Мои пять копеек про родителей, портящих жизнь детям.
Моя родная прабабушка в молодости, еще при царе, работала в горничных "у самого купца Гадалова". Вернее - у дочери того купца. Купеческая семья полюбила расторопную девушку, дала мало-мальское образование, обувала-одевала со своего плеча, участвовала в свадьбе. Ну, а потом случилась революция.
Всю свою жизнь прабабушка считала себя барыней, белой костью и энтилехенткой, все высокодырилась, задирала нос и была спесива. Но молодость прошла в хлопотах с мужем и детьми, которых из 10 нарожденных осталось двое - старшая Катя и последний - Володя, с разницей в 10 лет.
Катя (мамина мама) выросла, стала учителем, вышла замуж, родила мою маму. Началась война. Муж ушел на фронт и погиб под Сталинградом в 43м году.
Остались в семье прабабка, бабка, мама, да Володя, которому было тогда 14 лет. Муж прабабушки, мой прадед, к тому времени уже умер.
Мама рассказывала, что несмотря на такую тяжелую военную пору, прабабка ничем себя особо не утруждала. Единственное ее занятие было - выгнать корову в стадо, встретить из стада, да натомить сковородку мятой картошки, едва забеленной молоком, в огромной русской печи. Всю работу по дому, огороду, хозяйству делала бабушка, придя с работы из школы. Иногда помогал Володя, но прабабка очень его любила, поэтому всегда ворчала, если Володя брался помогать.
Бабушка очень тяжело переживала гибель мужа на войне, едва не тронулась рассудком, рассказывала, что долгое время по вечерам слышала, как наяву будто: вот муж открывает калитку, идет по двору, заходит в дом...
Прошло 12 лет. Как-то на курсах по повышению квалификации, в Красноярске, бабушка познакомилась с военным, стали в тайне изредка встречаться, она забеременела.
Деревенька, где она жила, была маленькая, все друг у друга на виду. Сколько к бабушке ни сваталось кавалеров - всем отказала, а тут тебе нате. Нагуляла! От кого? Загадка века! Нравы-то тогда были еще те, особенно в деревне, да еще и в Сибири. Встречались-то в городе, никто ничего в деревне и не знал.
А отец ребенка как в воду канул. Ни слуху о нем, ни духу.
Родился мой дядя, вырастила его моя мама, она же и уговаривала бабушку не избавляться от ребенка, плакала, умоляла. А бабушке достался весь позор, едва ворота дегтем не мазали.
Прошло еще время. Вдруг приезжает в деревню семейная пара, уже немолодые, ищут Катю. Оказывается - это родители Александра, отца моего дяди. Приехали выяснить - что случилось с Катей, почему она перестала писать Саше. Сашу-то ведь отправили служить куда-то там на границу. Вот он и просил - найти Катю, узнать - что с ней.
Да на беду - Кати дома не оказалось, встретила гостей прабабка, сказала, что Катя вышла замуж и уехала. Старики ушли, не солоно хлебавши.
Но деревня есть деревня. Кто-то им сказал, что не выходила Катя замуж, что растит дочь и сына, сынок совсем маленький. Вернулись, а прабабка заперлась в доме и сделала вид, что никого нет. Так те и уехали.
Бабушка узнала о визите родственников не сразу, но узнала.
А что толку?
Нет ни их адреса, ни адреса Саши. Поплакала, да и надо дальше жить.
Когда дяде исполнилось лет 20, копался он что-то на чердаке, и наткнулся на пачку старых писем в каком-то полуистлевшем сундуке.
Это оказались письма от его отца. Письма прятала прабабка. Последнее письмо было из Ленинграда, от его бабушки и дедушки по отцу.
Отец его погиб на границе, но в Ленинграде у него оставалась большая квартира на Лиговке. Бабка с дедом звали Катю с детьми, чтоб приехала и осталась жить, скрасила бы их последние дни, ведь кроме Кати и внука у них никого родных не осталось.
И это письмо прабабка не отдала, спрятала. Все письма были вскрыты.
Одно только спросила бабушка у своей матери - зачем она так поступила с ней и детьми?
А все оказалось просто: ты вот уедешь, и кто меня досмотрит, кто будет за мной ухаживать, стирать, готовить, убирать?
С невесткой, женой Володи, сразу не заладилось, та вмиг прабабку на место поставила, за барыню и энтелехентку считать ее отказалась и прислуживать не стала.
Бабушка потом мне уже рассказывала, что очень было больно - понимать, что тупо попользовался мужчина ею, бросил беременную, тяжко было выносить насмешки от деревенских. А еще тяжелее было понять, что прихоть собственной матери и ее эгоизм разрушили не только ее жизнь, но и жизнь детей. И очень винила себя в том, что плохо думала о Саше, а он-то и звал ее, и ждал, и радовался, что будет отцом ее обеим детям.
Так бы жили семьей, в Ленинграде, а не в глухой деревне под Красноярском.
Да, они с дядей потом таки съездили в Ленинград, нашли квартиру. Старики уже умерли и квартира отошла кому-то. Нашли могилу их на каком-то кладбище, соседи подсказали, где искать.
Прабабка ничуть о сделанном не жалела. Спокойно прожила до 83-х лет ухоженная, приглёженная, сытая и обстиранная.
