daymonri

Имя: Саул Тарвиц

Звание/статус: капитан Первой/Десятой роты Детей Императора

Источники: «Возвышение Хоруса» Дэн Абнетт, «Галактика в огне» Бэн Каунтер, «Полёт Эйзенштейна» Джеймс Сваллоу, «Фулгрим» Грэм Макнилл

Мы мало знаем о послужном списке Тарвица. Нам известно, что он терранец и прошёл генетическое вознесение раньше Люция, но они стали линейными капитанами примерно в одно время. Между двумя воинами завязалась крепкая дружба, они идеально воплощали известную поговорку о том, что противоположности всегда притягиваются. Люций был честолюбив и амбициозен, тогда как Тарвиц стремился приносить реальную пользу Империуму и всегда исходил из своих должностных обязанностей.

Саула не интересовала карьера в легионе. Он верил в то, что его таланты лучше всего раскрываются на позиции боевого офицера. Тарвица вполне устраивало звание капитана и его совсем не беспокоил тот факт, что более молодой Люций очень скоро превзойдёт его в достижениях. Саул пророчил своему другу будущее лорда-командора. Люций добродушно посмеивался над Саулом, который шутил в ответ, прекрасно зная, что друг не хочет его обидеть. Они прошли плечом к плечу через бессчётные сражения, скрепив свою дружбу кровью.

Саул Тарвиц был известен как великолепный воин и отличный командир. Легионеры, которые следовали за ним, уважали капитана и беспрекословно подчинялись ему. В отличие от многих Сыновей Феникса, Саул не превратил стремление к совершенству в самоцель. Он чётко понимал пределы своих компетенций и придерживался собственного кодекса чести, где превыше верности примарху стояла только верность Империуму.

Некоторые братья обвиняли Тарвица в пагубном недостатке амбиций или даже спорных воинских качествах. В частности, на этой почве у Саула имелись разногласия с Эйдолоном. Тарвиц вовсе не ненавидел лорда-командора, он скорее презирал его. Капитана не интересовал, как он сам говорил, «замкнутый кружок на вершине иерархии легиона». Его волновало только то, что он «на своем месте и с достойным прилежанием прославляет примарха и возлюбленного Императора».

Сразу отмечу небольшой конфликт источников насчет звания Саула Тарвица. В «Возвышении Хоруса» он капитан, без упоминания роты. В романах «Галактика в огне» и «Полёт Эйзенштейна» Саул командует Первой ротой Детей Императора, но в «Фулгриме» капитан первой роты – Каэсорон, тогда как Тарвиц – капитан Десятой. Этот момент нигде не разъясняется и очевидно, что речь идёт о несогласованности между авторами.

В книгах мы впервые встречаем Саула Тарвица во время кампании на Убийце. Для Детей Императора её предваряет победа над Лаэрами, после которой лорд-командор Эйдолон покинул 28-й Экспедиционный флот, где базировался основной контингент легиона. Кстати, после Лаэра Тарвиц и Люций были приглашены в Братство Феникса, которое фактически являлось аналогом лож в других легионах.

Эйдолон покинул примарха, потому что решил ответить на призыв о помощи, поступивший от Кровавых Ангелов. Призыв исходил из системы, где единственным обитаемым миром значилась планета под кодовым названием 140-20. Позже станет известно, что первооткрыватели дали ей имя Урисарах. Но высадившиеся там Ангелы прозвали её Убийцей.

Китас Фром, командовавший тремя ротами Кровавых Ангелов, всадился на планете, но нестабильная атмосфера рассеяла десантные капсулы и небольшие группы легионеров оказались изолированы друг от друга. Вокс не работал, связи с орбитой практически не было. Из обрывочных сообщений, прорвавшихся через бушевавшие в атмосфере штормы, стало ясно, что планета населена агрессивными паукообразными ксеносами. Враги оказались достаточно сильны, чтобы Фром затребовал подкрепление. Но затем связь с ним окончательно оборвалась. Позже окажется, что все три роты Кровавых Ангелов были истреблены.

Прибывший к Убийце Эйдолон совершил ту же ошибку, что и Китас Фром. Он не мог просканировать планету с орбиты, но посчитал, что его элитной роты будет достаточно для схватки с любым противником. Лорд-командор проигнорировал тот факт, что с планеты не вернулось втрое большее число Кровавых Ангелов. Для Эйдолона это было нормой, ведь он считал свой легион и своих воинов лучшими. Однако же Убийца сделала с ним то же, что и с Фромом. Десантные корабли потеряли друг друга и рота понесла тяжёлые потери.

Однако вскоре группировка, которой командовал Саул Тарвиц, обнаружила некую конструкцию, напоминавшую мёртвое дерево. Люций, который сражался бок о бок с Тарвицем, даже не стал рассуждать о назначении конструкции, посчитав, что у неё нет никакой задачи, это просто объект ксенокультуры. Однако Тарвиц думал иначе. «Дерево» ужасало его своей неправильностью. Кроме того, на конструкцию были буквально нанизаны тела Кровавых Ангелов, которых пожирали летающие виды мегарахнидов (так прозвали местных ксеносов). Тарвиц приказал уничтожить «дерево» и небо над ним расчистилось.

Вот только Саул слишком поздно сделал это открытие, а ксеносы вовремя среагировали. Они послали к дереву сотни смертоносных и невероятно быстрых воинов, которые начали истреблять малочисленных Детей Императора. Тарвиц, Люций и другие боевые братья, остатки роты Эйдолона, неминуемо погибли бы на Убийце. Но в последний момент им на помощь пришли Лунные Волки из 63-го Экспедиционного Флота, которые тоже получили сигнал о помощи, посланный Кровавыми Ангелами.

На поверхность высадилось десять рот Лунных Волков, десть тысяч солдат Имперской Армии и несколько богомашин. Любопытно отметить, что передовым отрядом Лунных Волков, возглавлявших полномасштабное наступление, командовал Тарик Торгадон, с которым Саул Тарвиц ощутил взаимное родство. Они практически сразу стали друзьями и Тарвиц отмечал, что Тарик ближе ему, чем многие братья по легиону. Оба они являлись честными и прямолинейными воинами, для которых главной задачей было истребление врагов Человечества, а не личная слава.

Саул Тарвиц заслужил уважение и других Лунных Волков, с которыми они вместе сражались на протяжении этой кампании. Рядом с Сынами Хоруса он чувствовал себя куда комфортнее, чем в рядах Детей Императора. Но для Тарвица это не было проблемой, он не рефлексировал и не делал выводов. Для него было достаточно того, что он сражается вместе с боевыми братьями и истребляет вероломного врага. Вскоре прибыл Сангвиний и пять рот Кровавых Ангелов дополнили наступление.

На шестой месяц кампания внезапно завершилась, хотя на Убийце оставались ещё тысячи мегарахнидов. В систему прибыл флот цивилизации Интерексов, который сообщил, что Урисарах является резервацией для ксеносов. В прошлом Интерексы победили их, но решили не истреблять целый вид. Вместо этого они лишили мегарахнидов технологий и поселили на отдалённой планете, обнеся её маяками. Хорус свернул кампанию, осознав, что контакт со столь высокоразвитой цивилизацией куда приоритетнее окончательного истребления ксеносов, которые фактически не представляют опасности вне своего тюремного мира.

После событий на Убийце мы встречаем Саула Тарвица во время кампании на Исстване III. Как нам хорошо известно, совсем неслучайное восстание на этой планете позволило Хорусу, перерождённому на Давине, собрать верные ему легионы в одном месте и провести в их рядах Чистку. Целью Чистки было убийство воинов, которые никогда бы не поддержали восстание Луперкаля. Такие, как Саул Тарвиц, не вступали в ложи и не имели сомнений в целях Великого крестового похода. Они беззаветно верили Имперским Истинам и не сомневались в своих клятвах. Для них честь и верность значили больше, чем кулуарные интриги и политика примархов.

Саул Тарвиц в составе роты Эйдолона сражался вместе с Седьмой ротой Гвардии Смерти, в рядах которой бился Натаниэль Гарро. Первое сражение этой кампании развернулось на Исстван Экстремис. И здесь стоит пару слов сказать о Гарро, который во время битвы получил довольно серьёзные ранения от звуковых атак так называемых Певцов Войны. Натаниэль был спасён только благодаря усилиям Фабия Байла, но его восстановление заняло продолжительное время. Ему запретили участвовать в планетарных битвах и его рота также оставалась в пустоте вместе со своим капитаном. По этой причине Гарро не было на Исстване III. Он остался на крейсере «Полёт Эйзенштейна», что стало логистическим упущением Мортариона. Ведь к тому моменту Жнец, высоко ценивший боевого капитана, с сожалением обнаружил, что Гарро не последует за ним.

В это же время Саул Тарвиц неожиданно был назначен командиром группировки Детей Императора, которой надлежало атаковать Исстван III. Выглядело такое назначение как большая честь, но Тарвиц знал, что Эйдолон никогда не уступил бы своё место без причины, тем более капитану, которого он ненавидит. Лорд-командор всегда сражался на острие фронта, демонстрируя выдающееся воинское мастерство и наслаждаясь этим. Кроме того, Саул чувствовал, что с легионом что-то происходит. Он не был на флагмане и не знал о том, что тьма поселилась в сердцах его братьев.

Тарвиц попросил Хранителя Традиций Риланора перевести его в штаб лорд-командора. Капитан решил остаться на «Андрониусе» рядом с Эйдолоном. Он сам не понимал, зачем это делает, но предчувствовал, что командор затеял какую-то гнусность. Тарвиц был уверен, что сумеет помешать Эйдолону, если это потребуется. Проницательность не подвела Саула, но масштабы предательства повергли его в шоковое состояние. Он не мог противостоять врагам на «Андрониусе», их было слишком много. Но у Тарвица оставался шанс спуститься на поверхность Исствана III и предупредить братьев о том, что вскоре мир подвергнут вирусной бомбардировке.

Саул захватил «Громовой ястреб» и ринулся к планете. Он пролетел через зону ответственности «Эйзенштейна», на котором сначала подумали, что это Эйдолон не выдержал и бросился в битву. Однако потом Гарро увидел, как за «Громовым ястребом» движутся пустотные перехватчики Детей Императора. Вскоре он получил сообщение с «Андрониуса», в котором предписывалось уничтожить десантно-штурмовой корабль. Якобы экипаж нарушил приказы и действует вопреки воле Воителя.

Когда Гарро узнал, что на борту «Громового ястреба» находится Саул Тарвиц, им овладело смятение. Натаниэль не мог поверить в то, что его боевой брат, которого он знал как честного и верного легионера, преступил свои клятвы. В какой-то момент Гарро даже подумал, что всё это лишь спектакль, своеобразная проверка для команды «Эйзенштейна». Но затем Тарвиц сумел связаться с Гарро и рассказал ему о предательстве.

Саул поклялся, что не лжёт брату, с которым он связан кровью. Они поклялись друг другу в верности много десятилетий назад, во время Преаксорской кампании. Натаниэль считал Тарвица едва ли не единственным Сыном Фулгрима, достойным уважения (все остальные, на его взгляд, являлись не более чем напыщенные павлинами). Для боевого капитана Гвардии Смерти Саул Тарвиц не следовал идеалам Империума, он воплощал эти идеалы. Тогда, на Преаксоре, они вырезали аквилы на наплечниках друг друга тактическими ножам, символически скрепив боевое братство в преисподней апокалиптического сражения.

Гарро знал, что Тарвиц просто не в состоянии солгать. Но тот факт, что объединённый флот Астартес прямо сейчас собирается с орбиты бомбардировать собственные силы, выглядел столь же немыслимо. В итоге, Гарро отдал приказ сбить «Громовой ястреб». Но при этом он изменил координаты и удар «Эйзенштейна» пришёлся по одному из перехватчиков, взрыв которого заставил остальных преследователей развернуться. Термальный всплеск позволил Тарвицу ускользнуть в атмосферу Исствана III и перехватчики не смогли его отследить.

Натаниэль связался с «Андрониусом» и сообщил, что «Громовой ястреб» предателя уничтожен, хотя преследователи тоже получили ущерб. Благодаря его действиям Саул Тарвиц добрался до лоялистов на поверхности планеты и предупредил их о готовящейся бомбардировке. Героический порыв Тарвица позволил сохранившим верность воинам не только пережить орбитальный удар, но и организовать сплочённую оборону. Однако, несмотря на предупреждение Саула, далеко не все лоялисты сумели укрыться от вирусных бомб. Дальше всего от бункеров находились Пожиратели Миров, многие из них погибли. Некоторые легионеры успели добежать до убежищ в последний момент, но лишь для того, чтобы понять – они принесли смертельный вирус с собой и теперь станут причиной гибели своих братьев.

После Пожирателя Жизни и сменившего его огненного ада предатели просканировали поверхность Исствана III. Шок Луперкаля быстро сменился яростью, когда он понял, что почти две трети первой волны выжили. И своим выживание они были обязаны капитану Тарвицу. Вскоре вокс ожил и лоялисты обрушили на предателей потоки проклятий. Это подвигло Ангрона нарушить приказ Хоруса и высадиться на поверхность проклятого мира. 50 рот пошли в бой без всякой тактики. Им навстречу выдвинулись 2 тысячи бывших Псов Войны под командованием легендарного капитана Эрлена. Саул тоже оказался там, в сердце бойни, и едва спасся, тогда как лояльные Пожиратели Миров были истреблены своими обезумевшими братьями.

Тем временем, Воитель приказал развернуть на планете силы Сынов Хоруса, Гвардии Смерти и Детей Императора. Третий легион рвался в бой по очевидным причинам. То, что они упустили Тарвица, который смешал Луперкалю все планы, бросало тень на Сынов Фулгрима. Дети Императора спешили искупить вину перед Воителем и покарать отступников из собственного легиона. Поэтому Эйдолон повёл своих воинов ко Дворцу Регента, где, согласно оперативным данным, находились лояльные Дети Императора. Лорд-командор полагал, что не столкнётся с организованной защитой, так как у лоялистов просто не было времени её организовать. Он жестоко ошибался.

Дети Императора попали под шквальный огонь с грамотно рассчитанных позиций. Они не сумели даже приблизиться к стенам и были вынуждены оперативно отступить. Лорд-командор провёл ещё несколько атак, но ни одна из них не увенчалась успехом. В других районах предатели также получали организованный отпор. Тлеющие руины оказались идеальным местом для многочисленных укрытий и засад. Десятки самолётов и штурмовых кораблей были сбиты неожиданными выстрелами из клубов дыма. Они просто не могли отследить лоялистов, которые в свою очередь отлично знали слабые места техники Астартес.

Саул Тарвиц, Тарик Торгаддон, Соломон Деметер и Гарвель Локен командовали обороной лоялистов. Они вытягивали отдельные группировки предателей и истребляли их, стремясь уравнять шансы. Эйдолон снова послал в бой легионную элиту, но Саул и его воины продемонстрировали исключительное мастерство, убив десятки предателей в первые мгновения штурма и отбросив очередную волну. Лоялисты отбивались снова и снова, причём с каждым часом их оборона лишь крепла. Тарвиц организовал восстановление ранее разрушенных орудий Дворца и ремонт всей доступной техники. Он вновь показал себя как великолепный лидер и умелый логист.

Особым оружием в арсенале Тарвица стал Древний Риланор. Впрочем, Саул не отдавал дредноуту приказов, тот сам лучше кого бы то ни было знал, как убивать чёртовых предателей. Риланор много раз пропадал с радаров лоялистов и его считали погибшим, но дредноут восставал из руин и пепла, одержав очередную победу над жестоким и беспринципным врагом. Он стал символом надежды для верных Трону.

В таком режиме лояльные силы бились два солнечных месяца. Это казалось немыслимым, но они выстояли и продолжали сражаться. За это время армия Тарвица, Локена и Торгаддона потеряла по разным данным около 20 тысяч воинов, тогда как потери Луперкаля оказались чуть ли не в два раза выше. К тому моменту Дворец Регента всё ещё стоял и ни один предатель не переступил его порог, несмотря на все усилия Детей Императора и Пожирателей Миров.

Соломон Деметер, который стоял выше Тарвица по званию, был тяжело ранен во время бомбардировки. Когда он восстановился, Саул предложил передать Соломону командование, но Деметер отказался. Он видел, что Тарвиц на своём месте и всё делает правильно. Даже Локен и Торгаддон подчинялись приказам Саула. Он стал лидером сопротивления, в него верили, за ним шли.

Соломон понимал, что конец близок и не хотел лишать Тарвица славы воина, которому суждено возглавить их в последнем бою.

Вскоре атмосфера достаточно очистилась, чтобы предатели смогли предпринять полномасштабную высадку. Первыми они атаковали лояльные силы Гвардии Смерти, которые бились стойко, но погибли все до одного в неравной битве с вероломным врагом. Луперкаль бросил в бой достаточно сил, чтобы простая математика истребления гарантировала ему быструю победу. Он повёл в битву даже Титанов Легио Мортис и Легио Аудакс. У лоялистов не осталось шансов и они приготовились к заключительному акту этой кровавой увертюры. Однако, несмотря на подавляющее превосходство, предатели всё ещё не могли захватить центральную часть Дворца.

Тогда Люций, который за время кампании уже несколько раз поменял сторону, наконец определился. Последней каплей стала ревность к Тарвицу, за которым следовали все без исключения. Люций связался с Эйдолоном и пообещал принести голову Саула в обмен на возвращение в легион. Лорд-командор согласился. Тогда Люций обманул Соломона Деметера, заставив его атаковать лоялистов, защищавших одну из критически важных позиций. После этого мечник расправился с Соломоном и открыл путь предателям. Но ему этого было мало и он вызвал Саула Тарвица на поединок. Капитан вышел на бой и одолел Люция. Мечнику удалось выжить и сбежать только благодаря тому, что предатели пошли в финальную атаку. Вот, как об этом вспоминал сам Люций:

Правда, и его самого грызли неприятные воспоминания о поединке с Тарвицем под разрушенным куполом, у тела Соломона Деметера. Как и Гарвель Локен когда-то, Саул дрался без всяких понятий о чести, так что мечник посчитал за лучшее бежать, спасая свою жизнь.

Мы не знаем, как погиб Саул Тарвиц. На самом деле, мы даже не можем быть уверены в том, что он действительно закончил свою жизнь на Исстване III. Последним персонажем, который видел его живым, был Люций. Впоследствии он расскажет Эйдолону, что труп капитана не попадался ему на глаза, но руины Дворца, подвергшиеся новой бомбардировке с орбиты, не оставляли сомнений. Мечник делает вывод:

Никто бы не смог выжить после такого, так что все они мертвы – и Тарвиц, и Локен, и этот возомнивший о себе ублюдок Торгаддон.

Насчёт двоих Люций точно ошибся. Гарвель Локен пережил бомбардировку. Торгаддона убил Аксиманд, но его прогеноидные железы забрал Эреб и использовал в ритуале, чтобы призвать демона Тормагеддона. Тем не менее Тарик каким-то образом сохранил свою душу и разум. Это подтверждается в рассказе «Luna Mendax» Грэма Макнилла. Так что если двое из трёх перечисленных Люцием остались живы (в той или иной степени), так быть может, жив и Тарвиц?

Ведь Риланор тоже не погиб тогда. По словам Люция, дредноут нашёл тайное убежище и остался беречь нечто важное. О Риланоре мы ещё поговорим, сейчас важнее то, что смерть Саула Тарвица никто не видел и у него были все шансы остаться в живых. Но если это так, почему мы больше не встречаем Саула в ходе Ереси? Или же встречаем, но не знаем об этом? В любом случае, гипотезу нельзя ни подтвердить, ни опровергнуть.

Нет сомнений, что если Саул Тарвиц остался жив, он продолжил сражаться с предателями до последнего вздоха. Капитан, носивший прозвище Честь Его Легиона, просто не мог предать, клятвы верности Императору и Человечеству были для него всем. Он воплощал лучшее, что было в Третьем легионе и ушёл на пике, в лучах неувядающей славы.

Хоть в чём-то Эйдолон оказался прав. Лорд-командор был уверен, что Тарвиц никогда не предаст Империум, в который верит. И он не предал. Я не могу представить обстоятельства, которые могли бы изменить историю верного капитана. Потому что верность – она вне времени, вне пространства, вне условий и факторов. Она либо есть, либо её нет. История двух боевых братьев и двух друзей – Саула Тарвица и Люция – наглядно нам это показала…

На сегодня все. С лоялиста – лайк, с хаосита – коммент, с обоих – подписка. Император защищает, Аве Доминус Нокс и Славьте Солнце!

Группа ВК

Дзен

Телеграм с анонсами и чатом

Когда эпизод с Магнусом и Вулканом в Паутине ворвался спойлером в ру-комьюнити, едва ли не все известные мне каналы/сообщества по Вархаммеру, не сговариваясь, фонтанировали постами в духе: «Ярость Магнуса» теперь анбэк, ничего этого не было, Тзинч в очередной раз обманул Алого Короля!»

Я те спойлеры не смотрел, так как не имею привычки судить о песне по одной строчке, вырванной из контекста, да ещё и достаточно вольно интерпретированной. Но вот «Отголоски Вечности» Дембски-Боудена прочитаны (спасибо АЧБ и лично Адмену), искомый эпизод проанализирован, выводы сделаны.

Если кратко, то я в очередной раз убедился: чем выше хайп по какой-то свежеизданной книге, тем меньше в этом хайпе от самой книги и тем большей чьих-то невразумительных фантазий. Строго применительно к WH, за другие франшизы не говорю. Но это если кратко. А если по фактам, то начнём с того, с чего должен начинать каждый, кто намерен рассуждать о художественном произведении. То есть – с художественного произведения.

Весь сюжет новеллы «Ярость Магнуса» Грэма Макнилла пересказывать нет смысла. Приводить объёмные цитаты тоже, это лишь отнимет время. Но предмет разговора всё-таки нужно обозначить, так что сейчас я кратко пройдусь по вехам арки Алого Короля.

Итак, прибыв на Терру, Магнус и его сыновья начали прощупывать психическую оборону Императорского Дворца на предмет слабости. Попутно легионеры Тысячи Сынов локально участвовала в схватках на разных фронтах, в основном – в качестве активной поддержки. На полномасштабную войну они тогда не были способны, так как банально не имели для этого достаточной численности после Сожжения Просперо. Зато могли руководить осадой, что и делали, причём весьма успешно. Вот вам небольшой эпизод в подтверждение из «Сатурнина» Абнетта:

За своей золотисто-лазурной маской Азек Ариман улыбнулся. Размещение основных сил легионов Тысячи Сынов и Гвардии Смерти бок о бок в одном строю казалось холодным решением, типичным для глухой парадигмы Повелителя Железа. Пертурабо дирижировал великой осадой. Он ожидал, что союзные ему лорды отложат разногласия и будут работать вместе без жалоб. Конечно, Молот Олимпии не принял этого решения, хотя и думал, что принял. Ловким движением пальцев и мысленным прикосновением Ариман подправил драгоценный и столь подробный ментальный план Пертурабо во время их последней встречи, и Повелитель Железа даже не подозревал об этом.

В какой-то момент Магнус увидел брешь в телэфирной защите, которой Император окутал Дворец. Алый Король и Ариман погрузились в Великий Океан и Циклоп различил огонёк во тьме. Огонёк, который мог быть только отблеском души Повелителя Человечества. Разумеется, Магнус воспользовался этим шансом, но… он не сказал о бреши ни Хорусу, ни Пертурабо, ни кому-то ещё. Почему? Ответ даёт сам Циклоп:

– Тронный зал, – закончил примарх. – Конечная цель Магистра Войны.

– Но не наша, – сказал Ариман.

– Не наша, – подтвердил Магнус. – Из всех призов, которые можно заполучить на Терре, самый важный для меня – это подземная аркология, где хранится последний осколок моей души.

Возможно, впоследствии Магнус и рассказал бы о бреши генералам армады Хоруса. Но в тот момент он опасался, что прорыв предателей не позволит ему достичь своей цели. Тогда Циклоп верил, что если вернёт тот первый осколок, то сумеет стать целостным. Разумеется, это было ошибочное видение, которое, тем не менее, вполне понятно.

Алый Король осознавал, что сильно ошибся, он всецело признавал свою вину, но высокомерие не позволило примарху понять простую истину – ему уже не стать собой. Тот, прошлый Магнус, мёртв. И конечно, он не знал, что осколка в аркологиях больше нет – Малкадор «сплавил» его с душой Ревюэля Арвиды, последнего сына Просперо, который теперь стал Янусом, в ближайшем будущем – одним из Магистров Ордена Серых Рыцарей.

Магнус, Ариман, Менкаура и ещё несколько воинов из Тысячи Сынов приняли участие в локальной кампании, известной как Штурм Западного Полушария, но это был не более, чем отвлекающий манёвр. Тогда Аток Абидеми из Саламандр и Бёдвар Бьярки из Космических Волков воспользовались планетарным духом Терры, чтобы воплотиться в психические аватары своих легионов и атаковать Магнуса. Они достигли пика своих сил и превзошли их, оба увидели страх в глазах Алого Короля и заставили его отступить. Точнее – так им показалось.

Скрывшись от глаз смертных и Астартес, Алый Король со своими сыновьями проникли в Императорский Дворец. Но затем им пришлось раскрыть себя – Магнус пошёл на это, чтобы спасти смертных в Великой Обсерватории, где беженцы прятались от войны. «Молния» лоялистов сбила один из бомбардировщиков предателей и тот рухнул прямо на Обсерваторию. Трюм бомбардировщика заполняли фосфексные кассетные боеприпасы и если бы они разорвались, вся Обсерватория с тысячами смертных превратилась бы в пылающий ад. Но Алый Король не дал этому случиться – он поднял кинетический щит и изолировал кассетные боеприпасы, заставив их взорваться в небе над Обсерваторией. Фосфекс сжёг сам себя и лишь тогда примарх опустил щит.

После этого он и его воины спустились в катакомбы под Императорским Дворцом и по так называемым Низким Дорогам вышли к Залам Лэнга, где располагались виллы примархов. Магнус чувствовал там осколок своей души и отчасти он был прав – осколок действительно некоторое время жил здесь. Но больше его не было, то было лишь психическое эхо.

На берегу озера Алый Король встретил Сигиллита и Аливию Суреку, Вечную, которую Император тысячи лет назад оставил охранять врата на Молехе. После непродолжительного разговора Алый Король в ярости испепелил Малкадора. Да, он не хотел этого делать, но не сумел сдержаться:

– Это никогда не входило в мои намерения, – прошептал Магнус, и собственные слова словно в насмешку эхом отозвались в его голове.

Это уже не имеет смысла. Ты все еще несешь ответственность.

И снова высокомерие подвело Магнуса. В момент убийства Малкадора Алый Король просканировал разум Регента. Разумеется, Сигиллит это предвидел и показал Циклопу лишь то, что было нужно. Он показал путь к Золотому Трону и Императору. А ещё он разжёг пламя ярости в искалеченном расколотом сознании примарха, буквально вынудив его идти дальше, к отцу. В этот момент Магнус заявляет, что готов убить Императора, но, разумеется, это неправда.

Одновременно со смертью Сигиллита умирает Сурека – её убивает Атрахасис, один из воинов Тысячи Сынов, которого Магнус взял с собой на миссию. Придя в себя, Циклоп распыляет Атрахасиса на атомы, потому что тот нарушил его приказ и убивать женщину не было никакого смысла. Алый Король не знал, кто такая Сурека и не мог увидеть, что она – Вечная, потому что «вечность» – не психическое явление.

Не теряя времени, Магнус двинулся дальше, а за его спиной Аливия вернулась к жизни. Она отдала своё бессмертие, чтобы воскресить Малкадора. Регент всё просчитал, хотя, несомненно, риск был немыслимо велик. Именно поэтому о плане знали только Сигиллит и Император, они не сказали даже Вальдору.

Вскоре Магнус встречает Откровение, аватару Императора, а потом действительно приходит к Золотому Трону. Там его ждут уже упомянутые Бёдвар Бьярки, Аток Абидеми и, само собой, Вулкан. Император раскрывает Магнусу правду – он специально оставил брешь в телэфирной защите Дворца, рассчитывая на то, что Алый Король увидит её и придёт сюда. Император через свою аватару озвучивает простую, но концептуально важную истину:

Если бы я просто позвал тебя, ты бы никогда не пришел.

На первый взгляд, это утверждение кажется очевидным. Но если предположить такой вариант, как поступил бы Алый Король? Безусловно, Хорус позволил бы ему войти во Дворец по зову отца, ведь он не сомневался в том, на какой теперь стороне Циклоп. Любой увидел бы в этом шанс для предателей. Любой, но не Магнус. У примарха Тысячи Сынов всегда был лишь один изъян – высокомерие. Расколотая сущность примарха не позволила бы ему принять предложение, он инстинктивно взбунтовался бы и никогда не вошёл бы во Дворец по «официальному приглашению». Это прямо подтверждается в «Отголосках Вечности» словами самого примарха:

Я могу действовать вопреки воле отца, где бы я ни был.

Именно поэтому Император обманом призвал к себе сына, чтобы предложить ему… прощение. И нечто большее:

Цена высока, но необходима. Ты все еще хозяин своему телу и разуму, но воины твоего Легиона прокляты. На самом деле, они были прокляты в тот момент, когда проявились первые признаки изменения плоти. Сами их тела несут в себе семя разрушения, и ни мои знания в генетике, ни искусство Селенар не смогут обратить его вспять. Ты можешь вернуться ко мне, но твой Легион – нет… Однако я сотворю для тебя новый Легион, могучих воинов, превосходящих всех ныне живущих. Планы по их созданию уже приведены в действие. Скоро ты будешь командовать воинами, подобных которым не знала галактика, чья плоть будет безупречна, кулаки как сталь, а сердца закованы в адамантий!

Принято считать, что Император соврал насчёт легиона – ничего он не создавал. Меня это мнение удивляет, ведь на самом деле новый легион создавался и мы видели это в «Погребённом Кинжале» Сваллоу. Его действительно составляли лучшие из лучших и кроме того – сильнейшие псайкеры. Я говорю об Избранных Малкадора, о тех, кто впоследствии стал Серыми Рыцарями. Ведь на момент Осады мы ничего не знаем о том, какое будущее было запланировано для этих воинов. Может статься, что Серые Рыцаря стали Планом Б или даже импровизацией, тогда как изначально Сигиллит и правда собирал их, чтобы сформировать новый легион. Эту мысль можно развивать ещё долго, но для темы нашего сегодняшнего разговора она не важна.

На стриме по «Ярости Магнуса» я подробно разбирал этот момент. Вряд ли имеет смысл повторять те тезисы, тем более, что они очевидны – даже расколотый и обезумевший Магнус никогда не обрёк бы своих сыновей на смерть. Ведь ради них он нарушил волю отца много десятилетий назад. «Я любил тебя, как никто другой», – сказал Императору Алый Король, и это было правдой. Но свой легион, ради которого он пожертвовал всем, Магнус любил больше. Повелитель Человечества с Малкодором знали это, поэтому позволили Циклопу дойти до Золотого Трона и услышать это предложение, немыслимое в своей жестокости. Но… зачем?

На самом деле, ответ не менее очевиден, чем подоплёка гамбита Императора и Малкодора. Когда в разговоре с отцом Алый Король перечисляет примархов-предателей, превратившихся в чудовищ, Повелитель Человечества соглашается с ним. Магнус говорит, что единственный, кто остался незапятнанным, это Пертурабо. Император соглашается и с этим, но утверждает, что именно поэтому Молот Олимпии потерян для него, ведь он слишком упрям, чтобы отступить, даже если понимает, что не прав.

Иными словами, в этом эпизоде Император подтверждает, что все примархи-предатели всецело против него, их не вернуть. Это статичные фигуры, которые можно просчитать. Как и примархов-лоялистов, которые сейчас находится на Терре или рвутся к ней через разорённую галактику. Альфария опустим, потому что в случае с ним больше вопросов, чем… на самом деле, ответов по нему вообще нет.

Таким образом, лишь один примарх остаётся фигурой, действия которой на регицидной доске невозможно учесть и предсказать. Если такую фигуру не получится устранить, то что логичнее всего с ней сделать? Верно – превратить переменную в константу.

Именно это сделал Император – фактически он подтолкнул Магнуса за край бездны, чтобы тот принял демоническое вознесение и все вопросы насчёт его лояльности оказались сняты. Одновременно это позволило Императору устранить Алого Короля как концептуальную угрозу – ведь он, в отличие от Хоруса, Ангрона и Фулгрима, мог находиться внутри Императорского Дворца, потому что не был осквернён Хаосом.

Стоил ли того риск? Вне сомнений, ведь Император также знал, что Магнус по-прежнему любит его и просто не сможет убить. А для воскрешения Сигиллита, смерть которого была весьма вероятной, у них была Сурека, честность и моральные принципы которой позволили легко просчитать её действия.

Вернёмся к сюжету. Дальше Магнус сражается с Вулканом у Золотого Трона. Этот эпизод наглядно показывает, что Алый Король тотально превосходит Владыку Змиев – тот просто не может нанести ему ущерба, раны Циклопа мгновенно восстанавливаются. Но в какой-то момент Магнус внезапно осознал, что всё это бессмысленно. Он не может убить отца, да и Вулкан всё равно возродиться. Никакого прощения ему не будет, так чего ещё жать? Тогда метущийся разум примарха нашёл единственный выход – он позволил Вулкану уничтожить свою физическую оболочку, а вместе с ней – единственную оставшуюся крупицу истинного себя:

Последний осколок Алого Короля, все ещё цеплявшийся за материальный мир, наконец, был уничтожен, и его тело добровольно отдалось в руки адских хозяев из тьмы варпа.

Магнус вознёсся до демон-принца и телэфирная защита вытолкнула его из Санктума Империалис. Разумеется, сыновей он забрал с собой. После этих событий, описанных в «Ярости Магнуса» Макнилла, мы долго не видели Алого Короля, вплоть до сюжета «Отголосков Вечности» Дэмбски-Боудена. В отличие от новеллы Макнилла, которая целиком посвящена Магнусу, в «Отголосках» Циклоп – лишь один из множества персонажей, важный, но далеко не главный. Сегодня я затрону лишь фрагмент его арки, которая тесно переплетена с аркой Вулкана.

Итак, после событий «Ярости Магнуса» Алый Король отдал себя во власть Хаоса, уверовав (не без помощи Императора) в то, что другого пути у него просто нет. Он продолжил помогать Луперкалю и решил окончательно обрушить телэфирную защиту Императорского Дворца. Собственно говоря, весь финал Осады он этим и занимался. Попутно Хорус сражался с Императором в варпе (сквозная арка от «Первой стены» Торпа до «Мортиса» Фрэнча), подтачивая его силы. В совокупности эти два процесса позволяли демонам всё ближе подступать к Санктуму, так как психическая защита Повелителя Человечества неуклонно слабела.

Любопытно, что Магнус творит своё колдовство не в материальном мире и не в врапе, а в Паутине. Выбор позиции понятен – Хаос, просочившийся в лабиринтное пространство эльдар, оказывал постоянное давление на Золотые Врата, ведущие в Императорскую Темницу. Здесь была сосредоточена вся мощь Эмпиреев, из-за которой Император не мог встать с Золотого Трона. Магнус логичным образом решил присовокупить собственную силу к этому воздействию. Иными словами, он бил там, где уже было тоньше всего.

Очевидно, в какой-то момент колдовство Алого Короля начало приносить свои плоды, потому что Малкадор принял решение отправить Вулкана в Паутину. Неизвестно, какую роль в этом решении сыграл Император, однако он явно не был против, потому что на несколько коротких мгновений распахнул для Вулкана Золотые Врата, чтобы тот смог пройти.

Без воли Повелителя Человечества ничего бы не произошло, а значит, он хотел столкнуть Вулкана с Магнусом. Вариантов развития событий тут немало и все вероятны – Владыка Змиев мог убить брата, отвлечь или ослабить его достаточно, чтобы тот прекратил прорываться через телеэфирные барьеры. Так или иначе, Император сделал ставку на примарха Саламандр.

И здесь, в эпизоде перед входом Вулкана в Паутину, проскальзывает любопытный момент, который все почему-то упустили. Прежде, чем пройти через распахнутые для него Золотые Врата, Владыка Змиев погружается в мимолётный транс, в котором общается с Магнусом. Хотя между двумя братьями никогда не было особой близости, Алый Король яростно призывает Вулкана к себе, утверждая, что им нужно сражаться на одной стороне. Магнус рычит в исступлении:

– Он должен умереть, Вулкан! – проревело существо, которое было когда-то Магнусом Красным. – Он обрекает вид на вымирание. Впусти меня. Позволь мне залечить весь ущерб, который Он причинил. Встань рядом со мной! Тебе не нужно умирать вместе с другими.

Прочтя эти строки в первый раз, я, признаюсь, решил, что Дэмбски-Боуден в несвойственной себе манере плохо проработал материал. Но позже всё встало на свои места. Я имею ввиду, что у Магнуса не было вообще никаких причин предполагать, что Вулкан может присоединиться к нему. Повторюсь – они никогда не были близки и даже безумный Алый Король не мог не понимать, что Владыка Змиев никогда к нему не присоединится. Это даже если не брать в расчет «Ярость Магнуса», где во время диалога и битвы между братьями Циклоп всё понял насчёт Вулкана.

Так почему же он внезапно поверил, что сможет уговорить примарха Саламандр переметнуться? Ведь это, скажем прямо, глупое предположение со всех точек зрения. Кроме точки зрения Малкадора и Вулкана, которые знают, что Магнус теперь – демон-принц, а значит, от него можно ждать чего угодно. Но дальше, когда Владыка Змиев выходит из транса, он говорит Малкадору:

Думаю, он не понял, что позволил маске упасть. Честно говоря, я сомневаюсь, что он даже знает, как выглядит сейчас. От него исходит праведность, достаточно густая, чтобы задушить нас всех. Он ослеплён светом своего собственного нимба.

Праведность… нимб… Вулкан использует довольно странные слова для описания образа Алого Короля, нетипичные для него, хотя в целом его посыл понятен. Тем не менее, праведность, свет и нимб – последнее, о чём вспоминаешь, рассуждая о Магнусе. Обычно эти эпитеты соотносят с другим примархом…

А ещё Вулкан убеждён, что с ним говорил именно Магнус. Но почему он в этом убеждён? Потому что высокомерен, так же, как его брат. Он полагает, будто по ту сторону Золотых Врат не может находиться ещё одна сущность, столь же психически одарённая, как примарх Пятнадцатого легиона. А возможно и ещё более одарённая. Одарённая в достаточной степени, чтобы заставить Владыку Змиев видеть то, чего на самом деле нет.

Обратите внимание – Магнус не является Малкадору, потенциально – псайкеру альфа или бета уровня. Он контактирует только с Вулканом, у которого если и есть психические способности, то они едва ли достаточно сильны, чтобы распознать кого-то другого под ложной личиной. Но на данный момент всё это выглядит как ничем не подкреплённые домыслы. Пока просто держите мои сомнения в уме и двинемся дальше.

Итак, Император открыл Золотые Врата и Вулкан врезался в армию демонов, пробившись сквозь неё. Кустодии и Сёстры Безмолвия сдержали натиск тьмы, пока Повелитель Человечества снова не захлопнул Врата за спиной своего верного сына. Прорвавшись через демонов, Владыка Змиев двинулся через лабиринтное измерение, ведомый собственный волей. Малкадор много времени провёл в Паутине и научил Вулкана, как найти путь к цели. После прорыва через Врата примарх больше не сражался, реальность вокруг казалась вымершей.

Вскоре Вулкан таки пришёл к Магнусу. И вот, что странно. Выше я акцентировал ваше внимание на том, что Алый Король входил в грёзы Владыки Змиев и призывал его к себе. Психическое воздействие Циклопа без труда преодолевало телэфирную защиту Императора и он буквально напрямую общался с Вулканом. Но как только примарх Саламандр прошёл через Золотые Врата, Магнус из его видений исчез и Вулкану пришлось искать его. Причём довольно долго (хотя понятие времени в Паутине весьма условно).

Когда я дошёл до этого момента, непоследовательность Циклопа меня удивила. Я не нашёл ни одной причины, почему он мог долго и упорно добиваться внимания Вулкана, а потом внезапно потерять к нему всякий интерес. Если только в действительности Магнус не мог пробиться через щит Императора и не общался с Вулканом. Тогда кто говорил с Владыкой Змиев и буквально натравливал его на примарха Тысячи Сынов? Что ж, Аарон Дембски-Боуден даёт нам прямой ответ, но чуть позже.

Я не буду пересказывать весь диалог Вулкана и Магнуса в Паутине. По сути, ничего нового он нам не даёт. Алый Король в очередной раз сокрушается, что отцу нужно было раскрыть ему правду о варпе, тогда бы он не сделал… то, что сделал. И конечно, он открыл Паутину для демонов из благих побуждений, желая предупредить отца о предательстве Воителя. Вулкан все эти доводы парирует вполне предсказуемо, мол, Император говорил не лезть в варп – так и не нужно было лезть. А он, Магнус, всегда думал, что знает лучше, поэтому и сделал… то, что сделал.

В итоге всё сводится к поединку. Алый Король, вознесясь до демон-принца, становится неимоверно силён. Если в «Ярости Магнуса» он действительно сражался с Вулканом у Золотого Трона, то здесь Циклоп убивает брата щелчком пальцев. Десять раз, сто, тысячу. И каждый раз Вулкан возвращается, каждый раз он подходит к Магнусу на шаг ближе. Затем начинает атаковать – сначала по удару за раз. Но вскоре Алый Король слабеет, его силы велики, но не безграничны. А Владыка Змиев вновь и вновь возвращается обновлённый, готовый к бою.

Мы знаем, что Вулкан Вечный, то есть его нельзя убить. Даже фульгурит, Молния Императора, не смог этого сделать (правда, там помог Артелл Нумеон, планетарный дух Ноктюрна и сам Повелитель Человечества, но сейчас это неважно). В «Отголосках Вечности» нет подробного описания, каким образом Вулкан так быстро перерождался, сразу оказывался рядом с Магнусом и бросался на него. Тут сразу вспоминается «Доктор Стрендж» с его «Дормамму, я пришёл договориться». Видимо, Владыка Змиев провернул то же самое. Не без подсказок Сигиллита, само собой. Как я уже сказал, Регент неплохо изучил законы Паутины и вместе с Императором они вполне могли придумать что-то вроде локальной пространственно-временной петли. Очевидно, всё это было завязано опять же на воле Вулкана. Но интереснее другое.

Сразившись в Магнусом бессчетное количество раз и бессчетное количество раз погибнув, Вулкан действительно начал изматывать Алого Короля. И в какой-то момент Циклоп произносит фразу:

Я вижу его у тебя за спиной. Я вижу, как он сочиняет концерт твоего воскресающего бессмертия.

О ком говорит Магнус? Точно не об Императоре, на это указывает очевидный и неоспоримый факт. Всякий раз, когда в книгах по нашей любимой вселенной речь идёт о Повелителе Человечества, авторы пишут местоимения с большой буквы. В данном случае «его» и «он» написано с маленькой. Будут ещё аналогичные эпизоды, но о них позже. Сейчас важно понять, что видит Алый Король. А он видит за спиной Вулкана некую сущность, которая делает так, чтобы Владыка Змиев перманентно перерождался в пространственной петле, из которой Циклоп не может выбраться. Потому что если бы мог – сделал бы это.

Но кто может быть настолько же силён, кроме Императора? Кто сумел поймать Алого Короля в ловушку, когда он был на пике своих демонических сил? Ну, опустим историю с Трикстером из «Пепла Просперо», это другой таймлайн и вообще эпизод, мягко говоря, спорный. В реалиях Ереси кажется, что ответ может быть только один – Малкадор. Тем более, что в начале арки Вулкана из «Отголосков Вечности» Регент рядом с примархом, он направляет его, обучает и из сопутствующих диалогов понятно, что Сигиллит, как минимум, архитектор этого плана, если не участник. Но неужели у нас и правда нет других кандидатур на роль того, кто дёргает Вулкана за ниточки и стремится убить Алого Короля?...

Сейчас дистанцируемся от этого вопроса и вернёмся к поединку между примархами. Нам нужно рассмотреть ещё один важный эпизод, который позволит лучше понять контекст.

– Вот, – сказал Магнус Настоящего, наблюдая за Магнусом Прошлого. – Вот где я совершил свой выбор. Ты видел, как Император сделал мне своё последнее предложение. Ты слышал, как Он пообещал мне новый легион, если я оставлю Хоруса и вернусь ко всем вам. Это было всего несколько недель назад, брат. Ты скажешь мне, что забыл об этом?

Вулкан вздохнул. Он внезапно показался усталым.

– Это не то, что здесь произошло, Магнус. Последний незапятнанный осколок твоей души ворвался в Тронный Зал и умолял о спасении. С тяжёлым сердцем отец отказал тебе. Это то, что я видел. Вот что там произошло.

Когда «Отголоски Вечности» только вышли, именно этот фрагмент постили чаще всего. Именно этот фрагмент якобы указывает на то, что «Ярость Магнуса» больше не актуальна. Как минимум, что касается арки Магнуса, которого вроде как водили за нос и всё, что произошло с ним у Золотого Трона, было иллюзией. Чьей именно? Обычно пеняют на Тзинча, хотя в самой книге – единственном источнике, на который мы можем опираться в своем анализе – нет об этом ни слова.

Мне это заблуждение непонятно. Ведь Вулкан не утверждает, что Магнуса кто-то обманул и он видел иллюзию. Ещё раз прочтите, что говорит Циклоп, а потом Владыка Змиев. Алый Король описывает те события буквально – он пришёл к Золотому Трону по зову отца, получил предложение, которое не мог принять ни при каких обстоятельствах, и вознёсся до демон-принца. Вулкан описывает те же самые события, но говорит об их сути.

С позиции Вулкана, Магнус воспользовался брешью в щите Императора, чтобы получить шанс на прощение. Именно поэтому он искал осколок себя в Залах Лэнга, ведь примарх верил, что этот осколок изменит его, вернёт ему целостность. А потом он направился к Императору, но не чтобы убить, хотя изначально утверждал именно так. У Золотого Трона он не смог поразить отца, хотя имел все шансы закончить войну одним психическим ударом. Вместо этого он признался отцу в сыновей любви и сразился с Вулканом, чтобы тот уничтожил его физическое тело, которое одновременно являлось одним из осколков его души. Когда осколок перестал существовать, Алый Король вознёсся.

В разговоре с Магнусом в Паутине Вулкан не противоречит словам брата. Он говорит «Это то, что я видел», описывая события, которые действительно произошли. Но проницательный Владыка Змиев понял их истинную подоплёку. Ту самую подоплёку, которую Магнус Прошлого из-за своего высокомерия не хотел признавать, а Магнус Настоящего просто не понимал. Конечно, он винил себя за то, что принято называть Глупостью Магнуса. Конечно, он пришёл за прощением. Но у Императора были другие планы и прощать Алого Короля он не собирался. Так что не было там никакой иллюзии и в «Отголосках Вечности» нет ни малейшего указания на это.

Теперь вернёмся к вопросу о том, почему Магнус до проникновения Вулкана в Паутину и Магнус при личной встрече с братом – это будто два разных примарха. А ещё вспомним, что Алый Король видит, как кто-то управляет Вулканом, но это совершенно точно не Император. Возможно, Сигиллит, на это указывает почти все. Почти. Потому что дальше нас ждёт ещё одна любопытная деталь. Владыка Змиев продолжает перерождаться и атаковать Магнуса, и в какой-то момент он полностью изматывает брата. Он готов нанести решающий удар. Алый Король говорит:

Подожди. Отец, подожди. Теперь я вижу. Прости меня…

Получается, Магнус видит Императора. Но Дембски-Боуден прямо говорит нам, что это не так (повторюсь – когда он описывает действия этой некоей сущности, то в местоимениях использует строчные буквы, а не заглавные, как всегда бывает в случае с описанием действий Повелителя Человечества). Мог ли Малкадор запутать Алого Короля, надев маску? На мой взгляд, маловероятно, но возможно. А вот что происходит дальше. В последний момент Вулкан сомневается, он говорит себе: «Я не обязан этого делать».

+Он лжёт. + ледяной голос Императора не терпел пререканий в разуме Вулкана. Он въедался в его виски изнутри, ища выход из его черепа. + Он лжёт даже самому себе. Это всё, что он может сейчас сделать. Закончи это. +

Магнус хмыкнул, как будто подслушал эти слова. Его раскаяние испарилось, превратившись в злобу. Когда выражение его лица потемнело, тон Императора поразил разум Вулкана с силой штормового ветра.

+ ОНИ ОХОТЯТСЯ НА ТВОЮ МИЛОСТЬ – ОН СОБИРАЕТСЯ С СИЛАМИ – УБЕЙ ЕГО +

В этот момент Алый Король расплетает генокод Вулкана, убивая его в очередной раз. Но Владыка Змиев всё равно возрождается. В свою очередь Магнус оказывается изгнан. Несмотря на способность Урдракула аннигилировать варп-сущностей, с Алым Королём этого не произошло, ведь он фигурирует в последующих таймлайнах. Но это уже не важно. Важен голос, который звучит в голове Вулкана. Жестокий, повелевающий, не терпящий сомнений. Даже если Император таков по своей сути, мне не известен ни один другой эпизод во всей Ереси, где Повелитель Человечества изъяснялся бы подобным образом. Это совершенно точно не его манера речь. Но именно такую манеру речи мы уже сегодня вспоминали, не так ли?

Точно так же Магнус, пробиваясь через защиту Императора, говорил с Вулканом в его грёзах. Жестоко и безапелляционно. Он точно так же требовал Владыку Змиев сделать то, что ему нужно. Сравните сами, вот слова якобы Магнуса:

Он должен умереть, Вулкан!

А вот слова якобы Императора:

Он собирается с силами, убей его!

Эти два эпизода не просто похожи, в обоих случаях говорит одно и то же существо. Если мы предполагаем, что Вулканом управляет Сигиллит, значит все эти слова принадлежат ему. И значит, он лгал Вулкану, вводя в его разум иллюзии с Магнусом, который в это время преспокойно творил свои заклинания в Паутине, вообще не думая о Владыке Змиев.

Ограничение по знакам. Продолжение здесь.

Группа ВК

Ютуб-канал

Телега с анонсами и чатом

Наследие Лаэра

В завершении предыдущего стрима я упомянул о том, что Чистку на Исстване III пережило несколько лояльных группировок Третьего легиона (например, отряд капитана Ракицио). И даже на поверхности кое-кто уцелел после вирусной бомбардировки. Но о таких легендарных именах, как Древний Риланор, мы поговорим отдельно.

Хронологически минувший разговор завершился на Исстванской битве, основная фаза которой началась и закончилась в 005.М31 (имеется в виду Резня в Зоне Высадки). Но на самом деле она длилась до 006.М31, если учитывать Коракса, который 98 дней ускользал от Пожирателей Миров за пределами Ургалльской долины. Плюс хаотичные внутрисистемные столкновения, которые продолжались ещё много месяцев.

На поверхности Исствана V именно Дети Императора совместно с небольшим контингентом Сынов Хоруса готовили оборонительные укрепления. Так что это в большей степени заслуга Фулгрима, а не Хоруса, что Первая волна лоялистов разбилась о стены крепости предателей.

Третий легион бился плечом к плечу с Шестнадцатым в центре фронта. Против них выступил Горгон Медузы, на острие атаки двигалась его терминаторская элита – Морлоки из клана Аверниев. У нас нет точных данных о том, сколько Детей Императора погибло на чёрных песках Ургалла. Нет сомнений, что Железнорукие унесли с собой в могилу тысячи предателей, однако сами они были истреблены.

В частности, первый капитан Железного Десятого Габриэль Сантар пал от рук Юлия Каэсорона, уже насквозь извращённого первого капитана Детей Императора. Каэсорон, которому Слаанеш даровал невиданную силу, победил Сантара без особого труда. Тем не менее, он признал, что Габриэль – великолепный воин и Юлий даже поблагодарил умирающего противника за этот бесценный опыт. А спустя несколько мгновений погиб Феррус Манус. Его физическую оболочку уничтожил Лаэранский демон, которым Фулгрим был обманут.

Феникс в последний момент попытался остановить свою руку, осознав те ужасы, которые сотворил. Он понял, что Эльдрад Ультран был прав. В это мгновение Приносящий Воду уже не боялся умереть, тот изъян остался в прошлом. Напротив, он приветствовал смерть, жаждал вечного забвения. Лаэранский демон пообещал это, но солгал, полностью подчинив себе тело Фулгрима.

Спустя четыре дня после Резни в Зоне Высадки на Военном Совете над Исстваном V Хорус увидел, что Фениксиец не является собой. В этот момент Лоргар впервые не сдержался и проявил себя в истинном обличье – он едва не сокрушил Фулгрима и ментально подавил Луперкаля. Если вы помните наш разговор о Нефилимской теории Лоргара, то реакция Аврелиана вам вполне понятна.

Уризен мечтало о равном союзе между Рождёнными и Нерождёнными, и его мечта начала осуществляться в виде Гал Ворбак. Но почти все воины Аргела Тала пали на Исстване V, наследовавшие им Вакра Джал были жалкой тенью истинных Нефилимов, ибо в случае с ними люди и демоны не были союзниками. Нерождённые подчинили себе смертные тела и поглотили жившие в них души. Лоргар считал это недопустимой мерзостью, собственно, именно поэтому он в итоге восстал против Хоруса.

Казалось, с Фулгримом произошло то же самое, что и с Вакра Джал впоследствии. Но Лаэранский демон не имел достаточно сил, чтобы окончательно поддавить или уничтожить Феникса. Тогда как сам примарх Детей Императора оказался куда хитрее.

После того, как демон обманом захватил тело Фениксийца, тот недолго пребывал в отчаянии. Шаг за шагом он отвоёвывал контроль у Нерождённого, так что тот ничего не замечал. Разумеется, сосуществуя в такой близости от сущности прислужника Слаанеш, Феникс не могу не испытать на себе его влияние. Так что не будет ошибкой сказать, что в каком-то смысле на Исстване V умер не один примарх, а двое.

Тем не менее, даже изменённый Фулгрим не мог позволить себе находиться в клетке собственного разума и подчиняться столь мерзкому существу, как демон, пусть и невероятно сильному. Его борьба оказалась настолько тонкой и осторожной, что её не увидели даже ближайшие подчинённые примарха. Фактически он не одолел демона своей волей, а вынудил его пойти на соглашение, которое оказалось обманом – Нерождённый попал в собственную ловушку. Позже сам Фулгрим так опишет это:

– Существо познавало меня, но и я познавал его – и выяснил, как с ним можно справиться. Мы сражались за контроль над моей плотью и в конце концов пришли к… компромиссу.

– Я вновь обрел контроль, но прикосновение создания Хаоса – это рана, которая никогда не заживет, стигмат, который постоянно кровоточит. Без этого создания я бы не смог достичь высшего совершенства. Что бы я тогда ни делал, чего-то во мне всегда не хватало. Как сосуд без дна, как зудящее место, которое не получается почесать, как голод, который невозможно утолить. Потому я решил стать таким же, как то существо…

Противоборство с Лаэранским демоном достигло своего пика на Призматике-V в кристаллическом лабиринте. В рассказе «Расколотое Отражение» Грэма Макнилла этот эпизод описан детально и увлекательно, но цитировать его нет смысла, не в рамках этого разговора. Гораздо интереснее упомянуть, что обрести свободу Фулгриму помогла… любовь. Он по-прежнему любил Горгона. В мириадах отражений Феникс явил демону образ Ферруса Мануса, которого всегда считал идеальным, безупречным. Тогда он сказал:

Показать нам нашу истинную сущность могут лишь те, кого мы любим.

Взглянув на медузийца таким, каким его знал и помнил Феникс, демон уже проиграл, хотя даже не понял этого. Любовь Фулгрима к брату стала тем оружием, против которого у Лаэранской твари не было защиты. И он упустил контроль над сущностью примарха. Однако внешне Феникс этого не показал, так что многие воины в Третьем легионе по-прежнему считали, будто тело их отца занимает кто-то другой.

Люций, Фабий Байл, Юлий Каэсорон, Марий Вайросен, а также Калимос, Даймон и Абранкс из Братства Феникса не были глупцами. Вероятно, изменения, произошедшие с примархом, заметили многие. Но не каждый понял, насколько глубоки метаморфозы и что они значат для легиона.

Например, Люций окончательно осознал это только тогда, когда Феникс обезглавил Эйдолона за то, что тот недальновидно усомнился в мотивах примарха. Мечник оценил боевые движения отца и понял, что это не он. Хотя конкретно с Люцием ситуация интересней. Слаанеш уже тогда избрал его своим чемпионом и нашёптывал воину во снах наяву. Этот шёпот заставил Люция пробраться в «Ла Фениче», где проходила «Маравилья» Беквы Кински. Там мечник увидел портрет Фулгрима. Портрет жил, причём изначально в нём был заточён Феникс. Разумеется, тут мы видим прямую отсылку к «Дориану Грею» Оскара Уальда.

Но Макнилл пошёл дальше. Портрет Фулгрима, нарисованный Сереной де’Ангелос, которая погибла во время «Маравильи», изначально хранил в себе частицу души Фениксийца, не запятнанную злом. Люций пробрался в запретную «Ла Фениче» за некоторое время до Призматики-V и видел заточённого там отца собственными глазами. Но он был не единственным, кто начал догадываться.

Например, было бы странно, если бы изменений в примархе не заметил Байл, который, при всём прочем, был гениальным хирургом, генетиком и много кем ещё. Вскоре мечник собрал Байла и остальных. Он настаивал на том, что Фулгрима ещё можно вернуть и Паук дал ему эту надежду.

Но когда они решили пленить Феникса, чтобы вернуть его, их отец уже обыграл демона. К тому моменту портрет в «Ла Фениче» изменился – теперь в нём жила не душа примарха, а Лаэранская тварь. Однако, как признал сам Фулгрим, всё это не могло не оставить на нём отпечатка. Вероятно, отчасти они с демоном проникли в сущности друг друга, а на Исстване V его разум потерял целостность, что усилило связь с Хаосом.

Так или иначе, Феникс позволил сыновьям схватить себя и даже провести некоторые эксперименты, которые, как он знал, будут довольно… болезненными. Люций первым понял, что ошибся, и склонил голову перед отцом (позже он убедился в этом, снова посетив «Ла Фениче» и взглянув на портрет). Фулгрим же подтвердил, что его пленение было лишь спектаклем. Ему было просто интересно, что они собираются делать и как быстро поймут. Впрочем, тогда, в апотекарионе Байла, Феникс выставил всё так, будто никогда не был под властью Лаэранского демона. В действительности же был, причём несколько долгих месяцев. Как я уже отметил, всё закончилось на Призматике-V, и пора сказать пару слов об этой планете, а также о том, что привело к ней Детей Императора.

Эйдолон Воскресший

На Военном Совете предателей после Исствана V Луперкаль приказал флоту Детей Императора выдвигаться к Марсу. Детали нам не известны, но мы точно знаем, что Хорус действительно послал Фулгрима в Солнечную систему, чтобы взять Красную планету под контроль. По всей видимости, в тот момент Воитель планировал блицкриг – Феникс должен был помочь Кельбор-Халу захватить Марс и ждать прибытия Сынов Хоруса. Этот план сделала невозможным целая череда событий, и первое из них – демоническая воля.

Вместо Марса флот Детей Императора отправился к Призматике-V, лояльному миру, подконтрольному Механикум. Мы не можем утверждать однозначно, чьё это было решение – Лаэранского демона или Фулгрима. Но, по всей видимости, Феникс так или иначе повлиял на эти события. Три роты Детей Императора быстро захватили мир, причём во время боя примарх продемонстрировал Люцию свои новые способности – он уничтожил огромную боевую машину Механикум взмахом руки.

Затем примарх уединился в зеркальном лабиринте и там обманул демона. Вероятно, это было если не единственной, то одной из основных целей в путешествии к Призматике-V. В конце рассказа «Расколотое Отражение» Фулгрим, уже сам примарх, а не Лаэранская мерзость, говорит Люцию, что кристаллы с этой планеты потребуются ему для строительства зеркального города:

Ибо в глубине его бесчисленных отражениях я встречусь взглядом с Ангелом Экстерминатусом, и галактика возрыдает, узрев его ужасную красоту!

Мы ничего не знаем о том, был ли этот город построен. Но дальше по хронологии идут события романа «Ангел Экстерминатус», тоже Грэма Макнилла. И там Фулгрим уже придумал легенду об оружии эльдар, у него уже был чёткий план, как стать демон-принцем. Похоже, между события «Расколотого Отражения» и «Ангела Экстерминатуса» произошло немало событий. Например, Феникс где-то взял, а возможно сделал сам камень-маугетар, который вытягивал жизнь из Пертурабо… Но обо всём по порядку.

Итак, на Призматике-V Феникс вернул себе тело и верность сыновей. Кстати, к тому моменту Лаэранский клинок он подарил Люцию, а сам разжился атамом. Откуда – неизвестно. Но именно атамом он обезглавил Эйдолона. Фабий Байл сумел буквально пришить голову лорда-командора к его телу. Однако он перестал быть таким же смертоносным воином, как прежде. Лорд-командор двигался рывками и не всегда контролировал своё тело.

Фулгрим презрительно относился к Эйдолону, которого теперь звали Воскресший. Но лорд-командор упорно желал вернуть себе былое совершенство. Поэтому он снова и снова приходил к Фабию, ложился под его скальпель, но ничего не получал от этого. Байл честно утверждал, что тут не обошлось без влияния извне, ведь он буквально вернул Эйдолона с того света (притом что тот был убит не обычным оружием, а атамом).

И всё же Паук нашёл выход. Он понял, как вернуть изначального Эйдолона, но ему нужен был чистый генотип Третьего легиона, не отравленный варпом и не модифицированный им самим. К тому моменту в распоряжении Детей Императора не было своих лояльных и потенциально их неоткуда было взять.

Однако Фабий Байл не был бы собой, если бы не имел в козырь в рукаве. Он поведал Эйдолону, что в самом начале Великого крестового похода, когда селениты едва не уничтожили Третий легион, старший апотекарий изолировал от остальных контрольную группу. Эти двенадцать воинов были оставлены на далёком, никому не известном мире. Прошли годы и о них просто забыли.

Фабий с Эйдолоном отыскали планету и нашли там могилы легионеров, но только шесть. Остальные, как позже выяснилось, примкнули к верным Трону. Вскоре после этого корабль лорд-командора внезапно вышел из варпа в реальное пространство. Эйдолон понял, что это не случайность, а благословение богов. И действительно, они оказались возле мира, на котором базировалась группа лоялистов. Эйдолон повёл отряд какофонов на поверхность. В схватке все Дети Императора со стороны предателей погибли, причём командира отделения, Карнолона Горраджера, лорд-командор убил в припадке ярости.

В конце остались лишь двое – Эйдолон и сержант Аврам Ракомон, последний выживший из контрольной группы Байла. Лорд-командору нужно было ранить его и пленить, чтобы Фабий смог использовать чистый генотип для восстановления тела Эйдолона. Но в противостоянии с сержантом командор внезапно понял, что боги вернули вовсе не ослабленным. Он обрел невероятную силу, а его реакция оказалась гораздо выше, чем раньше. Поэтому он просто убил Ракомона и уничтожил его прогеноидные железы.

Идеальная крепость

В неизвестный момент времени после Военного Совета в системе Исстван форпост Детей Императора, известный как Идеальная крепость, подвергся нападению Гвардии Ворона. Крепость возвел Пертурабо по проекту Фулгрима на планете Нарсис, которую Третий легион в прошлом привёл к Согласию вместе с Железными Воинами.

Идеальная крепость являлась частью столичного мегаполиса, представляя собой выдающийся памятник архитектуры. При этом каждый висячий сад был смертоносной ловушкой для сил вторжения, а каждая клумба включала скрытно оборудованные огневые рубежи. Но со всеми этим враг мог столкнуться только в том случае, если бы преодолел внешнюю оборону с мощными пустотными щитами и орудиями. Крепость невозможно было захватить малыми силами, тем более, что ее защищали Дети Императора (хотя точная их численность нам неизвестна).

Корвус Коракс, едва не потеряв легион, жаждал отомстить предателям, однако не мог участвовать в крупномасштабных кампаниях. Поэтому атаковал конвои и отдаленные базы вроде Нарсиса. При атаке на Идеальную крепость первой в бой вступила легендарная Тэрионская когорта под командованием Марка Валерия. Когорта понесла серьёзные потери – за 10 часов боя погибла полная фаланга, то есть 10 тысяч воинов. Затем Валерий скомандовал отступление и случилось то, что предсказал Владыка Воронов. Опьяненные легкой победой Дети Императора вышли из цитадели, чтобы преследовать лоялистов.

Это стало фатальной ошибкой. Вороны высадились в крепости – Рапторов возглавил Навар Хеф, вместе с ним прибыл Коракс, а также группа Имперских Кулаков под командованием командора Норица. Третий легион быстро осознал, что случилось, но было поздно. Как только Девятнадцатый ударил им в спину, Тэрионская когорта перешла в контратаку. Оказавшись между молотом и наковальней, Дети Императора сражались до последнего, но были истреблены.

После этого Гвардия Ворона отбыла, оставив на Нарсисе Тэрионскую когорту. Позже ушли и тэрионцы, но их место заняли другие полки Имперской Армии, а также богомашины Легио Виндиктус. Однако, несмотря на стратегическую важность планеты, Дети Императора так и не пришли отбивать Нарсис. У Фулгрима тогда были совсем другие планы.

Апофеоз Фулгрима

О том, как Железные Воины ценой немыслимых потерь одолели Имперских Кулаков под командованием Феликса Кассандра на Гидре Кордатус, я подробно рассказывал в серии стримов про Четвертый и Седьмой легионы. В разрезе нашего сегодняшнего разговора важнее то, что как только крепость Кулаков пала, к планете прибыл Фулгрим со своим флотом. Он попросил Пертурабо построить на Гидре Кордатус огромный театр наподобие древнеримского Колизея. Молот Олимпии называл этот архитектурный шедевр Талиакроном.

Фулгрим выступил в Талиакроне с небольшой постановкой, во время которой Феникса атаковал Никона Шарроукин. И хотя снайпер попал примарху в голову, тот быстро восстановился. Гвардеец Ворона вместе с Железноруким Сабеком Вёлундом едва не погибли от рук Детей Императора, однако им все же удалось сбежать с Гидры Кордаус.

Действия команды «Сизифея», хотя и тесно переплетены с этой историей, не никакого отношения к планам Фулгрима, который во время постановки в Талиакроне рассказал Пертурабо эльдарскую легенду. Ключевой момент той истории – гибель богини Иши, смерть которой породила Маэльша'эйль Атеракия, нового бога, имя которого в переводе с эльдарского означает «Ангел Экстерминатус».

Ангел Экстерминатус создал оружие невиданной силы, но в итоге был заточен Азурианом в пространстве вне времени. Неважно, насколько точно Фулгрим пересказал отдельные эпизоды эльдарских мифов. Важно, что он знал, где сокрыт Ангел Экстерминатус. Это знание он получил от некоего эльдара по имени Каручи Вора из ордена Эбонитовые Архимсты. Вора носил титул оват-провидца Верхних путей, его происхождение неизвестно, как и его истинные мотивы. Впрочем, это также не имеет значения, потому что в итоге Пертурабо просто сломал эльдару шею.

Так или иначе, Феникс заинтересовал своего брата легендой про древнее оружие. Немалую роль в этом сыграл тот факт, что мир, где якобы спал эльдарский бог, находился в Оке Ужаса, которое Пертурабо по неизвестной причине видел с самого детства сквозь время и пространство. Кроме того, по словам Феникса, проникнуть в гробницу было крайне непросто, её защитная система являлась невероятным испытанием для пытливого ума истинного инженера. Разумеется, Молот Олимпии согласился помочь брату в этом путешествии.

В знак обновления братских уз Фулгим подарил Пертурабо мантию из горностая с фибулой из хромированной стали в форме черепа. В лоб черепа был инкрустирован чёрный камень с золотистыми прожилками. На тот момент Пертурабо ничего не знал о нём, это раскроется в финале истории. Как я уже сказал, неизвестно, где Фулгрим взял камень-маугетар, но этот чудовищный артефакт выкачивал жизненную силу из Пертурабо, ослабляя его. Всё раскрылось, когда объединённый флот Детей Императора и Железных Воинов добрался до Ийдриса, того самого эльдарского мира в Оке Ужаса, где, как утверждал Феникс, находится Ангел Экстерминатус.

Эта история подробно описана в одноименном романе Грэма Макнилла и там есть немало любопытных моментов. Например, как из-за экспериментов фратера Таматики «Сизифей», преследовавший предателей, обнаружил себя и был взят на абордаж. Тем не менее, благодаря всё тому же Таматике, корабль лоялистов снова сбежал, попутно уничтожив «Андроник», судно Детей Императора. Затем «Сизифей» двинулся за предателями на Йидрис. Кстати, тоже не без помощи эльдара, которого звали Варучи Вора. Он состоял в уже упомянутом ордене Эбонитовых Архимстов, как и Каручи, но имел титул оват-провидца Нижних путей. Его умения помогли «Сизифею» проникнуть в Око Ужаса, не будучи обнаруженными Детьми Императора и Железными Воинами.

На поверхности мёртвого эльдарского мира Фулгрим и Пертурабо прошли через лабиринт, который сам перестраивал себя. Феникс был прав, сделав ставку на Молота Олимпии – тот сумел разгадать тайну ксеносского устройства. Затем они столкнулись с армией эльдарских призрачных воинов и одновременно команда «Сизифея» явила себя, атаковав предателей.

Люций и Шарроукин вновь скрестили клинки (в первый раз это произошло во время абордажа «Сизифея»). Гвардейцу Ворона удалось победить мечника. Это был первый раз, когда Люций умер в полном смысле этого слова. Но Принц Удовольствий не позволил душе воина погибнуть и когда Фулгрим принёс его Байлу, капитан внезапно вернулся. С тех пор его звали Люций Вечный.

Впоследствии он каждый раз перерождался в теле воина, который его убил. В случае с Никоной этого не произошло потому, что Шарроукин не испытывал насчет побежденного предателя никаких эмоций, и Слаанеш не мог повлиять на Гвардейца Ворона. Для перерождения Люция важно, чтобы победивший его в момент триумфа находился в аффективном или ином изменённом состоянии восприятия, что открывает путь Принцу Удовольствий. Слаанеш крадет душу победителя и позволяет извращённой душе мечника заменить её. Хотя в последующие тысячи лет Люций умирал не только в схватках. Например, однажды он намеренно бросился в звезду, а ещё был момент, когда воин ради интереса остался возле перегруженного реактора космического корабля. Каждый раз он возвращался к жизни в собственном теле. По сути, Люций стал Вечным в том смысле, в каком им являлся, например, Вулкан.

Во время трехсторонней битвы на Ийдрисе между предателями, лоялистами и призраками эльдар Фулгрим раскрыл Олимпийцу правду, хотя Пертурабо к тому моменту уже понимал, что брат врёт ему. Оказалось, что Ангела Экстерминатус не существует… пока. Феникс намеревался стать им. Сражаясь с Лаэранским демоном, он многое узнал, но не только о варпе и Хаосе. Впоследствии примарх встретился с эльдарами-отступниками из Каморрага и выведал у них историю древнего народа.

Почти всё из того, что Фулгрим рассказал Пертурабо на Гидре Кордатус, было правдой. Всё, кроме того, что в смерти Иша породила бога мщения. Выцедив крупицы истины из полузабытых преданий и соединив их вместе, Фениксиец понял, что на Ийдрисе, который некогда был сердцем эльдарской империи, находится крупнейший склеп их народа. Он осознал, что души эльдар ещё живы и он может принести их в жертву Принцу Удовольствий в обмен на демоническое вознесение. Ещё на Призматике-V примархом овладела идея о том, чтобы стать таким же, как Лаэранский демон (выше я уже привёл искомую цитату).

Фулгрим был очарован демонами, их… совершенством. Он знал, что не сможет стать Нерожденным по своей природе, но догадался, чего желает Слаанеш и как получить благосклонность молодого бога. Именно поэтому он привёл Железных Войнов на Ийдрис – чтобы они помогли ему пробиться к склепу эльдар и начали битву с призрачными воинами, гибель которых и стала жертвой.

Одновременно камень-маугетар, который выкачивал жизненную силу Молота Олимпии, частично передал её Фулгриму, а частично стимулировал выброс психической силы эльдарских душ, заключенных в склепе. Всё это должно было обеспечить достаточный всплеск энергии, чтобы вознести Фулгрима и весь его легион.

Так и произошло. Братья сразились, а в финале Пертурабо по просьбе Фулгрима убил его. То есть уничтожил физическое тело, чтобы высвободить его сущность и позволить ей переродиться в Море Душ. Вот цитата из романа Макнилла:

Подношение и жертва, угощение и топливо, и ещё многое другое – вот что Фулгрим отдал в обмен на свой апофеоз.

Весь Ийдрис, миллионы эльдарских душ были скормлены Слаанеш. Дети Императора исчезли, перенесённые волей Той, Что Жаждет в Царства Хаоса. Команда «Сизифея» снова сбежала и чудом вырвалась из Ока Ужаса. А Железные Воины ушли через сингулярность, их история продолжится в другом месте. Впрочем, о Четвертом легионе мы уже говорили. Сегодня закончим разговор о Третьем.

По ту сторону боли и наслаждения

Хронологически дальше идёт Битва за Молех (009.М31). Дети Императора не принимали в ней участия, но перерождённый Фулгрим лично совратил Рыцарский Дом Девайн, который стал служить Слаанеш. В действительности, культ Змеиного бога, официально запрещённый после Согласия, всё это время процветал на Молехе, но именно Фениксиец подтолкнул его лидеров к последнему шагу и обеспечил Луперкалю победу в той кампании. После того, как планета досталась предателям и Хорус прошёл через Врата в Царства Хаоса, он отдал мир Гвардии Смерти, также на нём осталась группа Детей Императора неизвестной численности.

Интересно отметить, что на Военном Совете перед атакой на Молех, когда Хорус обсуждал дальнейшие планы с Мортарионом и Фулгримом, на них напал Шадрак Медузон. Тогда Фениксиец, как и на Призматике-V, продемонстрировал, чему научился у Лаэранского демона. Одним мановением рук он превратил вражеский десантно-штурмовой корабль в шар из покорёженного металла, а затем прикрыл своих братьев кинетическим щитом.

После Молеха Фулгрим, если можно так выразиться, дистанцировался от материального мира. Он остался при дворе Слаанеш, наслаждаясь абсолютной похотью и абсолютным страданием. Некоторые сыновья Феникса решили разделить судьбу отца, но многие по-прежнему желали побед и славы. Поэтому легион разбился на несколько группировок. Самой большой командовал Эйдолон Воскресший, чей авторитет оставался на удивление высок. Разумеется, нашлись те, кто ни во что не ставил Эйдолона, поэтому они пошли своим путём. Например, Люций, который определенно достоин отдельного разговора.

Вряд ли нам известны все кампании Ереси, в которых участвовали варбанды Детей Императора. Здесь я перечислю только самые крупные, потому что более мелких мы коснёмся на серии стримов, когда будем обсуждать легионеров Третьего. Того же Люция, Веспасиана, Риланора, Ракицио, Телемахона, Фабия.

Кстати, Байл после событий на Ийдрисе тоже покинул свой легион. Он обосновался на Карандиру, где с помощью Натиана, отступника из Гвардии Ворона, создал крепость-лабораторию для проведения генетических экспериментов. Но потом о Карандиру узнал Коракс и вскоре база Паука была уничтожена. Байл скрылся и дальше его след на долгое время теряется.

Битва за Калиевы Врата

А теперь вернёмся к Эйдолону, так как он оказался единственным старшим офицером Третьего легиона, который всё ещё был заинтересован в помощи Хорусу. Ввиду того, что лорд-командор вёл за собой довольно мощный флот с крупным контингентом Астартес, Луперкаль не мог не использовать его в своих планах, хотя мы точно не знаем, какие приказы Эйдолон получал от Воителя. Однако он их определённо получал, причём уже давно. Например, в разгар Битвы за Молех, где, как я уже сказал, Детей Императора не было, крупная группировка Третьего легиона направилась усмирять лояльные миры в Галикарнасских звёздах. Очевидно, этим флотом командовал Эйдолон.

В следующий раз мы встречаем лорд-командора уже в 011.М31, когда он гонялся за Ханом, но здесь нужна небольшая предыстория. После Второй Битвы за Просперо Белые Шрамы некоторое время сражались с предателями на разных фронтах, однако вскоре легион ослаб, ему требовалась свежая кровь и перевооружение. При этом Шрамы фактически находились на вражеской территории и им попросту негде было перегруппироваться. Тогда Джагатай решил направиться к Терре, но из-за Гибельного Шторма основные варп-маршруты к Тронному миру оказались заблокированы. В этот момент Эйдолон, прекрасно осведомлённый о положении как врагов, так и союзников, увидел свой шанс.

Лорд-командор, как я уже отметил, пользовался весомой поддержкой. Однако он хотел большего. Ещё во время путешествий с Байлом Эйдолон начал задумываться о том, что Слаанеш дал ему достаточно сил, чтобы, возможно, сравниться с примархом. Сначала эта мысль показалась ему едва ли не кощунственной, но потом он распробовал её и осознал, что все карты у него в руках. И когда Эйдолон увидел загнанный обескровленный легион Хана, голова Кагана показалась лорд-командору достаточным трофеем, чтобы доказать всем и каждому, что он достоин направлять легион.

Воскресший сформировал несколько охотничьих флотов, которые обнаружили и разгромили шесть полных орденов Белых Шрамов. В это же время Хан организовал несколько отвлекающих рейдов, но Эйдолон разгадал истинный замысел примарха. Они оба знали о Калиевых Вратах, реликвии Тёмной Эры Технологий, которая представляла собой один из элементов в древней сети варп-врат. Перед самой Ересью Калиевы Врата контролировали Тёмные Ангелы, но они не успели их активировать. Затем туда прибыли Железные Воины, они разгромили контингент Первого и нанесли Вратам значительный ущерб, а потом ушли. Позже Эйдолон направил туда собственный флот.

Со своей стороны Каган намеревался захватить Врата, активировать их и безопасно добраться до Терры. А Эйдолон верил в том, что сможет обыграть Хана, уничтожить его легион и убить примарха. Когда флот Белых Шрамов приблизился к Вратам, из их тени вышли корабли Детей Императора. Третий легион уступал Пятому числом, но имел преимущество в виде орудийных платформ, смонтированных на Вратах.

К тому моменту Дети Императора уже несколько раз сталкивались с воинами Хана, поэтому хорошо представляли себе тактику Шрамов. Они рассредоточились, понимая, что не могут сравниться с противником в манёвренности. Задача Третьего легиона в этой фазе боя заключалась в том, чтобы удерживать оборонительный периметр достаточно долго, пока тяжёлые орудия Врат будут разрывать вражеские суда на куски.

Однако же корабли Джагатая сумели быстро прорвать кордон, заплатив за это двумя фрегатами и несколькими сотнями Астартес, которые нашли свой конец в пустоте космоса. Белые Шрамы обрушили концентрированный огонь на щиты оборонительных орудий и без подготовки высадили штурмовые группы, которые успешно пробились к основным стратегическим позициям в защитной схеме предателей.

Вскоре Шрамы начали высаживать тяжёлую технику и закрепились в нескольких пустотных доках, что позволило развить наступление. Зарган-хан из братства Обсидиановой Змеи повёл свою элиту на прорыв ключевых позиций от дока Тета-3, но захлебнулся кровью, наткнувшись на Солнечных Убийц Третьего легиона.

Когда Зарган-хан приказал продолжить атаку, несмотря на утраченный импульс первой волны, командовавший этим сектором обороны консул Тритус Кастион из Детей Императора ввёл в бой резервы, укрепив фронт в точках предполагаемого прорыва. Кастион лично вёл в битву Палатинских Клинков и заставил Шрамов пятиться. Однако Пятый легион вела холодная ярость, безупречно воплощённая в их излюбленной тактике: «Ударь, отступи, ударь снова». Они обезглавили несколько отделений Детей Императора, что вынудило Кастиона покинуть укреплённые позиции для полноценной контратаки, ведь он не мог вести войну на истощение, рискуя оказаться в окружении.

Ограничение по знакам. Продолжение здесь.

Ютуб-канал

Группа ВК

Телеграм

Меч тирана

Систему Праксил заселили терранские колонисты Золотой Эры. Изолированный мир без устойчивых связей с другими колониями и без кораблей, способных перемещаться в варпе, имел мало шансов на выживание. Мириады таких же форпостов Человечества впали в варварство и исчезли под ударами безжалостных ксеносов, либо же попросту выродились. Но Праксил не просто жил, он процветал.

Века сменялись тысячелетиями. Три обитаемых мира системы Праксил покрывали сети городов-ульев, а в их атмосфере дрейфовали колоссальные платформы с аграрными куполами. Вокруг газовых гигантов и многочисленных мёртвых лун роились звёздные станции – добывающие комплексы и исследовательские лаборатории. Именно такой систему увидел Империум, наткнувшись на неё в ходе Великого крестового похода ориентировочно после 907.М30.

Праксил отказался склониться перед Террой. Первый контакт продлился всего пару минут, после чего имперский экспедиционный флот атаковало несколько крупных эскадр боевых кораблей. Праксилианцы имели великолепное вооружение, их суда оказались невероятно быстрыми и манёвренными, а палубные команды, хотя сами не обладали опытом пустотных боёв, обучались на стратагемах, которые их предки выработали и отточили за тысячи лет постоянных столкновений с ксеносами. Имперцы понесли потери и отступили, оставив Праксилу несколько кораблей, захваченных абордажными группами.

Комплексный анализ полученных в ходе боя данных рассказал о том, что солдаты праксилианской армии набираются из каторжников штрафных колоний, на которых могут выжить только самые выносливые и жестокие. Хладнокровным убийцам имплантировали наркотические железы и дополнительные мышечные системы, им наращивали костную массу и программировали разум. Их заковывали в силовые доспехи, едва уступавшие имперским, а сражались они высокоточными лазерами и молекулярно заточенными клинками, которые без труда пробивали керамит.

Первичный план Военного Совета нетрудно было предугадать – на Праксил можно было спустить Пожирателей Миров, Космических Волков или Железных Воинов. Любой из этих легионов сумел бы добиться полной победы, но превратил бы планеты праксилианцев в выжженные пустоши. Однако миры системы изобиловали ресурсами, а также мощными перерабатывающими и производственными комплексами. Фактически Праксил представлял собой колоссальный мануфакторум, который мог производить всё – от хлеба до прометия.

В связи с этим было принято решение направить в систему Детей Императора. Фулгрим поручил миссию одному из своих самых прославленных лорд-командоров – Иддинаму, которого знали как осторожного и грамотного стратега. Тем не менее, захват периферических боевых станций и внешних лун дался Третьему тяжёлой ценой – потери среди Астартес в пять раз превысили расчётные.

Дети Императора столкнулись с врагом, который оказался не просто равен им, но в чём-то даже превосходил их. Лорд-командор был вынужден пересмотреть свои планы. Ему нужно было захватить Праксил относительно целым, но с учетом того, с каким упорством и умением сражались защитники системы, количество затраченных ресурсов грозило серьёзно превысить допустимые лимиты.

Иддинам решил сфокусироваться на линейном флоте Праксила, собрав ударный кулак под самым носом врага, но его манёвр был раскрыт. Противник атаковал имперские группировки прежде, чем они успели перегруппироваться и занять позиции, необходимые для скоординированного наступления. Праксилианцы били по командным кораблям Империума сфокусированными залпами и без счёта использовали суда-камикадзе, напичканные абордажниками, которые не планировали выживать. Одновременно они запускали сотни брандеров к боевым баржам имперцев, целя в двигательные секции, чтобы обездвижить смертоносных пустотных левиафанов.

Упреждающий удар Праксила достиг цели. Иддинам только за счет своего стратегического гения сумел спасти большую часть флота и отступить. Он мог атаковать снова, но его кораблям требовалось время для полевого ремонта. Время, за которое праксилианцы сумели бы отбить внешние луны и периферийные станции, лишив Третий легион основных плацдармов внутри системы.

В тот момент во флоте Иддинама находилась Гирпократия Морн из Военного Совета. В прошлом эта женщина являлась одним из главных полководцев Императора, сражаясь подле него ещё в период Объединения Терры. Морн понимала, что Иддинам увяз в конфликте и сил, имеющихся в его распоряжении, недостаточно для успешного завершения кампании. Но также она знала, что лорд-командор никогда не признает этого.

Гирпократия тайно направила запросы о помощи и вскоре в систему вошли Кровавые Ангелы и Имперские Кулаки. Первыми командовал капитан Ралдорон, вторыми – маршал Каззимус. Оба командира славой и умением не уступали Иддинаму и можно только догадываться, какой гнев он испытал в этот момент. Впрочем, внешне лорд-командор оставался непоколебим.

Вскоре он узнал, что запрос Гирпократии Морн первым получил Фулгрим и именно он попросил Кровавых Ангелов с Имперскими Кулаками помочь флоту Иддинама. Тем не менее, Феникс хорошо знал своих сыновей, поэтому потребовал от Военного Совета, чтобы Ралдорон и Каззимус подчинялись лорд-командору в течение кампании. Офицеры приняли это условие, ведь их, как и Военный Совет, интересовало скорейшее усмирение Праксила, а не то, кто именно это сделает. Иддинам, внутренне раскаляясь добела от гнева за попранную гордость, ввёл боевых братьев в курс дела и показал им планы повторного вторжения в систему.

Ралдорон и Каззимус признали, что скорректированная стратегия Иддинама выглядит идеально для нынешних обстоятельств. Они выступили с рядом второстепенных корректировок, которые Иддинам в свою очередь принял безоговорочно, увидев, что они сделают его оригинальный план эффективнее. Флот трёх легионов двинулся в атаку от периферии к ядру системы, последовательно захватывая боевые станции врага и оборонительные планетоиды. Отдельные группировки Третьего и Восьмого легионов сцепились с линейным флотом Праксила, но полный орден Кровавых Ангелов под командованием капитала Ралдорона остался в резерве.

Ралдорон двинулся в стремительную атаку лишь тогда, когда все вражеские эскадры были втянуты в противостояние. Его корабли совершили отвлекающую атаку на одну из внешних планет, а потом рванулись к главной точке сопротивления, бросив фронт, который, как казалось, они выбрали основным. Это стало переломным моментом кампании. После генерального сражения, инициированного Ралдороном по плану Иддинама, Праксил пал в течение трёх солнечных недель. Позже, когда отчёт об этом противостоянии дошёл до Робаута Жиллимана, Владыка Ультрамара сказал:

Это один из лучших планов во всех боевых аспектах, чьё воплощение я когда-либо видел.

Любопытно отметить, что в ходе кампании тактическая необходимость диктовала отдельным группировкам Детей Императора подчиняться командирам Имперских Кулаков и Кровавых Ангелов. Во всех этих случаях Третий легион точно и своевременно исполнял приказы боевых братьев, в абсолютной степени принимая стратагемы других легионов. Они сражались как образцовые Астартес. Они являлись образцовыми Астартес.

В качестве примера можно привести 81-ю когорту, которая билась под руководством Ралдорона во время захвата Праксила Прайм и Праксила Секундус. Капитан Кровавых Ангелов отметил доблесть и мастерство Детей Императора, каждый из которых после завершения противостояния удостоился чести носить на наплечнике уникальный знак: рубиновую каплю, сжатую в крылатой когтистой лапе. Эта эмблема, единственная в своём роде, стала символом единства и слаженности двух легионов.

Иддинам также удостоился безупречной оценки своих действий – сначала от Гирпократии Морн, а потом от Военного Совета. И его действительно не в чем упрекнуть, лорд-командор сделал всё, что от него зависело, чтобы достичь победы. Однако сам Иддинам так не считал. Он покинул систему до завершения формальностей, так что меч верховного тирана Праксила пришлось забрать Ралдорону.

Покорение этой системы многое дало Империуму, ресурсы праксилианцев позволили Великому крестовому походу быстрее завершить развёртывание в сегментуме. Набранные здесь рекруты, Возрождённые Праксила, снискали славу, сражаясь с именем Императора на устах в тысячах битв по всей галактике. Все участники Покорения Праксила вспоминали об этой кампании с гордостью, имея на это полное право. Но Иддинам постарался удалить своё имя из всех сопутствующих отчётов, будто его никогда не было там.

Лорд-командор никому не говорил о том, как глубоко его ранил тот факт, что он не сумел завершить кампанию самостоятельно. С годами эта рана будет расширяться и загниёт, так что Иддинам окажется отравлен задолго до падения Третьего легиона. Он всем сердцем примет идеалы восстания и отдаст себя варпу при первой возможности, превратившись в жестокую пародию на собственное славное прошлое. Иддинам найдёт свою смерть во время Мучительного Разорения, когда Аурик Сакстон, сохранивший верность Железный Воин, вырвет чёрное сердце падшего Сына Феникса.

Триумф и проклятье

В 984.М30 Дети Императора, Имперские Кулаки и Повелители Ночи приводили к Согласию Чераут. По воспоминаниям Рогала Дорна, на планете развернулось масштабное противостояние, которое стало настоящим вызовом даже для Астартес. Тем не менее, силы трёх легионов добились своей цели, но Восьмой, по мнению союзников, перешёл границы. Дорн обвинил Кёрза в том, что тот превышает свои полномочия, что его воины излишне жестоки и они наслаждаются террором. Разумеется, Конрад так не считал. Хотя подробностей мы не знаем, точно известно, что Ночной Призрак к тому моменту уже не всегда контролировал себя и приступы безумия становились всё продолжительнее.

Выговор Дорна, который формально руководил кампанией, что-то затронул в стремительно темнеющей душе Конрада Кёрза и тот понял, что больше не может в одиночку хранить правду о будущем, которое ждёт Империум. На предыдущем стриме я отметил, что у Ночного Призрака не было друзей среди братьев, однако в первые годы после обнаружения он находился под крылом Фулгрима. Фениксиец многому научил брата, рассказал ему о целях Императора и о том, какое будущее их отец готовит Человечеству. Это сблизило их, хотя Конрад и не рассказывал Фениксу о своих видениях. Но после Чераута он решил облегчить душу. Конрад не понимал того, что видит. Не понимал и боялся этого.

Не заблуждайтесь – Кёрз не доверял Фулгриму, его откровение было продиктовано отчаянием, а не братскими узами, которых между ними никогда не было. В каком-то смысле Феникс просто оказался в нужном месте в нужное время, хотя едва ли Конрад рассказал бы о своих видениях кому-нибудь другому. Так или иначе, Фулгрим был шокирован и просто не знал, что делать с этой информацией. Возможно, он испугался за душевное состояние брата. А быть может даже поверил ему. Фениксиец понимал, что с этим нужно что-то делать и решил обсудить вопрос с Дорном.

Рогал, которому порой действительно не хватало гибкости и который уж точно никогда не был дипломатом, пришёл к Ночному Призраку и обвинил его в ереси (до того, как это стало мейнстримом). Он сказал, что Конрад намеренно лжёт, чтобы посеять раздор между братьями. Но Кёрз, который совершенно точно не лгал и видения кого-то в действительности могли бы многое изменить, если бы братья отнесли к ним серьёзно, впал в ярость. Он бросился на Рогала и, как позже признался сам Дорн, Ночной Призрак вполне мог убить его в тот момент. По всей видимости, вмешались его хускарлы и возможно Фениксиец. Кёрза заперли, но он сбежал из-под стражи и повёл свой флот к Нострамо, чтобы уничтожить родной мир, который считал проклятым и недостойным существования.

Зная Фулгрима (и особенно учитывая, что о нём говорил Акурдуана), мы можем не сомневаться – Фениксиец глубоко переживал тот эпизод. Тем не менее, после Чераута он больше не общался ни с Кёрзом, ни с Дорном. Хотя, возможно, на это просто не было времени, так как в галактике оставалось ещё много угроз, включая крупнейшую на тот момент орочью империю, которой руководил вождь Урлакк Ург. Мы не знаем, в каких битвах того периода участвовали Дети Императора. Но после того, как Повелитель Человечества и Хорус пронзили сердце врага на Улланоре, Фулгим со своим легионом прибыл на планету, чтобы разделить победу отца и брата.

Как известно, на Улланорском Триумфе присутствовали четырнадцать легионов и девять примархов. После того, как Император объявил о том, что возвращается на Терру и Великий крестовый поход теперь направляет Хорус, реакция братьев Луперкаля была… неоднозначной. Ангрон был недоволен, Пертурабо и Кёрза не было на Улланоре, но их реакцию нетрудно было предугадать. Дорн молча пожал Хорусу руку, а это, по словам Сангвиния, «практически взрыв восторга для Имперского Кулака». Назначению Луперкаля искренне радовались только три брата – уже упомянутый Сангвиний, Лоргар и Фулгрим. Реакция Лоргара прозрачна, ведь всё это было частью его плана. К Сангвинию тоже не может быть вопросов, ведь он… Великий Ангел. Но насколько искренен был Фениксиец?

Честно говоря, я не думаю, что он хотел бы стать Воителем. Статус кво его вполне устраивал, ведь на тот момент Фулгрим в полной мере разделял идеалы крестового похода и священную миссию своего отца. Он сражался не за славу, а за Человечество. Как я показал на предыдущем стриме, стремление Детей Императора к совершенству вовсе не было продиктовано эгоизмом и, в конечном итоге, шло на пользу их делу. Поэтому радость Третьего относительно нового статуса Шестнадцатого вполне вероятно была честной и открытой.

А потом легионы вновь растеклись по галактике, чтобы вести независимые кампании. В тот момент уже никто не сомневался, что финал Великого крестового похода не за горами и Человечество, освобождённое от страха ксеносской угрозы, это лишь вопрос времени.

Практически сразу после Улланорского Триумфа разведывательная группа Детей Императора наткнулась на планету Лаэран в Сегментуме Ультима. Обитавшие здесь ксеносы, подобно воинам Третьего легиона, стремились к совершенству во всех аспектах своего существования. Однако они ценили, скажем так, узконаправленных специалистов. Поэтому все лаэры с рождения готовились к определенным ролям с помощью генетических модификаций, будь то солдат, рабочий или художник. Цивилизация Лаэран оказалась во многих аспектах уникальной, и среди представителей Адептус Администратум даже пошли слухи о том, что чужих проще принудить к сотрудничеству, так как военная победа над ними может оказаться слишком дорогой.

Однако Феникс заявил, что лишь Человечество достойно истинного совершенства, тогда как лаэры, посмевшие покуситься на статус безупречной галактической цивилизации, заслуживают смерти. Само их существование примарх считал недостойным. После комплексного анализа разведданных Фулгрим оперативно спланировал атаку и приказал лорд-командорам начать развёртывание войск в системе. По прогнозам Администратума эта кампания должна была занять не один десяток лет, но примарх лишь покачал головой на это заявление. Он сказал, что Очищение Лаэрана завершится уже через месяц.

У лаэров был мощный хорошо экипированный флот, а над поверхностью их миров-океанов парили орбитальные платформы и летающие острова с изящными городами, которые больше напоминали величественные храмовые комплексы, впрочем отнюдь не лишённые средств обороны. Дети Императора сражались с ксеносами в пустоте, в воздухе, на земле и в океане. Везде они встречали достойное сопротивление – морские воины Лаэран могли дышать под водой, их разведчики двигались со скоростью лэндспидера, глаза вражеских снайперов выцеливали офицеров-Астартес на расстоянии в несколько километров, а пилоты их истребителей фактически представляли собой единое целое со своими грозными машинами.

Третий легион понес серьезные потери – 700 воинов погибли и в 6 раз больше получили тяжёлые ранения. Однако же Фулгрим поднял знамя с аквилой над столичным миром Лаэран спустя месяц после начала кампании. Он выполнил своё обещание и считал, что был прав, утвердив положение Человечества, как доминирующей расы в галактике, единственной достойной этого статуса. Но таковы официальные отчёты, в которых ярко и пафосно рассказывается об образцовой кампании по покорению 28-3 (так в имперских реестрах обозначили Лаэран). Отчеты не лгут, но и не говорят всей правды.

Во время битвы за храмовый остров на столичном мире лаэранской цивилизации Дети Императора пробились к некому религиозному строению, назначение которого было им не вполне понятно. Вот ключевой момент этого эпизода, описанный в романе «Фулгрим» Грэма Макнилла:

– Нет, – прошептал Юлий.

Внезапно он понял, что лаэры не молились в этом странном зале, а были к нему прикованы. Это не место поклонения, а символ зависимости. Фулгрим, не выпуская из руки увенчанного орлом древка, шагнул к лежащим лаэрам. Гвардейцы Феникса вознамерились последовать за примархом, но тот взмахом руки отослал их назад. Юлий хотел крикнуть своему господину, что здесь что-то не так, но ароматный дым заполнил его лёгкие и у него перехватило дыхание, а в ушах раздался пронзительный шепот:

«Пусть он возьмёт его, Юлий».

Слова, едва прозвучав, тут же стёрлись из памяти, удивительная немота сковала губы, в кончиках пальцев появилось приятное покалывание, а Фулгрим тем временем шагал мимо распростёртых ксеносов. С каждым шагом примарха лаэры расползались перед ним, расчищая дорожку к каменной глыбе, и как только Фулгрим дошёл до меча, в памяти Юлия всплыли его слова, произнесённые при входе в храм: «Здесь обитают могущественные силы».

Он чувствовал наэлектризованность воздуха, дыхание ветра, разгуливающего в храме, ласкающего, как шёлком, обнажённую кожу, пульсацию живых стен и… крик избавления, вопль израненной и исковерканной плоти, блаженство агонии, приветствующей конец существования…

Ощущение ужаса и блаженства исторгло стон из груди Юлия, а затем лихорадочный хохот, родивший эхо в стенах здания, но, кроме его самого, казалось, никто этого не услышал. Взгляд словно заволокло пеленой, которая сопровождает боль или наслаждение, но воин видел, как пальцы Фулгрима легко сомкнулись на рукояти меча. По пещере пролетел вздох, похожий на древний ветер в бесплодной пустыне. А когда Фулгрим снял меч с каменного постамента, Юлий ощутил, как весь храм охватила дрожь – трепет ликования и свершения.

Примарх Детей Императора окинул оружие восхищённым взглядом, разноцветные блики от пляшущих огней осветили его бледное лицо. Лаэры всё так же извивались на полу, их тела продолжали омерзительные волнообразные движения, а Фулгрим высоко поднял обожжённое древко знамени и водрузил на то место, откуда забрал меч.

Пляшущие огни попали на орла, и его золотые крылья отбросили сотни мерцающих бликов, а Юлий ужаснулся – ему показалось, что орёл извивается и дрожит от непереносимой боли.

Вопреки распространённому заблуждению, лаэры не поклонялись Слаанеш, они были рабами Принца Удовольствий, его безвольными марионетками, которых тот, вероятно, специально подготовил для этого события. Впрочем, историю падения Фулгрима я подробно описан в стриме про него. Сейчас важнее, что не он один кое-что забрал с Лаэрана. Фабий Байл не упустил шанса покопаться в лабораториях ксеносов и в дальнейшем он стал активно использовать в своих экспериментах их наработки. Например, именно так появились печально известные шумодесантники или какофоны. Вероятно, тераты Паука тоже испытали на себе влияние генной инженерии лаэров.

Дальше по хронологии следует противостояние с эльдарами на мире Ца-Чао, где Дети Императора сражались вместе с Лунными Волками против ксеносских корсаров. В этой кампании не было ничего особенного, самый примечательный эпизод – как Гарвель Локен, потеряв оружие, забил лидера эльдар мотком колючей проволоки. Потом была Никея, где присутствовал контингент Детей Императора во главе с Фулгримом. Неизвестно, как к проекту Библиариум относились Эйдолон и другие лидеры Третьего легиона, но Феникс высказался в его поддержку. Сложно сказать, было ли это его собственное решение или за примарха говорил демон, который, само собой, являлся частью большой игры Четвёрки.

Война на Убийце

Примерно в то же время, когда на Никее проходил так называемый «Суд над Колдуном», 140-й экспедиционный флот Кровавых Ангелов под командованием капитана Хитаса Фрома наткнулся на планету, окружённую маяками, которые оставила неизвестная цивилизация. Три роты Девятого легиона при поддержке контингента Имперской Армии высадились на поверхность мира. Во время высадки воины были рассеяны искусственными штормами, связь с орбитой прервалась. Вскоре все Астартес и смертные были истреблены ксеносами, которых позже назовут Мегарахнидами. В последнем сообщении Фрома, которое прорвалось через атмосферу, говорилось: «Этот мир – убийца».

На призыв о помощи ответили Дети Императора. Флот Третьего легиона под командованием лорда-командора Эйдолона прибыл к Убийце и предпринял массовую высадку, также столкнувшись с проблемой атмосферных штормов, явно имевших неестественное происхождение. Сынам Феникса удалось уничтожить древовидную конструкцию Мегарахнидов, которая являлась источником возмущений в атмосфере, однако они понесли тяжёлые потери и миссия, которая начиналась как спасательная, быстро превратилась в борьбу за выживание. Вскоре к Убийце прибыл Хорус, а затем и Сангвиний. Силам трёх легионов при поддержке титанов Легион Мортис и Имперской Армии удалось за шесть месяцев уничтожить большую часть Мегарахнидов.

На исходе кампании к Убийце прибыли корабли Интерексов. Представители этой высокоразвитой цивилизации рассказали, что в прошлом столкнулись с Мегарахнидами и очистили от этих монстров восемь систем. Однако Интерексы не захотели истреблять побеждённого противника. Они загнали оставшихся в живых Мегарахнидов на Урисарах (Убийцу) и лишили их технологий, которые могли бы позволить ксеносам покинуть поверхность планеты. А маяки они разместили, чтобы никто не пытался высадиться на мир смерти. Прибытие Интерексов заставило Хоруса свернуть кампанию и контингент Детей Императора под командованием Эйдолона направился на встречу с основным флотом своего легиона.

Рубикон Фулгрима

В 002.М31 Железнорукие исследовали Малое Скопление Бифолда, обнаружив в системе звезды Кароллис кочевую мультикультурную цивилизацию, известную как Конфедерация Диаспорекс. Изначально ядро конфедерации составляли люди, которые пережили Эру Раздора только потому, что у них не было родного мира. Эти звёздные кочевники бороздили космос на протяжении тысячелетий и в какой-то момент встретили на своём пути ксеносскую цивилизацию, которая решила к ним присоединиться.

Когда Железный Десятый наткнулся на флот Диаспорекса, Феррус Манус предложил людям отделиться от ксеносов и войти в Империум. Человеческая часть Конфедерации ответила отказом. Тогда Горгон приказал атаковать корабли Диаспорекса, но те уклонились от боя. На протяжении пяти месяцев Железнорукие гонялись за противником по всей системе, но безуспешно. Тогда на помощь Феррусу пришёл его блистательный брат, который по-прежнему не понимал, что находится во власти демона, хотя на тот момент он ещё сохранял значительную свободу воли.

С течением времени большинство старших офицеров Третьего легиона начали служить Слаанеш, хотя многие и не догадывались об этом. Фабий Байл во всю проводил запретные эксперименты, модифицируя пленников и тех воинов из собственного легиона, кто оказался достаточно безумен, чтобы лечь под скальпель Паука в маниакальном стремлении к достижению извращённого совершенства. Этот момент я хочу подчеркнуть особо. Третий легион предал задолго до Чистки на Исстване III. Тёмная ирония безжалостной судьбы заключается в том, что некогда лучшие воины Империума попросту не осознавали, куда ведёт избранный ими путь.

После Лаэрана они начали слышать шёпоты, в их душах стали пробуждаться странные и зачастую необъяснимые желания. Граница между болью и наслаждением постепенно смазалась, равно как и граница между совершенством и уродством. Слаанеш подтачивал Сынов Фулгрима всеми доступными средствами, действуя в том числе через летописцев, которых всегда было много во флотах Детей Императора и к которым те испытывали глубокое уважение.

Конечно, первую скрипку здесь сыграла легендарный композитор Беква Кинска. Она родилась в Румынии, училась в лучшей консерватории Терры и вскоре получила почётную мантию Серебряного Меркурия за «Симфонию ночи изгнания», которая считалась лучшим музыкальным произведением за всю историю человечества. Но с годами Кинска начала угасать. Разращенная богатством и пресыщенная жизнью, она исчерпала все источники вдохновения, поэтому вступила в Орден Летописцев и попала во флот Фулгрима. Сначала это помогало, но вскоре Кинска вновь перестала писать. В ходе кампании против лаэров она рискнула спуститься на завоёванный мир и оказалась в том самом храме, где Фениксиец получил свой серебряный меч.

Порча Слаанеш отравила Бекву и она начала с остервенением работать на новой симфонией. Ей пришлось изобрести несколько новых музыкальных инструментов, чтобы повторить мелодию, которую она слышала в храме Лаэрана. Несколько композиций, что она показала Фулгриму, привели примарха в восторг и он приказал непрерывно транслировать их по всем кораблям 28-го экспедиционного флота. Прекрасные и вместе с тем неестественно отвратительные звуки заставляли ткань реальности истончаться, усиливая демоническое присутствие. Впрочем, я забегаю вперед, «Маравилья», опера Беквы Кински, которая навсегда изменила Детей Императора, к моменту кампании против Диаспорекса существовала лишь в зачаточном состоянии.

Вскоре после того, как Фулгрим присоединился к Феррусу в системе звезды Кароллис, они поняли, почему Диаспорекс просто не сбежал через варп. Оказывается, в непосредственной близости от звезды были спрятаны солнечные батареи, которые собирали энергию для флота Конфедерации. Диаспорекс просто ждал, пока батареи накопят достаточный заряд, которого хватило бы всем их кораблям для варп-перехода. Имперцы обнаружили батареи и атаковали их, вынудив противника вступить в открытый бой. В полномасштабном пустотном столкновении демократическая структура Диаспорекса проявилась во всём своём несовершенстве – люди и ксеносы недостаточно быстро координировали свои действия, поэтому просто не успевали реагировать на решения имперских сил, принимаемые по ходу битвы.

Не имеет смысла детально описывать это противостояние. Достаточно обозначить два ключевых момента. Во-первых, Феррус и Фулгрим быстро вычислили, на каком вражеском корабле находится центр принятия решений Диаспорекса. Феникс решил лично взять это судно на абордаж и устремился к нему на своем быстром штурмовике под названием «Огненная Птица». Враг неожиданно среагировал на угрозу и направил на перехват штурмовика два лёгких крейсера. У «Огненной Птицы» не было шансов, но внезапно в бой вступил «Железный Кулак», флагман Мануса. Он подставился под атаку вражеских крейсеров и получил серьёзный урон, но уничтожил оба корабля прежде, чем они располосовали лазерами штурмовик Детей Императора.

Вот только демон лаэранского клинка затуманил разум примарха и сыграл на его гордости. Он заставил Фулгрима думать, что Феррус спаси его лишь потому, что преследовал собственные, сугубо практические цели. Дети Императора пошли на абордаж с удвоенным рвением, но первыми до командной палубы гибридного корабля Диаспорекса добрались воины капитана Деметера, а не Фулгрима. Причём Соломон Деметер не ставил перед собой такой цели, его легионеры просто сумели пробиться к мостику быстрее. Фактически это стало результатом стечения обстоятельств. Но демон сумел всё переиначить для Фулгрима, вот фрагмент их диалога:

Фиолетовое пламя, вспыхнувшее в тёмных глазах Феникса, привлекало к себе не меньше внимания, чем тонкая струйка крови, вытекающая из ноздри, или побелевшие от неимоверного напряжения костяшки пальцев, обхватившие рукоять меча.

– Это была бы величайшая из моих побед!

– Да, и её отняли у тебя! Сначала безумный Манус, а затем подлый Деметер!

– Нет! – в полный голос выкрикнул примарх, и Астартес, шедшие рядом, на миг замерли от неожиданности. – «Железный Кулак» спас меня от верной гибели, а Капитан Деметер храбро сражался и показал себя достойным воином, захватив мостик со своей ротой!

– Спас от гибели? И ты думаешь, Феррус сделал это из братской любви к тебе? Никогда! Он защитил «Огненную Птицу» лишь потому, что только ты мог избавить его от позорного разгрома. Что до Деметера… он похитил чужую славу, на которую не имел никакого права. Он украл у тебя победу.

Отчаянно тряхнув головой, Фулгрим рухнул на колени.

– Нет, нет, – прошептал он. – Они… не может быть.

– Это правда, Фулгрим, ты знаешь. В самом укромном уголке своего разума ты веришь мне…

Вскоре после этих событий с Фулгримом связался Эльдрад Ультран, провидец эльдарского мира-корабля Ультве. Эльдрад уже пытался предупредить примархов о предательстве Хоруса, это произошло на Ибсене, где Ультран изолировал Ферруса Мануса от его войск и братьев, явив ему картины прошлого и будущего. Но эльдар ошибся – у него не было шансов убедить Ферруса в том, что ересь действительно произойдет. Манус не мог поставить под сомнение волю своего отца и тот путь, которым он ведёт Человечество. Поэтому Горгон сокрушил иллюзию Ультрана, так что тот получил мощный психический удар и его смог сбежать.

Ограничение по знакам. Продолжение здесь.

Группа ВК
Телега с анонсами и чатом

Его глашатаи

На исходе Объединительных Войн лидерам европейских государств, потерпевшие поражение от Императора и вынужденных склониться перед его силой, предлагали выбор – принести клятвы верности или умереть. Многие короли тогда склонились перед Повелителем Человечества и в знак смирения отдали ему своих несовершеннолетних отпрысков. Император приказал сделать их неофитами Третьего легиона, в который набирались только дети аристократов. По слухам, специфика рекрутского набора привела к появлению неофициального прозвища этих легионеров – Дети Императора.

Нужно сказать, что далеко не все тираны, поклявшиеся Императору в верности, отдавая своих сыновей, видели в этом высокую честь. Для некоторых это было что-то вроде наказания за неповиновение, другие видели в отданных сыновьях заложников. Но нашлось немало тех, кто увидел в этом возможность присоединиться к деяниям величайшего из когда-либо живших пассионариев Терры. Например, когда пал Камораг, правивший им Дом Локулус без раздумий отдал Императору всех своих детей, и позже на протяжении столетий первенцы Дома направлялись в Третий легион для прохождения Генетического Вознесения. Семьи Локулуса считали, что так они обессмертят свои гены.

Изначально Дети Императора набилась из воинских династий Европы. Но позже легион стали пополнять аристократами из других регионов. Неизменным оставалось лишь благородное происхождение – это были дети семей, которые правили на планете тысячи лет. В отличие от некоторых других легионов, подготовка Детей Императора никогда не была чем-то тайным и тем более запретным. Совсем наоборот, Третий раскрывал свои объятья каждому, кто хотел о нём узнать. Процесс отторжения геносемени оказался чрезвычайно низок, что, вероятно, стало следствием стабильных генетических линий тех лидеров, которые долгое время удерживали власть и сами оставались незапятнанны мутациями.

Дети Императора получали безупречные тела, они являли собой эталон воина – сильного, быстрого, мудрого. Их мыслительные процессы выдавали прирождённых стратегов и тактиков, чье лидерство нельзя было подвергнуть сомнению. На первых порах выделялась лишь одна особенность – Астартес из Третьего легиона демонстрировали явную тягу к личным достижениями, а свои умения они совершенствовали в основном посредством соперничества друг с другом. Иными словами, вне боя легионеры представляли собой выдающихся индивидуалистов, каждый из которых был готов на всё, чтобы превзойти братьев. Но на поле битвы они превращались в единый организм, действуя с идеальной слаженностью.

У Детей Императора периода Объединения и начала Великого крестового похода встречалось только две аномалии, и то, частота их проявления оказалась чрезвычайно низкой. Первая особенность – это случаи стремительно развивающегося альбинизма после трансплантации геносемени. А ещё у некоторых воинов зрачки обретали фиолетовый оттенок, причём апотекарии долгое время не могли объяснить происхождение этого эффекта. Впрочем, необычная пигментация кожи и радужки никак не мешали легионерам. Смертные смотрели на них, как на богов, совершенных в каждом движении.

Важно отметить, что Дети Императора со времен первого набора плотно взаимодействовали с Имперской Армией. Большинство других легионов в тот период использовались как самостоятельные штурмовые подразделения, действовавшие при поддержке тяжёлой техники. Но Третий почти всегда шёл в бой вместе со смертными, точнее они командовали смертными, выступая в роли офицеров среднего и высшего эшелонов. Для них это было так же естественно, как дыхание. Они были рождены, чтобы управлять, и исполняли эту священную миссию с непринуждённым изяществом.

Сильные традиции и благородное наследие сыграли свою роль – даже те Астартес, что никогда не были в бою, в первой же схватке демонстрировали исключительное лидерское мастерство. Они интуитивно, на уровне инстинкта понимали, как командовать тем или иным формированием и как выстраивать взаимодействия между подразделениями, усиливая их потенциал и нивелируя недостатки. Например, кампания, известная как Антарктическая Чистка, показала группу армий «Антилы» во всём блеске. Но если внимательно читать отчёты, становится понятно, что одной только доблестью и умением смертных солдат дело не обошлось. Реальная причина победы заключалась в профессиональном командовании со стороны легионеров.

При штурме Надарина легендарным Бронзовым Воинством командовали Дети Императора. Пятое Очищение Юпи-Сат II также является заслугой Третьего легиона, который руководил кампанией. Что интересно – воины не требовали к себе особого отношения. Они не гнались за наградами и для них не имело значения, будут их имена отражены в хрониках или нет. Терранское ядро легиона легко отказывалось от любых формальностей. Для них действительно важным было лишь то, что они достигают цели. Воины знали это и Император это знал. Легионеры раз за разом доказывали Повелителю Человечества, что их не зря прозвали его детьми.

Третий оправдывал ожидания и гордился этим. Для Сына Феникса лучшей наградой была возможность рассказать о своей победе братьям, чтобы насладиться их овациями и заслуженной завистью. В легионе всегда царила жестокая конкуренция, но она не раскалывала братство, а напротив – скрепляла его. Нередко Детей Императора назначали на должности советников для смертных генералов и аквилиферов (так в Древнем Риме называли знаменосцев). Вскоре их уж знали, как проводников воли Императора, они несли его знамя во время дипломатических миссий, а также в сердце битвы, где сражался сам Повелитель Человечества.

В этот период Третий легион обрел свои геральдические цвета – пурпур и золото. У терранцев данное сочетание исконно являлось символом власти, особого положения и благородной родословной. Теперь Астартес в яркой безупречной броне и с имперской аквилой в руках олицетворяли собой тот мир, который строил Повелитель Человечества. Хроники утверждают, что появление аквилифера Детей Императора на поле боя всегда вызывало невероятный эффект, смертные тут же забывали свои страхи и сомнения, воинов переполняла гордость и лишь одно желание раскаляло их сердца – победить во имя Его.

Однако уникальный статус Детей Императора имел оборотную сторону. Сама их природа говорила о том, что они передадут слова своего повелителя дословно, даже если поплатятся за это. И подобное случалось, к сожалению – нередко. Порой воин Третьего легиона сопровождал послов или даже в одиночку входил во вражескую крепость. Он не ведал страха и был готов к смерти, зная, что выполнил свою миссию. Увы, но не все военные лидеры Терры оказались достаточно благородны, чтобы отказать Императору, соблюдая формальности и этику войны. Нашлось немало тех, кто напал на Его послов. Безусловно, они умылись кровью, но десятки Детей Императора погибли в этих бессмысленных стычках.

Ещё один любопытный момент связан с тем, что воинов Третьего направляли послами в другие легионы. Они должны были передавать своим кузенам приказы Императора. Разумеется, Сыновья Фениксийца снабжались всеми необходимыми документами, подтверждающими их полномочия. Но особое положение дистанцировало Третий от братьев, поэтому в начале своего пути Дети Императора не имели устойчивых братских связей с прочими легионами (за редким исключением, о котором мы поговорим позже).

Ориентировочно в 829.М30 закончилась кампания на Проксиме. В ходе противостояния Император лично командовал контингентом Шестнадцатого, а также группой Кустодиев. Поэтому, когда мир покорился, Повелитель Человечества вышел к поверженным врагам, чтобы официально принять капитуляцию. В этот момент вероломный противник атаковал делегацию, используя Вихревое оружие времён ТЭТ. Кустодии и легионеры тут же бросились на защиту своего повелителя, но быстрее всех оказались Дети Императора из XVI когорты. Они буквально прикрыли его своими телами и погибли все до одного, чтобы спасли Владыку Людей. Своей жертвой они купили Императору время, которое позволило ему отступить.

После этого Повелитель Человечества издал указ, согласно которому Третий легион имел право нести на броне личный герб Императора – Палатинскую Аквилу. Более того, он позволил офицерам легиона отдать приказ об Экстерминатусе Проксимы, где повстанческие ячейки, как оказалось, пронизали все слои общества и их просто невозможно было выкорчевать. Проксима не просто отказалась покориться, она покусилась на жизнь Императора. Это был первый раз, когда Экстерминатус инициировали по приказу офицера Астартес.

В шаге от бездны

Спустя солнечный год после событий на Проксиме легион, который сиял ярче, чем любой другой, внезапно оказался на краю полного уничтожения. «В гордыне своей мы считали себя совершенными, и теперь пали жертвами несовершенной системы...» Это слова Фабия Байла, тогда еще молодого апотекария, который, однако, был выдающимся хирургом ещё до того, как прошёл Генетическое Вознесение.

Третий легион начал вымирать. Воины просто гибли от некоей «скверны», передающейся с геносемением. Байл фиксировал изменения, изучал их, но не мог ничего сделать. Никто не мог. Любопытно, что Фабий продолжал исследовать «скверну» в ходе Великого крестового похода и даже во время Ереси, но так и не преуспел. Пожалуй, это была одна из немногих тайн плоти, которую он не сумел разгадать.

Так или иначе, вскоре после Проксимы в рядах Детей Императора осталось всего несколько сотен воинов. И если большинство не понимало подоплёки происходящего, у Паука не было сомнений, где следует искать причину вымирания легиона:

Простые смертные, рекруты и терранские «воины» в искусственной котловине, образовавшейся при предварительной бомбардировке, выли и кричали. Я не решился напомнить Ликеону, что их было так много именно потому, что наши ряды сильно сократились после селенитского заговора. Культисты ненавидели Императора и его армию. Ассимиляцию техно-варварских племен Старой Земли они воспринимали как тиранию, а не как объединение…

Хотя Ликеон в этом разговоре не согласен с Фабием, подозрения Байла отнюдь не беспочвенны и вряд ли упоминание Селенара здесь случайно. Лунные генокульты были приведены к Согласию силовыми методами, о чём я подробно рассказывал на стриме про генетические дефекты легионов Астартес. После события, известного как Первое усмирение луны, геноведьмы оставили в своих руках слишком много власти. Причина послаблений заключалась в том, что Императору нужны были их технологии и производственные мощности. Он опасался, что если надавить слишком сильно, Селенар просто уничтожит свои секреты.

Политика Повелителя Человечества принесла требуемые плоды, он смог в минимальный срок превратить армии транс-людей в легионы. Но ненависть селенитов, как верно отмечает Байл, никуда не делась. По всей видимости, они устроили саботаж, отравив геносемя Третьего легиона. Крайне маловероятно, чтобы это мог сделать кто-то ещё, ведь попутно были уничтожены все документы, связанные с Детьми Императора, а доступ к этой информации имели очень немногие, в их числе – геноведьмы. Похоже, это стало подоплёкой Второго усмирения Луны, после которого культ потерял свою власть и влияние, хотя продолжал оберегать некоторые секреты (вроде Магна Матер).

На данный момент большая часть пораженного геносемени – из недозревших резервов, хранившихся на Терре, но есть исключения. Мы оба вполне можем происходить из тех банков с испорченным материалом. Записи таинственным образом исчезли.

Это Фабий говорил Ликеону в уже процитированном диалоге (рассказ «Хирургеон» Ника Кайма). То есть селениты отравили всё геносемя Третьего, не только лунные запасы, но также терранские резервы. Более того – Фабий не мог точно сказать, в какой момент это произошло, так что потенциально любой воин в легионе мог носить в себе «скверну».

После того, как многие Дети Императора погибли во время кампании на Проксиме, а потом целая когорта пала, защищая Повелителя Человечества, их численность сильно снизилась. По этой причине на Луну был экстренно отправлен транспортный корабль с крупной партией геносемени Третьего для скорейшего восстановления легиона. Однако он потерпел крушение. Обстоятельства этого события до сих пор неизвестны, но причиной является не секретность, а отсутствие информации, которую кто-то заблаговременно уничтожил.

И сразу же неизвестная болезнь проявила себя, что просто не может быть случайностью. Кто-то очень хотел уничтожить Третий легион и действовал наверняка. По слухам, таинственный вирус поразил многие, если не все хранилища на Терре. Император сумел сдержать «скверну» и не допустить тотальной деградации геносемени легионов. Однако то, что накапливалось десятилетиями, почти перестало существовать.

Несомненно, основной удар был нанесён по Третьему легиону. Но почему именно они? Всё просто. Тогда Детей Императора за глаза называли «Его глашатаи». Они являлись символом Объединения Терры, Солнечной системы и всей Галактики под дланью Повелителя Человечества. Если бы столь прославленный легион пал под ударами сепаратистов, это дестабилизировало бы обстановку в Империуме, который в тот момент был крайне уязвим.

Как мы знаем, легионеру имплантируются две прогеноидные железы. Когда воин гибнет, если обе железы удается извлечь без повреждений, из каждой в дальнейшем можно получить ещё пару. То есть смерть одного легионера потенциально даёт жизнь двум новым. Но это совсем нечастая ситуация, когда обе железы оказываются целыми и функционирующими. Именно поэтому оставшимся в живых воинам Третьего было запрещено принимать участие в крупномасштабных сражениях без поддержки других легионов и крупного контингента Имперской Армии. Сыны Фулгрима действительно могли умереть, все до одного.

Резюмируя эту часть разговора, тезисно обрисую ситуацию. Отправленные на Луну запасы геносемени Детей Императора были уничтожены, а Терранские отравлены без возможности восстановления. Легионеры, ранее получившие прогеноиды с Терры, начали стремительно гибнуть. Никуда не делись и военные потери, потому что Император не мог полностью отстранить Третий от участия в Великом крестовом походе. Это сломило бы воинов, которые и без того получили жестокий удар, обративший в пепел их героическое прошлое и возвышенные надежды. Больше всего Детей Императора злило то, что они вымирают не по собственной вине. А еще то, что они бессильны в борьбе со «скверной».

Вскоре стало понятно, что у легиона нет будущего. Без примарха негде было взять новый генетический материал для восстановления их численности. Когда другие легионы насчитывали уже десятки тысяч опытных Астартес (а некоторые перевалили за отметку в сто тысяч), в Третьем служило всего двести воинов. Спасение пришло неожиданно. Один их Экспедиционных флотов вошёл в сектор Аквитания, а затем добрался до столичного мира региона, который носил название Кемос. К тому моменту Фулгрим уже стал лидером планеты, на которую упала его гестационная капсула.

Кемос был мрачной шахтёрской планетой, где люди знали лишь одну форму существования – тяжёлый труд, изо дня в день. Их культура просто утеряла такие понятия как «радость» и «надежда», на Кемосе не знали о художественном искусстве, мир давно пришёл в упадок и медленно умирал. Затем появился младенец, который вскоре стал юношей. Ликом и телом он напоминал божество, один лишь взгляд на примарха вселял в сердца смертных возвышенные и благородные чувства, которых они ещё не понимали. Его назвали Фулгрим, что на кемосском диалекте означает Приносящий Воду. Так звали бога из давно забытого кемосского пантеона.

Фулгрим модифицировал стандартные технологии по добыче полезных ископаемых, интуитивно постигнув суть древних механизмов. К пятнадцати терранским годам он стал одним из руководителей крепости-фабрики Каллакс. До этого примарх был поглощён работой над усовершенствованием добывающих комплексов и лишь поднявших до верхних эшелонов власти он осознал, в каком положении находятся простые смертные Кемоса. Тогда Фулгрим начал путешествовать по планете, восстанавливая другие фабрики. Его модификации помогали не только повысить эффективность добычи, но также облегчали людской труд за счет автоматизации. Вскоре он принялся за общественные реформы.

Спустя несколько лет Кемос впервые за всю известную историю начал производить больше, чем потреблял. Это привело к расцвету внешней торговли, а затем и к возрождению искусства. Примарху не у кого было обучиться живописи, музыке или поэзии. Но всё это жило в его крови. Фулгрим сумел поднять целый мир с полумиллиардным населением из тьмы упадка, подарив ему лучшее, на что способна человеческая душа. Он ни с кем не сражался за то, чтобы править планетой. Кемос добровольно склонился перед Приносящим Воду, объявив примарха своим владыкой, который с благодарностью принял эту высокую честь и оправдал ожидания своих подданных, ибо правил достойно и справедливо…

Таким Император открыл Кемос. На планете не было вооруженных сил, только полиция в крепостях-фабриках. Одна из таких групп встретила высадившегося Повелителя Человечества и отвела его в Каллакс. Фулгрим сразу признал отца и опустился перед ним на колено. Планета присоединилась к Империуму, а примарх покинул приютивший его мир. Сначала он был поражён и вдохновлён размахом планов отца, но потом его сковал ужас, а на фиолетовые глаза полубога навернулись слёзы, едва он узнал о судьбе своего легиона.

Навстречу Приносящему Воду вышли всего двести воинов, каждый их которых нёс ротное знамя. Ни одной из этих рот уже не существовало, поэтому все легионеры стали знаменосцами. Они вымирали, но не покорились судьбе. Фулгрим увидел, что перед ним стоят лучшие из лучших, и они никогда не сломаются, никогда не отступят. Примарх опустился на колени перед своими сыновьями в знак признательности за их стойкость.

Вы избранные Императора, его глашатаи, его воины, его дети, и знайте, что это лишь начало!

Фулгрим говорил долго и красиво, но именно эта фраза произвела на его отца самое сильное впечатление. Хотя Третий легион давно уже называли Детьми Императора, Повелитель Человечества только теперь издал декрет о присвоении ему официального имени. Армейская Коллегия Официо Милитарис зафиксировала в реестрах цвет доспехов Третьего легиона – царственный пурпур с золотом, а также его герб – когтистую лапу. Тогда же самого Фулгрима стали называть Фениксийцем, и подтекст этого прозвище абсолютно прозрачен (как и в случае с альтернативным переводом – Финикиец).

Появление примарха спасло легион – геносемя Фулгрима позволило относительно быстро воспроизвести нужное количество прогеноидных желез, не запятнанных «скверной». Что интересно – Военный Совет настаивал на том, чтобы рекрутов в Третий набирали не на Кемосе, так как планета не имела воинской культуры, а её аристократия обладала в лучшем случае спорным происхождением. Но Фулгрим заявил, что народ Кемоса имеет право на вознесение и получит его. Помимо родного мира примарха рекруты набирались только с Терры.

Волчье покровительство

Несмотря на то, что Фулгрим являл собой эталон военачальника, Дети Императора по-прежнему были слишком малочисленны, чтобы выступать самостоятельным воинским формированием. Для сравнения, такие легионы как Лунные Волки, Имперские Кулаки и Ультрамарины могли вести сразу несколько кампаний, в каждой из которых они задействовали десятки тысяч Астартес. Поэтому Император принял решение приписать Детей Императора к одному из этих легионов. Учитывая харизму и дипломатичность Хоруса, а также его качества военного лидера, выбор пал на Шестнадцатый.

Больше десятилетия Лунные Волки и Дети Императора сражались бок о бок во всех походах, которые возглавлял Луперкаль. Фактически он являлся наставником Фулгрима, передавая ему свой опыт и знания. Казалось, что у братьев нет ничего общего, их взгляды по многим вопросам расходились кардинальным образом. Но Феникса подкупал один простой факт – Луперкаль всегда добивается поставленной цели и делает это максимально эффективным способом. Фулгрим с радостью учился у брата, разделяя его славу. То же можно сказать и о воинах двух легионов – между Лунными Волками и Детьми Императора за эти годы установились прочные связи, которые скоро переросли в нерушимые братские узы.

Третий не был так близок ни с одним другим легионом, при этом они с Шестнадцатым идеально дополняли друг друга. В стратагемах прямолинейных и жестоких воинов Хоруса нашлось место гибкости и проворству, которое демонстрировали сыновья Феникса. Их совместные кампании имели оглушительный успех, особенно когда Третий стал наращивать численность личного состава. Одновременно он получал в свое распоряжение все больше снаряжения и боевых кораблей. В 840.М30 со стапелей Юпитерианских верфей сошла боевая баржа «Гордость Императора», флагман Фениксийца, одно из величайших судов, когда-либо построенных Человечеством.

Конечно, Феникс стремился всеми силами доказать, что его легион не хуже других, что причина «скверны», едва не погубившей его сыновей, кроется не в них. Дети Императора, столь ярко пылавшие в годы становления, лишились всей своей славы, и отнюдь не по собственной вине. У этой ситуации было много аспектов, включая сугубо практические. Теперь Третий мог относительно быстро расти, но у него было всего 200 ветеранов, тогда как в других легионах количество опытных воинов исчислялось тысячами и десятками тысяч. Кроме того, среди примархов всегда существовало соперничество, которого просто не могло не быть среди братьев, особенно если учитывать исключительность уготованной им судьбы.

Понимая всё это, Фулгрим требовал он своих сыновей невозможного, но и сам раз за разом превосходил собственные стандарты. Его легион постоянно тренировался, оттачивая мастерство в каждом аспекте человеческого бытия. Например, капитан Акурдуана был не только великим мечником, но и выдающимся ксилографом, сам Фулгрим занимался живописью. Но у этого стремления к совершенству имелась оборотная сторона. Феникс был вынужден идти на большой риск, ввязываясь в авантюры, которые многие из его братьев (если не все) назвали бы чистым безумием. В первую очередь я имею ввиду Визас, который был приведен к Согласию в 841.М30.

Эту кампанию Фулгрим вызвался провести в одиночку. Для любого другого примарха история могла бы стать проходной, но не для Феникса, который на весь Империум заявил, что угомонит непокорный Визас с семью легионерами. Он взял с собой Нарвона Квина, Флавия Алкеникса, Каспероса Тельмара, Грифана Торна, лорда-командующего Абдемона, Кирия и Фабия Байла. Почти все эти имена хорошо известны. Нарвон Квин будет убит первым капитаном Железноруких Сантаром в начале Ереси, Алкеникс жив до сих пор, Тельмар демонизируется и его прикончат эльдары, Абдемон останется верен Императору, поэтому погибнет под бомбами на Исстване III, Кирий переживет Ересь и победит на дуэли Люция, а тот переродиться в его теле. Байл, разумеется, жив и здравствует, о нём у нас будет отдельный стрим.

Вся эта история подробно описана в новелле «Фулгрим: Палатинский Феникс» Джоша Рейнольдса. На Визасе у примарха Детей Императора действительно получилось сыграть в дипломата… почти получилось. Он допустил всего одну ошибку и прозевал атомную бомбу, которую ему пришлось обезвреживать её буквально голыми руками. В тот момент Фулгрима спасли наставления Ферруса Мануса. Тем не менее, в итоге он привёл планету к Согласию, не развязав полномасштабную войну, хотя Военный Совет предполагал, что это невозможно.

Железный союз

Выше я весьма кстати вспомнил Горгона, ведь нельзя не упомянуть о совместных кампаниях Третьего и Десятого легионов. Дети Императора сражались бок о бок с Железнорукими задолго до появления Феникса. В дальнейшем, уже после открытия Кемоса, они продолжили проводить совместные учения. Как и в случае с Лунными Волками, Дети Императора продемонстрировали удивительную адаптивность, вскрыв массу потенциально уязвимых точек в тактике Железного Десятого. К чести генетических наследников Мануса, они учли эти ошибки и больше их не повторяли. Так что на самом деле Третий дал Десятому гораздо больше, чем получил взамен. Впрочем, от железноруких кузенов им досталось нечто не менее, а возможно и более ценное, чем тактические уроки и отточенные стратагемы.

Во время учений на Весте два легиона отрабатывали встречный штурмовой бой, отыгрывая непримиримых противников. Дети Императора мастерски использовали рельеф и климатические особенности поля боя, чтобы одолеть Железноруких. Причем первый капитал Железного Десятого Габриэль Сантар сошелся в поединке с Тессерием Акурдуаной, лучшим мечником Третьего. Нужно ли говорить, что Сантар проиграл? При этом он отметил предусмотрительность Ферруса Мануса, который интегрировал в доспехи своих воинов протоколы обездвиживания. Эти протоколы активировались, когда броня легионера фиксировала потенциально смертельные повреждения, полученные от снарядов с ноосферно-активной краской или в результате прикосновения силового оружия ближнего боя к критически уязвимым элементам защиты.

Вслед за Вестой последовала кампания на Гардинаале, в которой изначально участвовали 5 полков Имперской Армии и 2 тысячи Ультрамаринов. Получив призыв о помощи, Феррус принял решение незамедлительно выдвигаться к Гардинаалу вместе с контингентом Детей Императора, который принимал участие в учениях на Весте. Также во время миссии он руководил группировкой Тысячи Сынов под командованием Интепа Амара. Это оказалась не самая простая кампания, которая наглядно показала, что некоторых легионеров из Третьего и Десятого сковали железные цепи воинского братства.

Ярчайшим примером этого братства могут послужить отношения между уже упомянутым Акурдуаной и Амадеем Дюкейном, бывшим магистром Железноруких. Их диалоги из новеллы «Феррус Манус: Горгон Медузы» Дэвида Гаймера можно цитировать бесконечно. При этом Акурдуану привечал даже Горгон, который на Гардинаале поставил его во главе своей Первой роты вместо Сантара, тогда как Сантар был назначен командиром Второй роты Детей Императора. Тессерий воспринимал это как высокую честь и искренне не понимал, почему Габриэль злится. На самом деле, про Акурдуану можно рассказывать очень долго, но у меня есть отдельный подкаст о нём, так что идём дальше.

Дружба Тессерия и Амадея во многом отражает взаимоотношения их отцов. Хорошо известна история о том, как Феникс и Горгон впервые встретились на Терре. Исследуя величайшие кузницы клана Терраватт на Урале, Фулгрим забрёл в недра горы Народной, где Феррус ковал оружие. Фениксиец не мог не признать, что его брат искусный мастер и поэтому он тут же предложил ему дружеское соревнование. Манус согласился. Так родился молот Крушитель Кузниц и прославленный Огненный Клинок, которыми братья обменялись, признав, что их кузнечные навыки равны. Фулгрим вообще оказался единственным, кто постиг суть Горгона и осознавал, что примарх Железноруких действительно идеален в отличие от любого из своих братьев. Но сегодня у нас немного другая тема, отношение Фулгрима к Горгону детально описано в уже упомянутом сольнике Мануса и, возможно, мы отдельно поговорим об этом.

Акурдуана погиб на Гардинаале при весьма туманных обстоятельствах (о чём я подробно рассказывал в соответствующем подкасте). Амадей Дюкейн пал в самом начале Ереси, приняв смерть от Сынов Хоруса, которые взяли его флагман на абордаж. На мой взгляд, судьба обошлась милостиво со старыми друзьями, лишив их тяжёлого выбора. Хотя, полагаю, Акурдуана никогда не присоединился бы к Луперкалю, и если бы Дюкейн пережил Исстванскую бойню, многое могло сложиться иначе…

Теперь вернёмся на Гардинаал, где особенно отличились пилоты Детей Императора, управлявшие транс-атмосферными перехватчиками класса «Ксифон». В итоге, Владыки были повержены и мир привели к Согласию (событие датируется 858.М30). Сразу после этой кампании во флот Железноруких прибыл Фулгрим, который поздравил брата с очередной победой и забрал своих воинов. К тому моменту легион Феникса наконец обрёл достаточную численность, чтобы вести собственные кампании. Разумеется, это вовсе не значит, что дальше Дети Императора сражались только в одиночку. Совсем наоборот, они стремились помогать братским флотам и часто принимали участие в кампаниях, где бились вместе с двумя-тремя другими легионами.

Разумеется, Фулгрим исходил в первую очередь из практических соображений. Во-первых, совместные кампании с Лунными Волками и Железнорукими показали ему, что кооперация идёт на пользу воинам, которые даже нехотя перенимают опыт друг друга. Во-вторых, каждый раз это становилось отличной возможность, чтобы продемонстрировать воинское и стратегическое мастерство легионеров Третьего. У Сынов Феникса по-прежнему было лишь два стремления – совершенство и его демонстрация. Учитывая трагическое прошлое легиона, едва ли мы можем винить их за этот подход, который в основе своей не несёт деструктивности, напротив, действительно делает легионеров лучше. То есть делал… Пока они не перешли черту… Но об этом позже.

Оборона Спокойствия

Прежде, чем история Третьего легиона навсегда изменилась в ходе Очищения Лаэрана, Дети Императора прошли немало битв, вписанных в хроники Великого крестового похода как образчики военной стратегии. Летописцы отмечали, что если для большинства других легионов важно было победить в кампании, Сыновей Фулгрима всегда больше волновало, как именно они получат победу.

В каждом сражении с их участием есть что-то особенное, выдающийся воинский подвиг или нетривиальный тактический манёвр. Это стало результатом уникального подхода Третьего легиона к войне – победив одним способом, они оттачивали его до совершенства, а потом экспериментировали с новыми стратагемами, даже в тех обстоятельствах, когда решение казалось очевидным. Их боевая доктрина позволяла учиться каждое мгновение на поле боя и вне его.

На самом деле, в плане тактической гибкости Дети Императора превосходили всех, даже Ультрамаринов. Третий использовал все виды войск, он готовил непревзойденных танкистов и пилотов-истребителей, выдающихся дуэлянтов и мастеров штурмового боя. Блицкриг, затяжная осада, обезглавливание противника, последовательный захват стратегических точек – не было формы войны и типа военных операций, в котором Дети Императора не добились исключительных результатов.

Ограничение по знакам. Продолжение здесь.

Группа ВК
Телега с анонсами и чатом

Вступление

Кархародоны – это Орден космического десанта неизвестного основания. На высоком готике они называют себя Кархародон Астра, что можно перевести как Космические Акулы. В реальности кархародонами (Carcharodon carcharias) называют конкретный вид акул – это Белая акула, один из самых крупных морских хищников, который достигает 6 метров в длину при весе почти 2 тонны. У нее есть только один естественный враг – касатка. В данный момент Белые акулы находятся на грани исчезновения из-за ухудшения экологии мирового океана.

Но вернемся к акулам космическим. Происхождение Кархародон Астра окутано тайной. За пределами Ордена никто не знает, когда было основано их братство и кто является их примархом-прародителем. В Империуме о Кархародонах почти ничего неизвестно, хотя они принимали участие во многих масштабных конфликтах, включая Бадабскую войну и Неодолимый крестовый поход. По мнению многих исследователей, Кархародонов справедливо причислить к отступникам, так как они имеют устойчивые связи с некоторыми Орденами, официально признанными Экскоммуникат Трайторис. Кроме того, их традиции Красной и Серой Подати нарушают все мыслимые законы Империума. Но, как это часто бывает в мире Вархаммера, не все так однозначно…

Происхождение и геносемя

В случае с Кархородон Астра истоки Ордена – это, по всей видимости, самый интересный вопрос. Ведь ответ на него объясняет неординарную боевую доктрину Космических Акул, их уникальное мировоззрение, а также генетические дефекты, о которых мы сегодня поговорим отдельно. Сразу обозначу перечень источников, которыми я пользовался при подготовке к стриму.

• роман «Красная Подать» Робби Макнивена;

• роман «Внешняя Тьма» Робби Макнивена;

• рассказ «Патент на смерть» Робби Макнивена;

• рассказ «Время жатвы» Робби Макнивена;

• рассказ «Бесконечная сцена» Энтони Рейнольдса;

• рассказ «Ангелы смерти» Дэвида Аннандейла;

• Кодекс: Космодесант (9-е издание);

• «Белый карлик» №101, «Индекс Астартес»;

• «Белый карлик» №451, «Герои Неодолимого крестового похода»;

• «Ересь Хоруса - Книга третья: Истребление» Алан Блай;

• «Ересь Хоруса - Книга четвертая: Завоевание» Алан Блай;

• «Караул Смерти: Почитай Орден».

Романы Макнивена говорят о том, что большую часть времени Кархародоны странствуют в так называемой Внешней Тьме. Это поэтическое название регионов космоса, расположенных за пределами освоенных Империумом областей. Однако если длань Терры туда не дотянулась, это вовсе не значит, что там нет жизни, людской или ксеносской. Но главный вопрос – почему Орден скрывается? В «Красной Подати» находим следующие строки:

Существовать в безжизненном мраке по ту сторону звезд было непросто. Кархародон Астра странствовали по нему на протяжении десяти тысячелетий, полностью отрезанные от большого Империума.

То есть к таймлайну 40к Орден уже 10 тысяч лет путешествует за границам освоенных Империумом территорий. Из этого утверждения мы можем сделать вывод о том, что Кархародоны относятся ко Второму основанию, которое имело место в 021.M31, когда Жиллиман ввел Кодекс Астартес. Но есть и альтернативная вероятность.

На серии стримов про Гвардию Ворона я подробно рассказывал о том, что Корвус Коракс изначально не доверял терранцам. После интеграции с легионом он вынужденно оставил некоторую часть терранских командиров на своих постах, чтобы ликейцы перенимали их опыт. Впоследствии почти всё ядро легиона было смещено с руководящих должностей. Но этого Владыке Воронов было мало. Во время кампании против Незрячих Царей в Акум-Сотос генеральное сражение развернулось у Врат Сорок Два. Тогда по плану Луперкаля Гвардия Ворона должна была идти на укрепления предателей в лобовую атаку, что категорически не соответствовало боевой доктрине Девятнадцатого легиона.

Разумеется, Коракс возмутился, из-за чего Пертурабо назвал его трусом. Конфликт смог уладить Леман Русс, который напомнил Корвусу, что Хорус говорит от имени Императора, а значит, воля Воителя – это воля Отца. Самоубийственная атака Гвардейцев Ворона унесла тысячи жизней верных Астартес, но они сумели прорвать оборону Незрячих Царей. Этот блицкриг позволил Луперкалю завершить кампанию меньше, чем за два года.

Однако ретроспективный анализ событий показывает, что у Врат Сорок Два под прикрытием орудий Железных Воинов не сражался ни один ликеец. Коракс послал на убой терранцев. Из этого хронисты делают вывод о том, что спор с Пертурабо был игрой на публику. В действительности, Корвус заранее обсудил этот план с Воителем и таким образом устроил чистку в своем легионе. Тем не менее, терранское ядро Девятнадцатого отказывалось умирать и многие пережили бойню.

Параллельно Корвус Коракс реализовывал ещё один план. В неизвестный момент времени он начал создавать так называемые Кочевые Хищнические Флоты. Они состояли из небольших эскадр, в которые входили наиболее старые корабли, создававшиеся на заре становления Империума. Воины в этих флотах комплектовались снаряжением, которое к финалу Великого крестового похода считалось устаревшим. Например, они использовали силовую броню типа Марк II. Разумеется, в Кочевые Хищнические Флоты включали только терранцев (за одним исключением, о котором мы поговорим чуть позже).

Эти флоты направлялись за пределы освоенных пространств. Мы точно не знаем, какие цели перед ними ставил примарх. Проблема в том, что вплоть до Ереси Хоруса ни один из этих флотов не вернулся, по крайне мере, это не отражено в официальных отчетах. Несколько флотов Коракс сформировал после Битвы у Врат Сорок Два, в эти группировки вошли оставшиеся терранцы вроде теневого капитана Нерата Кирина с его Пепельными Когтями. Хотя Кирин помог легиону выиграть несколько крупных сражений, его безжалостность вызывала у Коракса подозрения. Поэтому Пепельные Когти сражались в авангарде у Врат Сорок Два. Выжившим дали корабли и отправили прочь.

Однако в контексте нашей беседы важен не Кирин, а Фал. Аркхас Фал был Теневым Лордом, то есть командовал Девятнадцатым легионом до появления Корвуса Коракса. О Фале говорили, как о великолепном лидере и умелом командире, он был одним из величайших воинов своего времени. Коракс приписал Аркхаса к одному из Кочевых Хищнических Флотов до Битву у Врат Сорок Два. По слухам, это флот, как и некоторые другие, не подчинялся Корвусу. Примарх буквально отпустил воинов на вольные хлеба.

Подытожу вышеизложенное. Гвардия Ворона формировала независимые флоты, которые направлялись в самые отдалённые уголки галактики с неизвестными миссиями. Флоты, сформированные до Врат Сорок Два, по всей видимости, получили полную автономность в выборе целей. Однако те группировки, которые появились после кампании против Незрячих Царей, отправлялись в путь без возврата. Очевидно, пережившие Битву у Врат Сорок Два имели много вопросов к своему отцу. Особенно Кирин, которого в 002.М31 отправили за пределы Вурдалачьих Звёзд.

Причём Кирин, в отличие от Фала, не командовал флотом, в который входил. Эту группировку возглавлял Кальв. Он был, во-первых, ликейцем, во-вторых, Претором, то есть одним из самых высокопоставленных воинов в легионе и очевидно, что Коракс доверял ему. Кроме того, этот флот лишь наполовину состоял из терранцев, переживших Врата Сорок Два. Вторую часть контингента Астартес составляли воины Кальва, преданные примарху ликейцы. Эти факты указывают на то, что Коракс отдал Кальву приказ расправиться с Пепельными Когтями Кирина, потому что считал Нерата слишком опасным, чтобы просто отпускать его, как Аркхаса Фала. Но к этому мы вернёмся позже.

У Кархародонов Астра, которые, напомню, скитаются по дальнему космосу со времён Ереси или даже раньше, есть эпос «Мифос Ангелика Мортис». Вот строки из этого труда:

В первый День Изгнания их отправили во Внешнюю Тьму, дабы истребляли они там врагов человечества, пока не искупят свои прегрешения до конца. Забытый наделил их безграничной свободой действий по отношению к предателям, чужакам и отступникам, чтобы терзать тех там, где они сильны. Так началась их долгая охота. Они охотятся до сих пор.

Параллель очевидна. Эта запись описывает момент, когда Кочевой Хищнический Флот покинул легион. Но что это был за флот? И кто такой Забытый? Действительно ли это Корвус Коракс? Или, возможно, речь идет о воине, которого терранское ядро Гвардии Воронов уважало больше, чем примарха? На мой взгляд, роль Забытого больше подходит Архкасу Фалу. Я делаю такой вывод на основании того факта, что эпос «Мифос Ангелика Мортис» составлен в М36. То есть через 6 тысяч лет после Изгнания. Почему это важно? В таймлайне 40к население Империума не знает о Ереси Хоруса, разве что на уровне слухов. Эти сведения доступны только Инквизиции и Орденам Астартес, да и то в весьма ограниченном виде. Но имена примархов всех хорошо известны. Как минимум, лояльных.

Эти рассуждения привели меня к тому, что изгнанный флот просто не мог забыть своего примарха-прародителя за 6 тысяч лет. А вот имя простого воина, пусть и прославленного, могло обрасти собственной мифологией. Особенно с учетом того, что Кархародоны любят эффектные названия. Например, Императора они называют Отцом Пустоты. Таким образом, под Забытым действительно может подразумеваться именно Архкас Фал, который либо по приказу Коракса, либо по своей воле решил вообще не возвращаться в имперское пространство.

Ещё одно указание на то, что Забатый – это Фал, есть в «Красной Подати». Когда женщина-арбитратор говорит Кархародонам, что они не имеют права забирать людей с Зарката в качестве рекрутов и рабов, то получает следующий ответ:

Согласно эдиктам Забытого – можем. Однажды мы уже брали с этого мира Подать. И сделаем это снова. Таково дело Отца Пустоты. Не пытайся помешать нам.

Крайне маловерно, что Корвус Коракс мог приказать Кочевым Хищническим Флотам набирать рекрутов и рабов с любых планет, не спрашивая ни у кого разрешения. На момент ВКП это было попросту невозможно. А вот Аркхас Фал, понимая, что без свежей крови его флот погибнет, вполне мог разрешить своим воинам проводить такие вот Жатвы.

Однако для темы сегодняшнего разговора это лишь нюанс, кого Кархародон Астра подразумевают под Забытым. Важнее, что есть и другие указания на их происхождение и связь с Гвардией Ворона. Во-первых, из «Красной Подати» и «Внешней Тьмы» Макнивена мы знаем, что флотские группировки Кархародон Астра называются Кочевыми Хищническими Флотами. Во-вторых, их библиарии именуются Бледными Кочевниками (в частности, так воины уважительно обращаются к верховному библиарию Те Кахуранги, одному из главных героев этих романов). Напомню, что Бледные Кочевники – это неофициальное прозвище Девятнадцатого легиона до интеграции с примархом. Их так называли, потому что большая часть воинов набиралась из зерийских кочевых племён, обладавших бледной кожей. Также в племенной культуре зерийцев процветало искусство татуирования. А вот цитата про кархародоновских скаутов из «Красной Подати»:

Обоим уже начали наносить первые метки изгнания – тёмные неровные татуировки, закручивающиеся спиралями на оголенных предплечьях и бледных выбритых скальпах. Им вот-вот предстояло стать полноправными членами Ордена, оставив цифровые позывные, которые давали всем скаутам, ради подлинного пустотного имени, а также сменив серые панцири и чёрные многослойные комбинезоны на вожделенную силовую броню Боевых рот.

То есть Кархародон Астра буквально зататуированы с ног до головы. Ветераны также наносят себе «ритуальные шрамы изгнания» (такие были, например, у Каху, Красного брата, приписанного к 3-й роте Бейла Шарра). Их силовая броня также украшена «символами изгнания». На мой взгляд, связь с зерийским прошлым легиона очевидна. Корвус Коракс пытался всеми силами изжить варварские ритуалы Бледных Кочевников и в противовес этому изгнанный Кочевой Хищнический Флот, состоявший сплошь из терранцев, вполне мог вернуться к своим корням. Ведь они больше не являлись частью легиона и им нужно было чем-то заполнить вакуум традиций.

Ну и конечно, бледная кожа Кархородонов такая же, как у Гвардейцев Ворона. Вот цитата из «Патента на смерть» Макнивенна:

Он снял шлем, вновь открыв свое бледное лицо с бритвенно-острыми зубами.

А вот сравнение с Пепельными Когтями из «Внешней тьмы»:

Его кожа, испещренная шрамами и дермальными гнездами чёрного панциря, была белой как алебастр, даже бледнее, чем у Кархародонов.

В этом эпизоде речь идёт о повелителе Пепельных Когтей по имени Нехат Нев. Тут важно отметить, что и у Кархародонов и у Когтей кожа бледная, но у Когтей она почти белая. У Коракса и Гвардейцев Ворона специфика геносемени давала именно бледную пигментацию. Подтверждай масса, например – в сольнике Владыки Воронов:

Под бледной кожей примарха вздулись тёмные вены.

Кажется, на этом моменте можно завершить рассуждение. У нас уже достаточно прямых и косвенных фактов, указывающих на то, что Кархародон Астра действительно ведут свою генетическую линию от Корвуса Коракса. Но есть несколько моментов, которые делают такой вывод неоднозначным и даже сомнительным. Первый момент – генетический дефект Кархародонов. На самом деле, у Ордена два дефекта. Вот описание первого:

Простая чёрная рубаха едва скрывала кожу, цветом напоминавшую кость, а также уродливые серые струпья-чешуйки, которыми были покрыты локти и шея. Эта болезнь – следствие его уникального и выродившегося генетического наследия. Ещё сильнее пугали глаза. Они были совершенно чёрными, без радужки и белков – столь же беспощадными и непроницаемыми, как пустота, служившая ему домом.

Наросты-чешуйки начинают покрывать тело каждого Кархородона с течением времени. Чем дольше он служит Ордену, тем более явно проявляется мутация. При этом она никак не мешает воину. Другой важный момент в этом описании – глаза. Полностью чёрные, без радужки и белков. Вот описание глаз Коракса из его сольника:

Кожа Коракса была белой как снег, длинные чёрные волосы свободно ниспадали на плечи, полностью чёрные глаза поблескивали, отражая окружающий свет. В этих глазах не было видно белка, а радужная оболочка, если она вообще в них была, чернотой не уступала зрачкам.

Такие глаза были у всех Гвардейцев Ворона. Такие же глаза у Кархародонов и Пепельных Когтей. При этом я не зря привёт цитату с описанием Нехата Нева, где сделан акцент на отличие в пигментации у Кархародонов и Когтей – у первых она просто бледная, у вторых алебастровая. То есть Пепельные Когти из таймлайна 40к больше похожи на Корвуса Коракса. И на кое-кого ещё, но об этом позже.

Второй дефект Кархародон Астра называется Слепота. Это не внешняя мутация, а измененное состояние восприятия, которое может охватить любого Кархародона, чья воля и дисциплина окажутся недостаточно сильны. Братья-в-пустоте (так Космические Акулы называют друг друга) постоянно борются с желанием учинить жестокую резню. Кровь врагов провоцирует это состояние. Вот цитата из «Внешней Тьмы»:

Хватит с него ограничений. Хватит с него руководства. Хватит испытаний. Он больше не был Бейлом Шарром, магистром 3-й Боевой роты. Он был инициатом Алеф-шестнадцать-девять во время своего первого обагрения кровью, с ярко-красными полосами на бледном лице, который тяжело дышал, подавляя безумное исступление, доставшееся по наследству вместе с генами…

– Сообщения с перекрестков, – произнес Шарр. Он говорил ровно и безжизненно, ничем не выдавая продолжавшейся потребности рвать и кромсать, от которой по телу все ещё проходила дрожь. Воин по опыту знал, что Слепота уйдет неохотно.

А вот из «Красной Подати»:

Сильнее всего устрашал сам Акиа. Первый взрыв расколол его шлем, разбив одну из чёрных линз и оставив трещину на лицевом щитке. Даже сражаясь, Те Кахуранги ощущал чудовищную ярость магистра роты – ярость, которую тот силился сдерживать. Его манила к себе Слепота, обрыв над чёрным морем ненависти и ненужной резни-жертвоприношения.

Я встречал мнение, что Слепота Кархародонов – это Чёрная Метка Гвардейцев Ворона. Вот только у Девятнадцатого легиона данное состояние описывается совсем по другому. Приведу цитату из сольника Коракса, где повествование идёт от лица легионера, получившего Чёрную Метку:

В те минуты, когда он не скитался по полям сражений, воин бродил сквозь серый туман по мрачным лесам, где на голых ветках не было ни одного листка, по костяным пустыням, по городу, где болезненно бледные лица осуждающе смотрели на него из окон, лишённых стекла. Когда видения отпускали его, вокруг оставалась только непроглядная тьма его собственной камеры.

Было так темно, что он не понимал, открыты его глаза или нет, и не мог с уверенностью сказать, мерещится ли ему это всё или снится. Постепенно в темноте поселились его собственные ужасы, и они так тесно переплелись с видениями, что он больше не мог отличить одно от другого. Пеккс даже не представлял, что существует настолько глубокое отчаяние. Если бы Имперская Истина не отрицала такие вещи, он бы решил, что его душу вырвали из тела и окунули в зловонный котёл, наполненный самыми чудовищными грехами.

Легионеров с Чёрной Меткой преследовали галлюцинации. Они видели тех, кто давно погиб, и не всегда могли отличить реальность от собственных кошмаров. Они буквально сходили с ума, поэтому их запирали в одиночных камерах. Апотекарии легиона предполагали, что это может помочь воинам исцелиться и порой они действительно возвращались.

Но с Кархородонами ничего подобного не происходит, под Слепотой они просто становятся кровавыми берсерками. К тому же, Гвардеец Ворона может находиться под Чёрной Меткой неделями и месяцами, тогда как Слепота Кархародонов охватывает их на считанные минуты. Есть и другие концептуальные отличия. Вернёмся к состоянию Пеккса перед боем:

Умом он все понимал и абстрагировался от этого – ему было мерзко видеть, как сильно чёрная метка влияет на его состояние, – но несмотря на все попытки отвлечься, чернота продолжала опутывать его мысли. Он ощущал себя жалким куском бесполезной породы, а свои страдания – золотоносными жилами, которые судьба пытается добыть, разбивая киркой его разум. Он помнил, какой грустной его жизнь была раньше. Когда он был ребенком, в тюрьмах Ликея было достаточно поводов для отчаяния, но то, что он переживал сейчас, не шло ни в какое сравнение, и никакой силы воли не хватало, чтобы преодолеть это.

Получается, что легионер под действием Чёрной Метки сохраняет разум чистым, но не может сопротивляться чувству обречённости, ощущению бесполезности, тотальному отчаянию. Он не понимает источника своих эмоций, поэтому медленно, но верно впадает в безумие. Кархародоны под Слепотой не мыслят ни о чём, кроме битвы. В подтверждение – цитата из «Времени жатвы»:

В воздухе была кровь, и Акиа чуял ее запах.

– Продолжаем, – произнес он. – Пока они не собрали свои силы. Тьма и больше ничего.

И вот тогда Акиа нанес удар. Магистр роты забылся в смертоносном бешенстве, Слепота довела его мастерство практически до совершенства.

Ещё можно привести схватку Шарра с Пожирателем Миров из «Внешней Тьмы», да и вообще таких эпизодов немало. Думаю, уже озвученных цитат достаточно, чтобы понять – Слепота Космических Акул сильно отличается от Чёрной Метки Гвардейцев Ворона. Это совершенно точно не одно и то же состояние. Хотя у них, несомненно, есть общие черты. Например, в «Красной Подати» есть такое описание:

Его манила к себе Слепота – безмолвная самоубийственная апатия, являвшаяся одной из самых мрачных составляющих испорченного генетического наследия Ордена. Он силился сдерживать ее, крепко сжимая рукоять Жнеца.

Тем не менее, мы не можем не отметить, что Кархародоны, поддавшиеся своему изъяну, становятся очень похожи на… Кровавых Ангелов под Красной Жаждой. Сыновья Сангвиния тоже превращались в кровавых убийц, сражавшихся со смертоносностью, которая превосходила их навыки в обычном состоянии. Вот описание Красной Жажды из романа «Где ангел не решится сделать шаг» Джеймса Сваллоу:

– Нет, – Красный Нож поднял руку, чувствуя, как ускользает шанс. – Послушай меня, кузен. Преодолей свою ярость.

Но даже когда он произносил эти слова, Волк понимал, что слишком поздно. Во взгляде Амита Красный Нож увидел такую ярость, которую прежде встречал только раз, когда ему не посчастливилось пересечься с Вульфенами. Не было ничего, к чему он мог воззвать: ни здравомыслия, ни благоразумия, только чистый, изначальный гнев.

– Смерть предателям! – заревел Амит, бросившись вперед с клинком, рассекающим воздух.

А вот несколько строк о сущности Красной Жажды:

Враг серьезно недооценил волю Ангелов. Яростная атака на горячо любимого Сангвиния не сломила их, но освободила. Узы, которые сдерживали легионеров, пали, и скрытая ранее тьма вырвалась на свободу. Каждый из них желал крови противника, но эту жажду нельзя было утолить, только облегчить на краткий миг.

Это уже гораздо больше похоже на Слепоту Кархародонов, не так ли? Хорошо известно, что Кровавые Ангелы в состоянии Ярости пили кровь убитых. В подтверждение – цитата из уже упомянутого романа Сваллоу:

Ангел притянул легионера в грубые объятия и свирепо вцепился в его шею, прокусив артерию. Кровь, насыщенная, красная и пьянящая запахом железа, хлынула сильным, бесконечным потоком.

А вот, как описано состояние Кархародона Корди в «Красной Подати»:

Ему хотелось сорвать забрызганный кровью шлем и погрузить зубы в плоть этих трусливых выродков. Слепота выжигала мысли, требуя, чтобы он продал свою жизнь подороже, чтобы убивал и продолжал убивать.

По сути, в двух разных романах (и двух разных эпохах) мы видим описание одного и того же состояния. То есть Слепота Кархародонов сильнее всего похожа именно на Красную Жажду Кровавых Ангелов. Кроме того, нам точно известны эпизоды, когда Кархародон Астра приходили на поле боя, чтобы помочь наследникам Сангвиния. Вот цитата из «Песни Кассандры Лев», которая приводится во «Внешней Тьме»:

И так явились из ночи извне облаченные в серое, и поглотила их зубастая пасть звезды, и были их глаза черны, как пустота небытия. Тени их бледные обрушились на слуг череполикого из тьмы с яростью великой: незримые, как таящийся в чёрных водах зверь, смерть за смерть, кровь за кровь… Так получили сыны Сангвиния передышку и обратились вновь на преследователей своих, и так нашли проклятые предатели, чтящие ложных богов, погибель свою.

Но не спешите делать выводы, мы ещё не закончили. При прочтении романов о Кархародон Астра обращает на себя внимание специфика их боевой доктрины. В пустоте они предпочитают абордажи, а во время планетарных битв применяют стремительные штурмы. Кархародоны – мастера бескомпромиссной рукопашной схватки, а их излюбленное оружие – цепные топоры и силовые когти.

Например, Бейл Шарр, будучи капитаном 3-й роты, владел двуручным цепным топором Жнец, а Тиберос, Алый Поток, Лорд-Жнец Пустоты, повелитель Кархародон Астра, сражался парными силовыми кулаками, которые назывались Голод и Утоление. Кулаки были снабжены молниевыми когтями и цепными клинками. Таким образом, стиль боя Космических Акул и их оружие абсолютно не соответствуют боевым доктринам и экипировки Гвардии Ворона. Чем-то они напоминают Кровавых Ангелов, особенно Насира Амита, который как раз был мастером грязной рукопашной, в которой бился цепными тесаками. Но в таких методах ведения боя гораздо больше от другого легиона.

Цепные топоры… едва сдерживаемая ярость… страсть к рукопашной… кровавая пелена берсерка… Всё это сильно напоминает Пожирателей Миров. И даже Псов Войны, которые до Ангрона и Гвоздей были известны крутым нравом. В «Предательстве» Блая говорится, что стратегическими предпочтениями Двенадцатого легиона являются «ударный штурм и бой на близкой дистанции (зачистка космических скитальцев, абордаж, прорыв фронта, «безнадежные» атаки). При усмирении Ульев Цефика «Император лично нарек XII легион Псами Войны, отдав должное их свирепости и упорству». А во время кампании на Цербере Двенадцатый не взял ни одного пленного, продемонстрировав исключительную жестокость и эффективность в ближнем бою.

Но самый интересный намёк мы находим во «Внешней Тьме». Нев, лидер Пепельных Когтей, решает устроить представление и выпускает на арену против Бейла Шарра (Кархародона) безымянного Пожирателя Миров. Вот фрагмент их диалога перед боем:

– Выпускай зверя, которого ты тут держишь под замком, Нев, – произнес Шарр, глядя на туннель напротив того, из которого вышел он сам. Вход туда преграждала ржавая решетка. – Чем скорее я его уложу, тем скорее смогу вернуться к своей стае.

– Тебе не следует называть его зверем, Шарр, – сказал Нев. Его голос сочился жестоким весельем. – Он вполне мог бы быть тебе братом.

Естественно, Шарр побеждает Пожирателя, причём без особых проблем. Под конец поединка он теряет контроль и на несколько мгновений входит в состояние Слепоты, не оставляя противнику ни единого шанса. Но интереснее другое. По условиям сделки, Пепельные Когти дают Кархародонам смертных (рекрутов и рабов) и помогают им в битве с тиранидами, а взамен получают геносемя. И вот, о чём два лидера говорят в этот момент:

– У нас есть не только болтеры и силовая броня, – сказал он. – Мы можем предложить генетическое наследие ваших предков. Немного, у нас его и так очень мало свободного. Но оно чистое.

– Вы не загрязнили его своей мерзкой породой? – требовательно спросил Нев.

– Нет. У меня с собой полная информация, включая список остальных наших предложений в виде части пакета данных.

Первое, что бросается в глаза, это формулировка «генетическое наследное ваших предков». Не «наших», в смысле Кархародонов и Пепельных Когтей, а именно «ваших», то есть только Пепельных Когтей. Однако дальше Бейл уточняет «у нас его и так очень мало свободного». Это значит, что Кархародоны тоже используют данное геносемя. А потом Нев спрашивает, «не загрязнили» ли Космические Акулы эту генетическую линию. На что Шарр отвечает, что геносемя, которое они готовы передать Когтям, «чистое».

Учитывая слова Нева о том, что Пожиратель Миров мог бы стать Бейлу братом, а также принимая во внимание очевидные аналогии между Кархародонами, Пожирателями и Кровавыми Ангелами, я вижу только один логический вывод из процитированного диалога. Геносемя самих Кархародон Астра – химерическое. Они намеренно сплетают генетические линии трёх легионов, хотя обладают и чистым геносеменем. Это объясняет в том числе Слепоту, которая одновременно похожа на Чёрную Метку, Красную Жажду и состояние берсерка, характерное для Псов Войны.

Но зачем Кархародон Астра делают себя химерами? Тут мы вряд ли найдём однозначный ответ. В перечисленных источниках мне не встретилось на это ни одного указания. Могу лишь предположить, что Аркхас Фал ещё в период Ереси решил «разбавить» геносемя Гвардии Ворона другими легионами. Скорее всего, это было вынужденное решение, обусловленное истощёнными запасами. По крайне мере, нам точно известно, что так делали Пепельные Когти Нерата Кирина. Например, в неизвестный период времени до 017.М31 они зачистили луну Тенебор, где располагался форпост Повелителей Ночи. Когти не просто истребили контингент Восьмого, но и забрали их прогеноидные железы.

На самом деле, у меня есть ещё одна версия на этот счет. Дело в том, что события «Внешней Тьмы» происходят после «Красной Подари», где Кархародоны бились с Повелителями Ночи на Зартаке. Акулы взяли верх, а прибывшие после инквизиторы не обнаружили тел Астартес. Восьмой не мог забрать своих павших, потому что они бежали с планеты. Значит, Карходон Астра взяли тела предателей. Соответственно, в их распоряжении имелось геносемя Восьмого. Учитывая, что Пепельные Когти уже использовали эту генетическую линию в таймлайне 30к, вполне вероятно, что со временем они полностью заменили ею исходное геносемя, принадлежавшее Гвардии Ворона.

Эта версия объясняет, почему Шарр говорит Неву «наследие ваших предков». В действительности, можно было бы предположить, что Пепельные Когти в 40к вообще никак не относятся к Когтям из 30к. В конце концов, сыновья Конрада Кёрза тоже обладали мертвенно-бледной кожей и чёрными глазами. Более того, как раз кожа Кёрза часто определяется как «алебастровая», тогда как насчет Коракса таких оборотов не встречается. Но эта версия разбивается об один простой факт. В таймлайне 30к Пепельные Когти, изгнанные Кораксом, несколько раз возвращаются в имперское пространство после Ереси. В 063.М31 Кризос Мортург, бывший Гвардеец Смерти, поймал астропатическое сообщение следующего содержания:

Четвертая рота докладывает, что астероидные поселения Оркадов приведены к Согласию в соответствии с эдиктами Второго крестового похода. Одна тысяча душ объявлена данниками легиона во имя его дальнейшего роста и процветания. Ждите нашего возвращения на Атаргатис в течение месяца для перегруппировки.

Это сообщение пришло из-за пределов Вурдалачьих Звёзд, куда был послан Кочевой Хищнический Флот с Нератом Кирином. То есть Пепельные Когти в тот момент времени базировались на Атаргатисе. Так вот в таймлайне 40к Бейл Шарр пребывает к Пепельным Когтям на… Атаргатис. То есть это совершенно точно те самые Пепельные Когти. По крайне мере, изначально это действительно наследники Кирина. Но мы не можем отрицать, что со временем геносемя Восьмого полностью заменило линию Девятнадцатого. Это объясняет, почему Когти в 40к остаются предателями и Кархародоны считают их маньяками.

Ограничение по знакам. Продолжение здесь.

Группа ВК
Телега с анонсами и чатом

Фаза 1 – Прибытие

Наступление Первой волны на систему Исстван V ознаменовало появление в реальном пространстве варп-катера «Ад Темпеста», принадлежавшего Гвардии Ворона. Обладая новейшими системами подавления, «Ад Темпеста» являлся самым скрытным кораблём во всём имперском флоте. Ещё в точке Мандевилля он отключил вторичную инфраструктуру и двинулся к ядру системы на гравитационных двигателях.

Команда «Ад Темпеста» видела всё, сама оставаясь невидимой. Катер прошёл над Исстваном III, ужаснувшись тому, что некогда густонаселенный мир-улей превратился в отравленную пустошь с дымящимися руинами. Это подтвердило вести о чистке в легионах Сынов Хоруса, Детей Императора, Пожирателей Миров и Гвардии Смерти. Однако теперь мир был мёртв, и казалось, что предатели покинули систему. Но Гвардейцы Ворона продолжили поиски.

Когда «Ад Темпеста» приблизился к Исствану V, его усиленные сенсоры сумели пробиться через плотную атмосферу и обнаружить тщательно скрытые энергетические сигнатуры. Катер сразу же передал астропатическое сообщение Первой волне, где его приняли с гневом и решимостью. Данные говорили о том, что Хорус возводит на Исстване V могучую крепость, восстанавливая древние оборонительные рубежи в развалинах Ургалла.

Сканирование подтвердило наличие сотен тысяч легионеров на поверхности, но флота предателей нигде не было видно. Командование Первой волны предположило, что Хорус направил корабли для усиления отдаленных систем в рамках подготовительных мер к масштабному восстанию, тогда как Исстван V готовился к планетарному бою. Столь дерзкое решение вполне было в духе Воителя, который, как теперь стало понятно, давно планировал этот ход. Тем не менее, тогда еще никто по-настоящему не осознавал, что происходит.

На военных советах, которые командующие Первой волны проводили, пока их суда двигались к Исствану, постоянно поднимались вопросы о мотивах Хоруса и его братьев. Лояльные силы, не обладая всей полнотой информации о разворачивающихся событиях, были уверены, что превосходят врага во всём (разумеется, учитывая ресурсы Второй волны, которая двигалась за первой по пятам).

Тогда неоспоримым оставался лишь факт предательства Хоруса, который занял стратегически важную систему, находившуюся при этом довольно далеко от сердца Империума. Учитывая положение Исствана на галактической карте, было очевидно, что Воитель планирует наступление на Сегментум Солар через Сегментумы Ультима и Обскурус. Стремительная атака на его нынешние позиции, где он сосредоточил основные силы своей армады, выглядела со всех точек зрения разумным решением. В противном случае предатели очень скоро сформировали бы несколько ударных кулаков и их дальнейшие действия было бы крайне сложно предсказать.

Феррус Манус, который, согласно пришедшим с Терры приказам, был назначен командующим Первой волной, намеревался разобраться с врагом быстро и с максимальной жестокостью. Горгон не стал ломать голову над тем, почему в системе нет флота предателей. Он не сомневался, что Гвардия Ворона обнаружит засаду, если она есть. Но «Ад Темпеста» не увидел ничего вне поверхности Исствана V. Феррус решил использовать это преимущество.

Манус предположил, что выходка Фулгрима во время кампании против Диаспорекса, а также неожиданное спасение «Эйзенштейна» во время чистки на Исстване IIIпозволили лояльным силам узнать о предательстве раньше, чем планировал Хорус. Горгон сделал логичный вывод о том, что враги не готовы и инициатива в его руках. В его Железных Руках, которые не даруют пощады тем, кто посмел ударить Империум в спину.

Первая волна осознавала, что их прибытие при всём желании не останется незамеченным, поэтому им надлежало двигаться к планете со всей возможной скоростью. По замыслу Дорна, который Манус поддержал без возражений, Первая волна должна была связать противника боем, Вторая усилить натиск и дать перегруппироваться авангарду, а Третья стала бы резервом и гарантией победы. Третью волну также прозвали Карающим флотом, Рогал включил в нее треть собственных кораблей и она полностью состояла из контингента Имперских Кулаков, которыми командовал легендарный Хашин Йоннад. То есть, Карающий флот, помимо прочего, должен был обеспечить превосходство с пустоте.

По иронии судьбы (или, скорее, согласно некоему плану) Третьей волне вообще не суждено было прибыть в систему Исстван. Хотя Карающий флот едва ли сумел бы склонить чашу весов в пользу лоялистов на поверхности пятой планеты, нет никаких сомнений, что корабли Йоннада нанесли бы предателям чудовищный урон и смогли бы спасти куда больше лоялистов с чёрных песков Ургалльской долины. Впрочем, теперь это неважно.

Система Исстван примечательна тем, что сохранила остатки материальной культуры некоей ксеносской цивилизации, позволившей колонистам с Терры успешно пережить эру раздора. Третью планету, судя по всему, терраформировали в древности и она идеально подходила для людского вида. В противовес ей пятая планета системы, опустошенная тектонической нестабильностью, не имела ресурсной значимости и классифицировалась как мир смерти. Однако на ней остались оборонительные сооружения ксеносов, возведенные с применением неизвестных технологий. Эти конструкции из молекулярно упрочненного искусственного камня стали идеальным фундаментом для крепости Луперкаля.

Вулкан советовал Феррусу дождаться Второй волны. Коракс молчал, но его лицо явно выдавало глубокие сомнения. Горгон Медузы к моменту выхода флота в реальное пространство уже смоделировал сотни вариантов развития событий и с учётом обновлённых данных об отсутствии вражеского флота, полученных с картера «Ад Темпеста», пришёл к выводу, что оптимальным вариантом является полномасштабная атака с минимальным резервом.

Манус был глубоко оскорблён тем фактом, что Фулгрим рискнул попытаться переманить его на сторону предателей. Для сердца Ферруса, всецело преданного делу отца, это казалось извращённой жестокостью, за которую может быть только одно наказание. Безусловно, ярость, которую Фениксиец пробудил в брате, сыграла свою роль, но неверно полагать, что Горгон рвался в бой бездумно, отринув всякую подготовку. У него было достаточно времени, чтобы спланировать атаку.

Манус знал, что основные силы предателей сосредоточены в регионе Ургалл. Здесь вулканическое плато, называемое Ургалльской долиной, упиралось в гряду скалистых холмов и ложбин, на которых ксеносы построили свою крепость. Со всех сторон Ургалльскую долину прикрывали утёсы и теснины, такой ландшафт сильно затруднял маневрирование крупных формаций или даже делал его невозможным. Хорус выбрал безупречную диспозицию (конечно, с учетом возможности прикрыть себя силовыми щитами от орбитальной бомбардировки).

Таким образом, единственным вариантом для атакующих оставалось движение по самой долине, которая протянулась на тридцать километров до крепостных укреплений, а в самой широкой части не превышала расстояние в двадцать километров. Она изобиловала холмами и ложбинами, а также искусственно возведенными фортификациями, которые должны были замедлить атакующих, заставить их увязнуть в грязных траншейных боях.

«Ад Темпеста» обнаружил множественные сигнатуры в долине, которые говорили о подготовленных боевых постах, тогда как на дальней стороне плато в колоссальных пещерах сканеры выявили реакторные всплески, указывавшие на замаскированных Титанов.

Хорус был готов противостоять любой силе. Даже если бы впоследствии Вторая волна не атаковала тылы Первой волны, Луперкаль имел все шансы пусть не на триумф, но на затяжной конфликт, в котором могло и не быть победителя. Стратегическое мастерство Воителя никогда не могло быть поставлено под сомнение, но на Исстване V оно достигло своего апофеоза. Учитывая реальное положение вещей со Второй волной, лоялисты не могли победить при Ургалле ни при каких обстоятельствах. Они были обречены, просто ещё не знали об этом.

Фаза 2 – Столкновение

В -7 по терранскому времени объединённая группировка трех лояльных легионов вышла в реальное пространство системы Исстван. Феррус Манус спланировал всё так, чтобы авангард флота оказался на самой границе зоны Мандевилля, как можно ближе к пятой планете системы. Таким образом, он почти не оставил предателям шансов на превентивные меры. Хотя здесь мы также должны отдать должное навигаторам Гвардии Ворона, Саламандр и Железноруких, которые обеспечили безупречную синхронизацию тысяч судов в условиях варпа. Варпа, который, кстати говоря, благоволил лоялистам, и неспроста.

Ургалльское плато мгновенно ощетинилось ранее скрытыми пусковыми установками. По краям долины открылись замаскированные шахты, из которых вылетели эскадрильи гибридного орбитально-атмосферного прикрытия. Навстречу им во главе атакующего фронта лоялистов двигался «Феррум», флагман Железного Десятого. Шквал ракет ударил в его пустотные щиты. Эта атака могла бы сокрушить крупный рейдерский флот, но «Феррум» даже не замедлился. За ним двигались боевые баржи и линейные крейсеры, окружённые гроздьями эскортников. Все они начали массированную высадку, едва приблизились к Исствану на достаточное расстояние.

Здесь требуется небольшое ретроспективное отступление. Долгое время среди имперских хронистов ходило много слухов о том, почему Феррус Манус не атаковал предателей с орбиты. Первичная гипотеза гласила, будто Горгон так жаждал лично убить Феникса, что наплевал на все стратагемы и бросился в самоубийственную атаку. Но при ближайшем рассмотрении эта версия не выдержала критики. Тогда родилась теория, согласно которой Ургалл прикрывали пустотные щиты невероятной мощи. Это оказалось правдой, и тем не менее, начни объединенный флот Первой волны орбитальную бомбардировку, лоялисты смогли бы нанести предателям катастрофический ущерб. Обе стороны отлично это знали и тем не менее Феррус повёл войска на поверхность. Почему?

Истинную причину хронисты узнали лишь когда удалось вскрыть запечатанные терранские архивы спустя столетья после Ереси. Оказывается, таков был приказ Рогала Дорна, Преторианца Терры, голоса Императора. Дорн приказал не уничтожить предателей, а казнить их. Жизни вероломных братьев надлежало отнять не аннигилирующим пламенем из пустоты космоса, а мечами и и болтерами. Так Империум исконно поступал с теми, кто смел бросать ему вызов. Горгон не видел смысла спорить с Преторианцем, а Ворон и Вулкан не смогли бы переубедить Ферруса. Кроме того, их легионы разделяли взгляд Рогала – воины хотели напоить свои клинки кровью лжецов и отступников.

Так или иначе, макрогрузовозы Имперской Армии, барки Механикум и десантно-штурмовые корабли Астартес обрушились сквозь напоенные кислотой штормовые небеса Исствана Vна позиции предателей. К тому моменту ближний варп уже пестрел от сигналов другой армады, которую условно называли Второй волной. Ещё четыре легиона стремились поддержать атаку своих братьев и казалось, что исход кампании предрешён…

В первые часы битвы объединенные флоты Первой волны всё же атаковали крепостные укрепления Ургалла с орбиты. Но это были точечные удары лэнсов, направленные на дестабилизацию щитов, которые в противном случае не позволили бы провести высадку. На несколько минут атмосфера планеты обратилась чистым пламенем, а когда ослепительный огонь рассеялся, сокрушительный рёв заставил Исстван V содрогнуться до проклятого ядра. Миллионы солдат, сотни тысяч Астартес, десятки тысяч единиц тяжелой техники и сотни Титанов вошли в Ургалльскую долину и сразу же открыли огонь. Предатели не остались в долгу и чёрный песок долины начал превращаться в оплавленное стекло.

Практически все фортификации предателей, которые находились в долине, перестали существовать в течение первых минут боя. Но основные укрепления на другой стороне Ургалла не удалось повредить с орбиты. Впрочем, такой цели никто и не ставил – лэнсы, которые били по ним, должны были отвлечь, но не сокрушить. Тем не менее, системы ПВО главной крепости собрали кровавую жатву. Манус верно рассчитал орбитальные залпы, которые смогли ослепить целеуказатели врага. Вот только десантирование было столь плотным, что предателям не нужно было даже целиться.

Последующий анализ показал, что войска Хоруса сбили в среднем одну капсулу из десяти или пятнадцати. Для тех условий это был выдающийся результат, который лишь подчеркнул великолепную скоординированность лояльных сил и грамотное планирование высшего командования. Разумеется, Феррус Манус никогда не позволил бы себе отсиживаться на орбите. Он первым ступил на Исстван V и повёл в бой элиту Железноруких из клана Аверниев. И снова я не могу не отметить общепринятое заблуждение, согласно которому Горгон плохо подготовил атаку. В действительности, он сделал всё для победы, и даже больше.

Например, Манус рассчитал локацию высадки таким образом, чтобы она находилась на пределе зоны поражения орудий предателей, защищавших Ургалльскую крепость. Он провел глубокий анализ системы траншей и бункеров, возведённой в теле долины, вычислил огневые мешки и позиции для отхода. Гениальный разум Горгона позволил ему учесть тысячи возможных точек соприкосновения и он выбрал те, где его воины имели преимущество. Поэтому хотя со стороны могло показаться, что Железнорукие несутся вперёд безо всякого тактического взаимодействия, вскоре предатели сполна ощутили на себе холодную ярость медузийцев.

Железные Руки шли в лобовую атаку, но в последний момент растекались и неожиданно выходили во фланги или даже в тылы передовым частям противника. Прикрывающие группы неумолимо продвигались блочными формациями, которые перестраивались в строго рассчитанные моменты времени согласно планам Ферруса. Многие предатели, едва покинув укрытия, неожиданно осознавали, что враг уже среди них. Сотни погибли, не сделав ни единого выстрела. Этот бой должен был стать триумфом Имперской военной доктрины. Должен был…

Стремительный натиск Железноруких истребил большую часть предателей в долине, выжившие бежали. Десятый выиграл время для Гвардии Ворона и Саламандр, которые теперь могли беспрепятственно высадить основные силы. Сыновья Горгона жаждали продолжить наступление, но дисциплинированно дождались братьев. Три легиона перегруппировались меньше чем за час и двинулись в атаку единым фронтом. Ещё через час противостояние достигло апогея – лоялисты подошли к стенам крепости. Здесь их продвижение замедлилось. Порядки Десятого, Восемнадцатого и Девятнадцатого нещадно полосовало огнём с идеально рассчитанных оборонительных рубежей. В бой вступили ранее замаскированные силы предателей, а их смертная ауксилия была брошена в бой в качестве живого щита. Сотни людей гибли за секунды, лишь бы остановить наступление верных Трону ещё на один шаг, на одно мгновение.

Левый фланг держали Саламандры. Северная часть плато, по которой они двигались, представляла собой почти идеально плоскую равнину. Здесь предатели возвели больше всего траншей и фортификаций, которые являлись ни чем иным, кроме как смертоносных лабиринтом, напичканным ловушками и огневыми мешками. Именно здесь стоял основной контингент Гвардии Смерти. Саламандрам, которых возглавлял Вулкан, пришлось нелегко, и всё же они продвигались, заливая пламенем одну траншею за другой.

Сыновья Мортариона выпускали на позиции, занятые лоялистами, всевозможные яды и продавали свои жизни столь дорого, что достигни Змии победы, из-за понесённых потерей она могла быть только Пирровой. Тем не менее, самую большую опасность на левом фланге представляли собой вовсе не Гвардейцы Смерти. По приказу Луперкаля в эту сторону выдвинулись несколько Титанов во главе с «Диес Ирэ» из Легио Мортис. То был Титан класса «Император», он представлял собой одну из самых могучих боевых машин из когда-либо созданных. Каждый его залп уносил сотни верных жизней.

Рельеф правого фланга разительно отличался от левого, и конечно, Манус совсем не зря направил сюда Гвардейцев Ворона, которые среди стоячих скал, каменистых холмов и обрывов чувствовали себя как дома, ежеминутно находя десятки мест для хитроумных манёвров, ложных отступлений и скрытых проникновений во вражеские тылы. Однако штурмовые отряды Девятнадцатого нашли здесь достойного противника в лице Сынов Хоруса, которых прикрывали линии Эгиды. Шестнадцатому даже удавалось периодически проводить контратаки, которые проливали немало вороновой крови. И всё же лоялисты теснили врага.

В это время центральный фронт вырвался вперёд. На острие бились Горгон и тысяча воинов из клана Аверниев при поддержке шести манипул боевых автоматонов Железноруких. Феррус Манус сражался голыми руками, буквально разрывая врагов на части. Авернии уверенно теснили Сынов Хоруса и Детей Императора. У самых крепостных стен Железный Десятый встретился с шумодесантниками и другими чудовищами, которые когда-то гордо именовали себя Сыновьями Фениксийца. Их мощь была столь же непостижима, как и их гротескный внешний вид, но даже эти монстры не смогли остановить продвижение Горгона.

К этому моменту лоялисты закончили развёртывание тяжёлой техники, которая поспешила поддержать авангард. Орбитальный обстрел завершился из-за опасности дружественного огня. На левом фланге железный клин из тридцати «Лэндрейдеров» и «Спартанцев» Семнадцатого легиона уничтожил несколько Титанов класса «Гончая» и заставил отступить «Диес Ирэ». А вскоре в бой пошли «Малкадоры» и «Гибельные клинки». В этот момент фронт предателей критически прогнулся. Прорви его Железнорукие в тот момент и Битва за Исстван V закончилась бы иначе. Но, разумеется, Хорус был готов к этому.

Потом было лишь убийство и выживание. Никаких манёвров, никакой тактики. Их доспехи были как у нас, оружие – тоже. Кровавая баня, никаких преимуществ, никакой передышки, никакой пощады, только смерть. В считанные минуты кончились снаряды, и нам осталось только обирать убитых и продолжать стрелять.

Это воспоминание Жакоса Занака из 5-го ударного когтя 19-ой роты Гвардии Ворона, который бился на первой линии и был спасён Железнорукими из клана Аверниев у стен Ургалльской твердыни. Жакос вспоминал, что никто и никогда не участвовал в подобных сражениях. Астартес не готовили для таких сражений, никто (кроме Жиллимана) даже не предполагал, что армия транс-людей с Терры когда-нибудь будет биться против абсолютно такой же армии. Поэтому Битва на Исстване V не просто изменила мировоззрение лоялистов, она сломила их. Но не предателей, ибо те были сломлены задолго до той эпохальной бойни.

В этот критический момент Хорус приказал своим силам контратаковать. Пожиратели Миров, которые ещё не участвовали в битве, ринулись сплошным красным потоком под предводительством Ангрона и глубоко вклинились между Железнорукими и Гвардией Ворона. Отделив центр фронта от правого фланга, Красный Ангел принялся истреблять Девятнадцатый легион. В это же время на левом фланге в бой вступил Мортарион и предвестьем его появления стали клубящиеся миазмы ядов, против которых не могли устоять даже Астартес в неповреждённой броне. Навстречу основным силам лоялистов вышли Сыны Хоруса во главе с Абаддоном, бесстрашные и несокрушимые юстаэринцы несли смерть каждым выстрелом, каждым взмахом.

Наступление замедлилось, а потом остановилось. Манус приказал ввести в бой резервы – смертную ауксилию, которая за счет своей многочисленности и тяжёлого вооружения должна была изменить исход сражения. Однако едва Имперская Армия выдвинулась на позиции, за ее спиной открылись замаскированные бункеры, из них вырвались самоубийцы из Гвардии Смерти и Пожирателей Миров. Эти воины не должны были пережить схватку, их задачей было нанесение максимального ущерба тылам лоялистов и они исполнили свою миссию.

К третьему часу битвы фронт окончательно замер. Ни одна из сторон не могла взять верх. Погибли уже десятки тысячи и еще десятки тысяч продолжали сражаться, окровавленные, изнурённые. Многие не имели возможности пополнить боезапас и когда их силовые или цепные клинки ломались, они просто подбирали оружие врага и снова шли в бой. Другие забыли обо всех правилах и тактиках, бросаясь в рукопашную, как звери. Никто даже не вспоминал о чести и достоинстве, в братоубийственной бойне не было места таким понятиям. В братоубийственной бойне вообще не было места ничему, кроме рек крови и гор расколотых черепов.

На этом этапе Феррус Манус не планировал использовать своих Титанов, но командующий Легио Атарус связался с Горгоном и сказал, что его воины больше не могут оставаться в глухой обороне. Манус знал, что Разжигатели уступают в численности и огневой мощи Головам Смерти, а их выживание на поле боя не превышает 13%. И всё же он дал разрешение на атаку, потому что у него не оставалось резервов до подхода Второй волны. Кроме того, Феррусу было известно, что это личное – Легио Атарус и Лего Мортис десятилетиями недолюбливали друг друга и лишь Бог-Император ведает, как им удалось так долго удерживаться от прямого столкновения.

Манипула Разжигателей включала два «Разбойника» и три «Гончих», плюс ковентант Легио Кибернетика и вспомогательный эскадрон бронетехники Механикум. Со стороны Голов Смерти в бой вступил «Повелитель войны», два «Разбойника», «Ночной упырь» и два разведывательных Титана. Ауксилия Мортиса состояла из десятков «Хищников», а также нескольких эскадронов быстрого реагирования Сынов Хоруса и Пожирателей Миров. В таких условиях Легио Атарус не намеревался получить тактическое преимущество или хотя бы выжить. Их целью было нанести предельный ущерб и облегчить битву для союзных Астартес.

Разжигатели ринулись в центр вражеского строя, забыв о защите. Они били скоординированными залпами, устраняя одну цель за другой, и не считались с потерями. «Красный наг», Титан класса «Разбойник» принцепса Маракару, который командовал манипулой Легио Атарус, бесстрашно устремился под вражеским огнём прямо к «Дыханию грома», Титану класса «Повелитель войны» Легио Мортис. Маракару не волновал тот факт, что враг вдвое превосходит его по тоннажу и огневой мощи. «Красный наг» схлестнулся с давним противником и вырвал его проклятое сердце силовым кулаком, но тут же его собственный реактор взорвался от множественных попаданий.

Не вполне понятно, какой ущерб Разжигатели смогли нанести Головам Смерти. Манипула Титанов Легио Атарус пала в полном составе, но атака вражеских Титанов захлебнулась, а выжившие машины получили тяжёлые повреждения и были вынуждены отступить. Своей гибелью воины Маракару купили лоялистом бесценные минуты. При этом другая фланкирующая группировка Богомашин Легио Мортис была уничтожена Покорителями Железноруких. Они не смогли пробиться в центр строя через завалы, поэтому по приказу Горгона остались в Зоне Высадки и атаковали вражеских Титанов с дистанции, истребив их всех до последнего. После этого ряды противника смешались, он был опрокинут на левом фланге, но даже не смог отступить – ярость Железноруких стёрла саму память о тех, кто отвернулся от Трона.

Наконец, в +2,8 часа по терранскому времени сражающиеся приняли решение разойтись по исходным позициям. К тому моменту потери с каждой стороны составляли примерно 40% личного состава Астартес, ауксилариев и техники. Мощь орудийного огня лояльных сил накрывала предателей столь плотно, что даже Мортарион с Ангроном были вынуждены отступить. Вулкан и Коракс понимали, что их воинам также требуется перегруппировка, однако Железнорукие продолжали сражаться в самом сердце адской бури.

Восемнадцатый и Девятнадцатый долгое время гнались за Десятым, стараясь поддерживать темп наступления Горгона. Они теряли воинов в этой безумной гонке, но понимали, что не имеют права оставить Ферруса и его Аверниев в одиночестве. Не только потому, что в противном случае Железнорукие были бы сметены фланговыми ударами. Главная причина заключалась в том, что никто, кроме Мануса с его Морлоками не мог бы удерживать центр атакующего строя. Он стал стержнем этой битвы, его направляющим вектором, не просто главнокомандующим, но символом ярости и неминуемого триумфа. Однако теперь, потеряв едва ли не половину воинов и оставшись без связи с союзниками, Кораксу и Вулкану пришлось сделать тяжелый выбор.

Они приняли решение отступить к Зоне Высадки, чтобы как можно быстрее пополнить запасы, перегруппироваться и вернуться к Феррусу Манусу. Никто из них не сомневался, что к тому моменту Горгон ещё будет сражаться. Никто из них не мог поверить, что медузийца можно убить или хотя бы остановить. Он был богом войны, неустрашимым и непобедимым. К тому же, до настоящего момента его план приносил свои плоды и у лоялистов оставались неплохие шансы на победу. Таким образом, Гвардия Ворона и Саламандры покинули поле боя.

Железнорукие, которые на удивление потеряли гораздо меньше воинов, чем братские легионы, продолжали биться в полном окружении на территории в двадцать квадратных километров. Всю эту зону покрывали остовы покорёженной техники, развалины ургалльских укреплений и трупы, множество трупов. Несмотря на локальные успехи лоялистов и огромные бреши, которые они смогли пробить в обороне Луперкаля, главная крепостная стена всё ещё стояла и поливала их огнём своих орудий.

Железнорукие видели, что их судьба висит на волоске. Им оставалось только стоять и ждать. Либо своей смерти, либо подкрепления. А подкрепление уже было на подходе – небеса Исствана Vвновь озарило пламя, такое же, как и во время высадки Первой волны. Повелители Ночи, Несущие Слово, Железные Воины и Альфа-легион явились поддержать Ферруса Мануса, Корвуса Коракса и Вулкана в битве с вероломным Хорусом. Их приход должен был ознаменовать коренной перелом в ходе кампании и многие воины из Железных Рук начали биться с удесятерённой яростью, понимая, что смерть хоть и стоит за их правым плечом, но ей, похоже, придётся опустить косу и попробовать снова замахнуться ею в другой раз. Но всё это было ложью. С самого начала…

Фаза 3 – Истребление

Вторая волна прибыла на Исстван V в +3,4 по терранскому времени. Четыре легиона развернули свои порядки в Зоне Высадки со стремительностью, на которую могут быть способны только Астартес, прошедшие сотни кампаний по всей галактике. Долгое время было принято считать, что Вторая волна высадилась там же, где и Первая, но это не так. Вновь прибывшие обосновались южнее своих предшественников, то есть позади них. Авангард сразу же выдвинулся к тыловым позициям Саламандр, Гвардейцев Ворона и Железноруких.

Всё выглядело так, будто Альфа-легион спешит укрепить левый фланг союзников, а Несущие Слово – правый. Повелители Ночи равномерно рассредоточились по всей зоне боевых действий, тогда как Железные Воины высадились отдельно от остальных, на самом краю равнины, где перегруппировывалась отступившая Имперская Армия из Первой волны. Четвёртый легион в считанные минуты возвёл укрепления, которые, казалось, не уступают ургалльским. Таким образом Железнорукие, Саламандры и Гвардия Ворона оказались зажаты меж двух крепостных стен, чьи орудия были направлены на них. Но в тот момент никто из лоялистов не заподозрил жестокой симметрии.

Отступающий Девятнадцатый уже приближался к Зоне Высадке, Саламандры отставали, но тоже шли назад для перегруппировки. Хотя Вулкан и поддержал Коракса, Владыке Змиев претила сама мысль о том, чтобы оставить Ферруса в одиночестве. Впрочем, Горгон не слишком убивался по этому поводу. Узнав о том, что Вторая волна уже высадилась, Манус, который, напомню, сражался в окружении с противником, превосходившим его численностью в несколько раз, приказал своим воинам оставить оборонительные позиции и пойти в новую атаку на Ургалльскую крепость. Именно в этот момент против Железноруких выступил основной контингент Детей Императора во главе со своим примархом.

Общеизвестно, что Горгон и Феникс были не просто братьями, но друзьями. Их глубокая симпатия, возникшая ещё в кузницах горы Народной, оказалась взаимной и всепоглощающей, никто не мог даже помыслить о том, что эти двое когда-нибудь сразятся в смертельном бою (причём Фулгрим опасался спарринговаться с Манусом). Но также мы хорошо знаем, что больше всего Феррус Манус ненавидел слабость, а предательство в его глазах было высшим её проявлением, истинным апофеозом неизгладимого изъяна души и разума. Как я уже отметил, на самом деле его задело не то, что Флугрим предал, а то, что он посмел предложить Горгону присоединиться к предателям. Для Мануса это было прямое обвинение в ещё большей слабости. Обвинение жестокое и страшное, неизгладимый удар по его достоинству.

Так или иначе, едва Горгон и Феникс сошлись в поединке, всё изменилось. В небо над Ургалльским плато взлетела чёрная ракета и её взрыв окрасил всё вокруг в багровые сумерки. Это был знак. Ловушка захлопнулась. Дальнейшие события известны нам лишь по обрывочным докладам выживших, которые были отрезаны друг от друга, и поэтому точную хронологию восстановить невозможно. Тем не менее, общий ход событий не вызывает сомнений.

Первыми о предательстве Второй волны узнали Гвардейцы Ворона. Они вышли к позициям, где развернулись Несущие Слово, и вызвали своих братьев по воксу. Истекающие кровью Сыны Коракса полагали, что сейчас их наконец сменят на передовой. Но Семнадцатый легион не ответил на входящие передачи. Зато ответили их болтеры и тяжелые орудия, которые первым же залпом смели десятки ничего не подозревающих Гвардейцев Ворона. Буря лазерных лучей и ракет врезалась в отступающих лоялистов по всей линии фронта. Фактически Вторая волна била в упор и ни один залп не пропадал впустую.

Ограничение по знакам. Продолжение здесь.