Собственно, после гибели «Курска» о ней и заговорили те немногие…
Осенью 1974 года. Многоцелевая – торпедная атомная подводная лодка К-306 под командованием капитана 1 ранга Э. Гурьева вышла к берегам Англии с особым заданием.
Надо было скрытно подойти к выходу из бухты Клайд Брит, где базировались американские атомные ракетные лодки типа «Джордж Вашингтон», дождаться выхода одной из них и записать ее шумовой «портрет». То есть сделать все то же самое, что делали американские подводники по отношению к нашим новым подводным лодкам.
Рассказывает капитан 1 ранга запаса Александр Викторович Кузьмин, ходивший на К-306 приписным командиром штурманской боевой части:
Вообще-то к той боевой службе мы готовились основательно.
С нами шел еще и опытнейший дивизионный штурман Анатолий Сопрунов, которого все молодые штурмана величали дядя Толя. Еще дали нам для несения штурманских вахт помощника командира по навигации с лодки 705 проекта Богатырева. Всего четыре штурмана вместе со штатным штурманенком лейтенантом Виноградовым. До залива Клайд Брит мы добрались вполне благополучно. Если не считать одного происшествия, о котором знали лишь несколько человек.
За несколько суток до столкновения с американской лодкой наша «ласточка» коснулась грунта.Тут надо заметить, что «касание грунта», каким бы мягким оно не было, считается на флоте одним из самых серьезных навигационных происшествий. И хотя «касание» было и в самом деле касанием, а не ударом о грунт, но на душе у командира, штурмана и боцмана-рулевого скребли кошки. В базе за «касание» придется отвечать по полной мере. Знали бы они, что ждет их впереди!
К-306 "Ёрш" Классификация НАТО «Viktor-I», бортовой номер 604 Заложена: 20.03.1968 Спуск на воду: 04.06.1969 Ввод в состав Краснознаменного Северного Флота: 04.12.1969 В период с 25 сентября 1979 года по 19 января 1983 года на СРЗ «Нерпа» прошла средний ремонт. 24 июня 1991 года исключена из состава ВМФ в связи со сдачей в ОФИ для демонтажа и утилизации и в губе Гремиха поставлена на прикол. В 2008 была произведена выгрузка активных зон реакторов. В 2009 утилизирована на СРЗ «Нерпа». К-306,Экипаж Э.Гурьева.1973-1976г
- А впереди нас ждал наш советский РЗК – разведывательный корабль, который кувыркался в районе не одну неделю, на офицерах кителя уже истлели. – Продолжал рассказ Кузьмин. - Но они дождались своего звездного часа: 4 ноября из залива пошел на боевое патрулирование американский «стратег» «Натаниель Грин» с кучей ракет «поларисов» на борту. Ну и мы как нельзя кстати. Дальше наша работа. Чтобы передать нам контакт с целью, с РЗК должны были дать нам условный сигнал: сбросить в воду три шумовые гранаты. Они их и сбросили… Все действовали, как предписывали руководящие документы: РЗК передал нам контакт, согласно наставлению – взрывами трех гранат...
А поскольку глубина была относительно небольшой – 86 метров, то пошла мощная звуковая реверберация. После каждого взрыва гранаты экран гидролокатора засвечивался почти на минуту. Таким образом, К-306 ослепла почти на четыре минуты. Поскольку лодки шли навстречу друг другу да еще практически на одной глубине – они столкнулись. К-306 ударила «Натаниель Грин» в район кормы, повредив американцам две шахты. По счастью, человеческих жертв не было ни с той, ни с другой стороны.
Причиной такого ЧП можно считать несовершенство техники передачи контакта. Правила вырабатывались в кабинетах без учета реальных глубин, гидрологии и прочих условий. Никто не мог предположить, что лодка может оглохнуть и ослепнуть на несколько минут. Позже наставление было доработано. А ведь если бы на разведкорабле была система ЗПС – звукоподводной связи, контакт нам могли бы передать совершенно бесшумно. Вины экипажа в случившемся не было.
Бывший старшина команды торпедистов мичман в отставке Михаил Михайлович Смолинский.
Я стоял ближе всех к месту удара - прибежал на боевой пост. Краем уха уловил доклад акустика – «ничего не слышу!» И тут старшина команды гидроакустиков Толя Корсаков мрачно обронил: «Сейчас столкнемся…» И точно. Удар!! Вмазали мы американцу в борт. Смотрю – а на стеллажах правого борта верхние торпеды вышли из зацепов и дернулись к задним крышкам торпедных аппаратов… – чудо: все торпеды вернулись в свои ложементы и зацепы сами защелкнулись!
Кто-то сильно Бога за нас молил… Трансляция рявкнула: "Осмотреться в отсеках!" Я включил мнемосхему. И тут услышал, а потом и увидел: в первый отсек – в наш отсек - поступает вода! Быстро сообразили, в чем дело – перекрыли клапаны вентиляции торпедных аппаратов, и течь прекратилась. Но дифферент на нос растет.
Градусов за 17 перевалил! Стоять трудно. А в голове только одно – грунт рядом, сейчас долбанемся. И тут еще одно чудо: наш механик – капитан 2 ранга Владимир Каталевский продул носовые цистерны, дифферент стал отходить…
А.В. Кузьмин:
- Наш командир БЧ-5 оказался на высоте – сработал в режиме автомата: не дожидаясь команд, продул балласт в носовой группе цистерн. Можно сказать, спас всех нас и корабль. Смерть пронеслась, как пуля у виска. Что там пуля! Тут пять торпед с СБП (ядерной начинкой) мимо виска пронеслись.
Торпеда дура, пузырь молодец! М.М. Смолинский: - А я не отрываю глаз от мнемосхем и с ужасом вижу, что торпедные аппараты с СБП – ядерным боеприпасом – заполнились водой. Подмокли. Главное наше оружие. Первая мысль: ну, все… теперь наручники обеспечены.
А.В. Кузьмин: - Американская ПЛАРБ вынуждена была всплыть.
Мы же подсвплыли под перископ и сразу увидели ее. «Натаниель Грин» сидел в воде с большим креном на правый борт. На корпус выбрались растерянные матросы, командир с мостика пытался понять, что произошло. Надо было сфотографировать картину через перископ, но в штурманском фотоаппарате не было пленки. Пришлось взять карандаш и быстро зарисовать…
У американской ПЛАРБ бортовой номер 636. Мы тоже осмотрелись в отсеках. Кроме подмоченных торпед с СБП других проблем вроде бы не было. Можно было только представить, как выглядит наш нос, смятый вдребодан…
Позже выяснилось, что у нас были повреждены все носовые торпедные аппараты, кроме одного. У американцев были пробиты цистерны главного балласта. Так «Натаниель Грин со всей своей кучей «поларисов» в заданный район не вышел...
Бывший боцман К-306 мичман запаса Николая Молчанов.
- Мы этого «Натаниеля Грина» видели, слышали, вели вплоть до самой точки погружения. Чтобы нас не засекли, мы подошли поближе к нашему разведкораблю, который держался правее от нас – ушли под прикрытие его шумов. Вот это-то и сыграло роковую роль. Акустик докладывает: «Лодка погружается». И тут с РЗК дали сигнал о передаче контакта. Мы совершенно в нем не нуждались.
Мы уже держали контакт. Но на РЗК об этом не знали, и поступили так, как требует инструкция… Акустик даже наушники не успел снять, как прогремел первый взрыв.
Мы были слишком близко от РЗК, и потому взрыв прозвучал особенно громко, его слышали во всех отсеках. А у акустика из ушей пошла кровь. Мы не сразу поняли, что произошло.
Столкновение с американцами было относительно мягким. Но глубина вдруг сразу поехала. Циферблат с метровыми отметками завращался как бешеный.
Провалились на 29 метров... Командир дал команду: «Пузырь в среднюю!» Я заметил – провал на глубину резко замедлился. Потом остановились… Тут же заполнили среднюю и всплыли под перископ. Погода была хорошая, и американцы тоже всплыли – в позиционное положение.
Гурьев потом рассказывал:
- Вижу в перископ командира «Натаниель Грина», люди в свитерах по корпусу бегают, бегают и оглядываются, понять ничего не могут. Мы ушли с перископной глубины. Из отсеков доклады – все осмотрено, замечаний нет. Все агрегаты работают. Ушли еще на сто метров, и командир стал готовить радиограмму о столкновении.
Домой возвращались на глубине 40 метров, чтобы снизить давление на задние крышки торпедных аппаратов.
Надо сказать, что мой собеседник в ту пору считался лучшим боцманом если не всего Северного флота, то 1-й флотилии атомных подводных лодок уж точно. Мог держать глубину в 3-4 сантиметра!
А.В. Кузьмин:
- Домой мы возвращались две недели. «Натаниелю»-то что – лег на обратный курс и вот она – база. Нам же надо было пройти добрых две тысячи миль. Вскоре выяснилась вот какая беда – от удара в чужой борт сильно повредились антенны гидроакустики. Мы оглохли на весь правый борт.
Но и выход на боевую службу супостату мы сорвали. На подходе к Лице вышел встречать нас на катере командир дивизии контр-адмирал Евгений Дмитриевич Чернов. Он обошел лодку, осмотрел нос, который был почти сплющен. Поднялся на корабль, поговорил с командиром и в целом весьма спокойно отнесся к ЧП. Как опытный моряк Чернов прекрасно понимал, что в море бывают непредвиденные ситуации.
Спецторпеды выгружали мокрым способом: сняли волнорезные щитки и вытянули их. Приехали «головастики» и, молча, без нареканий, увезли их. Командующий флотилией назначил расследование чрезвычайного происшествия. Командиру К-306 капитану 1 ранга Эдуарду Викторовичу Гурьеву объявили строгий выговор. На всякий случай. А американский экипаж, как мы потом узнали, наградили за проявленное мужество знаками «золотой дельфин».
И вот так всегда – кому пинки, кому дельфины. А ведь мы, экипаж, как показало дальнейшее расследование, были ни в чем не виноваты. Это был самый лучший экипаж не только в дивизии, но и на всем Северном флоте. Семь моряков имели квалификацию мастера военного дела. Все старшины команд – мичманы-профессионалы. Сколотил такой экипаж – капитан 1 ранга Виктора Храмцов, впоследствии вице-адмирал.
По-разному сложились судьбы участников этого подводного тарана. Нет уже в живых ни тогдашнего командира корабля Эдуарда Гурьева (он скончался в 2007 году и погребен в Сосновом Бору под Питером), ни доблестного инженер-механика В.Каталевского. Командир турбинной группы Вениамин Азарьев уехал в США к дочери, которая вышла замуж за американца. Там он нашел бывшего командира «Натаниеля Грина».
Но тот так и не признался в столкновении. Капитан 1 ранга Александр Кузьмин, выходивший в тот поход приписным штурманом (сам-то он служил на атомоходе К-513), стал впоследствии командиром самой большой в мире атомной подводной лодки типа «Акула»...
