пролог, Чарльз Брукс Бенджамин N Джордж Хемфри Анри Бутей
Отель «Цезарь»
История, поведанная Рыжим Генри доктору медицины Томасу Року.
Сидни Эббот
Как Сидни Эббот появился в городе, никто точно не помнит. Одни считают, что он выпал с проходящего судна и вплавь добрался до берега. Другие уверяют, что Сидни прибыл с грузом фруктов из Сан-Доминго, питаясь по дороге бананами. В чём все сходятся, так это в дне, когда он явил себя жителям. Несмотря на июльскую жару, Сидни был одет в чёрный кожаный плащ и такую же шляпу. Внезапно возникнув на городской площади, гость умылся водой из фонтана и направился в «Цезарь».
— Найдётся чем промочить горло, хозяин? – обратился он к Генри.
Рыжий, удивлённо разглядывая его кожаные одежды, принёс кружку пива и поставил перед посетителем.
— Китобой? – поинтересовался Генри. – Далеко же ты забрался.
Гость не спеша отпил половину и блаженно улыбнулся.
— Сидни Эббот. Живописец.
— Вот оно как, — растерянно покивал головой Рыжий. Видимо, слово «живописец» было ему незнакомо. – Я и говорю, что китов-то у нас отродясь не было.
Сидни снял кожаную шляпу, не спеша положил на стол и поднял зелёные пронзительные глаза на хозяина.
- Живописец, любезный, то же самое, что и художник.
- Не шутишь? — Генри немедленно присел на стул напротив. – И вывеску сможешь исполнить?
- Вывеска вещь непростая, — помолчав, ответил Сидни.
- Ясное дело, — заволновался Рыжий. – За ценой не постою.
Ударили по рукам, и гость, взяв несколько угольков из камина, набросал прямо на столе эскиз. А на следующий день, при стечении всего городского населения, Генри гордо укрепил над входом в отель широкую зелёную доску. На ней, закутанный в белую тогу, возлежал мужчина с золотым венком на голове. Лицом он здорово смахивал на Генри, а на правой руке имел татуировку русалки. Над телом вилась, выполненная алой краской надпись «Нью Цезарь».
- Какая прелесть! – всплеснула руками Аннабель Торрес и повернулась к мужу. – Дорогой, ведь нам тоже нужна вывеска.
- К вашим услугам, — перед ними появилась фигура в кожаных одеждах. – Сидни Эббот. Живописец.
- А можно нарисовать так, что бы надпись была как бы в рамке из роз? – с надеждой спросила Аннабель.
- Розы вещь непростая, — задумчиво поднял брови Сидни. – Встанет несколько дороже.
- Пусть будет две. Нет, три рамки, - с нежностью глядя на супругу, распорядился Торрес. – Из самых крупных роз.
- Готов приступить немедленно, - просиял художник.
Ему чертовски нравился этот город.
Отель «Цезарь»
История, поведанная Рыжим Генри доктору медицины Томасу Року.
Эмма Сью
Прибыв несколько лет назад в Бухту, Эмма Сью первым делом нанесла визит Папаше Бо, изрядно смутив последнего. Никогда ещё его дом не посещала столь элегантная и благородная дама.
— Кажется, мы прежде не встречались, мистер Богарт? – лучезарно улыбаясь, поинтересовалась она.
— Увы, нет. Но, искренне рад знакомству, — почтительно поклонился Бо.
— В таком случае, надеюсь, не будете возражать, если я погощу в городе?
— Почту за честь и, возможно, со временем, не премину воспользоваться вашими услугами, — поцеловал ей руку Бо.
— Обещаю, что не будете разочарованы, — ответила гостья и удалилась, шурша шёлковым платьем.
Харон перевозил души умерших в мрачное царство Аида, откуда нет возврата. Эмма Сью, наоборот, возвращала пропащие души в Старый Свет, снабжая их новыми документами и именами. И если старый лодочник брал за переезд через Стикс всего одну монету, то наша дама требовала более весомые суммы. В то же время, джентльмены удачи, решившие уйти на покой считали, что дело того стоит.
Корсар, скопивший достаточное состояние и желающий вернуться из карибского пекла на родину, встречался с Эммой Сью и, внеся изрядный задаток, поселялся в «Нью Цезаре». Утром следующего дня его навещал цирюльник, который брезгливо сбривал пахнущую табаком и ромом бороду, оставляя элегантную эспаньолку. Приводил в порядок ногти, а, затем терпеливо обучал чистке зубов, знакомил с гребнем и искусством ношения парика. После этого поочерёдно появлялись преподаватели словесности, этикета и танцев. Проходило несколько месяцев, и перевоплощённый морской разбойник уже уверенно орудовал вилкой, мог поддерживать светскую беседу и довольно сносно читать. Экзамен Сью принимала лично. Если её удовлетворял результат, то ученику подбиралась легенда. Обычно джентльмен удачи становился негоциантом, разбогатевшим на торговле в дальних колониях или удачливым плантатором. Впрочем, по желанию, можно было приобрести биографию отставного капитана линейного корабля или пехотного полковника. И вот, через полгода, расплатившись с гостеприимным и умеющим хранить секреты хозяином отеля, бухту покидал элегантный джентльмен, направляющийся в Старый Свет. За ним поспешал слуга, несущий дорожный саквояж, в котором лежали искусно изготовленные бумаги на имя какого-нибудь Невилла Рэдклифа, эсквайра. По прибытии в Европу, слуга помогал оформить купчую на понравившийся дом, давал последние наставления и, получив окончательный расчёт, возвращался к Эмме Сью.
— Вот, что обидно, — усмехался Папаша Бо, — Британия поставляет нам нищих пиратов, а мы ей возвращаем состоятельных джентльменов.