Он гулял по саду. Вообще, он очень любил гулять, потому что иных занятий у него особо и не наблюдалось. Поел, поспал, погадил, получил удовольствие, погулял – вот и весь доступный ему спектр развлечений. Погода стояла отличная, как, впрочем, и всегда, и он свернул к огромному, раскидистому дереву, на ветвях которого росли большие, сочные и красивые плоды. Названия дерева он не знал, да и это ему было совершенно не нужно – достаточно было того, что его Отец сообщил: все, абсолютно все плоды, растущие в Его саду – съедобны и безопасны. А вот за пределами сада… Он один-единственный раз как-то вышел наружу,и увидел… впрочем то, что он там увидел, не поддавалось совершенно никакому объяснению и не имело смысла, и поэтому он постарался забыть об увиденном.
Около дерева сидела она, и с аппетитом поедала ягоды. Названия ягод он тоже не знал, но судя по довольному её виду, ягоды были вкусные. Она появилась в его жизни недавно – одним утром Отец пришёл, и на его лице играла радостная улыбка. Если честно, он не знал значений слов «радостный», или «нерадостный», или каких-то иных, но каким-то чувством он понял, что Отец сегодня хороший. Что он не будет наказывать. И вот, Отец, загадочно улыбаясь, вытолкнул вперёд её. Она стояла, и открыто смотрела на него, и он почувствовал какое-то странное желание, которое зародилось в затылке, и начало спускаться вниз по спине. Посмотрев вниз, он судивлением обнаружил, что нежный отросток, который он ранее использовал для отправления естественных надобностей, значительно увеличился в размерах. Теперь он больше напоминал красную палку. Повинуясь тому самому непонятному чувству,он подошёл к ней, и они обнялись. Последующее время он помнил смутно, осталосьлишь ощущение огромного блаженства, и опустошённости, подобного тому, когда Отец как-то по-особому прикасался к голове. За такие мгновения он готов был отдать всё, ему принадлежавшее, если бы был знаком с категорией собственности, конечно. Теперь же он мог получать наслаждение в любое время, когда ему бы это заблагорассудилось.
Подойдя к ней, он опустился на траву с недвусмысленным видом. Она недовольно нахмурилась,но перечить не посмела, ибо её сломанная, и излеченная Отцом рука, всё ещё побаливала, напоминая о том разе, когда она решила отказать ему в получении удовольствия. Не успела она раздвинуть ноги, как в кустах зашуршало, и их взглядам предстал высокий, завёрнутый в нечто… такой же, как они. Он совершенноточно не был похож на иные создания Отца, которые имели схожий с ними внешнийвид. Он не был похож и на Отца, хотя из его глаз во все стороны плескал яростный, слепящий свет. Он был неуловимо похож и на него, и на неё одновременно. Они с удивлением воззрились на появившегося, как тот открыл рот,и начал издавать какие-то странные звуки:
- Отведайте плоды древа… тьфу, блин, вы ж не владеете речью… - и в головах двоих загорелиськартинки. Так Отец общался с ними. Картинки показывали, что они должны съесть по одному плоду с дерева, нависшего над ними. После того, как высокий удостоверился,что двое всё поняли, и на всякий случай, прокрутив череду картинок ещё дважды,он подошёл к дереву. Дерево недовольно зашумело, и попыталось было отдёрнут ьветви, но высокий был быстрее, и изловчившись, сорвал два плода. Отдав им плоды, он бесшумно шагнул в кусты, и оставил их наедине.
Он с сомнением посмотрел на плоды, и вспомнив поведение дерева, отложил плоды всторону. В данный момент ему не хотелось есть, но хотелось получитьудовольствие. А еда подождёт. Поманив пальцем её, он властно раздвинул ей ноги,и запыхтел. Спустя короткое время он довольно осклабившись, погладил её по голове, и уснул…
Ему снилось,что он съел плод, и разгневанный Отец прогоняет их из сада. Отныне его как-то звали (что такое «звать», он не понимал), и ему нужно было жить ЗА ПРЕДЕЛАМИ САДА – где не было еды, и было холодно. Он видел, как из её чрева выползают окровавленные комочки, похожие на его уменьшенную копию – это называлось «рожать».Он видел, как эти комочки, которые почему-то назывались «детьми» растут со временем. Он даже постиг концепцию времени, хотя не понимал, зачем же оно нужно. Он видел, как она рожает ещё и ещё, и его «дети» размножаются, заселяя всё новые и новые земли. Он видел страшный потоп, и сходящий с небес по воле Отца огонь. Он видел огромные города с прекрасными белыми колоннами, видел марширующие по земле мириады его потомков, детей его детей, идущие на сражение друг с другом. Он видел, как в самый большой город с белыми колоннами врываются люди, чем-то неуловимо напоминающие его самого, и сжигают город дотла. Он видел убийства, и постиг понятие «смерти». И надо сказать, оно ему не понравилось. Он видел, как в этом городе, отстроенном заново, возникла новая религия, в главной книге которой он с удивлением узнал свою собственную историю. Он за краткие мгновения сна понял концепции «религии» и философских учений. Он видел, как во имя этой религии совершаются такие вещи, которых постеснялся бы и самый дикий зверь в той части сада, куда ему заходить было строжайше запрещено. Он видел,как спустя тысячелетия люди сходились в страшных битвах, и убивали друг друга с именем Отца на губах. Тут он даже усмехнулся во сне – Отцу бы такое наверняка понравилось. Он видел, как люди овладели могуществом, почти равным Отцовскому,и как они отказались от Отца… Последним из видений было пламенное море, затопившее всё, чего касался его взор, и он понял, что это конец. Трепеща от неизвестного ему ранее чувства страха, он проснулся, и увидел рядом с собой один плод. Второй был надкушен, и, что самое главное, её не было рядом. Его разум,перегруженный воспоминаниями о сне, стремительно пустел, но остаточной мощи влитого невесть кем интеллекта, хватило ему, чтобы сопоставить два и два. Он принюхался,и безошибочно взял её след. Он вёл к ближайшему ручью. Так и было – на берегу сидела она, прикрытая листьями. Увидев его, она отвернулась, прикрывая себяруками и широкими листьями растений.
- Оденься, ты ведь голый – открыла она рот, издавая бессмысленные для него звуки. Он вспомнил,чем в итоге закончилось всё в его сне, и вспомнил, как его дети и дети его детей решали внезапно возникшие проблемы. Понимание того, что такое «проблема»,его слабый разум уже терял, но на отдачу необходимых приказов рукам, его ещё хватило. Схватив её за шею, он яростно сдавил податливую плоть руками, и держал её так некоторое время. Дождавшись, когда она перестанет биться в конвульсиях,он улыбнулся, и подумал о том, что Отец наверняка похвалит его. Взяв труп заволосы, он поволок его к видневшемуся из каждого конца сада Жилищу Отца. Никогда, никогда он не притронется к этом плодам – он уже забыл весь свой сон, и только ощущение непередаваемого ужаса сопровождало каждую мысль о том дереве.
За тем, кто никогда не станет Адамом, сомкнулись кусты, и Люцифер с горечью проводил взглядом сытое и довольное животное.