Брат умирал долго и мучительно. Рак. Он был старше меня всего на два года, но болезнь превратила его в высохшего старика. Женьке было двадцать два, когда его не стало. Не побоюсь признаться — мы все вздохнули с облегчением, когда это произошло. Оттого, что мучения его были невыносимыми; оттого, что нет ничего больнее, чем видеть угасание горячо любимого, некогда жизнерадостного человека.

В душе моей образовался вакуум, который нечем, вернее, некем было заполнить.

Дни тянулись однообразной вереницей, общение с друзьями не очень клеилось. Я практически жил затворником. Институт-дом, дом-институт…

Однажды, идя домой из института под проливным дождем, я замешкался на пешеходном переходе. Вовсю горел предупреждающий «красный», и я пер на него, погруженный в свои мысли. Из оцепенения меня вывел звонкий лай. Под ноги выскочило мокрое и грязное «что-то». Я резко остановился, и прямо передо мной с визгом затормозила машина. Послышался глухой стук и отчаянный визг.

Сопровождаемый отборным матом позади стоящих прохожих я обошел машину и увидел в метре от нее маленького щеночка, который лежал на боку и жалобно скулил. Я сгреб бедолагу в охапку и стоял с ним, как последний идиот, посередь проезжей части.

- В машину садись, дебил! — услышал я голос позади и не сразу понял, что говорит это водитель злосчастной машины, высунувшись в приоткрытую дверь.

Как в полусне прошел остаток этого дня. Итог — поскуливающий щенок, с наложенной шиной на передней лапке, сидящий рядом со мной на диване.

-Да, друг, — обратился я к дрожащей дворняжке, — ты, получается, мне жизнь спас. Ну, или здоровье.

Имя «Тотем» появилось само собой, когда я, впервые за долгие недели, позвонил лучшему другу Пашке:

Так и прижилось.

Тотемка, из неказистого серо-бурого щенка превратился в мощного брутального пса красивого палевого оттенка. Грудак у него был куда шире моего, и я не преувеличиваю. Но, несмотря на свирепый вид, это был самый добрый и дурашливый пес на свете.

Он, в буквальном смысле, вернул меня к жизни. С ним надо было гулять, кормить его, чесать густую шерсть. Он не давал мне расслабиться, и не оставлял одного ни на минуту. Друзья снова стали таскать меня на прогулки, в походы, и Тотем был неизменным нашим спутником, и общим любимцем.

Все наладилось, острая боль от потери любимого брата стала утихать и приобретать философский оттенок. Появилась девушка, Наташка.

И тут — как гром среди ясного неба — Тотем пропал. Носился по парку без поводка — в семь утра там никого не бывает, и мы могли позволить себе такую роскошь. Я потерял его из вида, стал звать. Но пес как сквозь землю провалился.

Все друзья мои участвовали в поисках, мы прочесали весь парк. Но его нигде не было.

Спустя сутки, глубоким вечером, я нашел его. Он был еще жив. Чертов сук пропорол ему горло, когда Тотем, поскользнувшись на траве, со всего маху угодил в овраг. Он не мог мне ответить, когда я звал его.

Заливаясь слезами, я вез его в машине Пашки в ветлечебницу. Тотем всю дорогу смотрел мне в глаза, а я гладил его голову и рыдал, как ребенок.

Ветеринар был неумолим – только усыпить, чтобы не продлевать мучения. Я был с ним до конца. Молоденькая девушка сделала Тотему укол, и оставила нас вдвоем.

Я выключил свет – Тотем не любил спать при свете. Я сидел в темноте, и гладил его, чувствуя, как замирает под моей ладонью его жизнь.

И тут мне показалось, что шерсть Тотема стала искриться. И точно – маленькие искорки, как статическое электричество, с легким треском бегали по его телу. Я смотрел во все глаза на это явление, и не находил НИКАКОГО логического объяснения происходящему. Хотел позвать Пашку, но голос не слушался меня, получился лишь сдавленный хрип.

Сияние становилось все ярче, все осязаемей. Внезапно, оно отделилось от Тотема и повисло в воздухе. Маленькие искорки носились в каком-то безумном хаосе, сопровождаемые легким электрическим треском. Постепенно сияние стало приобретать форму… Форму человека. Я знал этого человека. Это был мой брат.

Женька долго смотрел на меня, улыбнулся и хитро подмигнул, как делал это в детстве, когда задумывал какую-нибудь проделку.

Я смотрел, и не верил сам себе. Сияние стало рассеиваться в воздухе, потихоньку исчезая.

- Женька, не уходи! – крикнул я в полной истерике.

Как дуновение ветра в голове моей послышался тихий голос:

-Увидимся… — И Женька исчез совсем.

Потом Пашка рассказал, как нашел меня, целующим Тотема в холодный нос, с блаженной улыбкой на лице. Я, как сумасшедший повторял только одно слово: «Спасибо!»

История абсолютно реальная и не выдуманная, хотя я сам большинству событий свидетелем не был.

Как такое произошло - лично для меня загадка, но что было - то было. Волею судеб оказался у моего деда в подотчетном ему колхозном табуне чистокровный жеребец орловской породы.

Лично я этого жеребца видел только один раз, но это зрелище я запомнил на всю жизнь.

Не знаю, как лучше описать этого красавца? В общем, если вы видели лошадей, которые катают детишек в парках за деньги, то они жалкие пародии на коня, которого деду "подогнали". Орлом дед его сразу прозвал. Высокий, стройный красавец, почти серебряного цвета, в "яблоках". Как говорили - этот конь был каким-то там неибическим чемпионом, но вывихнул ногу. Чтобы не отдавать на мясо - его всеми правдами и неправдами определили в колхоз наш. Какой-то партийный чиновник просто не смог грех на душу взять.

Не знаю почему мой дед решил его первым делом "объездить" на санях - видимо были на то причины, но, возможно деду это даже спасло жизнь. Запряг он его в сани. Два моих брата еще сели с ним заодно. Дед отвязал коня, взял в руки вожжи и сказал "Но, окаянный"!

Как рассказывали мне братья - это последняя не матная фраза, которую они слышали от деда, сидя в санях. Орел жахнул с места так, что мой средний брат из саней вылетел сразу. Старший, Сашка, что-то в глубине души подозревая, всё таки в момент старта крепко схватился за что-то.

"Гонка" продолжалась секунд двадцать, но по словам брата - он заново родился и прожил еще раз жизнь.

Просто-напросто дед никогда не подозревал, что среди лошадей тоже бывают свои чемпионы "формулы-1".

Итог - сани на помойку, дед пришел домой в одном валенке - старший брат в шоке.

Орла быстро забрали - такого красавца не смогли оставить без внимания - слух о нем разлетелся быстро по округе. Видимо для разведения, хотя кто знает? Уж сколько денег за него отдали - не знаю, но то, что мой дед с председателем в запое были недели две - это точно.