- Ну, как жизнь в Америке? - спросил мой пассажир.

Говорил он по русски чисто, без акцента, только чуть сильнее нормы налегал на гласные.

Дорман из билдинга на Мэдисон подсадил мне этого чмыря - высокий, худой, майка заправлена под ремень, сандалии надеты на черные носки.

- Куда едем, шеф? – спросил я.

- Пока прямо.

Вот этого я не люблю. Сел в машину, скажи мне адрес, а уж как ехать я знаю лучше тебя. Манхеттен - сложный для езды город, и самый короткий путь не всегда самый быстрый. Да и заработать я должен что-то.

- Пожалуйста, назовите мне адрес, куда ехать, - сказал я по английски.

- Я же тебе сказал, прямо, - oтветил он по-русски.

Я глянул в зеркало заднего вида. Мы встретились глазами.

- Смотри лучше на дорогу, - сказал он и сдвинулся в мертвую зону в салоне, где я не мог его видеть.

Интересно, знает ли он город, подумал я.

- Там на 23-ей констракшен, - сказал я, - застрянем.

- Уйдешь налево на FDR, - сказал он.

- А дальше?

- А дальше на Williamsburg Bridge сказал он. Поедем к пейсатым в гости.

- Ты пейсатый? – спросил он, когда мы пересекали мост.

Я промолчал.

- Слышишь, - сказал он, отвечай на вопросы клиенту, иначе не получишь тип.

- Я потрогал разводной ключ, который лежал под сидением, и это меня успокоило.

- Нет, сказал я ему, я не пейсатый.

- А почему тогда такую бороду носишь?

- А что русские бороду не носят, - не зная что ответить, сказал я.

- Русские, что тебе те русские. - oн выдвинулся из мертвой зоны и я увидел его злое лицо, - Русские в жопе узкие - не подъебнешь.

Я не стал отвечать.

- Как там зароботки в такси? - спросил он.

- Нормальные – ответил я.

- Сколько сегодня заработал?

И здесь он попался на старый блатной приболт.

- Тебя это ебет? - спросил я.

- Ебет, - ответил он с запалом, как последний баклан.

- Ебет – подмахивай.

Мы стояли под мостом в безлюдном месте возле каких то складов. Он перегнулся через сидение, обхватил меня за шею и довольно глубоко уколол под ухо чем-то острым.

- Слышишь, пейсатый, - сказал он нежно, - скинь на сидение свой лопатник, и то что в носках у тебя, тоже скинь.

Я уже заканчивал дневной шифт и в носках у меня было три сотни.

Ну, блядь, - подумал я. - Это уже второй раз в этом году. Если останусь живой, завтра поеду в мастерскую и установлю в салон партишен, а в спинку водительского сидения попрошу вставить металлическую пластину.

Укол был не очень болезненный, но я почувствовал, как по шее за воротник потекла кровь. Почему то я вспомнил, как в детстве попал в больницу с воспалением среднего уха. Было очень больно из уха текло на шею. Врач длинной иглой из большого шприца делал мне иньекции. И точно, как сейчас, что-то хрустело в ухе.

Я сделал все что он сказал. Даже и не дернулся. Выложил на сидение рядом с водителем кошелек и триста баксов из носков. Больше ничего у меня небыло.

- Ключи, - сказал он.

- Как я уеду?

- Кого это волнует, – сказал он

Я вынул ключи из замка зажигания и бросил их туда же, где лежал кошелек и деньги в бумажных салфетках. По сотне в каждой салфетке.

- Не храни деньги в носках, учил меня таксист поляк, поймаешь хворобу. Сделал сотню, заверни в салфетку и убери в носок. Все опытные таксеры делают так.

Грабитель смел с сидения добычу, вышел из такси и трусцой побежал через пустырь к складам.

Самый большой позор и страх для таксиста - это захлопнуть в машине ключи. Вот она, родименькая стоит, тарахтит всеми 8-ю цилиндрами, там в салоне уютно, тепло, безопасно, там твой кофе, теплая куртка, - твой улиткин домик, а ты бьешься о стекло снаружи. А вокруг ночь, Бронкс, кориневые кирпичные билдинги с пожарными лестницами наружу. Пару раз я так попадался, и однажды купил у китайцев в магазинчике скобяных товаров магнитную коробочку, в которую помещался запасной ключ. Прикреплялась коробочка под крыло над передним колесом и там, ее, облепленную грязью, просто так обнаружить было невозможно. Вот и пригодилась.

Больше всего я боялся, что не найду коробочку, что потерял. Нет не потерял. Отковырял, сорвал ноготь. Когда я завел двигатель и включил дальний свет, он все понял и побежал быстро, но не напрямую к складам, а к пешеходной дорожке. Как будто после всего, что случилось, я должен был соблюдать правила дорожного движения, как будто я должен был соблюдать какие-то правила вообще. Он бежал быстро, но я oказался быстрее.

Бордюр был высокий, и на скорости меня подбросило так, что я лязгнул зубами и головой ударился в потолок. Я поднял его на капот, и когда он пролетал надо мной вверх ногами, успел разглядеть его искаженное ужасом лицо. Он упал где-то сзади за машиной. Я дал обратный ход, чтобы съехать с бордюра и услышал, как под днищем что-то волочится и трещит. Только переехав мост на остров, где мой дом, я вспомнил что оставил в карманах у грабителя три сотни баксов в салфетках, а самое главное, кошелек в котором был мой driver license.

Было уже поздно, дороги опустели и я долетел в Вильямсбург за 20 минут. Он лежал на том же месте, где я его оставил, похожий на разорванный мусорный мешок. Кто-то здесь уже побывал, потому что ни денег, ни кошелька с водительским удостоверением я не нашел.

Через две недели мне позвонили из ближайшего почтового отделения и сказали, чтобы я пришел и забрал свой driver license, который бросили в ящик для сбора почты в районе Вильямсбурга.