Серия «ПОМОГЛИ»

В ноябре Артему исполнится 5 лет. Он живет в маленьком поселке городского типа. В арсенале его развлечений прогулка у вокзала рядом с домом. Мама останавливает коляску и вместе они смотрят на поезда. Артем смеется, ему нравятся громкие звуки гудка и стук колес. Детские площадки далеко, довезти туда Артема проблематично, да они и не приспособлены для ребенка, который сам не может даже сидеть.

Мама Анна с улыбкой рассказывает, как малыш любит игрушки, которые светятся огоньками, издают звуки и сами ездят. «Но у нас их немного, всего три», – грустно добавляет мама.

Семья Артема живет очень бедно. Папа Виталий вынужден оставлять семью на всю неделю и уезжать работать в Ростов на завод комбайновой техники. Вариантов работать в поселке – нет. Ночует в общежитии для рабочих, домой возвращается в пятницу вечером, уезжает в понедельник рано утром. Всю неделю Анна с Артемом одна, помогает старший сын Данила от первого брака. Даниле 14, он идет в 9-й класс.

«Данила катает Артема на машинке во дворе, помогает мне его носить, если бы не он, не знаю, как бы я справлялась. Но сейчас закончится лето, нужно будет Даньку отпустить, чтобы только учился, все-таки выпускной класс. Только если вечером сможет меня подменить, побыть с Артемом, пока я делаю что-то по дому. Он и так все лето провел с нами, видит, знает, как мне непросто. В прошлом году закончил музыкальную школу по классу гитары, играет Артемке, радует его».

Беременность Артемом проходила хорошо, не было никаких тревожных сигналов. На втором узи врач обратила внимание, что головка ребенка превышает норму.

«Во время третьего узи врач ничего не сказала. Все как будто было в норме. У нас в поселке медицина – не медицина, для всего нужно ехать в Ростов. Если бы мне кто-то что-то сказал, конечно мы бы поехали. В итоге Артемка родился от естественных родов, с крупной головой. Врач мне при выписке сказал, что на это нужно обратить внимание.

В месяц мы пришли к педиатру. Она сказала мне, что есть подозрение на гидроцефалию и нужно бы показать ребенка в Ростове, но не сказала, что это критично, решили подождать еще месяц. Когда мы пришли на прием в 2 месяца стало понятно, что проблема не исчезла. Мы поехали в Ростов, сделали КТ. Оно показало, что желудочки увеличены и есть жидкость в головном мозге. Артему было сложно поднимать головку, началось отставание в развитии. В итоге оказалось, что всю беременность ему не хватало кислорода, была гипоксия. Головка продолжала расти до 4-х месяцев. Мы ездили по разным врачам, по больницам, никто не понимал, что делать. Когда голова перестала расти нам поставили гидроцефалию в стадии компенсации. И отправили нас домой.

Я ждала, пыталась заниматься с ним, спрашивала педиатра, что вообще делать. Артем не сел, не мог брать предметы, я видела, что с его ножками что-то не так. Ближе к году начались эпилептические приступы. Мы опять оказались в больнице. Диагноза никакого не было. Продолжились обследования, наконец к двум годам нас отправили в Москву. И вот в РДКБ был поставлен диагноз: спастический тетрапарез, порок развития головного мозга, частичный паралич рук и ног. Ну и ДЦП, конечно.

Пока я осознавала все эти сложные слова и то, что за ними стоит, началась эпидемия коронавируса. Никуда было не попасть, не выехать, врачи изменили порядок приема. Я стала искать информацию в интернете. Артемка не ел сам, сидел только в полулежащем положении. Ничего не изменилось, единственное что он может сам – это отталкивая от пола прыгать в бегунках. Если его положить, то будет просто лежать.

В интернете я нашла информацию о докторе Ляпина, о том какие операции он делает для того, чтобы снять спастику мышц у детей с поражениями мозга, похожими на Артемку. Я написала ему, по видео врач как мог посмотрел Артема и сказал, что готов принять нас в Санкт-Петербурге. Операция платная, мы долго собирали деньги, искали фонды, просили людей. Это заняло почти 2 года и вот в 4 ему провели селективную ризотомию.

После операции нужна была серьезная реабилитация, чтобы оживить хотя бы крупную моторику. Денег на это почти не было и, к сожалению, мы не смогли сделать курс до конца. Но по крайней мере это избавило Артема от боли, ручки и ножки расслабились, его перестало «выкручивать». Эта спастика – это как цепи, которые ребенка опутывают и к 7-9 годам уже все кости искривлены, ничего не исправить».

Мама Артема всю жизнь проработала в музыкальной школе и два раза в неделю проводит несколько уроков с любимыми учениками, чтобы в жизни было что-то кроме болезни сына и тяжелой финансовой ситуации.

«Очень хочется на море. Но это финансы, да и не собраться туда, не доехать. Он же лежачий, он плачет, на руках не осуществить такое. Куда мне, так мечты все это». Мама Артема, Аня.

Артемию из Санкт-Петербурга 8 лет. Это долгожданный и любимый ребёнок. Однажды его сердце остановилось. Оно не билось ровно час. Целых 60 долгих минут мозг не снабжался кислородом. Прогноз был один, дату уже поставили, оставалось лишь зафиксировать время и с прискорбием сообщить… Но Артемий удивил всех и вся. Вот его невероятная история.

По статистике ВОЗ, примерно каждая 6я пара в мире сталкивается с бесплодием. Галина и Денис решали такую проблему долгие годы. И решили: на свет появился малыш. «Мы им надышаться не могли!», - говорит Галя. «Он был здоровым, активным, болтливым ребёнком. Развивался в соответствие со всем известными графиками и нормами. До того злосчастного дня…»

В год с небольшим Артемий заболел. Его очень сильно тошнило, вызвали скорую. Как потом выяснилось, это был перитонит. Шустрый мальчик вырывал капельницы, с горем пополам установили подключичный катетер. Рвота не прекращалась, началось обезвоживание, нарушилось функционирование лёгких. При установке клизмы был повреждён кишечник, он практически лопнул от спазма… Заражение крови. Состояние стремительно ухудшалось, маленького пациента отправили в другую больницу.  Там во время осмотра у мальчика остановилось сердце. Три бригады одновременно делали всё возможное и невозможное: реаниматологи пытались запустить сердце, а хирурги проводили операцию на кишечнике.

15 дней в коме. На ИВЛ. Дышал через трахеостому. Питался через зонд. Хоть и медленно, но маленький жизнелюбивый человечек всё же выкарабкался. В больнице пришлось пролежать ровно год. 5 раз снова попадал в реанимацию. Пережил 6 операций. Феноменальная жизнеспособность этого ребёнка удивляет даже профессоров. Конечно, длительная гипоксия сделала своё чёрное дело: без ДЦП не обошлось. Но ребёнок жив, он не превратился в сухие цифры статистики. У него «ещё здесь дела».

Прошли годы. Артемий научился стоять, сидеть. Он держит голову, эмоционально стабилен, интеллектуально сохранен. Мальчик понимает шутки и вообще всё понимает, как нормотипичные ровесники. И пусть в его арсенале пока мало слов - он прекрасно владеет альтернативными способами коммуникации.

В этом году Артемий идёт в первый класс. Уже прошёл комиссию. Ребёнок социализирован, активен, любознателен и скоро приступит к обучению с такими же как он. Да, это коррекционная школа, целый класс маленьких девочек и мальчиков с ДЦП, на колясках, но с сохранным интеллектом. Ручки, карандаши, тетрадки, пеналы, ещё какие-то мелочи - такие траты семья осилит. «Самое главное - нужна дополнительная коляска», - сокрушается мама мальчика. «Свою домашнюю мы в школу отдать не можем, ведь к нам тоже приходят педагоги. А возить её ежедневно туда-сюда невозможно. Бесплатная же будет выдана только через 2,5 года - ждать столько времени совсем не вариант.»

Купить эту коляску самостоятельно семья пока не может. Дело в том, что недавно серьёзно заболел папа Артемия. У него заболевание головного мозга. Каждые 2 месяца он ложится в Институт Бехтерева - работу в ФНС пришлось приостановить.

«Нам сейчас трудновато, всё одно к одному…», - глотая слёзы, говорит Галина. Несколько дней назад из жизни ушла бабушка Артемия. Задач прибавилось, а сил всё меньше.

«Нас спасает наш сын. Все эти занятия, поездки, реабилитации не дают расслабляться. Есть алгоритм действий и наглядный результат - мы продолжаем движение. Бассейн, иппотерапия, массаж, разнообразные процедуры в ежедневном режиме. Уроки рисования с настоящим художником, музыкальные занятия, разнообразные развивающие активности. Мы делаем всё, чтобы потом не было повода упрекнуть себя. Это совсем не простой путь, но мы любим своего сына в миллион раз больше, чем раньше.»

На детских площадках Артемий смотрит на сверстников и иногда пытается «вырваться» из коляски. Словно подсознательно чувствует, что когда-то ходил своими собственными ногами. Ходить и бегать как эти счастливчики из двора - это хрустальная мечта. «А если говорить о желаниях, наш сын очень хочет собаку и братика или сестричку. Наверное, осенью мы серьёзно займёмся этим вопросом»…

Пусть у ребят всё получится. Мы вам обязательно расскажем.

Спасибо, что дочитали. Берегите себя и будьте здоровы!

Детей нужно не поучать, а изучать.

Агния Барто.

Ежегодно в России регистрируется более 400 000 инсультов. Вы сможете распознать инсульт? Наверное, многие, услышав это слово, вспоминают дедушку, бабушку или пожилых родителей. Между тем, инсульт постоянно «молодеет». Крайне редко, но он уже бывает даже у детей. У нашего подопечного инсульт случился в 3 года. Вот его история.

Олег и Надя вместе уже много-много лет. Сергею, их старшему сыну - 32 года. Он живёт отдельно, создал семью. А младшему только 14. У Егора инвалидность и целая коллекция серьёзных диагнозов. ДЦП, эпилепсия, синдром Дауна, астигматизм, миопия, сколиоз… А после операции на сердце мальчик перенёс тотальный ишемический инсульт.

Егор Олегович пока не ходит и не стоит. До сих пор не восстановилась правая рука. Подросток растёт и сколиоз усиливается. Сейчас очень важно не допустить ухудшения. Профилактика сколиотической болезни - приоритетная задача ближайшей реабилитации. Специалисты будут стараться уменьшить мышечный дисбаланс и улучшить осанку Егора. Впереди очень много работы, но Егору не привыкать. Они с мамой уже неоднократно проходили курс реабилитации именно в этом центре. Семья живёт в небольшом городке Нижняя Тура, до Екатеринбурга 3 часа езды. Там и находится МЦ «Здоровое детство». Егора знают, помнят, видят его динамику. Он растёт во всех смыслах слова и постепенно преодолевает себя. Раз от раза улучшается зрительный контакт. Эмоции становятся разнообразнее, подросток перестал нервничать, лучше концентрируется. Не ревёт и не устаёт, как раньше.

Органическое поражение ЦНС - это не шутки. Новые навыки, новые двигательные паттерны, нейромышечные связи, автоматизация движений даются совсем не легко. Но и вкус этих маленьких достижений слаще халвы Шираза. Надежда расцветает, когда рассказывает о новых вершинах, что покорились её младшему сыну. В их реальности - это самое главное, самое важное, самое ценное.

Невозможно в одночасье исцелить, зато можно окружить заботой и любовью. Егор во многом ограничен, но он радуется жизни, чувствует её вкус. Парнишка слушает классическую музыку, с малых лет любит стихи, особенно Агнию Барто. Обожает пение птиц - звуки вообще очень привлекают его, любимые игрушки - музыкальные. А любимые книжки - детские энциклопедии. Сказки почему-то совсем не зашли и однажды Надя попробовала почитать Егору энциклопедию. Ту самую, старую советскую. Потом уже купили детскую - Егору очень нравится. А ещё он очень любит играть с папой. «Они понимают друг друга с полуслова», - говорит Надя. Папа балует Егора, но кто такое осудит… кроме мамы, конечно)

Семья живёт в частном доме, во дворе качели, совсем рядом грибные места. Егор на домашнем обучении, сверстников почти не видит, но у него был настоящий друг. Той-терьер «Чип». Пёсик любил музыку и «подпевал», а Егор на каждом собачьем концерте заливисто смеялся, просто ухахатывался) Чип спешил на помощь Егору 11 лет подряд. Все псы попадают в рай, друзья… Ребята сразу завели новую собаку, но она ещё не «поёт». «Может как-то научить?”, - вздыхает мама.

Родители Егора, старший брат, бабушка делают общее, непростое дело - выхаживают особенного человека. На его долю выпало слишком много бесконечных испытаний. Но сегодня у этой семьи появятся новые друзья. Неравнодушные люди, что читают этот текст. Спасибо вам. Всё. Будет. Хорошо.

Друзья, знакомьтесь - это Варвара. Ей 10 лет. У неё есть старшая сестра, мама и бабушка. Семья живёт в небольшом посёлке Заволжье, Ярославской области. Варя маленькая, но сильная. Она борется с ДЦП. Каждый день. Вот её история.

Со слов ее мамы Натальи, девочка родилась раньше срока. 35-36 неделя. Реанимация, интенсивная терапия. Врачи буквально на руках вынесли её с того света. В анамнезе церебральный паралич, спастическая диплегия, дизартрия, сколиоз и эквино-вальгусная деформация стоп. Интеллект Вари сохранен. Основная задача - удержание стопы. Позади уже две операции. Ребёнок растёт, а мышцы немного запаздывают. Обувь, даже ортопедическая, не может удержать стопы. Поэтому нет устойчивости, девочке трудно стоять. Есть только один вариант: специальные аппараты на голеностопные суставы. Специалист сделает слепки ног и для Вари создадут уникальные поддерживающие устройства. Наверное, это можно сравнить с зубной пластиной. Только дороже. Во всех смыслах. Эта система поможет выровнять и исправить. Девочка обретёт баланс, стопы будут расти правильно, мечта о лёгкой и самостоятельной ходьбе станет ближе.

У Варвары есть коляска, но она ей почти не пользуется - хоть и с палочками, но ходит. Сама поднимается на 3-й этаж - лифта в их доме нет. Сама спускается. В школе тоже справляется. Закончила 2-й класс обычной общеобразовательной.  Варя любит учится, одноклассники всячески поддерживают её. В маленьком посёлке все друг дружку знают. С учительницей тоже повезло. Она всегда идёт на встречу, если реабилитация не укладывается в короткие каникулы. А без постоянных реабилитаций никак нельзя. Со слов Натальи, она оставила хорошую должность в транспортной компании и сфокусировалась на лечении младшей дочери: Москва, Челябинск, Пенза, Анапа, Ярославль… Все родители особенных детишек знают эти города. Наизусть помнят адреса медицинских центров. Глядя на эту маленькую любознательную девочку, понимаешь, что усилия были не напрасны.

Варвара очень общительный и дружелюбный человек. Занимается плаванием, иппотерапией, катается на велосипеде. Может быть, вы замечали когда-нибудь трёхколёсные, но большие. Вот и у Вари такой же. «Она не катается - она гоняет!», - смеется мама. С ранней весны до снежного покрова девочка крутит педали. Велосипед для неё это и терапия, и тренировка, и средство передвижения. А ещё она любит петь, рисует, лепит. И, конечно, играет с сестрой. Лиза старше на два года, они с Варей настоящие подружки. Лиза, кстати, абсолютно здорова и очень помогает маме. Младшую и накормит, и посидит с ней, и по домашним заданиям подскажет.

ДЦП - это долго. Это не зубы, нельзя взять кредит и раз и навсегда закрыть вопрос. ДЦП - это про терпение, про радость от каждого нового умения. «Мы не сдаёмся, надеемся. Наша цель - ходьба, хотя бы с одной палочкой», - говорит Наталья.

На долю этой семьи выпали серьёзные испытания, но это не мешает быть счастливыми. Пришло лето, дачный сезон, маленькой Варваре повезло - их участок совсем рядом. Там домик. И качели. Всё ещё впереди. ВСЁ. ЕЩЁ. ВПЕРЕДИ.

Спасибо, что дочитали. Здорово, что вам не всё равно. Этот мир спасают добрые дела.

Анна родилась в Москве, воспитывалась в скромной семье, любимая дочка, папа работал на стройке, мама в торговле. После 9-го класса пошла учиться в медицинский колледж, закончила его и вместо института, который было решено отложить на несколько лет, вышла замуж, сосватали, говорили хороший парень. Ане было 18 лет.

«Тимур был старше на 6 лет, я его любила, слушала, меня так воспитывали, мама с папой уважали и уважают друг друга, я думала, что вот сейчас все наладится. Он меня убеждал, что я все делаю не так, а я верила. Не те продукты покупаю, не так их готовлю. Одеваюсь хуже, чем другие жены, говорю глупости. Я постоянно думала о том, как сделать так, чтобы он был доволен, чтобы угодить. Я была совсем еще девочка, плакала, а его мои слезы раздражали. Я так боялась, что родители расстроятся из-за того, что у меня не выходит быть хорошей женой, поэтому я им совсем не жаловалась. Потом забеременела Эстер и на время он перестал так сильно меня обижать. Просто не обращал внимания. Было одиноко, просто страшно одиноко».

Психологическое насилие перешло в физическое после рождения первого ребенка Анны, дочки Эстер. Со слов Анны, муж позволял себе толкнуть ее, бросить в нее тем, что подвернется под руку. «Вот лежит книга, ботинок, и он в меня кидает. А еще страшно стучал по столу, хлопал дверями, мог неожиданно закричать мне в ухо. Так сильно, что я подпрыгивала на месте. Его это веселило, он начинал хохотать. Я все время была с дочкой, мое счастье, надышаться не могла на нее. За столько месяцев мучений рядом со мной был человечек, который меня любил, которому я была нужна. Я впала в такое состояние апатии, полного безразличия по отношению к себе. Я совсем молодая была, молилась об одном, чтобы Тимур не тронул дочку. Мне даже в голову не приходило, что можно уйти от него. Я так жалею об этом, всю свою молодость я прожила в страхе и ненависти».

С каждым годом становилось только хуже. «Мои родители уже понимали, что все плохо. Мама спрашивала прямо: «Только скажи, он тебя обижает? Он руку поднимал?». И я говорила, что нет. Муж убедил меня, что если я только пожалуюсь, если я хоть слово скажу о том, что он меня бьет или расскажу о том, как издевается, какими словами меня называет, то это будет самым большим позором в жизни моих родителей. И если это меня не испугает добавлял, что дочку я больше не увижу. «Откроешь свой поганый рот – говори «пока-пока, Эстер, мамочка уходит и не вернется». Одна мысль о том, что дочка останется с ним, а я не смогу ее защитить, меня парализовала. А без меня, без моих слов, заявлений, никто не мог ничего сделать».

После рождения сына первое время было тихо. «Тимур хотел наследника, я была так счастлива, что родился мальчик. Я думала, что теперь все еще может поменяться. Мне не нужно было его раскаяние, я хотела только мира, чтобы не пинал меня, не запрещал в любой момент, когда ему вздумается, выходить на улицу. Спина, ноги, руки, я вся была в синяках. Но Миша чувствовал, что папа злой, он кричал, когда видел его, не хотел быть у него на руках, вырывался, смотрел на меня зареванными глазами и почти задыхался, так сильно плакал. Я не могла ничего с этим поделать и всю свою злость, по привычке, муж вымещал на мне. По лицу он меня не бил, тогда еще нет, подруг у меня не было, поэтому со стороны все выглядело нормально».

В конце концов Анна призналась родителям во всем, за нее начала говорить дочка, Анна не смогла соврать маме, что ребенок говорит неправду. О примирении не могло быть и речи, и Анна, получив еврейский развод, сбежала с детьми в Израиль.

«Это было начало новой счастливой жизни, без страха за себя и детей, без каждодневных унижений, насилия и боли. А потом бывший муж разыскал меня и детей. Он набросился и начал избивать, когда я вышла из квартиры, которую снимала. Я пыталась вырваться, кричала, звала на помощь. Он толкнул меня со всей силы с лестницы. Я потеряла сознание». «Я открыла глаза, рядом были дети, Миша плакал, Эстер повторяла: «Мамочка, все будет хорошо, мамочка». Я ничего не чувствовала, лицо было разбито, я не могла говорить. Жива, зато жива, все заживет и все, так думала».

Но многочисленные операции не совершили чуда – Анна оказалась в инвалидном кресле.

«Я прошла две реабилитации, там я чувствовала, что прогресс есть, что я могу, нужно только, чтобы мной занимались. Но в Израиле таких программ по страховке нет, там главное – спасти жизнь, а дальше уже личное дело каждого. Я полетела в Москву, там родители собрали все сбережения, я попала в центр «Преодоление» и спустя месяц смогла несколько минут стоять. Стоять! Сама! Спустя столько времени в кресле. Со мной каждый день занимались, столько специалистов, аппаратов, видов занятий. После курса я перестала плакать каждый день, потому что поняла, что я такая сильная, что все смогу. Только нужно еще немножко побороться».

*Имена героев истории изменены.

«Егор отличался с самого рождения. У него три старших брата и не заметить разницу было невозможно. Я чувствовала, что ему, в отличие от большинства малышей, гораздо спокойнее не на руках, а в его кроватке. Он не встречал нас с мужем радостной улыбкой, не отзывался на имя, мог часами играть с погремушкой. Да, я все это видела, мальчики видели, муж, но забили тревогу мы в два года, до этого не решались признать, ждали, наверное, чуда. Когда мы обратились к невропатологу у Егора не было указательного жеста, он не говорил ни мама, ни папа, практически ничего не замечал вокруг. Нам сразу сказали, что похоже на расстройство аутистического спектра и направили в Иркутск.

Мы начали усиленно заниматься, прошли первые реабилитации. За три года интенсивных занятий Егор стал самостоятельнее, он все еще не может общаться словами, но научился брать нас за руку и подводить к тому, что ему нужно, таким образом добиваясь своего», - рассказывает Анастасия, мама 6-летнего Егора.

Семья Егора живет рядом с городом Бирюсинск, Иркутской области. Егор младший, братья – Юра, Сава и Боря помогают родителям во всем. Мама работает в доме творчества, ведет развивающие кружки, папа железнодорожник. Егор ходит в садик, остальные мальчики школьники. Заниматься реабилитацией ребенка с проблемами как у Егора в маленьком городе возможно только усилиями семьи, но основная работа, логотерапия, сенсорная интеграция, нейропсихологические занятия – доступны только в больших городах.

«Егора мы все безумно любим, он у нас самый шустрый, самый веселый, все вокруг него крутится. Его никогда нельзя оставлять одного, ни на минуту, обязательно что-нибудь натворит, придумает. И ребята насмотрелись как мы его с папой от всего бережем, так тоже подключились, никого не нужно просить, все интуитивно сами все понимают – Егору нужно помогать, объяснять, показывать и охранять от всего на свете. Пока так точно. Сава с Юрой с ним очень трогательно гуляют, если, например, я на работе, а он в садик не пошел. В мяч, в догонялки, он так хохочет, бегает, а они его ловят. Боря его дома занимает, рисует с ним, пытается в школу играть. Папа часто в ночь работает, берет по две смены, но все время, когда может, он с мальчиками. У нас очень дружная семья», – продолжает рассказ мама.

Егор знает все буквы, может их назвать, написать, вылепить из пластилина. Может произносить отдельные слова, но никак не понимает, как сложить их даже в самые простые предложения. Из-за этого ему сложно общаться с другими детьми, в детском саду он больше сам по себе. У Егора сохранный интеллект и он особенно нуждается именно в занятиях с нейропсихологом и логопедом, специализирующимся на детях в аутистическом спектре.

«Всегда, когда мне хочется себя пожалеть, я себя останавливаю и думаю, как тяжело ему. С его страхами, непониманием того, чего все от него хотят, с его избирательным вкусом, который чужие могут воспринять за каприз, а я знаю, что он просто физически не может есть некоторые продукты, и если попытаться настаивать, у ребенка просто срабатывает рвотный рефлекс. Я вижу, как он старается, как выполняет бесконечные задания, которые я нахожу в интернете, как доверчиво и открыто смотрит на меня, ожидая реакции, потому что сам не знает сделал ли он то, что нужно, то что я просила. Да, он не может объяснить простых вещей, не может слушаться, не может терпеть то, что ему неприятно, не может не издавать громких звуков в общественных местах, но зато он может крепче всех обнять и взять за руку, и больше ничего не нужно. Такой у меня прекрасный сын, несмотря ни на что, моя радость и счастье».

Реабилитация в центре «Новые возможности» длится 21 день. За это время Егор получит интенсивные занятия и пройдет все необходимые медицинские исследования, чтобы дать родителям максимально точные рекомендации по дальнейшему развитию. В декабре Егору исполнится 7 лет, через год он может пойти в первый класс, если научится пользоваться словами для коммуникации и сможет усидеть на месте больше 15 минут.

Летом, мама, папа и четверо сыновей ездят на речку, собирают ягоды, гуляют по лесу. Все о чем они мечтают, чтобы самому младшему члену семьи стало легче жить в этом мире, чтобы он не плакал горько от того, что никто не понимает, чего он хочет, если желание не связано с предметом, на который можно указать. Егор доверчивый, добрый и любознательный, обожает батуты, походы в магазин и свою семью.