Дорога на двоих. Часть 3⁠⁠

Дорога на двоих. Часть 1

Дорога на двоих. Часть 2

Вот уже перед нами въездная каменная стела, выполненная в виде креста. «Великий Новгород. Год основания 859. Город воинской славы», прочитал я. Наверху герб Новгорода – два медведя, держащие кресло, в изголовье которого стояли два то ли меча, то ли скипетра и подсвечник с тремя свечами.

– Красиво, – отметил Максимка.

– Точно, – согласился я.

Вскоре мы дошли до развилки дорог. Одна вела в сторону Луги, вторая – в восточную часть Новгорода, и третья, нужная нам, – в его историческую часть. Это всегда был оживлённый перекрёсток и сейчас приходилось лавировать между сотен столкнувшихся друг с другом машин.

– Совсем скоро я покажу тебе много интересного, – сказал я Максимке, когда мы вышли на более-менее свободный участок.

Но не зря же говорят: не говори «гоп», пока не перепрыгнешь. Из-за бензовоза медленным шагом вышел Чёрный человек и встал посреди дороги, преградив нам путь. Я встал как вкопанный. Снова этот неприятный холодок по всему телу. Что ему надо? Может взять и пристрелить его, чтобы не досаждал больше? Я больше не безоружен, пускай теперь он меня боится. Но что, если он атакует меня первее и быстрее? Раньше Черный человек не проявлял агрессии, но это не значит, что он на неё не способен.

Я стал ждать. Возможно, он покажет свои намерения или, что будет лучше всего, просто уйдёт. Максимка благоразумно помалкивал, и это радовало. Наконец Чёрный человек вытянул вперёд правую руку и покачал из стороны в сторону указательным пальцем. Обычно таким жестом детям что-либо запрещают, говорят «нельзя». И как это понимать? Он запрещает нам идти в Новгород? С какой стати? Затем Чёрный человек поднял левую руку и указал на дорогу, ведущую на Лугу.

– Нам туда не надо! – вырвалось у меня.

Чёрный человек повторил запрещающий жест и показал другой – согнул левую руку в локте и по дуге обогнул её правой.

– Обойти Новгород? – догадался я.

Незнакомец кивнул.

– Но зачем?

Что он, чёрт возьми, задумал? Что за шутки у него такие?

Вместо ответа Чёрный человек снова указал в сторону Луги. По этой дороге и правда можно обойти Новгород, только получится нехилый такой крюк километров в двадцать пять, на протяжении которого не будет ни одного населенного пункта.

Но, похоже, деваться некуда. Пререкаться с Чёрным человеком мне казалось занятием бессмысленным и опасным.

– Прости, Максимка, не покажу тебе я Новгород. Не в этот раз.

– Ничего страшного, – сказал мальчик. – Думаю, лучше его послушаться. Мне кажется, он желает нам добра.

– Надеюсь, ты прав.

И мы пошли. Когда, пройдя метров сто, я обернулся, Чёрный человек уже исчез. Рисковать и возвращаться не решился. Чёрт с ним, видать неспроста он нас в обход отправил, вряд ли хохмы ради. Хотел бы убить или навредить, давно бы уже это сделал.

Дорога на Лугу была практически пустынной. По ней всегда, насколько помню, редко ездили.

До наступления темноты хотелось дойти до деревни, ближайшей из которых теперь для нас были Борки, поэтому я перешёл со своего обычного прогулочного шага на ускоренный. Уставать стал быстрее, приходилось чуть ли не каждые пять минут делать остановки, чтобы восстановить дыхание и силы.

В голове на мгновенье промелькнула мысль, что если бы не мальчик, то… Развивать её не стал и постарался переключиться на что-нибудь другое. Ещё чего, Максимку я ни за что не брошу! И как такое только в голову могло прийти?..

Когда мы дошли до бензозаправки «Сургутнефтегаз», со стороны Новгорода раздался мощный взрыв. Совершенно не ожидав этого, я так испугался, что вскрикнул и подскочил на месте, едва не выронив Максимку. Следом, буквально через пару секунд, рвануло ещё, а затем ещё и ещё. Всего бабахнуло, если, я, конечно, не сбился со счёта, шестнадцать раз. В небо поднялся огромный столб чёрного как смоль дыма.

Что это за взрывы? У меня было две версии. Либо там хозяйничали выжившие, либо просто запустилась череда случайных событий. Допустим, кто-нибудь оставил на приборной панели бутылку с водой, солнечный луч, преломившись, нагрел находящийся в салоне баллончик со взрывоопасным веществом (да хоть бы и лак для волос), он взорвался, машина загорелась, взорвалась сама, а от неё и близстоящие автомобили. Дело закрыто, Ватсон! Но как, Шерлок? Элементарно, мой друг!

Конечно, понимаю, звучит довольно глупо, но всё же такое вполне могло произойти в действительности.

Только сейчас я вдруг осознал, что, отправив нас с обход Новгорода, Чёрный человек возможно спас нам жизнь. Наверняка что-то знал или предчувствовал. Кто же он всё-таки такой, хотелось бы знать?

– Повезло нам, да? – подал голос мальчик.

– Да уж. Сейчас там может быть опасно.

– Хорошо тогда, что так пошли.

Весь обходной путь занял у нас около четырёх с половиной часов. За всё время не произошло ничего интересного. Мы, как и прежде, разговаривали, любовались красотами природы, периодически делали коротенькие привалы, в один из которых немного подкрепились (правда Максим по-прежнему ел мало и без аппетита).

Хорошо, что сейчас лето и темнеть начинает поздно, а то пришлось бы ночевать в поле. Но это ещё ладно, не так страшно. Вот если бы Армагедец начался зимой, мне пришлось бы несладко. Отправился бы тогда я в Шимск? Не знаю. Возможно и нет. И тогда не спас бы Максимку, он бы окоченел на морозе. Тьфу, даже думать об этом не хочу!

Тем не менее, время поджимало. Уже натикало девять часов. Собрав все силы и волю в кулак, я совершил марш-бросок, и когда последний луч солнца перестал освещать землю, мы достигли Борков. Устал как не знаю кто. Хотелось только одного – принять горизонтальное положение и уже неважно на кровати или на полу.

Для ночлега мы выбрали первый попавшийся дом. На счастье, он оказался не заперт. Хорошо, что не пришлось ковыряться с замком.

В гостиной перед шикарной плазмой буквой П стоял огромных размеров диван, на котором, если его разложить, можно разместиться огромной компанией. Нас же было всего двое, поэтому Максимку я уложил с одной стороны, а сам, даже не разуваясь, плюхнулся напротив.

Пожелав мальчику спокойной ночи, я закрыл глаза и тут же провалился в сон, оставив все переживания сегодняшнего дня позади.

Ночью похоже прошёл дождь, а утро выдалось пасмурным, правда это совершенно не портило мне настроения. Шимск в паре часов ходу. Мы практически дошли. Совсем скоро будем у Генки. Как он примет Макса? Всё будет хорошо, не раскисай, сказал я себе.

Мы быстренько собрались и отправились дальше. Ноги после вчерашнего гудели, но в целом терпимо. На остаток пути меня точно хватит.

Следующая деревня называлась Борок. Всё-таки порой у людей фантазия работает скудно. И таких примеров немало. Задумавшись о происхождении названий населённых пунктов, я не сразу услышал едущую к нам со стороны Новгорода машину.

Выжившие? Ну наконец-то, неужели?!

Вот только… Терзало меня какое-то нехорошее предчувствие. Чутьё подсказывало, что люди эти едут к нам не с добрыми намерениями, и я решил к нему прислушаться.

– Сможешь притвориться мёртвым? – спросил я Максимку.

– Зачем?

Я объяснил ему свои опасения.

– Постараюсь, – сказал мальчик.

– Хорошо. Помни, что бы ни происходило – ни звука. Надеюсь, всё обойдётся.

Я ушёл с дороги и аккуратно положил Максимку на траву, а следом и рюкзак, чтобы не мешался. Как хорошо иметь при себе оружие, с ним чувствуешь себя гораздо спокойнее! Я взял в руку ружьё, предварительно заряженное ещё в Борках, но на случай, если те люди на машине не желают нам зла, держал его дулами к земле. Не хватало, чтобы подумали что-то не то…

Джип с визгом затормозил в нескольких метрах от меня. Из него вышли двое парней. На вид практически мои ровесники, может, чуть помладше и оба вооружены автоматами.

– Мужик, ты ружьишко-то брось, – сказал тот, что сидел за рулём. Худой, но коренастый и, похоже, главный в этом тандеме. – Давай поговорим как цивилизованные люди.

Выполнять их требование я пока не спешил.

– Скажите сначала, что вам надо.

– Говорю же, поговорить. Ты откуда и куда путь держишь?

Этот тон нравился мне всё меньше. Видно, что говорит парень с издёвкой. Да и вообще оба выглядели как какие-то бандиты-беспризорники.

– Послушайте, если задумали меня ограбить, то возьмите, что нужно и езжайте, куда ехали.

Второй парень, невысокого роста, плотного телосложения и с наголо выбритым черепом, вскинул автомат и направил на меня.

– Слышь, паря, ты что, глухой? Тебе Сивый сказал ружьё бросить. Быстро, на!

Рука непроизвольно разжалась сама собой. Ружьё упало и больно ударило по стопе. Я поморщился. Неприятно, но терпимо. Больше напрягало то, что я не знал, чего ждать от этих двоих.

– Успокойся, Кабан, – произнёс тот, что звался Сивым. – Он ещё нужен мне живым. Теперь, не делая резких движений, пни ружьё в мою сторону.

Я сделал и это.

- Прекрасно. А это у нас кто? – худой кивнул головой на Максима и облизнул губы.

– Мой сын. Он умер.

– Умер, говоришь? А если мы проверим? Кабан, выстрели-ка ему в ногу!

– Не надо! – крикнул я и захотел было заслонить собой мальчика, но тут же получил прикладом в живот. Согнувшись от удара, застонал сквозь зубы и упал на колени. Мне оставалось лишь беспомощно наблюдать, как лысый неторопливо, будто в замедленной съёмке, наводит на Максимку автомат. Я знал, что тело мальчика ничего не чувствует, и тем не менее боялся, что он может дёрнуться или издать какой-нибудь звук.

Прозвучал выстрел, эхом разнёсшийся среди деревьев и распугавший сидевшую на их ветвях стаю птиц.

– Ну надо же, даже крови нет! – удивился Сивый. Кровь из пулевого отверстия в ноге Максима и правда не шла. Я точно не знал, как обстоит дело с кровообращением у парализованных, но допускал, что такое вполне возможно. – Проверь на всякий случай у него дыхание.

Кабан осклабился, присел на корточки перед Максимом, схватил его за нос двумя пальцами и резко повернул по часовой стрелке.

– Да что же вы делаете, а? Оставьте его в покое! – взмолился я.

Не обратив на меня никакого внимания, лысый повернулся к своему приятелю, пожал плечами и сказал:

– Малец и правда мёртвый. Был бы жив, после такого орал бы как резаный.

Сивый скорчил недовольную гримасу.

– Жаль, жаль, очень жаль… У меня очень давно не было мальчиков… Что ж, придётся довольствоваться этим, – он кивнул на меня. – Но тоже неплохо.

Я сразу понял, о чём речь. И до меня наконец дошло, почему минутой ранее этот ублюдок облизнулся.

- Ах ты пидарас сраный! – выпалил я в сердцах.

- Но, но, но, попрошу! Я бисексуал. Вообще у меня широкий спектр охвата. Люблю постигать свою сексуальную природу и возможности. Единственное, что мне претит – это трахать трупы. Так что можешь быть спокоен, твой сын останется непорочным и после смерти, если, конечно, ты сам его не лишил девственности. А кстати, зачем ты таскаешь с собой его тело?

– Не твоего ума дело!

– Ладно, мне в общем-то всё равно. У каждого свои тараканы в голове, – Сивый стал расстегивать ремень на поясе. – А зовут тебя как? Молчишь? Ну тогда буду звать тебя Жанной, это была моя первая школьная любовь. Но она предпочла другого, увы и ах! Кабан, будь другом, положи его на живот и подержи пока я не закончу.

Я поднялся с колен и попытался ударить лысого, но он перехватил мою руку, заломил за спину, затем подножкой сбил с ног и повалил на землю.

– Вижу, смирно ты лежать не будешь, – прозвучал довольный голос Сивого. – Мне нравится, когда подо мной ёрзают. Только смотри не переусердствуй, а не то Кабан тебя живо утихомирит. Но все-таки предпочитаю, когда мой партнёр находится в сознании и стонет, – я не видел, но слышал, как бряцает пряжка его ремня и шуршит ткань снимаемых джинсов. – А ты у меня будешь стонать! Как сучка! Я это устрою. Не буду гарантировать, что тебе понравится, но это и неважно; главное, что понравится мне…

Перед глазами вдруг резко всё поплыло и затянулось белой дымкой. В мозг снова вонзились миллионы тонких острых игл, но едва я успел это почувствовать, как тут же потерял сознание…

Придя в себя, я первым делом прислушался к своим ощущениям. Память оперативно восстановила происходившие до отключки события. Удивительно, но мои штаны были на месте, задница не болела и не чувствовалось даже намека на посягательство. Выходит, мудак Сивый передумал меня насиловать. Какое облегчение! Разумеется, я был этому несказанно рад, однако меня волновал вопрос: почему?

Я встал на ноги, огляделся вокруг и обомлел. Кабан лежал на джипе, проломив собой лобовое стекло. В его груди зияла сквозная дыра размером с футбольный мяч. Сивый же сидел со спущенными штанами, прислоненный к бамперу, а на меня смотрел его затылок. Голову ублюдка кто-то вывернул на сто восемьдесят градусов.

От этого зрелища я почувствовал рвотные позывы. Через секунду желудок исторг наружу весь завтрак.

Кто мог это сделать? Нужно обладать невиданной силой, чтобы сотворить такое. Может, Максим что-нибудь видел…

Блин, Максимка…

С замиранием сердца подбежал к мальчику. Он неподвижно лежал с закрытыми глазами. Я принялся его тормошить.

– Нет, нет, нет, нееет! Ты не умер, не умер, ты ведь не умер!

Я схватил его в охапку и прижал к своей груди. Слёзы сами брызнули из глаз. Не помню, когда вообще последний раз плакал. Этого не могло быть, просто не могло! Когда мы уже практически дошли, когда до Шимска оставалось всего ничего…

– Дядь Саш, отпусти, ты же меня задушишь…

Я не поверил своим ушам, но хватку сразу же ослабил.

– Максимка, ты живой? – всхлипывая, спросил я.

– Я просто… просто… наверное, потерял сознание… Дядь Саш, мне было так страшно! А когда толстяк схватил меня за нос, я едва удержался, чтобы не закричать. У меня хорошо получилось притвориться мёртвым, да?

– Конечно, ты большой молодец! Просто умница!

– Ты сам в порядке?

– Да, всё нормально. Всё хорошо.

Я ещё долго не мог успокоиться и унять свой бешено пульсирующий кровяной насос. Мысль о том, что мальчик умер, начисто выбила меня из колеи. И какое же облегчение испытал, когда услышал его голос.

Наконец, когда буря в душе улеглась, я на всякий случай обработал йодом Максимкину рану на ноге.

– Ты сказал им, что я твой сын? – неожиданно спросил мальчик.

– Да, потому что ты мне как сын.

– А ты мне как папка.

Я улыбнулся и, скорее всего, покраснел. Слышать такое было безумно приятно. Уже совсем скоро мы сможем стать полноценной семьёй.

Ну а сейчас надо двигаться дальше. Остался последний рывок. Я всерьёз подумывал о том, чтобы взять джип отморозков, но стоило сесть за руль, как мне тут же перехотелось. Пересилить себя не получалось, страх сковывал напрочь. Совершенно очевидно, что в таком состоянии водить машину ни в коем случае нельзя.

Выбора не оставалось, пришлось идти пешком.

Остаток пути мы прошли без каких-либо происшествий. Вот уже и Генкин дом показался – большой, двухэтажный, из красного кирпича.

Брат, очевидно, заметивший нас издали, выбежал навстречу. Весь его вид говорил, что он безумно рад меня видеть.

– Санёк, наконец-то! Я раз сто пытался до тебя дозвониться, думал что-то случилось…, – Генка, поравнявшись со мной, хотел было меня обнять, но увидев у меня за спиной Максимку, нахмурился. – Сань, а это кто?

Ну вот и настал момент истины…

– Познакомься, это Максим. Максим, это дядя Гена, мой брат.

– Здравствуйте! – поздоровался мальчик.

– Сань, это прикол такой? Ты меня разыграть решил или что? – брат недоумённо уставился на меня и отступил на шаг вперёд.

– Ген, выслушай меня, пожалуйста! Я нашёл его в Любани, он единственный, кто там выжил, но у него парализовано всё тело. Понимаешь, я не мог его бросить, просто не мог. Мы с ним через столькое прошли… Пожалуйста, я тебя редко о чём просил… Мы должны его оставить. Если что, я буду сам о нём заботиться, но он нам не помешает, правда…

– Сань, Сань… У тебя всё в порядке? Ты себя слышишь вообще?

– Д-да, а что? – удивился я. – Что не так? Я же говорю, что сам буду…

– Санёк, чёрт тебя подери, ты умом тронулся, что ли? Ты зачем сюда мёртвого ребёнка притащил? Ты что, пёр его на себе от самой Любани?

Настал мой черёд смотреть на Генку, как на душевнобольного.

– Дядь Саш, о чём это он? – спросил Максимка.

– Ген, по-моему, это ты прикалываешься. Какой ещё мёртвый ребёнок? Максим живой, ты что, не видишь? Максим, скажи ему что-нибудь.

– Дядь Ген, я не мёртвый, я живой, самый что ни на есть, – сказал мальчик.

– Вот, слышал?

– Слышал что? Кроме нас с тобой здесь никто не разговаривает! Блин, Сань, ты меня писец как пугаешь…

Я ничего не мог понять. Всё происходящее напоминало какой-то сюр или плохой сон. Может я сплю? Может Сивый и Кабан меня убили и мозг, перед тем как окончательно оборвать все нейронные связи показывает мне подобную картину.

– Саня, Сань, объяснишь же ты, наконец, что происходит и зачем ты притащил сюда труп ребёнка? Давай, может, пойдём в беседку, и ты мне там всё расскажешь, да? Только оставь своего… Максима, да?.. здесь, ладно?

Расставаться с мальчиком я отказался. Генка спорить не стал, хотя было видно, что он остался этим недоволен.

В беседке я рассказал ему всё, что произошло со мной за минувшую неделю. Вспоминая события этих дней, до меня постепенно начало доходить, что, похоже, у меня действительно с рассудком не всё в порядке. Зубастая девочка, голоса Марины и Алисы в телефоне, Чёрный человек … Максим ведь тоже его видел.

Я повернул голову и взглянул на мальчика, которого посадил рядом с собой. Впервые за долгое время посмотрел на него незамутненным взором и… Так это правда? Я схватился за голову.

Значит всё это время я действительно таскал на себе Максимкин труп? Так вот почему он видел то, что видел я; вот почему еда постоянно вываливалась у него изо рта; вот почему он не закричал, когда толстый отморозок выкрутил ему нос. Я оживил его в своём сознании! С сам говорил за него!

Господи…

И эти постоянные головные боли... Всё началось сразу, как я очнулся после того, как наступил Армагедец.

Мой мир если и не рухнул, то уж точно как следует пошатнулся. Я так прикипел к Максимке, даже стал считать его своим сыном, а он оказался всего лишь плодом моего больного воображения.

Генка придвинулся ко мне поближе и слегка приобнял.

– Ничего, Сань, ничего. Всё будет хорошо, главное, что ты дошёл, и теперь мы вместе.

Я лишь кивнул и положил голову ему на плечо.

А затем увидел вдалеке, у большого раскидистого дуба, тёмную фигуру. Чёрный человек! Он неподвижно стоял и будто ждал, когда я его замечу.

– Смотри, вон там, видишь?! – подскочил я. – Там, у дерева!

Генка прищурился здоровым глазом и через секунду разинул от удивления рот.

– Ты же видишь его, да? – я обрадовался. – Это он, он преследовал меня всё это время!

Чёрный человек помахал нам рукой и скрылся за стволом дуба.

– Да, чёрт возьми, я видел его! Но кто это?

– Хотел бы и я знать… – невольно вспомнились раскуроченные трупы Сивого и Кабана, чудесное избавление от головной боли в машине, запрет на вход в Новгород и пробуждение в кровати после ночной прогулки. – Но что-то подсказывает, что это был мой ангел-хранитель.

Я сел обратно на скамью, откинулся на спинку и закрыл глаза.

На закате мы похоронили Максимку рядом с Мариной и Алисой. Стоя над их могилами, я чувствовал какое-то опустошение внутри.

Но вместе с тем я понимал, что жизнь продолжается. Мой путь завершён. Брат рядом. Теперь мы вместе.

Теперь всё будет хорошо!