Один. Повешенный бог. История появления и эволюции скандинавского божества. Часть 2⁠⁠

Первая часть поста - Один. Повешенный бог. История появления и эволюции скандинавского божества. Часть 1

Один и Иггдрасиль

В жизнеописании святого Бонифация, который проповедовал Христа среди германцев в начале 8 века, говорится, что этот святой срубил некий могучий дуб, которому поклонялись язычники. Это дерево называлось Дубом Донара (у скандинавов этот бог был известен под именем Тора), и переводчик в тексте перевел имя Донара как «Юпитер», то есть громовержец. Интересно, что также были засвидетельствованы и другие священные деревья у германцев и скандинавов, и, судя по всему, они были объединены одной идеей — Мировым древом Иггдрасиль.

Другое интересное свидетельство повествует нам об Ирминсуле — священном древе саксов, которое, по преданию, разрушил сам Карл Великий. Ирминсул с древнесаксонского переводится как «Великий Столп». Некоторые исследователи полагают, что «Ирмин» в данном значении выступает как кеннинг бога Одина, так как древнесаксонское «Irmin» лингвистически родственно скандинавскому «Jörmunr» («Величественный, могучий») — одному из имен (или аспектов) Одина. Таким образом, этимология слова «Ирминсул» (Столп Могучего, то есть Одина) сближается со значением Иггдрасиля («Конь Ужасный, то есть Одина») и, вероятно, «Ирминсул» — это кеннинг Мирового древа — поэтическая метафора. Это свидетельство важно в контексте изучения параллелей в германской и скандинавской мифологии.

Есть ещё много свидетельств, но, чтобы не утруждать читателя этой темой, я опущу это и подытожу. После переселения кочевых индоевропейских племён на территорию Европы прапредки германцев осели на территории современной Северной Германии и Южной Скандинавии. Тогда во главе их пантеона находилось божество небес — Патер Диос, Отец Неба. Прижившись на постоянных территориях, протогерманцы, наделённые первобытным менталитетом, начали священнослужение вещам, окружавшим их: деревьям, лесам, озёрам и рекам. В их жизни важное место начало играть сельское хозяйство, и начали появляться первые божества плодородия, которые изображались в виде различных фигурок. Вероятно, в это время (конец бронзового века, начало скандинавского железного века) у каждого племени начали появляться свои боги или аспекты общих протогерманских божеств. Возможно, Тюр и Тор изначально были единым божеством, но с течением времени их функции разделились. Можно предположить, что именно в эти века начинает зарождаться представление о Мировом Древе — транспортном средстве между живыми и мёртвыми, об этом говорит и повешение пленников в священных рощах (жертвоприношение богу, находящемуся на небе, где дерево выступает в качестве транспорта).

Один начинает выходить на первый план только к рубежу бронзового и железного века, о чем свидетельствуют как письменные, так и археологические источники, о которых пойдет речь далее. Прежде чем перейти к письменным свидетельствам, где Один занимает главенствующее место в прагерманском пантеоне, стоит остановиться на истоках этого удивительного и странного скандинавского божества. Следует отметить, что Один удивителен своими функциями и ипостасями и может иметь параллели с несколькими богами одновременно, такими как Арес, Аид и Гермес. Один является психопомпом (проводником душ), как Гермес, отцом битвы (кеннинг), как Арес, и невидимым покровительствующим мертвым, как Аид. Как же получилось, что это божество воплотило в себе так много функций и ипостасей?

Здесь следует обратиться к лингвистическому анализу, ибо никакие археологические или исторические данные не могут рассказать нам об истоках Всеотца. Для начала необходимо определить, что имя Одина происходит от протогерманского слова wōðanaz, что означает «повелитель безумия» или «владыка безумных/яростных». Имя Одина имеет общее происхождение с такими словами, как древнескандинавское öðr (яростный, безумный), голландское woed (дикий, безумный) и древнеанглийское wōd (бешеный, безумный). Также от этого корня произошли существительные, приобретшие другой, но очень схожий и тесный смысл, например, древнескандинавское óðs óðar (поэзия), oddr (копье, острие, предводитель), древнегерманское wuot (волнение, трепет, дрожь) и древнеанглийское wōþ (шум, голос, песня). Касательно древнеанглийского варианта, связанного с боевыми песнями германцев, есть упоминание в письменных источниках.

Одиннадцатым

друзей оберечь

в битве берусь я,

в щит я пою, —

побеждают они,

в боях невредимы,

из битв невредимы

прибудут с победой.

(с) Речи Высокого

Также, по свидетельству Тацита, перед боем германцы исполняют под щитами некое ритуальное пение. Однако трудно сказать, насколько оно было организованным. Возможно, что главной целью этих песнопений перед боем было не перекричать своего врага, а создать как можно более синхронный звук, попеременно нарастающий и убывающий.

Есть у них и такие заклятия, возглашением которых, называемым ими «бардит», они распаляют боевой пыл, и по его звучанию судят о том, каков будет исход предстоящей битвы;

(с) Тацит 3:3

Видимо, в этом ритуале щит для германцев играл акустическую роль, позволяя создавать более громкие и мощные звуки. Данный ритуал запугивания врагов был характерен не только для германцев; стоит вспомнить страшный новозеландский танец хака (перуперу), в котором воины синхронно исполняют танец с громким пением, активной угрожающей мимикой и жестикуляцией.

Также стоит упомянуть некоторые пересечения со скандинавскими мифами, в которых содержится данный корень. Во-первых, это муж Фрейи Од (или Одр), о котором мы еще поговорим чуть ниже. Во-вторых, это волшебный и чудесный медовый напиток Одрёрир (мед поэзии), что переводится как вдохновитель/источник мудрости.

В конечном счете, слово wōðaz произошло от догерманского uoh-tós, которое крепко связано с кельтским wātis (прорицатель, пророк) и wātus (вдохновение, пророчество, вдохновленное изречение). По мнению большинства ученых, догерманская форма uoh-tós не является заимствованием из протогалльского языка. С большей долей вероятности, это слово очень древнее и было образовано в эпоху единой общности северно-европейской ветви индоевропейцев. Вполне возможно, что это слово появилось в эпоху шнуровой керамики (культуры боевых топоров), которая была общей для протогерманцев, протокельтов, протоиталийцев и протобалтославян.

Кстати, говоря о лингвистических несоответствиях слова «ярость» у германцев и славян, по смысловому значению они вполне совпадают. Этимология слова «ярость» такова, что оно произошло от древнерусского «яръ» и общеславянского «jarъ», что характерно, ведь это говорит о большой древности этого слова. «Jarъ» происходит от праиндоевропейского корня «ia», что значит «раздраженный, возбужденный». От этого корня происходит древнеиндийское «yatar» (мститель, преследователь) в санскрите, переводимое как «горячий, огненный, пылающий». Возможно, изначально сама ярость, судя по древности этого слова, была атрибутом солнечного божества, и только со временем смысл не сильно менялся, скорее дополнялся новыми эпитетами и определениями.

Итак, какие выводы можно сделать из этого текста? Во-первых, Один как персонифицированное существо появился позже Тюра/Тора, однако Один как дух, объект поклонения и, возможно, состояние человека был очень древним. Один был известен не только в скандинавской религии, но и повсюду на земном шаре — Всеотец был воплощением шамана, погружающегося в безумный транс и исступленное состояние. Вероятно, сам прообраз того, кого через тысячелетия назовут Одином, появился еще во время анимизма, когда разум человека, обладающего первобытным менталитетом, верил в то, что духи находятся повсюду — в деревьях, камнях, воде, на небесах, в животных и в самом человеке. Позже анимизм начал сменяться шаманизмом, и, вероятно, именно в этот период возник öðr — еще не персонифицированная духовная сущность, тесно связанная с протогерманскими шаманами, которые впадали в боевой транс. Согласно археологическим свидетельствам и историческим источникам, первую роль в религиозных практиках у древних германцев исполняли женщины. Впоследствии исторически сложилось, что женщины у германцев и скандинавов играли более важную роль, чем у южных европейцев. В первую очередь это связано с постоянными межплеменными войнами, где на плечи женщин падал весь груз управления домашним хозяйством.

Сложно сказать, когда хтонический дух и сила öðr становятся персонифицированными существами и на какой территории произошло обожествление этого духа. Вероятнее всего, öðr изначально был индоевропейским божеством или, по крайней мере, некоей мистической божественной силой, которая в конце концов превратилась в бога Одина.

Од и Один. Родословная божеств

Итак, теперь стоит поговорить об О́де и О́дине. Этот вопрос дискуссионный и до сих пор открыт. В конце концов, мнения на этот счет расходятся у ученых. Во-первых, стоит отметить, что о самом боге О́де в летописных источниках древности ничего неизвестно, и он появляется только в «Старшей Эдде». Однако, согласно этимологии, О́д должен быть намного старше О́дина, и его корни должны уходить далеко в индоевропейскую общность. Вполне возможно, что О́д является живым и телесным воплощением божественного О́дина, то есть О́д является аспектом личности О́дина, о чем пойдет речь ниже. На это намекает и схожесть имен их жен: у О́да была жена Фрейя, а у О́дина — Фригг. Это весьма дискуссионный вопрос, и за неимением каких-нибудь целостных данных этот вопрос стоит отложить и, по всей видимости, навсегда или, по крайней мере, до тех пор, пока не найдутся новые свидетельства об О́де.

О родословной Ода мы ничего не знаем, но из Младшей Эдды и Видений Гюльви мы можем узнать некоторые подробности о его жизни. Например, Од был женат на Фрейе и у них родилось две прекрасные дочери. Высокий, в образе которого выступает сам Один, говорит о том, что он часто странствует среди других странных народов, а Фрейя льет по своему мужу слезы, которые превращаются в красное золото. Этот факт логичен, учитывая то, что сам Один в сказаниях появляется как странник с посохом и широкополой шляпой.

Существуют свидетельства об Оде и в других источниках, например, в Старшей Эдде или в Круге Земном Снорри. Тем не менее, все они отрывочны и скудны. Однако, общая тема для всех этих свидетельств одна — бог Од является мужем Фрейи.

Хильда Дэвидсон, известный фольклорист и эксперт по германо-скандинавской мифологии, предположила, что бог Один мог появиться в эпоху христианизации Скандинавии, в связи с ослаблением культа асов и частичным возвращением к культу ванов. Однако, нигде не упоминается то, что Од был ваном, и о его родословной вообще ничего неизвестно.

Подытожив, можно сказать, что Од и Один были каким-то образом связаны между собой, и впоследствии они разделились на двух разных богов или две разные ипостаси. Этимологически, бог Од старше Одина, и именно из его имени выросло имя Всеотца. С другой стороны, Один упоминается несравненно чаще, чем свой «теска», и древнеримские свидетельства говорят о нём, в отличие от Ода. Возможно, Од появился намного позже Всеотца под влиянием римской или христианской культуры и является земным воплощением Одина.

Когда Один стал главой скандинавского пантеона

Когда же Один стал главой скандинавского пантеона? Неизвестно, но можно с полной уверенностью сказать, что к моменту первого полноценного контакта римлян с германцами Один был одним из главных германских богов. Об этом говорит кажущаяся незначительной, но очень важная деталь: у римлян была семидневная неделя, и каждый день именовался именем божества. Например, «Lunae dies» — день луны, «Martis dies» — день Марса, «Mercuri dies» — день Меркурия и так далее. Среда считалась днём Меркурия, который являлся практически идентичной копией Гермеса.

Тацит в своей «Германии», рассказывая о религии свебов, говорит, что «среди богов Меркурий является тем, кому они главным образом поклоняются. Они считают религиозным долгом предлагать ему в определённые дни людей, а также других жертв. Геркулеса и Марса они успокаивают приношениями животных из разрешённых видов». Тацит старался для своих читателей разъяснить роли богов на понятном для него языке, сравнивая их с теми богами, которым поклонялись римляне. В роли Меркурия здесь выступает сам Один, в роли Геркулеса — Тор, а в роли Марса — Тюр.

Когда началось взаимодействие германской и римской культур, семидневная неделя с именами богов проникла и в германо-скандинавский календарь. Moon day — день Мани, божество, персонификация Луны, Tuesday — вторник, день Тюра, Wednesday (Óðinsdagr) — день Одина. Из этого можно сделать вполне логичный вывод, что уже ко времени первого тесного контакта с римлянами у скандинаво-германских народностей был сформировавшийся пантеон богов, где главными божествами являлись Один, Тюр, Тор. Соответственно, уже к началу тевтонского нашествия (120 г. до н. э.) Один существовал как божество со своими функциями и, вероятнее всего, возглавлял сонм богов. По крайней мере, спустя два века после этого события Тацит подтвердит это, сказав, что «среди богов Меркурий является тем, кому они главным образом поклоняются».

Теперь нужно разобраться, почему римляне и германцы отождествляли между собой Одина и Меркурия. Этот вопрос напрямую связан с третьим и последним тезисом, упомянутым в самом начале главы. В чем же сходство между грозным, хитрым и могущественным Всеотцом и, казалось бы, легкомысленным шалопаем Меркурием, у которого должно быть больше общего с Локи, нежели с Одином? Ведь, по сути, и Меркурий, и Локи были по своей натуре трикстерами.

Во-первых, и, возможно, это было главным, оба эти бога являются психопомпами. Стоит отметить, что в контексте скандинавской религии это была важная функция для Одина. Психопомпами называются любые проводники в загробный мир, не только боги, такие как Один, Меркурий, Гермес, Агни, Анубис, но и шаманы, ведь функция проводника душ для них была главной. Не стоит забывать, что Один в первую очередь был богом-шаманом, а не богом-воином. Как уже упоминалось выше, Один также занимался женским занятием — сейдом:

«А ты, я слышал,

на острове Самсей

бил в барабан,

средь людей колдовал,

как делают ведьмы, —

ты — муж женовидный».

В конце концов, даже в самом имени Одина содержится корень таких слов, которые указывают на шаманский экстаз. Всеотец в своих атрибутах довольно схож со своим индийским коллегой Варуной — они искусны в магии, могут парализовать своих противников и не брезгуют человеческими жертвоприношениями. Пленные или даже властные люди из собственных земель могли быть принесены в жертву Одину путем повешения.

Руны, которые добывает Один через повешение на Иггдрасиле, являются признаком магической власти и шаманской мудрости. И само повешение на Мировом древе является ничем иным, как аспектом шаманской инициации. Многие исследователи считают, что смерть Одина на древе была ритуальной. Но это не так — скандинавы верили в то, что Один на самом деле отдал свою жизнь за магические руны и поэзию. Другие исследователи полагают, что распятие Одина на древе — это отголоски христианизации Скандинавии, но это в корне неверно. Выше уже были представлены римские источники, в которых римляне упоминали повешение германцами своих врагов в своих священных рощах. Археологические свидетельства говорят нам о том, что казнь через повешение была если не регулярной, то довольно частой. Находят похороненные тела даже с петлей на шее.

Всеотец, подобно финно-угорским, сибирским или индейским шаманам, мог принимать любой животный или человеческий облик и был прекрасно знаком с оккультными техниками.

Во-вторых, явная связь Меркурия с Одином — их атрибуты похожи друг на друга. Сложно сказать, изображали ли германцы Одина так же, как в средней и позднескандинаской эпохе, со шляпой и посохом в руках, но нет сомнений, что уже тогда посох был атрибутом Всеотца. Оба этих бога были странниками и оба покровительствовали торговцам. Нет сомнений в том, что римляне и скандинавы видели сходство между этими двумя богами. Функции и атрибуты этих богов пересилили их личностные качества. Озорник, трикстер и жизнерадостный Меркурий не был похож на мрачного шамана и покровителя повешенных, грозного Одина.

Действительно, Один, как божество, очень сильно выделяется на фоне других индоевропейских богов. В чем же причина? Возможно, суровые условия, в которых развивалась скандинаво-германская религия, или влияние соседей. Может быть, это было связано с географией этих народов или частыми военными столкновениями между германскими племенами за скудные ресурсы?

Вполне возможно, на этапе расслоения северной индоевропейской общности, в период формирования общей германской религии протогерманские народности столкнулись с финно-угорскими племенами, своими северо-восточными соседями. Их культурные и торговые связи в последующие времена стали очень крепкими, и финно-угры часто упоминались в записанных сагах и мифах. По мнению некоторых исследователей, северные германцы, которые в последующем станут скандинавской ветвью и восточными славянскими племенами, учились магии у финно-угров.

Стоит привести пересказ отрывка из «Круга земного» Снорри Стурлусона. После похода в Биармию Эрик, сын Хальвдана, прибывает в Финнмарк — самую северную территорию нынешней Норвегии, которая в те времена была заселена финнами. Там люди Эрика находят очень красивую женщину Гуннхильд, которая обучалась у двух финнов колдовству. Гуннхильд, решившая сбежать из Финнмарка, подговорила викингов, и они, убив финнов, решили убежать на корабле. Викингам всю ночь не дает бежать к драккарам сильный гром. Естественно, скандинавы это восприняли как сильную колдовскую магию финнов.

— Олав святой выступает против финнов, однако ночью его корабли вынуждены плыть против ветра из-за колдовства финнов.

— Хаддинг нападает на биармов, но те насылают тучи, которые разгоняет финн, находящийся в войске Хаддинга.

— Согласно хроникам Эрика, карелы доплывали до озера Мелар (неподалеку от Упсаллы, столицы свеев/шведов), несмотря на сильные бури. И таких свидетельств со стороны скандинавов или других народностей довольно много, их все перечислять не имеет смысла. Вероятнее всего, именно соседство с финнами позволило проникнуть в германское язычество столь сильное и явное представление о шаманизме и колдовстве. Да, и в южных религиях, например, в египетской или греческой, можно встретить колдовство, но не столь выраженное, как в германской. Нет сомнений в том, что язычество финно-угров повлияло на германо-скандинавскую религию.

Между прочим, бог-кузнец Велунд представлен в «Старшей Эдде» как сын финского конунга. И что же вы подумаете, обладал ли этот скандинавский бог умением магии? Во время пленения на острове он смог взмыть в воздух подобно птице. Этот яркий эпизод, который еще более важен, учитывая, что Велунд по происхождению был финн, говорит о том, что финская религия смогла проникнуть в индоевропейское германское язычество. В целом колдовство финнов было связано с метеорологией; они, судя по скандинавским источникам, могли воздействовать на природу, и таких свидетельств больше всего

Что касается Одина, удалось ли этому богу впитать, как губке, финские воззрения на колдовство и магию? Вполне возможно. Сама форма имени Одина в германской мифологии, Wodanaz, восходит к одному корню, который связан (или происходит напрямую) с праиндоевропейским корнем wōð-, который означает ярость, ветер, дуновение, вдохновение и поэзию. Вероятнее всего, понятия поэзии и вдохновения были поздней интерпретацией данного корня и производны от вышеупомянутых понятий. Логично предположить, что для примитивного менталитета человека неолита сильный ветер был связан с яростью бога. Кроме того, для первобытного человека дух или душа были неразрывно связаны с понятием ветра. Практика общения с мертвыми душами (богами или природой) через ветер до сих пор существует у некоторых племен, что говорит о том, что такой обычай был распространен в развитых протогерманских и индоевропейских племенах в эпоху до разложения первобытнообщинного строя. Вероятно, Один (а, возможно, Од — öðr) был божественным аспектом ветра, а затем стал владыкой ярости. Если такая интерпретация хотя бы частично верна, то понятно, как Один был связан с финно-угорскими верованиями, ведь финские колдуны были наиболее успешны в метеорологической магии. Так как Один был в первую очередь богом ветра, ему были присущи шаманские свойства, что превратило индоевропейское божество Wodanaz в уникального бога, впитавшего в себя шаманские магические практики финно-угорских племен. Вероятно, позже (причина неизвестна, и нет надежных догадок на этот счет) яростный бог ветра Один и бог-громовержец Тор взяли на себя функцию Тюра — оба стали воинами, Тор взял на себя ответственность за гром, а Один принял верховное владычество над богами. Вероятно, шаманские практики, которые постепенно начали проникать в северогерманское племенное общество, начали давать определенные результаты, и Один начал смещать с пьедестала «Отца Небес» Тюра, став при этом главным богом наряду с Тором. Видимо, только после этого они стали родственниками, как отец и сын — Отец, управляющий небесами и ветром, и сын, управляющий молниями.

О таком странном распределении свойств и функций Тюра говорят мифологические воззрения двоюродных германских братьев. У литовцев верховным божеством был Перкунас, обладающий монополией на молнии, так же, как и у славянских племен, Перун был владыкой над остальными и управлял грозами. Этимология литовского и славянского божества происходит от слова «гром/гроза/молния». В скандинавской религии этой функцией должен был обладать Тор, по праву занимая пьедестал верховного божества асов (др.-сканд. Þōrr, Þunarr, др.-англ. Þunor, Þūr, др.-сакс. Þunær, др.-нидерл. и др.-в.-нем. Donar, прагерм. Thunaraz, дословно — «гром»).

Таким образом, можно предположить, что Один по своим истокам и естеству изначально был яростным божеством или даже злым духом. В более примитивном смысле он был самим ветром, с которым кочевые индоевропейцы были связаны так же крепко, как с небом или грозой. Вероятно, когда будущие протогерманцы осели в северной части Европы и начали расселяться по этой огромной территории, они столкнулись с особенностями рельефа (большое количество лесов, древних могучих деревьев и озер), старым оседлым автохтонным населением и финно-угорской, чуждой для индоевропейского населения группой (которые привнесли в скандинавскую религию некоторых героев и функцию для божеств, возможно, йотунов и цвергов). Кочевые индоевропейцы, сменив степи на густые и древние леса, отчасти потеряли мотивацию в поклонении Отцу Неба (Тюру). Отсюда началось восхождение Одина на престол Хлидскьяльв. Божество ветра было слышно повсюду: шорох лесных листьев, ветер, ломающий деревья, и поклонение этим могучим древесным созданиям заставили öðr выйти на первый план. Наверняка именно в этот период истории мифология протогерманцев проникло представление о Мировом Древе в виде гигантского ясеня. В названиях скрыто еще одно имя Одина — Иггдрасиль (букв. Конь Ужасного/Конь Одина). Гигантский ствол древа связывал корни (подземный мир) и крону (небеса, где обитают боги). Один — бог противоречивый и не имеющий четких аналогов в других религиях, поэтому следует посвятить ему отдельную цельную книгу.

Бусти - https://boosty.to/historyhobby

Тема следующей статьи - Колесо. Технология, изменившая цивилизацию