Военно-полевая почта в годы войны выполняла особую функцию, являясь важнейшим связующим звеном между военнослужащими Красной армии, оказавшимися на фронте, и их родными и близкими в тылу. Своевременная доставка почты из действующей армии в тыл и наоборот должна была обеспечить высокий моральный дух бойцов и командиров. Регулярное получение информации из дома способствовало росту уверенности в своей правоте, укреплению веры в заботу руководства страны и командования армии о своих подчинённых. Качество работы почты, таким образом, являлось одним из факторов боеспособности Красной армии.

Пересылаемые по почте извещения о гибели бойцов и командиров были документами, предназначенными для органов социального обеспечения, на основе которых назначались пенсии. Это делало почту, включая военно-полевую, фактически безальтернативной системой документооборота огромной страны.

Ещё до начала Великой Отечественной войны командование Красной армии уделяло повышенное внимание связи в целом и работе полевой почтовой службы в частности. С другой стороны, функционирование военно-полевой почты осложнялась тем, что почтовые подразделения подчинялись Народному комиссариату связи (НКС) СССР, который изначально являлся гражданским, а не военным учреждением, хотя в его составе и было создано Центральное военное управление полевой связи. При этом органы связи Действующей армии подчинялись Управлению связи Красной армии, которое входило в состав Народного комиссариата обороны (НКО) СССР. Данное учреждение, наоборот, с момента своего создания являлось частью военного аппарата.

Боец 311-й стрелковой дивизии бросает письмо в почтовый ящик полевой почтовой станции в районе Новых Киришей (Ленинградская область), июль 1942 года

Руководителем Народного комиссариата связи в начале войны был И.Т. Пересыпкин, а Управление связи Красной армии возглавлял генерал-майор войск связи Н.И. Гапич. Взаимодействие между двумя этими структурами в первые военные месяцы на должном уровне налажено не было.

В июле 1941 года нарком обороны СССР И.В. Сталин выразил недовольство работой генерал-майора Гапича, и после совещания в Кремле 22 июля он был отстранён от должности.

Перевозка военной почтовой корреспонденции на пикапе ГАЗ-4

Генерал Пересыпкин стал совмещать должности наркома связи и руководителя Управления связи Красной армии. Кроме того, он был назначен заместителем наркома обороны СССР. 28 июля 1941 года Управление связи Красной армии было реорганизовано в Главное управление связи Красной армии. В рамках этого ведомства функционировал Дислокационно-почтовый отдел, который отвечал, прежде всего, за нумерацию полевых почтовых станций (ППС) воинских частей.

Таким образом, в конце июля 1941 года управление военной связью и военно-полевой почтой было сосредоточено в руках одного человека. Это резко увеличило объём работы и масштаб ответственности, однако генерал Пересыпкин показал себя очень деятельным и энергичным руководителем. В первые месяцы войны основные усилия нового заместителя наркома обороны были направлены на повышение эффективности функционирования связи в войсках. Именно связь долгое время являлась одним из слабых мест Красной армии, поэтому она требовала существенной модернизации.

Сортировка посылок с новогодними подарками от тыла фронту, зима 1941 года

Деятельность военно-почтовой службы в начальный период Великой Отечественной войны также столкнулась с рядом проблем, которые требовали срочного решения. Первая проблема имела организационный характер. Многие письма доставлялись несвоевременно, так как транспортные средства с опознавательными знаками почтовых служб Народного комиссариата связи часто не могли проехать по железным и шоссейным дорогам, занятым воинскими эшелонами и военным автотранспортом. Нередко почтовый транспорт выполнял несвойственные ему функции по перевозке попутных военных грузов.

Кроме того, начальники полевых почтовых станций и других военно-почтовых подразделений не всегда обладали должной квалификацией для работы в условиях военного времени. Часто допускались ошибки в адресах, медленно обрабатывалась поступившая почта, что приводило к скоплению писем и посылок на военно-почтовых базах и сортировочных пунктах.

Лицевая (слева) и тыльная (справа) сторона письма-«треугольника», написанного на специальном новогоднем бланке

Эти недостатки работы военно-полевой почты были отмечены в приказе «О работе полевой почты» от 18 сентября 1941 года:

«Почта и печать, как правило, доставляются с большим замедлением и перебоями. На военно-почтовых сортировочных пунктах, базах и полевых почтовых станциях скапливается огромное количество недоставленной корреспонденции. Совершенно не налажена обработка и пересылка денежных переводов и посылок. Имеется множество случаев несвоевременной приписки и отписки полевых почтовых станций к военно-почтовым базам и войсковых частей к полевым почтовым станциям. Служба дислокации крайне запущена, и дислосведения сообщаются с большими запозданиями. Полевые почтовые органы совершенно не ведут работы в частях по правильному заадресованию писем. Имеются случаи хищений красноармейских посылок и денежных переводов».

Этот приказ был подписан лично генералом Пересыпкиным. Интересно, что в тексте документа особое внимание уделено наказанию конкретных руководителей на местах, что свидетельствовало об осознании чрезвычайной важности проблемы. Заместитель наркома обороны потребовал устранить все недостатки в кратчайшие сроки:

«За развал работы полевой почты начальника 33-го отдела полевой связи тов. Бешева снять с работы и перевести на низшую должность… За длительную задержку свыше 9000 красноармейских писем начальника военно-почтовой базы литер «Т» тов. Румянцева снять с работы и перевести на низшую должность… За задержку на 7 дней писем, предназначенных для 20 войсковых частей, начальника 197-й полевой почтовой станции снять с занимаемой должности и перевести на рядовую работу… Начальнику 16-го отдела полевой связи тов. Марченко за халатное отношение к исполнению служебных обязанностей объявить строгий выговор с предупреждением…»

Почтовая карточка периода Великой Отечественной войны. Отчётливо видна печать «Просмотрено военной цензурой». Литеры «АП» указывают на принадлежность органа военной цензуры к 5-й армии Западного фронта

Ещё одна проблема была связана с переводом экономики Советского Союза на военное положение. Милитаризация промышленности вызвала сокращение или полную остановку выпуска многих видов мирной продукции. Одним из следствий ситуации стала нехватка почтовых конвертов, и в результате появился так называемый «треугольник» — сложенное особым образом письмо, ставшее, безусловно, одним из символов Великой Отечественной войны.

С другой стороны, отсутствие конвертов облегчало проверку содержания писем органами военной цензуры. В письмах запрещалось сообщать какие-либо данные, способные раскрыть дислокацию или номер воинской части. Также воспрещалось распространение информации о негативных сторонах положения на фронте и в тылу. Наиболее мягкой формой санкций в отношении нарушителей являлось вымарывание некорректных слов и выражений.

Следует отметить, что все простые письма и почтовые карточки, отправлявшиеся бойцами и командирами или адресованные им, пересылались бесплатно. Остальные почтовые отправления подлежали оплате в соответствии с тарифами, утверждёнными в НКС.

Почтовая карточка с указанием адреса на лицевой стороне

Важной задачей для руководителей военно-почтовой службы являлась выработка оптимального порядка нумерации полевых почтовых станций в действующей армии. Если в мирное время основным ориентиром для почтальона было название улицы, а также номер дома и квартиры, то с началом войны более привычными стали адреса вида «Д.К.А., 105 ппс, 158 артполк», «Д.К.А., 105 ппс, 158 ап» или «Д.К.А., 105 ппс, п/я 14» (буквы «Д.К.А.» означали «Действующая Красная Армия»).

Номер почтового ящика присваивался приказом командира соединения или объединения, в состав которого входила часть, обслуживавшаяся данным почтовым ящиком. Присвоение номеров полевых почтовых станций соединениям и объединениям осуществлялось распоряжением Дислокационно-почтового отдела Главного управления связи РККА.

Такой порядок нумерации был логичен, однако не позволял сохранять скрытное функционирование воинских частей действующей армии. В случае захвата противником полевой почтовой станции легко вскрывалась не только реальная нумерация частей, но и их дислокация. Следует признать, что на фронте такое происходило нередко.

Солдат вермахта рассматривает письма на захваченной советской почтовой станции

Для решения этой проблемы 5 сентября 1942 года нарком обороны СССР отдал приказ №0679 «О введении в действие инструкции по адресованию почтовой корреспонденции в Красной Армии в военное время».

Инструкция подразумевала новый формат написания адреса, вида «Д.К.А., ппс 173, часть 98». Номер части был условным, он присваивался приказом командира соединения или объединения — так, номер 98 принадлежал 32-му стрелковому полку 19-й стрелковой дивизии. Таким образом, для того, чтобы узнать, какой воинской части или подразделению принадлежит условный номер, нужно было получить текст приказа о присвоении номеров. Если часть дислоцировалась в тылу, то в начале адреса требовалось написать название населённого пункта: «гор. Рязань, часть 729».

Несмотря на эти преобразования, наличие списков реальных номеров воинских частей в органах военно-полевой почты Народного комиссариата связи делало их достоянием широкого круга лиц. Это обстоятельство существенно повышало риск вскрытия противником дислокации воинских частей.

Полевая почтовая станция, расположенная в землянке недалеко от линии фронта

В соответствии с приказом НКО СССР от 6 декабря 1942 года «О реорганизации органов дислокационно-почтовой службы Красной Армии и военно-полевой почты», органы военно-полевой почты передавались из состава Народного комиссариата связи в Главное управление связи Красной армии. Так, Центральное военное управление полевой связи Народного комиссариата связи было преобразовано в Управление военно-полевой почты Главного управления связи Красной армии. Нумерацией полевых почт воинских частей и соединений теперь занимались отдел дислокации войск Красной армии в составе Организационного управления Генерального штаба, а также подчинённые ему инстанции.

В приказе особо оговаривалось: «Сводные материалы о дислокации войск фронтов, округов и армий являются материалами совершенно секретными». За сохранение этих данных в тайне отвечали штабы разных уровней. Однако руководство страны и командование Красной армии посчитали недостаточными даже такие строгие меры по обеспечению секретности, и 6 февраля 1943 года появился новый приказ об организации работы полевой почты.

Документ о присвоении пятизначного номера полевой почты

Приказ вводил новый порядок нумерации полевых почт воинских частей и военных учреждений: всем частям и соединениям Красной армии присваивались простые пятизначные номера — так, к примеру, номер п/п 18251 соответствовал 350-й отдельной аэродромно-технической роте.

Подразделения внутри воинских частей собственных номеров, как правило, не имели, используя буквенную литеру, отделённую дефисом от номера полевой почты своей части.

Пример нумерации полевой почты с литерой «Д» 

Такой порядок нумерации воинских частей для обозначения адресата письма или посылки появился под влиянием опыта вермахта, который был внимательно изучен советскими специалистами. Новые правила быстро доказали свою эффективность и не менялись до конца Великой Отечественной войны.

В январе 1943 года были приняты меры по предотвращению задержек доставки почтовых отправлений. Приказ Наркома обороны СССР №075 от 21 января регламентировал перевозку и доставку военно-полевой почты. Например, на транспортных средствах, доставлявших почту, строго запрещалось перевозить какие-либо иные грузы. Это давало явный приоритет почтовым перевозкам и обеспечивало своевременность доставки почтовых грузов.

Видавшая виды «полуторка» ГАЗ-АА в роли автомобиля военно-почтовой службы

Следует отметить, что объёмы почтовых перевозок в годы войны были колоссальными: ежемесячно отправлялось около 70 миллионов писем. Путь отдельного письма, написанного бойцом действующей армии, можно обозначить следующим образом. Письмо передавалось военному почтальону либо на военно-почтовую станцию воинского соединения.

Затем почта направлялась на военно-почтовую базу армии, после чего поступала на военно-почтовый сортировочный пункт фронта, а оттуда — на военно-почтовый сортировочный пункт одной из зон, на которые разделялась вся территория СССР. Оттуда письма отправлялись на обменный пункт. Там их грузили в почтовые вагоны, на самолёты или пароходы наркомата связи. Только после этого письмо начинало свой привычный путь к отделениям гражданской почтовой связи. Соответственно, письмо из тыла проходило указанный путь в обратном порядке.

На завершающих этапах Великой Отечественной войны Красная армия продвинулась вглубь территории европейских стран. В числе трофеев, взятых советскими солдатами и офицерами, нередко оказывались разнообразные почтовые открытки. Они содержали изображения, отличавшие их от подобной продукции, напечатанной в СССР.

Руководство страны и командование Красной армии не препятствовали использованию таких открыток по прямому назначению. Многие из них, отправленные в конце войны, сохранились до наших дней в семейных архивах.

Трофейная открытка

Таким образом, в ходе Великой Отечественной войны работа почтовой службы была адаптирована к требованиям военного времени, и в целом отвечала им.

источник

Glenmorangie Nectar d`Or 12 y.o.(Гленморанжи).
Шотландия. Односолодовый виски.
Без холодной фильтрации. 46°.

Возраст: от 12 лет.
Бочки: бурбон + сладкое вино Сотерн (довыдержка).
Аромат: немного колючий, ноты молочного шоколада, орехов, каштана, ванили... в целом присутствует много сладости. Так же есть оттенки яблока и груши. Намеки на сухофрукты очень сильно на заднем плане.
Вкус: ноты ванили, шоколада, фруктов, оттенки карамели и меда.
Послевкусие: мягкое, ноты ванили, сухофруктов и меда, молочные оттенки.

Разбавив его водой примерно до 40°, получил больший баланс и питкость, но вышло как-то скучновато и блекло.
При своей изначальной градусной мере он гораздо интереснее.

Небольшой экскурс по виски Шотландии:
https://pikabu.ru/story/nemnogo_o_vyibore_viski_5615790
Виски. NAS-релизы.
https://pikabu.ru/story/eshche_nemnogo_o_viski__nas_6317707
Кому интересно - веду канал в телеграмм: http://t.me/zapiski_degustatora

Предыдущий пост: ci, ce, ti

Сегодня мы поговорим о латинском h и о том, почему он передаётся на русский как г. Этот латинский звук произносился как английское или немецкое h и восходит он к праиндоевропейским *gʰ /гˣ/ и *ĝʰ /гьˣ/.

Русский х (заднеязычный) и латинский h (глоттальный):

Как видно из таблицы, русский и латинский звуки отличаются местом артикуляции, поэтому, конечно, читать homo как /хомо/ не вполне исторически точно.

Место артикуляции русского х (8) и латинского h (11):

Откуда мы знаем, что этот звук произносился именно там? В частности, из-за того, что он регулярно передавал греческое так называемое "густое придыхание" (фонетически как раз спирант h), и никто из античных грамматиков не отмечал между ними никаких различий.

Откуда мы знаем, что этот звук был именно глухим, а не звонким? Об этом говорит судьба других праиндоевропейских придыхательных согласных в латыни, давших глухой f.

Однако уже очень рано этот h начал исчезать. В латинской поэзии слово, начинающееся на h-, трактуется точно так же, как если бы начиналось на гласный. Между двумя гласными -h- может выпадать с дальнейшим слиянием гласных: *nehemo (ne «не» + hemo (более старая форма homo) «человек») > nemo «никто». Кроме того, h не мешал такому процессу как ротацизм (переход s в r между двумя гласными): dis- + habeo «имею» > diribeo «раздаю».

Но считалось, что образованный человек должен произносить этот звук и писать эту букву там, где нужно. Что иногда приводило к казусам. Так, вместо umerus «плечо» стали писать humerus, что этимологически не обосновано (это называется гиперкоррекция). И наоборот вместо правильного hanser «гусь» закрепилась форма anser.

В одной из своих эпиграмм Катулл (I век до н.э.) высмеивает гиперкорректное произношение некоего Аррия, который так старался говорить литературно, что вставлял это h куда не надо:

«Хоммода» стал говорить вместо общего «коммода» Аррий,
Вместо «инсидиас» — «хинсидиас» говорит.
Воображает, что он образчик тончайшего вкуса,
Если, хотя бы с трудом, «хинсидиас» произнёс.
Мать, вероятно, его и вольноотпущенник дядя
Так говорят, а до них — матери мать и отец.
В Сирию послан он был, — и тогда отдохнули все уши,
Стали всё те же слова чисто звучать и легко.
Мы перестали дрожать, что привьются такие словечки, —
Но неожиданно весть страшная к нам донеслась:
Только лишь Аррий успел переплыть Ионийское море, —
Как Хионийским уже стали его называть.

В романских языках, разумеется этот h не сохранился, поэтому в локальных романских традициях чтения латыни h не произносится. Исключением является румынская традиция. Другое дело, что за румынской буквой h скрываются как раз-таки славянский звук х (как в русском), который проник в румынскую фонетику вместе со славянскими заимствованиями – duh, hrean.

В современном русском университетском произношении латинское h читается как /х/: habeo /хабэо/, homo /хомо/, honor /хонор/ «честь», hic /хик/ «этот» (правда, как я уже рассказывал, моя университетская преподавательница тщательно выговаривала форму родительного падежа huius «этого» как /гˣуййус/ с южнорусским ɣ, чтобы не сорвать занятия).

Но как так получилось, что слова herbarium и honorarium мы заимствовали как гербарий и гонорар, а не хербарий и хонорар?

Это связано с тем, что когда в XVII веке в России принялись активно изучать латынь (напомню, что в то время латынь всё ещё была языком науки, культуры и дипломатии в Европе), учителя, в основном, были белорусами и украинцами. Самый влиятельных из этих книжников, Симеон Полоцкий, как не сложно догадаться, был из Полоцка.

Вернёмся к нашей схеме согласных:

Комментарий: ɣ - как в белорусском или южнорусском гусь; ʕ - как в украинском гуска; ɦ - как в чешском husa (если, прослушав аудио, вы не услышали разницы между этими тремя звуками, не расстраивайтесь, это нормально, сито родного языка мало кому позволяет сделать это без тренировки).

Речь идёт о звуках, высмеиваемых в анекдоте:

- Девушка, вы москвичка?
- Пусть это будет моей загхадкой!

Как несложно заметить, чешское ɦ образуется там же, где и англо-немецко-латинское h, но отличается от него звонкостью (то есть, разница между ними примерно такая же, как в парах з – с, в – ф). И хотя звук /х/ у чехов тоже есть (записывается как ch), они сочли, что ɦ больше похож на h, и в заимствованиях из латыни, немецкого и английского передавали и передают h своим ɦ. Таким образом, Шерлок Холмс у них - /Шерлок ɦолмс/, доктор Хаус - /ɦаус/, хоккей - /ɦокэй/, хит - /ɦит/, а хоббит - /ɦобит/.

Похожим образом поступили украинцы и белорусы, заменяя в произношении латинское h на свои ʕ и ɣ. И именно в таком виде латынь попала в Россию. Собственно говоря, до середины XX века учебники рекомендовали читать латинское h как /ɣ/ (хотя точный момент перелома я назвать затрудняюсь).

Если бы авторы байки о том, что слово херня происходит от латинского hernia «грыжа», это знали, наверное, они бы такой херни не сочиняли.

Однако /ɣ/ не является отдельной фонемой в севернорусских говорах, а в литературном языке норма несколько искусственно диктует произносить его в словах Господь, Бог (в косвенных падежах) и бухгалтер, что, впрочем, мало кто соблюдает. Поэтому, конечно, вместо ɣербарий и ɣонорар у нас и получились гербарий и гонорар. Так латинское h прошло через двойную субституцию (замену): h > ʕ / ɣ > g и стало совершенно парадоксально передаваться русским г, которой ему не близко ни по месту, ни по способу образования.

А вот поляки и южные славяне передают h звуком /х/:

Но вернёмся к русскому. Замена h на /г/ коснулась не только латыни, также поступали с аналогичным звуком в заимствованиях из древнегреческого (Гомер), немецкого (Гамбург), а поначалу и английского (Гамлет).

Знаменитую карикатуру Кукрыниксов невозможно перевести на большинство других языков не только из-за отсутствия там буквы Г, но и потому, что г ведь у этих товарищей разные: Гиммлер – Himmler /hимла/, Геринг – Göring /гёринг/, Гитлер – Hitler /hитла/, Геббельс – Goebbels /гёблс/.

В XX веке, как я уже упоминал, тенденция переломилась и h стали передавать как /х/, что ближе фонетически, но иногда приводит к некоторому разнобою. Так, Гейдельберг уже нередко пишут как Хайдельберг, но человек остаётся гейдельбергским. Ну и как тут не вспомнить Гейзенберга/Хайзенберга. В паре хомо сапиенс/гомо сапиенс, кажется, начинает побеждать хомо. А вот хоббиты бывают только с х, гоббит в русском уже немыслим (в отличие от украинского гобіт).