Когда тебя бросали из одной траншеи в другую, приходилось каждый раз обживаться, чтобы обстановка стала привычной. Это не похоже на службу в танке. С ним все заботы, ответственность и головная боль всегда при тебе. Как будто, на войне их и так мало...
Отношение к танкам в войсках было неоднозначным: одни считали, что это такая же пустышка, как аэропланы и ядовитые газы, другие видели в них консервный нож для треклятой немецкой обороны. Но главное, с чем танкисты встречались ежедневно - союзная пехота. Простые солдаты испытывали к танкам от уважения до суеверного страха. Ходили дурацкие слухи о том, что эти машины - заводные фигурки для отвлечения внимания, и сделаны они из дерева. Ещё некоторым казалось, что танки как автоматоны, работающие без операторов. Из-за этих и прочих предубеждений солдаты любили колотить по броне проезжающих танков. А те, кого не отпугивали лязг гусениц и выхлопные газы, пытались оседлать стальных монстров. Особенно к этому подстрекали фотографы и кинооператоры, которые часто снимали новую бронетехнику.
Казалось бы: что такое для мощного танка горстка желающих прокатиться на его броне вместе с экипажем? Но вес дюжины бойцов со всем барахлом в некоторых случаях мог достичь и тонны, против которой в своё время бились конструкторы. Это, конечно, придирки, но когда в двигателе что-то со звоном отлетало и тот умолкал или в подвеске разваливались тележки, водитель орал благим матом. Иногда у ближайших ремонтников в очереди за день мог накопиться пяток танков с серьёзными поломками. Тогда "пустяки" приходилось исправлять экипажу, под чутким руководством водителя (чему заранее могли и не учить). Приладить гусеницу? Легко, если вы с товарищами можете перевернуть буйвола. Запустить уснувший двигатель? Это как грести веслом на лодке, только не в приятной обстановке и по колено в грязи.
У первых английских тяжёлых танков, например, глушитель не был даже задуман в конструкции. Поэтому, рукастые механики в мастерских собирали эти хитрые устройства кустарно. Так же наращивали выхлопные трубы, чтобы газы выходили подальше от боевого отделения.
Иногда казалось, что водитель способен одними пальцами гнуть винтовочные гильзы. Этому способствовало управление непокорной машиной с тугими рычагами. Но каким бы волшебником "извозчик" ни был, сама ходовая танка было таковой, что экипаж и пассажиры своей шкурой чувствовали каждую яму и кочку. Долгий переезд изматывал не меньше, чем пеший марш. Кроме того, долгая дорога редко обходилась без поломок. Снова к ремонту, будь он неладен.
Снабжение занимало особое место среди причин головной боли. Если боеприпасы расходовались исключительно в бою, то с топливом была свистопляска. Танки обладали непомерным аппетитом и за марш могли высосать свои баки по несколько раз. Доходило даже до того, что англичане изготавливали "танки снабжения", максимально освобождая место в них под цистерны. Если не уследить за уровнем топлива, то можно было надолго встать, отправив вперёд солдатика с просьбой прислать бензина. Это грозило взбучкой, куда без неё.
Принятие на вооружение танков не вытеснило со службы бронеавтомобили. Более того, они продолжали использоваться по прямому назначению - как поддержка, разведчик и рейдер. Авиаторы, как всегда, смотрели на всех с примесью высокомерия, не только на танкистов.
В пору эксплутации танка все его недостатки чувствовались с пронзительной ясностью. Во-первых, там не было изоляции. Это не помогало от страшной духоты, но способствовало затоплению отделения в стльный дождь или при форсировании водных преград. А так как никаких устройств для отвода воды не было, экипаж рассчитывал сам на себя. Лучшее, что можно было сделать - обзавестись тряпкой и ведром. Если их не было в танке изначально, приходилось договариваться со снабженцами, торговаться с другими служаками или даже воровать / мородёрствовать. Если танкисты не следили за чистотой в танке, они рисковали подхватить поганые болезни, связанные с сыростью и присущие для Первой Мировой.
Во-вторых, экипаж, становившейся семьёй, зависел друг от друга, от танка, а он от них. У первых танков были крутые проблемы с управляемостью. Особенно, у английских тяжёлых. Этим корытам было положено ехать исключительно вперёд. Чтобы немного повернуть, необходимо было место и умение водителя, чтобы не разорвать гусеницу. А когда требовалось развернуть танк на 180 градусов, начинался этот ваш цирк Дюсале. Сначала задирался колёсный "хвост", потом водитель проворачивал немыслимые вещи с органами управления, а помощник снаружи подсказывал ему, сколько ещё надо доворачивать махину (вспоминаем про поганый обзор). Водитель должен был следить за тем, чтобы гусеницы двигались плавно и необходимо было мягко доворачивать. Современные методы вождения тракторов не подходили к танкам тех лет. У них отрывались траки и вставали раком катки, будь ты немного неловок. Да и на ровном месте тоже.
Напоследок стоит сказать, что танкисты Первой Мировой, пожалуй, самые бранящиеся военнослужащие. А вы бы не бранились, случись за один день:
-Порвалась гусеница.
-Налило дождя в боевое отделение.
-Обожглись об раскалённый двигатель.
-Шарахнулись плечом о стальной уголок.
-Ваша вещевая сумка сползла на выхлопную трубу и сгорела.
-Танк приходилось дважды разворачивать.
-Идиоты из кавалерии закидали броню лошадиными шариками.
-Тележку ходовой сорвала намотавшаяся проволока.
-Одного из механиков замутило и он не успел во время выскочить из отделения.
-Никто не дал вам закурить.
-Оказалось, что ваш помощник мочится в собственный шлем и выплёскивает на ходу из танка. Об этом знаете только вы.
-До завтра надо успеть подготовить танк к бою...

Второй пост окончен. Следующий будет завершающим и (спойлер!) поведает о романтике танкового боя в ПМВ.