Серия «Сборник рассказов»

– Здравствуйте, уважаемые радиослушатели! Вы слушаете очередную радиопередачу «Заря феминизма». Как всегда с вами постоянные ведущие – Василий Люксембург и Илона Иванова. Сегодня мы пригласили на радиопередачу известную радикальную феминистку Екатерину Максимовну Артамонову из Санкт-Петербурга.

ВЛ: – Здравствуйте, Екатерина Максимовна.

ЕА: – Здравствуй, Василий. Привет, Илоночка... чмок.

ИИ: – Катя, вот первый вопрос: недавно вы в своем блоге написали, что женщина имеет право не брить подмышками. Хотелось бы, чтобы вы рассказали об этом подробнее.

ЕА: – Да это так. Брить или не брить – это свободный выбор женщины и всякое мужло должно заткнуться и молчать! Они уже достали нас этими подмышками! Они не имеют право лезть в личную жизнь женщины!

ВЛ: – Понятно. А как же быть с эстетикой? Некрасиво…

ЕА: – Всем кому нужна эстетика – пусть засунут ее себе в ..пипип! И еще я настоятельно рекомендую женщинам не пользоваться дезодорантами.

ВЛ:  –  Ого! А почему?

ЕА:  – Недавнее исследование британских ученых показало, что дезодоранты, проникая через кожу, нарушают нормальное функционирование лимфоузлов. Это может вызвать рак груди. А ведь ни один долбанный му..пипип не позаботиться о здоровье женщины, лучше будет, если она сделает это сама!

ВЛ:  – Так они это… вонять будут.. в общественном транспорте, знаете, иногда кто-то держится за поручень и стоит такой дух, так мимо пройти невозможно.

ЕА:  – Ничего страшного. Пусть му…пипип, которому это не нравится, носит марлевую повязку. Мужло нас унижало и эксплуатировало тысячелетиями! Ничего, если теперь потерпят одну поездку в троллейбусе. Мы же не принюхиваемся чем от них воняет, когда они сидят, растопырив ноги под углом двести семьдесят градусов! Ну не ох…пипип? Честно, так и хочется подойди и уе..пипип со всего размаху ногой. Чтобы захлопнулся навсегда!

ВЛ:  – Честно говоря, я как-то не присматривался как я сижу в метро. Сажусь как удобно и все. Надо будет обратить внимание.

ЕА:  – Вот именно! Не присматривался! На сто процентов уверена – развалишься на сиденье как последний му..пипип. Как вы нам надоели! Не можешь сидеть со сдвинутыми ногами – обрежь яйца!

ВЛ: – Гм… но у меня еще детей нет, а мы как раз с женой планировали.

ЕА: – Ничего страшного. У женщин должен быть свободный выбор – от другого родит. Да и какая разница от кого ребенок –  кругом одни му… пипип и страшные уроды.

ИИ:  – Катя, в вашей речи частенько проскальзывают крепкие словечки. Это тоже связано с феминизмом?

ЕА:  – Конечно. Почему членоносцам, когда они оказываются в своем кругу, можно выражаться,  а нам нельзя? Феминизм это полное равенство. Поскольку передача «Заря феминизма» посвящена женщинам, то это женская территория, а значит, имею полное право. А если какому-то му… пипип это не нравится, то пусть валит пипип… передач много, никто его слушать нас не заставляет. Свободный выбор! Хе-хе.

ИИ:  – Наша передача подошла к концу. У нас в гостях была Екатерина Артамонова. Пожелаем ей всяческих благ и удачи в борьбе женщин за равные права.


ВЛ: – Дорогие радиослушатели, на сайте «Феминистка-FM» вы можете проголосовать за  участницу следующего интервью. Это Аля Блюмберг, Татьяна Болотина и Лена Панина. До свидания!

Прожив, как говорится, немало, мне казалось, что я уже знаю людей. И не просто знаю, а вижу их насквозь, почти как рентген. Не тело, конечно, а именно душу. С течением времени я понял одну вещь – абсолютно порядочных людей не существует. Все равно несовершенная человеческая природа заставляет даже достойного человека понемногу грешить. Но мелкие грехи на то и мелкие, что не так бросаются в глаза. Мы многое прощаем людям, особенно известным, уважаемым, которые много лет трудятся с нами бок о бок. У нас даже и тени мысли не возникнет назвать кого-то из них негодяем за какой-то незначительный проступок.

Родиона Рахманова я знал давно, он считался у нас на предприятии штатным примером для всех – всегда помогал другим, никогда не повышал голос. Будучи бригадиром, защищал своих рабочих, если они попадали в неприятности. Я проработал с ним почти двадцать лет, после чего дороги наши разошлись. Мне предложили работу в другом подразделении, пообещав более высокую должность, но с Родионом я общаться не перестал. С праздниками и с днем рождения мы поздравляли друг друга почти всегда. «Почти», потому что все равно иногда и забываешь - память не всегда срабатывает в нужный момент.
Я прочитал в местной газете заметку, посвященную Рахманову, и она мне напомнила, что у него в этот день юбилей. Раз так, то надо поздравить и, на полчаса решил зайти к юбиляру и вручить подарок.

- Не забыл меня, дружище?! - Родион Рахманов встретил меня радостно, потащил на кухню пить чай.
- Прости, что не могу оказать гостеприимство как положено. Уже наметили отмечать юбилей в кафе, - извинялся он.
На празднество я не собирался напрашиваться в силу занятости. Мы сели за обеденный стол, расспросили друг друга о жизни. На минуту он покинул меня и скрылся в комнате, притащив оттуда толстую книгу. На обложке красовалась надпись с названием нашего предприятия и юбилейная дата.
- Посмотри вот это. Там есть многие, кого ты должен помнить.
Я открыл книгу, которая представляла собой альбом высокого качества на дорогой полиграфической бумаге. Он начинался с истории создания предприятия, куда мы одновременно устроились на работу. Все это сопровождалось иллюстрациями. Наконец я добрался до страницы с изображением своей бригады.

- Скажи мне, разве я был плохой бригадир? – спросил юбиляр, явно напрашиваясь на комплимент.
- Что ты… - отвечаю я ему, - ты же как отец родной был. Тебя молодежь «батей» звала.
- А это моя гордость, - расхвастался он, показывая на фото с изображением всей своей семьи и надписью «Трудовая династия». - Может даже доработаю до тех времен, когда и внучку с нами сфотографируют…
За окном запиликала автомобильная сигнализация. Родион обеспокоено выглянул во двор.
- А... это не моя… Да, заодно посмотри, какую я себе купил красавицу, - сказал он и жестом пригласил выглянуть в окно.
На открытой площадке для парковки - так называемом «кармане», напротив дома, стояла новенькая темно-синяя «Тойота».
- Неплохо, - похвалил его.
- «Управляй мечтой» - помнишь фразу из рекламы?
- Помню.
- Вот она и есть… нет, ты посмотри - какой-то вахлак ставит машину рядом с моей!
Во двор въехала легковушка и встала рядом с его автомобилем.
- Не люблю когда чужие ставят в наш «карман» машины, - сердито сказал Рахманов. – Они не должны ставить там свой транспорт.
- Ну что сделаешь, если так дворы проектируют, места не всем хватает, - позволил я себе не согласиться.
- Был тут один «архаровец», только заехал в дом и на мое место стал ставить свой «Ниссан». Наглый такой и жена такая же наглая. Мы с соседом ему замечание сделали. Так его баба, противная такая, в шортах еще ходит вдобавок, на нас рот так открыла…. Орет, что мы с соседом это место не покупали, кто первый тот и прав… и все такое прочее... Год это издевательство продолжалось.
Я пожал плечами. Что я мог сказать? Тем временем, Рахманов продолжал:
- Я собрался ехать на огород и вышел во двор. Этот мерзавец, как всегда, припарковался на моем месте. Так вот он стоял рядом с машиной и чесал затылок. Капот был открыт, на багажнике палатка и лодка сложенная. Эта короткоштаная с ним рядом. Я подошел и спрашиваю: "Что на природу собрались?" Да, отвечают, на Светлое озеро. Ну, это километров сто от города.
Тут Рахманов замолчал. На время погрузился в воспоминания, которые заставили его улыбнуться.
- Говорят – беда у них. «Томь» - тормозная жидкость - кончилась, а до магазина еще доехать надо, да и не работают они в выходные. А ты же знаешь – я человек добрый, безотказный. Я им дал свою бутылку… Благодарили, спасибо сказали…
Он замолчал, повернулся в окно, полюбовался еще раз своей «Тойотой».
- После этого они перестали ставить машину в наш «карман», - довольно сказал Родион.
- То есть оценили твою доброту и стали ставить в другое место?
- Нет. Я не знаю, где они сейчас ставят. По крайней мере, мне на глаза не попадаются. Ты же помнишь тот стеклогерметик, что мы применяли на работе? Я его с работы принес немного  и он лежал в бутылке из под тормозной жидкости в моем автомобиле. Он такого же цвета … и твердеет через пару часов... – сказал он и под конец хихикнул.
Я молчал несколько минут. Настолько был ошеломлен. Потом задал Рахманову один вопрос:
- Постой, ты же давая ему эту жидкость, знал к чему это может привести? И ты ни разу не поинтересовался?
Рахманов тихонько хмыкнул, посмотрел на меня честными карими глазами и потер ладонью подбородок.
- Видишь ли, - сказал он. – В «кармане» нет свободных мест.

- Ты, просыпайся … проспишь ведь… ну, вставай… твоя станция… - явственный голос вывел Андрея из сна.
Поезд только что тронулся. «Вот черт, проспал!» - разозлился Андрей. Он вскочил, мотнул головой, стряхивая остатки сна, схватил дорожную сумку и с силой дернул ручку двери купе. Станция плыла за окном, Андрею уже некогда было ее разглядывать. Пробежал до тамбура. В открытой двери вагона стояла проводница, держа в вульгарно накрашенных губах сигарету.
- Ты чего такой? – удивленно спросила у Андрея, глядя на его всклокоченные волосы. Он, молча, чуть оттолкнул ее к стене и выпрыгнул.
- Придурок! – заорала проводница, открыв красный рот как пожарное ведро, – Это вынужденная остановка! До твоей станции еще долго ехать!
Но было поздно. Поезд набрал достаточный ход, а Андрей уже спланировал на перрон. От неудачного прыжка в ноге что-то хрустнуло, сразу возникла резкая боль и он, потеряв равновесие, врезался локтем в асфальт, к тому же сумка, описав дугу в воздухе, улетела под эстакаду.
- Твою мать! – вскрикнул Андрей, лежа на асфальте, притягивая к себе ступню.
- Идиот! – продолжала орать проводница из удаляющегося поезда.
Катаясь от боли, Андрей переживал - только бы не было перелома. Минут через десять острая боль все же начала стихать, и Андрей поднялся. Сильно прихрамывая, подошел к краю платформы. Сумка, жестоко разорванная колесами поезда, уже не представляла собой ничего ценного. С досадой посмотрев на это зрелище, Андрей почувствовал, как капает кровь из разбитого локтя.
Андрей осмотрелся по сторонам - абсолютно пустой полустанок, окруженный березовым лесом, старое деревянное здание вокзала с заколоченными окнами, асфальт с пробивающейся сквозь трещины травой только подтверждали, что людей здесь давно не было.
Доковыляв до края платформы, Андрей спустился по ступенькам и стал срывать подорожники. «Странно как-то, даже тропинок никаких нет», - продолжая оглядываться, Андрей приложил листья к содранной коже.
«И куда теперь идти? По рельсам много ли я пройду на своей больной ноге? Может какая-нибудь электричка остановится все-таки, хотя, вряд ли…», - пытаясь принять верное решение, Андрей поплелся к зданию вокзальчика, на котором торчала обломанная вывеска с названием, сохранившим только три последние буквы «...ово».

«Может, вода там есть? Хоть руку обмыть… да… но, похоже, кроме пыли и сломанных скамеек, нет там ничего…», - заглядывая в щели заколоченного здания и подергав прибитые доски, продолжал размышлять Андрей. Обернувшись, увидел пролетающую мимо полустанка электричку… совершенно беззвучную… как в кино, где киномеханик забыл включить звук…
«Странное место…» - от увиденного немного пересохло во рту.
«Ш-ш-шик!.. Ш-ш-шик!..» - раздалось где-то слева.
Андрей сразу повернул голову. В конце перрона какая-то старушка в синем платочке, в таком же сером, как этот асфальт, плаще, нешироко размахивая метлой, подметала всеми забытый перрон. Андрей, прихрамывая, поспешил к ней.
- Бабуль! Что это за станция? – с ходу спросил он.
- Там же написано... - тихо произнесла бабуля. Андрей вздрогнул. Именно её голос разбудил тогда в купе, когда он как ненормальный вылетел на платформу.
«Ш-ш-шик!.. Ш-ш-шик!..» - продолжала мести старушка, не смотря на Андрея.
- Бабусь, а как выбраться отсюда? – Андрей пошел рядом с ней, еле перемежаясь с больной ноги на здоровую.
- Никак… - ответила она, и первый раз повернулась к Андрею, – Никак уже, Андрюша…
«Ш-ш-шик!.. Ш-ш-шик!..» - продолжала издавать ее метла, а промелькнувший по второму пути товарный прошел по рельсам все также абсолютно тихо и без привычного стука колес.
- Откуда ты меня знаешь?! – оторопел Андрей и остановился. А старуха, молча, дошла до другого края перрона и пошла назад, также не спеша и по-прежнему сметая пыль в сторону рельсов.
- Наденька любила тебя… а ты с ней так поступил… - произнесла она обиженно и чуть сердито посмотрела на Андрея, когда поравнялась с ним. Потом взгляд ее потускнел и, с равнодушным, ничего не выражающим лицом, старушка продолжила свою никому не нужную работу.
«Ш-ш-шик!.. Ш-ш-шик!..» - удалялось от Андрея. Он не стал провожать ее взглядом, быстро повернулся и стал спускаться на пути. Оставаться с этой непонятной старухой ему здесь уже не хотелось.
Он вспомнил ту Надьку из третьего подъезда, глупышку с короткой стрижкой и серыми глазами. Это было лет пятнадцать назад, она бегала тогда за ним, как хвостик. Андрей, уйдя в армию, написал ей оттуда всего одно письмо со словами «не нужна ты мне». Потом уже пришел ответ от Ленки, ее подруги: родила, мол, Надя мертвого мальчишку, а сама рассудком помутилась. Но ведь давно уже это было, что сейчас-то вспоминать…
…Машинист пытался как можно быстрее остановить поезд, без конца дергал сигнал, но Андрей не слышал его… В том месте всегда стоит тишина… и никого не слышно…
Кроме самого себя…

Не с той ноги(покойной теще посвящается)

К пенсионерке Раисе Федоровне должны были прийти слесари. Дом старый, сантехника гнилая и ЖЭУ решило поменять всем жильцам стояки да батареи. Скорей всего им надоело выплачивать компенсации за залитые потолки в квартирах.
Предупредили всех жильцов – чтобы слесарям было удобно работать, нужно освободить проход к батареям. Раиса Федоровна решила подготовиться заранее к приходу сантехников и передвинула кровать к другой стене. Вроде ничего особенного в этом нет, каждый для себя сам определяет как и когда ему подготовиться. Но случилось очень необычное – на следующий день Раиса Федоровна проснулась и впервые встала не с той ноги. Не знаю, как они в этом случае распределяются, но не с той это точно.
Поднявшись с кровати, она почувствовала необычайный прилив сил. Спина не болела, голова ясная, в глазах мухи не летают, глюкометр показывал такое содержание сахара, что Крачковская из рекламы только охала бы. Можно годами бегать по врачам, глотать таблетки стандартами, а всего лишь надо переставить кровать в другое место, лечь головой не на юг, а на север. Человек сразу преобразится, словно по волшебству.
Настроение в этот день у Раи находилось на том же уровне, как и в самый счастливый день в ее жизни – когда она выходила замуж. Больше счастливых дней у нее никогда не существовало и она всегда считала, что живет как все.
Когда у тебя хорошее настроение всегда хочется отщипнуть от него кусочек и с кем-нибудь поделиться. С кем человек делится богатством в первую очередь? Конечно с родными, если у него таковые есть. Рука сама потянулась к телефону и набрала номер дочери. Трубку поднял зять Саша. От себя добавлю – зять работал на производстве с круглосуточным режимом и вполне возможно в этот момент он пришел с работы и только недавно лег отдыхать. Раиса Федоровна понимала, что если подарить частичку своего настроения, то зятю будет спаться лучше. Возможно, он даже не будет зря тратить время на сон, а сделает очень много полезных дел.
– М-мм-д-а-а, – промычал он.
– Что голос такой? – спросила она сходу вместо «доброго утра».
– Так-с со смены… мама.
– А, похоже, будто водочку с друзьями лакал всю ночь, язык-то еле ворочается.
Можно будить человека долго, а если сказать ему приятное, то он сразу просыпается. Вот и с зятя сон слетел, как парашютики с одуванчика от дуновения ласкового ветерка.
– Мама! Я вообще-то только по праздникам! Что вы такое говорите?!
Раиса Федоровна слушать его не стала и положила трубку. Пусть уж лучше дочери Веронике по хозяйству помогает. Не прошло и минуты, как позвонила сама Вероника.
– Мама! Что ты там Саше наговорила? Зачем…
– Что ты звонишь, доченька? Саша обиделся? Ой, бедненький, – перебила ее Раиса Федоровна. – Сама-то редко интересуешься как дела у матери. Только одним беспокоишься – кому я квартиру в наследство оставлю. Говорю сразу – никому. Сдам ее государству, а сама в дом престарелых уйду. Зачем вам мучиться, ухаживать за мной старой? Не хочу напрягать вас на старости лет. Живите себе спокойно.
Дочь заплакала и бросила трубку. Ничего страшного, если с утра поплакать, то зрение у человека существенно улучшается. Второй звонок оказался от семнадцатилетней внучки Насти.
– Баба, что там с тобой? Ты зачем родителей обижаешь?
– Настенька, да разве я кого обижаю? Я всего лишь правду говорю. Ты единственная кто ко мне приходит почти каждый день. За деньгами на сигареты, правда, но зато всегда меня поцелуешь и мне это очень приятно. Я понимаю – детство у тебя было трудное – все по подвалам бегала, там тебя курить и научили. Родителям ведь некогда было воспитанием твоим заниматься.
– П-п-о к-каким п-подвалам? – начала заикаться Настя.
– Да что я не знаю как вы, молодежь, время проводите? Там вас девочек учат как курить, как пить, да и как под мальчиков ложиться.
– Ненормальная! – рассердилась внучка. В трубке зазвучали короткие гудки.
Зарядив родных бодростью на целый день, Раиса Федоровна приступила к своим делам. Позавтракала, умылась и стала собираться в магазин. Сантехники придут в два часа дня, вот и надо все успеть и сделать дела побыстрее.
Выйдя из подъезда, увидела сидящего на скамейке Михалыча. Это ее сосед. Живет этажом выше прямо над Раисой Федоровной. Все соседи давно забыли, как его зовут по имени, звали просто Михалыч и больше никак. Знали, что он пенсионер, вдовец и много лет живет один. Рая никогда с ним не общалась, просто «здрасти» и проходила дальше. Вот только у Раи сегодня было совсем другое настроение – даже не хорошее, а замечательное.
– Здравствуй, Михалыч! Кости старые погреть выполз?
– Да… а что еще делать? Посижу на людей посмотрю, потом опять в нору к себе телевизор глядеть.
– А что-то ты трезвый сегодня? Просто удивительно, первый раз вижу, – удивилась Раиса Федоровна. Она органически не переносила пьяниц. О своем покойном муже говорила коротко: «Пил да гулял, потому и помер рано».
– Что ты такое говоришь, Рая? - обиженно скривился Михалыч. - Савва Морозов как говорил: «С утра даже лошади не пьют». Вот и я так же. Вечером возьму чекушечку, выпью перед сном и меня бессонница не мучает. А ты куда направилась? Сантехники ведь придут.
– Успею. В магазин надо сходить.
– А можно я с тобой прогуляюсь? Хоть поговорим немного.
– Пошли, раз не сидится.
Михалыч кряхтя поднялся и чуть прихрамывая, пошел рядом с Раей. Они вышли из двора, пересекли дорогу и оказались на на аллее. Магазин находился как раз в конце длинной дорожки.
– Михалыч, а как твое имя? Я ведь не знаю.
– Николай, а лучше просто – Коля.
– А я с детьми поругалась, - сообщила Рая радостную новость.
Николай Михалыч не стал расспрашивать из-за чего произошел сыр-бор и ответил:
– Правильно! А-то привыкли!
К чему они привыкли уточнять не стал.
– Коля, а твои дети где?
Лицо Михалыча стало сердитым, он запыхтел, немного покраснел, потом выпалил:
– Предатели Родины они – в Германию жить уехали. Я сам в детстве на оккупированной территории жил, а они к ним подались.
– Так война давно закончилась.
– Ну и что. Для меня она продолжается.
Подошли к магазину. Михалыч суетясь и изображая из себя кавалера, чуть забежал вперед и открыл перед Раисой Федоровной дверь.
– Спасибо, - поблагодарила она.
В магазине ходила вдоль прилавков покупала то одно, то другое. Помимо всяких круп, да макарон Рая собиралась купить мясо. В мясном отделе юная продавщица с большими и накрашенными глазами, улыбаясь, стала предлагать:
– Вот хороший кусочек и вот.
Но Раису Федоровну просто так не проведешь.
– Что вы девушка мне одни кости суете? Я вам собака что ли?
– Вот возьмите вот этот кусок. Он без костей, но дороже.
– У меня пенсия не как у министра, давайте еще посмотрим, - препиралась Рая.
– Может, фарш возьмёте? Он свежий.
– Знаю я ваш сиськописечный фарш. Намешают все что можно, а мы должны это есть.
Когда, наконец, Рая выбрала все, что надо, товар взвесили.
– Пятьсот четыре рубля восемьдесят копеек, – подсчитала молоденькая продавщица.
Михалыч до этого стоял неподалеку, а тут подошел к прилавку, строго посмотрел на продавщицу и сказал:
– Минуточку! Я проверю.
В двух шагах стояли контрольные весы. Он подхватил пакет и быстро водрузил покупку на другую чашу. Михалыч долго смотрел, что-то высчитывал в уме, потом вернулся и с неудовольствием произнес:
– Нехорошо, девушка, стариков обманывать!
Юная продавщица покраснела и ответила:
– Я никого не обманывала никогда. Зачем вы так говорите?
– Пятнадцать грамм разница, а это четыре рубля. Мы на свою пенсию по Гавайям не ездим. Для нас и четыре рубля это много! Не совестно обвешивать? – начал отчитывать большеглазое создание Михалыч.
– Это погрешность весов.
– Странная у вас погрешность – вся вам в карман идет!
Очередь с пристальным интересом смотрела на этот поединок, но продавщица по своему опыту уже знала – спорить с пенсионерами себе дороже. Она выложила на прилавок две монеты по два рубля и отошла подальше от этих покупателей.
– Совсем стыд потеряли! – возмущался Михалыч, выйдя из магазина.
– Не говори, Коля. Только и думают, как им пенсионеров обдурить, – соглашалась Раиса Федоровна.
– Вывести ее из магазина, поставить к стенке и расстрелять! Без суда и следствия! – Михалыча несло все дальше и дальше.
Тут Рая испугалась и остановилась.
– Коль, но зачем так строго - сразу расстреливать?
– Ну, лет десять лагерей ей впаять, больше не будет обвешивать.
Раиса Федоровна задумалась.
– Много десять лет, она потом рожать не сможет, да и замуж никто уже не возьмет. Бабьей радости совсем не останется у неё.
Михалыч остановился, почесал затылок, перебросил тяжелую Раину сумку из одной руки в другую и чуть подумав, изрек:
– Пять лет все равно надо дать, чтобы другим было неповадно.
– А если просто – выпороть? Родители ведь у нее есть.
– Бесполезно. Я своего всю жизнь до кровавых синяков порол, а он меня бросил и в Германию удрал. Даже не звонит почти паршивец!
Рая грустно вздохнула и произнесла:
– Да такая вот нынче молодежь – не уважают совсем стариков. Зять у меня сволочь последняя, дочь – свинья неблагодарная, внучка – лиса хитрая. Но ничего, я им устрою.
За разговорами не заметили, как очутились у подъезда. Постояли, помолчали, не зная еще что обсудить.
– Ладно, Коля, пойдем сантехников принимать. От меня они к тебе пойдут, – сказала Рая.
Михалыч донес сумку до Раиных дверей, они попрощались и разошлись по квартирам.
К большому разочарованию Раисы Федоровной сантехники оказались трезвыми, все в одинаковых красивых спецовках, не матерились и не курили. Даже денег не просили. Хуже всего – они ничего не испортили и работали очень аккуратно.
Когда они ушли наверх, Раю осенила мысль – раз кровать отодвинула, можно и генеральную уборку сделать. До позднего вечера она елозила тряпкой по полу, вытирала пыль в шкафах и на шкафах. Кровать вернулась на свое место.
Покончив с уборкой, разогрела ужин. Потом уселась за журнальный столик и включила телевизор. Чуть призадумалась, затем достала из шкафа маленькую бутылочку коньяка и налила себе рюмку. Покойный муж с портрета посмотрел на нее завистливыми глазами.
– Ну что вылупился? – спросила она, – Я, между прочим, заслужила.
Рая подняла рюмку, наколола на вилку огурчик и прежде чем выпить, произнесла глядя на портрет:
– За тебя, дорогой, чтоб тебя там черти изжарили!

Утром Рая проснулась с больной головой. Поясницу ломило. В глазах мусор плавает. Зато встала именно с той ноги, с которой встают все нормальные люди. Рая кое-как добрела до кухни, достала крем из холодильника и намазала им поясницу.
«Пироги буду делать» – решила она и полезла обратно в холодильник за мясом, капустой и яблоками. К двенадцати часам на тарелках возвышались три горки – зятю с мясом, дочь с капустой любит, внучка все больше сладкое хочет – ей с яблоками.

Погрузив гостинцы в сумку, Рая закрыла дверь и стала спускаться по лестнице. Только вышла из подъезда, как увидела Михалыча.
– Здравствуй, Рая! – обрадовано воскликнул сосед.
– Здравствуй, здравствуй, Коля, пирожков хочешь попробовать? – она поставила сумку на лавочку и стала разворачивать пакеты. Тот не отказался.
– Вкусные пироги у тебя, Рая. А ты вечером будешь дома? – поинтересовался Михалыч, жуя полным ртом.
– Буду.
– А можно в гости зайти?
– Можно, но без чекушки.
Лицо Михалыча расплылось в счастливой улыбке.
– Конечно без неё!
– Ладно, Коль, пойду к своим. Хочу пирогами их угостить.
– Да, это тоже надо, – согласился он.
Рая, ойкнув от резкой боли в спине, подхватила сумку и пошла по дорожке. Выходя из дома, она не стала звонить к Веронике. Зачем? Ведь к родным приходят без приглашения.

Сергей Васильевич Панкратов сегодня опять был расстроен и зол. Настроение испортила жена, хотя она ни в чем не виновата. Виновником являлся кот Арнольд. Обычный кот. Черный, как смоль, с маленьким белым пятнышком на ухе, с желтыми  и умными глазами. Перед обедом на работу позвонила супруга и опять жаловалась:
- Твой гад опять нагадил на Настиной кровати! Ну сколько можно?! Когда это, наконец, закончится?
Настя это дочь Панкратовых. Она недавно выпорхнула из родительского гнезда и жила самостоятельно. Сергей выслушал возмущенные излияния жены и пообещал свозить его в клинику. Сейчас котик смирно лежал на заднем сиденье, а Панкратов, скользя в потоке машин, вез его в ветеринарную лечебницу.
Таких  учреждений в городе много, но Сергей доверял только одной. Каждый владелец животного рано или поздно сталкивается с ветеринарными врачами и в случае болезни питомца пойдет только туда, где ему когда-то помогли.
Остановившись во дворе клиники «Айболит», Сергей вышел из машины, посадил пушистого Арни в просторную спортивную сумку и направился в консультационный кабинет. Там пахло лекарствами, шерстью, а на стене висела картина: доктор Айболит, в честь которого назвали больницу, выслушивает через трубку лисицу, а в очереди стоят мартышка, львенок и жираф.
Ветврач, миловидная женщина лет сорока, улыбнулась при виде торчащей из сумки кошачьей головы и спросила у Арнольда:
- На что жалуетесь?
В отличие от человеческих врачей, ветеринары своих пациентов любят и относятся к ним с душевной теплотой. Почему так, Сергей не знал, может из-за того что животные не могут рассказать о себе ничего и не достают докторов жалобами?
Арнольд ни на что не жаловался, а другие на него просто ябедничали, потому не ответил. Говорить пришлось хозяину.
- Понимаете, что-то случилось с котом. Он за всю жизнь ни разу не нагадил, а тут как будто подменили. Гадит на кровать дочери, почти каждый день, стоит только дверь открыть, сразу бросается на кровать и делает свое черное дело. Жена ругается, ей надоело все стирать и убирать за ним. Что произошло с котом – непонятно. А ведь он у меня умный, сам Куклачев позавидует. Наказывал его в последнее время нещадно, но он словно не понимает, - объяснял Сергей, доставая Арнольда из сумки.
- Так… кот Арнольд, девять лет… - прочитала врач в карточке.
Задумалась на несколько секунд, потом осмотрела, ощупав его с обоих боков.
– Стареет, с ума сходит. Бесполезно наказывать, хоть насмерть забейте - толку не будет. Животные, как и люди, при сахарном диабете на старости начинают неадекватно себя вести. Надо кровь  на  анализы сдать. Какие-нибудь ещё изменения в его поведении заметили?
- Да ничего не замечаю за ним такого странного, аппетит тот же. Играет как обычно. А разве кошки могут страдать психическими заболеваниями?
- Конечно. У кошек более тонкая психика, и то, что для человека кажется не существенным, для них может оказаться плачевным. На днях привозили очередную Мурку усыплять – два малолетних брата-акробата решили её отучить бояться пылесоса. Посадили животное в коробку от телевизора, пылесос туда положили и включили на полчаса. Я видела её, она мне напоминала несчастного пришибленного человечка: смотрела в одну точку и на что не реагировала.
Сергей нежно прижал голову Арни к подбородку.
- Нет, я бы так не смог…

Потом у кота брали кровь из вены. Панкратов никак не мог понять как шустрая медсестра, совсем девчонка, находит вены под шкурой. Арни нервничал, плакал по-кошачьи. Сергей держал своего любимца за холку и ему тоже начало казаться, что они сейчас доконают бедную животину. Анализы обещали сделать  завтра.
Сергей, возвращаясь, думал над словами врача.  Возможно, она права. Мозг требует сахара, а если его нет, то не получая питания должным образом, разум начинает давать сбои. Умная голова как форсированный мотор – крутит быстрее, но служит меньше.
Перешагнув порог квартиры, кот первым делом бросился к чашке и начал жадно грызть сухой корм. «От стрессов толстеют» - вспомнил Сергей когда-то прочитанную фразу в журнале. На кухне сидела дочь, пила кофе. В углу стояло несколько полиэтиленовых пакетов с тарелками и кастрюлями.
- Возвращение блудной дочери? – шутя, поинтересовался Серёга.
Дочка, уже было дело, пару раз возвращалась в родные пенаты и всю кухонную утварь водворяла на место. Причину  разрыва с очередным избранником объясняла избитой фразой - «мы друг другу не подходим». Тогда это был Виталик, потом Дмитрий, а теперь Андрей. Но сейчас отцовские слова Настю возмутили до глубины души:
- Ты что, пап?! Я наоборот зашла сюда посуды немножко еще прихватить. И не надо подкалывать, мы с Андреем хорошо живем.
Настя с Андреем еще полгода назад сняли квартиру  в центре города и жили, как говорят  - «пробным браком».
- Пап, а вы откуда с котом?
Сергею пришлось рассказывать, куда он возил Арнольда, и что у бедняги подозревают диабет и психическое заболевание. Только он в это верит слабо, поскольку девять лет еще не возраст.
- Диабет не лечится, тем более у котов. Жалко, но усыпить, наверное, придётся, - заключила дочь. – Мама уже в истерике от него.
- Может все пройдет? -  с надеждой ответил он. – А кстати, где мама?
- Не знаю. Я пришла - её нет, - пожала плечами Настя.
Кот закончил хрустеть, посмотрел на хозяина. Сергей потянулся к раковине и повернул кран. Арнольд запрыгнул в мойку и начал неспешно ловить языком тонкую струйку воды. За много лет они хорошо выучили повадки друг друга и научились общаться одними глазами. Сергей всегда чувствовал, чего хочет Арни. Арни знал в какое время приходит Сергей и всегда ждал у входной двери.
Скоро приехал Андрей, поздоровался, но проходить в комнаты не стал, забрал Настю и сумки. Арнольд наевшись, спал на диване, беззаботно раскинув лапы в разные стороны. От котов много не требуется, лишь бы кушали хорошо, да гладить себя позволяли. Часам к десяти появилась жена Вероника. Зашла в комнату и села рядом с Сергеем. Тот смотрел телевизор. Посмотрела на безмятежно дрыхнущего кота и спросила:
- Ну что в больнице сказали? Излечимо?
- Не знаю, завтра анализы будут готовы. А ты где была весь вечер?
- С Шевелевой Иркой в кино ходили. Ты на работе весь день, я в отпуске третью неделю, дочери нет с нами – у неё своя жизнь. Я, можно сказать, задыхаюсь от скуки. Вот и пошли на сеанс «Секс по дружбе».
- Чушь наверно какая-то? Интересно?
- Да… ерунда, молодежная комедия.
На следующий день всё повторилось. Жена опять звонила на работу и жаловалась на Арнольда.
- Надо было дверь закрыть! – говорил Сергей.
- Я закрыла, так он через лоджию пробрался туда, - отвечала Вероника.
Сергей чертыхался, успокаивал жену и просил еще немного потерпеть.
От ветврача стало известно, что сахар в пределах нормы, и он не знал радоваться этому или нет. Получалось, что дело не в диабете, и выходки кота происходят совершенно по другим причинам. Панкратов решил пойти на крайние меры - жестко выпороть Арнольда.  Взяв его за шиворот и натыкав мордой в следы преступления, он задал такую трепку, что кот не высовывался из-под дивана до самого позднего вечера. Ближе к ночи Арни все же вылез и заскочил на колени к хозяину, прижавшись мокрым носом, замурлыкал, но не как обычно, а жалобно, издавая стонущий грудной звук.
Панкратову стало жаль его. Ведь никогда раньше его так не бил. Он с детства рос добрым мальчиком и бесконечно любил животных. Мать, потакая его чувствам, сама заводила в дом всякую живность. У них были птицы, золотые рыбки, овчарка, кролики, а коты и кошки вообще не переводились. В школе одноклассники посмеивались над мягкостью товарища, дразнили «юннатом», но он не обращал на это внимания. Даже пророчили, что станет зоологом, но тот стал токарем.
Кот терся головой о щёку, словно прося прощения, а Сергей шептал ему в ухо:
- Ну зачем ты так делаешь? Что с тобой случилось? Ты больше ведь не будешь?
А на следующий день Арнольд продолжал гадить на кровать с упорством ненормального. Сергей наказывал его всё сильнее и сильнее. Несмотря на побои, кот не обижался и всё прощал. Как только хозяин успокаивался, запрыгивал к нему на грудь и снова жалобно мурлыкал. Через неделю Арни перешел пакостить на диван в большой комнате.
- С меня хватит! – заявила жена.- Вези его усыплять!
Серега сопротивлялся, оттягивал страшное событие еще несколько дней, но под напором Вероники сдался. Всю ночь Панкратов не спал,  страшась за судьбу своего кота. Вспоминал, как принес его в дом совсем маленького. В тот день он покупал на базаре ветровку.  На выходе с рынка остановился возле палатки «Шашлыки», решив обмыть покупку двумя бутылками пива и вкусным свиным шашлыком. Сидя за столиком, обратил внимание на стоящую неподалеку женщину с большой коробкой из-под телевизора. На коробке крупными размашистыми буквами было написано: «Котята бесплатно». Эта явно добрая  женщина собирала котят родившихся от бездомных кошек и пыталась куда-то пристроить. Серега - добрая душа, не утерпел и заглянул в коробку. На дне копошились десяток пушистых существ. Сергей стал доставать  по одному и внимательно вглядывался в каждую симпатичную мордочку. Чем ему тогда приглянулся будущий Арни, он уже и не помнит.
Кот вырос необыкновенно большим и красивым, — с длинными лапами, совершенно черный, выделялось только маленькое белое  пятнышко на правом ухе. К тому же оказался необычайно сообразительным. Серега случайно заметил, что Арнольд, оказывается, полностью понимает человеческую речь – за обедом он предложил Веронике выкупать четвероногого члена семьи, а тот подозрительно быстро спрятался под диваном. Мало того, Арни умел читать мысли – для того, чтобы его подозвать, Сергею достаточно было посмотреть особым взглядом, как пушистый любимец тут же мяукнув, заскакивал к хозяину на колени. К пяти годам он выполнял команды словно собачонка. Хозяева любили демонстрировать гостям трюки, которые выделывал их питомец, при этом, не требуя вознаграждения. Арни был неплохим психологом, как только в  семье разгорались ссоры, он быстро подбегал и начинал тереться об ноги, переключая внимание на себя. Ссора сразу прекращалась. Почему же он так изменился? Кто его знает, может высокий интеллект сыграл злую шутку и он сошел с ума? Ведь чересчур умные люди тоже часто становятся сумасшедшими, а Арни - гений среди котов…
Сергей несколько раз поднимался и подходил к мирно спящему  в кресле коту, гладил его и возвращался в кровать.
На работе Панкратов запорол пять деталей подряд. Друг и коллега фрезеровщик Сашка Анисимов, видя пасмурное лицо товарища, допытывался, что случилось. Но тот весь день молчал и так и ничего не сказал.
После работы Санька догнал Сергея на стоянке и напросился довезти его до города. Анисимов был гораздо моложе Панкратова, но это не мешало им дружить.
- Сань, я сейчас поеду убивать своего ребенка, - неожиданно произнес Сергей, пока они ехали в машине.
- Какого ребенка? -  испугался тот.
- Кота… - посматривая на коллегу, Сергей стал рассказывать то, что мучило последние дни.
Сашка не стал ни смеяться, ни юродствовать.
- Ты, Василич, к сердцу-то близко не бери. Я тебе не рассказывал, что с моей бабкой по отцу Полиной случилось?
- Нет.
- Это не так давно было. У неё собака была дворняжка. Подобрала где-то на улице. Привязалась к ней. Все-таки женщина старая, живет одна и скучно ей. Пошла она как-то с ней на прогулку и стали переходить дорогу. Собачонка выскочила на проезжую часть, её машина и переехала - прямо у бабули на глазах. Бабка в шоке, собачонка визжит, еще живая. Тот урод не остановился, уехал и даже не обернулся. Бабуля ее на руки подняла, кровь льется ручьем. Никто из водителей останавливаться не  хочет, она побежала с ней в больницу. А до нее километров пять точно. Полинке тогда семьдесят восемь лет было, так она помчалась словно спартанец, за всю дорогу даже не остановилась ни разу. Добежала до клиники, но поздно – собака скончалась. Вечером позвонила моему отцу. Он приехал к ней. Та сидит, рыдает, вся в крови. Отец подумал поначалу, что она ранена. Бабка Поля все ему рассказала, потом ей стало плохо, и в тот же день умерла. Вот что, Василич, животные животными, хоть они и друзья наши, но я считаю - нельзя так к близко к сердцу принимать.
Сашкин рассказ задел за живое и еще больше растравил Серегину душу.
Заехав домой, Панкратов, поцеловав несколько раз кота, посадил его в сумку. Арнольд доверчиво мурлыкал и радовался - думал, что его повезут на прогулку в парк. Вероника при этом не присутствовала, ушла, видать, к Шевелевой.

В ветеринарной больнице как всегда было буднично, менялись только сидящие в коридоре люди со своими питомцами. На секунду показалось, что все люди знают зачем он здесь и смотрят на него с презрением. Никто из медработников не стал уговаривать, чтобы он не усыплял кота. Одна из девушек взяла Арни в руки и велела рассчитаться в кассе.  Та бойкая медсестра, что в прошлый раз брала кровь у котика, попросила подождать минут двадцать на улице.
Сергей зашел за ближайший угол, трясущимися руками вытащил сигарету из пачки и закурил. Он не хотел, чтобы кто-то видел мокрые глаза…

Вероника пришла поздно вечером. Сняв туфли, тихо зашла на кухню. Мрачный муж, сложив руки на груди, сидел за столом. Рядом с ним стояла почти пустая бутылка водки. Супруга осторожно присела рядом, явно хотела спросить - как прошел сегодня день, но побоялась. От нее слегка пахло вином. А яркий макияж только добавлял, что вечер жена провела со вкусом.  Сергей с ненавистью взглянул на неё и прервал молчание:
- Я избавился от Арни, как ты просила.
- Ты похоронил его?
- Да, в лесу за городом. А ты где бродишь?
- А я с Иркой и Николаем Шевелевыми в театр ходила.
С этими Шевелевыми в последнее время она проводила все свободное время. Хотя, что говорить, они дружили семьями уже давно, можно сказать с начала брака.
- Тебе я вижу все равно! – разозлился муж.
- Это для тебя какой-то кот дороже жены! – вспылила жена и ушла в комнату.
У Вероники в детстве были строгие родители. Они не заводили для неё попугайчиков, кошек, хомячков и не привили ей безграничную любовь к животным как мама Сергею.
Сергей посидел еще немного, потом вдруг схватил бутылку и, размахнувшись, разбил о стену. Мелкие осколки с громким шелестом разлетелись по кухне.
- Ты чего дуришь? – спросила, прибежавшая на шум жена. – Иди спать! Я уберу.
- Он не какой-то… - пьяно буркнул Сергей и пошел ложиться на диван.
Он слышал сквозь сон, как она двигала столы и стулья на кухне, и высыпала разбитые стекла в мусорное ведро.

На следующий день на работе Сашка к Панкратову подходить не стал. Бросив мимолетный взгляд на грустного товарища, всё понял. С утра в цех явилась Ниночка из ОТК и долго распекала Панкратова за брак. Тот, молча кивал головой и с тоской смотрел в окно.
Ближе к обеду появился начальник цеха. По  улыбке можно было понять, что он принес хорошую весть.
- Мужики, заканчиваем, станки вырубаем! Сейчас электрики придут силовой кабель менять! – прокричал он.
- А нам что делать? – спросил кто-то из рабочих.
- Можете домой идти, - разрешил начальник.
Коллектив обрадовался внеплановому отдыху, все зашумели и стали собираться. Сергей позвал с собой Александра. У коллеги не было автомобиля, и Панкратов часто подвозил его до города.
- Арнольда больше нет, - сказал Сергей.
- Да я так и понял, твой вид уже все за тебя сказал - ответил Сашка.
Некоторое время молчали. Сашка, толкнул Серегу в локоть и предложил:
- Раз нас отпустили пораньше, пойдем на реку, пива возьмем с собой.
- Не хочу. Да и вон видишь - тучи собираются, ливень, похоже, будет.
Сашка задумался, потом сказал:
- Ты посмотри на столбах объявления, в газете тоже поищи. Всяко не один десяток найдешь. Возьми котенка - тебе будет легче. Только черного не бери.
- Почему?
- Чтобы побыстрее забыть того.
- Я не хочу забывать. Только такого как Арни я больше не найду.
- Как хочешь - твое дело, а мое дело посоветовать.
Сашка совершенно не понимает, что животные, как люди – двух абсолютно одинаковых не существует.

Панкратов поднялся на свой этаж. Достал ключ, вставил в замок, повернул и зашел в квартиру. Под ногами больше никто не путался и не мяукал. Из комнаты дочери слышался мужской голос. «Андрей с Настей», - подумал Сергей. Постучав в матовое стекло, открыл дверь и зашел.
Но это были не Андрей и не Настя. Сергей, не успев поздороваться, осекся. На кровати лежали в обнимку голые Вероника и друг семьи Николай Шевелев. Жена сразу испуганно натянула на себя одеяло. Колька вскочил, прикрылся подушкой и с ужасом забился в угол. Лицо его побледнело, глаза расширились, он дрожал и  очевидно размышлял о предстоящей близкой смерти.
Немая сцена длилась несколько секунд.
- Секс по дружбе? – растерянно спросил Сергей и вышел на кухню.
Через десять секунд входная дверь хлопнула, и на лестнице послышался громкий топот бегущего человека.
«Вот трус, так летит через пролеты, ногу бы не сломал…» - подумал Сергей.
Он сел на табуретку. Невидящим взглядом уставился на сахарницу стоящую на столе. На кухню вошла жена, в уже накинутом халате и села напротив. За окном предстоящая гроза затянула тучами небо, и на кухне стало темно. Вероника все чего-то напряженно ждала, потом выкрикнула:
- Почему ты молчишь?!
- А что я должен сказать? – ответил удивленно муж, не поднимая глаза на жену.
- Ну не знаю. Закричи, ударь меня. Избей, в конце концов!  Что делают люди в такой ситуации?
Это первая в жизни измена на глазах и первая подобная разборка, поэтому Сергей не знал, какие для этого полагаются слова и что нужно делать. Только сидел, тупо уставившись в одну точку. Как та  кошка оглушенная пылесосом.
- Ну не молчи!
- Хорошо, - Сергей поднялся, взял Веронику за руку и повел в комнату дочери.
В комнате подошел к кровати, расстегнул джинсы и начал мочиться на постель, в которой только что лежала она и любовник Колька. Под шум уличного дождя Вероника с ужасом смотрела на это зрелище. За окном сильно громыхнуло, и она вздрогнула. Закончив, Сергей повернулся и спросил:
- Ты теперь скажешь что я тоже ненормальный?
Вероника опустила голову и тихо ответила:
- Нет.
Сергей на своём «Фольксвагене» несся по улицам. После ливня город покрылся лужами, и автомобиль обдавал редких прохожих брызгами из-под колес. Грунтовая дорога в деревню раскисла, машина все норовила застрять, но через полчаса добрался  до того места, где вчера расстался с котом.

…а вчера Сергей, зайдя за угол, сделал пару затяжек, потом неожиданно бросил сигарету и вбежал в кабинет. Одна медсестра держала Арни, вторая наполняла шприц. Сергей схватил кота, сумку и выбежал на улицу. Он понял, что если они сейчас усыпят его любимого пушистика, то он никогда потом себе этого не простит.
Арнольда он привёз в Малаховку – деревню, что за тридцать километров от города. Довольно большую, дворов может под сто. Остановившись на окраине, Сергей долго гладил любимца, объяснял ему, как жить дальше. Кот слушал внимательно и тревожно смотрел прямо в глаза. Он явно что-то понимал и потому сидел, вцепившись когтями в футболку.
- Мышей лови, собак обходи стороной. Может, добрые люди возьмут к себе. Травки поешь. Ты же знаешь какую траву надо есть? Вдруг она тебе поможет, и разум твой снова станет чистым.
Опустив кота на землю, Сергей захлопнул дверь и поехал. Арни некоторое время бежал за машиной, но Сергей поддал газу, и черный комочек исчез из зеркала заднего вида. Представил себя в роли своего кота, перебегающего с одного двора на другой, и никто не обращает на него внимания. На душе стало невыносимо гадко и чтобы хоть как-то снять душевную боль, Сергей решил напиться…
И сейчас Серёга  бегал по мокрой траве неподалеку от машины и кричал:
- Арни! Арни!
До позднего вечера бродил по деревне, заглядывал через заборы во все дворы, но Арни нигде не было. Стало темнеть, силуэты кота начали мерещиться из-за каждого куста. Рассудив, что черного кота ночью искать бессмысленно, Сергей уехал.
Так продолжалось четыре дня. Только заканчивался трудовой день, как Сергей сразу уезжал за город. Деревенским собакам он надоел настолько, что они начинали выскакивать из будок и лаять, только заслышав звук его автомобиля. Останавливал местных жителей, но те Сергею с усмешкой отвечали:
- Да тут мильён черных котов бегает, как мы сможем понять – твой это или нет?
Они были правы – на пути  несколько раз попадались черные коты, да и других цветов тоже. Деревня для них рай земной.
Издерганный и расстроенный Серёга приезжал домой  с первыми сумерками. С Вероникой не разговаривал, а она, видя, что он не в духе, не решалась заговорить первой. Злополучную кровать Сергей разобрал и выбросил на помойку. По ночам спал в комнате дочери на неудобном надувном матрасе.
На пятый день Вероника, зайдя в маленькую комнату, спросила:
- Сереж, ты где по вечерам бываешь? Назло мне нашел себе другую женщину?
- Не твое собачье дело! - ответил грубо и даже сам этому удивился.
- Ты мне раньше не хамил так, - расстроилась Вероника.
- А ты раньше мне не врала и не изменяла. Кстати, совет – заведи себе пуделя или мопсика, будешь ухаживать, может на глупости времени не останется. А то скучно ей стало…
Вероника, не зная, что ответить, промолчала, потом сообщила:
- Дочь приходила сегодня.
- Ты ей все рассказала?
- Да. Она, конечно, огорчилась и не хочет, чтобы мы разводились.
Сергей отвернулся и закутался в одеяло с головой, показывая, что больше разговаривать не желает.
- Настя завтра зайдёт. Принесёт видеозапись. Они с Андреем сегодня утром на УЗИ ходили. Так что скоро станешь дедушкой, и у тебя будет внук. Она просила пока об этом тебе не говорить, хочет это событие как сюрприз преподнести.
Сергей откинул одеяло, посмотрел на Веронику и впервые за столько дней улыбнулся.
- Быстро они сделали…
- Почему быстро? Полгода вместе живут. Вот на днях заявление собираются подавать.
Вероника, было видно, еще что-то хотела сказать, но, постояв еще пару минут в дверях, вышла.
Ночью приснился сон – какая-то машина переехала Арни, Серега берет его на руки, пытается бежать, но ноги не слушаются, и он проснулся.

На следующий день Сергей последний раз прошелся по деревне. Местные его уже узнавали и здоровались. Объявление с нарезками телефонов, что он вывешивал возле магазина в центре Малаховки, так и осталось нетронутым. Какое дело деревенским жителям до Серегиного кота? Он успокаивал себя тем, что Арни, наверное, ушел в другую деревню или спит у кого-нибудь на печке. Да и умный котяра, не должен пропасть…
Устав от безрезультатных поисков, Панкратов вернулся домой. И только открыл дверь квартиры, как навстречу выбежала улыбающаяся дочь и бросилась к нему на шею.
- Ты где так долго был? Мы все собрались уже. У меня сюрприз, пап! - радостно заявила она. – Разувайся быстрей. Что-то тебе сейчас покажу…
«Конечно сюрприз» - мысленно согласился Сергей. Дети всегда сюрприз, а внуки вдвойне. Сейчас потащит показывать черно-белую видеозапись с маленьким ребенком, наверное, еще размером с маленького котенка…
Сергей зашел в комнату, в одном  кресле сидел Андрей, во втором Вероника с лежащим у нее на коленях  Арни. У Сереги перехватило дыхание, он взял кота на руки, положил спиной, словно младенца и уткнулся носом в теплую шерсть. От кота пахло травой и чем-то необъяснимо родным. «Солнце ты мое», - шепнул Серега коту в ухо.
- Мы Андреем вышли из машины, а он возле подъезда сидит, - щебетала дочь. – Я принесла его домой. Мама так испугалась – подумала Арни с того света вернулся. Но я-то сразу догадалась - ты ведь  не мог его усыпить. И вот он вернулся…
- Я его за тридцать километров увез, - сказал Сергей, прислонив ухо к кошачьему животу, слушал, как Арни гудел словно трактор.
- И как он нашел дорогу домой? – удивились все.
- Не знаю… многие думают, что они глупые животные, но порой кошки оказываются умнее нас…
Затем смотрели всей семьей видео. На изображении среди мельтешащих черточек и точек трудно было понять, что там, но дочь уверенно показывала: «Вот ручка, вот ножка».
В какой-то момент Сергей почувствовал взгляд на себе. Повернувшись, встретился с глазами жены, в них были слезы…

Любе все завидовали. Да и как было не завидовать? Ведь у неё такой прекрасный муж. Он приходил неизменно в конце рабочего дня, всегда смотрел влюбленными глазами, хотя, зайдя в кабинет, ни с кем из её сослуживцев не здоровался. Не замечает кроме неё никого – думали все. Она веселая и жизнерадостная, очень общительная - "душа коллектива". Красивая, стройная, несмотря на свои почти пятьдесят пять; он на пять лет ее моложе, физически развит, такой же красивый. Нежно брал ее под руку, всегда сам открывал ей дверь своей дорогой иномарки, усаживал, и они отъезжали под завистливые взгляды коллег.
Буфетчица Валя провожала их взглядом и вполголоса тихо проговаривала: «Эх… идеальный муж… деньги зарабатывает, не пьет, не курит…с работы встречает…».
- Твой же тоже тебя встречает… – слегка подначивая, говорила повариха Таня.
- Да ну его… сравнила…
У Валиного мужа, как она сама говорила, было два недостатка: один маленький – он пил каждый день понемногу, и второй большой – он уходил в запой на три дня с получки и с аванса.
Всем казалось, что в жизни Любы и Сергея просто не может быть проблем. Он всегда звонил по нескольку раз во время рабочего дня и просил к ее телефону, справлялся о самочувствии, говорил ласковые слова.
- Ой, Любка, меня бы так муж любил, мне бы ничего больше в жизни не надо было, - говорила напарница Лера.
- Не надо завидовать мне, Лера. Я больше всего боюсь того дня, когда выйду на пенсию.
- Почему? – окинув взглядом Любины кольца и серьги с бриллиантами, с сомнением спросила Лера.
- Потому, что мы должны, как он говорит, принадлежать друг другу без остатка. Только мы и больше никого.
- И что в этом плохого?
Что в этом плохого, как понятней всем им было объяснить, она не знала…
- Ну почему ты не хочешь, чтобы у нас были друзья? – не раз спрашивала она его.
Он сердился в ответ:
- Друзья предают… да и зачем тебе друзья? Тебе не хватает меня? Не хватает моей любви к тебе?
- Хватает… - грустно отвечала Люба. - Но всё же… даже на праздники никуда не ходим… а девки наши всегда гурьбой собираются друг у друга….
- Как это не ходим! - начинал психовать он. – В ресторан всегда на праздник ездим!
Она замолкала, зная, что спорить с ним бесполезно.

Однажды Любу невзлюбили из-за одного неприятного случая. Тогда был почти пятидесятиградусный мороз. Насквозь промерзшие коллеги стояли, ожидая автобус, но он, не выдержав лютой сибирской зимы, сломался.
- Люба! Сергей! Возьмите нас с собой! Все равно по пути! – крикнула Валя, увидев, как подъехавший Сергей усаживает Любу в свою машину. Он, не повернув головы, молча сел и уехал.
- Что это она? Боится, что на кого-то из нас её муж глаз положит? – расстроено сказала одна из коллег Любы.
На следующий день Андрей – Валин муж, как всегда чуточку нетрезвый, зашел за Валей, чтобы помочь донести домой отходы с буфета. Валя была доброй женщиной, без конца подбирала бездомных собак на улице и пристраивала их потом в ближайшей деревне. Для них она и покупала эти отходы.
- Это и есть тот г…? – грязно выругался Валин муж в сторону Сергея, когда они проходили мимо него.
Валя покраснела и ткнула в спину мужа кулаком.
- Веди себя прилично. Иди давай и не останавливайся!
Сергей не обратил внимания и по-прежнему смотрел влюбленными глазами на свою жену.

Вот и наступил тот последний рабочий день. Собрание, почетная грамота, торжественные речи. Потом сдвинули столы, отметили, как положено. Коллеги желали не скучать на пенсии. Люба периодически плакала и обнималась с подругами, ее успокаивали:
- Да ты не расстраивайся, заходи на работу, проведаешь нас…
С улицы послышался сигнал автомобиля. Кто-то выглянул в окно.
- Муж твой приехал.
Коллеги вышли на улицу, неся за Любой памятные подарки. Люба, еще раз всплакнув, попрощалась со всеми. Сложив подарки на заднее сиденье, открыв жене дверь, Сергей как всегда галантно усадил жену в машину.
- Сколько подарков мне на память подарили, даже не ожидала, - похвасталась Люба.
- А вот я тебе подарок приготовил… Настоящий сюрприз! – торжественно объявил муж.
- Какой?
- Наконец, сбылась моя мечта! Я купил дом… большой дом на берегу Оби. Я на него почти десять лет копил. Я ведь тоже на пенсии, уйду с работы, и мы переедем туда. Ты просто не представляешь, какое там место! Просто рай! Вокруг ни души - спокойно. И мы остаток своей жизни можем провести там… Ты же знаешь, как я тебя люблю, мне кроме тебя никого не нужно.
- А квартира? – с уже плохо скрываемым беспокойством спросила Люба.
- Продадим – сюда мы больше не вернемся.
Сергей включил передачу и тронул машину. Люба с ужасом обернулась назад. Через тонированное стекло автомобиля она видела, как улыбались коллеги и махали ей рукой…
- Счастливая… - завистливо вздохнула Валя. – А пойдемте, девки, ко мне в гости, а то я не люблю когда так быстро – только выпили и уже расходиться. Я своего дурака в магазин пошлю, он даже и сам рад будет с нами посидеть…