Благородные обитают возле надежды⁠⁠

Ночь. На перекрестке Половецкой и Набережной стоит отель с простым названием «Надежда». В холе горит свет, но за стойкой никого. Постояльцы мирно спят в своих номерах, натягивая повыше одеяла. Завтра их ждут дела, нужно выспаться.

В их комнатках тепло, хотя на улице стоит мороз, который с каждым часом крепчает. Они спят, а когда проснуться – наступит новый день. Сон – это как машина времени. Он помогает упорядочить и систематизировать жизнь. Но если у вас хотя бы раз была бессонная ночь, то вам хорошо известно какого это, когда нет границы между сегодня и завтра, и как это выбивает из привычного ритма жизни.

Большинство ночующих в гостинице приехали по делам, зимой туристы никогда здесь не останавливались, каждый считал свое дело особенным и важным, хотя ни один из них до конца его не любил.

Они толком и города не успевали посмотреть, все достопримечательности, которые они видели сводились к скудному виду из окна номера. Кому повезло – могли видеть небольшой кусочек набережной с замершей и обездвиженной рекой, и корпус одного из городских университетов. Кому не повезло – обшарпанный гостиничный двор. Хотя от части постояльцам было наплевать на вид, на погоду, и на сам город. Как и городу было наплевать на постояльцев.

Городу вообще было наплевать на все. Он был несправедливо жесток ко всем людям, живущим в нем. Просто кто-то это чувствовал меньше, а кто-то больше. Те, кто меньше – спокойно сопели у себя в кроватях, несясь в импровизированной машине времени в завтрашний день; а те, кто меньше…

Недалеко от «Надежды», на набережной, у самой кромки воды стояло маленькое техническое помещение. Дверей в нем не было и внутри валялась куча мусора, а в этой куче лежал парень, укрывшись изодранным ватным одеялом. Он не спал, проснулся из-за холода чуть больше получаса назад и пытался понять сколько времени осталось до рассвета.

Парня звали Володя. Он жил в этой каморке около месяца. Месяц назад его обокрали его же друзья, украв все деньги и документы, оставив на произвол в незнакомом городе. Родных у Володи не было и так же не было куда податься. Он долго скитался по холодным улицам пока не нашел это место. Лучше, чем ничего, думал он – здесь были стены и крыша, неподалеку находился ресторан, куда он ходил каждый вечер за объедками.

Он пытался найти работу, но его никуда не брали – возясь в мусоре невольно пропитываешься его запахом, а помыться зимой негде. Он надеялся накопить денег, чтобы уехать обратно в родной город, вернуться в детдом и просить помощи там. Во всяком случае он выдавал эти мысли за надежду, но на самом деле он не хотел этого. Ведь если хорошо подумать – ничего не мешало ему еще в первый день обратиться в полицию и оттуда связаться с детдомом. Но, Володя этого не сделал. Он выбрал тяжелый путь бездомного, вместо того чтобы вернуться туда, откуда его выпускали с мыслями о том, что ничего из него не выйдет. Он не хотел оправдывать чьи-то гнилые ожидания. Уж лучше он замерзнет насмерть, чем докажет обществу, что он стал очередным детдомовцем без будущего.

Он лежал в темноте, пытаясь разглядеть бетонный потолок. Сегодня днем он сделал то, чего не позволял делать никогда. Живя в этой каморке, у берега реки, он часто видел, как драгдилеры прячут закладки неподалеку, после чего их приходила забирать разношерстная публика: дети, миловидные девушки, законченные наркоманы. Он всегда пристально следил за ними, не выдавая своего присутствия. А сегодня решил сделать странное – он своровал одну закладку. Развернув целлофан, он обнаружил кристаллики соли и немного поглазев на них, спрятал, дрожащими от страха и возбуждения руками, за пазуху.

Сейчас Володя щупал закладку во внутреннем кармане демисезонной курточки. Зачем он ее своровал? Из интереса? Что им двигало? Сказать он не мог. Он просто почувствовал, что ему необходимо это сделать. Володя корил себя за это, но поделать уже ничего не мог. Он сделал выбор, за который, знал, расплатится.

По ночной набережной промчал автомобиль, шурша колесами по холодному асфальту. Кому это глухой ночью не спиться?

На днях с Володей произошел еще один случай. Он сидел у дверного проема своего убежища и смотрел на стайки воронов, парящих над рекой. Он не заметил, как к нему подошли. Это была женщина. Прилично одетая, ухоженная. Володя принял ее за наркоманку. Когда она обратилась к нему – он удивился. Он не выглядел, как человек, с которым захочется просто так завести разговор. Она зачем-то сфотографировала его каморку – с улицы, вовнутрь не заходила.

Когда она ушла, ему стало легче. За время жизни на улице он привык к одиночеству, к косым взглядам и скорченным физиономиям при виде него. И сейчас ему было в какой-то степени противно разговаривать с человеком. Можно было сказать, что Володя становился затворником. Когда люди вокруг выглядят лучше тебя и чувствуют себя лучше тебя, невольно начинаешь их ненавидеть.

Он вспоминал это все, прогоняя в мыслях один момент за другим: девушка, сверток, бесцельные разговоры, кристаллики соли, стая воронов; и вдруг шаги. По звукам – людей было несколько. Они шли, медленно приближаясь к каморке. Володя занервничал. А вдруг драгдилеры узнали, что он украл наркотики. Сердце забилось с бешенной скоростью, тело бросило в дрожь. А вдруг у них оружие? Наверняка его убьют. Володя скинул одеяло и вскочил. Он спрятался за дверью, готовясь наброситься на первого, кто сунется к нему.

Он стоял, слушая шаги вперемешку со стуком своего сердца. Нет, он просто так не задастся, он будет драться…

- Володя. – позвал голос.

Откуда они знают мое имя, с ужасом подумал парень. Он стоял в темноте каморки колеблясь – выходить, или нет.

Собравшись, Володя переступил через страх и все-таки вышел.

На улице стояло три человека. Два парня и девушка.

- Как ты? – спросил один из парней.

Володя кивнул:

- Нормально.

- Мы в интернете прочли, что ты тут живешь, прогуливались неподалеку, решили помочь. – сказала девушка.

Помочь они решили, раздраженно подумал Володя. Чем они могут мне помочь?

- Возьми. – один из парней протянул ему деньги, посмотрев на них, Володя отшагнул назад.

- Не нужно. – произнес он коротко.

- Как это, не нужно? – спросил второй парень.

- У… - заикнулся Володя, - … у меня все есть. Мне правда ничего не нужно. Не стоит беспокоится.

Он не знал, какое удивление проступило на лицах ребят и какое уважение, и сожаление проснулось у них внутри от этой фразы. Да ему это было и неинтересной. Узнай это, он бы рассвирепел. Он хотел показаться сильнее чем есть на самом деле. Володю унизили, сунув ему деньги о которых он не просил, ударили по его гордости и отвращение к незваным гостям начинало бурлить внутри него.

- Возьми. – настойчиво повторил парень.

- Нет. – снова мотнул головой Володя. – Правда, все хорошо. У меня все есть, спасибо.

Он не стал дожидаться новых уговоров взять деньги – развернулся и пошел к себе в каморку со льющимися по щекам слезами, оставив незваных гостей наедине.

Он уселся в углу, поджав колени и натянув на плечи одеяло. Слезы текли без остановки. Володя слушал удаляющиеся шаги и слезы становились все горче и горче.

Володя был зол на них, они пришли, потревожили его и… и… и сунули деньги. Деньги! А он что!? Отказался!

«У меня все есть»

В благородство решил поиграть? Гордость удовлетворить? Захотел не падать в грязь лицом и не набрасываться на подачки? Благородство – это когда с голода пухнешь? Когда думаешь проснёшься ли следующим утром? Теперь знай, Володя, - благородные всегда умирают первыми.

Он натянул повыше одеяло и плакал, плакал, плакал.

Он так хотел заглушить это паскудное чувство внутри, это опустошение. И впервые за сегодня он обрадовался тому, что все-таки украл тогда наркотики. Он достал со внутреннего кармана сверток. Володя действовал интуитивно. Он развернул целлофан. В темноте не было видно белых кристалликов, но он знал, что они есть и что они помогут.

Он вдохнул в ноздрю все, что было.

В это время ребята возвращались обратно к каморке. Удивленные его стойкостью и силой воли, они решили все-таки помочь ему, они купили для парня продуктов.

На душе у Володи стало легче, он не думал ни о незваных гостях, ни о той женщине, ни о чем. Ему было хорошо. В каморке стало жарко, и он скинул одеяло. Его несло по мягкому океану удовольствия.

Прошло время. Он не знал сколько. Это было не важно. Вдруг защемило в груди, заболело сердце. Он начал хватать ртом воздух. Темнота в каморке сгущалась и пульсировала. Он почувствовал себя в пасти монстра, который его вот-вот проглотит. Он пытался было встать и выбежать, но не хватило сил. Мышцы обмякли. Он с трудом набрал полные легкие воздуха и выдохнул, издав нечеловеческий стон. Ему стало хорошо. Он не чувствовал ни холода, ни опустошения. Он не чувствовал ничего.

Ребята оставили пакет у входа, подумав, что Володя уснул.

А в это время в «Надежде» один из постояльцев сладко зевнул во сне и перевернулся на другой бок.