rarwin

В далеких северных краях, в старое доброе время лежал среди холодного моря остров. Остров тот был необычайно красив. Дикие скалы, цвета желтого песка и красной глины были покрыты зеленым и белым мхом. Песчаный пляж омывался сине-зелеными волнами. Сосны и ели вперемешку с березами покрывали почти весь остров, и лишь в одном месте скалы смыкались между собой так, что оставалась лесная полянка. На эту полянку никогда не задували холодные резвые ветры. На эту полянку все лето светило незаходящее солнце, и поэтому тут росла необычайно крупная и сладкая земляника. На этом острове испокон веков жили простые и крепкие люди, говорят, что они приплыли сюда еще во времена викингов. Люди эти жили просто и незатейливо: ловили рыбу, разводили пчел, выращивали ячмень и рожь, собирали яблоки да пасли скот в предгорьях. Был в деревеньке и свой кузнец. И вот однажды рано утром, сын кузнеца Бьерна, Улле отправился на заветную полянку, чтобы собрать свежей земляники для своей матушки, Ведь у нее был сегодня День Рожденья. И так хотелось одиннадцатилетнему Улле порадовать свою матушку, что встал он еще до рассвета, и отправился по свежей росе за ягодами. Мальчик без приключений добрался до полянки, и быстро набрал почти полную корзинку, так что когда солнце поднялось из-за высокой скалы, Улле уже заканчивал. Он уже представлял радостную улыбку матери, когда увидел на полянке молодую козочку, которая весело поедала землянику вместе с ягодными кустиками.

- Что за безобразие? – крикнул громко Улле, - кто пустил на единственную ягодную полянку эту козу?

Но никто ему не ответил, а козочка продолжала наслаждаться свежей земляникой. Тогда мальчик стал кричать на козу, и махать на нее руками, но та лишь насмешливо что-то проблеяла и продолжила трапезу. Тогда Улле бросил корзинку и бросился на козочку, махая руками как пропеллер лопастями. Испуганная козочка рванула вверх по скале, а распаленный мальчишка кинулся следом. Несчастное животное бежало все быстрей и быстрей, а Улле смахивая пот со лба, старался не упустить белеющий впереди силуэт. Но вот козочка юркнула в темную расселину, и мальчик недолго думая, поспешил за ней. Долго ли, коротко бродил в темноте Улле, но вот вышел он в большую пещеру, посреди которой горел большой костер, а возле костра сидели самые настоящие гномы. Все они были коренасты, бородаты и краснолицы. Они весело пели песни, ели жареное мясо и пили пиво.

- Где это я? – спросил от неожиданности Улле.

- Да уж не у себя дома, – ворчливо ответил ему старый седой гном.

- И ведь даже не поздоровается, – вторил ему другой гном.

- Вообще крайне невежливый молодой человек, – заявил третий гном, тот, что был в пенсне.

- Да, да, - поддержали его другие гномы, - обидел ни за что Зобейду. А ведь она не сделала ничего дурного, просто съела немного ягод.

- Она имеет на это право, ведь это она сама посадила там землянику, – подвел итог старый гном.

- Я не… я не знал, я не думал… – начал было, оправдываться Улле

- Не знал он. Не думал. Да вы, люди вообще редко думаете. Сразу норовите обидеть, прогнать, – взорвался один из гномов.

- Но как может коза посадить землянику, – изумился мальчик.

- Очень просто, руками, – ответил старый гном.

- Руками?! – вновь изумился мальчик.

- Руками, – хором подтвердили гномы.

- Этого не может быть! Откуда у козы руки?

- Ну, ты и глупый, сразу видно, что просто человек, – снова возмутился гном в пенсне. – Зобейда может становиться человеком, козочкой или чайкой по своему усмотрению.

- Но зачем? – снова спросил мальчик

- Зачем, зачем… За хлебом! Может она не любит людей, и не хочет, чтобы ее видели в людском обличье.

- Она что, такая страшная?

- Сам ты страшный, – обиделся гном, - наоборот, очень красивая. Как только появится где-нибудь в виде девушки, так все в нее и влюбляются. А потом либо сватаются, либо воруют ее, либо козни ей строят. Мужчины даже дуэли из-за нее устраивают.Вот и прячется от людей.

- А я и не знал, думал, коза от стада отбилась, поймать хотел.

- Ну, думал, не думал. А теперь все равно. Домой не вернешься, – злорадно проворчал один из гномов.

- Как!? – всколыхнулся Улле. – Я ведь домой попасть должен. Сегодня у мамы день рожденья, я ей земляники собрать хотел.

- А для других пожадничал?

Тут мальчик не выдержал, сел прямо на каменный пол и заплакал. Гномы притихли. Потом сдвинулись плотнее и о чем-то зашептались. Потом вперед вышел самый старый гном и важно начал говорить:

- Ладно, в честь дня рождения твоей почтенной матушки мы тебя отпустим, но сначала ты должен пройти через три испытания. Зобейда сама тебя испытает. А теперь иди.

Гном взмахнул рукой, и откуда ни возьмись в каменной стене появилась широкая трещина. Мальчик вытер глаза, и двинулся навстречу испытаниям.

Он шел и шел в кромешной темноте, и вскоре потерял чувство времени. Казалось, что он идет уже целую вечность. Но вот вдалеке замаячило светлое пятно, и Улле ускорился. Он вышел на круглую площадку, посреди которой бил родник, а вокруг него на равных расстояниях высились пять огромных муравейников. Все муравейники отличались друг от друга и муравьи тоже друг от друга сильно отличались. Одни были красные, другие черные, третьи очень крупные, четвертые имели очень большие брюшки, ну а пятые наоборот огромные головы. И все они постоянно между собой воевали. Они дрались как бешенные: кусались, плевались кислотой, наваливались кучей, и бросались в бой в одиночку.

- Так не должно быть, – подумал Улле, - но как их остановить? Просто так они не помирятся, но общая беда соединяет даже врагов. Мальчик осмотрелся по сторонам и увидел сухие кустики, что торчали из трещины в стене. Недолго думая Улле наломал веток и разжег из них большой костер на плоском камне. Когда костер основательно разгорелся, Улле выхватил из него горящую палку, и кинул в ближайший муравейник. Так же он поступил и с остальными муравейниками. Битва быстро прекратилась, все муравьи бросились тушить пожар: и красные, и черные, и крупные, и с брюшками, и с большими головами. Они мужественно поливали огонь кислотой, и оттаскивали горящие ветки подальше от своих домов. Они упорно сражались и наконец, победили. Тогда Улле приподнял плоский камень с одного краю, и все оставшиеся головешки укатились в ручей. Вскоре муравьи принялись за свои обычные дела, но про драку они словно позабыли.

Улле улыбнулся и пошел к следующей трещине в скале. На этот раз путь был в два раза короче, и вскоре наш герой оказался на краю водопада. Он был очень красив этот водопад в глубине расселины, ревущий поток воды хрустальной стеной закрывал от Улле большую пещеру в глубине скалы. Ледяная и очень чистая вода казалось проливалась прямо с неба и пропадала в глубокой пропасти, что занимала почти все пространство расселины. И только по самому краю каменной стены, пролегала узкая дорожка, ведущая как раз за этот водопад. Мальчик еще немного полюбовался на это чудо природы и двинулся в путь по этой дорожке. У самого водопада Улле окунулся в висящую в воздухе мельчайшую водяную пыль, которая покрыло все его лицо. От неожиданности он даже чихнул.

В темноте пещеры маячило желтое пятно, и наш герой смело двинулся на этот свет. Вскоре Улле вышел в пещеру наполненную золотыми монетами, драгоценными чашами окаймленными изумрудами и рубинами, и тяжелыми закрытыми сундуками. Вокруг было столько всего красивого, и очень дорогого, что мальчик даже потерял дар речи, он только медленно брел вдоль золотых развалов и смотрел по сторонам. Улле так увлекся, что чуть было не пропустил серебристую искорку, среди всего этого великолепия. Внимательно приглядевшись, он все же заметил что, на очередной куче золота лежит скромная серебряная брошь в форме кленового листочка.

- Странно – подумал Улле, - ведь у мамы есть точно такая же.

Улле долго колебался, ведь брать чужое без спроса нехорошо. Ему очень хотелось взять эту маленькую брошку на память, но честность все-таки победила, и мальчик снова быстро зашагал по тропинке, стараясь теперь не смотреть по сторонам. Вот уже и кончилась пещера сокровищ, когда Улле чуть не наступил на что-то в темноте. Он нагнулся и поднял то, что едва не сбило его с пути. Это оказалась потерянная во время погони за козочкой, корзинка с земляникой.

- Ну что же сказал мальчик вслух , чтобы приободрить себя, - значит подарок маме, все же я сделаю.

Едва он подумал об этом, как в стене снова появилась широкая трещина, в которую уже без страха и робости вошел Улле. Теперь он вышел в широкий каньон. Над головой его нависли скалы, справа и слева были каменные стены, трещина в скале, позади мальчика, уже успела закрыться, оставалось только идти прямо. И Улле смело зашагал вперед.

Улле все шагал и шагал вперед, он уже порядком устал, но дорога все не кончалась. Но вот, он услышал впереди жалобное мяуканье, и ускорил шаг. Пройдя еще несколько шагов, он увидел двух маленьких котят, которые дрожали от холода и жались друг к другу чтобы согреться.

- Ах вы, бедные, куда же вас девать? – пожалел он котят.

И тут сверху раздался плач. Это была маленькая девочка, она сидела на краю каньона и горько плакала, закрыв лицо руками.

- Почему ты плачешь? – спросил у нее Улле

- У меня потерялась любимая кошка, - всхлипывая, ответила она – она должна была скоро принести котят, но потерялась.

Вдруг рядом с котятами зашевелился камень, и из глубокой норы вылезла исхудавшая и растрепанная кошка. Она подбежала к котятами стала их вылизывать.

- Кажется, я нашел твою кошку – сказал Улле девочке, - и даже с котятами. Они тут, внизу.

- Как здорово, что они нашлись, - обрадовалась девочка - но как быть дальше? Их надо срочно покормить и согреть.

- Ты права, тут и в самом деле прохладно. Я тоже уже начал мерзнуть. – согласился Улле.

- А ты не можешь поднять их вверх?

- Тут очень высоко.

- Слушай, у меня есть с собой пряжа, я могу сплести веревку, и опустить ее вниз.

- Это хорошо, но не будем же мы привязывать кошку с котятами просто веревкой.

- А у тебя есть мешок или корзинка.

Улле внимательно посмотрел на корзинку с ягодами. Ему очень хотелось обрадовать маму свежими ягодами, но котят было жалко.

- Ничего, - подумал мальчик и решительно высыпал ягоды на скалу – постараюсь успеть набрать еще.

Улле аккуратно взял кошачьих малышей, и бережно положил их в корзинку, следом, он переместил туда и уснувшую кошку. Через несколько минут сверху упала веревка, сплетенная, словно коса из толстых шерстяных ниток. Мальчик крепко привязал веревку к ручке корзинки и крикнул, чтобы начали поднимать. Корзинка дернулась, покачнулась, и начала медленно подниматься вверх. Прошло совсем немного времени, как наверху раздался счастливый детский смех. А потом все пропало.

Исчез каньон. Улле обнаружил себя стоящим на все той же полянке, солнце все еще поднималось, а у ног стояла полная корзинка земляники. Поверх которой лежала маленькая серебряная брошь в форме кленового листочка.

На далеком северном острове жил был кузнец. Когда-то давно его выбросило на берег морской волной. Он прижился, получил имя Гудмунд. А потом все узнали, что он прекрасный кузнец. Он ковал серпы, подковы, наконечники для копий и топоры. А одной особенно лютой и снежной зимой он вырвал у Вьюги клык и выковал из него особенный меч. С этим мечом Гудмунд не расставался с тех самых пор никогда. Но вот однажды в деревеньку, в которой жил кузнец, пришел Ярл с соседнего острова. Пришел ярл не один, при нем был драккар полный отважных воинов. И появился он здесь не случайно. Уже давно ходили слухи по северным землям, что есть на острове умелец, что смог вырвать у вьюги зубы и выковать из них меч. Потому и могучему Ярлу захотелось получить такой клинок. Но кузнец не отдал ему свой меч. Осерчал ярл, да не мог он заставить свободного мужчину отдать свое оружие, потому что не по закону было это. И сказал тогда Торвид, хозяин подворья, где жил кузнец: Не сердись славный Ярл. Закажи лучше у него себе другой меч, такой, чтобы не стыдно было и королю носить. Сделает кузнец в лучшем виде, в обиде не останешься.

Подумал Ярл да и сказал – Твоя правда Торвид, только мне одного меча мало. Нужно мне четырнадцать одинаковый мечей, для моей старшей дружины, да один для меня.

Утром к Гудмунду явились Ярл и Торвид. На этот раз кузнец не стал противиться, согласился, и попросил три месяца сроку. Довольный Ярл, отправился восвояси а Гудмунд крепко задумался. Где же взять столько руды для мечей. Думал он долго, но не придумал ничего лучше чем сходить в горы, что были на севере острова. Был там в горе глубокий разлом, про который говорили что там живут тролли.

А тролли то были не простые. Это были три зловредных брата, которые любили пакостить людям. Они мечтали погубить всех жителей острова, только сил на это им не хватало, поэтому они злились еще сильнее.

Младший тролль Скьялли был небольшого роста, щуплый, болотно-зеленого цвета. Он был не очень умен и не очень силен, зато очень шустёр и дьявольски изворотлив. Мелкий пакостник. Он часто запутывал тропинки. Подбрасывал коровам и козам несъедобные а иногда ядовитые колючки в сено. Сбивал с толку ночных путников ложными огоньками. В общем старался нагадить везде где мог. А недостаток ума и изобретательности он с лихвой компенсировал количеством каверз.

Средний брат тролль Свкоди был цвета ржавого железа. Он был ростом со взрослого медведя, и был очень силен. Он не разменивался на мелочи, и когда кто-то по недоумению будил этого лентяя, то горы оглашал дикий рев, и тогда можно было с легкостью попасть под удар его дубины, которую смастерил из молодого дубка, вырванного с корнями. Этот тролль хоть и был силен и крепок, был чрезвычайно ленив и неуклюж. Опасаться его можно было лишь оказавшись на расстоянии пяти, десяти шагов от него. Хотя и здесь надо быть осторожным, ведь злой тролль может и кинуть в тебя свою дубину или камень, поднятый из под ног.

Старший тролль Скулди, был седой с ног о головы. Он был самый жестокий и злой из всей троицы. И самый опасный, ведь он был колдун. Скулди редко выходил из своей пещеры. Зато знал обо всем, что творится вокруг. Он часто насылал злые метели на деревеньку. Он засыпал снегом ямы так, что туда мог провалиться даже опытный охотник. Он покрывал каменной крошкой тонкие льдины, чтобы те казались надежным камнем, и бывало что в горах из за его коварства гибли люди.

В эти негостеприимные гори и отправился храбрый Гудмунд. И с собой он взял лишь меч, веревку да длинный посох, с которыми обычно ходили пастухи.

Скулди знал что кузнец идет в его горы, и тут же приготовил ловушки, а еще созвал своих братьев на совет. Скоро Скьялли уже мчался по лесной тропинки. Пригибая ветви так, чтобы они всегда били по лицу любому, кто их тронет. Он сыпал на тропинках колючки, он путал тропинки. Иу же злорадно хихикал, как нелегко придется кузнецу.

Но Гудмунд шел себе спокойно, насвистывая веселую песенку. Подбитые железом подошвы не чувствовали колючек а длинный посох, которым он отводил ветви, уберегал лицо от ударов.

Скьялли злился, он начал шипеть и пищат, от злости. Тут то и приметил кузнец, что тропинка ведет не в горы, а к болотам. Он услышал далекое шипение и проклятия. Подкрался к кусту и дарил по ветвям посохом.

От боли мелкий тролль высочил из укрытия и ринулся вперед, не разбирая дороги, но вот беда, все тропинки были усыпаны колючками, а ветки пребольно били мелкого пакостника.

Скводи прятатья и не думал. Он сидел на бревне, посередине поляны, и подбрасывал в воздух свою дубину.

Гудмунд вышел на поляну ближе к вечеру. И сразу же отпрянул назад. Тролль был огромен и очень силен. Но тут Гудмунд заметил, что сила у тролля есть, а вот ловкости не хватает. Тролль не всегда мог поймать свою дубину. Та падала ему на ноги, на бревно, на землю, но упорно не желала ловиться в руку.

Тогда Гудмунд вынул меч и смело шагнул ему на встречу. Запоздало увалень заметил противника и с ревом кинулся в атаку. А кузнец ловко отпрыгнул в сторону и ударил Тролля мечом. Тут Клык Вьюги повел себя странно, он не разрезал толстую шкуру, но и Скводи больше не шевельнулся. Он заледенел. Превратился в холодную каменную глыбу. Меч показал свою скрытую силу.

Ночью поул сильный ветер, но кузнец упрямо шел к пещере, где по старым легендам была не простая руда.

Скулди же был в ярости. Он отчитал Скьялли, и отправил его на другой конец острова, от глаз своих подальше.

Но вот и до пещеры осталось совсем чуть-чуть. Гудмунд пошел по каменному языку и вдруг привалился под землю. Так бы и упал он на острые камни, но посох уперся меж стен концами, и повис Гудмунд на посохе. Тут то и пригодилась веревка. Привязал кузнец веревку к посоху и спустился вниз. А на дне ямы увидел он скелеты, и тропинку в глубь скалы. Бегом кинулся герой по тропинке, и застал старого Скулди врасплох. То уже спешил полакомиться свежей добычей. Свистнул меч, и Скулди обратился в камень, как и его брат, лишь клык его выскочил из пасти.

Через три месяца Ярл вернулся за своим заказом и получил тринадцать великолепных мечей и один небывалый меч с длинным клыком в рукояти…

Лунный блин на скатерть ночи повалился

Среди льдисто-колких хлебных крошек-звезд.

Млечный путь, в который раз разлился

Через бархатный небесно-черный холст.

Хрупких лужиц стыло-ледяные окна

Под шагами снова звонко разобьются.

Брызги искрами над папертью взовьются,

Отразятся в черном зеркале бездонном.

Затрещит по швам морозно-цепкий вечер,

Скрипнут под подошвами песчинки.

Заспешит поземка по шершавой плитке.

Бледным серебром во мраке путь отмечен.

Лунный блин, кусая понемногу,

Время на востоке заалеет.

День несет заботы и тревоги,

Ночь, скрывая лица, всех жалеет.

В давние времена, в далеком северном море лежал остров. На этом острове еще со времен викингов жили крепкие и простые люди. И вот однажды…

Однажды весенним ясным днем на берег острова волна выбросила человека. То был невысокий щупловатый мужчина в добротной одежде и с замечательным мечом на поясе. В это время рыбаки возвращались с рыбалки. Они плыли на плоскодонке вдоль берега, собираясь уже причалить к знакомой земле, когда мальчишка – трелль увидел лежащего на берегу мужчину. Его подобрали. Несколько дней провалялся он в беспамятстве, а потом очнулся. Долго незнакомец не мог вспомнить своего имени, долго он хворал, и не мог подняться с постели. Но солнечные лучи летнего солнышка пробудили в нем тягу к жизни, а добрая еда да физическая работа укрепили исстрадавшееся тело. Через месяц с того дня, как его нашли он вспомнил что зовут его Гудмунд. Гудмунд был робок, и скромен, однако при небольшом росте обладал большой физической силой. И хотя меч при нем был удивительной работы, владел он им не как воин, впитавший свое искусство с младых ногтей, а как свободный мужчина, изредка совершавший воинское правило. Лентяем, он тоже не оказался, как только ноги его стали держать твердо, то стал принимать участие во всех работах. У него хорошо получалась любая работа с деревом, кожей и камнем, но истинным его призванием было кузнечное дело. А выяснилось это совершенно неожиданно. Однажды, у одного из работников, во время заготовки леса топор случайно вырвался из рук и, соскользнув вдоль ствола, сильно ударился о камень. Удар был сильный и лезвие треснуло. Хозяин сильно рассердился на своего работника, и хотел даже наказать его, за нерадивость, но отвлекся на чужака, внимательно осматривающего сломанную вещь.

- Не ругай его Торвид, не стоит. Это топор был плохо скован и местами перекален, он все равно треснул бы. Лучше дай мне немного сырого железа, угля да молот покрепче, и будет у тебя топор много лучше этого.

- Ну знаешь, - огрызнулся Торвид. – Железо стоит дорого, а вдруг испортишь?

- Тот меч, что был на моем поясе, когда меня нашли, моей работы, - ответил Гудмунд, - Теперь я это точно знаю.

Хозяин, конечно очень удивился, и не захотел верить найденышу, но потом поразмыслив решил дать ему шанс.

- Коль это так, то ты сможешь сковать топор, который с трех ударов перерубит вот это бревно. – Сказал Торвид, указав на злополучное дерево. - Но если ты не сможешь его срубить тремя ударами, значит ты пустобрех, а не мужчина.

Гудмунд не стал ему ничего, отвечать, только взял топор и кивнул в знак того, что от слов своих не отказывается, а потом повернулся и пошел в сторону давно пустующей кузни.

Своего кузнеца на острове не было, когда то давно здесь был настоящий мастер из пленных венедов, потом он умер, от жесткой простуды и кузница осталась без хозяина. Гудмунд долго наводил порядок. Собирал инструмент, и искал железо. А когда все было готово, зажег горн. Он кинул старый топор в жар, обложив его кусками сырого железа, и дождался пока металл не приобретет цвет майской луны. Потом осыпал слиток песком и солью слегка примял молотом и снова сунул в жар. Он работал не торопясь, и делал топор не так, как ковал его неизвестный неумеха. Самый твердый металл оказался на лезвии, мягкое железо по краям и на обухе. А потом он опустил его в ледяную воду. Выждав, пока металл остынет, кузнец снова нагрел топор в горне, а затем дал остыть в воздухе.

Когда Гудмунд принес топор Торвиду, хозяин подворья очень удивился. Он не думал, что чужак управится так быстро, и окажется так смел, что сам напомнит об испытании. И хотя Торвид не сомневался, что топор поучился отменный (это было видно с первого взгляда), он не был уверен, что трех ударов будет достаточно, чтобы срубить то злополучное дерево. И поэтому, чтобы не обижать мастера он предложил ему не вспоминать про тот спор. Но Гудмунд, настаивал на своем.

На испытание собрались все взрослые мужчины деревни. Гудмун взял в руки топор, и замахнулся в первый раз. Первым ударом он вогнал лезвие ровно до середины бревна, но вытащить обратно было гораздо тяжелее, однако он сделал это, собрав все свои силы. Вторым ударом он вырубил кусок, дерева наискось, первого удара. Все вокруг умолкли, и затаили дыхание, сможет или нет? Третий удар пришелся на обратную сторону бревна. И топор остался в ствол. Тишина повисла на поляне. Но тут подул легкий ветерок. И дерево заскрипев и затрещав, величественно рухнуло на землю. С тех пор Гудмунд прочно обосновался в кузнице.

Все оставшееся время до зимы Гудмунд проводил в кузне, он перестроил и расширил ее. Он наготовил дров и угля, а так же переложил горн и изменил способ поддува. Но самое главное Гудмунд накопил и насобирал столько железа, что всю зиму мог работать не прерываясь на поиски металлов. Так и пошло.

Но вот в середине зимы, во время самых лютых морозов, Кузнец сильно постыл. Он лежал на лавке возле очага в лихорадке, и бредил. Он рыдал и просил у кого-то прощения. Под утро ему стало совсем плохо, но к вечеру он смог подняться на ноги. Не обращая внимания на предостережения, Гудмунд вышел на мороз в одной рубахе и пошел к кузнице. В тот вечер на дворе разыгралась самая злая вьюга за последние пятьдесят лет. И только мальчишка раб слышал из конюшни, сквозь завывания метели, как стучит молот неистового кузнеца.

Гудмунд работал так, как никогда в жизни. Он собрал все старые гвозди из изношенных подков, все проржавевшие железки какие смог найти. Он разогрел горн так жарко, что в кузне было жарче чем в бане. Всю эту ржавую мелочь он замотал в обрывок старой кольчуги и бросил в огонь. Очень трудна и кропотлива была его работа. Сначала он собрал слиток, потом он взял сырое железо и стал калить его при очень низком жаре, затем он взял третий слиток и сковал основу для будущего меча, а потом… Разрубил ее на части и сунул в огонь вместе с мелко рубленными лошадиными копытами. И только когда все три слитка были готовы, он начал великое действо. Он тщательно, вымерял каждый удар, он очень осторожно калил и сваривал в огне платины таких разных металлов, а после еще аккуратнее придавал форму мечу. Он работал без устали, без сна и еды целую неделю – все время пока бушевала вьюга. И вот он закончил, он вынул меч из горна и дал ему просто остыть на морозе. И когда меч остыл, вьюга кончилась. Этот меч был просто великолепен, ему не требовалась доводка и полировка и заточка. Жар горна, и удары молота придали ему совершенную форму. Узкий, длинный с долом посередине он выглядел невероятно древним хищником, каким-то чудом оказавшемся в этом времени.

Когда люди прочистили дорогу к кузнице, то нашли в ней только потухший горн да спящего мертвым сном кузнеца, сжимающего в руках невероятно красивый меч. А когда его понесли в дом, кузнец проснулся и произнес только одну фразу – «Я все-таки вырвал у Вьюги клык», после чего снова уснул и проспал целых три дня.

Клык Вьюги же, долго защищал жителей острова. От кузнеца он перешел к лучшему воину острова, а потом и к его сыну. И через двести, и через триста лет он все так же рубил лучшие доспехи, а потом с легкостью рассекал пушинку, и за все это время ни разу не точился. Но это уже другая история.

Глава 1. http://pikabu.ru/story/eshche_nemnogo_ob_uralskikh_yelfakh_4...

Глава 2. http://pikabu.ru/story/eshche_nemnogo_ob_uralskikh_yelfakh_g...

Глава 3. http://pikabu.ru/story/eshche_nemnogo_b_uralskikh_yelfakh_gl...

Глава 4. http://pikabu.ru/story/eshche_nemnogo_ob_uralskikh_yelfakh_g...

Глава 5. http://pikabu.ru/story/eshche_nemnogo_ob_uralskikh_yelfakh_4...

Глава 6. http://pikabu.ru/story/eshche_nemnogo_ob_uralskikh_yelfakh_g...

Глава 7. http://pikabu.ru/story/eshche_nemnogo_ob_uralskikh_yelfakh_g...

Глава 8. http://pikabu.ru/story/eshche_nemnogo_ob_uralskikh_yelfakh_g...

Глава 9. http://pikabu.ru/story/eshche_nemnogo_ob_uralskikh_yelfakh_4...

Глава 10. http://pikabu.ru/story/eshche_nemnogo_ob_uralskikh_yelfakh_g...

Глава 11. http://pikabu.ru/story/eshche_nemnogo_ob_uralskikh_yelfakh_g...

Глава 12. Последняя.

Ну, вот все и кончается. Я сам не ожидал, что все будет именно так, но видать судьба у меня такая. Что происходило после турнира, я помню плохо. Помню, как меня снова вели к кострам, и все радостно приветствовали меня. Каждый из окружающих с горящими глазами пытался ко мне прикоснуться, словно все они видели меня в последний раз. Эльфы набросили мне на спину плащ, который плели накануне. После был пир. Было столько всего вкусного, и необычного, что можно хоть сейчас издавать поваренную книгу эльфийских рецептов. Но мне было немножко грустно. Путешествие заканчивалось, пусть и заканчивалось благополучно. Потом я уснул. А проснулся я уже в зале дворца. Как меня туда перенесли, совершенно не представляю. Вместо привычной одежды на мне было серебристо-белое одеяние, на кресле лежал травяной плащ, а с открытой террасы обдувал приятный летний ветерок. Было ранее утро, занималась заря. Я накинул плащ на плечи и вышел на террасу, и остолбенел. Прямо под моими ногами расстилалась вся долина, вместе со всеми ее городами, горами, лесами реками и полями. И все это теперь принадлежало мне. А на площади перед дворцом было не протолкнуться. Наверное, тут собрались все жители королевства. Внезапно справа от меня появилась ослепительно прекрасная женщина, она посмотрела мне в глаза и сказала:

-Кристальный трон твой, мой повелитель.

Слева подошел Коган, и грустно улыбнулся. Тебя только что приветствовала Повелительница Ночных Ветров. Ты повелитель Уральских эльфов.

Я снова посмотрел вниз, солнечный диск величаво выплывал из-за горизонта, окрашивая все вокруг в малиновые тона. И тут… Я внезапно почувствовал резкую боль между лопатками. По спине пробежало горячее, и мой белоснежный костюм покрылся кровавыми пятнами.

- Разве ты не знаешь, - сказал Коган, вымученно улыбнувшись, - Разве ты не знал, что Бессмертие начинается со смерти.

Он выдернул мизеркорд и отвернулся. А небо все светлело и светлело, и лишь для одного человека оно навсегда осталось малиново-красным.

Все Королевство целый год носило траур по своему, вновь обретенному королю, и радовалось тому, что еще одну тысячу лет дух Великого короля будет охранять их земли.

Конец.

P.S. Для тех кому не понравилась концовка, в комментариях бонус.  

Глава 1. http://pikabu.ru/story/eshche_nemnogo_ob_uralskikh_yelfakh_4...

Глава 2. http://pikabu.ru/story/eshche_nemnogo_ob_uralskikh_yelfakh_g...

Глава 3. http://pikabu.ru/story/eshche_nemnogo_b_uralskikh_yelfakh_gl...

Глава 4. http://pikabu.ru/story/eshche_nemnogo_ob_uralskikh_yelfakh_g...

Глава 5. http://pikabu.ru/story/eshche_nemnogo_ob_uralskikh_yelfakh_4...

Глава 6. http://pikabu.ru/story/eshche_nemnogo_ob_uralskikh_yelfakh_g...

Глава 7. http://pikabu.ru/story/eshche_nemnogo_ob_uralskikh_yelfakh_g...

Глава 8. http://pikabu.ru/story/eshche_nemnogo_ob_uralskikh_yelfakh_g...

Глава 9. http://pikabu.ru/story/eshche_nemnogo_ob_uralskikh_yelfakh_4...

Глава 10. http://pikabu.ru/story/eshche_nemnogo_ob_uralskikh_yelfakh_g...

Глава 11.

К нам подошли трое наших провожатых, единственное, что отличало Когана от других, то, что он пригладил волосы, в то время как оставшиеся два выглядели как взъерошенные ёжики.

- О каком поединке идет речь? – сразу же набросился я на своего спутника, в моей голове проносились кадры из всех самых кровавых голливудских баталий, литры крови, брызжущие в разные стороны, грозно воздетые мечи и гладиаторские арены. И это при том, что оба моих противника выглядели гораздо внушительнее меня.

- Не беспокойся, государь, у твоих противников нет шансов против тебя, – уклончиво ответил он.

Я вовсе не был так уверен.

- Мне нельзя разглашать условия поединка, но очень скоро ты и сам все узнаешь, – продолжил он.

Пока мы беседовали, он подвел меня к приземистому зданию, совершенно дико выглядевшему в этих глухих местах. Такое ощущение, что кто-то взял да и перенес в девственный лес начальную школу, в которую я когда-то ходил. Чувство нереальности происходящего дополнялось тем, что возле входа стояли эльфийские стрелки с луками в руках, а по обе стороны дверей, словно каменные статуи, возвышались громадные, пузатые, лысые дядьки одетые лишь в набедренные повязки из леопардовых шкур и с огромными сучковатыми дубинами в руках. Но больше всего меня добило, что один из них был в интеллигентного вида очках. Нашу процессию беспрепятственно пропустили внутрь, в то время как увязавшихся за нами болельщиков довольно грубо отсекли. Нас провели по совершенно пустому коридору и ввели в помещение более всего напоминавшее школьный спортзал. Только вот не было здесь ни единого спортивного снаряда и разметки на полу. С одной стороны зала располагалась сцена, на которой находились четыре школьные парты, со стульями. За каждой партой сидело по одному… как бы это сказать, по одному существу. Вероятно, это были судьи. Так как на каждом была черная мантия и судейская шапочка, что делало их вид немного комичным. Еще бы. Вот представьте себе классическую Бабу Ягу с крючковатым носом и непременной бородавкой, а потом наденьте на нее судейскую мантию и шапочку и вы поймете мою оторопь. Остальные выглядели не менее экзотично. Огромный, толстобрюхий и невероятно лохматый мужчина, едва помещающийся за парту, сидевший, видимо, в виде исключения на низенькой и очень прочной лавке. Сухонький старичок в полотняной рубахе-косоворотке с заплатами на локтях и в лаптях. И негр. Ну натурально, мускулистый, высокий негр, словно сбежавший из американской баскетбольной команды, одетый как ни странно в классический костюм с галстуком. Пиджак его, правда, висел на спинке стула ввиду сильной жары и духоты. Политкорректно, наверное, его надо назвать афроамериканец, но у нас не Америка, и я даже не уверен, что Россия.

Я так увлекся, рассматривая жюри, что совсем не заметил, как зал мгновенно заполнился народом. Все свободное место было занято рядами стульев с сидящими на них волшебными существами: гномами, эльфами (или лешими) и еще черт знает кем.

Наши провожатые куда-то отбежали и вернулись обратно уже неся в руках по тканевому свертку и пеналу в руках. Кажется, этот поединок произойдет несколько иначе, чем я представлял.

Дождавшись пока нам раздадут эти странные вещи, самый большой член жюри гулким басом объявил.

- Сто тридцать первое стихотворческое состязание за звание Рыцаря Гусиного Пера объявляю открытым. Конкурсантам облачиться в тоги.

Я с удивлением развернул сверток, совершенно не понимая как это надевается. Как обычно в таких случаях на помощь мне пришел Коган. Он быстро накинул на меня это одеяние прямо поверх моей одежды и ловко обернул меня ею. Остальные претенденты были так же беспомощны, как и я, и им так же помогли их проводники. Открыв пенал, я уже безо всяких эмоций, взял в руки гусиное перо. Запас удивления на сегодняшний день у меня кончился.

- На рыженьком тога хорошо сидит, –проскрипела вдруг старая карга, - дайте ему один бал.

Нифига себе, судейство. Мы же еще даже соревноваться не начали. Внутри у меня все закипело, и я даже открыл рот, чтобы возразить, но наткнулся на предупреждающий взгляд Когана и остановился. А вот черноволосый претендент возмутился, за что сразу был оштрафован на пять баллов. Судьи о чем-то посовещались, а потом Большой судья объявил:

- Первый выпад разрешается претенденту номер два, ввиду его исключительной привлекательности, а так же по просьбе Светлы Натановны. Рыжеволосый замер, он явно не знал с чего начать. Ожидание грозило затянуться, пока он думал, к нему даже подошел его помощник и что-то прошептал на ухо, из-за чего зал тихонько загудел от негодования.

- Я достойный, я король,

Ты не знаешь мой пароль, –наконец сипло выдавил он, Светла Натановна умильно заулыбалась, а в зале захихикали.

- Претендент номер один отвечает, - снова пробасил Судья.

Тут уж мне стало не по себе, все слова в голове перепутались, и я смог выдать только это:

- Пусть не знаю я паролей,

Для достойных королей,

Я быстрее, и проворней,

И к тому же я смелей.

Зал загудел, а в жури снова зашушукались.

- Пять очков присуждается претенденту номер один – объявил, наконец, Судья, однако видно было, что карге это пришлось не по душе.

- Атакует, претендент номер три.

- Успокойтесь лучше братцы,

Просто все, как ни крути,

Вам со мною не сравняться,

И пускай я номер три, – немедленно отозвался он.

Вот ведь хлыщ самоуверенный, нас вообще ни во что не ставит.

-Отвечает номер два.

-Ты довел меня до точки,

Лучше, блин меня не зли,

Прямо в лоб сейчас получишь

И отведаешь земли, – среагировал тот, и в правду уже засучив рукава, от чего третий слегка побледнел. Видимо, не только я разозлился. На этот раз зал отозвался одобрительным гулом.

- Пять очков претенденту номер два, и минус три ему же за неприкрытую угрозу,- возвестило жюри. В это время сухонький старичок пробормотал что-то себе под нос и захрапел. А негр широко зевнул. Да, надо что-то срочно менять, иначе провалюсь я на этом совершенно дурацком состязании. И тут мне в голову пришла идея, которая в любое другое время совершенно точно оказалась бы некстати, но если уж это театр абсурда, то надо довести его до Абсолюта.

- Атакует претендент номер один, – снова объявили в зале. И я решил рискнуть и воспроизвести вслух просто никак не связанные между собой слова:

- Обмакедоньтесь оба, братцы, философы вы или воители,

Я решил никому не достаться, и буду всего венцом,

Что сияет под гранитными сводами неба, чистилища,

Красота, что решила безжалостно - всем не бывать королями.*

Судя по вытянувшимся лицам судей, я разорвал их шаблон, да и мои противники слегка ошалели.

Коллегия совещалась минут тридцать, за это время все мы: и зрители, и кандидаты основательно взмокли и утомились. И вот, наконец, Большой Судья, чье имя для меня навсегда останется загадкой объявил:

- Виду того, что кандидат номер один не только бросил вызов в виде древней эльфийской стихотворной формы, но и назвал формулу посвящения в короли, дальнейшие испытания лишены какого-либо смысла. Однозначным и безоговорочным победителем признается претендент номер один.