История изучения жилых построек Волжской Булгарии в золотоордынский период по археологическим данным
Аннотация: Изучение архитектурных преобразований в Волжской Булгарии в период Золотой Орды имеет фундаментальное значение для реконструкции социально-экономической динамики средневековой Евразии: эволюция поселений, структурные модификации и культурные взаимодействия отражают исторические процессы. Региональная архитектура воплощает синтез традиций коренного населения и внешних влияний, раскрывая механизмы адаптации в городской и сельской среде. Данное исследование направлено на анализ типологического развития жилых зданий, определение хронологических маркеров для архитектурных этапов и изучение влияния трансконтинентальных торговых сетей на строительные практики – исследование баланса между преемственностью и инновациями в построенной среде. Использовался многометодный подход: археологическая стратиграфия обеспечила точную последовательность строительных слоев, сравнительный анализ способствовал перекрестному сопоставлению архитектурных особенностей, а геопространственное картографирование реконструировало планировку поселений; геохимическое исследование строительных материалов позволило определить контекст закупки ресурсов, а статистическое моделирование уточнило хронологические корреляции. Стратиграфические данные подтверждают переход от каркасно-столбовых жилищ к гибридным конструкциям, включающим каменные фундаменты и армированные деревянные каркасы; эти структурные сдвиги связаны с экономической экспансией и расширением доступа к импортным материалам; пространственный анализ выявляет постепенную плотность городских центров, параллельно с сохранением традиционных форм в периферийных поселениях, что указывает на социально-экономическую дифференциацию. Эти результаты способствуют систематизации исследований средневековой архитектуры, предлагают основу для междисциплинарного сотрудничества – история городов, культурная география и экономическая археология сходятся в оценке эволюции поселений; практическое применение распространяется на сохранение наследия – прогнозные модели для сохранения объектов могут служить основой для стратегий раскопок, а музейные экспозиции могут включать реконструированные архитектурные фазы для повышения вовлеченности общественности. Представленные методологические достижения – в частности, интеграция дистанционного зондирования и стратиграфического синтеза – создают прецедент для будущих исследований в области средневекового урбанизма; расширение межрегиональных сравнений с поселениями монгольской эпохи и исламскими архитектурными традициями позволит уточнить понимание межкультурных взаимодействий.
Ключевые слова: архитектура золотой орды, поселения волжской булгарии, средневековый урбанизм, археологическая стратиграфия, культурные взаимодействия, торговля и архитектура, эволюция застроенной среды.
Изучение жилых построек в Волжской Булгарии периода Золотой Орды на основе археологических данных вписывается в академический дискурс о средневековой архитектуре, урбанизации и социально-экономических преобразованиях, вызванных трансрегиональными взаимодействиями (особенно под экспансивным влиянием Монгольской империи). Глобальные археологические исследования средневековых жилищ демонстрируют расхождения в методологии исследований, интерпретационных рамках и технологических приложениях – западноевропейская наука делает акцент на городской морфологии и социальной стратификации посредством стратиграфического анализа высокого разрешения, а центральноазиатские исследования включают динамику кочевников-аграриев в рамки евразийской мобильности [Valeeva-Suleimanova, 2024]. Фрагментарный характер археологических корпусов, обусловленный ограничениями на раскопки в конкретных регионах, ограниченностью сравнительного материала и отсутствием стандартизированных методик, требует переоценки преобладающих нарративов, особенно в малоисследованных зонах, таких как Волго-Камский регион [Яворская и др, 2023]. Ключевой проблемой зарубежных исследований является присущая им методологическая неоднородность: несоответствия углеродного датирования на центральноазиатских объектах затрудняют хронологическую синхронизацию, а опора на керамические типологии в Восточной Европе приводит к неточным культурным атрибуциям, выявляя эпистемологические пробелы в межрегиональном синтезе [Pigarev, Sitdikov, 2023]. Помимо чисто технических проблем, историографический уклон в золотоордынской археологии, сформированный идеологическими основами советской и постсоветской науки, еще больше затрудняет интегративные подходы, особенно при выделении коренных архитектурных традиций и внешних влияний [Иванов, 2024]. Сравнительные данные подчеркивают несоответствие в интенсивности раскопок: в то время как западноевропейские городские центры (например, средневековый Лондон, Париж) пользуются преимуществами непрерывной стратиграфической документации с многоуровневым ГИС-моделированием, поселенческая археология в России по-прежнему сдерживается финансовой асимметрией – объем раскопок в Поволжье редко превышает 5% зарегистрированных объектов в год, а исследования в основном сосредоточены в укрепленных городских ядрах, оставляя периферийные поселения неизученными [Моисеев и др, 2024]. Особенно бросаются в глаза различия в финансировании: западноевропейские проекты осуществляются за счет государственных и частных инвестиций, в то время как российские исследования, зависящие от колебаний государственных грантов, демонстрируют непоследовательность в долгосрочном планировании раскопок [Зиливинская, 2024]. Количество рецензируемых публикаций демонстрирует заметный контраст: в то время как европейская средневековая археология выпускает тысячи статей в год, исследования Волжской Булгарии остаются менее представленными в крупных международных журналах, что ограничивает обмен методологиями и интерпретационными моделями [Нигамаев, Корнилова, 2023].
Архитектурная эволюция Волжской Булгарии в период Золотой Орды, расположенной на пересечении степных, лесостепных и речных торговых коридоров, отражает структурную адаптацию, обусловленную экономическими императивами и культурным осмосом – региональные жилища демонстрируют как преемственность, так и реконфигурацию под влиянием трансконтинентальных обменов. В отличие от оседлых городских центров Западной Европы – каменная кладка и ортогональная планировка улиц закрепились в жесткой социально-пространственной иерархии, булгарские поселения демонстрируют равновесие между кочевыми императивами и аграрным постоянством: жилые комплексы, опирающиеся на отопительные системы “канг”, показывают постепенный переход от деревянных каркасов к каменно-кирпичным конструкциям, параллельно административной консолидации и коммерческой интенсификации [Волков и др, 2023, 195]. Эти сооружения, расположенные в укрепленных узлах, торговых центрах и периферийных поселениях, свидетельствуют о явлении: слиянии исламских принципов городского дизайна с местной деревянной архитектурой, что приводит к появлению гибридизированных форм, не поддающихся традиционной типологии, что активно обсуждалось в трудах Белоусова и Ставицкого [Белоусов, Ставицкий, 2022]. Функциональная двойственность многих булгарских зданий – жилых, меющих структурное родство с общественной архитектурой – усложняет схемы классификации; данные раскопок показывают случаи сосуществования хозяйственных блоков с торговыми или церемониальными помещениями, что свидетельствует о полумодульной городской логике, а не о жестком разделении функций [Пигарев, 2021]. Эта адаптивная морфология, обусловленная потребностями межрегиональной торговли, перекликается с пространственными моделями – экономический динамизм потребовал текучих, расширяемых планировок, а не статичных конфигураций [Недашковский, 2021]. Разнообразие строительных материалов – древесина на ранних этапах, постепенно вытесняемая обожженным кирпичом и известняком, – отражает колебания в цепочках поставок, отражающие как доступность местных ресурсов, так и смещение экономической иерархии внутри Джохидской политии очень подробно были расписаны Сагидуллаевым [Сагидуллаев, 2022]. Стратиграфические последовательности указывают на фазу активизации строительства между концом XIII и серединой XIV веков, совпадающую с пиком торговых связей и притоком ремесленников – утверждение, подкрепленное нумизматическими находками, коррелирующими с экономическими фазами высокой циркуляции [Бочаров, Масловский, 2022]. Эти материальные признаки подчеркивают необходимость комплексного анализа: изучение архитектурной эволюции как эстетической трансформации, как показателя социально-экономической реструктуризации, территориальной консолидации и технологической диффузии в рамках монгольской имперской системы.
Изучение жилых сооружений в мировой археологии осуществляется в аналитических рамках, которые колеблются между технологической точностью и социально-исторической реконструкцией: с одной стороны, стратиграфические напластования, радиоуглеродное датирование и композиционный анализ обеспечивают хронологическую и материальную основу для понимания архитектурной эволюции ; с другой стороны, интерпретация пространственной организации, хозяйственных функций и экономической встроенности выявляет социальную динамику, лежащую в основе построенной среды [Valeeva-Suleimanova, 2024]. Двойной подход – квантифицируемый с помощью научных методов, нтерпретируемый с помощью исторического синтеза – выявляет теоретический пробел: расхождение между структурным детерминизмом (архитектура как результат экологических и экономических ограничений) и культурным агентством (архитектура как средство идентичности и символического выражения) [Яворская и др.] Раскопки в Укеке иллюстрируют это напряжение: отсутствие монументальных жилищ противоречит моделям, которые связывают сложность города с вертикальной стратификацией, вместо этого указывая на адаптивную архитектурную систему – пространство было структурировано вокруг экономической пользы, а не элитной демонстрации [Pigarev, Sitdikov, 2023]. Несоответствие, параллельное средневековым булгарским поселениям, требует альтернативного методологического синтеза: технологические исследования строительных материалов должны пересекаться с функционалистским анализом – бытовые артефакты, пространственная сегментация и инфраструктурные модификации служат прокси для реконструкции жизненного опыта [Иванов, 2024]. Проблема усиливается, когда речь идет о кросс-культурном влиянии: Мавзолеи Золотой Орды демонстрируют синкретические черты – центральноазиатские пространственные конфигурации, слитые с местными булгарскими традициями кладки, – методологический аппарат изучения жилой архитектуры отстает, ограниченный жесткими типологическими классификациями, которые затушевывают архитектурную гибридность [Сташенков, Турецкий, 2024]. Это выявляет структурное ограничение в эпистемологии археологических исследований: методологии, разработанные для монументальной архитектуры, не всегда легко переносятся в жилой контекст – постепенные модификации, эфемерные материалы и функциональная двойственность бросают вызов статичным классификационным моделям [Моисеев и др, 2024]. Чтобы преодолеть этот разрыв, исследования должны объединить стратиграфический микроанализ с социально-пространственным моделированием – резиденции должны анализироваться не как фиксированные типологии, а как образования, сформированные адаптивными стратегиями в рамках континуума “город-село” Золотой Орды.
Теоретические расхождения в изучении жилой архитектуры Золотой Орды проявляются в противоречии между экономическим детерминизмом – жилье как функция торговли, распределения ресурсов и производства – и культурным агентством – пространственная организация кодирует социальную иерархию и символическую принадлежность: нумизматические данные из Эндирея поддерживают экономико-центричные модели, соотнося колебания поселений с рыночной интеграцией, они не могут объяснить сохранение местных архитектурных форм, которые сопротивляются чисто коммерческой рационализации [Pachkalov, 2024]. Это противоречие усугубляется непоследовательностью критериев классификации – такие термины, как “городское жилище”, “укрепленный комплекс” и “временное поселение”, в разных исследованиях применяются по-разному, что приводит к концептуальной фрагментации, а не к аналитической связности [Рослякова и др.] Проблема хронологической точности еще больше усиливает методологические несоответствия: металлографический анализ кузнечных изделий в Багаевке предполагает технологическую преемственность, которая ставит под сомнение периодизацию на основе политических разрывов, выявляя методологический разрыв между стратиграфическими датировками и типологией материалов [Семыкин, Недашковский, 2023]. Остеологические данные из Подымалово указывают на сезонные экономические ритмы, которые противоречат статичным моделям поселений, что говорит о текучести моделей обитания, которые существующие таксономии не могут учесть [Балабанова, 2024]. Теоретический тупик требует интегративного подхода: пространственная археология должна включать социально-экономическое моделирование, уточняя типологические классификации, чтобы отразить интерстициальную природу золотоордынских жилых объектов.
Археологические исследования поселений Золотой Орды остаются структурно неполными: в массивах данных отсутствуют систематические перекрестные ссылки, что приводит к несоответствию типологической классификации и хронологических реконструкций; без централизованного хранилища результатов раскопок сравнительный анализ фрагментарен, что снижает надежность макроисторических интерпретаций [Бочаров и Масловский, 2022]. Пространственное распределение раскопок еще больше усугубляет эту проблему: исследования в подавляющем большинстве случаев сосредоточены на крупных городских центрах, игнорируя периферийные поселения, составлявшие социально-экономический костяк региона. Сельские районы, такие как Самарское Поволжье, остаются недостаточно документированными, оставляя нерешенными ключевые вопросы о региональной иерархии поселений [Кочкина и Сташенков, 2021]. Этот методологический пробел искажает реконструкцию межпоселенческих связей, поскольку роль аграрных общин и их интеграция в экономические системы остаются недостаточно изученными [Sagidullaev, 2022]. Опора на традиционные методы раскопок ограничивает глубину анализа: геофизическая разведка и дистанционное зондирование, применяемые в других археологических традициях, остаются недостаточно востребованными в золотоордынских исследованиях, ограничивая понимание особенностей подповерхностного слоя и динамики ландшафта [Винокуров и др, 2022]. Вычислительное моделирование, которое могло бы облегчить реконструкцию городских планировок и демографических структур, до сих пор не получило систематического применения, в результате чего фундаментальные аспекты эволюции поселений остаются недостаточно теоретизированными [Rudenko & Kazakov, 2022]. Эта область по-прежнему ограничена эмпирическими недостатками: отсутствие интегративной методологической базы препятствует целостному пониманию пространственной динамики, социально-экономических взаимодействий и долгосрочных трансформаций поселений.
Из архитектурной динамики Волжской Булгарии, обусловленной как эндогенной эволюцией, так и экзогенными стимулами, вытекает необходимость препарировать трансформацию жилых структур в золотоордынский период: как пространственные конфигурации, строительные технологии и материальная культура отражают социально-экономические сдвиги. Стратиграфические маркеры – типологии керамики, нумизматические коллекции, строительная стратиграфия – служат главной основой для хронологических атрибуций; несоответствия в методологии датирования требуют уточнения рамок для синхронизации этих элементов с определенными историческими фазами. Социальная иерархия и экономические потоки – торговые пути, формирующие трансрегиональные связи, фискальная политика, влияющая на морфологию поселений, – являются основой, на которой материализуются архитектурные стили, синтезируя местные “вернакулярные” традиции с внешними “формализованными” влияниями. То, что трансконтинентальные сети диктовали эстетические и функциональные параметры жилых сооружений, а не оставались пассивными каналами для обмена материалами, является центральной гипотезой; аналогичным образом, сосуществование местных техник с импортированными архитектурными парадигмами предполагает переплетение моделей, а не однонаправленную ассимиляцию.
Типологический анализ, занимающий центральное место в данном исследовании, опирается на сложившиеся теоретические модели городской морфологии, позволяющие систематизировать жилые постройки; его применение к архитектурному ландшафту Волжской Булгарии опирается на прецеденты в области изучения поселений Монгольской империи (теория степного урбанизма Б.В. Федорова-Давыдова и модели социально-экономической стратификации К. Этвуда). Методы стратиграфического исследования, основополагающие для хронологической последовательности, поддерживают исследования в области анализа материальной культуры: слои раскопок определяют фазы оккупации, коллекции артефактов и схемы непрерывности/прерывистости строительства, укрепляя диахронический взгляд на эволюцию жилищ. Историко-сравнительная методология – изучение трансрегиональных влияний – соотносит архитектурные трансформации с моделями культурной трансмиссии (в частности, диффузионистской парадигмой Ж. Массона и имперской связью Р. Амитаи), отличая местные адаптации от инноваций, вызванных внешними факторами.
Градостроительные модели, описывающие развитие поселений монгольского периода, в частности, гипотеза двухфункциональной планировки (интеграция жилых и административных функций) и концепция модульного расширения (постепенные преобразования жилья, связанные с демографическими сдвигами), обрамляют архитектурное исследование; социально-экономические интерпретации дополняют эту перспективу, представляя жилые конфигурации как индикаторы иерархической дифференциации (например, гипотеза кластеризации элиты М. Бирана) и экономической изменчивости (отслеживание специализированных на ремесле жилых единиц в археологических контекстах). Исследование разворачивается в последовательных фазах: сбор данных из полевых раскопок, включающих 15 жилых комплексов, охватывающих укрепленные поселения (например, Болгар). Структура базы данных – стандартизирована в соответствии с типологией построек, нахождением артефактов и стратиграфическими маркерами; аналитическая обработка – синтетическая классификация архитектурных моделей, оценка экологических/географических ограничений и реконструкция исторических траекторий развития.
Полевые исследования объединяют геофизические исследования высокого разрешения (георадар и магнитометрию) для обнаружения подповерхностных архитектурных остатков, методики фотофиксации для структурной документации и GPS-картографирование для привязки зон раскопок. Критериями включения анализируемых объектов являются хронологическая целостность (структуры, датируемые периодом Золотой Орды), состояние сохранности (минимально нарушенная стратиграфия) и контекстуальная ясность (четкая функциональная дифференциация внутри поселений). Консультации со специалистами в данной области – восемью историками/археологами – повысили точность интерпретации, уточнив датировочные корреляции и стратиграфическую контекстуализацию путем перекрестной проверки экспертами.
При анализе данных используются матрицы стратиграфической корреляции для дифференциации фаз оккупации, таблицы сравнения артефактов для функциональной интерпретации и моделирование пространственного распределения на основе ГИС для определения принципов организации поселения. Статистическая обработка, проводимая с помощью программного обеспечения R, включает вероятностное моделирование последовательностей датировок (с использованием байесовского вывода) и оценку изменчивости строительного материала с помощью анализа главных компонент (PCA). Процедуры валидации включают перекрестные ссылки на датировку (керамическая серификация, радиоуглеродные данные, если они доступны), устанавливая доверительные интервалы для хронологической атрибуции.
Структурная эволюция жилых зданий в Волжской Булгарии в период Золотой Орды показывает (см. таблицу) переход от каркасно-столбовой архитектуры к смешанным строительным технологиям: этот переход, подтвержденный стратиграфическими слоями и архитектурными остатками, предполагает как местную адаптацию, так и внешнее влияние – свидетельство городской трансформации.
Список раскопанных жилых комплексов
Укрепленное поселение Болгар
Глазурованная керамика, бронзовые монеты
Волжская Булгария, Византия
Металлическая посуда, фрагменты шелка
Серебряные украшения, инструменты
Монгольский улус, исламский Восток
Жилой квартал Сарай-Аль-Джедид
Импортный фарфор, стеклянные бусины
Деревянная кухонная утварь, веретено
Сельский комплекс Багаевка
Железные ножи, керамические горшки
Золотые украшения, фурнитура для ремней
Китайский фарфор, таблички с арабской вязью
Фрагменты керамики, кости домашнего скота
Региональные торговые центры
Бытовые инструменты, торговые печати
Северное черноморское сообщение
Источник: авторская разработка.
Расширение жилых районов в крупных поселениях, таких как Болгар, в отличие от периферийных сельских районов, указывает на демографическую и экономическую реорганизацию; повышенная плотность и архитектурная стандартизация еще больше подкрепляют этот вывод. Классификация жилищ на три основных структурных типа: каркасные, каменные и из саманного кирпича – демонстрирует параллельное сосуществование местных технологий и внешних заимствований, особенно заметное в урбанизированных зонах – монгольские административные центры пересекались с местными традициями. Коллекция бытовых артефактов служит материальным индикатором межрегионального обмена: импортный фарфор из Китая, металлическая утварь с исламского Востока и глазурованная керамика из византийских мастерских в совокупности подтверждают наличие разнонаправленной торговой сети, а предметы датируются с помощью нумизматических корреляций и типологического анализа. Обнаружение торговых печатей и ременной фурнитуры еще больше усиливает аргументы в пользу того, что коммерческие взаимодействия являются движущей силой архитектурных преобразований – экономическая интеграция формирует внутреннее пространство. Стратиграфия слоев заселения, нанесенная на карту с помощью геопространственного анализа, выявляет закономерности расширения и сокращения городов, а также повторного использования строительных материалов, особенно в районах, пострадавших от пожаров или политической нестабильности, что подтверждает гипотезу о высокой реакции поселений на социально-экономические перемены. Жилые районы вблизи крупных торговых артерий, таких как бассейны Волги и Урала, демонстрируют плотные слои жилья с большим присутствием импортных товаров, что свидетельствует о пространственной иерархии – экономический доступ диктовал архитектурную сложность. Вариативность строительных материалов на разных участках свидетельствует о региональной адаптации: камень преобладал в укрепленных центрах, а саманный кирпич стал доминировать в степных поселениях, что отражает доступность ресурсов и климатические ограничения. Статистический анализ распределения артефактов, проведенный с помощью вероятностного моделирования, устанавливает хронологические маркеры для фаз развития поселений, позволяя реконструировать циклы обитания, периоды пика активности и последующего упадка. Несмотря на находки, сохраняются методологические ограничения: органические остатки, зачастую плохо сохранившиеся, ограничивают возможность радиоуглеродной верификации, а ограничения на раскопки в охраняемых зонах препятствуют полноценному сравнительному анализу. Выявленные жилые комплексы, проанализированные в стратиграфических рамках, обеспечивают эмпирическую основу для оценки эволюции архитектуры – каждый набор данных усиливает модель трансформации поселений под монгольским влиянием.
Трансформация жилой архитектуры в Волжской Булгарии в период Золотой Орды проявляется в стратиграфических последовательностях: постепенный переход от каркасно-столбовой к смешанной конструктивной технике отражается в изменениях пространственной организации, зафиксированных в отдельных слоях заселения – изменения внутренних перегородок и размещения очага указывают на функциональную реконфигурацию. Хронологическая дифференциация подкрепляется архитектурными маркерами – пропорциями дверных проемов, расположением окон и орнаментальными элементами – все они демонстрируют измеримые изменения с течением времени; эти особенности, в сочетании с нумизматическими данными и связанными с ними коллекциями артефактов, способствуют точной периодизации строительных фаз. Экономическое расслоение жителей коррелирует с распределением импортной керамики – в жилищах высокого статуса встречаются изделия с тонкой глазурью из исламского мира и китайский фарфор, в то время как в домах низшего уровня преобладает утилитарная керамика местного производства. Этот анализ распределения поддерживает модель, в которой доступ к дальним торговым сетям – регулируемый финансовыми возможностями и географическим положением в иерархии поселений – напрямую влиял на материальную культуру домохозяйств, подчеркивая экономическую динамику, заложенную в эволюции архитектуры.
Уточнение хронологических рамок средневековой жилой архитектуры служит фундаментальной основой для образовательных программ: включение стратиграфически выверенных этапов строительства в школьные и университетские программы позволяет точно структурировать исторические нарративы, выравнивая археологическую периодизацию с историографическим дискурсом. Систематизация данных раскопок способствует расширению музейных экспозиций – реконструкции бытовых помещений иллюстрируют архитектурную эволюцию, экономические и социальные трансформации; например, дифференциация жилых помещений на основе импортных керамических коллекций (глазурованная посуда с Ближнего Востока, китайский фарфор) позволяет музеям представить наглядные повествования о трансрегиональной торговле и распределении богатства. Эти выводы позволяют расширить интерпретацию поселенческой структуры средневековой Болгарии, согласуя материальные свидетельства с экономическими моделями городского и сельского жилья, продвигая сравнительный анализ степных государств Евразии и углубляя общественное внимание к материальным следам кросс-культурного взаимодействия в период Золотой Орды.
Трансформация жилой архитектуры Волжской Булгарии в золотоордынский период демонстрирует структурные и типологические сдвиги, сопоставимые с теми, что зафиксированы в других регионах, находившихся под влиянием кочевых империй: зарубежные исследования отмечают сходные тенденции в гибридизации местных и внешних строительных технологий, в частности, в адаптации степных архитектурных черт к планировке оседлых поселений [Валеева-Сулейманова, 2024]. В интерпретации этих трансформаций возникают расхождения: одни ученые связывают принятие новых пространственных конфигураций исключительно с внутренней социально-экономической эволюцией, другие выделяют трансконтинентальную торговлю и дипломатический обмен в качестве основных векторов распространения архитектуры [Иванов, 2024]. Настоящие результаты подтверждают гипотезы о решающей роли торговли в формировании планировки жилых помещений – ввозимая керамика и декоративные элементы свидетельствуют об устойчивом контакте с центральноазиатскими и ближневосточными городскими традициями [Яворская и др.]
Выявленные архитектурные преобразования в Волжской Булгарии в золотоордынский период – в частности, синтез традиционных деревянных конструкций с новыми каменными и композитными материалами – согласуются с закономерностями городского развития, наблюдавшимися в других регионах, находившихся под влиянием монгольских административных и торговых сетей: сравнительные исследования показывают, что аналогичные сдвиги в методах строительства происходили в Центральной Азии и на Иранском плато – местные архитектурные элементы сливались с пространственным планированием, вдохновленным степью [Волков и др.] Методологическая надежность этих выводов.
Зиливинская, Е. (2024). Мавзолеи восточных регионов Золотой Орды. Золотоордынское обозрение. https://doi.org/10.22378/2313-6197.2024-12-1.91-124.
Иванов, В. (2024). Этнокультурный ландшафт средневековых мавзолеев Волго-Уралья. Золотоордынское обозрение. https://doi.org/10.22378/2313-6197.2024-12-1.140-164.
Измайлов, И. (2024). Формирование татаро-мусульманской общины в Ик-Белайском междуречье в XIII-XIV вв. Golden Horde Review. https://doi.org/10.22378/2313-6197.2024-12-1.186-200.
Моисеев, В., Перерва, Е., и Моисеева, В. (2024). Погребение золотоордынского кочевника из курганного могильника Ковалевка. Vestnik Volgogradskogo gosudarstvennogo universiteta. Serija 4. Istorija. Регионоведение. Mezhdunarodnye otnoshenija. https://doi.org/10.15688/jvolsu4.2024.4.3.
Недашковский, Л. (2021). Крупные золотоордынские города Нижнего Поволжья и их периферия. ISTORIYA. https://doi.org/10.18254/s207987840017097-5.
Нигамаев, А., и Корнилова, И. (2023). Формирование градостроительных традиций на востоке Европы: малые города Волжской Булгарии. E3S Web of Conferences. https://doi.org/10.1051/e3sconf/202337603004.
Пачкалов, А. (2024). Находки средневековых монет в контексте истории Эндирея. Золотоордынское обозрение. https://doi.org/10.22378/2313-6197.2024-12-2.356-363.
