Серия «Зелёные похлёбки»

Три к одному
Эпиграф: И были слышны всюду речи: " Пора  добраться до картечи!" (М.Ю. Лермонтов)

Мне не миновать рассказа об этом. Ну, так и не будем откладывать!  Хоть это и несколько пресно и даже набило оскомину, но и стыдится тут не чему. А, впрочем, без этого не возможно представить себе питание на пограничной заставе, да и вообще войсковое питание во времена моей службы. Речь пойдет, конечно, о ячменной крупе. А, по просту говоря, о перловке.

В обществе людей не служивших сложились определенные стереотипы, согласно которым солдат в армии ничем иным и не кормят, как только этим не слишком вкусным видом круп. Должен доложить откровенно, что это верно лишь отчасти. И часть эта определяется установленной вышестоящими органами раскладкой, в которой предусмотрено чередование круп и макаронных изделий в рационе армейского питания. То есть при наличии, по мимо прочего, гречки, риса, вермишели, гороха, и отнесении пшена, как правило, на утреннюю кашу, вероятность попадания в обеденную порцию перлофана, шрапнели или, что одно и тоже, болтов составляет не более двадцати процентов, если конечно, старшина ничего не напутал в своей тетрадке. Но наш старшина вел записи аккуратно, сидя в канцелярии справа от начальника, стол прямо у входа. Поэтому мы не страдали от однообразия в меню. Но и пару раз в неделю есть перловку для гражданского человека может показаться тяжёлым испытанием. Но, так ведь, мы-то солдаты, и испытаниями нас не напугать!
Спросите любого встречного человека: "Любишь ли ты перловку?" Недоуменно пожмет он плечами. В самом деле, что в ней любить? В учебном отряде перловую кашу подавали на обед с гуляшом из свиного сала (куда девалась остальная свинина, я не в курсе). Кашу приносили и ставили на стол в толстостенном чугунном бачке цвета серый металлик. Из бачка уже старший по столу раскладывал каждому в железные миски. Гуляш делил тоже он, аккуратно по-товаришески, чтобы всем досталось поровну и сала и подливы. Перловка в чугунной таре действительно чем-то напоминала известный боеприпас. Серая на сером: "Бризантными пли!"
Но пальба за столом, конечно, считалась дурным тоном даже в военной части. Другое дело после обеда, на свежем воздухе, на хозработах. Тут уж, пожалуйста!

Поэтому, когда я приехал на заставу, ничего особенного от этого продукта не ждал. Варил, когда выдавали, как положено: одна мера ячменной крупы на три меры воды, с прибавкой воды по мере уварки, если нужно. Готовую кашу я, как было завещано моими предшественниками, ушедшими в мир заслуженного дембеля, перемешивал с вареной говядиной, и так подавал на обед бойцам, уверенный, что лучшего и придумать нельзя. Так было, пока однажды рабочим по кухне не заступил дед Егор.
Егор был по военной специальности обычный стрелок, по хозяйственной части банщик и в зимнее время кочегар котельной, а по складу мыслей, я так думаю, настоящий философ. Жил он не торопливо, и был аккуратен в мелочах, талант не частый в наше суетное время.
Помню, попросил он меня, как человека относительно свободного от повседневных изнурительных забот и единственного духа на заставе, пришить накладки для шнуровки на его дембельские сапоги. Польщенный оказанным доверием, я, естественно, был не против. Тем более, что делать мелкий ремонт обуви папа меня научил. Я пришил ему накладки, как я считал, довольно ровным швом. Но Егор остался не доволен. "Я же сказал тебе не торопиться," - молвил он, глядя на мою работу. "Это же было не к спеху, но следовало же сделать как следует!" - добавил он, покачав головой. Хотя я старался, я действительно старался выполнить его просьбу как можно лучше, мне стало стыдно. Я почувствовал себя никчёмным торопыгой. Вот такой был Егор, пришедший в тот день на кухню мыть посуду, и делать все прочее, что ему положено.

А в этот день на обед как раз шла перловка. Варю это я ее, как водится, а Егор сидит рядом и смотрит. Делать ему нечего, посуды грязной ещё нет, продукты со склада он помог принести, пол в общем-то чистый, хрен ли его мыть? А для философа смотреть на чужую работу - одно удовольствие. Вот он и смотрит, как я шуршу по кухне, курит в форточку и делает ценное замечание, что перловку я делаю не так.

Ну, я, естественно, как человек склонный к саморазвитию, интересуюсь, а что, собственно, не так? И более того, с некоторым апломбом я ему заявляю, что ячменная крупа не такой продукт, чтобы давать полет фантазии, что, мол, тут сделаешь? Оно, оно и есть оно. А Егор мне отвечает вполне диалектично, что из хороших продуктов хорошую еду и дурак приготовит. А на то и нужен настоящий повар, чтоб из она конфетку сделать. Вот так заострил вопрос!

Ну, как человек не гордый и не обидчивый, не принимаю колкость на свой счёт, а начинаю разбираться, какая это конфетка может получиться из сырья для приготовления пива, кроме пива. И тут он мне говорит, что Кеша в свое время готовил перловку исключительно, так что тарелки потом и мыть не приходилось, так они вылизывались личным составом дочиста.

Меня это, конечно, не могло оставить равнодушным. Кеша - имя для меня святое. Почти не пришлось послужить мне с Кешей вместе. Всего на три недели пересеклись наши траектории, пока я был на этой же заставе на стажировке. Но навсегда запомнил я, как он, не будучи поваром по специальности, но по зову сердца, поскольку штатный повар отсутствовал по болезни, учил нас стажёров - неумёх азам общественного питания. И добился главного. Мы преодолели страх перед готовкой для толпы голодных страшных дедов и начали варить сами, не взирая на личные косяки и объективную нехватку ингидиентов. Кеша был на полтора года старше по призыву и на целый век по характеру. Он из тех людей, кто может справиться с любой задачей при наличии всего одной лишь вещи - нужды.

Но Кеша дембельнулся ещё до моего приезда на постоянное место службы, и его, понятно, не спросишь. Кеши нет, а каша вот! И что-то с ней не так. Начинаю выспрашивать у Егора, как Кеша её готовил. Но философ, ведь, не технолог! Философ оперирует идеями, редко опускаясь до пошлой конкретики. Поэтому все, что может выдать Егор это то, что Кеша перловку жарил!

Опа-на... Пытаюсь уточнить, в каком виде он её жарил: сухую или уже варёную. Егор криво улыбается и сообщает мне вполне толково, что сухая крупа даже в жаренном виде, очевидно, не пригодна в пищу. Стало быть, жарим варёную. Наливаю в сковороду масло и кладу туда же кашу. Чтобы не прилипло, начинаю перемешивать сверху вниз. Интересуюсь, а долго ли её надо жарить? На что Егор мне отвечает уже с некоторым раздражением: "Не знаю. Но ты жарь! Жарь!"

Жарю минут двадцать, по ходу дела добавив в кашу вареное мясо и томат пасту, и в самом деле замечаю, что пахнет как-то вкуснее и ароматнее. Нажоритей пахнет! Ай да Кеша! Ай да каша!

Потом уже в другие разы и при наличии продуктов, стал добавлять и жаренный лук и пассированную морковку. В общем, в итоге интуитивного саморазвития получил как раз примерно то, что делал и Кеша - "плов" из перловки. Хорошо прожаренные в масле перлы приобретают хлебный аромат. Отдельные экземпляры, правда, приобретают при этом текстуру резиновой пули, но это даже пикантно. Каша становится рассыпчатой, душистой и, благодаря томатпасте, с лёгкой кислинкой. Так я готовлю перловку и теперь, когда накатывает ностальгия.

Перловая каша из всех видов каш, пожалуй, самая сытная. Теперь, я слышал, в армии перловой кашей не кормят. А зря. Молодые растущие организмы бойцов требуют энергии и питательных веществ для роста костей и мышц, для повышения выносливости к нагрузкам. И добрая перловая каша в этом деле надёжный помощник.

Ещё больше похлёбок от повара ПЗ на канале "Зелёные похлёбки" https://t.me/zelenye_pohlebki

Я тогда был ещё на первом году службы и только недавно приехал на заставу. Послали нас в дозор. Я был, понятно, младшим, а старшим наряда пошел в тот раз сержант и командир моего отделения Купер (это, конечно, прозвище). Надо было всему меня обучить по службе. А кому же это делать, как не моему непосредственному начальнику? Взяли мы в оружейке автоматы, патроны в подсумках и все, что положено. А положено было мне ещё повесить через плечо на ремне ракетницу в здоровенный кобуре с набором сигнальных ракет. А за ремень заткнуть профиль, такую штуку, вроде граблей с короткой ручкой. А старший наряда засунул за ремень пластмассовую телефонную трубку, чтобы звонить с фланга на заставу. А розетки, куда ее втыкать, были на особых столбиках вдоль фланга уже расставлены. Очень удобно, что не надо каждый раз катушку с проводом разматывать, потому что фланг длиной километров двенадцать, и катушка тяжёлая бы вышла. Можно было ещё рацию взять, конечно. Но в тот раз мы её не взяли, кажется.

Получили мы приказ на охрану границы и пошли. Без приказа на охрану границы ходить не положено. Хоть ты, конечно, и пограничник, и присягу давал, а всё же без приказа не надо. Вдруг чего, стрелять придется? А тебе кто приказал? Не надо. Но нам приказ дали, и стрелять мы в случае чего имели полное право. И это важно понимать для сути рассказа.

Прошли мы ворота, разровняли профилем за собой валик, чтобы наши следы потом другой наряд за вражеские не посчитал и погоню за нами не наладил, и так оказались на фланге. Фланг это обиходное название всей системы охраны границы. Флангов у каждой заставы два: слева и справа от нее. Когда фланг одной заставы кончается, начинается фланг другой, и так вокруг всей нашей огромной страны. Как выглядит фланг в равнинной местности знает, наверное, любой школьник. Фотографий в интернете полно. Стоит набрать, например, "контрольно-следовая полоса", и вы увидите фото фланга. Смотреть там особо не на что.

Пошли мы тогда на правый фланг. Идёт вдоль границы грунтовая дорога. Слева от нас КСП (широкая полоса распаханной особым образом земли) , а справа "система" - забор с сигнализацией. Когда мы на фланг заходили, мы через ворота в этом заборе прошли. А если ворота не открыть, то и не попадешь на границу, а за границу тем более. То есть за забор никому, кроме тех, кому положено, хода нет! Но это ещё наша земля. До самой границы тут недалеко, но ещё есть место даже и поохотиться. Это я уже рассказывал.

А у сопредельного государства тогда, по крайней мере, своего забора не было. Это ж дорого! Вот они и решили, а зачем? Советские пограничники все равно никого к нам не пустят и от нас никого к себе не впустят. А если кто и прорвется от них к нам, так они позвонят, а мы тут как-нибудь у себя поймаем.

Идём мы. Я следы на КСП ищу, а старший мой валик осматривает (тоже полоса, но узкая вдоль системы). Ищем мы внимательно, потому что это и есть служба. Если какой-нибудь хитрый враг перескочит через забор, так что на заставе сирена не завоет, то следы-то он все равно оставит! А мы следы найдем и вызовем группу. Приедет нюх, пустит собаку по следу и пожалуйста!

На каждом столбе с розеткой старший трубку втыкает, докладывает особым шифром: где мы, как у нас дела, и кто доложил. Дежурный доклад принял, у себя отметил. Служба! Но это только так говорится, что "мы идём", а мы ведь не просто идём. Старший меня между делом учит, как куда смотреть, и какую держать дистанцию, чтобы коварный враг из кустов одной очередью сразу обоих не положил. И какие знаки руками делать, и как по знаку приседать, ложится, ждать или продолжать движение. А знаки нужны, чтобы лишний раз не болтать, а больше слушать. И много ещё всего.

Но служба не вся познается сразу! И старший мой знал кое-что ещё, чего мне было пока не положено. На каком-то участке воткнул он опять трубку в розетку, и что-то такое сообщил ему дежурный после его доклада интересное, что он сразу как-то заторопился: "Пойдем, Петруха, теперь быстрее! И теперь я впереди, а ты иди сзади, и как я махну рукой, то садись и жди, пока не махну снова." Ну и припустили. На полосу смотрим, конечно, но торопимся куда-то.

Дошли до вторых ворот в заборе, которые где-то ближе к середине фланга в лесу стоят, а с той стороны забора к ним дорога по лесу подходит. Посмотрел старший на валик, улыбнулся. Говорит: "Похоже тут уже!" Теперь опять тихо идём. Перед буграми останавливаемся и осторожно глядим через перегиб дороги. Прошли мы один бугор, а на втором он мне махнул: "Садись!" Потом позвал также молча. Подошёл я и вижу.

Впереди через КСП на четвереньках в сторону государственной границы Союза Советских Социалистических Республик задом движется человек в военной форме с погонами подполковника погранвойск. Фуражка по такому делу сдвинута у него на затылок, а шея и лицо красные от напряжения сил. Потому что на самом деле он не на четвереньках даже идёт, а задом наперед враскорячку, имитируя какое-то сумасшедшее животное.

Полюбовались мы этой картиной некоторое время, после чего сержант скомандовал мне "вперёд" и мы бодро вылетаем на пригорок. Старший наряда также бодро и громко окликает: "Стой, кто идёт!" И поскольку ответа нет, то, конечно: "Стой, стрелять буду!"
Ага! Вот тут-то и нужно вспомнить, что стрелять мы имели право, а также то, что в дозор мы ходили с пристёгнутыми магазинами. А дослать патрон в патронник, если что, ведь не долго.

А комендант (а это был он, конечно, но узнавать его по вечернему освещению мы были не обязаны, тем более в таком виде), а комендант продолжал следовать задуманному плану, не смотря на изменившиеся обстоятельства. А план у него был такой: набросать на КСП запутанные следы, надев для этого на ноги и на руки специальные "копыта". А для пущей каверзности пройти задом на перед. После этого, спрятавшись в кустах наблюдать, как дозор с этим разберётся. А если не так разберётся, или не заметит вовсе, то дать хорошую взбучку и наряду и начальнику заставы и заму по воспитанию. Всем. Проверка одним словом.

Но дежурный по заставе был парень свой и Купер узнал своевременно, что бежевый УАЗик коменданта проехал мимо заставы в сторону вторых ворот. Поэтому условный нарушитель был застигнут при переходе, но по инерции продолжал ползти задом, а потом, увидев нас, боком в кусты и за камень.
Создалась ситуация. Комендант сидит в кустах за камнем по ту сторону КСП и смотрит на нас оттуда, бельма блестят, и молчит. Только голову видно. Мы подошли и стоим от него в пяти метрах и молчим. Насчёт стрелять, это, конечно, пока рано. Мы же служим на границе с социалистическим государством. Поэтому, пока явной угрозы жизни нет, стрельба заказана. Но что-то делать надо, а то на ужин опоздаем!
Старший мой нашелся первый. Сделав вид, что наконец-то узнал офицера, принял стойку смирно и доложил по форме: "Товарищ подполковник! Пограннаряд в составе...несёт службу по охране границы. Обнаружены следы на валике у вторых ворот. О следах на заставу доложено..." Услыхав доклад, комендант вышел из кустов, оправился, отдал наряду честь и приказал продолжать службу. После чего он пошел в обратную сторону. А мы, очень довольные собой, дошли до стыка с флагом соседней заставы и вызвали машину, ехать назад на заставу (бензина ещё хватало). Приехавший за нами водила поинтересовался: "Ну, что встретили кабана!?" На что мой старший, успевший осмотреть следы, оставленные комендантом, резонно ответил: "Не кабана, а лося!" На заставе наш ждал начальник с довольно любезным выражением лица и вполне ещё тёплый ужин.

Еще больше "похлёбок" от повара ПЗ читайте на канале "Зеленые похлёбки" (https://t.me/zelenye_pohlebki)

Застава наша стояла в лесу далеко от всякого жилья. Жизнь на ней была вроде как в деревне. Своя баня, свои дрова, свои веники. И, конечно, скотину держали и на заставе и в офицерских домах. У нас была корова Маша, а у нее была и дочка-телочка, ещё не дойная. Водились и свиньи. А начальник наш взял бычка на откорм. Держал он его в сарае возле дома. Один раз иду я куда-то по своим делам, и друг вижу, летит с бугра на меня бык! Струхнул малость, понятное дело. Но бык пронесся мимо меня в сторону Маши, которая мирно паслась у "системы". Гляжу, следом за быком с бугра движется ускоренным маршем наш начальник. Тут и подхозник наш Зина подоспел. Они мужики деревенские, не робкие. Схватили бычка за рога и потащили назад в стойло. Тот упирается, не хочет. Но они, пыхтя и краснея, его как-то затолкали на место. Я на все это смотрю с интересом. Вернулся к подхозу Зина, отдышался, закурил и рассказывает. Этот бык уже который раз у начальника убегает! Тот его только только откормит, вот- вот на мясо пора сдавать. А бык загородку сломает и в бега! Удерет в деревню, до которой километров двадцать. Неделю там по лугам шарится, коров местных кроет. Потом возвращается голодный, худой, драный и очень довольный. Начальник опять его давай кормить. А потом все по-новой. Какая была у этой истории развязка, я не знаю. Своих дел хватало, чтобы за начальским быком следить. Зина (это прозвище, а звали его по-другому ) вообще-то по воинской специальности был снайпер. На учениях стрелял из СВД. А подхозником его назначили, так сказать, в нагрузку. На заставе у многих солдат были вторые обязанности помимо пограничной службы. Один был банщиком, баню топил. Другой пахал на тракторе КСП (полоса вдоль границы, на которой следы видно). Водитель был и дизелистом на случай аварийного отключения электроэнергии. Сержант мой, Купер, рыбу ловил, мог лося или кабана при случае освежевать. Гога и Кеша готовили, как заправские повара. Сами мы заготавливали и вязали веники, сушили их на чердаке. Сами собрали зверобой и липу на чай. Нюхи-инструкторы сами варили суп собакам на дровяной плите в питомнике. Летом вокруг заставы и вдоль границы траву выкашивали. В общем много было дел по хозяйству, и скучать никому не приходилось. Возможно, в том числе по этой причине никакой особой дедовщины я на себе не чувствовал, хотя был долгое время один из своего года на два десятка дедов. Не до ерунды ребятам было. Формально, конечно, все приличия соблюдались. На их вопрос "сколько звёзд на погонах нашего начальника" я чётко отвечал, смотря по количеству дней, оставшихся до приказа об их увольнении "девяносто восемь" или " шестьдесят семь". Один раз за нелепую провинность сделали мне тренировку "подъем-отбой", командовал впрочем сержант. Но и только! Никакого унижения или даже простого презрения к себе я не чувствовал. И многому меня ребята научили, что мне и на службе пригодилось и потом в жизни. Вот какой подхоз.

Больше похлёбок от повара ПЗ в телеграмм-канале "Зелёные похлёбки"! https://t.me/zelenye_pohlebki

Вы вот тут всё про мясо и про мясо. А между тем, в рационе советского пограничника были и другие белковые продукты. В первую очередь, конечно, рыба! И тут надо прямо сказать, чтобы не вводить вас в заблуждение, что никакого рыбного дня в погранвойсках нет. Потому что в погранвойсках, также как и в армии, рыба положена каждый день. Кто-то очень мудрый в высшем командовании решил в свое время, что во избежание запоров и общей тяжести в животах доблестных защитников отечества, не следует кормить из мясом чаще одного раза в день. Поэтому на заставе, как в "Собаке Баскервилей", мясо к обеду, милорд. А на ужин рыба. Говоря по-правде, и до службы и потом на дембеле, я никогда не ел рыбу так часто, да и не очень меня на нее тянуло. За первые полгода службы, пока был в учебном отряде, я так наелся вареной скумбрии, что думал, никогда её есть не буду ни в каком виде. Я не знаю почему, но наличие в учебном отряде собственной школы поваров со всей ее теоретической и практической подготовкой не оказывало никакого влияния на качество солдатской еды. Жареной рыбы нам не давали ни разу. А на заставе мы другую не делали, как только жареную! В последствии я вспомнил дома простой рецепт рыбы в сотейнике, люблю иногда припустить трески или, чем черт не шутит, той же скумбрии. Но каждый день, господа?!
Наше первое прибытие на заставу на стажировку мне запомнилось ужином из жаренной щуки с гарниром из гречневой каши. Это было так вкусно! Особенно в сравнении с едой в учебке. И вы думаете эту прелесть приготовил какой-нибудь повар? Нет. Единственный на заставе повар был тогда на излечении в госпитале от последствий увольнения в районный центр. А кашеварил на кухне в тот день пулеметчик Гога. А откуда щука, спросите вы? А ее поймал сетями Купер (сержант второго отделения, куда и меня приписали); поймал на небольшом приграничном озерке в зоне, куда никому, кроме военных, нет прохода. И знаете, это было первый и последний раз! Больше свежая рыба на моей памяти на стол солдатам не попадала. Хотя офицеры ходили, конечно, и сети проверить и спиннинг покидать. Но не на солдатский кошт. Вот поэтому, наверное, и запомнилось.
А по снабжению привозили нам всё ту же мороженную скумбрию. Но Гога умел ее готовить и показал эту не сложную процедуру нам. Ибо чем хороша скумбрия? Тем, что у нее нет чешуи! Поэтому, если она к тому же без головы и уже выпотрошенная, то после разморозки, мы её моем, слегка чистим брюхо от всяких темных пленок и прочей гадости. После этого (вот оно ноу-хау до той поры мне не известное) режем вдоль позвоночника по всей длине. Одна половинка выходит уже без хребта. Потом кладём вторую половину хребтом на доску. Прижимаем свободной рукой и ножом ведём поверх позвонков, стараясь прижимать нож к низу, чтобы отделить максимум мяса.  Получается филе! Каждую половинку режем поперек на три части. Обваливаем в муке и жарим. На порцию получается половина передней или средней части или две половинки хвоста. Хребты скумбрии с удовольствием съедает корова Маша в натуральном виде и без соли. Безотходная технология! Жареная рыба в таком виде никому никогда не надоедала. Это был, так сказать, базовый вариант.
Но то время было - конец Перестройки и начало развала Союза. Поэтому перебои со снабжением уже бывали. Во время отсутствия свежемороженой рыбы старшина выдавал консервы из расчета одна банка на трёх человек. Один литовец,  хороший парень, но фамилия не русская, поэтому я её забыл, он, когда был рабочим по кухне, и получили мы в тот день консервы, сказал, чтобы я его порцию отдал ребятам. "Я, - говорит, - не ем варёную рыбу." Вот я, помню, удивился! Вареная рыба - это та гадость не вкусная, которую в учебке есть приходилось. А это ж консерва!!! Но, спорить, не стал.
С консервами был у нас один спортивный случай.

Спортивное питание
Пришли ко мне как-то раз на кухню два деда, оба очень серьезные.  Мы, говорят, решили перед дембелем как следует качаться, чтобы форму набрать. Но для этого нам нужно спортивное питание, и, прежде всего белок. Что, мол, ты, как повар, можешь нам предложить? Я объяснил, что питание у нас всем полагается одинаковое: двести грамм мяса с костями и сто грамм рыбы с костями. А в условиях, когда я единственный на заставе дух на двадцать дедов, никакого дополнительного пайка организовать им за свой счет не смогу, не смотря на мое сочувствие олимпийскому комитету. Ситуация кажется тупиковая. Но тут взгляд одного из моих собеседников упал на банки с консервами, стоявшими на столе в ожидании ужина. "А давай, - говорит, - мы с Егором по банке консервов перед тренировкой будем съедать." (Егор это второй энтузиаст бодибилдинга.) Я говорю, что лично не против, но банка выдаётся на ужин трёх человек, так что не плохо бы их спросить. В итоге пришли к тому, что я раз в три дня буду каждому из них двоих давать по банке консервов. А остальные два дня из трёх они обходятся вовсе без рыбы на одном гарнире. Консервы они приходили есть ко мне на кухню без посторонних глаз и  с очень серьезным видом. Потом шли жать штангу. Впрочем, скоро это все закончилось. Не тот в рыбе белок, чтобы спортивные высоты в области фитнеса штурмовать. За то в ней фосфора много. Это для мозгов полезно.
Вот еще пара историй на рыбную тему на сверхосытку.

Кальмарный марафон

Старшина наш для разнообразия рациона и улучшения питания выбил у шефов в Литве коробку кальмаров, но, видимо, с истекающим сроком годности. После чего стал выдавать их мне вместо рыбы в питание бойцам. Я эти кальмары видел до этого только в салате у дедушки. Он любитель был подавать их с квашенной капустой. Как их чистить и готовить, не имел ни малейшего понятия. Впрочем, это всё-таки были не целиком кальмары, а тушки. Так, что дело несколько облегчалось. Но все равно, помню намучился я с ними, очищая от кожи. Про то, что можно обдать их кипятком для облегчения, я тогда не знал. Потом я их варил минут двадцать до состояния подошвы детской сандалии и подавал на стол по одной тушке в порцию с перловкой, пшеном или рисом. Солдаты разнообразие в меню оценили по достоинству, даже не смотря на отсутствие какого-либо соуса, не говоря уже о белом вине. А так, как народу на заставе в ту пору было мало (деды все уехали, а духи ещё не прибыли), нас ожидал небольшой гастрономический экстаз, скажем раз в неделю на ближайшие пару месяцев. Но служба, друзья мои, это не отпуск в деревне у бабушки. И на службе первое правило это бдительность. Поэтому, когда в один прекрасный тёплый день лета на складе потек холодильник, наш старшина был начеку. Все, что можно было выдать из холодильника в котел, было выдано. Масло, сало, колбаса и остатки мяса сосредоточены в единственной рабочей камере. И была объявлена неделя кальмара. Мы стали есть его каждый день. Двойными порциями. Пока в холодильнике ещё оставался какой-то лёд. Застава - это такое место, где от успешного решения поставленных боевых и хозяйственных задач зависит покой родной страны. Конечно, мы всё съели! Последние пару раз, получая продукты на складе, я едва мог там находится, не зажавши нос. Я приносил на кухню плохо пахнувший деликатес и совал его под струю холодной воды. Мыл, чистил, потрошил. Опять мыл. Потом варил в двух водах. И, знаете, это потом вполне можно было есть! Не уверен, что скумбрия бы выдержала такое обращение. Впрочем, солдаты к концу недели отмечали, что вкус у блюда несколько не тот. Видимо, лимона не хватало.

Комендантский линь
Как-то раз, когда проверяли сети на озерке, вытащили хорошего линя. Линь - рыба деликатесная. Попадается не часто. В эту пору на заставе оказался по какому-то делу комендант (начальник нашего начальника). Увидал линя и прямо чуть слюной не подавился. "Я, говорит,- сейчас вам покажу, как его нужно готовить: так, как его в Корее готовят маринованного!" Желание начальника - закон для подчинённого. Принесли линя на кухню. И комендант, засучив рукава, сам принялся за дело. Взял рыбину. Сделал с двух сторон два среза филе. Да не так аккуратно, как сделал бы нормальный повар  или даже такой, как я. Половину мяса на хребте оставил. Тем временем принесли ему лук, соль, черный перец и уксус. Мясо линя он пошинковал как на бефстроганов и в баночку слоями с луком уложил. Каждый слой посолил, поперчил. Все залил уксусом. Велел ждать пятнадцать минут. Потом дал попробовать по кусочку начальнику, старшине и мне. А остальное в баночке забрал себе, увез домой. Начальник попробовал линя, глаза закрыл от удовольствия. Как, мол, вкусно! Я, попробовал, глаза выпучил: "Необычный вкус, острый очень!" Комендант пояснил, что на востоке любят острую пищу. "Так точно, есть как на востоке!" Старшина по национальности хоть и не кореец, но всё-таки мариец, глаза с прищуром, кивает, любим мол. А мне потом, когда комендант вышел, покачал головой: "Вот ведь, испортил такую рыбу! Ее бы пожарить, так пальцы не только оближешь, а откусишь!" Больше я маринованного линя никогда не пробовал.

Ещё больше похлёбок от повара ПЗ читайте в телеграмм-канале Зелёные похлёбки https://t.me/zelenye_pohlebki

Это, конечно, была военная тайна, но теперь все равно все изменилось. На заставах служат по контракту, а кто там им готовит, не знаю. А в наше время на заставе положено было иметь два повара. Они менялись. Неделю один на кухне, другой на службе как солдат. Потом, наоборот. Было время, что подмены у меня не было. Гога ушел на дембель, а молодого повара ещё не прислали. Тяжело мне было. Правда! Это только кажется, сиди, мол, на кухне, отдыхай, пока другие по флангам бегают. А я без физической нагрузки начал жиреть, скучать, бурчать по ночам животом. Соседи по койкам жаловались. Опят, мол, повар нажрался всякой х...ни. А я всего-то и выпил на ночь кружечку парного молочка от скуки. В общем, два повара должно быть. А когда второго нет, или вообще ни одного нет, то из солдат, если кто умеет, наряжают на кухню готовить. Гога, например, был не повар. Ему по штату ручной пулемет полагался. Вот из этой второй части моей службы вспомнилась история.

Мы в группе одноклассников переписывались. И зашла речь про мухоморы. Кто их собирал и зачем, кто их пробовал и как. Интересная тема. Сам я мухоморы не пробовал, боюсь. Но кто-то же их корзинками собирает? Говорят, что лоси их любят. Ищут по всему лесу. Я слыхал тех лосей в сентябре, когда ходил в ночной наряд часовым на границе, по другому говоря, в "секрет". Лежим мы с сержантом в секрете на плащ-палатке. Пялимся на звёзды. А звёзды, доложу я вам, в сентябре при хорошей погоде и в отсутствие городской засветки величиной с кулак старшины. И кулак этот нам с неба грозит: "Не спи!". И сержант мне тоже каждые пять минут говорит:"Петруха, тока не спи!". А спать-то охота! Но лежим мы, и чтобы не заснуть, то байки шепотом травим, то курим в кулак одну на двоих. Ещё в прибор ночного видения пялимся по очереди. Но глядеть-то особо нечего. Ночь, фланговая дорога, вдоль дороги полоса распаханной каменистой земли, КСП называется. За полосой лес из лиственных пород. И тут вдруг из леса какой-то звук! Похоже будто пьяный мужик из кустов кого-то зовёт борзым таким, наглым голосом: "Э-э-э!!!" Типа "ты чё, иди сюда!!". Но только типа, а на самом деле слов не слышно, только "Э-э-э!". Но такое страшное!!! У меня понятное дело весь сон пропал. Смотрю во все глаза, за автомат схватился. Но сержант мой, земляк, только усмехается: " Не бзди, Петруха, это у лосей гон начался". Оказывается, таким голосом самец лось лосиху подзывает. Если подумать, и у нас тоже похоже. Не даром говорят, наглость - второе счастье. Или ещё, кто смел, тот и съел. Лежим мы, слушаем, как у лосей свадьба затевается. А между тем в ночной бинокль посматриваем. И, чу, из-за бугра по дороге какая-то фигура показалась и идёт в нашу сторону. Мне все в новинку, но старший мой сразу определил:" Щука идёт". Щука это начальник наш, старший лейтенант. Ну, мы, как положено залегли, прицелились и из засады: "Стой, кто идёт!". Ну, а дальше по уставу: пароль, ответ, доклад и все, что положено. В общем, не прощемали службу. Начальник, видно был довольный нами, велел сворачиваться и идти на заставу отдыхать. Мораль: лоси любят мухоморы. Грибы разжигают в них любовный пыл, а у пограничников в итоге повышается бдительность. Вывод: мухомор- полезное растение.