Прикрыв глаза, я слушал их тихое жужжание. Звук то становился сильнее, то, напротив, отдалялся. Посреди стоящей в комнате тишины, лишь жужжание да топот людских ног нарушали этот звуковой сон.
Мои губы непроизвольно расплылись в слегка довольной улыбке. Жужжание мух всегда напоминало мне лето, бабушкин домик в деревне. Это странно, да. Однако в детстве я часто проводил свои летние каникулы у нее. Там днем, в самое пекло, было мало народу на улицах. А мы с бабушкой любили усесться под тенью деревьев, березок, как сейчас помню, что обильно росли то тут, то там по территории участка. И вот сидим мы, стирая порой платочком пот со лба, да пьем молоко парное. Ох, и вкусное же оно было! Да свежим, еще горячим хлебом заедаем. А вприкуску к этому на самодельном деревянном столике стоит свежая, только что с грядки, зелень, да и покупная в местном маленьком ларьке колбаса. И вот в такие моменты к столу обычно слеталось с десяток мух, что кружили над нашей едой, так и норовя на нее сесть своими грязными лапками.
Бабушка недовольно машет на них платком. Они, конечно, слетали, но то только для вида. А после опять, как ни в чем не бывало, усаживались на еду. А потом и просто быстро бегали по столу, словно ищейки на запах. Бабушка недовольно причмокивала губами, а после снова махала, но уже руками, да еще и приговаривая: «Кыш! А ну! Кому сказала?! Кыш отседова!»
И почему-то тогда, в детстве, казалось странным, чего это бабка-то с мухами разговаривает? Они ж создания глупые! Ну как? Не понимают раз речи нормальной, значит точно глупые! И лишь повзрослев, начав сам говорить с разной техникой (вроде как кричать микроволновой печи, когда та еду приготовит), понимаешь, что говорила она тогда так, больше для себя.
И вспоминается, как бегал к соседке бабе Клаве, за молочком тем парным. А корова та соседская, Глашкой ее звали, стоит себе мирно, травку жует. Лишь хвост ее из стороны в сторону машет, по мухам бьет. А те ее облепят как всю, да и не слезают. А коль уж Глашка извернется да и убьет парочку, так на их место тут же новые подлетают.
А еще мух полно у местной речки было. Ой, как пойдешь с дедом туда рыбу удить, так и налетят. Что на тебя, что на рыбу. И так и жужжат у уха, назойливо и настойчиво. Конечно, конкуренцию им комары составляют, но те уж как усядутся, так все. Р-раз по ним рукой и все. А мухи они хитрые и быстрые. Шмыг и улетела. Даже пальцем ее коснуться не успеешь, ан нет ее уже там. А спустя секунды три уже и вернулась на место прежнее, снова носится по руке или ноге в поисках чего-то…


- Эй, не спим! – кто-то со всей дури ударил меня по плечу. Я аж дернулся, резко открыв глаза. Меня вышвырнули из моей идиллии как мелкого котенка. Я рассержено посмотрел на виновника этого богохульства.
- Ты это, чувак! – ой напарник примирительно поднял руки. – Я все понимаю, ты у нас типа этот…как его…о, спе-ци-алист! Но не по понятиям у трупа спать, а!
Я недовольно уставился на полуразложившийся труп мужчины, который валялся неподалеку от моих ног. Вокруг него кружила целая стайка мух, что и жужжали очень активно.
Я закатил глаза к потолку, тихо выругался на этих «умственных инвалидов», но все же присел на корточки для первичного осмотра трупа…