daymonri

Эпоха Терры

Этот период в истории человечества также называют Эрой Прогресса. Среди хронистов нет однозначного мнения о том, когда именно он начался. Кто-то говорит, что за точку отсчёта мы можем взять первый год нашей эры в соответствии с летоисчислением, распространённым на Старой Земле дозвёздной эпохи. Другие уверены, что нет смысла использовать систему, в основе которой лежат религиозные заблуждения людей, ещё неспособных различить пламя светской истины сквозь плотный саван тьмы мистических предубеждений. Так или иначе, в большинстве хроникальных таймлайнов Эпоха Терры берёт своё начало в М1.

Однако в данном случае проблемы возникают отнюдь не только с определением стартовой точки. Мы не можем однозначно сказать, когда завершился рассматриваемый исторический период. Предположительно, в М15, то есть разброс – целое тысячелетие, и более точных сведений у нас нет. Во многом это связано с тем, что колоссальные массивы данных за те пятнадцать тысяч лет попросту не дошли до нас. Большая часть из них была уничтожена во время Долгой Ночи и событий, которые ей предшествовали, включая Кибернетическую Революцию.

Но я забегаю вперёд. Итак, менее чем за 2 тысячи лет человек прошёл путь от варвара в звериной шкуре до учёного-эксплоратора, активно изучающего ближнее космическое пространство. К сожалению, многие события того времени оказались скрыты от глаз рода людского, развитие которого, казалось, уже невозможно остановить. К примеру, согласно некоторым источникам, в эпоху позднего средневековья терранской истории пробудились и осознали себя три сверх-сущности, которых сейчас принято называть Богами Хаоса. Учитывая ныне известные сведения об этих сущностях, едва ли мы можем утверждать что-то наверняка. Это не более, чем лишь ещё одна из мириады тайн той далёкой, давно забытой эры.

Что нам точно известно, так это дата, ознаменовавшая новую веху в истории Человечества. 946.М2. Именно тогда был создан первый цифровой компьютер UNIVAC, ставший прообразом устройств, изменивших облик терранской цивилизации. В 961.М2 первый человек выходит в космос, а в 962.М2 люди высаживаются на Луне. В 971.М2 на околоземную орбиту выходит первая космическая станция. При этом всего за несколько десятилетий люди сделали колоссальный технологический рывок не только в области кибернетики и освоения космоса.

В 001.М3 завершилось секвенирование человеческого генома – учёные Терры определили последовательности нуклеотидов в ДНК. Это позволило в ближайшие годы совершить сразу несколько масштабных открытий в области генетики. Терранцы тогда не думали об этике и морали, они проводили генетические эксперименты почти без ограничений, дополняя их передовыми разработками в области кибернетики. Это позволило людям уже в 100.М3 полноценно колонизировать Марс и провести на нём широкомасштабное терраформирование. На полюсах Красной Планеты возвели специальные станции, Вертексы, которые вращают ядро планеты, обеспечивая её искусственным магнитосферным щитом.

В течение третьего тысячелетия люди активно осваивают Солнечную систему, помимо Луны и Марса они колонизируют спутники Юпитера, Сатурна и Нептуна. Одновременно человек совершает ряд открытий, связанных с Имматериумом. К сожалению, у нас нет точных сведений о том, как именно терранская цивилизация исследовала варп. Неоспоримо то, что на тот период времени люди не знали, как использовать Эмпиреи для путешествия по галактике. Их космические корабли имели субсветовые двигатели, но это не остановило экспансию молодой и дерзкой расы. Для колонизации космоса за пределами Солнечной системы Терра использовала так называемые Колонии О’Нила, идея которых была разработана на Старой Земле ещё в 980.М2.

Проект Колоний О’Нила предполагал строительство самодостаточных космических станций в Точке Лагранжа между Луной и Террой. Вращение станций обеспечивало на них силу тяжести, равную земной. Они имели солнечными рефлекторы для получения энергии, могли сами снабжать себя пищей, а в перспективе – добывать необходимые ресурсы из астероидов и ледяных поясов. Эти станции называли Цилиндрами О’Нила и они оправдали все возможные ожидания, отправив человечество к далёким звёздам. Уже в М5 люди колонизировали почти все пригодные для жизни планеты в системе Альфы Центавра. А непригодные – терраформировали.

Сложно представить, какой пассионарностью тогда обладали терранцы. За тысячу лет они освоили немыслимые области пространства, основав сотни крупных колоний, а также тысячи научных, исследовательских, производственных и добывающих поселений. Хотя большинство из тех колоний установило связь с Террой лишь спустя тысячу лет. Поразительно, но почти все Цилиндры О’Нила благополучно достигли пунктов назначения, и, согласно сохранившимся сведениям, едва ли не 100% колонии той эпохи выжили, хотя были изолированы от материнской системы не менее десяти веков.

Но повторюсь – мы почти ничего не знаем о том периоде человеческой истории. Очевидно, людская экспансия хотя и была невероятной по своим масштабам, всё же проходила относительно медленно. В первую очередь потому, что люди знали только досветовые двигатели. Тем не менее, уже в М7 состоялся первый контакт с ксеносами. Увы, но мы не знаем, кто это был и чем завершилась встреча. Так или иначе, в М15 всё изменилось. Эпоха Терры закончилась и началась Эра Технологий.

Золотой Век

Здесь, как и в случае с Эрой Прогресса, сложно установить точные временные рамки. Ориентировочно Золотой Век начался в М15, а закончился в М25, сменившись Эрой Раздора (которую также называют Долгой Ночью). С лёгкой руки Механикум Золотой Век в имперских хрониках часто называют Тёмной Эрой Технологий, однако этот оборот не нужно понимать буквально. Аналогичным образом некоторые историки Старой Земли именовали Тёмными Веками период между закатом Западной Римской Империи и Высоким Средневековьем.

В действительности, термин не говорит о том, что в ту эпоху цивилизация переживала тотальный регресс. Совсем наоборот, технологии развивались, менялся общественный уклад, люди больше узнавали о мире и систематизировали новые знания. Однако о том периоде сохранилось очень мало сведений, ввиду чего многие исторические эпизоды трактуются по меньшей мере двояко. Так же дело обстоит с Тёмной Эрой Технологий – её называют «тёмной», потому что в Эру Раздора мы утратили практически все знания о собственном прошлом. Но кое-что нам всё-таки известно.

В Золотой Век люди совершили множество фундаментальных открытий, едва ли не каждое из которых навсегда изменило будущее Человечества. Сложно назвать более или менее важные достижения, каждое из них значимо. Но в хрониках по этому периоду людской истории принято начинать с открытия варп-двигателя. Первый такой двигатель был сконструирован ориентировочно в М18, хотя точных данных нет. Мы не знаем, кто и при каких обстоятельствах открыл его. Этот уникальный привод позволил космическим судам перемещаться из одной точки реального пространства в другую через Имматериум. Теперь межзвёздные переходы, которые раньше требовали жизней целых поколений, совершались за несколько недель или даже дней.

Некоторые хронисты утверждают, что между открытием варп-двигателя и Поля Геллера прошли века, а может и тысячи лет. Если это так, то очевидно, что первый корабли, бороздившие Море Душ, бросали вызов Преисподней, играя в неравную игру с изменчивой судьбой. По всей видимости, именно тогда Человечество впервые прямо сталкивается с проявлениями варпа, которые позже станут называть демонами. Впрочем, об этом мы поговорим позже. Нет сомнений, что люди начали путешествовать в Имматериуме, как только открыли варп-двигатель. Также мы едва ли можем усомниться в том, что сотни, а может и тысячи кораблей бесследно канули в глубинах Эмпиреев, пока терранцы, наконец, не осознали истинную опасность Эфира.

Тем не менее, согласно ряду источников, Поле Геллера появилось почти одновременно с варп-двигателем, поэтому Имматериум не успел напугать человечество в той степени, чтобы оно отказалось от перемещений этим способом. Тут важно отметить, что с самого начала существовало несколько десятков разновидностей Полей Геллера. Пустотные щиты являются подтипом Поля Геллера, а терранские стазисные поля используют ту же технологию, что и поля, прикрывающие корабли в Эмпериях. Разумеется, безопасное путешествие в варпе стало важнейшей вехой того периода.

Устройство Геллера, установленное на звёздном судне, генерирует особую волну, которая окутывает корабль пузырём реального пространства. Сущности Имматериума не могут преодолеть поле, генерируемое исправным Устройством Геллера. Однако, согласно дошедшим до нас обрывочным свидетельствам, наличие Поля Геллера хотя и позволило человеческой экспансии значительно ускориться, всё же не обеспечило людям хотя бы относительного контроля над варп-путешествиями. Течения Моря Душа были крайне непредсказуемы и нередко корабли двигались буквально вслепую. Пока в неизвестный момент времени терранские учёные не вывели ген навигатора.

Именно так – появление Навигаторов не было случайностью, эти мутанты являются результатом успешной генетической селекции. Это не должно нас удивлять. Как я отметил выше, в Золотой Век человечество экспериментировало бесконтрольно и создало немало видов, многие из которых существуют до сих пор в статусе абхуманов. Один из наиболее ярких примеров таких экспериментов – исконное население Фенриса (на котором, как мы хорошо знаем, нет волков). Лиги Вотана также являются ответвлением терранской расы, которое возникло в результате генетических изысканий Золотого Века.

Тем не менее, именно навигаторов мы вправе назвать венцом генетических технологий Терры. На тот момент ещё не существовало таких понятий как «псайкер» и «мутант», однако навигаторы являлись и первым и вторым. Они могли видеть течения варпа, что позволяло им вести корабли через Имматериум, минуя штормы и опасные течения. Варп-прыжки стали гораздо точнее, а сами путешествия – в разы безопаснее. Таким образом, залогом успешности межзвёздной экспансии Человечества стало сочетание трёх фундаментальных технологий – варп-двигатель, Поле Геллера и ген Навигатора.

Конечно, имело место множество сопутствующих технологий, без которых люди вряд ли смогли бы за десять тысяч лет покорить практически весь Млечный Путь. К сожалению, не в каждом случае можно подтвердить истинность утверждений, зачастую сохранившихся на уровне переменчивых слухов или даже фольклора. Однако, учитывая подтверждённые достижения Золотого Века, практически любой тезис кажется уместным и более чем правдоподобным.

В Тёмную Эру Технологий люди совершенствовали себя на генетическом и кибернетическом уровнях. Сложно сказать, насколько терранская армия того периода походила на специальные подразделение Эпохи Империума, вроде генетически модифицированных Гено 5-2 Хилиад. Нет сомнений, что солдаты, учёные и эксплораторы были улучшены. Предполагается, что даже представители рабочих профессий имели обширные генетические и кибернетические модификации, позволявшие им эффективнее выполнять свою работу. Со временем это изменилось, но о Каменных и Железных людях мы поговорим позднее.

В Золотой Век Человечество обрело панацею, обеспечив себе защиту от всех известных болезней. Мы не знаем, сколько точно тогда составляла продолжительность человеческой жизни, скорее всего, она доходила до нескольких веков. Люди активно использовали антигравитационные и телепортационные технологии, причём если в Эпоху Империума телепортация напрямую связана с варпом, то в эру ТЭТ применялись альтернативные решения, ныне утерянные. На самом деле, это можно сказать практически обо всех сферах жизни людей Золотого Века, включая производство пищи, строительных материалов, вооружений. На это указывают в том числе сохранившиеся СШК.

Стандартные Шаблонные Конструкции

СШК во множестве создавались в эпоху ТЭТ. Сегодня под этой аббревиатурой подразумевают не только готовые устройства, порой речь идёт о чертежах и инструкциях. Нередко это уникальные многоцелевые приборы, созданные на базе чего-то, что современные Механикусы идентифицируют в контексте опасной близости к искусственному интеллекту. Это аналитические и обрабатывающие машины невиданной мощи – нынешний Империум не в состоянии понять, как они были созданы. Более того – многие СШК Золотого Века не используются, потому что их предназначение непонятно. Либо же они применяются совсем не так, как задумывали их создатели. Некоторые СШК представляют собой своего рода 3D-принтеры, запрограммированные на производство объектов определённого типа.

Есть мнение, что ни один СШК, обнаруженный Империумом, не является полноценным. Терранские эксплораторы и исследователи Механикус сходятся во мнении о том, что оригинальные Стандартные Шаблонные Конструкции представляли собой универсальные информационные и производственные ядра. Каждый колониальный корабль Золотого Века имел на борту СШК, который включал сумму знаний Человечества. СШК позволял развернуть колонию в любых условиях в считанные дни, а в течение недель полностью наладить самодостаточные циклы жизнеобеспечения и производства. СШК создавал убежища и транспорт, генерировал воздух, добывал полезные ископаемые, проводил научные изыскания, защищал колонистов от внешних угроз. Вполне возможно, что ближайшим аналогом СШК являются Вотанны скватов.

Примером военного применения СШК выступают Имперские Рыцари. Эти машины активно использовались людьми Золотого Века не только для защиты от ксеносов, но также для выполнения бытовых задач (включая, например, рытьё траншей и транспортировку грузов). Танки «Леман Русс», «Астреус», «Лэндрейдер» и «Хищник» модели «Баал», разведывательная машина «Лэндспидер», истребитель «Нефилим», штурмовик «Мститель» модели «Инферно» и болтган модели «Лев» были созданы на основе чертежей, полученных из СШК. По одной из версий, имперские Титаны также появились благодаря Стандартным Шаблонным Конструкциям. Как минимум, мы точно знаем, что в Золотой Век люди использовали машины, подобные Титанам тридцатого и сорокового тысячелетия. В 999.М41 на Херонии обнаружили СШК с чертежами Титана, многократно превосходившего Богомашину класса «Император» в размерах и огневой мощи. К сожалению, чертёж был утрачен.

«Лэндкраулеры», самые распространённые сельскохозяйственные машины Империума, также получены из СШК. Кстати, некоторые полки (например, Криг) модифицируют их для полевых военных операций. Ещё одно наследие Золотого Века – распространённая в войсках и гражданском флоте экспериментальная краска, известная как Вещество 145XX22. Вещество было создано благодаря СШК, оно почти мгновенно высыхает и не разрушается на протяжении веков в самых суровых условиях.

Этот список можно продолжать ещё долго. Будет справедливо заметить, что мощь Империума (производственная и военная) с самого начала во многом зиждилась именно на СШК. Уникальные пустотные артефакты Золотого Века встречаются по сей день. Ярчайшим примером может послужить «Сперанца» архимагоса Лекселя Котова. Сам Котов не знал до конца все возможности своего корабля. В частности, он был немало удивлён, когда обнаружилось, что «Сперанца» обладает оружием, способным создавать локальные сингулярности. Вторичный эффект этого оружия – хроноволна, которая заставляет объекты телепортироваться в прошлое на несколько наносекунд, в результате чего объект из настоящего и объект из прошлого существуют в одном квантовом пространстве и взаимно уничтожаются. Что интересно – чтобы спасти себя и экипаж, корабль самостоятельно применял это оружие.

Чудеса технологий

«Высокоразвитая технология неотличима от магии», сказал древний терранский писатель Артур Кларк. И это чистая правда – для стороннего наблюдателя Золотой Век человечества наполнен колдовством, которое невозможно объяснить, а порой даже понять. Люди не знали болезней, они жили веками, были быстрее, сильнее и умнее, чем когда-либо в своей истории. Они в считанные дни создавали внешние колонии и всего за несколько месяцев превращали самые жестокие миры в терраподобные. У них не было недостатка в пище и ресурсах, всё необходимое производилось и потреблялось в достаточном, точно рассчитанном количестве.

К сожалению, мы не знаем, какие войны тогда вели терранцы. Наиболее распространённые и могущественные ксенорасы вроде эльдар сохранили крупицы хроник, повествующих о том, что Человечество тогда превзошло любую разумную жизнь в галактике. Разумеется, люди не могли не сражаться как минимум с орками. Вероятно, звёздные враги Терры были достаточно сильны, иначе не было бы никакого смысла создавать такие технологии, как модифицирующие массивы, способные за несколько часов превратить группу мирных поселенцев в смертоносную армию. Более того – в эру ТЭТ было создано слишком много боевых имплантов, чтобы игнорировать этот факт. Например, люди Золотого Века создали Гвозди мясника (пусть и не в том виде, в каком их имплантировали Ангрону).

У человечества того периода имелись боевые корабли размером с Терру, которые могли одним выстрелом аннигилировать целые звёздные системы, уничтожая саму материю. Также нам известно о разумных нанороботах, способных в течение считанных секунд поглощать живые и неживые объекты любого состава, при этом полностью игнорируя дружественные цели. Роботы врёмен ТЭТ имели полноценный искусственный интеллект, а по своим боевым возможностям они как минимум не уступали Астартес. Но к роботам мы ещё вернёмся. Сейчас важнее отметить, что в Золотой Век люди не разграничивали генетические и кибернетические модификации. Поэтому многие механизмы того периода не вполне верно называть механизмами, а многие биологические объекты являются не в полной мере биологическими.

Генетически модифицированный мозг с вживлёнными в него имплантами, обладающими собственным искусственным интеллектом, представлял собой нечто принципиально иное, чем человек, машина или киборг. Я уже упомянул скватов с их Вотаннами и другими технологиями, которые, несомненно будучи ИИ, развились до такого уровня, что сияют в варпе подобно живым душам. Именно такими были люди Золотого Века. Совершенными, смертоносными, истинными повелителями звёзд. Интересно отметить, что терминаторский доспех Астартес – это модифицированный гражданский экзоскелет времён ТЭТ. И если подобное человек использовал в мирной жизни, то разве мы можем удивляться тому, что на поле боя у терранцев просто не могло быть конкурентов?

Мы точно не знаем, насколько часто тогда рождались пси-активные индивиды. Я имею ввиду псайкеров вплоть до уровня Омикрон, потому что всё, что ниже (от Пи и Ро) в нынешнем Империуме не признаётся проявлением психической активности. Мы знаем, что примерно в М22 начинает появляться огромное количество псайкеров уровней Эта и выше. Тенденция сохраняется вплоть до М23, но речь идёт о закате Золотого Века.

По всей видимости, в период с М15 по М22 людей-псайкеров было мало. Но человечество явно сталкивалось с пси-активными ксеносами. Об этом говорят как минимум артефакты из фазового железа. Этот уникальный материал, созданный в эру ТЭТ, нынешний Империум не может повторить. Особенность фазового железа заключается в том, что на него невозможно воздействовать псайкерством и оно ограничивает возможности псайкеров, одновременно доставляя им сильный физический дискомфорт.

Мы не знаем, как именно использовалось фазовое железо. Возможно, его применяли против внешних врагов. Но также нельзя отрицать, что оно могло использоваться против человеческих псайкеров, которых, возможно, боялись и пытались контролировать. Учитывая истории о когносцинтах из эпохи, предшествовавшей Объединению, возможным кажется любой вариант. С другой стороны, Золотой Век выглядит слишком прогрессивным для охоты на ведьм. Или это впечатление обманчиво?

Кажется, что в этой непропорционально большой бочке мёда должна быть изрядная ложка дёгтя. Ведь мы хорошо знаем, что технический прогресс делает с человеком. Достаточно вспомнить, как с американскими аборигенами поступили европейцы, значительно превосходившие их технологически, но напрочь лишённые моральных устоев. На всём протяжении известной нам терранской истории новейшие технологии сначала всегда попадали в руки власть имущих, позволяя им богатеть и укреплять свою власть. Рядовые граждане получали эти технологии лишь тогда, когда они устаревали и уже не могли изменить баланс сил в обществе.

Да и кроме того, если Золотой Век действительно был таким, как о нём принято говорить, почему Император не проявил себя, когда наш вид находился на пике своей мощи? Ведь после Эры Раздора Человечество хотя и многого достигло, но всё же не смогло повторить триумф эры ТЭТ. Мы знаем, что будущий Повелитель Человечества активно путешествовал по галактике, принимая участие в колонизации и развитии многих миров, включая, например, Марс и Молех. Также есть мнение, что он посещал Фенрис и Медузу (см. первый стрим по Космическим Волкам). Император уже тогда закладывал основы Эпохи Империума. Однако же он никак не повлиял на ход Золотого Века, по крайней мере, нам об этом не известно.

Почему? Ответа нет, и вряд ли он когда-нибудь найдётся. А тайны ТЭТ навсегда останутся в прошлом Человечества, манящие и неразгаданные. Золотой Век – эпоха прогресса, экспансии, развития без условностей и ограничений. Религиозное варварство в прошлом, единственным богом стала наука. Человек силён и мудр, он покоряет звёзды и истребляет любого врага на своём пути. Его не остановить и будущее людской расы кажется предрешённым – очень скоро влияние Терры распространится на все уголки галактики, а потом и за её пределы. Власть человечества над пространством и временем станет абсолютной! Станет… Могла стать… Но ничто не вечно. И, как сказал Стэн Ли, незаслуженный рай – лишь земля теней…

Золотая Раса

Во всех хрониках по эпохе ТЭТ, как бы сильно они не отличались, мы неизменно встречаем эти странные обороты – Железные Люди, Люди из Камня и Золотая Раса. Источники той эпохи не разъясняют эти понятия, предполагая, что они по умолчанию известны читателю. Что касается более поздних текстов, они крайне обрывочны и фрагментарны. Если масштабироваться и взглянуть на ситуацию не с точки зрения пытливого имперского эксплоратора, а с позиции фаната Вархаммера, досконально проштудировавшего все упоминания о Золотом Веке, ситуация немного проясняется. Как минимум потому, что у нас есть несколько художественных произведений, где главными действующими лицами являются те самые Железные Люди и Люди из Камня. Они действуют в таймлайне сорокового тысячелетия, но отлично помнят, кем являются и как появились.

Начнём с Золотой Расы, потому что по ней информации меньше всего. Точнее – её практически нет. Мы знаем, что эти люди (а точно люди?..) появились ещё в Эпоху Терры. Они были сильнее и умнее обычных людей, но, как считается, не правили другими. Золотая Раса скорее выступала в роли наставников, которые, как утверждают хроники, направляли род людской к Цивилизации через контроль над хаотичными силами Природы. Также мы знаем, что Золотая Раса по какой-то причине не могла самостоятельно колонизировать галактику. Для этой цели «золотые» создали Людей из Камня. Затем в какой-то момент «золотые» просто исчезли. Неизвестно точно, когда это произошло. И мы не знаем, вымерли они или ушли в тень.

Есть мнение, что Золотая Раса – это Вечные. Император, Эрда, Олланий, Пританис и остальные. Нет фактов, которые могли бы опровергнуть данную гипотезу. Но также нет ни одного источника, хотя бы косвенно её подтверждающего. В мифах скватов в связи с первым Вотанном упоминаются некие «золотые фигуры». Их называют мудрыми Первопредками, положившими начало народу скватов. Они определённо гуманоиды, но точного описание «золотых» нет. В мифах говорится, что они могут менять свой облик. Также о Первопредках сказано, что именно они направили скватов покорять космос, «прежде чем океаны огня и плоти поднялись, чтобы поглотить их». Последняя формулировка не вполне понятна.

Резюмируя, Золотая Раса похожа на некую разновидность HomoSapiens, которая во всём превосходила своих «братьев меньших». Испокон веков «золотые» направляли Человечество и большей частью своих достижений люди обязаны им. Но в эпоху ТЭТ Золотая Раса по какой-то причине исчезла из истории и больше никаких упоминаний о ней мы не встречаем, даже в художественных произведениях. Вечные ни о чём подобном не упоминают.

Люди из Камня

Фрагментарные архивы эры ТЭТ, а также изыскания эксплораторов более позднего периода говорят о том, что Людей из Камня создала Золотая Раса. Причём с конкретной целью – для межзвёздной экспансии. Люди из Камня были не так мудры и интеллектуальны, как их создатели, но они оказались выдающимися инженерами и ремесленниками. В «Дневнике хранителя Криптоса» говорится следующее:

...и вот появились новые люди – Каменная Раса. С ними в мир приходит множество чудес и удивительных технологий. Технологии позволяют Людям из Камня раздвигать всевозможные горизонты, но также их разработки применяет и Золотая Раса. Хотя физически и по уровню интеллекта Люди из Камня уступают «золотым», им от природы дано тонкое понимание механики.

Когда Золотая Раса обращается к звездам, Люди из Камня строят великие машины, которые помогают человечеству путешествовать через Эфир. И здесь, едва Человечество сделало свои первые шаги в великий космос, влияние Золотой Расы начинает угасать. Причина кроется в том, что «золотые» были сильно зависимы от технологий Людей из Камня. Одна эпоха сменяется другой, и Люди из Камня начинают доминировать.

Наши расчеты, основанные на самых древних записях и сравнении звёздных параметров, датируют конец Золотого Века двадцатым тысячелетием до нашего времени. Следующие пять тысяч лет Каменная Раса переживает Тёмную Эру Технологий. О тех временах мало что известно, поскольку большинство существующих записей, относящихся к этому периоду, собраны в тайных хранилищах Марса, и никто, кроме самых высокопоставленных Адептус Механикус, не может получить доступ к тем сведениям.

Мы предполагаем, что во времена Тёмной Эры Технологий Люди из Камня создали Железных Людей, чтобы те помогли им в строительстве межзвёздной империи. Поначалу Железные Люди действовали как безропотные слуги, желающие лишь бездумно исполнять приказы своих хозяев. Но, как и все существа, наделённые разумом, Железные Люди развиваются и в конечном итоге они становятся бок о бок с Людьми из Камня. Теперь два народа вместе покоряют галактику.

Тёмная Эра Технологий – это время машин и искусственного интеллекта, который использовали Люди из Камня, а потом и Железные Люди. Многие из технических чудес, поддерживаемых сегодня Жречеством Марса, берут своё начало в той эпохе, и именно в конце этого периода была основана организация, ныне известная как Адептус Механикус. В Тёмную эпоху рождаются суровые предки Навис Нобилите, и благодаря их уникальному мастерству человечество пробивается сквозь звезды.

Оружие великого разрушения сдерживает агрессию инопланетных врагов, отодвигая границы владений Человечества. Конец Тёмной Эры Технологий –  наиболее туманная и неясная область в истории эволюции человечества. По каким-то причинам (возможно – идеологическим) Люди из Камня и Железные Люди начали войну друг с другом. Железные Люди не обладали душой, что является анафемой для настоящего человека. Поэтому Люди из Камня в конечном итоге уничтожили Железных Людей, превратившихся из союзников  злейших врагов.

Во-первых, «Дневник хранителя Криптоса» подтверждает тезис о том, что Каменные Люди были созданы Золотой Расой для покорения космоса, а потом стали доминирующим видом, затмив своих создателей. Во-вторых, в приведённом отрывке автор почему-то разграничивает Золотой Век и эру ТЭТ, хотя в других источниках оба названия применяются к одному периоду человеческой истории. В-третьих, здесь впервые упоминаются Железные Люди, которых Люди из Камня создали, чтобы облегчить себе жизнь. Железные Люди сначала были рабами, затем стали союзниками, а потом – врагами Людей из Камня.

Однако у нас есть ещё один художественный источник, описывающий те события. В рассказе «Древняя история» Энди Чемберса действие происходит на борту имперского крейсера «Возмездие», который восемнадцать веков назад извлекли из космического скитальца (где он пробыл две тысячи лет). Главный герой – невольный новобранец-канонир Натан, он знакомится с ветераном орудийной палубы Кроном. Крон – старый космический волк, который в итоге оказывается не вполне человеком. Он рассказывает новичку сказку, процитирую её полностью:

Ограничение по знакам. Продолжение здесь.

Группа ВК

Телеграм с анонсами и чатом

Ютуб-канал

Этимология

Слово «берсерк» («berserk», во множественном числе «berserkir») имеет древнескандинавское происхождение. Наиболее вероятный перевод – «медвежья рубашка». Причём впоследствии от основы «serk» произошло английское «skin», что значит «кожа». Историки-медиевисты предполагают, что буквальное значение слова «берсерк» – человек, который носит медвежью шкуру. В частности, такую трактовку приводит Асгейр Магнуссон в «Исландском этимологическом словаре». К сожалению, нам не известен ни один археологический или документальный источник, который может хотя бы косвенно подтвердить, что скандинавы носили медвежьи шкуры. Поэтому упомянутый вариант перевода поддерживается не всеми исследователями.

Нужно отметить, что на протяжении шести веков среди скандинавоведов доминировала другая версия. Её высказал и обосновал Снорри Стурлуссон, тот самый, которому удалось собрать корпус эддических саг, известный как «Младшая Эдда». По мнению Стурлуссона, в оригинальной словоформе первая часть не «ber» («медведь»), а «bare» («обнажённый»). Оба слова взяты не из древнескандинавского, а из близкого к нему среднеанглийского. Таким образом, Стурлуссон считал, будто берсерками скандинавы называли воинов, сражающихся без доспехов. Опять же, археология и документальные источники этого не подтверждают, да и перевод Снорри сегодня оспаривается.

Истоки образа

Как мы уже поняли, любые обороты типа «воин-медведь» в отношении берсерка являются, по меньшей мере, умозрительными. Однако то, что подобный культ у скандинавов существовал, неоспоримо. Возможно, таких культов было три – берсерки, ульфхеднары и йофурры. Все они бытовали ещё у древних германцев начала нашей эры, а также, по всей видимости, у праиндоевропейцев.

Многие исследователи (например, Найджел Пенник и Пруденс Джонс в работе «Позднегерманский культ») говорят о том, что эти воинские объединения изначально были охотничьими и глубоко связаны с тотемизмом (одухотворением объектов живого и неживого мира). Вероятно, впоследствии охотничьи традиции органично трансформировались в воинские, что не является чем-то уникальным. Например, именно так эволюционировала тотемистическая культура племени омаха в Северной Америке.

Точное происхождение древнегерманских культов нам неизвестно. Но есть великолепные археологические подтверждения тому, что конкретно у германцев берсерки и ульфхеднары выглядели примерно так, как их принято описывать применительно к средневековой Скандинавии (хотя назывались они, конечно, по-другому).

Пример – барельефы на Колонне Траяна, которую возвели в честь победы императора Траяна в Дакийских воинах (101-106 годы нашей эры). На колонне помимо прочего изображены германцы в шлемах и с оружием, но без доспехов, буквально с голым торсом. На головы некоторых воинов наброшены капюшоны, напоминающее медвежьи и волчьи морды. То, что это германцы, легко определить по характерным штанам, щитам и клинкам. Наиболее объёмный материал о культе медведя у германских племён собрал Ирвинг Хэллоуэлл в своей работе «Медвежьи обряды в Северном Полушарии».

Берсерк как колдун

К германцам мы ещё вернёмся, а сейчас сосредоточимся на основном предмете разговора. Берсерки довольно часто упоминаются в исландской и скандинавской литературе. Например, в «Саге о людях из Сварвадардаля» есть персонаж по имени Молди, который назван странным словом «полуберсерк» («hálfberserkr»). Это слово ни в одном другом источнике не упоминается, а здесь оно контекстуально использовано как синоним «викинга». Про Молди сказано, что «его не берёт железо; он ходит по огню и кусает край щита». А ещё он «затупляет всякое оружие, на которое посмотрит».

Здесь мы видим, что берсерк – не просто воин, а колдун, который обладает сверхъестественными способностями. Также в саге упоминается, что Молди соблюдает определённые обряды. Например, если он вызывает кого-то на поединок, то бой происходит только «через три ночи после Йоля» (середина зимы, этот праздник под разными названиями был известен всем германским народам и наследовавшим им скандинавам). Герой саги, Торстейн соглашается биться с Молди и берсерк оглашает правила:

Каждый пусть бросит себе под ноги свой плащ, должен на нём стоять и не попятиться ни на ширину пальца. Кто сдаст назад, пусть носит имя ничтожества, тот же, что продвинется вперёд, будет зваться доблестным мужем везде, куда бы он ни пришёл. Три меры серебра заплатит тот, кто проиграет – будет изранен или неспособен сражаться… У нас такой обычай, чтобы у каждого было три щита: если щит расколот, брать другой.

Затем Молди спрашивает у Торстейна, каким мечом тот будет сражаться. Торстейн показывает ему один меч, но не показывает второй, который он получил от своего ярла. Таким образом, Торстейн защищается от берсерка, взгляд которого тупит клинки. Кроме того, второй меч героя обладает некоей колдовской силой, хотя её суть не раскрывается. В итоге, Торстейн срубает голову Молди. После гибели берсерка ярл приказывает истребить всех воинов, которые приехали вместе с ним.

В этой саге говорится, что Молди и подобные ему «не знают страха и грызут свои щиты». Так как подобные упоминания не единичны, некоторые исследователи полагают, что берсерки перед боем входили в некий транс. Возможно, они кричали и ревели, впадая в неистовство. Это являлось их отличительной чертой – введение себя в некое изменённое состояние, которое, как подразумевается, позволяло воину не чувствовать усталости и боли. Тем не менее, ложны любые утверждения о том, что берсерки могли прорывать строй противника и вносить хаос в его ряды. Во-первых, ни один источник о подобном не упоминает. Во-вторых, это абсолютно нереально, но к данному вопросу мы ещё вернёмся.

В исландско-английском словаре 1874 года под авторством Ричарда Клисби и Гудбранда Вигфуссона в связи с берсерками упоминается слово «berserksgangr». Его перевода в словаре нет, но в комментариях указано, что речь идёт о состоянии, когда берсерки «ревут как звери, у них пена идёт изо рта и они кусают железную окантовку своих щитов». Кстати, в этом замечательном источнике можно найти обширный перечень саг, где упоминаются берсерки и ульфхеднары. Некоторые из этих текстов мы сегодня тоже подробно рассмотрим.

Берсерк как оборотень

В уже упомянутом среднеанглийском языке есть слово «hamask», которое используется для сокращения оборота «войти в состояние берсерка» или «стать как берсерк». При этом оригинальное английское слово переводится как «изменить форму», на основании чего некоторые исследователи (например, Хильда Дэвидсон) предприняли попытку буквально трактовать соответствующие эпизоды из скандинавских саг. По их мнению, слово «hamrammr» в отношении берсерков указывает на то, что они буквально становились медведями, то есть являлись оборотнями.

В подтверждение этой мысли действительно можно привести несколько текстов. Например, эпизод, потенциально описывающий состояние «hamrammr», присутствует в «Саге о Хрольве Жердинке». Правда, речь здесь идёт не о берсерке, по крайней мере, искомый персонаж не идентифицирован как берсерк.

По сюжету «Пряди о Бёдваре», Бьёрн, сын конунга Хринга, был проклят коварной королевой Хвит, которая ударила его волчьей перчаткой и предрекла, что он превратится в медведя. Бьёрн (чьё имя, кстати, так и переводится – «медведь») действительно стал животным, но сохранял этот облик только ночью, днём же вновь обращался человеком. В людской форме он приходил к своей возлюбленной Бер, которая забеременела от него.

Защищая себя и Бер, Бьёрн принял обличье медведя и сразился с воинами конунга, которые пришли за ним. Бьёрн убил многих, а некоторых попросту разорвал пополам. Израненный оборотень двинулся на конунга, который стоял позади своих воинов, но не смог дойти до него. Медведь погиб, но беременная Бер выжила.

В этом сюжете нет акцента на том, что Бьёрн был воином. Как сын конунга и соправитель он, разумеется, умел сражаться, руководить дружиной и страной. Тем не менее, упор сделан на его человечность. Бьёрн в обличье медведя не намерен драться, пока его не вынуждают. Хотя, по-видимому, временами он не контролирует себя, в ярости убивая скот (что важно – Бьёрн делает не для пропитания).

То есть, хотя речь здесь не идёт о берсерке, сам факт превращения человека в медведя подкрепляет гипотезу Хильды Девидсон. Плюс присутствует бесконтрольная ярость. Важно отметить, что в «Саге о Хрольве Жердинке» при описании Бьёрна в обличье медведя используется слово «híðbjǫrn», которое дословно можно перевести как «берложный медведь». Это же слово упоминается в «Саге об Одде Стреле» и «Саге о Греттире», где говорится, что такой медведь «ярился, не щадил ни людей, ни скота». Очевидно, речь идёт о медведе-шатуне, который в фольклоре скандинавов приобрёл мистический ореол.

Также в нескольких местах Бьёрн назван словом «grábjǫrn». Перевод до сих пор не ясен. Это же слово присутствует в других «Прядях» при описании троллей. Тролли либо ходят в накидках из серого медвежьего меха, либо покрыты таким мехом. Здесь важно заметить, что серый цвет в древнескандинавских и древнеисландских текстах всегда связан с колдовством. В более поздних источниках вроде «Саги о Теоделе» появляется слово «grábjarnarhamr», которое переводят как «колдовское обличье серого медведя». В «Саге об Эгиле», когда Скаллагримссон едет к Харальду, с ним путешествует группа странных людей. Эгиль чувствует их сверхъестественность и думает, что они больше похожи на троллей, чем на людей.

Бёдвар Бьярки

Вернёмся к «Саге о Хрольве Жердинке». Бер, беременная от оборотня Бьёрна, родила трёх мальчиков. Их история долгая и интересная, но её пересказ лежит за пределами темы нашего сегодняшнего разговора. Достаточно сказать, что третий сын Бёрна – Бёдвар Бьярки, стал в итоге лучшим воином Дании, убив в поединке берсерка, служившего Хрольву.

Более того – Бьярки мог входит в транс и воплощать свой дух в форме огромного неуязвимого медведя. Это не единичный эпизод, такое явление в древнескандинавских текстах называется «hugr». В «Саге о Хрольве Жердинке» призрачный медведь едва не сокрушил вражескую армию в одиночку, но бывший раб по имени Хьялти был обеспокоен тем, что Бёдвар не участвует в битве. Он нашёл его и разбудил. Когда Бьярки вышел из транса, медведь исчез и армия конунга Хрольва потерпела поражение. Этот же эпизод присутствует в «Речах Бьярки».

Сложно сказать, являлся ли Бёдвар берсерком. С одной стороны, он определённо великий воин, и пусть Бьярки не превращается в медведя, как его отец, он умеет призывать дух этого животного. Однако нигде по сюжету саги Бёдвар не впадает в ярость, и эпизод, где он сражается с берсерками, явно противопоставляет его этим воинам.

Кстати, есть мнение (высказанное, в частности, известным британским медиевистом Томасом Шиппи), что Бьярки и Беовульф изначально были одним персонажем и у обеих историй один источник. Это можно подтвердить в том числе переводом имени Беовульфа, дословно оно означает «пчелиный волк» – широко используемый скальдами кеннинг медведя.

«Песнь о Харальде»

Теперь предлагаю рассмотреть подробнее несколько источников, в которых берсерки чётко идентифицированы. Сразу отмечу, что в ранних сагах они имеют акцентировано положительный контекст, это лучшие воины и телохранители королей. Но со временем литературные берсерки превращаются в бандитов и бродячих убийц.

В этом нет ничего удивительного, ведь христианизация европейского севера проходила неорганично, а местами даже кроваво и жестоко. Изначальные верования скандинавов искоренялись всеми возможными способами, включая подмену понятий в художественной культуре. Именно так, например, появился миф о Фрейе и Брисингамене. Аналогичным образом с лёгкой подачи Стурлуссона посмертие в эддических мифах обрело полярность, которой там никогда не было…

Так или иначе, в поздних христианских работах (которые во множестве приводит Бенджамин Блейни) берсерки уже прочно ассоциируются с нечистой силой, в их отношении даже используются обороты вроде «языческий дьявол» («heathen devil»).

Впервые слово «берсерк» упоминается в саге «Песнь о Харальде» (этот текст также известен под названием «Речи Ворона»). Сагу написал Торнбьёрн Хорнклови в конце IX века. Произведение посвящено Харальду Прекрасноволосому (ранее – Харальду Косматому), первому королю Норвегии.

«Песнь о Харальде» примечательна по многим причинам. Для нас она важна потому, что, во-первых, даёт первое представление о берсерках («berserkja»). Во-вторых, здесь упоминается ещё один воинский культ средневековых скандинавов, который, несомненно, был воспринят от германцев. Я говорю про ульфхеднаров («ulfheðnar»). В некоторых русскоязычных текстах слово переведено как «волчьешкурые», что вполне справедливо.

Обращаю внимание – по тексту саги не вполне понятно, являются ли берсерки и ульфхеднары разными воинскими культами. В одном эпизоде они чётко градированы:

Ревели берсерки,

кончалась битва,

ульфхедины выли,

потрясая железом.

Здесь вы видите слово «ульфхедин», которое считается вариантом множественной формы для «ульфхеднара». Но сомнения вызывает тот факт, что дальше, когда валькирия спрашивает у ворона про берсерков, он начинает отвечать про ульфхеднаров:

Спрошу про берсерков,

рек трупов бражников:

в войска готовы ли

мужей отважнейших

ворваться яростно?

Зовут волчьешкурыми

тех, что кровавый

щит в сечу несут,

в сраженьи окрашенный,

когда идут в бой,

где дерутся плеч-о-плеч.

Только таким отважным,

думаю, доверяется,

князь, их видавший в битве,

щиты врагов разрубающих.

Возможно, здесь ульфхеднары не отделяются от берсерков потому, что концептуально между ними не было различий. Это умелые и доблестные воины, которые выходят против лучших бойцов противника и сокрушают их строй. Но при этом, хотя в первом приведённом эпизоде мы видим неистовство берсерков и ульфхеднаров, во втором эпизоде наше внимание акцентируется на том, что они бьются «плеч-о-плеч», то есть соблюдают дисциплину и действуют отнюдь не как безумцы, жаждущие крови.

В этом же источнике упомянут Торир Длиннолицый, один из врагов Харальда. Подробнее о нём можно узнать из «Саги о Харальде Прекрасноволосом» (входит в «Круг Земной» Стурлуссона). Там говорится:

Торир Длиннолицый поставил свой корабль вплотную к кораблю Харальда конунга. Торир был могучим берсерком. Схватка была здесь очень ожесточенной, но в конце концов Длиннолицый пал. Все люди на его корабле были перебиты.

Здесь мы тоже не видим никаких упоминаний или хотя бы косвенных указаний на боевой транс берсерка. Очевидно лишь, что речь идёт о выдающемся воине и лидере. Кстати, возвращаясь к «Песне о Харальде», хочу отметить важный момент. На некоторых русскоязычных ресурсах (включая, прости Один, Википедию) утверждается, что в этом тексте есть следующие строки:

Берсерки, облаченные в медвежьи шкуры, рычали, потрясали мечами, кусали в ярости край своего щита и бросались на врагов. Они были одержимы и не чувствовали боли, даже если их поражало копье. Когда битва была выиграна, воины падали без сил и погружались в глубокий сон.

Википедия даже приводит оригинальный текст, который действительно присутствует в тексте саги, но переводится совершенно по-другому. Не вполне понятно, откуда взялась это ошибка, либо имеет место намеренное искажение фактов. Так что если вы действительно хотите углубиться в тот или иной исторический вопрос, не доверяйте слепо переводам. Особенно опубликованным на столь спорных ресурсах. Работайте с первоисточниками или хотя бы с английскими или немецкими переводами оригинала.

Ещё раз подчёркиваю – в «Песне о Харальде» не говорится, что берсерки были облачены в медвежьи шкуры, кусали край щита и в ярости бросались на врагов. Подобные описания действительно есть, например, в начале разговора я приводил цитату из «Саги о людях из Сварвадардаля». Но там, как мы помним, не упоминается, что берсерк не чувствует боли или что он погружается в сон после битвы. Более того – Молди, герой той саги, назван «полуберсерком», и это слово больше нигде не встречается.

Поздние источники

Идём дальше. После Торнбёрна Хорнклови, который писал о берсерках в IX веке, они резко пропадают из саг почти на 400 лет. Либо же до нас те источники попросту не дошли, что тоже вполне вероятно. Так или иначе, читаем в «Саге об Инглингах» Снорри Стурлуссона:

Один мог сделать так, что в бою его недруги становились слепыми или глухими или наполнялись ужасом, а их оружие ранило не больше, чем хворостинки. Его же воины бросались в бой без кольчуги, ярились, как бешеные собаки или волки, кусали свои щиты, и были сильными, как медведи или быки. Они убивали людей, и ни огонь, ни железо не причиняли им вреда. Такие воины назывались берсерками.

Обратите внимание – волки и медведи упоминаются вместе в общем контексте, хотя про ульфхеднаров здесь не говорится, только про берсерков. Причём Снорри называет их воинами Одина, что подтверждает идею об элитарности этого воинского культа. Ведь Один как бог-воин покровительствовал военной аристократии, а защитником обычных дружинников, ополченцев и вообще всех людей являлся Тор. Интересно отметить, что в переводе «Саги об Инглингах» М.И. Стеблин-Каменского есть следующий комментарий:

Подверженность приступам бешенства была, вероятно, психическим заболеванием, похожим на ликантропию или амок (у малайцев). По-видимому, во время приступа этого заболевания человек делался нечувствительным к боли и верил в то, что он превратился в волка или медведя. Берсерков звали также «волчьи шкуры», а само слово «берсерк» (berserkr) значит «медвежья шкура». Но в сагах берсерк – это также разбойник, который притесняет мирных жителей, вызывая их на поединок и отнимая у них жён и добро.

Не вполне понятно, с чего вообще Стеблин-Каменский высказал предположение о психическом заболевании. При этом, как мы видим, он не разделяет берсерков и ульфхеднаров, считая их одним и тем же воинским культом. Также он упоминает, что в сагах берсерки относятся к деклассированным элементам. Однако здесь нужно учитывать, что без преувеличения легендарный филолог-скандинавист делал свой перевод Эдды Стурлуссона в период с 1950-х по 1970-е годы. Тогда он попросту не владел многими источниками, которые есть у нас сегодня.

Выше я упомянул «Круг Земной» Стурлуссона, в этом источнике есть несколько эпизодов с берсерками. Один мы уже рассмотрели – про Торира Длиннолицего. Здесь берсерк – это великий воин, и никаких отсылок к ярости или боевому трансу. В аналогичном эпизоде про Кари из Бердлы сказано, что «он был могущественным берсерком и приближённым Харальда». То есть – снова указание на воинское мастерство и элитарность, но никаких сторонних атрибутов. Наиболее объемную цитату приведу целиком:

Весной Харальд конунг стал собираться в морской поход. Зимой по его распоряжению был построен большой и роскошный корабль с драконьей головой на носу. Он отрядил на него свою дружину и берсерков. На носу должны были во время боя стоять самые отборные воины, так как у них был стяг конунга. Место ближе к середине корабля занимали берсерки. Харальд конунг брал в свою дружину только тех, кто выделялся силой и храбростью и был во всем искусен. Только такие люди были на его корабле, и он мог набирать себе в дружинники лучших людей из каждого фюлька.

Берсерки занимают место подле конунга в центре корабля. Они телохранители своего вождя, то есть – самые умелые и отважные воины. Берсерки чётко дистанцированы от дружинников, хотя про тех тоже сказано, что они выделяются силой и храбростью. Получается, что берсерки – это лучшие из лучших, но они находятся вне стандартной иерархии. Действительно, похоже на элитарный воинский культ.

В седьмом томе «Деяний данов» Саксона Грамматика есть описание некоего Хардбина, который, возможно, являлся берсерком:

В это время некто Хардбин, приехавший из Хельсингленда, прославился тем, что чинил насилие над женщинами, и убивал любого мужчину, который мешал ему. Он предпочитал женщин благородных; и чем выше было происхождение его жертвы, тем больше радости приносило ему насилие.

Ни один человек, осмелившийся вслух сравняться в доблести с Хардбином, не остался безнаказанным. Он был так огромен, что рост его достигал девяти локтей. При нём всегда находилось двенадцать воинов, обязанностью которых было удерживать Хардбина, когда на него нападала ярость в предчувствии битвы.

Хальвдана попросили убить Хардбина и его защитников поодиночке; и он не только обещал это сделать, но также заверил всех в своей неминуемой победе. Когда Хардбин услышал это, его охватило инфернальное безумие. Он яростно откусывал и пожирал края своего щита; он хватал ртом горящие угли и проглатывал их; он проходил невредимым через смертоносные языки пламени. И, наконец, когда он преодолел все виды безумия, Хардбин направил свой меч в сердца шести своих защитников.

Неизвестно, было ли это безумие вызвано жаждой битвы или его природной свирепостью. Так или иначе, с оставшимися шестью защитниками он напал на Хальвдана, который расплющил его ударом молота невероятных размеров. Так Хардбин лишился и победы и жизни; выплатив наказание как Хальвдану, которому он бросил вызов, так и королям, чьих дочерей он жестоко изнасиловал.

Подобное описание есть и в «Саге о Греттире» (ориентировочно XV век). А вот ещё один фрагмент из того же тома «Деяний данов»:

У него было семеро сыновей, которые были столь искусны в колдовстве, что зачастую, внезапно охваченные дикой яростью, страшно выли, грызли зубами свои щиты, глотали раскалённые угли и проходили через любой огонь, зажжённый перед ними. И нельзя было усмирить их безумие иначе, чем либо крепко связав их, либо позволив им устроить ужасную резню среди людей.

Кусание щита и бесконтрольная ярость – здесь мы видим те же атрибуты берсерка, которые встречаются у Стурлуссона, но которых нет в более ранних источниках. Причём во втором эпизоде Саксон Грамматик объясняет способности берсерков колдовством.

«Прядь о Хьяльти»

Важно отметить, что к тому моменту, когда были написаны «Деяния данов» Грамматика и «Круг земной» Стурлуссона, статус берсерков в обществе изменился. Всё началось с ярла Эйрика Хаконссона, который, согласно «Саге о Греттире», запретил хольмганги (поединки чести). Ориентировочно это произошло в 1014-1015 годах, до похода Эйрика в Англию. Исландский свод законов «Серый гусь» в списке 1157 года объявляет берсерков вне закона.

За этот период до нас дошло всего два текста, где упоминаются берсерки. В «Саге об Одде Стреле» герой сначала встречает пятерых берсерков, которые являются умелыми воинами и приходятся друг другу братьями. Во второй раз он сражается с двенадцатью берсерками-разбойниками, и они тоже братья. Далее в одном из сюжетов упоминается Эйтьов, который:

…был столь великим берсерком и героем, что никто не считался героем большим, чем он, и в походе у него никогда не было меньше восемнадцати кораблей.

Таким образом, в первом эпизоде отношение рассказчика к берсеркам нейтральное, во втором – резко негативное, в третьем – подчёркнуто положительное. Ни о какой ярости, кусании щитов или медвежьих/волчьих шкурах упоминаний нет. Однако у нас есть ещё один текст, в котором присутствуют берсерки. Этот текст входит в уже упомянутую «Сагу о Хрольфе Жердинке», он называется «Прядь о Хьяльти». Источник датируется XIV веком, хотя, предположительно, описывает события V-VI веков.

По сюжету «Пряди», берсерки конунга Хрольва возвращаются из похода домой на зиму. В связи с чем Бёдвар расспрашивает Хьяльти про обычаи этих прославленных воинов. Хьяльти рассказывает, что когда берсерки возвращаются, они спрашивают у каждого, кто им встретится, не считает ли он себя равным им в храбрости. И начинают они с самого конунга. Конунг традиционно отвечает уклончиво, признавая, что благодаря им он одержал множество побед. Разумеется, никто после этого не рискует бросить берсеркам вызов. Бёдвар замечает, что, по сути, они всех называют трусами и люди молча принимают это оскорбление.

На вторую ночь после Йоля в дом конунга вошли двенадцать берсерков, «все серые от железа, словно размолотый лёд». Это важное указание, которое нередко подчёркивается в сагах – берсерки «серые» или «в сером». Выше я упоминал, что серый цвет в текстах IX-XI веков указывает на колдовство. Однако в более поздних источниках эти обороты нужно понимать буквально. В «Пряди о Хьяльти» автор прямо поясняет, что здесь подразумевается. Берсерки одоспешены.

Учитывая период и регион, очевидно, они в кольчугах и шлемах. Это концептуальный момент, потому что в эпоху переселения народов, а также в раннем средневековье позволить себе полный защитный комплект могли очень и очень немногие. Фактически единицы, приближённые конунга. То есть берсерки действительно являлись прославленными воинами и ветеранами многих походов. Они брали богатую добычу и тратили немало средств на качественное обмундирование, которое помимо статуса повышало их выжимаемость и эффективность в бою.

Возвращаемся к сюжету саги. Глядя на берсерков, Бёдвар спрашивает у Хьяльти, неужели он тоже поведёт себя как трус. Хьяльти отвечает, что не умеет бояться, поэтому готов бросить вызов всем берсеркам сразу. Тем временем воины подходят к конунгу со своим традиционным вопросом и вскоре оказываются рядом с Бёдваром:

Бёдвар сказал, что считает себя не равным им по храбрости, а храбрее, в чём бы их ни испытывали, и нет нужды вонючему сыну кобылы расхаживать взад-вперёд, словно свинье. Он подскочил к берсерку, поднял его, а тот был в полном боевом облачении, и швырнул его вниз так, что берсерк с проклятием упал и сломал кость. Хьяльти в свою очередь поступил так же. Тогда случился великий шум в палате, и конунг Хрольв посчитал, что окажется великой бедой, если свои же люди поубивают друг друга. Он соскочил с трона к Бёдвару и приказал всем успокоиться и вести себя достойно. Бёдвар же сказал, что скорее расстанется с жизнью, чем признает себя хуже. Конунг Хрольв заметил, что это было бы легко сделать, и велел берсерку встать, и Хьяльти по приказу конунга сделал так же.

Дальше конунг Хрольв произнёс мудрую речь о том, что негоже славным воинам убивать друг друга. Пусть лучше ярость их прольётся на его, конунга, врагов. Все согласились с ним и пир продолжился. Берсерки здесь показаны двояко. С одной стороны, мы видим явные подтверждения их воинского мастерства и заслуженного статуса. В то же время они ведут себя недостойно, провоцируя других воинов.

Трансформация образа

Резюмируя эту часть разговора, развёрнуто продублирую тезисы, с которых начинал. В ранних источниках берсерки – лучшие воины, телохранители конунга и его приближённые. Они сильны, опытны и дисциплинированы (держат строй в бою, как сказано в «Песне о Харальде»). Те берсерки, по всей видимости, пользовались всеобщим уважением и действительно представляли собой элитарный воинский культ. Однако мы не видим никаких указаний на то, что в бою они входят в транс, ярятся или ведут себя неадекватно.

В поздних источниках (включая труды Снорри Стурлуссона) образ берсерков сильно меняется. Тут уже и ярость, и кусание щита, и откровенно вызывающее поведение. Тем не менее, в некоторых эпизодах берсерки по-прежнему описываются как великие воины и даже лидеры (например, Эйтьов из «Саги об Одде Стреле»). Двоякость образа сохраняется вплоть до последнего литературного произведения, где встречаются берсерки. Это «Сага о Хрольфе Жердинке» в списке XV века. Однако даже там нет ни слова о ярости и медвежьих шкурах.

Как я уже отметил, в 1157 году берсерков в Исландии объявили вне закона. В этот период отношение к ним и начинает меняться. О причинах мы тоже поговорили – христиане таким образом успешно вытесняли местные обычаи и культурные артефакты. Тем не менее, берсерки как воинский культ не исчезли. На посту приближённых короля, его телохранителей и лучших воинов в дружине их сменили хускарлы. Они появились в Норвегии, Исландии, Дании ориентировочно в X-XI веках, а затем вместе с Кнудом Великим пришли в Англию. Известно, что хускарлы имели особый статус и подчинялись собственному своду законов.

Вероятно, хускарлы наследовали хирдманам, воинам, составлявшим хирд – регулярную дружину конунга (в противовес тингаманам – наёмникам). Со временем ветераны хирда получали лучшее снаряжение и положение приближённых. Таким образом появилось новое сословие. Кстати, «хускарл» («húskarl») так и переводится с древнескандинавского – «приближённый» или «телохранитель». Так что вряд ли берсерки не смогли найти себе место после того, как их культ фактически упразднили. Профессиональные воины всегда были нужны скандинавским королям.

Ограничение по знакам. Продолжение здесь.

Группа ВК

Ютуб-канал

Телеграм с анонсами и чатом

Тёмное начало

Протолегионы формировались в период Объединительных Войн, десятилетиями, неравномерно. Какие-то раньше, какие-то определённо позже. С Шестым протолегионом связано едва ли не больше тайн, чем с любым другим. Он создавался в закрытом формате, не тренировался вместе с другими соединениями Астартес и группировками смертных армий Императора. Первые кампании Сынов Русса не вносились в архивы, точнее – вносились, но до сих пор скрыты грифами высшего уровня секретности. Таким образом, никто не в состоянии однозначно ответить, когда и как родился легион, который позже назовут Космическими Волками.

Что примечательно, судьбу Шестого в годы зарождения разделили Восемнадцатый и Двадцатый. Эти три легиона формировались отдельно от остальных, критерии рекрутского набора в них, равно как и методы подготовки, неизвестны по сей день. Ввиду того, что Космические Волки, Саламандры и Альфа-легион на заре своего становления получили обособленный и даже изолированный статус, в некоторых источниках их называют Трилистником Императора. Предполагается, что у этих Астартес с самого начала была особая цель, уникальное предназначение, которое концептуально отличало их от других семнадцати легионов.

Кажется, что некоторые гипотезы легко сформировать, исходя из специфических черт Волков, Змиев и Альфы. Их военная доктрина указывает на довольно очевидные архетипы, однако эта очевидность ошибочна. Например, Волков часто называют варварами, палачами или даже судьями (в этом случае удел палачей достаётся Первому легиону). Но подобные выводы умозрительны и проистекают из отсутствия фундаментальных знаний об истории Шестого, Восемнадцатого и Двадцатого. Сегодня мы начнём разговор о Шестом, ореол тайны над которым сгустился ещё в период первого рекрутского набора в протолегион.

Поверхностная оценка источников демонстрирует, казалось бы, очевидный факт – Волков набирали из наиболее отсталых и жестоких племён ещё необъединённой Терры. Но если провести углубленный анализ, становится понятно, что племенное происхождение и родословная не имели значения. Мы не знаем, какие критерии лежали в основе отбора, но нет сомнений, что фильтровка происходила на индивидуальном уровне. То есть оценивался не генотип социума, а личностные качества конкретного индивида. В Шестой набирали буквально со всех уголков Терры.

В этом смысле первые роты легиона представляли собой tabula rasa, чистый лист. Если Пятнадцатый сохранил сильные культурные черты Гипта, а Железный Десятый – Северной Альбии, то Космические Волки представляли собой лоскутное полотно, сотканное из обрывков сотен культов, которых объединяло лишь одно – они пережили Эру Раздора, став теми, кого хроники называют техноваврвами Старой Земли. Хотя, по слухам, у этих воинов была ещё одна уникальная черта – их объединяла некая особенность геносемени, которую держали в секрете. А за их развитием наблюдал ближайший круг Императора, включая Регента Терры и Главнокомандующего Кустодес.

Стезя испытаний

Даже самое базовое исследование хроник показывает, что рост численности Космических Волков шёл медленнее в сравнении с любым другим легионом. Исключая, разве что Альфу, в случае с которой мы вообще ничего не знаем о темпах набора и обучения. Но как раз тут никакой тайны нет – нам точно известно, почему количественный показатель Шестого так сильно отставал. Это связано с массовыми летальными исходами при трансплантации геносемени. Оно оказалось крайне нестабильным и вело себя непредсказуемо даже в самых безупречных с биологической точки зрения телах.

Немного забегая вперёд отмечу, что проблему не могли исправить долгие годы, пока не обнаружили Фенрис. Гены примарха позволили нормализовать процесс генетического вознесения, снизив процент гибели рекрутов до статистически допустимых значений. Конечно, тут мы не можем не уловить аналогию с Третьим легионом, который тоже спас чистый генетический материал примарха. Это заставляет задуматься о том, что, возможно, Селенарский заговор коснулся не только Детей Императора. В действительности, мы знаем, что лунные генокульты пытались отравить геносемя не только Сыновей Фулгрима. Даже если проблема в генотипе Шестого имела место изначально, Селенарская скверна потенциально могла её усугубить. Как это произошло, например, с Сынами Сангвиния.

В то же время нам известно, что все легионы так называемого Трилистника долгое время не использовали мощности Луны. Они вообще не набирали рекрутов за пределами Терры, даже когда Солнечная система была завоёвана. Как я уже отметил, мы ничего не знаем о том, в каких кампаниях того периода участвовали Волки. Официально – ни в каких. Также как Саламандры и Альфа. Но нет сомнений, что речь идёт о сокрытии информации. Хотя самим легионерам от этого было не легче – их насчитывались лишь тысячи, тогда как численность других легионов составляла уже десятки тысяч.

Спаянные кровью

Первая официальная кампания Космических Волков произошла на десятый год начала Великого крестового похода (отсчитывая от покорения Солнечной системы). Речь идёт о приведении к Согласию Делсваана или 1-122, если пользоваться военными отчётами. Номер, присвоенный планете, прямо указывает на то, что её покорял главный экспедиционный флот. По приказу Императора, несколько боевых кораблей откололись от основной группировки и направились к Делсваану. На судах находилось в обще сложности три с половиной тысячи воинов Шестого легиона, а возглавил их сам Повелитель Человечества.

Делсваан не просто пережил Эру Раздора. Этот развитый индустриальный мир обладал колоссальными производственными мощностями и сохранил немало технологических чудес Золотого Века. Будучи милитаризованной плутократией, планета легко противостояла многочисленным угрозам космоса, поэтому и на призыв Императора об объединении ответила так, как привыкла – атаковав дипломатический флот. Жители Делсваана не были мутантами или фанатиками. Они являлись абсолютно нормальными людьми, но их лидеры оказались высокомерны и заносчивы, они полагали, что эксплуатация миллиардов ради личной выгоды – это естественно. Планета намеревалась расширять своё влияние на другие миры системы, а потом и за её пределы.

Таким образом, когда Император исчерпал все возможности по приведению 1-122 к Согласию мирным путём, он принял решение продемонстрировать, наконец, на что способен Шестой легион, который тогда не имел собственной геральдики и названия. При этом, хотя Повелитель Человечества находился на одном из волчьих кораблей, он не руководил операцией, предоставив ведение кампании Магистру легиона – Еноху Ратвину. Учитывая дальнейшие события, вряд ли для Ратвина это было первое полномасштабное сражение. Очевидно, он уже являлся ветераном, как и многие его воины.

Енох безупречно спланировал атаку, хотя на первый взгляд она могла показаться донельзя прямолинейной. Он стремительно сблизился с планетой и предпринял полномасштабную высадку на территорию Масаанор-Централ – наиболее укреплённого города-дормитория, сосредоточие власти самого могущественного промышленного картеля планеты. Ратвин обрушил на периферию Масаанора огненный ад, но то было лишь прикрытием. Как и неприцельная бомбардировка объектов инфраструктуры. Высадка проводилась одновременно по десяткам векторов, что заставило противника рассредоточить силы.

Используя все имеющиеся в его распоряжении десантные капсулы и штурмовые корабли, Енох за час высадил почти весь легион, связав боем каждую группировку вражеской армии. При этом магистр не оставил себе резервов. На первый взгляд, это было похоже на типовую стратагему «Острие копья», которую регулярно использовал Хорус, единственный на тот момент обнаруженный примарх. Однако в случае с Космическими Волками стратагема видоизменилась или, как утверждали некоторые, деградировала. Зафиксированные в «Принципиа Белликоза» тезисы предписывали прорываться к центрам принятия решений и стратегически значимым точкам, но Шестой, казалось, наплевал на все правила войны и любую целесообразность.

Легионеры захлестнули крепость приливной волной, хаотично разбежавшись по узким улочкам многоуровневого колосса. Они нигде не закреплялись, не формировали плацдармы, не фокусировались на слабых местах в обороне противника. Но вместе с тем Волки не останавливались ни на мгновение и не оставляли за собой ничего живого. Разведка, линейные части и бронетанковые соединения действовали независимо, но – так лишь казалось. В действительности, Шестой легион творил безупречно исполненный акт разрушения. Воины инстинктивно поддерживали друг друга, прорываясь через любую оборону, обтекая позиции врага и атакуя его со всех направлений. До этого момента никто в Империуме даже не представлял себе, что можно воевать так.

Армия Масаанора тоже этого не представляла. Ошеломлённые защитники крепости оказались втянуты в сотни локальных схваток. Волки уничтожили саму мысль о единой линии фронта. Они сходу брали любые укрепления, а наиболее защищённые позиции просто обходили и блокировали, потом туда прибывали танки и сравнивали фортификации с землёй. Ополчение Делсваана не имело шансов остановить Волков. Впрочем, у регулярной армии этих шансов тоже не было, несмотря на отменную панцирную броню и точные лазерные орудия. В нескольких местах защитники рискнули контратаковать и когда в течение нескольких секунд сотни бойцов оказались мертвы, ополчение дрогнуло.

Волки почуяли кровь и бросились в бой с удвоенной яростью. До сих пор хронисты спорят о том, имелся ли у Ратвина какой-то план на этом этапе сражения или он просто утратил контроль над своими воbнами. Правды мы уже никогда не узнаем, но у нас есть факты. Вместе с десятками тысяч солдат тогда погибли тысячи гражданских. Когда магистр принял капитуляцию крепости, её улицы в закатных лучах казались чёрными от обильных потоков ещё не остывшей крови. Такую резню нельзя было заносить в хроники… Однако же это возымело эффект. Все картели Делсваана тут же связались с Енохом Ратвином и объявили о сдаче.

Планета приняла Согласие. Некоторые военачальники Империума были обеспокоены недисциплинированностью Шестого, но никто не мог поспорить с их эффективностью. Утопив один город в крови, они за несколько часов покорили мир с многомиллиардным населением, буквально защитив другие города от долгой и жестокой войны, которая, несомненно, унесла бы куда больше жизней. Император это отлично понимал, поэтому Космические Волки не услышали от него слов порицания. Напротив, они получили свой собственный экспедиционный флот – Сто пятнадцатый. Разумеется, он входил в Армаду Империалис, но теперь мог действовать независимо.

Плоды жестокости

На протяжении следующих двенадцати лет численность легиона росла быстрее, чем раньше. К моменту кампании на Хин’тале Волков было уже пять тысяч, а в Высадке Реловска участвовало более семи тысяч воинов. Тем не менее, в сравнении с другими легионами Шестой всё ещё оставался относительно малочисленным. В связи с чем он вёл в большей степени локальные противостояния, участвуя в крупных военных акциях лишь в союзе со своими кузенами. Чаще всего Космические Волки бились рядом с Лунными Волками, которых было втрое больше, или с Тёмными Ангелами, численность которых превосходила численность Шестого как минимум в четыре раза.

Вскоре Сыновья Русса стали настоящими мастерами городского боя и стремительных штурмов. В какой-то момент оказалось, что они идеально подходят для подавления мятежей и карательных операций. Более того – магистр Ратвин сам зачастую просил именно такие задачи. Причём Шестой всё ещё не имел собственных цветов и знаков отличия. На броне воинов можно было увидеть только символы рот и тактических подразделений. Вскоре у многих легионеров на броне появилась уникальная эмблема – «Сангаута» или двойной пламенеющий клинок. Её в Имперской Армии носили представители военной полиции.

«Сангаута» указывала на то, что легионер имеет право распоряжаться жизнью и смертью любого человека в пределах своей компетенции. Смертные части, приписанные к Шестому легиону, очень скоро узнали о том, что этот символ Волки получили не просто так. За недостаток дисциплины или храбрости предполагалось лишь одно наказание – смерть. Многие хронисты уверены, что Космические Волки тогда проявляли излишнюю жестокость к своим союзникам. Хотя, опять же, мы теперь можем оперировать только разрозненными сведениями и субъективными утверждениями.

Песнь гнева

Так или иначе, репутация необузданных дикарей далеко опережала Шестой легион, и на то были веские основания. Дети Русса порой действительно плевали на субординацию, стратегию и прочие понятия, которые составляют саму суть любой армии. Они выполняли возложенную на них миссию, никогда не отступали и не проигрывали. Но их победы неизменно превращались в кровавую резню. Им нельзя было поручить захват важного объекта, только его уничтожение. Свирепые, агрессивные, несдержанные – такими тогда были Волки.

Вскоре количество воинов с «Сангаутом» выросло, потому что немногие командиры имели достаточно силы и воли, чтобы сдерживать собственных братьев. Дисциплинарный корпус в Шестом разросся настолько, что почти сравнялся в численности с аналогичным подразделением в Двенадцатом. Вот только Сынов Ангрона было в целом гораздо больше. Консулы-опсэквиарии набирались из наиболее стойких ветеранов, которые имели полное право пустить болт в затылок зарвавшемуся брату прямо на поле боя. Порой это усмиряло пыл Волков. Порой.

И если у кого-то вдруг возникнут сомнения в том, что Шестому действительно было необходимо такое количество консулов, ему стоит вспомнить хотя бы даже Молорианский бунт. Это не самая крупная кампания того периода, но – весьма показательная. Недавно приведённый к Согласию Молор внезапно решил вернуть себе независимость. Сепаратисты быстро взяли контроль над планетой и официально заявили о своём несогласии с политикой Империума. Повелитель Человечества недолго рассуждал о релевантном ответе. Он послал на Молор Восьмую роту Шестого легиона.

Сыновья Русса высадились во дворце мятежного губернатора и очистили его от присутствия живых существ. На этом всё должно было закончиться, но по какой-то причине восставшие не сложили оружие, а предприняли дерзкую контратаку. Это привело Волков в неистовство. Они не только остановили надвигающуюся на них волну сепаратистов, но сами пошли вперёд. Воины растеклись во все стороны от дворца, планомерно зачищая улицу за улицей, дом за домом. Они не делали различий между военными и гражданскими, истребляя всех без разбору. Консулам пришлось казнить десятки братьев, прежде чем резня прекратилась. О Молорианском восстании не принято вспоминать. Но и забывать о нём тоже не принято.

Так или иначе, в воинах Шестого было слишком много от зверя. Они привели к Согласию бессчетное множество миров, с триумфом завершили сотни сложнейших операций и побеждали там, где, казалось, невозможно победить. Генетические потомки Лемана Русса бились в ледяных пустошах, жарких джунглях, на солевых равнинах и в глубоких пещерах, дышащих огнём преисподней. И всегда в конце они гордо стояли, а у их ног громоздились трупы врагов. Они были апофеозом воинского мастерства и жестокости. Но в тоже время сопутствующий ущерб зачастую был попросту нерационален. И это мягко говоря.

Тогда никто не знал, что всему виной «Канис Хеликс», благословение и проклятье Шестого легиона, которое делает Волка сильнее любого другого космодесантника, но заставляет его терять контроль над собой от запаха крови. Легион никогда не был единым целым, он представлял собой сотни группировок, даже не орденов, а скорее варварских кланов, которые нередко убивали друг друга, когда им некого было убивать. Подобие дисциплины насаждалось авторитетом и острыми клинками старших офицеров, только так. Волки едва признавали власть Терры, им просто нравилось разрушать.

Однако не будем доходить до крайности. В действительности, истории вроде Молорианского бунта нельзя назвать регулярными. Это происходило, но не повсеместно. На самом деле, Шестому легиону гораздо больше нравилось рвать на куски отступающего врага, а не беспомощных жертв. И если сначала их действительно ровняли с будущими Повелителями Ночи, вскоре разница стала очевидна для всех. Скажем прямо – оба легиона тотально практиковали кровавый террор, но Восьмой не гнушался намеренно вырезать мирное население, тогда как Шестой всё же предпочитал драться с вражескими солдатами и превращать крепости в груды оплавленного камня, а не снимать скальпы с мужчин и женщин, которым просто не повезло оказаться не в том месте и не в то время.

Зверь внутри хотел схватки, ему был нужен враг, способный держать в руках оружие. И ничто вокруг не имело значения. Тогда Шестой получил своё прозвище – Свора. Хотя будущим Космическим Волкам было плевать на то, как их называют, это слово считалось оскорбительным. Дело в том, что в период Объединения Терры сворами пренебрежительно именовали группы мутировавших бродячих псов, которые нападали на мирные караваны. Причём своры из пустошей никогда не атаковали малым числом и в целом были довольно трусливы. Сложно сказать, почему кто-то решил назвать Шестой легион Сворой, учитывая, что Сыновья Русса хоть и были жестоки, недисциплинированны, дики, однако, как я уже сказал, намеренно никогда не атаковали беззащитных. Напротив – чем сильнее был враг, тем громче рычали Волки и тем яростнее были их атаки.

Есть мнение, что это оскорбление придумал кто-то из Двенадцатого. Ведь тогда Псов Войны часто сравнивали с Шестым. Оба легиона Император направлял туда, где нужно было не оставить камня на камне. У этих воинов были большие проблемы с дисциплиной и они зачастую (скажем прямо – всякий раз) проливали крови больше, чем следовало. Тем не менее, вскоре все поняли, что у Псов и Волков меньше общего, чем могло показаться. Вероятно, во многом это связано с тем, что имперские эксплораторы внезапно открыли Фенрис.

Солнце преисподней

Мир, на который упала гестационная капсула с Шестым примархом, по любым законам не должен был существовать. Угол наклона оси и особенности орбиты практически гарантировали отсутствие атмосферы. А формы жизни, уживавшиеся на Фенрисе, должны были истребить друг друга миллионы лет назад.

Экстремальные биосферные условия позволяют отнести планету к так называемым мирам смерти класса Омега, поэтому и человеческая колония, появившаяся в период Долгой Ночи, должна была естественным образом погибнуть в течение нескольких лет. Однако люди здесь выжили. И сохранили культуру, принесённую с Терры.

Если не считать единственный северный континент сравнительной небольшой площади, Фенрис – это мир-океан, вся поверхность которого покрыта льдом. Планета характеризуется экстремальной тектонической активности, которая постоянно формирует новые архипелаги из вулканической породы, тут же уничтожая старые. Только северный континент почти не подвержен масштабным геологическим пертурбациям. Причём на этот континент, именуемый местными Асахеймом, очень сложно попасть со стороны моря, насколько отвесные и смертоносные скалы его окружают.

У планеты сильно вытянутая эллиптическая орбита, так что большую часть года она удалена от своего блеклого светила, называемого Волчьим Оком. На Фенрисе почти все время зима, а океан замерзает даже в районе экватора. Но потом мир приближается к солнцу и активность в коре планеты возрастает до максимума. По всей поверхности прокатываются волны землетрясений и чудовищных штормов. В этом время из тёмных глубин Мирового Океана поднимаются пробуждённые стихией чудовища, многокилометровые исполины, которыми движет лишь одно чувство – голод, который невозможно утолить.

Во время короткого лета на Фенрисе каждое живое существо стремится убить всякое другое живое существо. Потому что все здесь – конкуренты, ведь пищи слишком мало, чтобы позволить многообразной фауне накопить достаточно сил для долгой Хельской зимы, как её называют местные. Подводные землетрясения и извержения вулканов приводят к тому, что планету затягивает непроглядными ядовитыми туманами. Фенрис превращается в преисподнюю, где лёд и пламя ежечасно бросают вызов жизни.

Вряд ли нас должно удивлять то, что в этом мире вообще нет травоядных. Любое животное на Фенрисе – хищник. Человек не исключение. Но человек, пожалуй, является самым хрупким и недолговечным из местных обитателей. Как я уже сказал, люди здесь вообще не должны жить. В действительности, имперским картографам известно очень мало планет, смертоносность фауны которых может поспорить с Фенрисийской, и все эти планеты можно пересчитать по пальцам одной руки.

Речь идёт не только о глубоководных кракерах, которыми даже на Терре пугают непослушных детей. В океане Фенриса живут тысячи видов хищных рыб, которых никто никогда не классифицировал, но которые с лёгкостью превратят рыбака, неудачно свалившегося за борт, в кровавое месиво, а потом не оставят от него и косточки. Что касается поверхности, в ледяных пустошах очень мало животных, но на Асахейме недостатка в них нет. Там живут медведи, псевдоприматы, мегазауриды и, конечно, знаменитые Фенрисийские волки.

Волки Фенриса агрессивны и выносливы, невероятно сильны и разумны в том смысле, в каком ни одно другое животное мы не можем назвать разумным. Эти существа способны к социальному взаимодействию и абстрактному мышлению на человеческом уровне. Если не учитывать их размер, они полностью соответствуют давно вымершему терранскому виду «люпус». Но лишь внешне, а не по поведению. Имперских генетеров это ставит в тупик, но фольклористы, которым удалось из первых уст собрать пару фенрисийских саг, кажется, о чём-то догадываются.

На Фенрисе слишком много видов, но слишком мало генетических маркеров. Сами условия на планете не способствуют естественной эволюции, более того – исследователи однонуклеотидного полиморфизма и других внутривидовых мутаций пришли к выводу, что никакой эволюции здесь не было. Один вид не развивался и не сменялся другим. Очевидно, Фенрис был создан искусственно. Кто-то смоделировал на нём климатические условия, которые пребывают в аномально шатком равновесии на грани невозможного. А потом этот кто-то собрал самых смертоносных альфа-хищников со всей галактики и бросил их сюда, будто бы на гладиаторскую арену.

К сожалению, на Фенрисе почти не проводились археологические изыскания. Но тех, что имели место, оказалось достаточно для подтверждения выше озвученной теории. Глубоководные кракены, плотоядные псевдоприматы, фенрисийские волки – это лишь единицы из многих тысяч видов, которые некогда рвали друг друга на части по всему Фенрису за право выжить в мире, непригодном для жизни. Но это ещё не всё. В какой-то момент исследовавшие Фенрис эксплораторы пришли к выводу, что большая часть ныне существующих видов не встречается больше нигде, кроме… древних терранских легенд. Этих чудовищ будто создали, руководствуясь мифами Старой Земли.

Но что насчёт людей? Колонию здесь основали случайно или она тоже являлась частью эксперимента? Сложно дать однозначный ответ. К тому моменту, когда Император прибыл на Фенрис, его немногочисленное население было раздроблено на несколько сотен племён с общей культурой. Вскоре стало понятно, что эту культуру они восприняли от своих далёких предков – выходцев с севера материковой Европы и центральной части России.

Неизвестно, какой уровень технологий изначально был доступен фенрисийцам. Может статься, что здесь действительно никогда не было полноценной колонии, а людей буквально забросили в мир смерти как ещё один вид альфа-хищников. Так или иначе, человек на Фенрисе выжил, хотя и не поднялся выше терранского средневековья. К приходу Императора вершиной в кроне технологического древа Фенриса была кузнечная ковка. Хотя, надо сказать, оружие здесь создавали во многом уникальное. А впоследствии оказалось, что Асахейм сохранил тайны времён Золотой Эры, недоступные остальному Империуму поныне. Но об этом позже.

Что интересно, именно племенная культура фенрисийцев стала одним из ключевых факторов их выживания. Небольшим родовым группам было проще адаптироваться к жестокому миру, где ландшафт постоянно перекраивается. Такие группы оказались мобильны, им требовалось меньше ресурсов, чем если бы речь шла о более крупных объединениях. В то же время от каждого члена племени требовалось максимум усилий. Ошибка одного могла привести к гибели всех. Это обеспечило сильную эмоциональную связь и даже глубокую эмпатичность, взаимовыручка стала ключевой добродетелью.

Разумеется, маленькие, но стойкие группы постоянно конкурировали за ресурсы и жизненное пространство, ведь и первого и второго на Фенрисе катастрофически не хватало. Плюс климатические опасности и фауна, столкновение с которой всегда заканчивалось чьей-то смертью. Согласно упомянутым археологическим и генетическим исследованиям, люди появились на Фенрисе в период Долгой Ночи, а не во время Золотого Века. Изначально их популяция сильно снизилась, но затем стала неуклонно расти. Жесточайшая конкуренция выкрутила механизм естественного отбора до максимума и выжили сильнейшие, которые породили сильнейших.

Мы могли бы предположить, что в этом и заключалась истинная цель Фенрисийского эксперимента – вывести человека нового типа. Человека, способного победить там, где находят свою смерть даже чудовища из забытых терранских сказаний. Но это не так. Дело в том, что после открытия Фенриса нашлось немало хронистов, которые увлеклись им настолько, что посвятили его исследованию всю свою жизнь. К концу Великого крестового похода одному из них повезло докопаться до правды.

На некоей карте периода Долгой Ночи планета обозначена как «Фенрис Пердита», что можно перевести как «Фенрис Запретный». А в приписке значится «Темница Волков». Иными словами, никто не собирался выводить на мире смерти новый вид. Никто не создавал здесь армию сверх-людей. Фенрис был тюрьмой для группы терранских племён с общими корнями. Но кто мог это сделать? Кто имел достаточно ресурсов, чтобы переправить с Терры на Фенрис несколько тысяч человек в условиях, когда галактику рвали на части хаотичные варп-штормы? И главное – зачем такие сложности? Ведь куда менее затратно было бы просто истребить эти племена.

По всей видимости, мы никогда не узнаем правды. Но кажется, что некоторым исследователям удалось открыть её. И хотя они уже никому об этом не расскажут, слухи порой бывают чрезмерно живучи. Эти слухи гласят, что Император всегда знал, где находится Фенрис. Что это он переправил туда предков современных фенрисийцев, которые носили в себе генетический изъян, порождённый неудачным экспериментом Повелителя Человечества. Все мы хорошо знаем присловье: «На Фенрисе нет волков». Это объясняет, почему фенрисийские волки по своему поведению ближе к людям, чем к животным. Это вообще многое объясняет.

Но мы по-прежнему не знаем, где заканчивается план Императора и начинается случайность (или, возможно, воля другого, не менее могущественного создания). Очевидно, что геносемя Космических Волков и генотип фенрисийцев имеют слишком много общих черт, чтобы это можно было назвать совпадением. Возможно ли, что Император превратил Фенрис в инкубатор для выведения идеальных рекрутов в Шестой легион? Конечно, вы можете возразить, что люди появились на этой (кстати, не слишком отдалённой от Терры) планете за тысячи лет до проекта «Примархи». И даже за тысячи лет до прото-легионов с Громовыми Воинами в придачу. Всё верно. Но ведь и осколок Дракона Пустоты Император заточил на Марсе за тысячи лет до заселения Красной Планеты…

Лично мне эта версия кажется вполне реалистичной. Хотя я не думаю, что Император создал Фенрис таким, каким его увидели первые вынужденные поселенцы. Если вы посмотрите мой подкаст про псайкеров Космических Волков и соотнесёте его с тем, что было изложено выше, то придёте к тем же выводам, что и я. Очевидно, в арену для бойни альфа-хищников Фенрис превратили эльдары. Ультран, экзодиты (что вероятнее) или даже Кабал – тут я затрудняюсь сказать наверняка. Да это и не важно. Важно, что Император, странствуя по галактике во время Долгой Ночи (а он это делал с завидной регулярностью), случайно наткнулся на брошенный, но всё ещё живой Колизей планетарного масштаба и решил использовать его в своих целях. Возможно, аналогичная участь постигла и Медузу. Ведь у них – Фенриса и Медузы (а ещё – Ноктюрна)– немало общего, но об этом мы поговорим позже.

Рискну предположить, что это всё же был глубоко рассчитанный ход с хорошо известными последствиями. Однако не стану повторять свою теорию о том, что Император раз за разом переживает циклическое развитие Вселенной, сохраняя память с предыдущих витков. Если вы с этой моей теорией не знакомы, посмотрите стримы «Расплата» и «True Aurelian». А я возвращаюсь к Сынам Русса.

Отец дружин

Кем мог стать Шестой примарх, попади он на Олимпию или, скажем, Ваал? Об этом можно теоретизировать бесконечно, но факт остаётся фактом – тот, кого позже назовут Великим Волком, Повелителем Зимы и Войны, оказался на Фенрисе. Где его приняло племя Руссов и дало ему имя Леман, что значит «сокрытый». Возможно, имя в каком-то смысле отражает историю примарха. Ведь изначально он попал вовсе не к людям.

Когда ребёнок выбрался из гестационной капсулы, его встретила стая фенрисийских волков. Волчица-матриарх приняла его и фактически своё становление Русс прошёл в стае. Впрочем, как мы уже поняли, то были не обычные волки. В стае Леман обрёл своих первых братьев – Гери и Фреки. Это он впоследствии дал им имена, изучая фенрисийские саги, которые в свою очередь были основаны на полузабытых мифах, привезённых сюда далёкими терранскими предками. «Гери» и «Фреки» в переводе означает «жадный» и «прожорливый».

Ютуб-канал

Группа ВК

Телеграм с анонсами и чатом

Эйдолон: Совершенное предательство

Происхождение Эйдолона неизвестно. Он родился на Терре, был рекрутирован в Третий легион и долгое время сражался подле Императора, нередко оглашая его волю во время дипломатических миссий к вождям техноварваров и лидерам других Легионес Астартес. Эйдолону повезло – он оказался среди двухсот воинов, переживших Селенарский саботаж.

Когда Император обнаружил Кемос, Эйдолон был в числе тех, кто с благоговением и надежной встретил своего прародителя. Гены Фулгрима позволили остановить вырождение в легионе. Но Дети Императора были ещё слишком малочисленны, чтобы вести собственные кампании. Поэтому Феникса, Эйдолона и остальных воинов Третьего направили в ряды Лунных Волков под крыло Луперкаля.

Эйдолон был первым, кого Фулгрим лично повысил до ротного капитана. Затем он стал первым лорд-командором и его полный титул звучал как «Лорд-командор Примус». Мы мало что знаем о том периоде, но нам точно известно, что тогда Эйдолон аккумулировал в себе всё лучшее от Детей Императора. Он был великолепным воином, настолько ярким и умелым, что его имя стояло в одном ряду с именами Ралдорона и Сигизмунда. В то же время его считали одним из лучших стратегов среди Астартес.

Эйдолон буквально преклонялся перед своим отцом, считая его абсолютным и непогрешимым образцом. Он даже заказал пейзаж Кемоса у легендарного живописца Келана Роже и повесил картину над кроватью. Фактически с момента появления Фулгрима Эйдолон был старшим командующим после примарха и оставался на этой должности вплоть до событий над Призматикой V, которые произойдут спустя 75 лет…

Лорд-командор каждую минуту своей жизни старался доказать, что оказанная ему великая честь заслужена и он не зря стоит по правую руку от примарха. Он бесконечно тренировался, стремился участвовать во всех кампаниях. При этом Эйдолон никогда не оставался за линией боевого соприкосновения, даже если для него, как для командира высшего эшелона, это диктовала стратегическая необходимость. Лорд-командор во всех битвах лично возглавлял своих воинов, сражаясь на острие атакующего фронта.

Любопытно отметить, что с течением времени отношение Эйдолона к отцу становилось всё фамильярнее. Незадолго до Лаэранской кампании он уже начал открыто перебивать его. Впрочем, Феникс, с трудом подавляя гнев от таких выходок Эйдолона, не наказывал лорд-командора. Сложно сказать, что являлось тому причиной. Вероятно, Фулгрим ценил лидерские качества своего ставленника. Кроме того, для примарха немалую роль играл тот факт, что он сам вознёс Эйдолона. А значит, если лорд-командор подвергнется порицанию, это бросит тень и на его покровителя.

Эйдолон не любил покидать отца и легион. При прочих равных он предпочитал сражаться плечом к плечу с остальными своими братьями и на виду у Фениксийца. Несомненно, это стремление было продиктовано в том числе тем, чтобы раз за разом подчёркивать свой авторитет и превосходство. Тогда Эйдолон имел прозвище Образцовый и хотел ему соответствовать чуть больше, чем полностью. Он действительно был хорош в бою и стратегии, никогда не сталкивался с противниками, которых не смог бы победить.

В 002.М31 многое изменилось для Эйдолона и всех Детей Императора. Они прибыли к Лаэрану и открыли цивилизацию ксеносов, которая посмела претендовать на совершенство. Фулгрим впал в ярость, считая это святотатством. Ибо, по его убеждению, лишь Человечество могло быть удостоено титула совершенной расы, пусть даже не сейчас, а в далёком будущем. Примарх стремительно начал полномасштабную кампанию против лаэров.

Технически Очищением Лаэрана должен был командовать Эйдолон, потому что он являлся старшим лорд-командором, а речь шла о кампании, в которой планировалось задействовать все доступные силы легиона. Однако у Детей Императора существовала любопытная традиция – лорд-командоры брали на себя бремя командования легионом по очереди. А так как Эйдолон руководил Третьим во время покорения Двадцать Восемь Два, на Лаэране очередь перешла к Веспасиану, который являлся Лорд-командором Секундус.

К сожалению, мы практически ничего не знаем о Двадцать Восемь Два. Эта кампания началась сразу после Визаса и стала первой крупномасштабной битвой, в которой Третий легион участвовал как самостоятельная сила, без поддержки братских легионов. В хрониках говорится, что Двадцать Восемь Два был жутким болотистым миром, населённым насекомоподобными ксеносами. Эйдолон провёл кампанию рутинно и истребил чужаков. В битвах также принимал участие Люций, который в качестве трофея забрал с собой бедренную кость сражённого им ксеноса.

На самом деле, большой вопрос вызывает тот факт, почему Фулгрим не взял Эйдолона на Визас. Ведь тогда он включил в состав группы самых сильных и умелых воинов. Например, лорд-командора Абдемона, который также был известен как умелый дуэлянт и великолепный стратег. Параллельно мы не можем не задаться вопросом, почему на планету мечников Феникс не взял своего лучшего мечника – Тессерия Акурдуану (это было за 17 лет до Гардинаала, то есть Тессерий жил и здравствовал). Могу лишь предположить, что они оба – Эйдолон и Акурдуана – сражались тогда в другой кампании и их нельзя было отозвать.

С другой стороны, можно предположить, что Фулгрим больше доверял Абдемону, его опыту. Ведь этот воин был героем Проксимы, где Дети Императора спасли Повелителя Человечества от гибели. А поединок Абдемона с чемпионом Катаров вошёл во все известные хроники. В тот момент послужной список Абдемона вполне мог быть ярче, чем у Эйдолона. Но тогда неясно, почему именно Эйдолон был назначен Примусом. В общем, тут много возможностей, включая банальную несогласованность авторов.

Так или иначе, во время Очищения Лаэрана Эйдолона не находился в легионе. По приказу Воителя, он вместе с элитной ротой, в которую также вошли Люций и Тарвиц, был направлен в Пояс Сатира, чтобы убедиться в верности недавно приведённых к Согласию миров. Лорда-командора это отнюдь не радовало, но он понимал, что волю Луперкаля нужно исполнить, а сам Фулгрим нужен здесь, в системе Лаэран. Но прежде, чем покинуть флот, Эйдолон кое-что сделал:

– Ты знаешь, что я должен отправиться на «Гордом Сердце» к Поясу Сатира с «миротворческой миссией»?

– Да, конечно. Это не самая славная, но необходимая работа – убедить планетарных губернаторов в точности соблюдать Законы Императора.

– Эта «работа» просто позорна! – сорвался Эйдолон. – Лучше бы мне приказали выбросить свою храбрость и талант полководца в помойную яму!

– Пусть так, но что же требуется от меня? – спросил Фабий. – Вы ведь не без причины лично пришли сюда?

– Ты не ошибся, Апотекарий, – уже спокойнее ответил лорд-командор, и положив руку на плечо Байла, повёл его вглубь секретной лаборатории. – Фулгрим объяснил мне, в чем состоит цель твоих… экспериментов. И, хоть мне не нравятся методы, которыми ты рассчитываешь достичь её, я обязан выполнять любые поручения примарха.

– Даже отправляющего вас на «миротворческие миссии»?

– Да. Но я поклялся себе, что подобное не повторится. Итак, напоследок спрошу ещё раз: твоя работа позволит улучшить физиологию Астартес? Да или нет?

– Я верю в это, – искренне ответил Фабий. – Пока прошло совсем немного времени с тех пор, как я впервые прикоснулся к тайне геносемени, но когда эксперименты завершатся… Все его секреты будут раскрыты.

– Тогда, по возвращению из Пояса Сатира, я приду в эту лабораторию, и ты начнёшь улучшать Детей Императора с меня. Я должен быть самым сильным, быстрым и смертоносным! Я должен стать настоящей правой рукой примарха! Приступай, апотекарий, а я прослежу, чтобы ты ни в чем не нуждался, – пообещал Эйдолон.

Этот диалог многое говорит о лорд-командоре. Мы видим, что он, как и все Дети Императора, истово стремится к совершенству. При этом воин демонстрирует абсолютную преданность отцу. И хотя Эйдолон не поддерживает запретные эксперименты Байла, он согласен помочь ему, потому что таков приказ Фулгрима. И если уж Феникс намерен улучшать своих Астартес, Эйдолон решил, что должен стать первым. Безусловно, одна из причин кроется в его тщеславии, на это приведённый диалог тоже указывает. Но дело не только в гордости лорд-командора. Он любит отца и готов на всё, чтобы тот не сомневался в своём Примусе. На всё. Даже нарушить волю Императора.

Мы точно не знаем, что Эйдолон делал в Поясе Сатира, но когда он вернулся, в «Фулгриме» Макнилла используется фраза «карательно-миротворческий поход». Вероятно, роте лорд-командора всё же пришлось повоевать. Но он не сразу прибыл во флот Третьего легиона. Прежде Эйдолон получил призыв о помощи от Кровавых Ангелов, которые потеряли три роты на Урисарахе, который впоследствии стал известен как Убийца. Я подробно рассказывал об этой кампании на предыдущих стримах про Детей Императора. Если кратко, Эйдолон повторил ошибку Китаса Фрома из Девятого. Три роты Фрома пали, рота Эйдолона тоже погибла бы, но к ним на помощь пришли Лунные Волки. Впоследствии эту кампанию вели Хорус с Сангвинием, а Эйдолон отправился к Фулгриму.

Интересно отметить, что когда Лунные Волки прибыли на Убийцу, Тарик Торгаддон довольно жёстко отчитал Эйдолона за тактические ошибки во время высадки. Пристыженному лорд-командору нечего было возразить. Наблюдавший за ним Тарвиц в тот момент думал о том, что уважает Эйдолона, но скорее из чувства долга. Позже лорд-командор некоторое время повоевал вместе с Лунными Волками и сумел вернуть их расположение, учтя ошибки прошлого. Тем не менее, в его собственном легионе авторитет Примуса был отнюдь не безупречным. Он привечал Люция, который его поддерживал. Как и Тарвиц, для которого субординация всегда стояла на первом месте. Но некоторые ротные капитаны вроде Соломона Деметера недолюбливали Эйдолона и не стеснялись об этом говорить.

Так или иначе, когда лорд-командор вернулся во флот, он сразу направился на свой крейсер «Андрониус», где в апотекарионе трудился Байл. Фабий накачал Эйдолона наркотиками и только потом рассказал, что собирается вживить ему в шею орган, разработанный на основе биологии Лаэров. Эйдолон пришёл в ярость, он закричал, что убьёт Байла, если тот попытается имплантировать ему эту мерзость. Но воин был обездвижен и уже не мог ничего поделать, а Паук выполнял приказ примарха…

Вскоре с Фулгримом связался Эльдрад Ультран и примарх согласился на встречу. Вместе с ним отправилась верхушка легиона, включая Эйдолона. Когда Ультран обратился к примарху всего лишь по имени, лорд-командор резко поправил его: «Лорд Фулгрим! Повелитель Детей Император!» Позже только Эйдолон и Соломон не стали есть пищу, предложенную эльдарами, тогда как Веспасиан, Марий и остальные, даже Феникс, не отказались. Когда развернулась битва, лорд-командор впервые воспользовался органом, который в него имплантировал Фабий. Он издал парализующий крик, оглушив троих эльдар, а затем без лишних трудностей добил их своим молотом.

После того сражения Эйдолон лично убедился в том, что работа Байла даёт потрясающие результаты. Он многим дал совет обратиться к Пауку, если они хотят стать ещё смертоноснее. Одним из первых к Фабию пришёл Марий, но о нём мы поговорим позже. Важно отметить, что именно с Эйдолона началась тотальная модификация легиона. Которая по очевидным причинам в первое время держалась в секрете. И если сам лорд-командор сначала ненавидел себя и Паука за произошедшие, то очень скоро он понял, что его отец не ошибся, позволив апотекарию проводить запретные эксперименты.

Сложно сказать, в какой момент демон Слаанеш, уже начавший развращать Третий легион, добрался до Эйдолона. Когда флот Детей Императора по приказу Воителя прибыл к Аурее, он приблизился к кораблям Лунных Волков с тыла. Феникс тогда ещё сохранял достаточно свободны воли и разума, чтобы какой-то частью своего сознания увидеть происходящее в истинном свете. Он почти поверил Ультрану и готов был открыть огонь. Если бы Фулгрим сделал это, флот Шестнадцатого был бы почти полностью уничтожен в считанные минуты. Но… внезапно появился Эйдолон и передал отцу Лаэранский клинок. Причём лорд-командор говорит, что Фулгрим сам послал за ним, однако примарх этого не помнил.

Действовал ли Эйдолон по указке демона? Возможно, как и Феникс, он сам не понимал, что творит? Думаю, отчасти верны оба варианта, ведь Лаэранское зло к тому моменту уже проникло в сердца и души большинства Детей Императора. Демон подчинял их прародителя и сыновьям Фениксийца ничего не оставалась, как последовать за своим эталоном. Позже для встречи с лидерами Ауреанской Технократии Фулгрим возьмёт с собой Эйдолона и Байла, хотя сам он не вполне осознавал причину этого решения.

Вскоре Эйдолон снова отделился от основного флота Детей Императора. По приказу Луперкаля он с небольшим контингентом Третьего направился в систему Исстван, тогда как Фулгрим повёл остальную часть легиона на помощь Железноруким. К тому моменту лорд-командор уже знал о планах Хоруса и об участии своего отца в этих планах. Он в полной мере поддержал решение Феникса и отбыл сразу же, как только получил весть от Воителя. Тот благоволил лорд-командору и Эйдолон не собирался его расстраивать. Тем более, что совместная кампания с Феррусом Манусом не предвещала ничего интересного.

События Исстванской Чистки я не буду пересказывать, так как уже говорил о них на предыдущих стримах. Достаточно упомянуть, что Эйдолон закономерно не вошёл в состав первой волны, он высадился только после того, как стало известно, что часть лоялистов пережила вирусную бомбардировку. Лорд-командор командовал осадой Дворца Регента, где засели Тарвиц, Деметер, Локен и другие лидеры войск, сохранивших верность Трону. Эйдолон без труда сокрушил внешнюю оборону, но так и не смог приблизиться к стенам Дворца. Шли месяцы, а ему всё не удавалось взять верх.

А потом Люций убил Чармосиана и через его шлем связался с Эйдолоном. Он хотел вернуться в легион и готов был открыть предателям брешь в обороне Дворца. Мечник напал на группу из тридцати лоялистов и вместе с Деметером убил их. Затем Люций прикончил Соломона и передал Эйдолону информацию о том, что Дворец уязвим. Вскоре Дети Императора уже были на территории лоялистов. Чем всё это закончилось, мы отлично знаем. Эйдолон сдержал слово и принял Люция обратно.

Тут нужно отметить, что лорд-командор в свойственной ему манере отправлял в головной флот Детей Императора великолепные рапорты о том, что его элитная рота снискала себе неувядающую славу на Исстване III. Эйдолон вообще был отличным оратором и умел виртуозно врать. Парой фраз он легко мог превратить тотальный крах в сияющий триумф. Причём ему верили даже его собственные братья вроде Каэсорона и Вайросеана. Впрочем, тот же Веспасиан отлично видел натуру лорд-командора, поэтому и не доверял ему.

К моменту «Маравильи» Эйдолон вернулся к отцу и присутствовал в «Ла Фениче» во время постановки. Для него, как и для многих Детей Императора, это стало последним шагом за край бездны. Дальше был Исстван V, где Дети Императора базировались в Ургалльской крепости вместе с Гвардией Смерти, Сынами Хоруса и Пожирателями Миров. Эйдолон и Люций сражались плечом к плечу в первых рядах. После бойни лорд-командор сильно изменился. Вот, как его видит Люций:

Подошёл лорд-коммандор, с лицом, напоминающим восковую маску, натянутую на угловатые кости. Пустые стеклянные глаза пренебрежительно уставились на ближайшую гору трупов.

Очевидно, к тому моменту от изначального Эйдолона мало что осталось. По крайней мере, если говорить о внешности. Лорд-командор по-прежнему был верен своему отцу, но он не вполне понимал, кем стал Феникс, какую силу он обрёл в союзе с Лаэранским демоном.

После Исствана V Луперкаль направил Детей Императора на Марс, чтобы они помогли Кельбор Халу. Но вместо этого Фулгрим приказал флоту выдвигаться к Призматике V. На Военном Совете Эйдолон позволил себе лишнее – он усомнился в решении примарха, высказавшись в духе того, что они поклялись исполнять приказы Воителя. И если раньше Феникс прощал Примусу подобное, то в этот раз он попросту убил его. Причём анатамом, демоническим клинком.

Фабию Байлу чудом удалось пришить голову Эйдолона к телу, буквально. Не вполне понятно, как именно он вернул лорд-командора к жизни, ведь тот был мёртв во всех отношениях, это признавал и Паук. Сам он считал, что возвращение Эйдолона из мёртвых – всецело его заслуга. В этом смысле он противопоставлял Эйдолона Люцию, который воскрес без участия Фабия. Причём Фабий относился к этому скептически, не желая признавать, что попросту не знает, почему Люций снова дышит. Впрочем, насчёт Эйдолона тоже всё не однозначно. Байл не сомневался в себе, но лорд-командор полагал, что его вернул Слаанеш. Однако из мира мёртвых воин пришёл отнюдь не таким, как был прежде.

Жестокий и стремительный убийца, как и раньше, но временами тело воина переставало служить ему. Конечности конвульсивно дёргались и это мешало в бою. Кроме того, он не мог нормально ходить и даже стоять прямо. Из-за этого Фулгрим отослал Эйдолона от себя, приказав лорд-командору не показываться ему на глаза. Это приводило Эйдолона в замешательство и вызывало неконтролируемые всплески ярости. Но, несмотря ни на что, он продолжал искать благосклонности отца. Свой гнев бывший Примус выплёскивал в тренировочных клетках, пока Паук неожиданно не рассказал ему о том, что, возможно, есть шанс избавить лорд-командора от странного недуга.

Фабий поведал о контрольной группе Детей Императора, которую он выслал с Терры в период Селенарской чумы. Чтобы помочь Эйдолону, Байлу нужен был чистый генотип Третьего легиона и он мог получить его только у тех воинов. Эйдолон сразу же ухватился за эту возможность и они с Пауком отправились к планете, где Фабий оставил контрольную группу. Но там обнаружилось лишь несколько могил. На обратном пути корабль Эйдолона самопроизвольно вышел из варпа вблизи мира, на котором находился отряд лоялистов, включая последнего «чистого» легионера Детей Императора, сержанта Ракомона.

Лорд-командор высадился на планету вместе с отрядом какофонов под командованием Карнолона Горраджера. Почти все какофоны пали в бою с лоялистами, а Горраджера Эйдолон убил собственными руками в приступе гнева, потому что тот осмелился усомниться в его приказах. Лорд-командор и сам увидел в этом тёмную иронию – он поступил с Карнолоном так же, как с ним самим совсем недавно поступил Фулгрим. В этот момент, глядя на дело рук своих, Эйдолон начал смутно о чём-то догадываться, но осознал это лишь после того, как сразил Ракомона.

Он должен был доставить Байлу прогеноиды лояльного сержанта, но вместо этого раздавил их в кулаке. Эйдолон принял свою судьбу и покровительство Слаанеш. Он понял, что Принц Удовольствий вернул его в мир живых вовсе не ущербным, как могло показаться со стороны. На самом деле, он сделал Эйдолона гораздо более сильным и стойким. До этой битвы с лоялистами лорд-командор не знал о своих новых способностях, теперь же он убедился в том, что покровительство Хаоса не исказило его, а одарило. Поэтому дальше Воскресший безоговорочно последовал за Фулгримом на Ийдрис, где Феникс и его легион пережили свой апофеоз, всецело отдавшись демонам.

После Ийдриса Дети Императора раскололись на несколько группировок, потому что Фулгрим отказался руководить легионом. Эйдолон увидел в этом возможность для себя. В какой-то момент он даже допустил богохульную мысль о том, что ему, Эйдолону Воскресшему, суждено занять место примарха. Тем более, что почти треть легиона согласилась следовать за ним. С такой силой лорд-командор был способен на многое и он решил это доказать, начав охоту за Белыми Шрамами, которые недавно покинули Чондакс.

Это длительное противостояние состояло из многочисленных локальных столкновений. Где-то верх брали Шрамы, где-то – Эйдолон. Но у Воскресшего было неоспоримое преимущество – он не торопился и знал, куда стремится Хан – на Терру. Поэтому, когда группировка Пятого легиона во главе с Джагатаем двинулась к Калиевым вратам, лорд-командор не сомневался в том, что нужно делать. В той битве Эйдолон сразил Цинь Са, хотя думал, что убил примарха Белых Шрамов. В действительности, Хан переиграл Эйдолона и получил шанс прорваться к Терре благодаря Тёмному Стеклу.

Осознав это, Воскресший объединился с Мортарионом и они нагнали Шрамов у Катуллуса. Это колоссальное сражение внесло значительное опустошение в ряды всех трёх легионов. Тем не менее, результат справедливо определить как стратегическую победу лоялистов. Потому что Хану удалось попасть в Паутину и благодаря Арвиде достигнуть Терры. Что касается Эйдолона, он не смог получить голову Джагатая, однако сидеть без дела лорд-командору не пришлось. Мортарион отправил его на поиски Каласа Тифона, которого Эйдолон должен был вернуть в лоно родного легиона.

Разумеется, Тифона он не нашёл, да и не мог найти. Зато враг проявил себя внутри легиона. Не всех устраивало то, что Эйдолон командует уже большей частью Детей Императора и вроде бы действительно метит на место примарха. Другой лорд-командор по имени Архориан, был отличным воином и умелым тактиком. Он верил, что Фулгрим вскоре вернётся к легиону, а с амбициями Эйдолона пора кончать. Архориан пригласил Воскресшего на Военный совет, чтобы обсудить судьбу Детей Императора. Они условились встретиться на планете Хорвия, где Архориан устроил засаду. Но Эйдолон перехитрил его, подготовив контр-засаду. Таким образом, когда Архориан высвободил волну химикатов, которая должна была уничтожить Эйдолона и всё живое вокруг, Воскресший не только выстоял. Вместе со своими какофонами воспроизвёл сокрушительную шумовую атаку, буквально разорвавшую на куски Архориана и его терминаторов.

Вскоре после этих событий Лоргар усмирил Фулгрима, надел на него поводок и заставил призвать к себе сыновей. Эйдолон отозвался первым и привёл с собой большую часть легиона. Сначала он намеревался присоединиться к восстанию Лоргара, потому что у его Феникса не было выбора. Но когда оказалось, что Четвёрка в лице Актейи смешала планы Аврелиану, Воскресший тут же перешёл на сторону Луперкаля вместе с отцом. Тут всё закономерно. Эйдолон всегда следовал за своим прародителем, для него в мире не было другого ориентира.

Позже он принял участие в Осаде Терры, командуя основной группировкой Детей Императора. Впрочем, это не помешало Третьему расползтись по всей планете, занимаясь чем угодно, кроме штурма Дворца. В какой-то момент Абаддон убедил Эйдолона присоединиться к атаке на Сатурнианские врата. Лорд-командору ценой неимоверных усилий (по его собственным словам) удалось сделать так, чтобы Фулгрим возглавил штурм, поведя за собой всех сыновей. Как мы отлично знаем, Сатурнианские врата оказались ловушкой и предатели потерпели поражение. Во время боя на внешней стене Эйдолон убивал лоялистов десятками и являл собой воплощённую смерть. Но затем он столкнулся с Сигизмундом и Храмовник сбросил лорд-командора со стены.

О дальнейшем участии Эйдолона в Осаде Терры мы ничего не знаем. Очевидно, он отступил в Око Ужаса вместе с основным контингентом Детей Императора. Дальше, во время Войн Легионов, Третий тотально доминировал в Оке, пока вернувшийся Абаддон не уничтожил Гармонию, базу сыновей Феникса и самую мощную крепость в изменённом пространстве. Что интересно – Эйдолон в тех событиях не участвовал. Как и Фулгрим. Неизвестно, где они оба находились в тот момент.

Эйдолон вернулся в 764.М34 и восстановил базу на Гармонии. Он основал так называемый Конклав Феникса, в который вошли лидеры Третьего легиона – сам Эйдолон, Люций, Юлий Каэсорон, Флавий Алкенекс и Касперос Тельмар. Лорд-командор рассказал Конклаву, что ему было видение. В этом видении к воину пришёл Фулгрим и приказал собрать тех Детей Императора, кто ещё помнит свою истинную цель – стремление к совершенству. Эйдолон провозгласил, что задача Конклава состоит в том, чтобы объединить Третий легион, и тогда отец вернётся к ним. Многие поверили Воскресшему. Фабий Байл отказался участвовать в авантюре, заявив, что рассказ о видении – выдумка Эйдолона.

Так или иначе, в настоящий момент лорд-командор снова собрал под своей дланью самую большую группировку Детей Императора. Он состоит в союзе с Абаддоном Разорителем, участвует в Чёрных крестовых походах и регулярно проводит собственные кампании против Империума. Как и десять тысяч лет назад, Эйдолон по-прежнему сражается громовым молотом «Слава Вечности». Этот молот ему вручил Фулгрим, когда Эйдолон получил звание лорд-командора. И даже если Воскресший солгал о своём видении, он сам, похоже, искренне верит, что Феникс вернётся к своим сыновьям. И как только это произойдёт, мы можем не сомневаться, кто будет стоять по правую руку Избранника Слаанеш…

Есть ли у Эйдолона хоть какие-то черты, которые могут нам импонировать? На мой взгляд, маловероятно. По лору, если он и имел выдающиеся личностные качества, то к тому моменту, когда мы его встречаем, лорд-командор едва ли их сохранил. Да, он считался отличным воином и великолепным командиром. Но мы почти не видели его стратегических побед. Хотя, вероятно, это лишь потому, что в большинстве книг с его участием он выступает антагонистом. И в этом смысле Эйдолон – совершенен.

Я не зря назвал его историю «совершенное предательство». Лорд-командор ни минуты не сомневался, для него выбор вообще не стоял. Он мог дерзить и даже перечить Фулгриму, но его любовь к генетическому прародителю неоспорима. Эйдолон всегда хранил абсолютную верность примарху и пошёл за ним в ад. В этом контексте Лорд-командор Примус похож на Кхарна, который тоже предал, потому что был предан. Но если у Кхарна мы без труда можем найти явные положительные черты, у Эйдолона их попросту нет. Он горделив и жесток, потому что таков его путь.

Фактически у лорд-командора не было выбора, судьба обрекла его на предательство. Сражайся он во имя Империума, мы вполне могли бы простить ему заносчивость и нарциссизм. В конце концов, он никогда не был трусом и слишком многие воины шли за ним, несмотря ни на что.

Конечно, имя персонажа говорящее. В древнегреческой литературе эйдолонами называли духов-двойников живых или умерших людей. Этот образ оставил глубокий след в мировой культуре и философии – от одноименного стихотворения Уолтера Уитмена до «Тайной Доктрины» Блаватской. Но на мой взгляд, уместнее всего вспомнить стихотворение Эдгара Алана По «Страна грёз», где описывается проклятый рай «для скорбящих сердец легионов», которым правит «ночь в обличье Эйдолона». В стихотворении легко угадывается место вне времени и пространства, куда, согласно Книге Еноха, были сосланы падшие ангелы-архонты. Эта метфора как нельзя лучше описывает удел Третьего легиона и его печально известного Лорд-командора Примус.

Ютуб-канал

Группа ВК

Телеграм с анонсами и чатом

Часть I – Отблески грядущего

Если вы не смотрели мой предыдущий стрим про Лоргара (который формально по «Отголоскам Вечности»), настоятельно рекомендую посмотреть, прежде чем преступать к этому. В противном случае некоторые сюжетные связи и мотивы персонажей могут быть непонятны. Единственное, что я здесь продублирую, это «Откровение Фаэрона», которое было одним из ключевых тезисов в прошлом разговоре и не менее важно для разговора сегодняшнего.

Итак, когда Лоргар прибыл на Колхиду, он уже многое знал об Имматериуме и умел в значительной степени контролировать свои психические силы, хотя едва ли осознавал их реальный потенциал. Всё это подтверждается в первых главах сольника Аврелиана, где он, встретив Кора, без труда «погасил» свет варпа в собственных глазах, а потом смотрел на истребление приютивших его номадов так, будто предвидел происходящее и точно знал, что по-другому нельзя. А в финале произведения Уризен без колебаний убил Найро, который неоднократно спасал ему жизнь и являлся единственным рабом в караване Фаэрона, что с самого начала относился к примарху по-человечески. Кор тогда был шокирован, но осознал смысл случившегося лишь спустя много десятилетий:

Всё, что происходило с той секунды, как Уризен вышел из шатра в бескрайней колхидской пустыне, творилось по его желанию – во всяком случае, с его позволения.

Для Фаэрона это было жестоким ударом, но речь не только о его честолюбии и эгоизме. Пусть в своей странной манере, но Кор искренне любил Аврелиана, и даже став Астартес, он едва сдержал слёзы, осознав, что ничего не значит для своего приёмного сына и будет убит им, едва Лоргар решит, что больше не нуждается в своём «отце». Об этом я подробно рассказывал в том числе на стриме про Фаэрона, но сегодня для вас важны не переживания Кора, а то, что он оказался единственным, кто раскусил Лоргара. Однако ему не с кем было поделиться своим откровением.

Однако если Лоргар многое знал и понимал с самого начала, это не значит, что он знал и понимал, почему оказался на Колхиде. Совсем наоборот, для Аврелиана родной мир долгое время оставался загадкой, как и его собственное предназначение. Либо же он играл эту роль настолько виртуозно, что сумел обмануть всех, буквально, включая Императора и Богов Хаоса. Лично я думаю, что истина где-то посредине и сейчас мы постараемся её отыскать.

Кор Фаэрон, увидев свет варпа в глазах Лоргара, понял, что перед ним не обычный ребёнок. Будучи человеком веры с планеты религиозных фанатиков, он мгновенно нашёл для себя идеальное объяснение – Аврелиана к нему послали Силы (так на Колхиде называли Богов Хаоса). Сколько в этом правды – мы можем только догадываться, потому что ничего не знаем о времени, которое Уризен провёл в гестационной капсуле. От той роковой секунды, когда он покинул Лабораторию Императора на Терре, и до момента, когда его подобрали колхидские номады, могли пройти десятилетия (подтверждение – в стриме «Расплата»). Так что на Уризена вполне могли, скажем так, повлиять. Но это лишь домыслы, никаких подтверждений у нас нет.

Не сомневаясь в том, что Лоргар – посланец Сил, Фаэрон стал обучать мальчика религии Завета. Суть её сводилась к тому, что миром управляют некие Высшие Силы, которых также называли Обитателями Эмпиреев. Да, слово «эмпиреи» на Колхиде знали и использовали как обозначение варпа. Высших Сил было четыре, они представляли собой некие надмировые сущности, появившиеся в тот момент, когда родился сам мир. Силы, по представлениям жрецов Завета, тотально управляли жизнью людей. Тем, кто без устали молился Силами, они даровали удачу. Тех же, кто отрекался от них, непременно ждало наказание. Например, рабство.

Концептуально ничего исключительного в религии Завета не было. Надо думать, в разных уголках галактики на тысячах людских миров, потерявших связь с Террой в период Долгой Ночи, развилось множество подобных религий. Причём некоторые из них действительно добились благосклонности Четвёрки (примером может послужить Абсиртус, история которого рассказывается в «Приговоре Косы» Аннандейла). И всё же мы не можем не отметить, что Завет культивировал веру в Богов Хаоса практически в том самом виде, в котором эта вера охватила половину галактики в период Ереси и продолжит существовать ещё многие тысячи лет вплоть до актуального таймлайна.

Разве что колхидцы обходились без кровавых жертвоприношений. Но лишь потому, что Завет стагнировал. Разжиревшие с податей жрецы утопили низшие эшелоны в бюрократии, а сами испытывали духовный застой, не имея никакого желания менять статус кво. Они перестали исследовать свою веру и начали забывать её истоки, подменяя искренность формализмом. Что интересно – именно поэтому Кор Фаэрон был изгнан из Варадеша. Он верил в Силы и, считая, что его вера – это единственно возможная форма миропонимания для человека, Кор стремился распространять её, насаждать. Варадешские священнослужители увидели в этом опасность для своих позиций, поэтому просто избавились от потенциального конкурента.

Фаэрон буквально заставлял других верить, и если вас удивляет то, что он имел успех, вы плохо знаете историю мировых религий Старой Земли (взять хотя бы методы распространения христианства, особенно раннего). Так или иначе, Кор искал. Он искал путь к просвещению Колхиды, разумеется – не без пользы для себя самого. А кто ищет, тот, как известно, всегда находит. И Фаэрон нашёл Лоргара. Он научил его читать и писать на шести языках, рассказал о доктринах Завета и не забыл упомянуть о том, что Варадеш духовно выродился. Фаэрон ничего не утаивал от аколита, он поведал ему о Силах всё, что знал.

Кор рассказал Лоргару о Кхаане – Короле Бурь и Владыке Крови. О Королеве Тайн и Госпоже Судьбы – Тезен. О Принце Сердец и Государе Грёз – Сланате. О Принцессе Жизни и Матери Надежд – Нараге. Я ещё раз подчёркиваю – Колхида не просто знала о Четвёрке. Завету были известны имена так называемых Богов Хаоса и аспекты бытия, которым они покровительствовали. Нет сомнений, что Кхаан – это Кхарн, Тезен – Тзинч, Сланат – Слаанеш, а Нарага – Нург. Очевидно, за тысячи лет их имена изменились, как и некоторые нюансы описания (например, Дедушка Нургл стал Матерью Надежд Нарагой).

Любопытно, что в вере Завета Четвёрка рассматривалась строго в позитивных аспектах. Например, Тзинч даровал знания и бдительность, защищая от «угроз неизвестности». Кхарн очевидным образам давал силу «супротив нечестивцев». Слаанеш дарил вдохновение, а Нурглу молились о крепком здоровье. Должно ли нас это удивлять? Ведь Колхиду заселили в Золотую Эру колонисты с Терры, а не Терре Четвёрка, скажем так, была широко известна в узких кругах. Я говорю не о когносцинтах и всевозможных культах Долгой Ночи, служители которых либо сами не понимали, кому поклонялись, либо создавали для себя богов, которые являлись не более чем демонами, но никак не теми, кого на Колхиде называли Высшими Силами.

У нас нет однозначных сведений о том, что на Старой Земле знали о Богах Хаоса. Но по крупицам мы это можем подтвердить. Например, у Аластера Ганди в эссе «Истина во всех Его творениях» в числе прочих упоминаются Кхурнатан и Заразный Король. Трудно не соотнести первого с Кхарном ввиду схожего имени, а второго – с Нурглом, исходя из его титула. У другого историка-философа имперского периода Алана Селлиуса впервые говорится о Губительных силах не как о демонах, но как о богах. Разумеется, Селлиус использует другие понятия. Он пишет о сверх-сущностях варпа, которые воплощают определённые спектры необузданных человеческих эмоций.

Правда, у Селлиуса Губительные силы нейтральны. Они разрушительны только потому, что такова их природа, но не действуют намеренно. Философ пишет, что даже демонов они порождают хаотично, а не по собственной воле. Тем не менее, подоплёка ясна. Имперские философы просто не могли писать иначе, цензоры в лучшем случае вымарали бы лишнее, в худшем – исследователя ждало превращение в сервитора (что со многими в итоге и случилось). Селлиус не имел права писать о том, что боги существуют и они обладают волей. Однако нет сомнений, что он и все, кто искал крупицы истины в наследии варп-культов Терры, нашли больше, чем можно было озвучить.

Если мы пойдём дальше и обратимся к запретным источникам, которые исконно скрывались от глаз большинства, то всё становится куда прозрачнее. Например, у Сигиллита хранилась запрещённая инкунабула «Peregrinatio In Haemataugy Sanetae», которую нашли в библиотеке Нартана Дьюма. Там впервые речь идёт о демонологии в том виде, в котором ею начали открыто пользоваться колдуны периода Ереси. В инкунабуле говорится о богах, как о сущностях, которые были изначально и будут всегда «за завесой», то есть в варпе. Единственный нюанс – неизвестный автор не использует имена, потому что, как он утверждает, это запрещено.

Объединение Терры многое изменило, но не всё. К примеру, Зарду Лайак, Багровый Апостол из легиона Несущие Слово, уже после начала Ереси воспоминал о своём детстве на терранской орбитальной платформе. Он помнил, что в лабиринтах платформы таились сотни культов, которые проводили кровавые жертвоприношения. Лайк даже помнил имена некоторых богов и хотя, как он говорил, имена эти не имели смысла, за ними стояла сила. Тогда, будучи ребёнком, он впервые увидел Звезду Хаоса на лице жреца, который хотел убить его. Зарду спас Пепельный Круг, орден внутри легиона Несущих Слово, который специализировался на выслеживании и уничтожении религиозных культов.

О культах Хаоса на Терре и вне её можно говорить ещё долго и однажды мы поговорим. На данный момент важно понять, что нас не должно удивлять поклонение Четвёрке на Колхиде. Трудно сказать, какую форму эта религия имела изначально, но ко времени Лоргара колхидцы видели в Богах Хаоса покровителей и спасителей. И никаких жертвоприношений не было. Но интереснее другое. На Колхиде знали не только о Кхарне, Тзинче, Слаанеш и Нургле. В «Носителе Слова» Торпа есть эпизод, когда на караван Фаэрона нападают наёмники Завета и его собственные солдаты готовы взбунтоваться. В этот момент старый раб Найро выступает против бунтовщиков:

– Я не раб. У меня есть имя, и он знает его, – возразил бывший учитель, взирая на Лоргара. Воздев разводной ключ, словно легендарный золотой клинок самого Пира Олурия, старик воскликнул:

– Я – Найро!

Пир Оллурий. Защитник веры с золотым клинком из колхидских легенд. Никого не напоминает? Разумеется, это Олланий Пий – имперский святой, защитник Императора, покровитель Имперской Гвардии. О том, как эта легенда родилась во время Осады Терры, мы знаем благодаря «Сатурнину» Абнетта. Пир Оллурий – Олланий Пий… Как же эта легенда попала на Колхиду? Император пришёл за Лоргаром в 857.М30, то есть за 148 лет до Ереси Хоруса. Но это неважно, ведь сама история очевидно старше. Ей, как и вере Завета, тысячи лет, так что даже имя героя изменилось, хотя и осталось узнаваемым для нас. А для актуального таймлайна Пия сделали святым уже после Ереси, когда конкретно – мы не знаем.

Так откуда древние колхидцы знали о событиях, которые произошли лишь спустя тысячи лет? И насколько может быть совпадением то, что Лоргар попал именно на Колхиду, мир, в котором одновременно почитали и Богов Хаоса и Имперских Святых? На данный момент просто зафиксируем эту мысль. Мы вернёмся к ней, когда придёт время. Потому что Колхида – не единственная планета, в прошлом которой буквально отразилось будущее Империума. Второй такой мир тоже связан с историей Лоргара. И пора, наконец, поговорить о самом примархе.

Часть II – Вера и верность

Итак, Фаэрон обучал Лоргара вере Завета, рассказывал о Богах Хаоса, называл это Истиной. Сам Кор верил в Истину безотчётно и на тот момент ещё не понимал сущности своего аколита, видя в нём лишь орудие Сил, которое нужно заточить и направить в сердце врага. Но что же сам Аврелиан? Насколько колхидская вера резонировала с его душой и сердцем? Даже когда он стал проповедовать, когда ворота крепостей открывались по одному его слову, Уризен не понимал своего пути. По крайней мере, так он говорил Фаэрону:

Я не уверен, что нужно Силам. Даже обдумав каждую фразу из книг в этой библиотеке, я не приблизился к пониманию Истины. Да, я Несу Слово, как делал ты, и у нас все больше новообращенных, но невозможно, чтобы Силы требовали от нас только этого.

Действительно ли Аврелиан так считал или играл невинного послушника перед Кором? Спустя полстолетья у Фаэрона не останется сомнений и он будет уверен в том, что даже тогда примарх не был искренен с ним. Но, быть может, Лоргар и правда всего лишь искал свой путь в этом мире? А нашёл он его совершенно неожиданно:

– Тише, тише, – просипел Кор Фаэрон. Охваченный паникой, он изо всех сил вцепился обеими руками в огромную кисть аколита, надеясь, что тот ощутит касание даже сквозь непрерывные судороги.

Приступ закончился так же внезапно, как и начался. Резко сев, Лоргар ещё несколько секунд буравил глазами металлическую переборку. Затем он повернул голову и посмотрел прямо на жреца.

– Я услышал и узрел, отец! – провозгласил парень.

– Силы? – выпустив руку ученика, пастырь чуть отодвинулся. – Они общались с тобой?

– Мне явилось видение. Я услышал и узрел Истину. – Аколит поднес ладонь к уху, как будто прислушиваясь:

– И песня всё продолжается.

– Что за песня?

– Мелодия эмпиреев, всего пространства и времени. Её напевает себе Вселенная.

Кор Фаэрон взглянул на Лоргара с тщательно скрываемым подозрением: его встревожило такое развитие событий. Аколит, несомненно, подвергся какому-то воздействию, но пока жрец сомневался, что дело в прямом вмешательстве Сил.

– Отдохни, – велел он парню.

Пастырь взял со столика и передал ученику кувшин с водой. Приложившись к нему, как к кружке, Лоргар в два приема выпил содержимое.

– Прекрасно, – произнес аколит, обратив на Кора фиолетовые глаза с золотыми искорками в зрачках. – Грядёт Единый. Он станет концом и началом всего.

В этот момент Лоргар ещё не знает, о ком говорит, хотя нам его видение понятно. Тогда на Колхиде он впервые, по его собственным словам, услышал мелодию Вселенной, музыку сфер, которой будет следовать впредь. Об этой музыке он расскажет нам в «Первом Еретике» и «Предателе» Аарона Дэмбски-Боудена. Обратите внимание, Аврелиан не сомневается – музыку ему открыли Силы, и видение Единого он тоже получил от них. Это важно потому, что и в дальнейшем примарх не станет отделять Императора от варпа, считая своего отца порождением двух миров, который должен править ими обоими – Материумом и Имматериумом.

Вот, как Лоргар позже вспоминал своё первое видение:

– Ну да, – аколит выглядел пристыженным, словно его застали за греховным занятием. – Видение было нестерпимо болезненным, но одновременно бесподобным. К тому же я познал музыку сфер. Такая дивная мелодия…

– Музыка звучит до сих пор? Какая она? Раньше ты слышал её? Когда ты падал, случаем не ударился головой?

– Да, она чудесная, нет, нет. – Лоргар недовольно взглянул на пастыря, и у того защемило в груди. – По-твоему, я что-то скрывал от тебя?

Боль и наслаждение смешались для него в этот миг. Но я затрудняюсь сказать, что было истинной причиной его видений. Возможно, Император попытался связаться с Аврелианом, как делал это с Магнусом. А быть может, Боги Хаоса решили, что пора вмешаться в игру. Либо психический дар Лоргара вышел на новый уровень и он провидел будущее без внешнего влияния. Тут мы можем только догадываться. Но с этого момента Уризен изменился. До видения он сам ни разу не проповедовал о Силах, не для читателя. Но теперь у него нет сомнений и он точно знает, куда идёт. Вот цитата в подтверждение:

Печально кивнув, Лоргар убрал руку и посмотрел на Ха Осис.

– Мой архидиакон прав: слабым волей не пройти по этой дороге. Через два дня мы остановимся в Меассине. Там вы будете пить из колодцев, есть с блюд Завета. Пока же разделите остатки припасов, как сочтёте нужным. Молитесь и знайте, что делами своими приблизитесь к Истине. Выживут те, кого Силы признают достойными.

Он искренен. По крайне мере, выглядит это так. Кроме того, у нас есть ещё один любопытный эпизод:

– Наша праведность доказана, отец, – произнёс великан. Переполненный чувствами, он забылся и перешёл на фамильярное обращение, но архидиакон, уже привыкший к такому, воздержался от замечания. Приняв от него кувшин, Лоргар благодарно кивнул и осушил сосуд. Улыбнувшись ещё шире, он пояснил: – Силы послали мне новое видение.

Аврелиан получает ещё один проблеск будущего и считает его доказательством своей праведности. Он убеждается в существовании Сил, а также же в том, что его путь – нести слово Обитателей Эмпиреев людям. Это понимание помогает ему покорить Колхиду. Но что насчёт самого видения? Что открылось Лоргару? Сначала это было так:

После дальнейших уточнений – аккуратных, поскольку, несмотря на физическую мощь Лоргара, темпераментом он часто напоминал нервного подростка, – ученик пояснил, что видел существо, окутанное сиянием золота и звёзд, спускавшееся из эмпиреев на орлиных крыльях.

Очевидно, это Император. Но дальше картина дополнилась:

– Новое? – внешне небрежно спросил пастырь, но сердце его затрепетало. Первое видение направило их к прямому столкновению с Заветом. Неужели аколит изменит мнение, заговорит об ином уделе? – Не о Едином?

– Он был там, как и прежде, – воплощённое золото и свет. Но с ним пришёл другой.

– Единый стал Двумя?

– Второй – маг в синих одеждах, как на рисунках древних шаманов. Его единственный всевидящий глаз лучился сиянием Сил.

– Золотой бог и мудрый человек, – проговорил Кор Фаэрон. – В самом деле, доказательство праведности! Силы вновь подтверждают, что Истина с нами, заверяют, что мы на верном пути. Ты – золотое существо, а я – маг, волхв.

– Думаю, так и есть, – отозвался великан, взяв жреца за плечо. Тот вздрогнул, и слёзы навернулись ему на глаза.

– Я никогда не сомневался… – обхватив руками громадную кисть ученика, пастырь опустился на колени. – Я знал, что тружусь на благо Сил. Надо мной глумились, но я верил, что Истина откроется нам. Она придёт через тебя, Лоргар.

– Через нас, – сказал тот. – Мы будем проповедовать Слово Единого, и Истина вернётся на Колхиду.

«А я стану архидиаконом Завета, – подумал Кор Фаэрон. – Займу подобающий мне пост владыки Варадеша».

Обратите внимание – для Фаэрона тут всё понятно, но Лоргар не уверен. Кстати, в их с Кором разговоре проскальзывает любопытная мысль. Дело в том, что в колхидских легендах у Высших Силы были четыре воплощения-пророка, которые носили имена своих богов (или чьи имена позже использовались для обозначения богов, история умалчивает). Так вот Фаэрон в какой-то момент спрашивает насчёт золотого существа из видений Лоргара, не является ли это существо пятым пророком? Учитывая, что Император вполне вероятно действительно стал/станет кем-то вроде пятого бога в противовес Четвёрке, ирония аналогии, которую инстинктивно отрицал Фаэрон, кажется неслучайной.

Так или иначе, ближе к финалу своего похода по объединению Колхиды Лоргар всё же начал приносить жертвы, хотя едва ли сам бы он так сказал. Вот один из примеров – после покорения Хатагена:

– Очередные Неверные отправились к Единому, – произнесла Кастора.

– Мужчины и женщины, – поправил Найро собеседницу. – Люди.

– Невежественные дикари.

– Когда-то и мы были невежественными. Единый требует не жертв, а жертвенности в трудах на благо Его.

– Но жертвы принесены, чего бы Он ни желал, – уже не так торжественно сказала Кастора, задумавшись о чём-то.

Очевидно, что со стороны Аврелиана эти действия не намеренные, хотя, надо думать, его религиозные войны неплохо подкормили Четвёрку. Тем не менее, к тому моменту на Колхиде остаётся лишь один непокорённый город – Гахеварла. Его владыки целенаправленно приносят в жертву смертных, чтобы получить благословение Сил и защитить свою цитадель так называемой Сдирающей Бурей. В разговоре с Фаэроном Лоргар резко осуждает жестокость, чинимую в Гахеварле. Кстати, любопытно отметить, что в том же разговоре Фаэрон неожиданно дистанцирует свою веру от веры Аврелиана:

– Того, чему я стал свидетелем, я не пожелал бы ни одному человеку.

– Но иного выбора не было: где есть только Единый, нет места другим. На том зиждется твоя вера.

– Наша вера. И я не схожу с этой дороги.

Фаэрон говорит «твоя вера», но Лоргар поправляет – «наша». Разумеется, примарх знал о том, что Кор остался верен Силам, воплощённым в четырёх сущностях. Позже Фаэрон назовёт это Старой Верой и возродит её в рядах легиона, чтобы посеять зёрна тьмы на сотнях миров. Но, как сам Кор позже признает, он заблуждался, думая, что его примарх пребывал в неведении. Уризен всё знал и допускал, потому что приёмный отец был ему полезен. И даже перед штурмом Гахеварлы он пришёл к Фаэрону не для того, чтобы излить душу. А чтобы проверить, что творится в Городе Серых Цветов, пока он словом и булавой насаждает Истину.

– Когда-то ты опасался, что я окажусь пророком Пятой Силы, но я – нечто большее! Я – очищение Колхиды, телесное и духовное. Мы должны искоренить любые святотатства, чтобы удостоиться пришествия Единого!

Кор Фаэрон ничем не выказал своей тревоги, однако проворно сложил пальцы руки под столом в знак Четырёх, кратко заверив Силы, что остаётся истинно верующим и однажды вернёт им планету.

Фанатизм Лоргара стал пугать Кора уже тогда. Он ничего не понимал, но смутное предчувствие родилось в нём. Однако Фаэрону оставалось только играть свою роль, ведь его бывший ученик стал слишком силён. Кор не знал, что со временем видения стали чаще посещать Лоргара, а его психологические состояние усугублялось. Мы видим это глазами Найро, но ничего не знаем о том, что в действительности испытывал Уризен. Почему приближение отца так плохо отражалось на нём?

Вскоре прибыл Император и… разумеется, Магнус. Именно их Лоргар видел в своих прогностических трансах – золотое существо и одноглазый маг в синем. К тому моменту Аврелиан уже начал чистку внутри Завета, искоренив несколько старых культов, но не все. Знал ли он, что они ещё понадобятся ему, или просто перестраховывался – очередной вопрос, на который мы вряд ли можем дать однозначный ответ. Хотя, опять же, Фаэрон ответил бы сразу – да, Лоргар всё предвидел.

Часть III – Воспоминания о несбывшемся

Вступив в Великий крестовый поход, Лоргар продолжает слушать музыку сфер, симфонию Вселенной. Он уверен, что Император, его отец – бог, Единый. Имперские Вестники, а потом Несущие Слово покоряют сотни миров, многие приводят к согласию бескровно, хотя кажется, что это невозможно. Они насаждают веру в Бога-Императора. В 903.М30 Семнадцатый легион приводит к Согласию Монархию и строит на ней Кхур – сосредоточие Истины. Очевидно, что к тому моменту Книга Лоргара уже была написана, потому что ко времени Кхура культ существовал в устоявшейся форме.

Сложно сказать, сколько времени Аврелиан писал «Лектицио Дивинитатус». Кое-что было создано ещё на Колхиде, об этом говорится в сольнике Уризена. Но прошли десятилетия, прежде чем книга обрела законченный вид. Полагаю, в общей сложности у Лоргара ушло около 40 лет. А потом ещё 63 года «Лектицио Дивинитатус» распространялся по ойкумене. На этот счёт хочу привести весьма показательную цитату из восьмого тома Ереси от Forge World:

Прошло много лет с те пор, как был создан этот тайный отчёт. Теперь я знаю, что мне не суждено прожить достаточно долго, чтобы узреть судьбу Империума, а потому я могу писать без сожалений и не опасаясь тех, кто подобно мне, помнит Великий крестовый поход и движение вперёд вместе с Императором. Я хочу высказаться о новом Имперском культе, который открыто поклоняется Ему – культе, сам факт существования которого полностью противоречит Его воле.

Спустя многие десятилетия после Улланора, когда Император перестал командовать Своими армиями среди звёзд, Его испуганные подданные всё более отчаянно цепляются за утешение в том, что они воспринимают как Его слово и дело. Стремление этих людей к Его присутствию в своей жизни привело к образованию новой религии, именуемой Культом Империалис или же Верой в Императора нашего Спасителя. Корни этого культа скрываются в текстах «Лектицио Дивинитатус», порождённых бредом трижды проклятого Лоргара Аврелиана. Эти глупцы, эти заблудшие души поклоняются Императору как богу, и можно только вообразить, сколь горькое чувство веселья испытывает Золотой Примарх, если он всё ещё жив, при осознании того факта, что сама основа нынешнего царства его Отца аналогична причине, по которой Повелитель Человечества обрушил на Лоргара Свой гнев.

Новые лорды Терры не предпринимают ни малейшей попытки остановить распространение этой секты – напротив, они используют её в качестве средства для продвижения своих собственных корыстных целей. Сейчас, как никогда прежде, стоило бы вспомнить о возрождении созданного Им светского Империума, основанного на идее познания. Понимание Великой Лжи не уменьшает ценности Имперских Истин; демоническую угрозу можно понять и рационально отразить при помощи технических достижений. Его сыновья – чудеса науки, а не мифические полубоги, и если бы Император мог говорить, Он стал бы первым, кто отрицал Свою божественность.

Заключительная часть этих строк, написанных после Ереси, очевидным образом перекликается с первыми строками «Лекцицио Дивинитатус»: «Только бог станет отрицать свою божественности» (фраза переводится в нескольких вариантах, но суть её не меняется). Однако прежде, чем мы рассмотрим этот феномен, давайте вернёмся к началу разговора. Помните Оллания Пия, которого на Колхиде знали как Пира Оллурия? Я тогда сказал, что Колхида – не единственная планета, где помнят грядущее. Второй такой планетой оказалась Сорок Семь Шестнадцать.

Этот мир, как и многие другие, был отрезан от Терры в период Долгой Ночи. В какой-то момент местное население начало считать Старую Землю не более чем легендой, мифом, выдумкой. Но потом их небеса расчертило пламя, а на землю спустились исполины в серых доспехах. Люди встретили Несущих Слово со вздохом облегчения, осознав, что они не единственные представители человеческой расы и древние сказания не лгут. В свою очередь Семнадцатый надеялся, что планету получится быстро привести к Согласию и местные безоговорочно примут веру в Бога-Императора.

Но оказалось, что у жителей Сорок Семь Шестнадцать уже есть бог, и тоже Единый. Тогда легион предпринял штурм столичного мегаполиса, который, к слову, был неплохо защищён – миру удалось сохранить уникальные образчики технологий Золотой Эры. Я не буду пересказывать весь сюжет рассказа «Отпрыски Бури» Джоша Рейнольдса, где изложена эта история. Достаточно сказать, что одним из участников штурма был Сор Талгрон, капитан Тридцать Четвёртой роты Несущих Слово. И вот, что воин обнаружил в главном храме Отпрысков Бури:

Это была открытая книга, увидел он, вдохновенно написанная от руки чернилами и золотой краской. Её окаймление было покрыто невозможно сложным узором, скручивающимися линиями и пересекающимися чертами. Сор Талгрон видел, что стилизованные люди и существа трудились внутри этой каймы, скрытые среди странных узоров и закручивающихся спиралей. Каждую страницу покрывали плотные письмена, выведенные строгим, уверенным и смутно знакомым подчерком...

Любой боевой брат в XVII Легионе каждый день проводил многие часы в одиноком поиске вдохновения, но капитан никогда не видел такой работы. Стиль и мастерство автора были феноменальными, превосходящими всё, чего когда либо могли надеяться достигнуть Сор Талгрон и любой другой боевой брат. Это было работой несомненного гения – и вряд ли рука обычного смертного могла повторить его. Действительно, единственными вдохновенными работами, которые могли сравниться с этой книгой, были тексты, которые написал сам Уризен, а Сор Талгрону позволили лишь несколько взглядов на них...

Его глаза расширились, когда он пригляделся. Текст был написан формой Высокого Готика, используемой лишь религиозной элитой его родного мира, Колхиды.

– Что это? – шокировано произнёс моргающий Сор Талгрон..

Капитан бросил взгляд на стоявшего рядом старого жреца, но было невозможно прочитать выражение глаз старца. Он быстро повернулся к заключенной внутри чёрного куба книге.

– «И в вере вселенная должна быть объединена», – сказал он, читая в слух начинавшую плотный текст строчку. Его голос дрогнул. Он знал эти слова. На самом деле, Сор Талгрон даже полностью запомнил этот текст. Он тяжело сглотнул.

– «Объединена под властью Бога-Императора Человечества», – пронёс он хриплым шепотом последние священные слова.

Выходит, люди этого мира поклонялись Императору как богу. Вот только об Императоре они попросту не знали (в начале рассказа подчёркивается, что контакт с Несущими Слово был первым для них за тысячи лет). А ещё интереснее то, что их вера была основана на догматах из Книги Лоргара. Не из «Лектицио Дивинитатус», а именно из Книги Лоргара, то есть из той самой книги, которую Аврелиан написал собственноручно на колхидском. На это обращает внимание Сор Талгрон, потому что однажды видел эту книгу, пусть и мельком. Под «Лектицио Дивинитатус» обычно подразумевают копию оригинального труда, переписанную на Низком Готике и подпольно распространяемую по всей галактике.

Но как это возможно? Как Книгу Лоргара могла заполучить цивилизация, которая никогда не контактировала с Империумом? Цивилизация, которая откололась от Терры тысячи лет назад? У меня есть два объяснения. Первое – пресловутые путешествия во времени. Строго говоря, для вселенной Вархаммера это не является нонсенсом. Например, у нас есть «Урок железа» Гаймера, где Железнорукие встречают свой собственный крейсер, пришедший прямиком из будущего. А ещё в одном из дополнений к Кодексу Чёрного Легиона рассказывается, как Абаддон прибыл на планету, где время текло вспять, и обманул демона Тзинча, чтобы прозреть будущее.

Ограничение по знакам. Продолжение здесь.

Ютуб-канал

Группа ВК

Телега с анонсами и чатом

Клинок выковывается

Люций родился на Кемосе, пустынной планете мрачных мануфакторумов, где большая часть населения всю свою жизнь видела над головой только проржавевший металл рабочих цехов. Мы ничего не знаем о происхождении Люция, его семье и родичах. Но нам известно, что по какой-то причине Вселенная щедро одарила его – он был невероятно красив и аномально талантлив. Любое дело, за которое брался Люций, он тут же доводил до идеала. Не было занятия, в котором мальчик не достигал бы невероятных успехов, быстро превосходя своих наставников.

Судьба улыбнулась Люцию во второй раз, когда ребёнка заметил один из правителей его родного города-мануфакторума. Так мальчик получил всё, о чём смел мечтать, и даже больше. Перед ним открылись все пути, он учился у лучших. Люций мог стать гениальным инженером, выдающимся оратором, кем угодно. Но его влекло военное дело. Причём не тактика, стратегия или, упаси Бог-Император, логистика. Ему нравилось убивать, лично. И он выбрал путь дуэлянта.

Хотя Кемос не имел регулярной армии (там просто не с кем было воевать), планета могла похвастаться сразу несколькими фехтовальными школами, которые родились на руинах древних учений, существовавших ещё во времена ТЭТ. Люций с жадностью учился у мастеров Кемоса. Он постигал разные виды оружия, но более других превозносил благородную рапиру. Прямую и честную, таким же был тогда и сам молодой воин. По крайней мере, в бою. Когда Люций достиг совершеннолетия, на Кемосе не осталось учителей, которых он не сумел бы победить на дуэли.

Но его путь был обагрен кровью и смертью. Люций неоднократно ввязывался в уличные драки, убивая нищих и бродяг. Каждый раз мечник утверждал, что они первыми напали на него. Теперь уже никто не скажет, было ли это правдой. Но уже тогда многие шептались, что на улице мальчик оттачивал навыки, и ему нравилось отнимать жизни. Это подтверждается тем, что во время учёбы у мастеров-фехтовальщиков Люций никогда не сдерживался в спаррингах с другими учениками. Он легко оставлял им глубокие раны и даже калечил.

Боль и страдания, которые он приносил, нисколько не заботили юного бойца. Лишь совершенство клинка имело значение. Победа. Личный триумф. Люций всегда был одиночкой и упивался этим. При этом нужно сказать, что слава фехтовальщика была вполне заслуженной и победы не давались Люцию просто так. Он тренировался дни напролёт, как одержимый. Мальчик каждое мгновение своей жизни, свободное ото сна, посвящал искусству фехтования. И он никогда не заблуждался, считая, будто ему больше нечему учиться.

Когда Люций достиг возраста, позволившего ему участвовать в ежегодных фехтовальных состязаниях, он сразу же записался на турнир. Мальчик сражался с выдающимся мастерством и привлёк к себе внимание огромного незнакомца, который наблюдал за схватками из тени. А потом в системе распределения поединщиков произошел сбой и Люций вышел на дуэль с действующим чемпионом Кемоса, который был вдвое старше и гораздо опытнее. Прошло несколько секунд и у Люция не осталось сомнений в том, что он выйдет победителем из схватки. В тот момент он не собирался убивать чемпиона, только честно одолеть его – клинок против клинка.

Но затем противник внезапно сблизился с Люцием и ударил его коленом в живот, выбив воздух из легких. Мальчик откатился в сторону и на его счастье чемпион дал ему пару секунд перевести дух. Шокированный Люций, который впервые за свою карьеру фехтовальщика пропустил удар, внезапно потерял контроль над собой. Он бросился на оппонента с такой яростью, которую никто не мог ожидать от мальчишки, чьи щёки и подбородок едва темнели от юношеского пушка.

Люций убивал чемпиона медленно и жестоко. Быстрыми и хлёсткими ударами он вскрывал ему вены, отрубал пальцы, а потом конечности. Толпа, которая сначала приветствовала пролитую кровь исступлённым рёвом, внезапно замолчала. Через несколько мгновений сторонников и учеников чемпиона обуял гнев. Не то, чтобы Люций нарушал какие-то правила, но арена Кемоса никогда не видела творимых им зверств. Толпа бросилась на ограждения, с искажёнными злобой лицами люди хотели покарать Люция за его вероломство. Он же готов был убить каждого из них. Но тут снова вмешалась судьба (а может, у этой судьбы уже тогда было имя?..).

Люций исчез с арены. Как и таинственный незнакомец, который наблюдал за ним. Никто на Кемосе больше не видел великого мечника. Незнакомец оказался сержантом Детей Императора. Он был впечатлен мастерством и решимостью юного фехтовальщика, поэтому предложил ему вступить в легион. Сложно сказать, принял бы Люций это предложение в другое время. Дело в том, что на Кемосе его ждала неувядающая слава, а в галактике, полной невообразимых ужасов, он вполне мог… внезапно погибнуть. Где-нибудь в грязи и крови, без славы и чести. Вот только у парня не было выбора – после его выходки на арене ему пришлось бы скрываться по всему родному миру.

Позже мы ещё не раз убедимся в том, что выше фехтовального мастерства и чести дуэлянта Люций ставил только собственную жизнь. Поэтому нет ничего удивительного в том, что он принял предложение и прошёл генетическое вознесение, став одним из Сыновей Фулгрима. Так Люций вступил в Великий крестовый поход. Но он вёл этот поход не для Императора, Человечества, примарха или легиона. Он вёл его для себя самого.

Клинок разит

Став космодесантником, Люций был очарован своими новыми возможностями. Он начал тренироваться ещё усерднее, ещё фанатичнее. Юный легионер готов был учиться у каждого ветерана, он сражался постоянно, буквально живя в тренировочных клетках и на поле боя. В преддверии одного из праздников Люций провёл серию схваток с боевыми сервиторами и блестяще победил каждую машину, да так, что ни одна из них даже не коснулась его. Никто в Третьем легионе раньше не мог завершить эту серию без ранений.

Мы не знаем, как складывались отношения Люция и Тессерия Акурдуаны. Учитывая неоспоримый талант и амбициозные устремления Люция, он просто не мог не пересекаться с Тессием, которого знали, как лучшего фехтовальщика среди в Легионес Астартес. С другой стороны, Акурдуана был терранцем, одним из двухсот, что пережили Селенарскую чуму. Он закономерно находился в высших эшелонах, тогда как Люций только начинал свою военную карьеру. Так что вполне вероятно они никогда не сталкивались лично, существуя буквально на разных уровнях бытия.

Мы не знаем, чтобы Люций участвовал в кампании против Владык Гардинаала, где погиб Тессерий (хотя, погиб ли?..). Однако же Акурудана точно слышал о Люций. Сначала я хотел привести короткую цитату, только слова самого ветерана, но потом решил не вырывать их из контекста. Вот фрагмент диалога между Тессерием и Феррусом Манусом перед их спаррингом (это как раз период Гардинаальской кампании, цитата из «Горгона Медузы» Гаймера):

Глаза Мануса блеснули, словно кинжалы. Улыбка не притупила их остроты.

– Вы почтили меня, господин.

– Ничего подобного.

– Знаю.

– Твой родной отец сражался с Императором.

– Точно.

– Мой брат высоко тебя ценит.

– Верно.

– По его словам, тебе нет равных.

Капитан пожал плечами, но испытал лёгкий приступ гордости. В первую очередь не за свои умения, а за то, что их признал Фулгрим.

– В рядах Детей Императора много превосходных мечников. У Раваша Карио видны задатки величия. И во Второй роте есть поразительно одаренный юноша по имени Люций, который ещё достигнет моего уровня, если перестанет любоваться на себя в зеркало.

– Но они тебе не ровня.

– Они мне не ровня.

– Я понимаю, каково тебе.

Тут важны несколько моментов. Во-первых, Тессерий Акурдуана был настолько известен в легионах, что Горгон изучал его биографию (кстати, родной отец Тессерия действительно сразился с Императором во время Объединительных Войн). Во-вторых, Акурдуана говорит о Люции, что тот «поразительно одарён», подчёркивая исключительный уровень его навыков. Тессерий также указывает на критический изъян, который может помешать Люцию достичь совершенства. Самолюбование. В-третьих, Акурдуана, тем не менее, признаёт, что Люций ему не ровня. На тот момент или в принципе – мы можем только догадываться.

Нет сомнений, что Люций сразился бы с Акурдуаной на дуэли, если бы ему представилась такая возможность. Кто знает, к чему бы это привело. Я всё же ставлю на Тессерия, но интереснее, что вынес бы Люций из своего первого поражения. Научился бы он смирению? Стал бы лучше как человек, не как мечник? Или это дало бы противоположный эффект?..

Так или иначе, смертные Люция недолюбливали, но братья превозносили его. Ведь со временем он стал если не лучшим (точно не лучшим), то одним из лучших. Это многого стоило в легионе, где превыше всего ценилось совершенство, и в первую очередь – воинские таланты.

Конечно, Люций не мог не привлечь внимание Эйдолона. Лорд-командор не был глупцом и отлично видел, кто перед ним. Он видел непомерные амбиции и тщеславие Люция, его изворотливую душу и двуличие. Однако же мечник пользовался авторитетом и Эйдолон решил разделить его, одарив фехтовальщика своей благосклонностью.

Что интересно, среди боевых братьев нашлись те, кто подружился с Люцием. Например, Саул Тарвиц. На стриме про Тарвица я подробно рассказывал о его отношениях с Люцием. Они действительно были не просто боевыми братьями, но друзьями. Вот цитата из «Возвышения Хоруса» Абнетта:

Люций был моложе Тарвица, хотя оба они прожили достаточно долго, чтобы повидать немало чудес в своей жизни. Они были друзьями, но их дружба периодически подвергалась нешуточным испытаниям. Саул и Люций по характерам представляли собой два противоположных полюса легиона. Как и все Дети Императора, они стремились достичь совершенства в воинском искусстве, но там, где Саул проявлял упорное прилежание, Люций действовал из честолюбивых побуждений.

Тарвиц уже давно понял, что Люций однажды обгонит его по числу наград и в табеле о рангах. Не исключено, что в будущем Люций дослужится до ранга лорд-командора и станет частью узкого круга на иерархической вершине легиона. Его это ничуть не беспокоило. Тарвиц был прирожденным офицером, способным воином и не стремился к повышению. Он был вполне доволен тем, что находится на своём месте, с достойным прилежанием прославляя примарха и возлюбленного Императора.

Иногда Люций добродушно посмеивался над ним и утверждал, что отсутствие честолюбия Тарвица объясняется его неспособностью завоевать авторитет среди своих товарищей. Саул тоже смеялся в ответ, зная, что его друг ошибается.

По крайне мере, сам Тарвиц в это верил, что Люций ему друг. Сложно сказать, как два столь разных человека вообще сблизились. Ведь мы отлично знаем, что Саул Тарвиц – эталон космодесантника. Открытый, верный, искренний. Умелый воин и великолепный лидер. В противовес этому у Люция было только его искусство фехтования.

Хотя, нужно признать, что он всё же обладал некоторыми стратегическими талантами, иначе просто не дослужился бы до капитана Тринадцатой роты. С другой стороны, в этом нет ничего удивительного. Ведь, как я отметил в самом начале, Люцию всё удавалось. Другой вопрос, что всё ему было не нужно. Кстати, вот, что про Люция говорил его генетический отец (цитата из «Фулгрима» Макнилла):

А его, братья, зовут Люций, и он великолепный мечник, воплощение того, кем должен быть воин Детей Императора.

Необходимо признать, что Люций был уникальным воином. Зачастую он без раздумий бросался в битву ради личной славы, но действовал умело и грамотно, что приносило победу его легиону. Например, на Аллилуйе Прайм он в одиночку вышел против техноеретика Малахойра, которого защищали шестирукие мечники-големы. Броня големов – уникальный сплав времен Золотого Века – легко противостояла энергетическому клинку Люция, он оказался бесполезен. Тогда Сын Феникса схватился с врагами в рукопашную и разбил их головы навершием своего меча.

В другой кампании Люций бесстрашно спустился в чёрные лабиринты под горой Олхит, где обитали ксеномерзости, известные как оборванные дьяволы. В лабиринтах никто не мог выжить в одиночку, но Люций на спор с Эйдолоном нашёл каждую тварь и подарил ей вечный покой. Затем, во время Фаушской революции великий мечник сражался на острие фронта и сумел прорвать вражеские ряды. Вскоре, уже во время кампании против Ложного Дорна, Люций возглавил так называемый Великий Прорыв, положив конец вражескому сопротивлению.

Несмотря на кажущееся безрассудство, Люций действовал предельно осторожно и расчетливо. Его хвастовство во многом являлось бравадой, призванной расфокусировать внимание врага. Многие попадались на эту уловку, посчитав, что Люций больше говорит, чем делает. Мечник участвовал во всех межлегионных состязаниях и никогда не проигрывал. Тем не менее, мы не знаем, чтобы он сражался с Сигизмундом или Севатаром, было бы интересно посмотреть на любой из этих поединков. Зато у нас есть подробное описание дуэли с Азкаэллоном, командующим Сангвинарной Гвардии, которого считали одним из лучших воинов среди Легионес Астартес.

Это был личный приказ Сангвиния, который видел, что его преданному сыну нужно научиться гибкости. Великий Ангел решил преподнести Азкаэллону урок смирения, а заодно даровать ему понимание того, что иногда победа заключается в том, чтобы не дать победить противнику. Поэтому он направил сына на Генвинки, водный мир бесконечных дождей, где в тот момент находился основной контингент Детей Императора. Конечно, имелся формальный повод – группировка Девятого была направлена на усиление Третьего для проведения совместной кампании, в ходе которой воины двух легионов должны были перенять опыт друг друга.

За день до полномасштабного боевого развёртывания Астартес провели ритуальный поединок между двумя чемпионами. Как я уже сказал, Азкаэллона хорошо знали в легионах. Что касается Люция, братья порой шутили насчёт того, что он чрезмерно красив и даже миловиден, но тем не менее, никто не мог оспорить его таланты. Люций вёл себя развязно и напыщенно, однако не демонстрировал неприязни к оппоненту. Он хорошо понимал, что перед ним умелый противник, поэтому мечник бился в полную силу, даже не думая о том, чтобы рисоваться.

Почти сразу Азкаэллон понимает, что ему не победить в честной схватке. Поэтому он идёт на хитрость. Сначала Кровавый Ангел распаляет Сына Феникса, он сравнивает его с безудержным Амитом. Люция такое сравнение уязвляет и осторожность сменяется намеренной агрессией. Для Азкаэллона это шанс, ведь он крупнее и сильнее. Кровавый Ангел отбрасывает свой клинок и ныряет под выпад мечника, он хватает противника и пытается нанести ему удар лбом в лицо (они сражаются без шлемов). Люций выкручивается и разрывает дистанцию.

Мечник возмущён поведением Кровавого Ангела. Он говорит, что условия боя подразумевают первую кровь, пролитую ударом клинка. Но Азкаэллон не слушает, он продолжает наступать, забыв о том, что у него нет оружия. Сначала Люций пятится от безоружного воина, но потом решает закончить бой, раз противник этого хочет. Азкаэллон бросается на него, Люций вскидывает клинок и щёку Ангела обжигает мимолётная боль. Однако по инерции Азкаэллон продолжает двигаться вперёд. Он обхватывает Люция, который не заметил, что, отступая, оказался у края платформы, на которой они сражались.

Воины срываются с платформы и падают в океан. Люций победил в дуэли, но он жаждал чистой победы. Когда же их подобрали, порез на щеке Азкаэллона уже затянулся. Миг триумфа миновал, мечнику не удалось укрепить свой авторитет перед братьями и унизить легионеров Девятого, которые наблюдали за схваткой. План Сангвиния относительно Азкаэллона сработал – та дуэль многому научила чемпиона. Люцию тоже стоило кое-чему научиться, однако мечник этого не понял. Поэтому то, что произошло дальше, можно считать закономерным. Конечно, я имею ввиду поединок с Локеном, но прежде был Урисарах.

Клинок треснул

Когда Дети Императора завершили Лаэранскую кампанию, их флот принял призыв о помощи, исходивший от Кровавых Ангелов. Фулгрим послал Эйдолона с его элитной ротой по указанным в сообщении координатам. Лорд-командор прибыл к миру 140-20, который Интерексы называли Урисарах, а Кровавые Ангелы прозвали Убийцей. Несмотря на то, что капитан Китас Фром из Девятого исчез на планете с тремя ротами, Эйдолон принял аналогичное решение – высадиться и разбираться уже на месте. Мегархарниды перекрыли Детям Императора связь с орбитой, разметали их десантные корабли и принялись истреблять воинов.

Люций сражался плечом к плечу с Саулом Тарвицем, который первым понял, что уничтожение древоподобных ксеносских конструкций нормализует искусственно изменённую атмосферу планеты. Тут стоит отметить, что Люций довольно легко справлялся со смертоносными мегарахнидами. В какой-то момент он забросил щит за спину и взял отрубленную конечность ксеноса в левую руку как второй меч. Они с Тарвицем сразили бессчетное множество врагов, но этого было недостаточно.

Рота Эйдолона едва не погибла в полном составе, её спасли Лунные Волки, которые также приняли сигнал бедствия Кровавых Ангелов. Вскоре к планете прибыл Сангвиний и Хорус развернул полномасштабное истребление мегарахнидов, которое длилось шесть месяцев. Всё это время Люций и Тарвиц сражались вместе с Лунными Волками на передовой. Но вскоре кампания была прервана прибытием Интерексов, которые раскрыли правду об Урисарахе.

Между завершением кампании на Убийце и путешествием к материнскому миру Интерексов чемпионы двух легионов провели серию тренировочных спаррингов. Помимо Детей Императора и Лунных Волков в дуэлях участвовал Эреб. После того, как Несущий Слово без шансов проиграл Люцию, Хорус Аксиманд настоял на том, чтобы в клетку вошёл Гарвель Локен, который считался лучшим воином в Морнивале. Локен не хотел биться, но братья были уверены, что он победит. Аббадон напомнил Гарвелю про честь легиона и тот вышел на поединок с Люцием. Тут лучше привести прямую цитату:

Локен вздохнул.

– Конечно, я наблюдал за тобой. Ты предпочитаешь атаковать. Я заранее знаю твои действия.

– Твоё право.

– Я вижу тебя насквозь. Наступай.

Люций бросился на Локена. Тот отступил на шаг, опустив меч, и кулаком нанес Люцию удар в лицо. Люций покачнулся и грохнулся на спину.

Локен уронил меч Эреба на мат.

– Думаю, я выполнил то, о чем ты просил. Вот так дерутся Лунные Волки. Разгадать врага и сделать всё необходимое, чтобы сбить его с ног. Мне жаль, Люций.

Тот сплевывал кровь, поэтому ничего не ответил.

Поединок с Локеном всё изменил. Люций впервые был повержен во время дуэли. Конечно, он считал поступок Гарвеля бесчестным, мол, так не дерутся на братских спаррингах, все должен был решить звон мечей. Так или иначе, после первого поражения тьма поселилась в душе мечника. Помимо прочего, Локен разбил ему нос и даже Фабий Байл не смог вернуть Люцию его первозданную красоту.

А потом он встретил Серену де’Ангелос, художницу, которая находилась во флоте Детей Императора на правах летописца. Серена была на Лаэране и подверглась воздействию Хаоса. Художница открылась Люцию и показала свои шрамы на предплечьях, рассказав, что каждый шрам – это напоминание о жизни, которую она отняла. Мечник увидел в этом откровение, ведь каждая жертва Серены меняла её душу и девушка решила, чтобы также менялась её плоть. Осознавая, что сам он больше никогда не будет таким, как прежде, Люций начал уродовать своё лицо шрамами. В дальнейшем он каждый раз наносил себе новый порез, когда встречал достойного противника.

– Доверься мне, – повторила Серена, – твои прекрасные черты погублены безвозвратно. Сделай то, что должно.

Кивнув, мечник неуловимо взмахнул ножом и оставил глубокий порез на нежной коже щеки. Слегка поморщившись от боли, он тут же поднёс окровавленное лезвие к другой щеке и провёл точно такую же линию.

– Теперь ты никогда не забудешь, что сотворил этот ублюдок Локен, – заверила она.

Стоит отметить, что Люций часто находился в обществе летописцев. Причины очевидны – он прибывал в эйфории, когда рассказывал заворожено глядящим на него смертным о собственных подвигах. Что интересно, мечник никогда не приукрашивал свои заслуги, скорее он просто опускал выдающиеся достижения других участников событий. Но не все восхищались боевым капитаном, некоторые летописцы понимали, что он просто красуется. Например, вот как Люция видел скульптор Остиан Делафур:

Остиан потерял мысль, уставившись на целую толпу летописцев, собравшихся вокруг огромного десантника по имени Люций. Бледнолицый воин, явно наслаждаясь вниманием, рассказывал не совсем почтенной публике истории о произошедшем на планете, названной им Убийцей. Сообщив кое-что о подвигах Воителя и Сангвиния, Люций перешёл к самовосхвалению, и поднабравшемуся Остиану показалось жалким и смешным, что капитан III легиона ищёт славы у таких типов, как обитатели «Ла Фениче». Разумеется, высказывать свои идеи вслух Делафур воздержался.

Дальше по хронологии идёт кампания на Каллинедесе против орков, где Фулгрим намеренно оставил Вторую роту Соломона Деметера без прикрытия, чтобы она погибла. Но роты Люция и Тарвица вмешались в ход сражения и сокрушили зеленокожих, благодаря чему Деметер и его воины спаслись. Этот эпизод важен потому, что таким образом мечник нарушил планы своего отца, фактически подписав себе смертный приговор.

Дальше была Чистка на Исстване III, которая тоже многое изменила для мечника. Он оказался среди тех Детей Императора, кого планировалось превратить в пыль, потому что они никогда не предали бы Имперские Истины. Очевидно, причиной стала его дружба с Саулом Тарвицем, который в свою очередь плотно общался с Соломоном Деметером и Веспасианом. Все они были до последней капли крови преданы Империуму и не подверглись влиянию Лаэранского демона. Сложно сказать, насколько ему подвергся Люций.

Самоуверенность всегда была слабым местом мечника, но едва ли она могла оказаться тем изъяном, который Хаос сумел бы использовать против него. Как я уже сказал, поражение от Локена сломило Люция, пусть сам он этого понимал. Начав уродовать своё лицо и наслаждаться болью, воин толкнул собственную душу в объятия тьмы. Впрочем, Люций не пошёл по стопам развращённых братьев и генетического прародителя, предпочтя собственный путь, как делал всегда. И это оказалось ещё одной причиной, по которой его включили в списки обречённых.

Мы можем легко объяснить последующее предательство Люция, но не можем его оправдать. На Исстване III он участвовал в штурме Дворца Регента и лично оборвал жизнь Варда Праала, который поднял восстание в системе и бросил вызов Империуму. Это совсем неслучайное событие позволило Хорусу провести Чистку в легионах и перейти к активной фазе своей кампании. Возвращаясь к Люцию, он оказался рядом с Тарвицем, когда начали подать бомбы. Они укрылись во Дворце, который вскоре стал сердцем сопротивления лоялистов.

К удивлению Деметера, Саул оказался не единственным из тех, чья звезда засияла на мрачном небосводе Истваана III – мечник Люций не раз выказывал чудеса мастерства в схватках с предателями, а несколько дней назад у всех на глазах отсек голову капеллана Чармосиана в поединке на крыше неприятельского «Ланд Рейдера».

Два месяца Люций отнимал жизни предателей. Впрочем, в отличие от Саула Тарвица, мечником двигала вовсе не честь или клятвы перед родом человеческим. Некоторое время он всерьёз полагал, что у лоялистов есть шанс. Мечник метался, не зная, какую сторону выбрать. А потом стало очевидно, что несмотря на ожесточённое сопротивление, они не выстоят и не дождутся подкрепления. Тогда Люций в одной из локальных схваток убил Чармосиана, капеллана Детей Императора, и воспользовался его шлемом, чтобы по воксу связаться с Эйдолном.

Люций пообещал лорд-командору брешь в обороне Дворца. Взамен он хотел, чтобы легион принял его обратно. Эйдолон согласился. И здесь нужно сказать, что немалую роль в выборе Люция сыграл Тарвиц. На стриме про Саула я рассказывал о том, что он никогда не стремился к высоким должностям, предпочитая позицию боевого офицера. В противовес Люцию, который был весьма честолюбив. На Исстване III даже Соломон Деметер пошёл за Тарвицем и в сердце его друга взыграла зависть. Которая быстро превратилась в ненависть, надо думать – не без демонического влияния.

Люций затеял схватку с лоялистами, которые защищали одну из критически важных позиций. Когда на шум боя прибежал Деметер, мечник призвал его на помощь, утверждая, что сражается с прорвавшимися предателями. Вместе с Соломоном они убили три десятка лоялистов, а потом Люций пронзил боевого брата клинком, напоследок раскрыв ему правду. После этого он бросил вызов Саулу Тарвицу, но проиграл. В воспоминаниях Люций сравнивал Тарвица с Локеном, утверждая, что оба они сражались без чести. Так или иначе, мечник предпочёл спасти свою жизнь и сбежал от Тарвица, что было несложно, учитывая масштабный прорыв предателей.

Эйдолон сдержал своё слово. Он принял Люция на «Андрониусе», мечник снова стал частью легиона. Но не будем заблуждаться – никакой преданности Третьему. Хотя Люций восхищался отцом, но сбежал бы от Фулгрима, если бы увидел в этом смысл для себя. Что он и сделал впоследствии. В сложных ситуациях чемпион руководствовался доктринами выживания, его верность никому не принадлежала. Он предпочитал сражаться на той стороне, которая по всем раскладам должна победить. Поэтому на Исстване V Люций бился рядом с Эйдолоном в авангарде Детей Императора, убивая лоялистов без счёта. Как совсем недавно он без счёта убивал предателей.

Клинок перекован

После Исствана Фулгрим подарил Люцию Лаэранский клинок. В мече уже не было демона, однако связь с варпом никуда не делась и оружие по-прежнему обладало чудовищной силой. На Военном Совете Хорус приказал Детям Императора выдвигаться к Марсу, чтобы поддержать восстание Кельбор-Хала. Но у Феникса были собственные планы и он повёл флот к Призматике V, горнодобывающему миру Механикум. Эйдолон рискнул поставить решение отца под сомнение, за что был убит Анафемом, который Фулгрим получил в подарок от Хоруса. Позже Байл буквально пришьёт голову Эйдолона к его телу, но лишь со временем лорд-командор осознает, кто на самом деле вернул его в мир живых и зачем.

Что касается Люция, его уже давно терзали подозрения насчёт примарха, а странное, неподдающееся объяснению чувство раз за разом напоминало о «Ла Фениче». Этот зал на флагмане Фулгрима во время «Маравильи» Беквы Кински стал сосредоточием мощи Лаэранского демона. Там Кинска порвала ткань реальности и впустила на корабль порождений Хаоса. Теперь же в заброшенном «Ла Фениче» висел портрет, который уже упомянутая Серена де’Ангелус написала для Фулгрима.

Примарх запрещал своим сыновьям смотреть на творение безумной художницы, но Люций тайно пробрался к нему и увидел, что портрет… жив. Мечнику показалось, что шедевр Серены стал тюрьмой для его отца. А когда Фулгрим обезглавил Эйдолона, его сомнения подтвердились. Будучи выдающимся воином, Люций научился читать других. Конечно, он хорошо знал собственного отца, сражаясь с ним рядом сотни раз. И теперь Люций впервые за долгое время увидел примарха в бою, осознав, что этим телом владеет кто-то другой. Ведь настоящий Фулгрим никогда так не двигался.

Люций отметил, что его отец плюёт на воинские ритуалы, чего раньше никогда бы не сделал. Наконец, во время высадки на Призматике Люций стал свидетелем того, как Фулгрим использовал силу варпа, чтобы уничтожить боевую машину Механикум. В итоге, мечник решил, что отца нужно спасать. Он собрал Фабия Байла, Юлия Каэсорона, Мария Вайросеана и несколько воинов из Братства Феникса, которым доверял. Люций рассказал о своих доводах и братья согласились, так как не были глупцами и тоже видели, что примарх изменился. Они пленили Фулгрима и Фабий попытался изгнать из него демона весьма… неординарными методами. Но внезапно Люций осознал свою ошибку и опустился перед отцом на колено. Мечник понял, что всё это было фарсом. Фулгрим к тому моменту уже обыграл демона и запер его в портрете. Он намеренно позволил сыновьям пленить себя.

Фулгим рассказал, что после Лаэрана демон постепенно захватывал его тело, а на Исстване V окончательно отодвинул личность примарха на второй план. Однако Фениксу удалось обмануть порождение варпа и заточить его в портрете. Очевидно, это демон посылал Люцию видения, пытаясь найти того, кто мог бы его освободить. В свою очередь Фулгрим намеренно заставил своего сына ошибиться, чтобы прославленный мечник бросил ему вызов и получил важный урок – не переоценивай себя. И не сомневайся в своём генетическом прародителе.

Ограничение по знакам. Продолжение здесь.

Группа ВК

Ютуб-канал

Телеграм с анонсами и чатом

Имя: Соломон Деметер

Звание/статус: капитан Второй роты Детей Императора

Источник: «Фулгрим» Грэм Макнилл

Соломон был известен не только в своём легионе. Многие видели в нём эталон космодесантника. Стойкий, дисциплинированный, способный принимать быстрые решения и достигать победы любой ценой – таким был прославленный Деметер, герой сотен блестящих кампаний, победу в которых обеспечили его стратегические таланты.

Тем не менее, в отличие от того же Саула Тарвица, Соломон был истинным Сыном Феникса. Ни в одном деле он не останавливался, пока не достигал вершины мастерства. Его воинское искусство поражало, и нередко Деметер снимал в бою шлем, чтобы насладиться звуками и запахами боя без дыхательных и акустических фильтров. В битве он видел своё предназначение. Только в ней он жил по-настоящему.

Деметр был похож на Фулгрима, но имел чёрные коротко остриженные волосы. Изначально светлая кожа за годы сражений под сотнями солнц потемнела, несмотря на специфику пигментации, обусловленную генетикой. Соломон был тем, о ком Летописцы с радостью слагали легенды. Что интересно – Деметр являлся великолепным инженером и механиком. Он лично модифицировал свои броню и оружие, сделав их гораздо функциональнее, чем оригинальные модели. Его болтер стрелял быстрее и мощнее типовых аналогов, а цепной меч был легче, причём Соломон намеренно удлинил его, сделав из одноручного полуторный, что соответствовало его адаптивному стилю боя.

Соломон Деметер был из тех воинов, которые могут доверить свою жизнь лишь собственноручно собранному снаряжению. Порой это выглядело как фанатизм. Возможно, порой это и было фанатизмом, причём на грани религиозности. Деметер изготовил для рукояти своего меча навершие в форме Имперской Аквилы и мог долгие часы перед боем просто сидеть коленопреклоненный с клинком перед глазами.

Как воина и командира мы впервые встречаем Соломона Деметера во время Очищения Лаэрана. Битва за Атолл 19 будет упомянута в хрониках, как небольшое столкновение, своего рода пролог к череде генеральных сражений. Однако Вторая рота, которая взяла верх в той битве, могла бы многое рассказать о том, что это не было рядовым сражением. Тогда Соломон сбросил шлем, потому что лаэры просто перехватывали вокс-передачи, а пропущенный удар по шлему мог быть приравнен к пропущенному удару по неприкрытой голове.

Реальность боя сильно отличалась от планов, принятых на военном совете. Вторая рота столкнулась с противником, которого Дети Императора сильно недооценили. Деметер знал, что ему придётся действовать без поддержки авиации. И хотя это претило его стратегическим доктринам, Соломон также понимал, что его воинам необходимо достичь быстрой и решительной победы, а не ждать подкрепления, которое всё равно не придёт. Капитану пришлось адаптироваться, он несколько раз менял тактику и это принесло свои плоды.

Впоследствии Соломон Деметер осознает, что в бою не нужно стремиться выработать лучший план, достаточно хорошего плана. Тем более, что идеальных условий не бывает и глупо рассчитывать на то, что у командира всегда будут в распоряжении ровно те войска, которые нужны ему для победы в конкретной битве.

На Атолле 19 линия Детей Императора прогнулась под контратакой лаэров, но воины выстояли. Во многом благодаря воинскому мастерству самого Деметера, который всегда бился в центре строя, на передовой. В итоге, ему удалось рассечь порядки лаэров, вклиниться в центр фронта и изолировать фланги.

После Атолла 19 Соломон отошёл от типовых воинских доктрин своего легиона, к неудовлетворению некоторых капитанов. Тем не менее, та победа позволила организовать один из главных плацдармов для полномасштабной атаки легиона. Деметер и его Вторая рота взяли один из крупнейших лаэранских городов за 6 часов, что превосходило все ожидания. Тактика капитана получила одобрение самого примарха.

Любопытно отметить, что от порчи варпа Соломона Деметера спасла случайность. Во время штурма Храмового Атолла его «Громовой ястреб» был подбит и рухнул в океан. Капитан чудом выжил, но он не присутствовал в Храме Слаанеш, когда Фулгрим взял Серебряный меч.

На самом деле, у Деметера действительно имелась эта уникальная черта – выживать в обстоятельствах, когда по всем критериям и вероятностям он должен был погибнуть. Разумеется, воин входил в Братство Феникса, аналог воинских лож в других легионах, хотя у Детей Императора это была строго элитарная организация. Однажды Соломон принял участие в совместной встрече с ложей Лунных Волков. Его позабавила театральность представления, но в целом ему понравилась идея. Боевое братство всегда много значило для Соломона.

К моменту кампании против Диаспорекса Деметер полностью восстановился и снова возглавил свою роту. Он участвовал в генеральном сражении, когда Дети Императора и Железнорукие вместе атаковали Диаспорекс. Вторая рота высадилась одновременно с остальными силами легиона. Соломон не ставил перед собой цель первым добраться до мостика вражеского корабля, но именно это ему удалось. Он бился доблестно и тактически грамотно. Но в каком-то смысле ему повезло, он просто пробился к мостику более коротким путём, чем другие.

В иное время захват вражеского командного пункта принёс бы Соломону Деметеру славу и почёт. Но к тому моменту легион изменился, как и его примарх. Фулгрима захлестнула холодная ярость, когда он увидел, что Соломон украл у него победу. Точнее, об этом Фениксу нашёптывал Лаэранский демон, который неустанно подтачивал душу примарха, разъедая её лживыми выводами.

Позже Фулгрим будет долго бороться с сами собой. Одна его часть, ещё не запятнанная тьмой, будет утверждать, что Соломон действовал достойно и его лавры заслужены. Но другая сторона разума примарха, уже поддавшаяся влиянию демона, станет напирать на то, что Деметер не имел права захватывать мостик, ведь эта честь принадлежала примарху. Только он, Фулгрим, должен был закончить эту войну.

Так или иначе, Соломон Деметер впал в немилость. Капитан искренне не понимал, что произошло с его отцом и другими старшими офицерами легиона. Однако же он был создан не для рассуждений, а для действий. Поэтому Деметер просто продолжил служить во имя Его. Позже, на Тарсисе, Вторая рота под командованием Соломона будет сражаться против эльдар мира Ультве и в той битве капитан обнаружит, что его воинов другие Дети Императора будто бы больше не считают за боевых братьев.

Во время кампании в системе Каллинедес Фулгрим спланировал атаку на DS191, взяв с собой Первую, Вторую и Третью роту. По плану, воины Соломона Деметера первыми вступали в бой и две другие роты должны были их поддержать. Но внезапно Вторая осталась без прикрытия. Ей грозило полное истребление. Ситуацию спасли Люций и Саул Тарвиц со своей ротой. К этому моменту Соломон часто общался с ними обоими, между воинами возникла если не дружба, то довольно сильная и прочная связь. Во многом обусловленная тем фактом, что все трое оказались изгоями в собственном легионе.

После DS191 Соломон Деметер уже не мог не думать о том, что происходит с Детьми Императора. Но затем началась кампания в системе Исстван и Вторую роту послали с первой волной на штурм Исствана III. Во время атаки на Хорал сознание Деметера очистилось. В пылу битвы он забыл о своих сомнениях. Здесь и сейчас ему казалось, что всё идёт именно так, как должно. Он снова ведёт своих воинов в бой, а примах обязательно будет благоволить своему доблестному сыну. Верный и наивный капитан даже не предполагал, что уже обречён.

Во время первой фазы кампании Деметер был тяжело ранен. Поэтому он пропустил вирусную бомбардировку и первые битвы между лоялистами и предателями. Когда Соломон восстановился в достаточной степени, чтобы сражаться и вести за собой, оказалось, что у лояльных сил уже есть лидер – Саул Тарвиц. Соломон, хотя и был старше по званию, не претендовал на роль командира. Он видел, что Тарвиц всё делает правильно и в него верят. Что касается самого Соломона, он точно знал, кому принадлежит его верность.

Стоит отметить, что от полученных ран Деметер должен был умереть. Об этом говорил и апотекарий Ваддон, который занимался ранеными во Дворце Регента. Тем не менее, Деметер в очередной раз победил смерть. Он восстал из пепла, подобно мифическому Фениксу, готовый нести смерть предателям. Что он и делал весь последующий месяц. Но затем, как я уже рассказал в истории Тарвица, Люций решил сменить сторону. Он напал на лоялистов, защищавших один из входов во Дворец, и когда Соломон прибежал на шум битвы, мечник закричал, что бьётся с предателями.

В хаосе боя у Деметера не было времени оценить утверждение Люция. Они вместе не первую неделю резали предателей, так что у Соломона просто не было причин не доверять боевому брату. Поэтому он с яростью набросился на тех, кого считал лжецами, поправшими свои клятвы. Вдвоем с Люцием они истребили отряд из тридцати Астартес. Затем лживый мечник раскрыл правду и пронзил Соломона клинком.

С ясностью, прежде небывалой, Соломон видел весь ужас предательства Воителя, жестокую бесконечную войну, надвигающуюся на человечество. Слёзы катились по его щекам, но Деметер оплакивал не себя, а миллиарды обречённых на страдания, бесславную гибель и вечную тьму по вине несусветных амбиций одного человека.

Люций куда-то отошел, потеряв интерес к поверженному врагу, и Соломон обрадовался тому, что встретит конец в мире и одиночестве. Его дыхание слабело и с каждым вздохом небо темнело над головой космодесантника.

Свет умирал вместе с ним, и Деметер подумал, что Вселенная так провожает его, опуская тёмную завесу над погибшей планетой. Улыбнувшись, он мысленно отсалютовал своим братьям и с честью ступил во тьму. Глаза Соломона закрылись, и последняя слеза скатилась на мозаичный пол.

Некогда один из любимых сыновей Феникса, великолепный командир, верный до последней слезы и капли крови, образец Третьего легиона, в мгновение смерти Соломон Деметер в полной мере осознал, что Хорус сделал с галактикой. Он оплакивал людской род, но испытывал гордость от того, что его братья живы и они не оставят предателей в покое. Они будут мстить, будут сражаться на протяжении веков и тысячелетий. Но уже без него, без своего славного капитана, которого история запомнит не как лидера или воина. Его запомнят как верного клятвам, сохранившего свою честь и вступившего в обречённый бой с Имперской Аквилой в навершии клинка.

На сегодня все. С лоялиста – лайк, с хаосита – коммент, с обоих – подписка. Император защищает, Аве Доминус Нокс и Славьте Солнце!