Казалось бы, что может быть лучше. Погода, относительно нормальная. Расслабившись перед выходным, я благополучно проспал до 10 утра и погуляв, после этого с собакой, настроился на продуктивный день. (Фото другого дня)

Поскольку я знал, что отдохнуть мне сегодня, после пяти рабочих дней не удастся. Мне нужно было сходить в магазин за продуктами, отпустить жену по делам в МФЦ (кто-то должен быть с ребенком), сходить в другой магазин за шмотками, сходить в СДЭК за посылкой,  искупаться, сходить в парикмахерскую,  пройти медкомиссию, а на 17:00 была назначена встреча с риэлтором и хозяйкой другой квартиры, потому что эта оплачена только до конца сентября. Я конечно и рад бы не съезжать, но владелец этой квартиры решил, что будет тут жить сам и ему ремонт надо делать.
Что ж, я планировал всё успеть и не только это... Но "строить планы - смешить Бога", поэтому все стало накрываться ещё накануне.
У дочки (2 мес) появилась диарея и нужно было попасть к врачу, в поликлинике  сказали, что  врач придет на дом "во второй половине дня". Просмотр квартиры вместе с женой уже под большим вопросом, поскольку риэлтор вместе с хозяйкой оговаривали ровно в 17:00, ну что ж. Тем временем проснулась крестница (девочка, 3 года), которая пока у нас, потому что сегодня её не с кем оставить. А у неё во рту на щеке, появилась кровянистая шишка (как будто прикусила во сне).. Как-то подозрительно..
Пара-тройка часов моего выходного позади, я успел сходить в магазин и сыграть пару матчей в PES, пока моя половинка моталась в МФЦ. К жене пришла подруга и я, покинув "женский клуб" отправился дальше выполнять задуманное.
Вернувшись из странствий, я узнал, что у крестницы появилась подозрительная бардовая сыпь, и женским консилиумом было принято решение вызвать скорую. Мне "сыпь" показалась кровоподтеками, как будто иголкой ткнули, но под кожей. Что ж доверим дело профессионалам. Тем более сама "виновница торжества" чувствует себя хорошо, активно играет и требует внимания, а её мама уже отпросилась с работы и на всех парах мчит к нам.
Уже почти 4 часа дня, я опять ушёл - проходить комиссию (хоть там всё хорошо). К моему возвращению дома уже собрался "клуб молодых мам" в ожидании врачей, а хозяйка ждать не будет (риэлтор, как выяснилось, посредством названивания ей на телефон,  вообще не придёт). Пошёл смотреть квартиру сам. В 16:55 звоню риэлтору,  говорю, что через 5 минут буду - ок, я Вам сейчас перезвоню, скажу куда именно подходить - хорошо, жду. И вот я на месте, звонит, и говорит, простите, извините, хозяйка задерживается на 15 минут. Неприятно, конечно, но выбора особо нет. Как раз пока в детский мир прогуляюсь за новой бутылочкой. И вот, 20 минут позади, я снова на адресе, с новой бутылочкой, а хозяйки всё нет. Снова звонок - "Простите, извините, через 5 минут будет, подходите к пятому подъезду". На мои комментарии о том, что прошло 20 минут -  тысяча извинений, но осадочек то копится. Наконец появилась она, как будто с бодуна, с грехом пополам показала квартиру, "я подумаю" - на том и разошлись....
Забрал посылку, несу домой - там жена и дочь. Дочке выписали пробиотиков, надо купить. Крестницу увезли в больницу - на месте врачи не смогли определить.. Далее томительное ожидание, поход в аптеку, что избавляет от похода за вещами сегодня. И вот сообщение от мамы крестницы - они дома, ждут отчима девочки (отец умер в прошлом году) с работы и едут в Москву, дали направление в какую-ту специализированную клинику - лейкоциты - 0, подозревают онкологию...
Потом громкие совместные переживания женской половины семейства (и по ватсап тоже) и обсуждения как быть и что делать. А ты тоже переживаешь:  за ребенка и потому что бессилен и бесполезен, ты можешь только ждать. В 10 вечера сообщение: крестнице будут делать пункцию спинного мозга, чтобы поставить диагноз, пока положили под капельницу до утра. Пункция и, возможно, диагноз будет в понедельник, пока что выходные....
Дочка спокойно спит,  вроде и тебе пора спать, тяжелый выдался денек.. Заснуть будет сложно, но надо пытаться - завтра на работу.
22:30 - звонит мама - Не спишь?...- ..... - Лена умерла (34 года, двоюродная сестра, в другом регионе за 1200+)...

И вот на следующий день, ты сидишь на работе и пишешь этот пост, потому что работать ты не можешь, а выговориться надо. Спасибо за внимание.

Не должно забывать разницу между обязанностями писателя как теоретика и того же писателя как практического деятеля. В очень многих делах обстоятельства заставляют человека ограничиваться усилиями о практическом осуществлении только малейшей части того, что принимает и доказывает он как справедливое и нужное. Кто может отрицать, что война — дело вредное и безнравственное? На практике все мы принуждены пока ограничиваться стараньем, чтобы войны велись несколько реже, чем прежде, законы войны несколько смягчались, — например, было бы отменено каперство[1], было бы ограничено понятие действительной блокады и т. п. Но следует ли выводить из этого, что «при нынешнем состоянии человеческого развития главным предметом наших забот должно быть не уничтожение войны, а только улучшение военных обычаев?». Мало ли чего при каком состоянии общества нельзя осуществить в скорое время. Например, нельзя скоро достичь и того, чтобы люди не воровали, — должны ли мы поэтому лишать себя права называть воровство вещью, противоречащей общественному спокойствию и благоустройству?

Конечно, и в экономических делах, как во всяких других, надобно в данное время предлагать только такие реформы, которые возможны. Но характер, направление, общий смысл и самые подробности этих возможных и большею частью очень мелких улучшений должны определяться[2] нашими понятиями о том, что хорошо само по себе, независимо от своей осуществимости или неосуществимости в данное время в данной стране. Иначе мы будем беспрестанно сбиваться с дороги и портить без всякой надобности не только будущее, но и настоящее. Когда Торвальдсен принимался, например, во вторник за свою работу, — за какую-нибудь статую, — он знал, что не кончит ее ни в этот вторник, ни в следующий, ни через месяц. Он должен был знать, что в первый день работы и в первую неделю работы и, может быть, гораздо дольше ему придется работать над придаванием куску мрамора тех грубых очертаний, которые все исчезнут, снимутся дальнейшим ходом работы. Но разве все-таки не было нужно ему с первого же дня знать, какой окончательный вид должен получить кусок мрамора, над которым начинает он работать? Ведь если его понятия об этом не установились заранее и если в первые дни работы он думал: «теперь мне еще не нужно соображаться с моим идеалом, который реализируется еще бог знает через сколько недель и месяцев», — ведь если б так, он в первый же день испортил бы свою работу. Отплывает из Англии в Америку пароход; он не сделает своего пути ни в один день, ни в два дня, но ведь с первой же минуты надобно капитану знать и помнить, куда должен приплыть пароход? Говорят: «у каждого дня своя забота» или еще ближе к подлиннику: «каждому дню довольно своей заботы». Так и у этого капитана всякий день довольно хлопот, возникающих именно из особенных обстоятельств этого дня; так каждый день плаванья разнится от других. Но скажите же, важностью у этих ежедневных хлопот уменьшается ли сколько-нибудь необходимость знать окончательное назначение парохода?

Быть может, здесь нелишне будет сделать общую заметку о том, в каком виде представляется нам вероятнейший ход будущей истории экономического быта.

Коммунизм, по справедливому замечанию Милля, берет за основание общественного устройства идеал более высокий, чем каковы принципы социализма. По этому самому эпоха коммунистических форм жизни, вероятно, принадлежит будущему, еще гораздо более отдаленному, чем те, быть может, также очень далекие времена, когда сделается возможным полное осуществление социализма.

Но, с другой стороны, коммунистическая теория гораздо проще социалистической. Поэтому неразвитая масса усваивает себе коммунистические стремления гораздо легче, чем социалистические, когда по стечению обстоятельств устремляется на переделку общественных отношений. Чтобы сочувствовать социализму, надобно быть приготовлену к довольно сложным комбинациям идей; чтобы сочувствовать коммунизму, достаточно чувствовать на себе отяготительность существующих экономических отношений и иметь обыкновенное человеческое сознание, что несправедливо терпеть нужду человеку, работающему или готовому работать, когда пользуются благосостоянием или богатством люди праздные. Но нечего обольщаться этою легкостью, с какою овладевают мыслями массы коммунистические идеи во время общественных потрясений. Нравы, обычаи, понятия, нужные для коммунистического быта, чрезвычайно далеки от понятий, обычаев, нравов нынешних людей, и при первых же попытках устроить свою жизнь по своим коммунистическим тенденциям люди находят, что эти тенденции, быстро увлекшие их, нимало для них не пригодны. Выражаясь вульгарно, масса тотчас же чувствует, что напросилась с ковшом на брагу. Так, развратник очень скоро находит, что сделал глупость, женившись на порядочной девушке, красота которой казалась ему так заманчива перед свадьбой: эта скромная женщина не может заменить ему подруг, столь же испорченных, как он сам, и он покидает красавицу-жену для лореток, вовсе некрасивых, а часто даже и вовсе дурных лицом. Социализм — кокетка, очень много заимствовавшая у лореток, но все-таки державшая себя прилично женщина порядочного круга. Она гораздо скорее сумеет удержать в своем сожительстве мужа, бывшего развратником до сочетания с ней, и при своей хитрости, быть может, сумеет удержать от распутства сына, которого приживет с этим мужем; вот этот сын, быть может, уже годится для жизни с женою действительно хорошею.

Но мы не думаем, чтобы и самый социализм скоро приобрел господство в экономической жизни. Мы видим в истории, что очень долгого времени требовало порядочное осуществление перемен, совершенно ничтожных перед этою[3]. Посмотрите, например, сколько десятков лет тянулась в Англии и тянется теперь в других странах борьба[4] между протекционизмом и свободою торговли. А что такое эта перемена перед изменением, какое соединено с социализмом? — не больше как поправка одной очевидной опечатки перед полною переработкою всей книги, устаревшей по своему содержанию.

Замена аристократического феодализма господством среднего сословия оказалась в истории делом, требующим нескольких веков, да и это дело после нескольких веков все еще не покончено в самых передовых странах. Не говоря уже об Англии, не говоря о Франции (в которой, по мнению Бокля, аристократизм все еще сохраняет больше сил, чем в Англии, — мнение, противоречащее обыкновенному поверхностному взгляду, но в сущности разве немного утрированное), даже вон в Соединенных Штатах, где как будто вовсе и не существовало аристократии, она[5] обнаружила изумительную силу, подняв южные штаты на войну для сохранения своего господства над Союзом. Сколько же времени понадобится, чтобы приобрел господство в исторической жизни простой народ, которому одному и выгодно и нужно устройство, называющееся социалистическим! По всей вероятности, это будет история очень длинная. Но ведь если 30-летняя война[6] продолжалась 30 лет, из этого еще не следует, что не было сражений и в первый год этой войны.

По одному большому сражению в начинающейся вековой борьбе за социализм было уже дано в обеих передовых странах Западной Европы. Во Франции это была июньская битва на улицах Парижа; в Англии колоссальная апрельская процессия хартистов по лондонским улицам. Обе битвы были даны в 1848 году. Обе были проиграны. Но на нашем веку еще будут новые битвы, — с каким успехом, мы увидим. А впрочем, с каким бы успехом ни были даны они, мы должны вперед знать, что проигрыш только возвращает дело к положению, из которого должны возникать новые битвы, а выигрыш, — не только первый, который и сам когда-то еще будет, — но и второй, и третий, и, может быть, десятый еще не дает окончательного торжества, потому что интересы, охраняющие нынешнюю экономическую организацию, страшно сильны. Разве одним ударом или двумя ударами была разрушена Римская империя?

Этот взгляд многие принимают за безнадежность, отчаяние. Но какая же тут безнадежность, если я полагаю, что не с первого же приема выучились люди строить пароходы так хорошо, как строят теперь. Другие, напротив, называют тот же взгляд фанатическим или утопическим.

Но трудно согласиться, что нужен фанатизм или утопизм, чтобы иметь непоколебимое убеждение в неотразимости силы распространяющегося просвещения: неужели нельзя быть человеком хладнокровным и рассудительным тому, кто утверждает, что грамотность и образованность в народе постепенно увеличивается, что благодаря этому народ постепенно привыкает понимать свое человеческое достоинство, распознавать невыгодные для него вещи и учреждения от выгодных и обдумывать свои надобности?[7] Да что тут сомнительного-то? А если из этого несомненного исторического закона возникают какие-нибудь непривычные для нашей рутины или невыгодные для наших интересов последствия, то сколько хотите отворачивайтесь от них, а все-таки хода истории не остановите.

Примечания:

1. Каперство — практика осуществления военных действий на море с помощью частновладельческого флота, особенно распространенная в средние века. Согласно декларации, принятой на Парижском конгрессе 1856 года, каперство было запрещено.

2. Далее идет зачеркнутая Чернышевским фраза: «началом, который мы имеем относительно».

3. Далее идет зачеркнутая Чернышевским фраза: «Дело о парламентской реформе в Англии тянулось не то 40, не то 50 лет, — а и реформа-то вышла какая умеренная, неважная. А во Франции хорошо хоть то, что не понадобилось для нее англичанам делать революцию».

4. Далее идет зачеркнутая Чернышевским фраза: «…за такое неважное».

5. Далее идет зачеркнутая Чернышевским фраза: «…подняла страшную войну».

6. Тридцатилетняя война между германскими государствами, с одной стороны, Францией и Швецией — с другой, велась в 1618–1648 годах.

7. Далее идет зачеркнутая Чернышевским фраза: «Ведь убеждение в этом приобре».