Аппаратный автоном. Части [16:29]/34⁠⁠

- Папочка! - встрепенулась Наташа и выбежала из-за кассы. Обняла старика за шею, поцеловала его в морщинистую щеку. - Я так по тебе скучала! Почему ты так давно не заходил?

- Дела, Наташенька, - мягко пожал плечами старик, польщенный таким вниманием. - Пенсию ждал, - и поставил на ленту бутылку водки.

- Тебе не следует пить, - погрозила ему пальчиком Наташа. - Лучше бы что-нибудь купил своей дочурке.

Старик рассмеялся, не отводя от нее влюбленный взгляд.

- Один я, Наташа. По вечерам с телевизором сижу, думаю: "Хоть кто-то меня слушает, хоть какой собеседник на старости есть". Бывает, и сам ему вниманию - он хорошо про всякую чушь трещит. Вот и сижу так, горькую жизнь свою вспоминаю.

Наташа в это время уже что-то вбивала в свой телефон.

- Папочка! - воскликнула она, не отводя глаз от экрана. - У твоей доченьки совсем закончились на телефоне денюжки, - и она мило скуксилась, в игрушечном негодовании отбросила телефон, будто бы в нем разочаровавшись, и надула губки.

- Наташенька, - ласково произнес старик. - У твоего папы пенсия - еле на продукты хватает, да на развлечения вот чуть-чуть, - он несмело махнул вялой кистью в сторону бутылки.

- Положи мне денежки на телефон, а себе возьми гадость поменьше, - нравоучительно сказала ему Наташа. - Пить очень-очень вредно.

- Ну, Наташенька, - отец посмотрел на нее с грустью, застыв.

- Иначе я не буду с тобой разговаривать, - сказала та и отвернулась, улыбаясь, скрестила руки на своей груди, обтянутой сиреневой кофтой. - Тебе надо беречь свое здоровье, - бросила она через плечо и задрала повыше носик, чтобы отец ее даже с затылка это увидел.

Старик поплелся обреченно обратно в зал, вернулся с небольшой чекушкой.

- Спасибо, папочка, - просияла Наташа. - Только положи сегодня же, мне надо кое-кому позвонить, - сказала она строго, но премило, и взяла было уже в руки чекушку.

- Доченька, может придешь ко мне как-нибудь? - несмело промолвил старик. - Посидим, чаю попьем с тобой, о жизни своей расскажешь.

- А у тебя осталось клубничное варенье? - спросила его Наташа. - Я так его люблю.

- Нет, - усмехнулся старик. - Не ем я его, ты же знаешь, пропало оно у меня. А гостей у меня, чтобы попотчевать, нет.

- Ах, вот если бы у тебя было клубничное варенье, я бы наверное пришла к тебе прямо сегодня вечером! - прощебетала молоденькая продавщица, не выпуская из рук чекушку, но и не проводя через кассу ее.

- Ну, доча, - огорченно вздохнул старик.

- Ну, папочка! Ну, папулечка! Я так давно не ела его! - заумоляла Наташа. - Ну купи своей доченьке клубничненькое вареньичко! Я так его люблю! Не так сильно как тебя, конечно, но все равно очень-очень! Прямо вот так вот! - и она по-детски развела руки в сторону, затем подождала и постаралась сделать расстояние между пальчиками еще шире, потянула руки в стороны еще сильней и закряхтела, улыбаясь ослепительно. Все это время не спускала с отца ласковый взгляд.

- Ну хорошо, - вздохнул он и взял из ее рук чекушку, пошел снова в зал.

- Спасибо, любимый папулечка! - обрадовалась Наташа, выбежала из-за кассы и обняла его. - Ты у меня самый лучший и самый дорогой на свете! Я приду к тебе сегодня же после работы, в десять!

- Я буду тебя ждать, - улыбнулся ей старик и, счастливый, вышел на мороз.

- Не хватало еще, чтобы эта машина нашу работу забрала, - прогундела Венера и, прихлебывая, отпила чай из блюдца.

Наташа с интересом посмотрела на нее.

- Девочки, давайте быстрее, покупатели могут в любой момент прийти, - заглянула на кухню Оксана.

- Мы и так изо всех сил, - кивнула ей работница второй кассы и сделала еще один большой глоток. - А как у тебя на личном фронте? - поинтересовалась она у Наташи.

Та пожала плечами, но достала телефон и проверила смски. Затем улыбнулась, предвкушая, и открыла сервис-сообщение.

- Вот бы мне мужика найти, - высказала свою крепкую мечту словоохотливая девка. - Да где ж их на селе найти. А в город ехать - дитё не оставишь. Мать говорит мне: поезжай. А как я матушку одну оставлю? И так с утра до ночи готовит, да стирает, изошлась своей уборкой вся, если еще и Анфиску придется ей понянчить, совсем на телевизор времени у ней не останется. А там шоу такие интересные...

- Хьюстон, у нас проблема, - изрек Михаил. - Если машина не начнет продавать больше, ее просто у нас отнимут, увезут. Да она электроэнергии на данный момент потребляет больше, чем выгоды приносит. А этот аппарат по сути - долговременное вложение. Даже при постоянных непрерывных продажах, стоимость установки и обслуживания вместе с ценой приобретения окупается года за два или три. А сейчас АКА не то, что не зарабатывает, он тратит. И мне уже сверху намекнули, что если так будет продолжаться, вам придется попрощаться со мной.

- А ты ее из розетки выдерни, - усмехнулся сторож. - Она ж у тебя восемь часов без электричества могет, вот пускай и стоит, могет изо всех сил.

- Вы совершенно не понимаете ничего в электротехнике, - возмутился Михаил. - Если аккумулятор системы использовать, он потом при подключении к сети начнет электричество потреблять с дополнительной нагрузкой в виде подзарядки, никакой экономии не выйдет.

- Ну то бишь, если даже тебя отзовут, на твое место все равно пришлют кого-нибудь другого, так что ли получается? - спросил дворник.

Миша нахмурился.

- Извините, - сказала Наташа и в сторону отошла. Она некоторое время щелкала список контактов в телефоне вверх и вниз, иногда останавливалась на каком-то пункте, затем продолжала дальше листать. Наконец, выбрала одно из имен.

- Нам нужно придумать как заставить людей пользоваться этой машиной, - сказал Михаил и посмотрел на Оксану Витальевну. - Вы самая опытная, знаете больше всего покупателей здесь, не могли бы вы своих знакомых научить пользоваться изобретением?

- Алло, Антон? Приветики, - рассиялась Наташа. - Чего делаешь?

- Я могла бы, конечно, - сдавленно призналась старший продавец. - Но захотят ли этого покупатели? Кому захочется, чтобы его учили и заставляли делать то, что он не привык.

- Вообще-то скорее месяца два, - рассмеялась Наташа.

- Так в этом же вся суть! - потряс расставленными руками в воздухе Михаил. - Вы учитесь один раз и пользуетесь этим до конца жизни! Дай человеку самому ловить рыбу и кассир ему больше не понадобится никогда! Это же самая что ни на есть оптимизация расходов производства в сфере услуг! Покупателям надо только научиться самим делать то, для чего особого ума и не надо, и мы мгновенно получим огромную ежемесячную сверхприбыль!

- Вечером? - улыбнулась Наташа трубке. - Ну, даже не знаю, - загадочно пококетничала она. - А что ты предлагаешь?

- А кто будет предлагать им товар по скидке? - вспыхнула Оксана. - Кто будет расставлять на полках его? Кто наличными будет орудовать и отсчитывать сдачу в рублях?

- Да лааадно! - обрадовалась Наташа. - Только открылся? И ты там ни разу не был? Ну, ты знаешь, я должна тебе признаться. Только это секрет, - она поднесла ладошку к трубке так, чтобы скрыть от всех свои губы. - Я тоже там еще ни разу не была, - прошептала она и счастливо засмеялась.

- Наличные скоро уйдут в прошлое, - ответил Михаил. - А до этого производитель обещал выпустить поддержку этого функционала.

- Так ты заедешь за мной? На машине? - деловым тоном спросила Наташа свой телефон. - В десять. Я буду тебя ждать.

Венера быстрыми шагами, почти бегом, скрылась за двойными дверями.

- Я не хочу быть уволена, - ревела она, сидя на тележке с картонными коробками. Оксана Витальевна гладила по спине продавщицу и протягивала стакан с водой.

- Никто тебя не увольняет, Венера, ты чего?

- Ага, - вскинула продавщица толстое лицо, размазывая слезы тыльной стороной ладони. - А что Михаил Арсеньевич говорил про свою машину? Что она нас должна заменить!

- Да он пошутил просто, мечтатель он, Венера, - погладила ее по голове Оксана. - Никакая машина никогда нас с тобой не заменит. Смотри же, не пользуется ею никто!

- Ага, - всхлипнула Венера. - Это сейчас не пользуется, пока она бандура этакая, а вот потом ей лицо нарисуют как у Наташки и она глазки начнет строить всем подряд. И покупатели к ней будут ходить, а не ко мне, а меня уволят! - и она вновь взвыла.

- Венерочка, ну успокойся, милая, ты же у меня самая лучшая работница, всегда самой трудолюбивой в группе была, помнишь как мы с тобой елочку на Новый Год лепили? Ты у меня лучше всех все делаешь - что тебе ни поручи. Все как-нибудь образуется, зайчик, вот увидишь.

- Ну да, Вы поэтому меня и заставляете все делать - елочка моя Вам который год уже покоя не дает. А любимица Ваша в итоге - Наташка! Конечно, все ее любят, у нее одни только ресницы стоят чего! А я себе сама за мужика вкалывать должна! - кажется, Венеру закусило. - Вам легко... говорить, - всхлипывала она, икая. - Вы вон себе какую должность отгрохали, с Вениамином Матвеевичем на "ты", вам-то чего бояться, а я как стану если меня уволят? Как ребенка смогу прокормить? - и она хотела было снова погрузиться в свое отчаяние, как вдруг вздрогнула от гневного вскрика.

- Венера! - сверкнула глазами Оксана Витальевна. - Ну ка сейчас же сопли свои подобрала и взяла себя в руки! Я тебе не твоя мама, чтобы жалеть и потакать твоим прихотям! Хочешь реветь - реви, только не на работе! Я - твой начальник и ты должна проявлять ко мне уважение, думать что ты несешь, когда открываешь свой рот. А не умеешь думать - так я тебя поучу.

Сгорбленная девушка перед ней застыла, слезы ее высохли мгновенно, она уставилась на Оксану Витальевну в немом бледном изумлении.

- П-простите, Оксана Витальевна, - продавщицу охватила мелкая дрожь. - Я... просто...

- Твоя мать - очень хорошая женщина, - смягчилась старший продавец. - Ты знаешь, мы учились с ней в одном классе и даже дружили, когда она водила тебя ко мне в сад. И ты закончила эту же школу, что и мы с ней. И ее же, я знаю, закончит и твоя дочь. Венера, я никому не позволю оставить Анфису с голодным пальцем во рту. Положись на меня и на Вениамина Матвеевича - мы с ним что-нибудь придумаем, - она внимательно посмотрела на подчиненную, ожидая, пока информация в голове той уляжется. - А ты займись пока что бардаком, на котором сама же и сидишь, - добавила она уже чуть более металлическим тоном. Она еще некоторое время поглядела, строго поджав губы, на молодую девушку, затем пошла к двойным дверям в зал.

- Оксана Витальевна, - позвала ее Венера. - Почему Вы любите Наташку сильнее, чем меня? Она же даже не из нашего поселка.

- Дитя ты, Венера, - вздохнула старший продавец. - Вы с Серегой - два сапога пара.

- А ты смог бы победить робота? - спросила Наташа охранника, что стоял и пялился на нее. Сегодня она явилась на работу с ярким макияжем и была как будто бы немного не в себе, не такая как обычно. Тушь ее была размазана слегка, ее тяготило что-то и в то же время она была куда как более озорной, лучилась негой.

- Для тебя - конечно смог бы, - расправил грудь Сергей. - Ты мне только скажи какой такой киборг тебя обидел, уж я-то ему задам.

- Не выйдет ничего из этой затеи, - покачал головой дворник Вениамину Матвеевичу, когда встретил того на парковке вечером. - Машина слаба, у нее нет никакого представления об элементарных человеческих понятиях.

- Так чего тогда переживать-то о ней? - ухмыльнулся Вениамин. - Или тебе все ж она покою не дает? Боишься, что придешь однажды утром на работу, а снег за тебя уже весь расчищен?

- Эка невидаль, - усмехнулся на этот раз Вячеслав. - Я иногда так и прихожу - ветер за ночь все с парковки за меня сметает. Я тогда к Оксане иду, может ей надо чем помочь.

- Это ты правильно делаешь, - покивал директор.

- Машины не страшны, - изрек дворник серьезно. - Опасаться надо власти тех, кто ими управляет.

- Это да, - согласился Вениамин Матвеевич и тут. - Да только вот кто они остаются-то, когда инструмент их погибает? Ноль. Ну как тебе кто лопату сломает, а, Алексеич? - прыснул он и озорно глянул на своего давнего приятеля.

- И то верно! - обрадовался дворник. - Где я другую найду?

Михаил хотел купить себе пачку печенья, чтобы хоть как-то поддержать ненужный никому функционал и сдвинуть счетчик с мертвой точки, но когда подошел к АКА, обнаружил, что экран аппарата черный как ночь. Взглянув на розетки возле холодильников, зам подошел к ним и вставил штепсель обратно. Посмеялся про себя этому милому деревенскому саботажу. Экран загорелся, на нем появилось одно-единственное слово: "Ошибка".

- Кто это сделал? - повернулся он к кассам. На него воззрились две продавщицы и охранник. - Вы понимаете работу какого механизма вы нарушили? Нам же теперь ремонтников из города надо вызывать!

- Так, а чё с ней случилось-то? - участливо поинтересовался Серега.

- Не знаю! - воскликнул Михаил и нервно взбросил руками. - У этого решения очень чувствительные регистры, судя по всему, механизм слишком долго простоял обесточенный! Это сложнейшее устройство, а вы его сломали, там тысячи тысяч микроплат, ваш мозг даже не способен представить насколько сложно аппарат внутри себя устроен!

- Так это как компьютер что ли? - нахмурился Сергей.

- Да! Да, Эйнштейн, - кивал головой в исступлении зам директора. - Как компьютер, представь себе!

- Михаил Арсеньевич, - почесал в затылке Серега. - Вы в этом деле лучше моего понимаете, а почему тогда мой комп без света хоть месяцами может стоять?

- Это программистов вызывать надо, - заключил ремонтник, вылезая из внутренностей металлического шкафа. - Я первичную диагностику провел, с точки зрения железа все работает исправно.

- Что, что, - забормотал Михаил. - И все? Мы два дня Вас ждали, чтобы Вы пять минут покопались и заключили, что надо вызывать не Вас?

- А кто Вам сказал, что вызывать меня надо было? - возмутился ремонтник. - Вы инструкцию читали?

- Да, - гневно кивнул Михаил Арсеньевич. - Там написано, что всё ПО управляется удаленно и потому в случае неполадок надо первым делом звать тех, кто проверит аппаратную часть.

- Ну, вызвали, - признал резонность Мишиного заявления ремонтник. - Все в порядке.

И он подошел к кассе и протянул Наташе взятую тут же у прилавка пачку леденцов.

- Вы должны будете написать мне отчет, - взвился Михаил. - И уточнить каждое произведенное Вами действие.

- Запросто, - пожал плечами мужчина в спецовке. - Я Вам счет за вызов по электронной почте пришлю, некогда сейчас с деньгами возиться. Хочу затемно до города добраться - меня ужин ждет.

- Тут не в программном обеспечении дело, - заключил Константин. Крупный, приземистый, в очках с толстой оправой, он поправил их и начал вещать. - Если бы это было так, подключенный к тому же сокету эмулятор аппаратного комплекса работал бы исправно, пинг бы проходил, тестовые операции откликались. А тут явно причина в другом, с железом что-то. Я пошарил дебаг на консоль в облаке через свой смартфон, замокал некоторые эндпоинты, стэктрейс указывает на ошибки где-то в аппаратной части. Мы занесем этот инцидент в свой дашбоард и постараемся в течение ближайших спринтов выпустить юнит-тесты, покрывающие этот случай, чтобы в следующий раз вы точно знали, что вызывать надо не нас.

Он открыл холодильник и достал оттуда энергетик.

- В AD&D шпилишь? - подмигнул он Наташе, протягивая напиток и кивая на ее телефон.

- Да она слов-то таких не знает, - раздраженно изумился его реплике Михаил. Наташа вспыхнула. Программист некоторое время смотрел на него в недоумении, затем изрек:

- Ремонтников вызывайте. Если они артачиться будут, добавьте меня к переписке, я всю необходимую отладочную информацию приведу, я же тимлид, - он еще раз взглянул на Наташу. - Не забудьте мне лайк за посещение поставить, я баг на себя в таск-трекере заведу и Вас в наблюдатели добавлю, - добавил он, снова глядя на Михаила, и скрылся в дверях.

Машина стояла неработоспособной вот уже три дня. Завязалась неистовая перепалка по электронной почте, программисты сыпали своей терминологией в ней, аппаратчики - своей. Михаил пытался вникнуть в суть спора, но все, что понимал - ни та, ни другая сторона не хочет признавать свою ошибку и брать на себя ответственность за случившийся инцидент. Периодически ему прилетали задания что-то еще с машиной сделать, чтобы получить дополнительную информацию - то со стороны одного отдела, то от руководителя с другой стороны. Он бегал и каждый раз про себя чертыхался, что ему приходится лазить в кишки к машине, где можно было в лучшем случае испачкаться, а то и разряд получить, или, не понимая что именно он делает, жать на кнопки в черном, неприглядном, отладочном bios-меню, на каждом этапе чуть что бегая и отправляя письма по электронной почте. Поначалу его появление сотрудники встречали с опаской, вскоре начали над ним хихикать, а однажды он уже заметил в скользнувшем по нему взгляде с первой кассы - отвращение.

- Нам надо что-то предпринять, - изрек он, собрав перед собой весь персонал. - Мы должны что-то сделать, компания теряет деньги, - он и директора на встречу пригласил. Тот стоял в стороне и настороженно прислушивался. - Это не в ваших интересах и не в моих. Тот, кто сделал это, должен во всем сознаться и своим увольнением показать пример остальным каким надо быть честным.

Ответом ему было молчание.

- Я выяснил, - продолжил Михаил. - Дело не только в отключении питания. Это саботаж сам по себе, но простительный - такой вариант производитель предучел. Но было сделано что-то еще и я хочу знать что, - он с вызовом взглянул на людей вокруг него и выдвинул челюсть. - Тот, кто сделал вторую часть злодеяния будет прощен, ведь это не он отключил питание. А причиной неисправности в итоге послужило именно оно. Тот же, кто питание выдернул, может просто указать мне на личность, что сделала что-то еще, в этом случае виновник отключения питания наказания сможет избежать. Решайте - вы или вас, - и он триумфально замолчал.

- А разве оно не могло как-то само? - вмешался директор.

- Само из розетки выдернуться? - огрызнулся Михаил.

- Мы вытаскиваем розетки от холодильников, когда моем их, чтобы током не ударило, - пожала плечами Оксана. - Может и здесь никакого злого умысла не было.

- Так, значит, это Вы, - тут же накинулся на нее Михаил. - Чтобы сейчас же сдали мне ключ-карту и написали заявление по собственному. Да, Вениамин? - он вопросительно взглянул на директора.

- Оксана, сдай карту, - кивнул директор. - Она все равно тебе больше ни к чему - аппарат этот уже не работает. А заявление ты, конечно, подать можешь, если хочется, только я его не подпишу.

- Вы должны принять меры, - развернулся к нему Михаил. - Вы теряете авторитет в глазах подчиненных. Нет, даже вот так: "ты" должен принять меры, иначе я за себя не ручаюсь, - он демонстративно оттолкнул от себя воздух, будто бы не в силах за себя решать.

Они некоторое время смотрели друг другу в глаза с Вениамином Матвеевичем.

- Напишешь через мою голову, что я отказался увольнять руководителя, заступившегося за своих подчиненных в ситуации, где ничего уже не изменить? - обстоятельно наконец произнес директор, медленно проговаривая каждое слово.

- Напишу, что вы все... - зам запнулся, подбирая нужные слова. - Что у вас тут круговая порука и вы не сознаетесь кто сломал дорогущий аппарат! Трусы вы все, покрываете друг друга и ни один не может взять на себя смелость и спасти своим увольнением остальных.

- Почему же? - вдруг подал голос дворник. - Я могу спасти всех. Это я лопату нес из подсобки, за водичкой зашел, зацепил черенком штепсель, а он и выпал.

- Не могло быть такого, - усмехнулся охранник. - Вы, дядь Слава, лопату свою из дома приносите, а в помещение ее не берете с собой никогда, у входа ставите.

- Цыц, Андреич, - бросил в его сторону дворник. - Не время своего Конан Дойля марать, видишь, говорят же тебе - кто-то должен был штепсель выдернуть, но машина от этого сломаться не могла.

- Так может тогда это я, как его... лазерами! Из глаз! - охранник начал запинаться от волнения. - Пиу-пиу! Кулаком погрозил ей... Глянул на нее строго! "Ты чего это, - говорю. - Работать людям мешаешь?" А она такая: уууу, Серега, не бей только, женись лучше на Наташке, я сдаюсь!

Он большие свои голубые глаза распахнул навстречу мечте, что сидела рядом. Но продавщица только скорчилась и отвернула гримасу.

- Вы позволите им вот так с собой обращаться, Вениамин? - растерянный Михаил Арсеньевич повернулся к директору. - Вы же лев в этом прайде, Ваше слово должно быть - закон! А Вы им шутки над собой шутить позволяете.

- Я за силу своего слова не переживаю, Миша, - отечески настоял Вениамин Матвеевич. - Когда слово правильное, все его слушаются, даже те, кто не хотят того.

Он обвел всех сотрудником взглядом.

- Расходимся.

Переписка продолжалась еще два дня, пока однажды на Михаиле же и не запнулась. Команда программистов предположила, что раз бракованный элемент не удается найти внутри аппарата, возможно он - вне его. В ходе реализации систематического подхода, было выдвинуто предположение, что все дело в спутниковой тарелке. Ошибка в стеке вызова могла произойти по причине неверного диагностического сообщения, которое устройство связи возвращало при запуске. Вслед за этим и аппаратчики предположили, что сложные погодные условия или мороз сам по себе могли нарушить схему питания тарелки и вызвать тем самым такое странное поведение ее. Чем дальше эта идея обрастала подробностями, тем сильнее и та, и другая сторона поздравляла друг друга с найденной причиной. Искали теперь совместно диагностический акт, который бы мог эту теорию подтвердить или опровергнуть. Теперь все, что надо было сделать - это залезть на крышу и там вытащить из тарелки штепсель и снова вставить его. Миша отказался. Он написал, что это не его работа, что ему все равно представитель чьей команды приедет это делать, но он этого делать не обязан и потому делать не будет. Однако теперь совокупная сила двух объединившихся подразделений, нашедших компромисс, кажется, обратилась против него. И те, и другие уже побывали в Аппаратном, посмотрели на зама и с ним поговорили. И потому, наточив клинки в стычке об этом сугубо техническом инциденте между собой, теперь, кажется, ради смеха решили Мишу залезть на крышу поуговаривать. Тогда ему пришлось открыть свои карты - признаться, что он боится высоты. В ответ ему посоветовали найти того, кто сделает это вместо него на месте, а вслед за этим приговором посыпались и безмолвные по сути своей письма "+1" от участников переписки.

- Ты легкая, как кошка, - ластился зам к Наташе. - Сможешь запросто на чердак залезть, а оттуда на крышу прыгнуть. Там всего-то и надо, что вытащить штекер и вставить обратно - станешь моей звездой, молиться на тебя буду, - он жалостливо улыбался, пока Наташа отчаянно мотала головой.

- Как-то это подло с Вашей стороны, Михаил Арсеньевич, - вмешался Сергей. - А если штекер обледенел? Будешь дергать его туда и сюда - свалишься, - он участливо посмотрел на Наташу.

- Может ты тогда слазишь? - переключился на него Михаил.

- Чтоб звездой Вашей стать что ли? - улыбнулся охранник.

- Я тебе премию выпишу, - озарило зама.

Сергей резко изменился в лице.

- Я и так нормально получаю, - ледяным тоном ответил он.

Миша взглянул на Венеру.

- Только попробуй, - оскалилась на него Оксана Витальевна.

- Надо залезть на крышу и проверить сигнал, - поеживаясь от холода, сообщил дворнику Миша.

- А чего его проверять-то, вон он сигнал твой, торчит, - пожал плечами дворник.

- Там надо вытащить штекер и вставить, - не унимался зам.

- Отсюда дерни, а потом толкай - авось попадешь, - кажется, Слава не понимал всей серьезности ситуации.

- Вы издеваетесь надо мной? - спросил Миша.

- Почистишь за меня снег? - серьезно спросил сторож.

- Это не моя работа, - мотнул головой зам.

Сторож молча пожал плечами.

- Вы сказали, что я всегда смогу Вам позвонить и Вы сделаете то, что нужно, - вспомнил Михаил.

- Звони, - кивнул сторож.

- Вы шутите?

- Какие тут могут быть шутки, Михаил Арсеньевич, - изумился дворник. - Уговор есть уговор.

Михаил достал свой телефон, помялся.

- А Вы номер не подскажете?

- Ха, если б мог тебе так вот его подсказать, стал бы ты мне звонить для этого. Может, у Вениамина Матвеевича есть?

Михаил обернулся на окно кабинета директора, тот сидел за столом под дежурным светом потолочной офисной лампы и подписывал какие-то бумаги.

- Да я так могу Вам все сказать, без телефона, Вы же меня слышите, - Миша уверенно спрятал свой огромный телефон в карман.

- Уговор есть уговор, - твердо повторил сторож.

Мысль озарила Мишино лицо. Он изобразил рукой трубку, оттопырив большой палец и мизинец. Сказал в него, поднеся перчатку ко рту:

- Залезьте на крышу и проверьте сигнал на тарелке.

- Ты не поздоровался, - резонно отметил дворник.

- Здравствуйте, - сказал Миша обреченно.

Сторож пожал плечами, наступила тишина. Поднес к своему лицу такую же конструкцию, как у Миши, из руки, но у него телефон оказался больше раза в три - целая варежка.

- Не звонит, - кивнул на нее сторож заму директора. - Может сломался?

- Трррр, - высоким голосом изобразил трель Михаил.

- Алло, - тут же сказал сторож.

- Здравствуйте, - сказал Миша.

- Здравствуйте, - кивнул ему Вячеслав Алексеевич. - Вам кого?

- Мне Вячеслава, - Михаил начал закипать.

- Вячеслава? - переспросил дворник. - А у нас тут таких много. Может Вы батюшку его встречали?

- Вячеслава Андреевича, - прикрыл глаза от гнева Михаил.

- Мимо, - пригорюнился сторож. Помолчал, с надрывом глядя в пустоту, потом совладал с собой, добавил: - А кто его спрашивает-то?

- Скажите, что звонит Михаил Арсеньевич, - обрадовался зам директора.

- Арсения Петровича что ли сын? - обрадовался дворник.

- Так точно! - рассмеялся Миша.

- Ну, кланяйтесь батюшке, скажите давно в гости ждем-с, - поклонился дворник. - У нас и дело для него на крыше имеется.

- Слава! - вдруг вспомнил вчерашний студент. - Слава! Позовите Славу!

- Ааааа, - обрадовался сторож. - Славу! Сейчас!

Они постояли молча, дворник не сводил с Миши глаз.

- Алло, кто это? - спросил наконец он.

- Это Михаил Арсеньевич, - сообщил парень. - Помните, мы с Вами на парковке стояли, Вы сказали, что Вам всегда можно позвонить и Вы что угодно готовы сделать?

- Ну, было что-то такое, да - покивал рассеяно дворник. - Как поживает Ваша молодая и красивая супруга, Михаил Арсеньевич?

- Э, эм, - Миша тряхнул головой. - Слушай, Слава, у меня для тебя есть задание, надо, чтобы ты залез на крышу и там вытащил и вставил штепсель в розетку тарелки. Сделаешь?

- Там высоко, - усомнился Слава. - А самому Вам не приехать никак?

- Рад бы, да дети, сам понимаешь, пеленки-распашонки, - поежился, но постарался посмеяться Миша. - Может сделаешь это по доброй нашей с тобой дружбе?

- Подождите, Михаил Арсеньевич, я с Вами сам свяжусь, пришлю к Вам кого-нибудь, - сказал дворник и жестом повесил трубку.

- Слушай, - сказал, - у меня тут дело одно есть, но его надо сделать по дружбе. Выручишь, а? - обратился он к Михаилу. Тот на глазах потух. - Надо передать одному человечку кое-что, справишься?

- Конечно, - просиял Миша.

Сторож достал из кармана свернутую вчетверо бумажку, протянул, Миша взялся, но сторож не отпускал.

- У нас тут есть один сотрудник, из наших, но молодой еще, неотесанный. Мы из уважения к его отчеству старались слушать как он говорит, хотели посмотреть как далеко яблоко-то укатилось, что за имя такое у него, но, кажется, ему науки пока не хватило. Он - пиздобол. Дитё, говорит, у него - пеленки, да распашонки. Трусость свою святым прикрывает, - Михаил потемнел на это. - Это еще ладно, ляд бы с ним, хоть его и не красит, но потомство его - ему и решать стало быть что с ним потом будет. Только вот он и мое святое опоносил, посягнул на то, что для меня важнее меня самого. Имя батюшки моего искорёжил - матушку оскорбил. Не "Алексеевич" я для него, стало быть и он не "Арсеньевич" мне больше. Око за око, брат. Ты передай ему вот эту записку от меня, скажи: "Михаил," - а коли знаешь и батюшку его, так и отчество добавь от себя. - "Вам Вячеслав Алексеевич велел за него кланяться, вот это просил меня Вам от него передать".

И отпустил записку, пошел, взялся за лопату, начал хмуро чистить снег.

Миша развернул, а с бумаги на него с каллиграфической точностью старческим почерком было написано: "Миша, иди в хуй".