prof.Voland

...Мы вернулись на тот изгиб, с которого мы пошли не по той дороге. И тут позади начинается бой – наш 4-й гранатно-пулемётный взвод попал в засаду! Всё началось с прямого столкновения. Бойцы, сгибаясь под тяжестью всего, что они на себе тащили, увидели «тела» какие-то.

Наши делают два выстрела условных в воздух (чтобы хоть как-то отличать своих от чужих, я приказал нашить на руку и на ногу кусок тельняшки и договорились со своими о сигнале «свой-чужой»: два выстрела в воздух – два выстрела в ответ).

А в ответ наши получают два выстрела на поражение! Пуля попадает Саше Огневу в руку и перебивает нерв. Он кричит от боли. Медик Глеб Соколов у нас оказался молодцом: по нему «духи» бьют, а он в это время раненого перебинтовывает!..

Капитан Олег Кузнецов рванул к 4-му взводу.

Я ему: «Куда! Там есть командир взвода, пусть он сам разбирается. У тебя рота, «миномётка» и сапёры!».

Выставляю на высотке заслон из пяти-шести бойцов с командиром 1-го взвода Серёгой Стобецким, остальным даю команду: «Отходить и окопаться!».

И тут начинается бой уже у нас – это снизу нас обстреляли из подствольников. Мы шли по хребту.

В горах так: кто выше, тот и победил. Но не в этот раз. Дело в том, что внизу росли громадные лопухи. Мы сверху видим только зелёные листья, из которых вылетают гранаты, а «духи» сквозь стебли видят нас отлично.

Как раз в этот момент мимо меня отходили крайние бойцы из 4-го взвода.

До сих пор помню, как шёл Эдик Колечков. Идёт он по узкому уступу склона и несёт два ПК (пулемёт Калашникова. – Ред.).

И тут вокруг него начинают летать пули!..

Я кричу: «Уйди влево!..».

А он так обессилел, что не может даже свернуть с этого уступчика, просто ноги в стороны расставил, чтобы не упасть, и потому продолжает идти прямо…

Делать наверху нечего, и я с бойцами захожу в эти проклятые лопухи.

Володя Шпилько и Олег Яковлев были самими крайними в цепи. И тут я вижу: рядом с Володей взрывается граната, и он падает… Олег сразу бросился Володю вытаскивать и при этом тут же погиб. Олег и Володя были друзьями…

Бой продолжался минут пять-десять.

До исходной мы не дошли всего метров триста и отошли на позиции 3-го взвода, который уже окопался. Рядом встали десантники.

И тут приходит Серёга Стобецкий, сам он сине-чёрного цвета, и говорит: «Шпили» и «Быка» нет…».

Создаю четыре группы по четыре-пять человек, снайпера Женю Метликина (прозвище «Узбек») в кустах посадили на всякий случай и пошли вытаскивать погибших, хотя это, конечно, была явная авантюра.

На подходе к месту боя видим «тело», которое мельтешит в лесу. Смотрю в бинокль – а это «дух» в самодельном бронеплаще, весь обвешанный бронежилетами. Получается, они нас ждут. Возвращаемся.

Спрашиваю командира 3-го взвода Глеба Дегтярёва: «Твои все?».

Он: «Одного нету… Метликина…».

Ну как можно было потерять одного из пяти человек? Это же не одного из тридцати!.. Возвращаюсь, выхожу на тропку – и тут по мне начинают стрелять!.. То есть «духи» нас действительно поджидали.

Я снова назад. Кричу: «Метликин!».

Тишина: «Узбек!». И тут он прямо словно из-под меня поднимается.

Я: «А ты чего сидишь, не выходишь?».

Он: «А я думал, это «духи» пришли. Может, они мою фамилию знают. А вот про «Узбека» точно не могут знать. Вот я и вышел».

Итог этого дня был такой: у «духов» после первого боя я сам насчитал только не унесённых шестнадцать трупов.

Мы потеряли Толика Романова и был ранен в руку Огнев. Второй бой – семь трупов у «духов», у нас – двое погибших, никто не ранен. Тела двоих погибших мы смогли забрать на следующий день, а Толика Романова – только через две недели.

Наступили сумерки.

Докладываю комбату: «миномётка» на высотке на исходной, я над ними метрах в трёхстах. Мы решили переночевать на той же площадке, где оказались после боя. Место казалось удобным: справа по ходу нашего движения – глубокий обрыв, слева – обрыв поменьше. Посередине возвышенность и дерево в центре. Я решил там расположиться – мне оттуда, словно Чапаеву, всё вокруг было хорошо видно. Окопались, выставили охранение. Вроде всё тихо…

И тут майор-разведчик из десантников начал разводить костёр.

Погреться ему захотелось возле костерка.

Я: «Ты что творишь?». И, когда потом спать ложился, снова предупредил майора: «Туши!».

А ведь именно на этот костерок мины через несколько часов и прилетели. Вот и вышло: костёр жгли одни, а погибли другие…

Где-то в три ночи разбудил Дегтярёва: «Твоя смена. Мне надо хоть чуть-чуть поспать. Остаёшься за старшего. Если атака снизу – не стрелять, только гранатами».

Снимаю с себя бронежилет и РД (рюкзак десантника. – Ред.), закрываюсь ими и ложусь на возвышенности. В РД у меня было двадцать гранат. Эти гранаты меня потом и спасли.

Проснулся я от резкого звука и вспышки огня. Это совсем рядом со мной разорвались две мины от «василька» (советский автоматический миномёт калибра 82 мм. Заряжание кассетное, в кассету помещаются четыре мины. – Ред.). (Миномёт этот был установлен на «уазике», который мы потом всё-таки нашли и взорвали.)

Вот такой он "Василек". По ГРАУ 2Б9 (2Б9М) «Василёк» 

Я сразу оглох на правое ухо.

Ничего в первый момент понять не могу. Кругом раненые стонут. Все орут, стреляют…

Почти одновременно со взрывами нас начали обстреливать с двух сторон, и ещё и сверху. Видно, «духи» хотели нас врасплох сразу после обстрела взять.

Но бойцы оказались готовыми и эту атаку тут же отбили. Бой получился скоротечный, длился всего минут десять-пятнадцать. Когда «духи» поняли, что нахрапом нас взять не удаётся, они просто отошли.

Если бы я не лёг спать, то, может быть, и не случилось бы такой трагедии. Ведь до этих двух проклятых мин было два пристрелочных выстрела из миномёта. А если прилетает одна мина, это уже плохо. Но если две – это значит, что берут в «вилку». На третий раз прилетели уже две подряд мины и упали как раз в пяти метрах от костра, который и стал для «духов» ориентиром.

И только после того как стрельба прекратилась, я повернулся и увидел…

На месте взрывов мин лежит куча раненых и убитых…

Сразу погибли шесть человек, больше двадцати были тяжело ранены.

Смотрю: Серёга Стобецкий (командир 1-го разведвзвода) лежит мёртвый, Игорь Якуненков – мёртвый. Из офицеров в живых остались только Глеб Дегтярёв и я, плюс авианаводчик.

На раненых жутко было смотреть: у Серёги Кульмина дырка во лбу и глаза плоские, вытекли. У Сашки Шибанова огромная дырка в плече, у Эдика Колечкова огромная дырка в лёгком, туда осколок залетел…

Меня самого спас РД. Когда я стал его поднимать, то из него высыпалось несколько осколков, один из которых попал прямо в гранату. Но гранаты были, естественно, без взрывателей…

Хорошо помню самый первый момент: вижу разорванного Серёгу Стобецкого.

И тут у меня изнутри всё начинает подниматься к горлу.

Но сам себе говорю: «Стоп! Ты же командир, всё обратно убери!».

Не знаю, каким усилием воли, но получилось… Но подойти к нему я смог только в шесть часов вечера, когда немного успокоился. А целый день бегал: раненые стонут, бойцов надо кормить, обстрелы продолжаются…

На этом пожалуй пока всё!

Продолжение следует...

Да! и запамятовал малость.

Хочу поздравить всех с прошедшим праздником: С Днем сухопутных войск.

Вы в авангарде боевых тактических порядков.

Ну а мы с воздуха просто поддержка.

И как визитная карточка тематики (для тех кто не видел):

Фрагмент из к/ф Сергея Говорухина "Прокляты и Забыты".