Статья Анатолия Зака; Последнее обновление: 2 сентября 2022 г.

Редактор страницы: Ален Шабо; Последнее редактирование: 2 сентября 2022 г.

Первоисточник:

Два космонавта работали за пределами российского сегмента МКС 2 сентября, чтобы выполнить ряд нерешенных задач после прерванного выхода в открытый космос ВКД-54 в предыдущем месяце.

Предыдущая глава:

Выход ВКД-54 в открытый космос ( ИНСАЙДЕРСКОЕ СОДЕРЖАНИЕ )

Денис Матвеев снимает ограничители с ERA во время выхода в открытый космос ВКД-54 17 августа 2022 года.

Кратко о выходе в открытый космос ВКД-54А:

Отказ батареи в скафандре «Орлан», который Олег Артемьев носил во время выхода в открытый космос ВКД-54 17 августа, оставил невыполненным ряд важных задач по запуску European Robotic Arm ERA. Наряду с несколькими другими незавершенными задачами, накопленными в предыдущих выходах в открытый космос, эти рутинные работы оправдали добавление дополнительного выхода в общую последовательность выходов в открытый космос.

В течение 24 часов после завершения ВКД-54 планировщики запланировали дополнительный выход в открытый космос на 2 сентября 2022 года. Он получил обозначение ВКД-54А. На борту станции активная подготовка к выходу ВКД-54А началась еще 26 августа, согласно публичным сводкам о деятельности космонавтов.

Как обычно, космонавты должны были покинуть станцию через надирный люк модуля «Поиск» МИМ2. Открытие люка было запланировано на 16:20 по московскому времени (9:20 по восточному поясному времени).

Основной задачей выхода в открытый космос было перемещение внешнего пульта управления ERA, EMMI и испытания механизма жесткости манипулятора, предназначенного для облегчения захвата полезной нагрузки. Обе эти задачи не были выполнены во время ВКД-54.

Для Артемьева ВКД-54А стал восьмым выходом в открытый космос, а для Матвеева — четвертым. Ожидалось, что их коллега по экипажу корабля «Союз МС-21», российский космонавт Сергей Корсаков, будет находиться на посту внутреннего управления ERA, EMMI, внутри модуля «Наука», чтобы при необходимости маневрировать рукой во время выхода в открытый космос.

К нерешенным задачам, не выполненным в ходе ВКД-54, относились:

Перенос на консоль EMMI прикрепленную к поручню № 4401, снятие EMMI;

Перенос с EMMI на базовую точку BTL3, крепление EMMI на поручень № 4108;

Подключение EMMI к базовой точке BTL3;

Тестирование элементов управления ERA с помощью панели EMMI;

Перевод EMMI в режим хранения.

Кроме того, у ВКД-54 также был ряд «опережающих» задач, которые ВКД-54 нужно было выполнить, если позволит время. Как то:

Замена защитного стекла на камере CLU1 на концевом эффекторе KE1 на ERA;

Установка стопора на GStM1;

Продление GStM2 между отделением АОН ФГБ «Заря» и МИМ2 «Поиск».

По данным российского управления полетами, перед выходом в открытый космос ВКД-54А стояли следующие задачи:

Установка адаптера полезной нагрузки по Plane III ( Insider Content ) модуля «Наука»;

Перенос панели управления EMMI ( Insider Content ) на базовую точку BTL3 и ее подключение;

Установка двух «мягких» поручней по плоскости I секции PGO1 на модуле «Наука»;

Регулировка механизма жесткости крутящего момента, TRM, на концевом эффекторе KE2 плеча ERA;

Регулировка Torque Rigidizing Mechanism, TRM, на концевом эффекторе KE1 плеча ERA;

Удаление кольца фиксации запуска с эффектора KE1 на ERA;

Замена защитного стекла камеры CLU1 и светового блока на эффекторе KE1 фирмы ERA;

Тестирование элементов управления ERA с помощью панели EMMI;

Установка стопора на Стрелу, GStM-1;

Сбрасывание стартовых колец фиксации с МКС.

Если позволит время, перед космонавтом стоят следующие задачи:

Развертывание «Стрелы», GStM-2, от ФГБ «Заря» до модуля «Поиск»;

Установка стопора на стрелу GStM-2.

Космонавты выходят в открытый космос

Как и планировалось, Артемьев и Матвеев прошли разгерметизацию внутри модуля «Поиск» МИМ2. Они сообщили о завершении операций в течение нескольких минут после 16:20 по московскому времени (9:20 по восточному поясному времени). Сообщается, что люк модуля «Поиск» был открыт около 16:25 мск. Как обычно, космонавты сначала установили защитное кольцо на интерфейс люка, что было завершено к 9:30. Матвеев сразу же получил разрешение с Земли на выход из «Поиска», поскольку станция приближалась к орбитальному восходу около 9:33 по восточному поясному времени. Затем Артемьев получил разрешение выйти из «Поиска» в 9:39 утра по восточному поясному времени и был снаружи в течение трех минут.

Оказавшись снаружи, оба космонавта получили указание активировать камеры на своих шлемах. В 9:45 космонавты сообщили, что начали переход к транспортному кольцу стрелы «Стрела» со своей сумкой и платформой-переходником полезной нагрузки. «Мы проверили билеты и заняли места, пора в вылет», — сообщил на землю один из космонавтов. Они достигли точки пересадки в 9:50 утра по восточному поясному времени и приготовились к переводу на модуль «Наука». Космонавтам был предоставлен выбор: добираться до места работы либо по первому, либо по третьему плану модуля «Наука». Очевидно, они выбрали новый маршрут, по перилам № 4010 и 4011 на «Науке» через III план. Космонавты высадились на «Науке» у поручней № 4006 и 4007, а затем перебрались на поручни № 4023 и 4021.

Они прибыли на свою первую рабочую площадку около 10:15 по восточному поясному времени в базовой точке BTL5 возле поручня 4334. Платформа была успешно зафиксирована на BTL5 в 10:18 по восточному поясному времени, всего на несколько минут раньше запланированного. Центр управления полетами попросил космонавтов тщательно сфотографировать это место, потому что у диспетчеров было не так много изображений той стороны модуля, а новый закат приближался через несколько минут.

Далее, в 10:28 по восточноевропейскому времени, космонавты обратились к пульту управления EMMI, который был прикреплен совсем рядом. Поскольку космонавты также находились рядом с блоком двигателей МДДК ( Инсайдерское содержимое ), центр управления полетом напомнил им об осторожности (не загрязнять свои скафандры токсичным компонентом топлива.

Космонавты открыли панель EMMI в 10:31 по восточному поясному времени, когда станция вошла в закат. Управление полетами подтвердило, что панель была включена через час шесть минут после выхода в открытый космос. Затем в 10:34 панель закрыли и приготовили переместить на новое место. В 10:35 центр управления полетом дал команду отключить панель. Космонавты сообщили, что уложили кабель EMMI в 10:38 по восточному поясному времени. Сняв панель, космонавты в 10:42 сделали небольшой перерыв и приготовились двигаться дальше. Они достигли базовой точки UFP2 в течение нескольких минут, а затем переместились к базовой точке BTL3 и поручню № 4108, где планировалось установить EMMI через адаптер лотка. Сообщается, что EMMI находилась в 10:58 по восточному поясному времени и после некоторых усилий удалось подключила кабель.

Центр управления полетом приказал космонавтам открыть EMMI около 11:06 по восточному поясному времени (18:06 по московскому времени), когда солнце взошло над горизонтом. Из-за плохой связи ЦУП попросил Артемьева перейти к установке мягких перил, а Матвееву было поручено взять кабели для EMMI, следя за тем, чтобы кабели проходили на максимальном расстоянии от кронштейна ДЗ и без видимых перекрутов, которые могли бы создать риск запутывания руки.

В 11:09 по восточноевропейскому времени Матвеев сообщил, что установлен один мягкий поручень, соединяющийся с поручнем 4108. Трос также был подтвержден в правильном положении, и центр управления полетом попросил Матвеева снять одно из пусковых колец и связать его со снятой крышкой с одной из базовых точек.

В 18:12 также было сообщено об установке второго мягкого поручня.

Ар 18:13 EMMI был включен, и Артемьев начал проверять органы управления. Он следовал инструкциям центра управления полетами, выполняя управляющую последовательность. Артемьев сообщил, что на консоли все выглядело так, как было задумано. В 18:17 мск ЦУП объявил космонавтам небольшой перерыв, при этом они опередили график примерно на полчаса и ожидали загрузки данных в панель EMMI.

Маствееву снова напомнили, что нужно прикрепить крышку опорной точки к пусковому кольцу, чтобы их можно было сбросить вместе.

В 11:25 по восточному поясному времени, все еще ожидая выполнения команд EMMI, управление полетом отправило космонавтов к индикатору TRM на плече ERA.

Около 11:30 Артемьев вытащил прибор ЭРА-1 для настройки ТRM, а Матвеева попросили подготовиться и сфотографировать объект. Артемьеву было приказано совершить 19 вращений инструмента, которые были выполнены около 11:40 по восточному поясному времени. Затем центр управления полетами подтвердил, что правильный уровень для механизма был достигнут на 18-м повороте. После очередной серии корректировок операция была завершена в 11:45 по восточному поясному времени, все еще на полчаса раньше запланированного срока.

В 11:50 по восточному поясному времени центр управления полетами посоветовал Артемьеву убрать гаечный ключ ERA-1, ожидая, пока рычаг перейдет в «твердое» положение. Затем космонавтам дали указание перейти к концевому эффектору руки КЕ1. Индикатор TRM компании Arm пришел в «твердое» положение в 11:53 по восточному поясному времени.

Еще один закат начался около 12:05 по восточному поясному времени (19:05 по московскому времени), когда космонавты работали над снятием кольца фиксации запуска с концевого эффектора ERA. Операция была завершена около 12:12 по восточному поясному времени, и через несколько минут область кольца на руке была покрыта изоляцией. С помощью проволочных стяжек космонавты связали кольцо вместе с другим кольцом, демонтированным во время ВКД-54, и крышкой опорной точки для последующего сброса на орбиту снижения.

Далее космонавты приступили к установке защитных окон на камеру CLU1 и световой блок руки. Закрепив защитное стекло, открутили и сняли стеклянную крышку. Затем его поместили в сумку в 12:17 по восточному поясному времени. Затем новая панель была распакована и установлена на CLU1 со второй попытки в 12:31 по восточному поясному времени, и эта операция была успешно повторена со вторым набором в течение следующих пяти минут.

Затем космонавты вернулись к задаче настройки TRM примерно через 3 часа 13 минут после выхода в открытый космос. В 12:42 они получили возможность использовать инструмент ERA-1 ( Инсайдерское содержимое ) для 19 оборотов механизма TRM, когда солнце появилось над горизонтом. Опять же, Матвеева попросили сфотографировать конфигурацию руки.

В 12:45 Артемееву была дана команда перевести TRM в «твердое» положение и еще 19 раз повернуть инструмент, не снимая его, но он при этом пару раз выпадал. На этот раз индикатор твердости оказался в правильном среднем положении. Инструмент ERA-1 был возвращен в сумку для экипажа в 12:52 по восточному поясному времени.

В 12:55 центр управления полетами предупредил космонавтов, чтобы они отводили взгляд от CLU, поскольку наземные инженеры готовились активировать лазерные устройства на камере. Через несколько мгновений космонавтов попросили перевестись на следующие места работы, а активацию лазера отложили на более позднее время. Космонавты в течение нескольких минут связывались с центром управления полётами о точном маршруте и порядке действий. Предупреждение об активации лазеров было повторно выпущено наземным управлением в 13:04 по восточноевропейскому времени. К тому времени космонавты опережали свой официальный график примерно на час, хотя и ценой пропуска встроенных периодов отдыха.

Движение ERA было установлено на 13:08 по восточному поясному времени. В то время Артемьев еще отдыхал в EMMI, а Матвеев перешел на «Стрелу». В 13:14 было выдано еще одно лазерное предупреждение, в то время как рука медленно удалялась от базовой точки BTL2.

В 13:25 по восточному поясному времени космонавты отметили четыре часа вне станции. Центр управления полетом посоветовал космонавтам сохранить аккумуляторы видеокамер для работы над модулем ФГБ, что, вероятно, было связано с досрочными работами. В 13:27 по восточному поясному времени центр управления полетами сообщил, что работа с ERA завершается, и они могут закончить работу с видео и перейти к консоли EMMI для очередной серии проверок. Артемьеву было разрешено начать процедуру тестирования на EMMI в 13:29 по восточному поясному времени. Испытание продолжалось, когда станция снова погрузилась в тень Земли около 13:38 по восточному поясному времени. Этот раунд испытаний был завершен в 13:44 по восточному поясному времени, после чего последовала еще одна проверка на земле и переход к другому контрольному списку. Еще один шаг ERA был объявлен около 13:46 по восточному поясному времени.

В 13:53 по восточному поясному времени центр управления полетами сообщил Артемьеву, что пора перевести EMMI в режим хранения. Он закрыл крышку консоли в следующие две минуты.

Потом Артемьев вернулся к вопросу о мягких поручнях. Поскольку новое расположение не было оптимальным для перемещения, управление миссией предложило попытаться перекрыть зазор одним из новых перил между поручнями № 4107 и 4109 вместо первоначально запланированного места.

В связи с тем, что космонавты значительно опередили график, центр управления полетом решил приступить к второстепенным задачам выхода в открытый космос ВКД-54а.

В 14:03 по восточному поясному времени Артемьева направили на «Стрелу», где ему было поручено затянуть фиксаторы на фиксаторах. Когда Артемьев регулировал фиксатор на «Стреле», МКС вышла из тени Земли около 14:12 по восточному поясному времени. Спустя мгновение центр управления полетами сообщил космонавтам, что запланированный выпуск стартовых фиксирующих колец был отменен после консультаций на земле из-за потенциальной опасности орбитального мусора. Вместо этого кольца будут оставлены прикрепленными к стыковочному интерфейсу STU стрелы «Стрела» до последующей утилизации.

Вскоре после этого Артемьев и Матвеев перешли в модуль «Поиск», а к 14:30 оба космонавта начали свой переход по модулю «Заря». В этот период центр управления полетами попросил Артемьева настроить параметры жизнеобеспечения для улучшения состояния.

Они добрались до отсека ГО на «Заре» около 14:40. К тому времени центр управления подтвердил, что ERA переподключилась к базовой точке BTL2, а вновь установленное защитное стекло оказалось идеально чистым и прозрачным.

В отделении ГО «Зари» Матвеев настроил «Стрелу» на развертывание, и в 15:01 по восточному поясному времени центр управления полетами дал добро на вращение стрелы по оси тангажа. Центр управления полетом предупредил Матвеева, чтобы он следил за зазором движущейся руки относительно солнечных батарей «Зари». Другой период ночного времени начался в 15:11 по восточному поясному времени. Около 15:20 по восточноевропейскому времени Матвеев столкнулся с трудностями при вращении рукоятки управления, в то время как «рука» все еще находилась примерно на 30 градусов ниже целевого положения. После некоторых маневров в темноте «рука» наконец заняла правильное положение около 15:35 по восточному поясному времени. Примерно через шесть часов и 10 минут после выхода в открытый космос «рука» была готова повернуться к «Поиску», но наземные специалисты потребовали приостановить операцию до рассвета примерно на восемь минут.

Операция была возобновлена в 15:45 по восточному поясному времени при солнечном свете. Прикрепив Матвеева к концу стрелы, Артемьев опустил стрелу примерно параллельно главной оси «Зари». Артемьев сообщил, что необходимое усилие для движения руки было неравномерным. В 15:55 по восточноевропейскому времени наземный контроль попросил космонавтов начать вытягивание «руки» в сторону «Поиска». Процесс расширения перемежался с движением по тангажу под руководством Матвеева, когда космонавты пытались добраться до «Поиска», избегая при этом касаться различных элементов «Зари». Окончательные уточнения высоты тона были сделаны между 16:02 по восточному поясному времени и 16:06 по восточному поясному времени, а в 16:11 по восточному поясному времени «Стрела» достигла «Поиска». «Я пытаюсь это исправить», — сказал Матвеев в 16:12 по восточному поясному времени, когда он привязывал «Стрелу» к поручню № 6033 на «Поиске» с помощью страховочного троса.

К 16:24 по восточноевропейскому времени Артемьев быстро перебрался по недавно установленному мосту в «Поиск», где оба космонавта выполнили заключительные операции выхода в открытый космос ВКД-54А. Центр управления полетом попросил Матвеева добавить дополнительную проволочную стяжку к кольцам пусковой фиксации, чтобы предотвратить их плавание в космосе на едином страховочном тросе, прикрепленном к стреле «Стрелы-1».

В 16:36 по восточному поясному времени центр управления полётами провел финальную «аудит» оборудования Артемьева по радио, чтобы подтвердить, что всё оборудование находится на пути обратно в шлюз, в то время как Матвеев завершал фиксацию стрелы «Стрелы» на противоположной от него стороне. входной люк модуля «Поиск».

Вскоре после того, как в 16:44 по восточноевропейскому времени выпал еще один «ночной» период, наземные диспетчеры приказали космонавтам осмотреть скафандры друг друга на предмет загрязнения или повреждения, прежде чем снова войти в тесный шлюз. Из-за некоторого загрязнения перчаток космонавтов попросили протереть их специальными полотенцами, а затем привязать использованные полотенца к поручням за пределами «Поиска».

Артемьеву было приказано повторно войти в «Поиск» в 16:53 по восточноевропейскому времени, и он вошел в модуль в следующие две минуты. Матвеев последовал за ним внутрь около 16:57 по восточному поясному времени.

К 17:08 по восточноевропейскому времени космонавты сообщили, что защитное кольцо люка снято, освобождая путь для осмотра, и закрытие люка центром управления полетами в 17:10 по восточному поясному времени.

Сообщалось, что люк модуля «Поиск» был закрыт в 17:13 по восточноевропейскому времени, через 7 часов 47 минут 37 секунд.

Первоисточник:

Часть вторая.

Жизнь продолжалась. В пьяном угаре, в поисках «на выпить» Связавшись с наркоманкой, я многое увидел. Научился варить «ширку» хотя сам не двигался. Нет, не потому что не хотел, просто физически не переносил уколы и один только вид шприца приводил меня в ужас. Через неделю я просто сбежал от нее. Публика, ее знакомые нарколыги пускающая слюни в коридоре и пытающееся мне жевать, что синька — это днище, а ширка нектар богов, как-то не связывалась в моем представлении кайфа. Собутыльники мне были ближе. И потому я окунулся в знакомое мне русло алкоголя, разврата и добывания средств для всего этого. Как-то помню продал татарину на рынке газовый баллон без дна. Они спекулировали самогонкой на рынке. Пять рублей бутылка. С утра идем с товарищем на рынок «найти» похмелиться, проходя возле одного из подъездов хрущевки наблюдаем картину, как старенькая бабулько перекатывает газовый баллон, с виду совсем новый. Мы с вопросом – помочь?

- Ой ребята, спасибо. Мой старый хотел что-то с ним делать, отпилил дно и бросил затею. А он стоит теперь, место занимает. На мусорку отнесите пожалуйста!

- Да не вопрос. И поперли его на рынок. Здесь татарин с машины лук продает.

- Что несешь дорогой, по чем отдашь?

- Три пузыря и новый баллон твой, только без газа.

- Отдам две, и закусить... Да не вопрос, давай сразу в машину погрузим. Давай – давай, засуетился татарин.

Мы его дном вперед багажника, чтобы отрезанного днища видно не было. Две бутылки водки, кусок вяленой рыбы, еще лук предлагал – не взяли.

А как «цемент» толкали, вообще эпопея была. Кто не помню из алкогольной братии рассказывает. На склады оптика –механического завода привезли бракованный порошок для полировки линз. ОТК его забраковали, целый поддон возле проходного склада лежит, должна была машина его вывести, а он до сих пор там. Мешки бумажные по 50 кг. Говорит с виду на 100% похож на цемент. Мы туда. Спрашиваем у вахтера, забрать можно?

- Сейчас кладовщик подойдет. Подошла женщина средних лет, спрашивает – чего хотели?

- Да вот говорим, хотели спросить можно этот брак забрать. Нам яму засыпать нечем. – Да ради бога, забирайте только поддон, оставьте. На свалку нам запретили его вывозить. Если недалеко, я вам даже с транспортом помогу, только грузите и выгружайте сами. Довезли до рынка. Разгрузили в аккуратную стопку, напротив торгаши наблюдают за нашими манипуляциями с мешками. Самые любопытные подтягиваются.

- А что это за мешки у вас, а что продаете, а сколько стоит?

Да оптом за пол цены хороший цемент отдаем, излишки от объекта остались! Собралась толпа, я спрятался за угол дома, так как там стоял татарин, которому баллон без дна толкнули. Ну я просто охренел, когда увидел, как этот же самый татарин покупает «цемент». Я, наверное, был тот самый злой рок в его судьбе.

- Ничто в мире не приводит к успеху, если стремишься получить что-то на шару. Так устроен этот мир, так было и так будет. С опытом прожитых лет возвращаюсь мыслями в те годы не хочу себя оправдывать или винить. Это была жизнь в пьяном угаре, где поступками руководило жажда, страстное желание быть в эйфории алкогольного забытья.

Потом была жена капитана второго ранга, подводника. Голубоглазая блондинка ростом не больше 1,50, как она в пьяном экстазе говорила – я балерина в прошлом. Лет 35. Прости Господи – блядища, каких свет не видывал. Не помню как имя. Приблудилась она в поисках алкоголя. Так попал к ней в дом. Шикарная трехкомнатная квартира. В те далекие годы если квартира в коврах – ты суперзажиточный) И выпить она любила не меньше чем потрахаться. Деньги кончились, она предлагает двинуть ковер. Звоню с её дома Игорю, старый товарищ еще по средней Азии. Как на крыльях тот мчится на квартиру. Ковер продали, не донеся до рынка. До смешного доходило, пока я в зале разливаю пойло Игорь уже трахает ее на кухне. Потом грузин еще приблудился, тот вообще с нее не слазил.  Зашел в квартиру посмотреть, что за цветной телевизор мы продаем. Ковры ведь с позволения хозяйки все уже пропили. Очередь за телевизором и холодильником. Подруга широким жестом: Мне здесь нихрена ничего не надо – гуляем! Грузин смотрит такое дело, забыл за чем, пришел. Говорит, как она?! И глазом моргает)

- Да всегда готова, только пойло неси.

- Щас! И умчался джигит гор.

Спирт в канистре привез, как не сгорели – не знаю, из закуски кочан капусты, да и то полугнилая. Долго гуляли у этой подруги. Как-то рано утором слышим удары в дверь, и серьезные такие. Потом крики – открывай сука!

Та перепуганная - Муж из плавания вернулся. Что делать, куда бежать. Муж то военный, хрен его знает, может ствол с собой носит. Впопыхах похватали тряпки и на балкон. Второй этаж, делать нечего разряд десантника выполнен всеми троими. Подбегаем к остановке, народу тьма. Раннее утро, рабочие ждут дежурный автобус. Игорь поворачивается спиной – майка завернулась, расправь, пожалуйста. Я поднимаю накинутую поверх «майки» джемпер и охреневаю видя белый лифчик и голос с толпы работяг – вот сука как гулять надо! От хохота в то ранее утро проснулось, наверное, пол района. Только Игорь удивленно – темно, хрен его знает, думал майка, думал завернулась...

Была весна 1986 года. Месяца не прошло, как меня пьяного в хламину принимают в вытрезвитель. Утром привозят в горотдел и там я узнаю, что в розыске. В общем обвинение по восьми статьям, с учетом статьи за хронический алкоголизм. Эта подруга накатала заявление, что я все вынес с квартиры и продал, пока она была в «депрессии» и находилась в неадекватном состоянии. Следователь, опера, зам. начальника ГОВД, от счастья потирали руки, когда меня приняли. Да абсолютно похрен на мои доводы. Даже неинтересно было с кем я ковры продавал и куда. Главное, что я находился там, где должен находиться. Мешок соломы они помнили хорошо. Сколько им пришлось бумаги перевести – не сосчитать, чтобы убрать из вещдоков этот мешок. Плюс выпустить барыгу у которого мешок изъяли. Кража в горотделе, узнало бы высокое начальство выперли по несоответствию очень многих, если бы дело завели. Я уже сидел в СИЗО, когда бахнула чернобыльская АЭС. Следствие недолго длилось. Первое судебное заседание назначили на Август. Что характерно, ни по одной статье обвинения я не признал, хотя они там мне вменили и кражу личного имущества по трем пунктам, кражу документов, (паспорт эта подруга где-то потеряла) Тунеядство и статья, алкоголизм в хронической форме. Назначили мне бесплатного адвоката. Старый дед, исполняющий функции не больше «кивалы»

День суда, меня заводят в зал судебных заседаний на втором этаже. В те года на скамье подсудимых еще не было клетки. Большие окна открыты и так же не было решеток. Я сижу на скамье, наручники сняли. В охране молдаван в полтора метра ростом, короткими ножками, как у подростка и старый прапорщик (как мне тогда казалась за 50 – значит старик) Судья задерживается. Помню ощущения до сих пор. Лето, запах от воли идет, слышится гомон людей, недалеко море. Я всем существом прямо чувствую нежность обволакивающею тело волной. Закрываю глаза и прокручиваю ситуацию. Метра полтора от окна стоит авозак, эти тюлени пока из зала суда выбегут меня уже не будет. Заходит судья, все поднимаются. Я перепрыгиваю через метровую отгородку скамьи подсудимых, с разбега на подоконник и в окно. Как не разбился, хрен его знает – перелетел автозак, слегка только жопой проехался по крыше, но удар о землю смягчило. Что говорить, я был молод, полон сил и здоровья. Мчался так, как никогда в жизни. Потом разные сплетни по городу ходили. Кто что придумывал, додумывал. Что меня там кто-то ждал. Что побег подготовили. От первого лица заявляю – ничего подобного не было. Все спонтанно и чисто на эмоциях. Недолго бегал, да и попался глупо. Нет, скорее сдался. Поздно вечером из кабака в фойе следователь мой стоит, с жены кожаный плащ придерживает. Увидел меня – уронил плащ на пол. Я – Миша, готов сдаться и улыбаюсь. Рядом с кабаком милицейский бобик постоянно курирует.

сбегать не будешь?

- Если бутылку отходную поставишь. Не обманул. Из кабака принес, пока я в наручниках в бобике сидел. Открыл, я с горла все 0,7.

Второй суд был уже осенью. За побег срок не добавили, (точнее формулировка хитрая, учитывая поглощение большее – меньшим и все такое. Не помню уже точно) а вот красную полосу влепили (склонен к побегу)

Приговорили по минимуму. Фактически доказательств у суда никаких, кроме побега. Приговор суда звучал приблизительно так: Учитывая личность подсудимого признать его вину полностью. Еще иск в несколько тысяч рублей присудили.

Тюрьма, распределение. И попадаю я в самую, что ни наесть сучью зону. Даже не сучью – шкурячью. Город Вольнянск, Запорожской области. Общий режим No20 В те года многих имеющий статью «хронический алкоголизм» ссылали туда. Практически к забору примыкало здание республиканского РПБ (психушка для зэков)

Я вырос среди криминально публики, многое знал. Представление кое –какое имел. Знал, что такое блатные, мужики, козлы и опущенные. Но то что было в этой козлячьей командировке даже представить не мог. Первое, что меня поразило это «битва за хмырь»  В переводе звучит , как сражение за столовую. Чтобы было представление. Отряд 100 человек в среднем, в столовой столы рассчитаны на десять человек. Шныри расставляют бачки на столах со стороны прохода. Если это варево на первое, естественно весь жир плавает сверху. Если второе, как обычно, это была каша из клейстера, неочищенного овса, сверху бросалось пару банок кильки в томате. Я наблюдаю картину. Самые «блатные» садятся в голове стола, чтобы первыми загрести сливки баланды, в итоге до мужиков которых семь, восемь за столом доходит голимая каша. Сказать, что я охренел от такого отношения – ни сказать ничего.

Помню один из этой «блатоты» барака. Мелкий такой. Из малолетки поднялся.  Крутит четки, — ну че, к какой масти прибиваться будешь? Блин, я в голос заржал. – Только не к вашей!

- А че так, черную масть не уважаешь?

- Уважаю, и по этой причине к вашей масти прибиваться не буду.

Тот напрягся – обоснуй базар!

- Да что здесь обосновывать, когда вы на хмыре мужиков на пайку щимете.

Да меня заплюют в порядочном обществе, если узнают, что я мужиков объедаю.

Потом меня дергали с самому – самому «авторитету» лагеря. Сидит такой на понтах, и сука где?! У завхоза в каморке. У такого козлища, с которым порядочный человек без сопровождающего не зайдет, иначе неправильно поймут. И сразу мне.

- Че, такой борзый?

- В смысле? Я никого не объедаю, в козлах не числюсь, боков за собой не имею, как порядочный арестант говорю, что вижу. В чем моя «борзота»?

- Да так ты кто по жизни, чтобы говорить, поднялся авторитет.

- Да тот, кто за свою пайку лицо съест любому, невзирая на ранги и должности! Ломом подпоясанный я.

Так ко мне и прилепилась «ломом подпоясанный» до конца срока. Никто со мной не связывался, ни приблатненные, ни козлы. В те времена не было ни смотрящих не стремящихся не подглядывающих, хотя последние были всегда.

Потом уже в ШИЗО, куда меня закрыли на 10 суток за неподчинение начальника отряда по уборке территории я встретился с этим авторитетом. Его крутили на новый срок. Разговорились. Оказался вполне адекватным, грамотным человеком. Сидел за валютные махинации.

Там много таких было. Один из них был ректор одного из университетов. Сидел за развращение несовершеннолетних. Развратил 17 –ти летнею студентку, которая подставила ему за то, чтобы он зачислил ее. Потом все рассказала родителям. В итоге 6 лет общего режима. Сидел со мной директор одного из приисков в Якутии. Пьяный в одном из кабаков Харькова подарил золотой самородок официантке, которую пытался затащить в кровать, а она стучала на КГБ. Пять лет. С ними было хорошо проводить время. Интересные книги им присылали. Я всегда старался вынести лучшее, из общества в котором находился. Я иногда думаю, что каждому политику надо минимум года по три просидеть в самом конченом лагере, чтобы давление – до предела. Вот где гниль выходит. Все как на ладони. Процентов бы 90 сразу отсеялось.

Как проходило лечение от алкоголизма. Раз в день проходила процедура поглощения таблеток. Санчасть, вечером после работы всех хронических алкашей из барака ведут строем к окошку выдачи медикаментов. Сидит там шнырь, такой же зэчара , как и «больные». Ведет журнал. Две таблетки берешь. Он в журнале напротив твоей фамилии галочку ставит. Врача нарколога видел один единственный раз, точнее два.  Была такая заключительная процедура «лечения» В народе называлась «рыгаловка» Этих людей, кто придумал такое лечение, надо вносить в список патологических идиотов и никогда не допускать к медицине.

Процедура: Кабинет весь в кафеле. Посередине кабинета расположены умывальники в два ряда, рассчитанные на шесть человек. Шнырь выдает каждому по сто грамм водки в маленьком пластмассовом стаканчике и стакан 200гр медного купороса. Нарколог строго сука глядит за дозой. Выпиваешь водку, запиваешь медным купоросом и тебя рвет, аки того тузика, обожравшегося поганок. Я помню прикололся. – А если черной икры ложку хлебануть, купоросом запить, всю жизнь от икры воротить будет?

Прям представляю, как бы наблюдали за этими «ВРАЧЕБНЫМИ» действами кто-либо из старых алхимиков. Я прям слышу его вопль:

- И это вы блеать, назвали алхимию лженаукой?!!

Кстати, потом с тебя высчитывают за 0,5 водки. А используют, точнее отрыгивает пациент всего 200 гр. Потому как две процедуры этого «лечения» Остаток по ходу нарколог делит с приближенными, без медного купороса)

Освобождался я прямо из ШИЗО. Бритый на лысо. Весил где-то 60 кг при 1.90 роста. Одежда – синяя потертая зечка, штаны едва доходили до щиколоток. Ботинки, прогары 46 размера с видом, как будто слон потоптался. Синяя курточка на три размера меньше, не сходилась даже на моей тщедушной грудке. Пидорка (кепка) прикрывала только лысую макушку. Кум, сука отомстил мне перед освобождением. Но, как мог я подготовился заранее.

Где-то за месяц перед освобождением, мне товарищ из шкворневой рондолевой втулки Газ 53 сделал печатку. В прошлом хороший ювелир, сидел за скупку золота. Он гениально сделал мне кольцо. Поверхность перстня была деленная на четыре квадрата, в каждом из которой находилась карточная масть. Замысловатые узоры покрывали поверхность. Пересекала верх печатки сделанная из серебряных контактов саламандра. Да так виртуозно что, приглядевшись можно было видеть чешую и острые коготки цепляющее за перстень. Глаза этой твари, сделанные из рубиновых камней, что на часах. Когда в полированном состоянии, невозможно оторвать глаз.

Я её передал на волю через одного вольнонаемного водилу. За это подарил ему охотничий нож. Оставил он печатку, в камере хранения на вокзале, как договаривались. Мне выдали справку об освобождении, Ж\Д билет до дома и семь рублей денег...

Продолжение следует...