Артемий смеется, ему нравятся звуки гудка и стук колес
В ноябре Артему исполнится 5 лет. Он живет в маленьком поселке городского типа. В арсенале его развлечений прогулка у вокзала рядом с домом. Мама останавливает коляску и вместе они смотрят на поезда. Артем смеется, ему нравятся громкие звуки гудка и стук колес. Детские площадки далеко, довезти туда Артема проблематично, да они и не приспособлены для ребенка, который сам не может даже сидеть.
Мама Анна с улыбкой рассказывает, как малыш любит игрушки, которые светятся огоньками, издают звуки и сами ездят. «Но у нас их немного, всего три», – грустно добавляет мама.
Семья Артема живет очень бедно. Папа Виталий вынужден оставлять семью на всю неделю и уезжать работать в Ростов на завод комбайновой техники. Вариантов работать в поселке – нет. Ночует в общежитии для рабочих, домой возвращается в пятницу вечером, уезжает в понедельник рано утром. Всю неделю Анна с Артемом одна, помогает старший сын Данила от первого брака. Даниле 14, он идет в 9-й класс.
«Данила катает Артема на машинке во дворе, помогает мне его носить, если бы не он, не знаю, как бы я справлялась. Но сейчас закончится лето, нужно будет Даньку отпустить, чтобы только учился, все-таки выпускной класс. Только если вечером сможет меня подменить, побыть с Артемом, пока я делаю что-то по дому. Он и так все лето провел с нами, видит, знает, как мне непросто. В прошлом году закончил музыкальную школу по классу гитары, играет Артемке, радует его».
Беременность Артемом проходила хорошо, не было никаких тревожных сигналов. На втором узи врач обратила внимание, что головка ребенка превышает норму.
«Во время третьего узи врач ничего не сказала. Все как будто было в норме. У нас в поселке медицина – не медицина, для всего нужно ехать в Ростов. Если бы мне кто-то что-то сказал, конечно мы бы поехали. В итоге Артемка родился от естественных родов, с крупной головой. Врач мне при выписке сказал, что на это нужно обратить внимание.
В месяц мы пришли к педиатру. Она сказала мне, что есть подозрение на гидроцефалию и нужно бы показать ребенка в Ростове, но не сказала, что это критично, решили подождать еще месяц. Когда мы пришли на прием в 2 месяца стало понятно, что проблема не исчезла. Мы поехали в Ростов, сделали КТ. Оно показало, что желудочки увеличены и есть жидкость в головном мозге. Артему было сложно поднимать головку, началось отставание в развитии. В итоге оказалось, что всю беременность ему не хватало кислорода, была гипоксия. Головка продолжала расти до 4-х месяцев. Мы ездили по разным врачам, по больницам, никто не понимал, что делать. Когда голова перестала расти нам поставили гидроцефалию в стадии компенсации. И отправили нас домой.
Я ждала, пыталась заниматься с ним, спрашивала педиатра, что вообще делать. Артем не сел, не мог брать предметы, я видела, что с его ножками что-то не так. Ближе к году начались эпилептические приступы. Мы опять оказались в больнице. Диагноза никакого не было. Продолжились обследования, наконец к двум годам нас отправили в Москву. И вот в РДКБ был поставлен диагноз: спастический тетрапарез, порок развития головного мозга, частичный паралич рук и ног. Ну и ДЦП, конечно.
Пока я осознавала все эти сложные слова и то, что за ними стоит, началась эпидемия коронавируса. Никуда было не попасть, не выехать, врачи изменили порядок приема. Я стала искать информацию в интернете. Артемка не ел сам, сидел только в полулежащем положении. Ничего не изменилось, единственное что он может сам – это отталкивая от пола прыгать в бегунках. Если его положить, то будет просто лежать.
В интернете я нашла информацию о докторе Ляпина, о том какие операции он делает для того, чтобы снять спастику мышц у детей с поражениями мозга, похожими на Артемку. Я написала ему, по видео врач как мог посмотрел Артема и сказал, что готов принять нас в Санкт-Петербурге. Операция платная, мы долго собирали деньги, искали фонды, просили людей. Это заняло почти 2 года и вот в 4 ему провели селективную ризотомию.
После операции нужна была серьезная реабилитация, чтобы оживить хотя бы крупную моторику. Денег на это почти не было и, к сожалению, мы не смогли сделать курс до конца. Но по крайней мере это избавило Артема от боли, ручки и ножки расслабились, его перестало «выкручивать». Эта спастика – это как цепи, которые ребенка опутывают и к 7-9 годам уже все кости искривлены, ничего не исправить».
Мама Артема всю жизнь проработала в музыкальной школе и два раза в неделю проводит несколько уроков с любимыми учениками, чтобы в жизни было что-то кроме болезни сына и тяжелой финансовой ситуации.
«Очень хочется на море. Но это финансы, да и не собраться туда, не доехать. Он же лежачий, он плачет, на руках не осуществить такое. Куда мне, так мечты все это». Мама Артема, Аня.
