Родительский дом стоит около товарного двора. Для тех, кто не в теме, поясню: товарный двор – это место погрузки/разгрузки содержимого вагонов. На разгрузку вагонов есть временнЫе нормативы, и за задержку идут штрафы. Поэтому экспедиторы (в основном из колхозов) нередко договаривались с жителями близлежащих домов о том, чтобы временно около их домов складировать получаемые грузы (доски, бревна, какой-то металл и т.п.), а за это какую-то денежку приплачивали. Потом постепенно вывозили эти грузы к себе в колхозы. Ну и на пустыре около товарного двора оставляли крупногабаритный груз, который не украдут (цистерны, металлические фермы и пр.). Так что нам, пацанам, было раздолье – и побегать по бревнам и цистернам, и в прятки поиграть, и просто посидеть, пообщаться.
Было мне лет 7-8, когда случилась история, о которой помню до сих пор. На товарном дворе на землю вылили несколько емкостей смолы, которая растеклась озером диаметром метров 12-15 и глубиной (как потом оказалось) сантиметров 25 (мне почти по колено). Дело было в разгар лета, и смола была мягкой и липкой. Не помню, кто именно из мальчишек сообразил, что если ноги намочить в воде (а ходили мы в те времена босиком), то можно пробежаться по смоле и не прилипнуть. Быстренько принесли ведро воды, опускали туда ноги, и пока вода на ногах не высохла, бегали по краю смоляного озера.
Потом творческая мысль пошла дальше. Стали в разных местах озера вытаптывать лунки и заливать в них воду. В итоге бегать стало возможно уже по всему озеру. Бежишь, и как только почувствуешь, что начинаешь прилипать, забегаешь в ближайшую лунку, смачиваешь ноги и бежишь дальше. Со временем лунки затягивались, поэтому за ними следили – растаптывали и доливали воды. В общем веселье шло полным ходом.
Ну, бегу я и чую, что прилипаю, и пора принять омовение. Прыгаю в ближайшую лунку, а она почти затянулась, воды в ней совсем мало, растоптать не удалось, смола крепко схватила за ноги и выдернуть их не могу. А до берега метра 3-4. И я нутром понял, что остаток жизни проведу в смоляном плену, и остаток этот будет не таким уж длинным. Естественно, заревел в голос, и помочь мне никто из пацанов не мог. Спасение пришло от рабочих, которые поблизости что-то выгружали и пришли на помощь. Ко мне на смолу положили пару досок, один из рабочих подошел по ним и стал вытягивать поочередно мои ноги и ставить их на доску. Было больно, смола не хотела отпускать, да и доски под тяжестью тела рабочего и усилий по вытаскиванию стали погружаться в смолу. Одну ногу спасителю даже немного прихватило, но всё же он успел вытянуть меня, и мы быстренько убежали на берег.
И стою я, почти по колено обмазанный липкой смолой, и что делать? Идти домой немыслимо, как отдирать смолу - неведомо. И тут появился второй спаситель – стрелочник. В те времена стрелки переводились вручную и имели фонарь с керосиновой лампой, которую зажигали на ночь. Вот этого керосина стрелочник мне и отлил с полведра, и я стал помаленьку отмачивать и отдирать смолу. Трудился долго и болезненно, но справился. Ноги очистились от смолы, но покрылись черными пятнами, т.к. керосин был с добавками какого-то масла или мазута (видимо, для более спокойного и ровного горения). И только дома, помыв ноги чистым керосином, я привел их в первоначальное состояние и невинным агнцем предстал пред очами матери, сумев уберечь ее от нервного потрясения (я так и не рассказал ей об этом происшествии).
P.S. Этот случай, похоже, ушел мне в подсознание и по жизни уберегал меня от разных ситуаций, когда я мог бы «влипнуть» и не отлипнуть.
***
В 16 лет я получил водительские права на вождение мотоцикла (у нас был ИЖ-56 с коляской). В те годы (первая половина 60-х) легковые машины и мотоциклы у населения нашего города были редкостью, к примеру, на нашей улице и в окрестных улицах было всего два мотоцикла. Посему для сверстников я стал представлять больший интерес в плане каких-то дел, требующих дальних поездок и перевозки грузов. И как-то в июне один из моих приятелей, Юрий, предложил съездить на рыбалку на плотину «Искра». Я слышал, что рыбалка там не разрешена, но Юрий авторитетно сказал мне, что самолично читал в газете «Правда», что рыбачить там разрешили. Ну, «Правда» - газета серьезная, врать не будет, из названия видно.
В общем собрались мы рыбачить с ночевкой, так что загрузили коляску плотненько и втроем (кто был третьим, уже не помню) поехали. На выезде из города порвался трос сцепления, пришлось вернуться. Сейчас я бы задумался о данной ситуации – не является ли она знаком о необходимости отмены мероприятия, а тогда, конечно, ума еще не было. Починка троса заняла массу времени. Сначала нашли вроде бы подходящий трос от спидометра, неоднократно пытались его запаять, но он специфичен по форме и свойствам, т.к. работает на скручивание, а не на продольное вытягивание. В конце концов нашли другой трос, запаяли и дали второй старт.
Приехали на плотину, выбрали местечко, забросили удочки, и тут подъезжает УАЗик, из которого два мужика направляются к нам. Проверяют наши снасти, видят, что улова нет, спрашивают, кто такие, почему нарушаем запрет на рыбалку. Я смотрю на Юрия, жду, что он им разъяснит про статью в газете «Правда», а он молчит и на меня не смотрит. Мужики приказывают нам сматывать удочки в прямом и переносном смысле и отъезжают. Мы быстренько собираемся и отчаливаем. Только выехали от плотины на асфальт, как пошел сильный ливень. Под этим ливнем мы ехали до самого дома. Родители, наверное, подумали, что именно из-за ливня и сорвалась наша рыбалка.
P.S.: А я вот думаю, может быть, Юра спутал, и статья была не в «Правде», а в «Известиях»?
