История нашего мира в художественной литературе. Часть 36. «Ромул и Рем»⁠⁠

Всем привет!

В прошлый раз рассказывала о царях Ассирии и Вавилонии. Поскольку подборка вновь сделала прыжок из одного века в другой, закрою-ка я всем гештальты и дорасскажу сначала про Ближний Восток, а потом поведаю о важном моменте в истории Италии.

Вот в книге Ишкова много сказано про вавилонского царя по имени Мардук-закир-шуми I (ок. 855 – 827 до н.э.), и даже странным образом упоминается Баба (Бау)-ах-иддин (или же его тёзка), но ни слова не говорится о том, что унаследовал трон Мардук-балассу-икби (ок. 827-813 до н.э.), ещё один брат Мардук-закир-шуми, который при помощи халдеев и эламитов неуспешно пытался прекратить ассирийское господство в своей стране, что привело к походу Шамши-Адада на Вавилонию. В 813-м году он захватил и Вавилон, и предположительно тогда же и погиб царь-мятежник. На смену же ему пришёл тот самый Баба-ах-иддин, который правил с 813-го по 802-й годы до н.э. и продолжил войну с ассирийцами. Закончилось всё предсказуемо.

В 802 году до н. э. новый ассирийский царь Адад-нирари III одержал решительную победу над войсками Вавилонии и халдейских государств Приморья. Он взял в плен Бау-ах-иддина и заключил с Вавилонией договор, на основании которого ассирийский царь становился «покровителем» этой страны. Этот договор утверждал выгодную для Ассирии линию границы, установленную ещё Шамши-Ададом V. Богатые дары были посланы в главные вавилонские святилища. Ассирийцы стали всячески подчёркивать культурное и религиозное единство двух народов. После этого в Вавилонии всё стало так печально, что после 802-го года ею управляли пять ноунеймов, потом 2 царя, имена, которых, во всей видимости, сохранились частично, а потом ещё два, о которых мало что известно. И так до халдея-узурпатора по имени Эриба-Мардук (ок. 769-761 до н.э.). И то, возможно, известно о нём стало, только потому что своим предком называл его царь Мардук-апла-иддин II (ок. 722-710 и 703-702 до н.э.), уже из IX-й Вавилонской династии.

Что касается Ассирии, то Шамши-Адад V правил с 824 по 811-й до н.э., и в искусстве позже долго перетирали тему его убийства супругой, Шаммурамат, которая стала регентом при их малолетнем сыне. Формально Адад-нирари III правил с 811-го года, но по факту он отстранил мать от управления государством только около 805-го, после чего правил самостоятельно долгих 22 года, вплоть до 783-го до н.э. Преемником его стал Салманасар IV (783-773 до н.э.). У Адад-нирари оказалось много детей, поэтому наследником Салманасара стал не сын, а брат – Ашшур-дан III (733-755 до н.э.), в правление которого всё так же не прекращались войны, особенно с усилившимся Урарту, и вдобавок ещё приключилась эпидемия чумы в 765-м году до н.э., потом ещё были восстания и вишенкой на пирожке солнечное затмение во всё том же 765-м. Короче, жизнь у людей была интересной. Но обычно недолгой.

В Египте Осоркона II в 837-м году до н.э., которого на троне предположительно сменил Шешонк III, правивший до 798-го года до н.э. Такелот II, внук Осоркона (ок. 840-817 до н.э.), правил либо тогда же, либо после Шешонка, но, поскольку время было смутное, то историки разводят руками. Но интересно то, что к правлению Такелота II относят начало «додекархии» в Древнем Египте, т.е. начало времени раздробленности и правления «двенадцати царей». Так что предлагаю остановиться на том, что в VIII-м веке до н.э. Египтом всё ещё управляли фараоны ХII-й династии. Хотя, видимо, не только они) Так что при попытке разобраться в подробностях, можно мозг сломать. Не хотелось бы.

А вот за Средиземным морем, к северу от Египта, начиналась движуха на территории нынешней Италии, которую уже облюбовали финикийцы (кстати, к 813-му году до н.э. они уже точно основали Карфаген), а чуть позже и греки (Сиракузы, например, основали примерно в 733-м году до н.э., а Сибарис в 720-м). Но в то же время там уже существовала условная Этрурия и город Альба-Лонга, возникший предположительно в 1152-м году до н.э., основателем которого называли легендарного Аскания, сына не менее легендарного Энея. Вот об их потомках и пойдёт речь в романе…

«Ромул и Рем» С. В. Житомирского

Время действия: VIII в. до н.э., ок. 771-753 до н.э.

Место действия: Альба-Лонга и другие города-государства региона, например сабинянский Курес (современная Италия)

Интересное из истории создания:

Сергей Викторович Житомирский (1929-2004) родился в семье эпидемиолога и микробиолога Виктора Житомирского, и приходился внуком русскому педагогу, филологу и журналисту Константину Григорьевичу Житомирскому, а сам по основной профессии был инженером-конструктором. С 1960-х годов работал в московских НИИ, в станкостроении конструировал промышленных роботов, в Институте механики МГУ даже имел дело с шагающими аппаратами и протезами верхних конечностей. В 1980-е годы стал ведущим конструктором Экспериментального НИИ (ЭНИМС) и специалистом по роботехнике.

Неудивительно, что писательская карьера у него началась с журналистики. Он публиковался в журналах «Техника – молодёжи», «Знание – сила», «Наука и жизнь». Опубликовал ряд статей по астрономии и технике в «Энциклопедии для детей». Свой первый фантастический рассказ «Зелёный мост» С. Житомирский опубликовал в журнале «Техника – молодежи» в декабре 1961 года. Ничего удивительного нет и в том, что потом он создал множество и других научно-фантастических произведений. Однако я с его творчеством свела знакомство на примере условно-исторического романа «Ромул и Рем» (или просто «Ромул»).

В какой-то момент С. Житомирский заинтересовался историей античной науки и, соответственно, древней историей в принципе, даже издавал научные статьи о науке в древнем мире. И в итоге написал три исторических романа – «Эпикур», «Властитель Египта» и, собственно, тот, что я выше упомянула. А ещё историческую повесть «Ученый из Сиракуз».

«Ромул и Рем» был издан в 2003-м году. Этот роман, как ни трудно догадаться, основан на истории легендарных основателей Рима из династии Сильвиев, правителей Альба-Лонги. При этом писатель явно опирался на труды античных авторов (Тита Ливия, Плутарха), причем как историков, так и просто поэтов, отрывки из произведений которых он поместил в качестве эпиграфов в начала глав. Условно-историческим я его называю, потому что существование реальных прототипов Ромула и Рема современными учёными ставится под сомнение. Однако… Рим-то всё-таки возник и кем-то был основан)

О чём:

Повествование начинается с того, что весталку Рею Сильвию, дочь царя Нумитора, уличили в нарушении обета. Во всяком случае, об этом говорит её интересное положение. Сама она, впрочем, всех вокруг уверяла, что не виноватая она, и «он сам пришёл». К тому же это не просто какой-то там мужик, а самый что ни на есть бог Марс. Такими вещами не шутят, и узурпатор Амулий, брат Нумитора, очень долго думал и сомневался, прежде чем принял решение – дать племяннице разродиться, а потом бросить и её, и её ребенка в Тибр на «божий суд», мол, если она не солгала, то бог спасет их (а если и нет, то они не при делах, никто в убийстве не виновен, а если и да, то все вопросы к божеству реки), а если солгала, то туда и дорога.

Любопытно, что у теперь-уже-не девушки, но всё ещё очень молодой Реи Сильвии нашлось немало сочувствующих. А некоторые ответственные лица прониклись сочувствие настолько, что, когда Рея родила аж двоих мальчиков-близнецов, решились на подлог, и в Тибр отправилась закрытая корзина с обманкой, а детей в другой корзине поместили под смоковницу у воды, где её, следуя одному доброму совету одного непростого человека в общине, нашёл пастух Фаустул и принёс домой, к своей жене, недавно разрешившейся от бремени очередной мертворождённой девочкой. Жену звали Аккой, и прежде она была представительницей одной из древнейших профессий, т.е. местные именовали её не иначе как лупой, «волчицей» (кто помнит про лупанарии, тот в курсе). На тот момент же она была вставшей на путь истинный матроной и очень не любила, когда муж напоминал ей о прошлом, хотя, возможно, сама никак не могла о нём забыть, и именно с ним связывали свои неудачи с деторождением. В любом случае своих детей у этой пары так и не появилось, но они всем сказали, что в ту ночь Акка родила близнецов, и их они растили как своих, хотя и знали правду об их настоящей матери.

Что касается матери, то сочувствующие и тут не остались в стороне, и молодую женщину по-настоящему связывать не стали, но в воду всё равно столкнули. Дальше по течению её должны были ждать «спасатели», о которых позаботился её отец, но всё пошло не по плану, и из воды Рею Сильвию вытащил совсем другой человек… А я на этом сохраню интригу)

Отрывок:

На самом деле я хотела вставить другой, но тут подумала, прочитала, что написала об Акке и Фаустуле, и не смогла удержаться: решила процитировать отрывок ближе к концу повествования, когда уже выросших парней предъявили жителям Альба-Лонги:

«…В толпе доброжелательно засмеялись. Амулий нахмурился:

— Хватит: пора разобраться с самозванством. По какому праву вы считаете себя сыновьями Реи Сильвии?

Рем предоставил отвечать Ромулу, зная, что у того лучше подвешен язык.

— Вскормившая нас достойная Акка Ларенция, — начал Ромул, — полгода назад перед смертью открыла нам, что как раз в осень суда Тиберина нас к ней младенцами принёс в корзинке её муж, почтенный Фаустул...

— Мы собирались его допросить, — сказал Амулий. — Но он сбежал, как видно, побоялся стать лжесвидетелем.

— Я здесь, — крикнул из толпы Фаустул.

Он двинулся к храму, прижимая к груди заветную корзину, и поднялся к судьям. Амулий сделал знак рукой и к нему подбежал человек в шлеме, в котором Ромул узнал командира стражи Сервия. Одними губами беззвучно царь произнёс проклятия и спросил:

— Ты, Сервий, был послан свершить суд Тиберина. Расскажи всё как было.

— Я готов. Гней Клелий передал мне закрытую корзинку весом примерно в десять мин. Я отвёз её к Тибру, принёс бескровную жертву Тиберину и отдал цисту ему на волю.

— Она утонула?

— Скорее всего, да. Но сам я этого не видел, корзинку сразу унесло течением.

— Все слышали? — грозно спросил Амулий. — Корзина утонула. Значит, перед нами самозванцы.

Но тут со скамейки советников поднялся Гней:

— Я был тогда на Тибре пару дней спустя. В те дни река была многоводной и вполне могла занести корзинку в какую-нибудь заводь, и, вернувшись в свои берега, оставить на суше. Ведь суд Тиберина не казнь, а передача решения божеству.

— Вы что, сговорились мешать мне? — рявкнул Амулий.

— Пора допросить Фаустула, — вмешался Нумитор. — Начинай, Манилий.

— Расскажи, как было дело, — обратился к Фаустулу Манилий.

— Жена родила мёртвую девочку, она очень горевала, груди её были полны молока. Я молился богам о чуде. Я нашёл корзинку с двумя младенцами и принёс домой. Потом я увидел на корзинке соединённые буквы «А» и «М», знак Амулия, и понял, что корзинка из дворцового хозяйства. Вот она, — пастух протянул цисту Манилию. — Посмотри сам, какая она старая: кожа покоробилась и треснула. Разве стал бы я хранить эту рухлядь, если бы близнецы были моими родными детьми?

Манилий стал разглядывать корзинку, а Амулий, сверля пастуха взглядом, потребовал:

— Выкладывай подробности. Где ты нашёл цисту?

— У воды, государь, под старой смоковницей. На ней ещё сидел дятел...

— Птица Марса! — крикнул кто-то в толпе.

— Ты сейчас скажешь, что он кормил близнецов червяками? — усмехнулся Амулий.

— Этого я не видел, государь, — ответил Фаустул, — зато видел, как волчица кормила их своим молоком.

— Сказки, — заявил Амулий и обратился к фламину: — Заставь его, Манилий, всё это повторить под нерушимой клятвой богу Правды.

Фламин положил корзинку на кресло, подошёл к алтарю, прошептал молитву, повернулся к Фаустулу и проговорил грозным голосом:

— Сейчас, пастух, ты принесёшь страшную клятву богу договора Семону Санку. Помни, одно слово лжи — и ты ослепнешь, или станешь паралитиком, или умрёшь на месте! Иди сюда.

Фаустул твёрдой походкой подошёл к алтарю.

— Накрой голову полой одежды и повторяй за мной.

Фаустул повиновался и вслед за Манилием повторил:

— Если я, Фаустул из Ференты, скажу неправду, да падёт на меня кара Семона Санка.

— А теперь клянись.

Толпа замерла. Фаустул, склонив накрытую полой голову, медленно заговорил:

— Что младенцев мне никто не давал, клянусь. Что нашёл цисту с ними у воды, под старой смоковницей, клянусь. Что видел на ней дятла, клянусь. Что видел, как их своим молоком кормила волчица, клянусь.

Фаустул откинул край плаща с головы и выпрямился, по его лицу струился пот. Собрание взревело, послышались крики: «Он сказал правду! Дети Марса! Утопили невинную!» Какой-то пастух пробирался через толпу к храму, расчищая дорогу бледной измождённой женщине в крестьянской одежде. Вот они подошли к возвышению, и женщина, пряча в складках платья правую руку, поднялась по ступенькам на возвышение…»

Момент с клятвой вызвал у меня усмешку, ибо так вышло, что старикан и впрямь не сказал ни слова лжи))

Что я обо всём этом думаю, и почему стоит прочитать:

И этот писатель, и книга стали для меня неожиданной и приятной находкой. Попадались в тексте опечатки, но написано очень хорошо. Возможно, мне помогло ещё и то, что по своей привычке я нашла вперед инфу о легендарных правителях той эпохи и случайно наткнулась на карту центральной Италии тех времен, поэтому у меня перед глазами было всё то, что описывал и упоминал Житомирский. Хотя пороги реки Аньен я так и не нашла)) Но он и их описывал.

В чём-то автор, несомненно, романтизировал и приукрашивал, например, Ромул вышел у него эдаким почти что Мэрисьюшным лапочкой)) Но не могу сказать, что это портит историю. Иногда приятно почитать о приятном молодом человеке, который стремится созидать и оберегать. При этом автору удалось не сорваться в крайности современной морали и преподнести черты характера данного персонажа как часть его прагматизма. С сомнениями, но этому веришь.

Хотя история повествует об исторически сомнительных событиях и персоналиях, тем не менее, дух эпохи и многие исторические реалии переданы верно. Что может разочаровать, так это то, что Житомирский оборвал свою увлекательную историю, по сути, на самом интересном месте)) Вроде бы и почему там не закончить, и в то же время знаешь, что было дальше, и хочешь узнать от автора и об этом. А он зажал. Я дочитала до этого места и очень удивилась, что уже всё, потому что в книге оставалось ещё страниц шестьдесят. Как оказалось, они были заняты романом под названием «Отцы-основатели» Альфреда Дуггана (или Даггана, 1903-1964), английского историка и археолога, который сначала повторяет ту же историю, а потом продолжает её. Так что, кто хочет фул, видимо, стоит прочитать. Я не успела, но, думаю, вернусь к этому произведению позже. В любом случае с романом Житомирского я однозначно рекомендую ознакомиться и тем, кто любит мифы и легенды, и тем, кто любит историю (особенно Рима и Италии), и тем, кто просто любит красивые истории о красивых во всех смыслах людях и о том, как они строили свою жизнь и меняли мир вокруг.

Прошлые посты искать тут:

Часть 1 (XXXI-ХХХ вв. до н.э.). История нашего мира в художественной литературе. Часть 1. «Листы каменной книги»

И самый полный перечень других частей от 1 до 16 в конце:

История нашего мира в художественной литературе. Часть 16. «Война в Фивах»

Перечень частей от 17 до 30:

История нашего мира в художественной литературе. Часть 30. «Царь Давид»

Часть 31. История нашего мира в художественной литературе. Часть 31. «Кольцо Соломона» и «Суламифь»

Часть 32. История нашего мира в художественной литературе. Часть 32. «Финикийский корабль»

Часть 33. История нашего мира в художественной литературе. Часть 33. «На краю Ойкумены»

Часть 34. История нашего мира в художественной литературе. Часть 34. «Речи царств»

Часть 35. История нашего мира в художественной литературе. Часть 35. «Семирамида. Золотая чаша»

P.S. Писала сегодня торопливо, могла что-то упустить или где-то накосячить. Вежливо и обстоятельно об этом можно и нужно написать в коммах, если кто-то что-то заметил. Если срок, отведенный на редактирование, ещё не пройдет, обязательно исправлю.