Отчётливо понимаю, что если человек услышит от кого-то: "Я тут читал Плутарха", это звучит примерно как "Пошли мы недавно в Вавилон на рынок купить верблюда, чтобы на работу ездить". Вроде как немного ретро двухтысячелетней давности. Но, однако, есть и доставляющие места:
Прогневавшись на взбунтовавшихся вавилонян, Ксеркс, одолев их мятеж, распорядился о том, чтобы более у них не было при себе оружия, а были пляски, и дудки, и попойки, и блуд, и складчатые одежды.
(- А почему складчатые одежды? - Я так смотрю, по остальным пунктам вопросов нет)
[Дионисий Старший]
Он наложил на сиракузян побор; они плакались, взывали к нему и уверяли, что у них ничего нет. Видя это, он приказал взять с них и второй побор, и третий. Но когда, потребовав еще большего, он услышал что сиракузяне над ним смеются и издеваются у всех на виду, то распорядился прекратить побор: «Коли мы им уже смешны, — сказал он, — стало быть, у них уже и впрямь ничего больше нет».
(Коротко и ясно про сбор налогов)
Сурово наказывая всех преступников, он был мягок только к уличным грабителям, потому что хотел, чтобы сиракузяне перестали ходить друг к другу на ужины и попойки.
(Правительственное решение, которое оригинально смотрелось бы и в наши дни)
Прослышав, что двое юношей за вином говорили много дурных слов про него и тираническую власть, он позвал обоих к себе на ужин. Здесь он увидел, что один из них много пил и много болтал, а другой пил мало и осмотрительно. Первого он отпустил, рассудив, что к пьянству он склонен от природы, а к злословию от пьянства, второго же казнил как человека неблагонадежного и умышляющего враждебное.
(Логика правителей бывает своеобразной, да)
Агафокл:
Жители Итаки жаловались, что его моряки, прибитые к их острову, увели их скот. Он ответил: «А ваш царь когда к нам попал, то не только овец забрал, а еще и пастуху глаз выколол, прежде чем уехать!»
(Шутки про Одиссея за 300)
Филипп:
Товарищи Ласфена Олинфийского жаловались и возмущались, что кто-то из друзей Филиппа обзывает их предателями. Филипп сказал: «Македоняне — народ темный и грубый, они так и зовут корыто корытом».
(Про то, как корыто в современном английском превратилось в лопату, только недавно вспоминал Заметки на полях - 33)
Одного из друзей Антипатра он назначил судьей, но, узнав, что тот красит бороду и волосы, сместил его, сказав: «На кого нельзя положиться в цвете волос, на того нельзя положиться и в делах».
(Нервно озирается. Никому нельзя доверять!)
Антигон:
Киник Фрасилл просил у него драхму — Антигон ответил: «Не к лицу царю столько давать!» Тот сказал: «Тогда дай талант!» — Антигон ответил: «Не к лицу кинику столько брать!»
(Царь - знатный тролль)
Поэт Антагор жарил себе угря и сам под ним поворачивал сковородку; Антигон, подойдя к нему сзади, спросил: «Как по твоему, Антагор, когда Гомер писал про подвиги Агамемнона, жарил он себе угрей?» Антагор ответил: «А как по твоему, царь, когда Агамемнон совершал эти подвиги, любопытствовал он, кто у него в лагере жарит угрей?»
(Приколистов в то время явно хватало)
Он [Хабрий] всегда говорил, что стадо оленей во главе со львом страшнее, чем стадо львов во главе с оленем.
(Некоторые цитаты за две тысячи лет актуальность не потеряли)
Ликург:
Ликург Лакедемонский советовал согражданам заботиться о своих прическах: прическа делает красивых еще красивее, а некрасивых страшнее врагам.
Человеку, который предлагал установить в городе демократию, он сказал: «Сперва установи демократию в своем доме».
Агесилай
Получив в Олимпии нужный оракул от Зевса, он по приказу эфоров должен был обратиться с тем же вопросом и к пифийскому оракулу; и он послал в Дельфы спросить так: «Подтверждает ли Феб слова отца своего?»
(сколько всего меняется от правильной формулировки)
Евдамид, увидев в Академии дряхлого Ксенократа, который занимался с учениками философией, и узнав, что это он ищет добродетель, спросил так: «А что он с нею будет делать, когда найдет?»
Гней Помпей
Во время болезни врач прописал ему съесть дрозда, но никто не мог отыскать ему дрозда в такое время года; и тогда кто-то сказал, что дроздов можно найти у Лукулла, который откармливает их круглый год. «Значит, не будь Лукулл обжорою, Помпею бы не выжить?» — воскликнул Помпей; и, пренебрегши предписанием, стал есть то, что можно было достать без труда.
Гай Цезарь
При Фарсале Помпей приказал своему строю стоять на месте и ждать приближения врагов. «Это ошибка, — сказал Цезарь, — он гасит в бойцах шумный порыв вдохновенного набега».
(записал себе фразу "шумный порыв вдохновенного набега")
Антоний и Долабелла остерегали его от подозрительных лиц; он сказал: «Не боюсь я ленивых и жирных, а боюсь тощих и бледных», — и показал на Брута и Кассия.
