По своей работе я сотрудничаю с одним благотворительным фондом, который помогает детям-сиротам. Председатель этого фонда поделился со мной своей историей, которая иллюстрирует как работает карательная психиатрия в нашей стране. С его согласия размещаю ее тут.
Родился я в 1980 году в Белгородской области в городе Губкин. Моя мать родила близнецов, меня и сестру, сестру она забрала, а меня оставила, так как я родился очень болезненным ребенком. Я до четырех лет не ходил самостоятельно, и мать всем родственникам сказала, что я умер, а где она меня похоронила не помнит, и, чтобы они меня не искали.Но есть такой доктор - Степанов Владимир Евгеньевич, благодаря этому доктору я встал на ноги, он один занимался моим здоровьем, верил в то, что я встану на ноги и вылечил меня. Это я никогда не забуду! После роддома меня перевезли сначала в Борисовский детдом в Белгородской области, где я жил до десяти лет, а потом приехала комиссия и по решению этой комиссии меня перевели в Новооскольский детский дом Белгородской области. В этом детском доме и начались мои кошмары. Во-первых, на моих глазах персонал детдома издевался и избивал подопечных детей, заставляли нас попрошайничать и собирать деньги им на водку и сигареты, А те кто не приносил деньги, определенную сумму (на наши деньги это примерно 200 рублей), тех избивали, снимая трос с мотора трактора до посинения, чтобы им неповадно было. Директору было бесполезно жаловаться, так как он все знал и покрывал своих сотрудников. Когда я ему, не зная, что он покрывает сотрудников, пожаловался, меня жестоко избили шесть здоровых мужиков. Мне тогда исполнилось всего лишь 10 лет. Директора нашего детского дома звали Мураимов Александр Иванович.Я единственный из всего детского дома, не смотря на то, что я часто подвергался избиениям, который отстаивал интересы всех ребят, хотя неоднократно я за это получал в жестком варианте. В детдоме процветало воровство продуктов, издевательство над детьми, принуждение к попрошайничеству, также по принуждению заставляли работать детей, вместо взрослых, на разных тяжелых работах. Выполняли работу мы,а деньги получали взрослые сотрудники. Если кто-то отказывался выполнять работу. На этом мои кошмары не закончились... Руководство и сотрудники детдома не любили меня, за то, что я совал своей нос куда не надо. Никому не нравилось, что я отстаивал интересы детдомовцев. В одно прекрасное время я обратил внимание на то, что из детдома стали пачками пропадать дети. На Новый год к нам пришла в гости бывшая сотрудница детского дома, главный бухгалтер. Он пришла поздравить нас с Новым 1995 годом. Она рассказала, что из детдома детей увозят на ПМЖ в психоневрологический интернат поселка Борисовка, хотя остальным детям рассказывают, что детям дают квартиру и определяют на учебу. Вначале многие детдомовцы не поверили ей и решили, что это ерунда. Эту женщину из детдома уволили не за что, а точнее за то, что она отказалась участвовать в хищении денег, выделяемых для детдома на строительство нового корпуса. Подошло время выпускаться моему классу, это был 1997 год, из моего класса шесть детей также увезли в неизвестном направлении. Я испугался, что меня тоже могут определить в психиатрические заведения и срочно поехал к губернатору Белгородской области на прием. Рано утром я "поймал" губернатора у входа. На том момент губернатором был Савченко Евгений Степанович. Когда я описал ему ситуацию, сложившуюся в нашем детском доме, он обещал во всем разобраться. Пока мы говорили, подъехала милицейская машина из 5 отдела милиции г. Белгорода, меня задержали и привезли в отдел. Приковали к батарее наручниками, начали избивать, кинув на меня матрас, через который меня избивали обухом топора. Потом на расстоянии 5 метром в меня кидали трехлитровые баклажки с водой. Так обычно выбиваются показания. Избиения были очень жесткие, потом зашел зам начальника РОВД и сказал, что если еще раз будешь задавать губернатору таки вопросы, тебя просто не найдут. В следующий раз мы тебя не в РОВД привезем, а в лес.
После разговора в милиции я еле еле ушел из РОВД весь побитый и больной, пришлось обращаться в больницу. Когда я поправил свое здоровье, я понял, что в области происходит какая-то чертовщина с детьми-сиротами. А понял я это после того, когда поговорил с губернатором и меня избили в РОВД. Я обратился к людям, они мне помогли выяснить определенные моменты, оказывается в криминальной схеме, когда детей-сирот помещали в психиатрические заведения, вместо того, чтобы давать квартиры, в этой схеме участвовали следующие чиновники: заместитель губернатора Белгородской области по социальным вопроса Кудаев Дмитрий Васильевич, начальник областного управления социальной защиты по Белгородской области Гетманский Василий Захарович, а также прокурор области Кондрашов, областной судья Белгородской области Заздравных, ну и конечно руководитель областного образования по Белгородской области. А схема работала следующим образом - в управление образования области приглашались директора из детских домов и им рекомендовали в оперативном порядке составлять на выпускников плохие характеристики, на основании этих характеристик психиатры признавали детей-сирот ненормальными, а областные суды в масштабном порядке на основание этой документации детей признавали недееспособными, это все было сделано без участия детей на суде. А уже администрация Белгородской области подавала документы в Москву, что у них выпускается триста или четыреста человек, и они на эти целит получали деньги из федерального бюджета. На каждого ребенка по закону было выделено пять миллионов рублей. Москва не проверяла судьбу этих детей-сирот, куда они выпустились и как живут. В год тридцать процентов детей-сирот обеспечивали квартирами и образованием, а остальные семьдесят процентов по этапу уходили в психиатрические заведения. На первом этапе власть меня трогать не стала и в 98-м, начало 99 я поступил учится в Ютановское ПТУ на пчеловода-столяра Волоконовского р-на Белгородской области. Когда подошло время получать мне жилплощадь по закону как сироте мне сказали, надо срочно пройти медкомиссию, хотя для получения квартиры этого делать не надо было, но я на то время об этом не знал. Мне сказали, тебе нужно обязательно пройти флюрографию. Потом мне сказали, что у меня открытая форма туберкулеза, по сути распад легких, но я не кашлял, не было никаких симптомов болезни. Мне порекомендовали лечь в районную Волоконовскую больницу. Я решил для себя удостовериться, болен я или нет, и поехал в соседнюю районную больницу, город Новооскол.Там оказалось, что у меня легкие чисты и я ничем не болен. Когда я вернулся в Волоконовку и заявил, что буду обращаться в органы по фабрикации медицинских документов.Местные власти, чтобы эта история не вылезла наружу, мне сказали, извини, вышла ошибочка, но уже завтра ты получаешь квартиру, это был 99 год. Вместо властей ко мне приехали сотрудники Волоконовского РОВД, заломали руки ноги, одели наручники, избили меня и кинули в машину как преступника и повезли Мандровскую тубпсихбольницу Валуйского района Белгородской области
Когда меня привезли в тубпсихбольницу поселок Мандрово, Валуйского района Белгородской области, меня сразу поместили в ту палату, где находились люди с распадом легких, те, что кашляют кровью. Я был возмущен, меня привязали к койке за руки и ноги, сутки я был привязан. Потом мне санитары дали понять, что здесь лучше не возмущаться и никуда не рыпаться, если хочу жить. На моих глазах очень жестоко избивали больных. Больных заставляли отписывать квартиры на медперсонал. Потом по какому-то стечению обстоятельств почему-то больные сразу умирали. Больных закапывали как собак, хоронили недалеко от больницы.Я единственный как мог заступался за больных. Вы знаете друзья, я никому в жизни не пожелаю такого ада. Я уверен, не каждый этот ад выдержит. Но основной ад был еще впереди. Пробыл я в этой психушке полгода. Мне удалось со временем написать письмо моей хорошей знакомой, Александровной Галине Анатольевне, это очень хороший мой друг. Она сама из Нового Оскола Белгородской области. Она приехала в эту психушку, преставилась журналистом, и под угрозой, что может поднять шум в прессе, об этом беспределе, она меня оттуда забрала. Я не теряя времени узнал, какие журналисты в Белгороде самые честные, то есть кто не берет взятки. Мне сказали, что в Гостелерадио города Белгорода есть честный журналист. Ее звать Башвинова Диана Федоровна. Я к ней пришел, рассказал всю историю,от начала, до конца. Она разу же согласилась мне помочь и мы с ней поехали в областную туберкулезную больницу города Белгорода. Там провели нужные анализы, экспертизы, и сделали флюрографию легких. И все показало на то, что я не только не больной, но никогда и не болел туберкулезом. Я конечно обрадовался и собирался ехать в Москву с этими документами. Чиновники как-то это быстро все пронюхали, я уж не знаю кто там какие приказы отдавал, но врач, который делал экспертизу, без вести пропал,а журналиста пытались признать недееспособной и уволили с работы.Вы знаете друзья, я теперь ни на минуту не сомневаюсь, что Господь Бог есть, раз в такое время он мне позволил уцелеть и не заразиться туберкулезом.Значит для чего-то я на этой земле еще нужен. В последствие власти Белгородской области, испугались чтобы не вскрылось мошенничество и махинации с квартирами чиновничества, моментально по беспределу обманом отвезли меня в Борисовский психоневрологический интернат Белгородской области. Меня отвезли туда, куда постоянно, долгое время определяли детей-сирот, которым должны были дать по закону квартиры. Меня определили в карцер ровно на две недели. Потом ко мне аккуратно подошла медсестра и предупредила, если хочешь выжить, претворись дурачком. Она мне сказала, что возле кабинета директора она услышала случайный разговор. К директору в кабинет зашли люди в костюмах и галстуках и отдали ей приказ, приказ был следующий: из этого заведения я должен уйти вперед ногами. Она предупредила, чтобы я молчал о том, что я знаю. Надо мной конечно был жесткий пресс. Таблетками, избиением, в общем делали все возможное, чтобы я не выжил. Когда ровно через две недели меня выпустили из карцера, я обратил внимание во-первых на всех своих товарищей, которые со мной в детдоме были, все конечно были чумные, в последствии мне пришлось прикинуться дурачком, просто для того чтобы выжить. Уважаемые друзья, в этом заведении находилось порядка пятиста человек. Среди них очень много детей-сирот. В год умирало порядка сорока человек. Только Господь Бог знает почему это происходило. Понято что здесь стоял квартирный вопрос. Людей также хоронили как собак, в простынь закутывали и закапывали. Если у больных болел зуб или что-то еще, ничего никогда не лечили. А если с воли приходили люди, то им за деньги лечили зубы. Больные как рабы работали на спецхозе, а деньги и не малые, за все это получали сотрудники. В общем издевательство и унижение надо больными было в полной мере. И ни у кого права голоса там не было. Да и в принципе никто не слушал больных. Эти больные были как доход для персонала и все. Знаете друзья, я целый год просидел в этом аду. Я из последних сил защищал этих больных людей. Потом нашлась одна женщина, мне удалось написать ей письмо, она приехала, представилась моей родственницей и меня забрала. А перед этим я написал письмо министерству социальной защите населения города Москвы, тогда министром был Зурабов. Из Москвы должна была приехать комиссия. Как оказалось, я в этой психушке находился необоснованно.В эту психушку обычно чтобы отправить человека, нужно признать его недееспособным. А я был дееспособный гражданин. Если бы комиссия меня обнаружила в этой психушке, все бы ушли под статью. Поэтому властям было удобно, что нашлась какая-то родственница и меня забрала.
