archeostan

В мае 2022 г. сотрудникам Историко-археологического и ландшафтного музея-заповедника «Ирендык» жителем города Баймак (Башкортостан) был передан железный меч, найденный, по его словам, на свалке во время сбора металлолома. Вообще, надо сказать, что находки клинкового оружия в Башкирском Зауралье не такая уж и редкость. В эпоху железа эта территория активно осваивалась ранними кочевниками. Однако данный меч – вещь особенная. Дело в том, что подобное оружие в археологии связывается с киммерийцами. При этом территория их обитания (Причерноморье, Закавказье, Малая Азия) была весьма удалена от Южного Урала. Но обо все по порядку.

В новом журнале «Археология Евразийских степей» опубликована статья, посвященная данной находке. Я не являюсь ее автором, но сам меч мне довелось подержать в руках. Здесь приводится краткое содержание статьи.

Меч имеет бронзовую рукоять и железный клинок, поэтому он и называется биметаллическим. Общая длина – 82 см. Длина клинка – 69,7 см, рукояти – 12,3 см.

Клинок полностью не сохранился, конец обломан. Изначально общая длина меча могла достигать более 90 см, а длина лезвия более 80 см. Также имеются места трех сгибов. Создается впечатление, что клинок трижды сгибался, а затем распрямлялся (может быть, при этом была утрачена нижняя часть). Он плавно сужается к острию. Ширина клинка у рукояти 4 см, в середине 3,2 см, у места слома 2,4 см. В сечении ромбовидный, толщина от 0,7 см в верхней части, до 0,5 см – в нижней. Поверхность покрыта коррозией.

На клинке сохранились фрагменты ожелезненной ткани с простым полотняным переплетением нитей.

Рукоять представляет собой бронзовый чехол, надетый на железную основу, являющуюся продолжением клинка и единую с ним. Навершие сохранилось частично, примерно две трети отсутствует. Это колпачок, надетый сверху на конец рукояти и заполненный внутри каким-то серым веществом, визуально похожим на цемент. Высота – 1,7 см, ширина поперечная – 2 см, продольная – около 3 см. Толщина стенок 0,2 см. Ручка имеет длину, вместе с перекрестьем 10,8 см, ширина у навершия – 2,7 см, у перекрестья – 3,5 см. Перекрестье составляет единое целое с чехлом и представляет собой две тонкие ветви, отходящие от его нижней части. Обе ветви обломаны. Линия перекрестья, примыкающая к клинку прямая, линии же верхних частей ветвей, примыкающих к ручке слегка наклонные. Одна ветвь сохранилась на длину 2,2 см, вторая – 0,6 см.

В силу неясности контекста находки нельзя точно сказать откуда он взялся. Теоретически он мог быть привезен и издалека. А мог быть и вполне найден на территории Зауралья в ходе каких-то земляных работ. Можно предположить и то, что найден он «любителями приборного поиска», но тогда не совсем понятно почему его передали в музей.

В то же время находки киммерийского клинкового оружия на этой территории все же известны. Так, один бронзовый киммерийский кинжал был найден на левобережье р. Урал близ Магнитогорска. Он принадлежит тому же типу клинков с крестовидными рукоятями, что и баймакский меч. Еще один был найден на берегу оз. Балыктыколь в Костанайской области Казахстана.

Сам же меч из Баймака имеет аналогии с находками с более западных территорий. Например, ближайшей находкой является биметаллический меч из окрестностей Билярска в Татарстане. Правда, он короче, (около 55 см при длине клинка 43 см). В Николаевском могильнике на территории Адыгеи была найдена рукоять, аналогичная рукояти баймакского меча. Оба меча датируются VIII-VII вв. до н.э.  Большая часть подобных мечей известна по находкам на территории Украины, причем в основном это случайные находки, а один происходит из клада литейщика с Субботовского городища (датируется концом IX – началом VIII вв. до н.э.).

В Зауралье погребений киммерийского времени неизвестно, но таковые есть в Предуралье. Два из них известны по раскопкам могильника Елбулак-Тамак Башкортостане. Третье захоронение этого же времени было исследовано в 2015 г. на могильнике Шатмантамак I, что также расположен в Республике Башкортостан. Материалы этих погребений отличают их от более ранних захоронений эпохи бронзы и в то же время от тех, что появляются в эпоху железа. Авторы раскопок могильника Шатмантамак I предположили, что он относится к переходному от эпохи бронзы к эпохе железа времени, его радиоуглеродное датирование дало отметку рубежа IX–VIII вв. до н.э. Погребальный обряд и находки из перечисленных захоронений малоинформативны. Тут стоит отметить, что этот период в истории Южного Урала характеризуется относительным запустением. Если на предшествующем этапе эпохи поздней бронзы здесь кипела жизнь, возникали новые поселения, осваивались рудники, то к I тыс. до н.э. она постепенно угасает и снова забурлит уже спустя несколько столетий. Появятся кочевники и оседлые культуры лесной/лесостепной зоны.

Можно предположить, что люди, захороненные в Елбулак-Тамаке и Шатмантамаке, являются пришельцами с запада, начавшими заселять запустевшее к тому времени Южное Предуралье. Три упомянутых погребения были сделаны в более ранних курганах срубной культуры, что сопровождалось разрушением первоначальных захоронений. Затем мигранты ушли на территорию Зауралья, где единичными свидетельствами их пребывания являются находки киммерийских мечей и кинжалов в районе Магнитогорска, на берегу оз. Балыктыколь в Казахстане и теперь уже в Баймакском районе Башкортостана.

Датировка меча вне контекста, конечно, не может быть точной. Однако если принимать во внимание указанные выше аналогии и погребения, то можно предположить, что она близка рубежу IX–VIII вв. до н.э. А учитывая другие подобные находки можно допустить, что меч прибыл на Южный Урал либо с территории Северного Кавказа, либо с территории современной Украины. Связано это может быть с военными походами (экспедициями?) ранних кочевников.

Возможно, в будущем будут получены более надежные свидетельства киммерийского присутствия на территории Южного Урала.

Статья:
Насретдинов Р.Р., Султанов Р. Р., Федоров, В. К. Биметаллический киммерийский меч из Южного Зауралья. Археология Евразийских степей, 2024 (6), с. 129–137.

В 1987 году на территории г. Уфы, при закладке котлована для будущего здания на улице Егора Сазонова было разрушено погребение эпохи раннего средневековья. Археологам удалось расчистить сохранившуюся часть могилы глубиной 2 м. В ней покоились останки взрослого человека, к сожалению, практически полностью уничтоженные. Тем не менее, было установлено, что умерший лежал головой на северо-запад, а в качестве сопроводительного материала удалось обнаружить кости барана, керамический сосуд, поясную пряжку, шило. По этим находкам погребение было датировано в пределах IV-VI вв. н.э. Кроме того, была найдена весьма интересная бронзовая бляшка/накладка. Условно её можно назвать и медальоном.

Инвентарь погребения на территории г. Уфы: 1 — лепной сосуд, 2 — железное шило, 3 — бронзовая пряжка, 4 — бронзовая бляшка с изображением воинов. Источник: Гарустович Г.Н., Иванов В.А. Уникальное произведение позднеантичной торевтики из погребения на Южном Урале // Проблемы истории, филологии, культуры. 2010. №3. С. 79–89

Диаметр находки – 3,5 см. Она изготовлена из бронзовой пластины толщиной 0,5 мм. Края бляшки загнуты во внутрь. Для жесткости изнутри под бронзовой пластиной был вставлен железный диск, поверх которого проложен слой тонкой кожи и установлена еще одна пластинка из железа. Все внутренние прокладки крепились загнутыми краями бронзовой пластинки медальона. На лицевой стороне бляшки изображены фигуры людей, оттиснутые с обратной стороны в виде выпуклого барельефа методом штамповки по матрице, с чеканной правкой элементов с лицевой стороны. Изображение дополнено множеством деталей, и проработка даже очень мелких частей сделана тщательно и весьма профессионально.

Бронзовый медальон из фондов Национального музея Республики Башкортостан

Здесь мы видим двух воинов в полном вооружении. Справой стороны медальона изображен воин, опирающийся правой рукой на щит с обнаженным мечом в полусогнутой левой руке. На лице воина можно различить усы, а на голове шлем с назатыльником и плюмажем. На тело надет, скорее всего, пластинчатый панцирь. На груди чешуйчатые пластинки выполнены в виде ромбов с окружностями в центре. По всей видимости, мастер попытался изобразить также тунику, надетую под панцирь. Это видно, если взглянуть на плечи воина, где из-под доспеха виднеется рукав туники. Ниже пояса также можно увидеть, что под краем панциря с ромбическими чешуйками торчат прямоугольники. Возможно, таким образом был изображен подол туники. На ногах воина поножи, прикрывающие голень. На поясе виден ремень, а от правого плеча до левого бока изображена, видимо, портупея для ножен меча. Получается, что мастер изобразил ножны на левой стороне и меч воина в левой руке, тогда как щит в правой. Хотя логичнее было бы поместить меч в правую руку, а щит в левую. Овальный щит, к слову, украшен неким орнаментом, по всей видимости, растительным.

Бронзовый медальон из фондов Национального музея Республики Башкортостан

Воин, размещенный с левой стороны бляшки держит в левой руке короткое копье острием вниз. В его правой руке шлем. На голове пышная шевелюра, лицо без усов и бороды. Ноги его также прикрыты поножами с орнаментом. На тело воина надет доспех, но не совсем понятно какой именно. Возможно, что так мастер попытался изобразить кирасу с орнаментом из-под которой также торчит подол туники. Слева на поясе висит меч.

На заднем плане изображена постройка с шестью проемами. На стены аккуратно нанесены ряды сетчатой или простой кирпичной кладки. Проемы имеют типично римские (или ранневизантийские) арочные своды полуциркульных очертаний. Не менее характерной чертой римского зодчества были столбы, на которые опирались арочные своды колоннады. Под ногами фигур изображена брусчатка.

Бронзовый медальон из фондов Национального музея Республики Башкортостан

Археологи Г.Н. Гарустович и В.А. Иванов, подробно описавшие медальон в одной из своих статей, считают, что копье в руке воина слева – это римский верутум. В качестве клинкового оружия изображены спаты. Весь комплекс вооружения и характер изображения постройки, по их мнению, позволяет говорить, что на медальоне изображены римские или ранневизантийские элитные воины. Более того, исследователи считают, что весь набор вооружения в таком сочетании типичен для всадников: шлем, спата, панцири, поножи, круглые щиты небольшого диаметра. Это позволяет предполагать также, что на бляшке изображены лица высшего командного состава империи в парадной форме конных частей или гвардии. И даже больше, авторы не исключают того, что на медальоне изображены два августа-соправителя. Институт соправительства был введен Диоклетианом. В 285 г. он назначил своим соправителем Максимилиана.

Действительно ли мастер изобразил двух правителей одного государства или же императоров двух соседних империй (Западной и Восточной Римских империй) сказать сложно. Но такая версия имеет место быть. Однако, против нее может говорить, например, отсутствие изображения каких-либо атрибутов власти у фигур на медальоне.

В 2006 г. при раскопках Дежневского курганного могильника, также расположенного на территории современной Уфы, была найдена еще одна такая же бляшка. Изображение воинов на ней идентично изображению на первой. Кстати, именно эта вторая и представлена на фотографиях. Фрагменты похожих изделий были найдены в 2006-2007 гг. при раскопках городища Уфа-II.

Бронзовый медальон из фондов Национального музея Республики Башкортостан

Здесь стоит сказать о самих археологических памятниках, где были найдены оба медальона. Как отмечено выше, вещи из погребения на ул. Егора Сазонова датируются в промежутке IV-VI веков. Судя по ним, а также по материалам Дежневского могильника, оба памятника связаны с так называемой турбаслинской археологической культурой V-VII веков н.э. С приходом турбаслинцев на территорию Приуралья попадают и различные предметы, чье происхождения явно связано с более западными территориями.

Золотой византийский колт из погребения турбаслинской культуры, найденного в 1936 г. на территории Уфы (на месте медуниверситета). Хранится в фондах Национального музея Республики Башкортостан

Стеклянный византийский сосуд из погребения турбаслинской культуры, найденного в 1950-х гг. на территории Уфы. Хранится в фондах Национального музея Республики Башкортостан

Насчет этнической принадлежности турбаслинской культуры были озвучены разные версии. Так, одни исследователи связывали их с тюрками, другие видели в них носителей угорского языка, третьи связывали их с поздними сарматами или гунно-сарматами. Сегодня исследователи предполагают, что с началом движения гуннов на запад племена поздних сарматов, обитавших на Южном Урале в первой половине I тысячелетия, были в тянуты в этот процесс и приняли участие в завоевательных походах. С распадом союза гуннских племен часть этого населения ушла на восток – в Приуралье, где и оставила памятники турбаслинского типа. Разумеется, что за время пребыванию в гуннской среде их культура, по всей видимости, претерпела значительные изменения, также, как и этнический состав. К VII в. на эту территорию из-за Урала стали проникать племена кушнаренковской культуры, которые сегодня связываются с мадьярами, под влиянием которых турбаслинцы, по всей видимости, вынуждены были уйти в Поволжье.

Поэтому становится понятным появление медальонов с изображением римских воинов на территории современной Башкирии. Их принесли с собой турбаслинские племена, участвовавшие в военных походах к границам империи. К слову, существует мнение, что для них такие бляшки могли служить не просто украшением, а своего рода культовым предметом и символизировать солнечный диск, что в целом вписывается в существующие представления о наличии культа солнца и огня у сарматского населения Южного Урала.

Подробнее о медальонах и турбаслинцах:
1) Гарустович Г.Н., Иванов В.А. Уникальное произведение позднеантичной торевтики из погребения на Южном Урале // Проблемы истории, филологии, культуры. 2010. №3. С. 79–89;
2) Сунгатов Ф.А. Турбаслинская культура (по материалам погребальных памятников V-VIII вв. н.э. Уфа: Гилем, 1998. 169 с.

В Музее археологии и этнографии Уфы есть постоянная выставка, посвященная материалам Филипповского курганного могильника V–IV вв. до н.э. Этот уникальный памятник археологии был оставлен ранними кочевниками, теми, кого сегодня мы называем сарматами. «Визитная карточка» музея, да и в принципе Филипповского некрополя – это золотые олени. Однако, в экспозиции и в фондах музея хранятся и другие, не менее интересные находки. Например, чаша в виде медведя.

Могильник впервые был исследован раскопками экспедицией уфимского археолога А.Х. Пшеничнюка в 1986-1990 гг. Именно под его руководством был раскопан царский курган № 1, находки из которого превзошли даже самые смелые ожидания. Одной из многочисленных уникальных находок стала золотая чаша, выполненная в виде медведя. Хотя, конечно, правильнее будет сказать, что сама чаша была деревянной, а вот оковки изготовлены в виде лап, головы и хвоста мишки. После реставрации в нынешнем виде она была выставлена в экспозиции музея.

Сами оковки золотые со вставками из смальты (цветного стекла). Голова имеет размеры 17,2х9,8 см (часть не сохранилась). Оковки в виде лап медведя имеют высоту от 16,8 до 18,3 см и ширину в основании – 7,5-10 см. Оковка в виде хвоста имеет размеры – 8,9х7,5 см. Оковки украшены орнаментом и детально проработаны. Поражает насколько искусно проработано изображение животного.

Как уже отмечено – находка по-настоящему уникальная. Образ этого зверя вообще достаточно редок для ранних кочевников Евразии в отличие, например, от образа оленя, архара или грифона. Тем не менее, он тоже встречается. Например, фигура медведя была выбита на золотой оковке чаши из кургана Чабанцова Могила V в. до н.э., а в скифском кургане Солоха IV в. до н.э. найдена золотая оковка деревянного сосуда с ручкой в виде головы зверя. Кроме того, известны находки когтей медведя. Например, в кургане Близнец-2 V в. до н.э. их найдено пять штук, а в кургане Репяховатая Могила VI в. до н.э. шесть. Короче говоря, такие находки имеют место быть в погребальных памятниках Скифии, т.е. западнее Южного Урала, где расположен Филипповский некрополь.

Золотая оковка деревянного сосуда и его ручка в виде головы медведя. Курган Солоха, боковая гробница, начало IV в. до н.э.

Золотые оковки ручек деревянных сосудов с изображениями медведя. 1 – Александропольский курган, IV в. до н.э.; 2 – Частые Курганы, кург. 1, IV в. до н.э.; 3 – реконструкция сосуда из кург. 1 Частых Курганов

Кабаний клык с изображениями четырех голов медведей в «жертвенной позе» (анфас). Случайная находка, Украина, Сумская обл., V в. до н.э.

Естественно возникает вопрос о том, откуда в среде ранних кочевников степей Евразии взялся образ этого животного, чей ареал обитания связывается обычно с лесной частью? Самым очевидным ответом является то, что это заимствование из среды лесного населения. Например, из ананьинской культуры Прикамья или иных археологических культур Урала и Сибири. Такого мнения придерживались и придерживаются многие исследователи.

Подвеска в виде медведя из Бирского могильника (Башкортостан), середина I тыс. н.э.

В то же время существуют и иные мнения. Так, было высказано предположение, что для культуры скифов этот образ является исконным, зародившимся ещё в VIII–VII вв. до н.э. Помимо редких археологических находок это мнение подкрепляется также свидетельствами того, что некогда это животное обитало на значительно более широких территориях, включая залесенные речные долины степных рек.

Увидеть филипповского медведя и в целом выставку, посвященную золоту сарматов в Музее археологии и этнографии Уфы можно во вторник-пятницу с 10:00 до 18:00 и в субботу 10:00 до 15:00.

Статья на эту тему:
Гуляев В.И. Образ медведя в скифо-сибирском зверином стиле // Археология Евразийских степей. 2017, № 3. С. 119-140.

Анализ содержимого сарматской посуды из царского могильника Филипповка-1

Золотой персидский кувшин из сарматского кургана

Золотые олени из Филипповского могильника

Раскопки кургана ранних кочевников в Зауральской Башкирии

Искусство скифо-сибирского звериного стиля

В этом полевом сезоне археологами Научно-производственного центра Республики Башкортостан были продолжены исследования у озера Сибаркуль в Абзелиловском районе (Башкирское Зауралье). Еще в 2020 году благодаря современным методам – аэрофотосъемке с дрона и последующей оцифровке данных, здесь были открыты два укрепленных кругоплановых поселения, получивших названия Сибаркуль-1 и Сибаркуль-2. Объекты расположены компактно – всего в 200 м друг от друга. Их структура, а также наличие культурного слоя позволили сделать вывод, что поселения могут быть связаны так называемой «страной городов», то есть с памятниками синташтинско-петровского типа рубежа III-II тыс. до н.э.

Укрепленные кругоплановые поселения Сибаркуль-1 и Сибаркуль-2. Фото: vk.com/npc_culture

Наиболее известными памятниками «страны городов» являются Аркаим и Синташта.

Повторная обработка материалов новыми алгоритмами позволила выявить еще один объект, который ранее оставался незамеченным. Поселение обнаружено в глубокой пойме озера Сибаркуль. Шурфовка участка позволила выявить археологический материал эпохи бронзы. Как отмечает руководитель группы «Цифровая археология» Рамиль Насретдинов (автор исследования), возможно, что изначально древним населением было сооружено именно это поселение. Однако в последующем из-за подъема уровня воды им пришлось обустроиться несколько выше. Пока что это предположение, требующее фактического подтверждения.

Участки расположения поселений Сибаркуль-1, Сибаркуль-2 и поселения, выявленного в этом году. Фото: vk.com/npc_culture

В то же время можно отметить, что особенностью кругоплановых поселений синташтинского типа в Башкирии является то, что все они расположены на достаточно низких пойменных площадках. Вероятно, это было принципиально важно для жителей таких поселков (вероятно, близкое наличие грунтовых вод). В последующие периоды, как бронзового века, так и других эпох, такие площадки осваивались людьми достаточно редко. В основном они селились на надпойменных террасах.

Фото: vk.com/npc_culture

Интересно то, что в окрестностях озера Сибаркуль ранее археологические исследования проводились неоднократно. Однако кругоплановые поселения впервые были обнаружены лишь в последние годы. Высокий уровень грунтовых вод, а также густая растительность не давали возможности зафиксировать их традиционными археологическими методами. Это стало возможным лишь с применением аэрофотосъемки. Кроме того, в окрестностях озера также был обнаружен и курганный могильник, вероятно, также относящийся к эпохе бронзы.

Специалисты Научно-производственного центра планируют продолжить исследования выявленных памятников в следующем сезоне, но уже с применением воздушного лазерного сканирования (LIDAR).

Площадка поселения Улак-1 (Баймакский район Башкортостана). Можно разглядеть вал, а на заднем плане раскоп 2015 года

Ортофотоплан поселения Улак-1

На сегодняшний день «страна городов» насчитывает свыше 20 укрепленных поселений, расположенных на территории Челябинской, Оренбургской областей, а также Башкортостана и Казахстана. Всего на территории Башкирского Зауралья, таким образом, открыто пять поселений, которые, помимо открытого в этом году включают Сибаркуль-1, Сибаркуль-2, Улак и Селек. Последние два изучались путем археологических раскопок.

Цифровая модель поселения Селек (Баймакский район Башкортостана), полученная при дешифровке данных аэрофотосъемки

Предыдущие посты на эту тему:

Улак-1 - поселение аркаимского типа в Башкирии. Результаты исследований памятника

В Башкирии обнаружены укрепленные поселения аркаимского типа

Укрепленное поселение эпохи бронзы Селек. Краткие итоги экспедиции

В конце сентября в Баймакском районе Башкортостана на берегу реки Таналык местными жителями был найден наконечник копья, переданный затем в музей археологии Историко-археологического музея-заповедника «Ирендык». В научной литературе такие наконечники копий называются «прорезными». Он изготовлен из бронзы. Имеет достаточно широкое перо и короткую орнаментированную втулку.

Наконечник копья, найденный на берегу р. Таналык. Фото: vk.com/npc_culture

Подобные наконечники в эпоху бронзы были распространены на обширных территориях: в Западной и Восточной Европе, Казахстане, Западной Сибири и Средней Азии. Причем восточнее Урала они встречаются значительно реже. К слову, интересно то, что большинство наконечников относятся к числу случайных находок или находок с неясным контекстом. Реже они встречаются в кладах и ещё реже на поселениях и в погребениях. А вот находки литейных форм для таких изделий чаще встречаются на поселениях.

Наконечник копья, найденный на берегу р. Таналык. Фото: vk.com/npc_culture

Известные находки представлены весьма разнообразными экземплярами, которые отличаются между собой и размерами, и формой, и наличием/отсутствием орнамента и т.д. Поэтому исследователи выделяют несколько типов таких наконечников. Таналыкскую находку можно отнести к так называемому прохоровскому типу. Такие изделия чаще всего находят в Волго-Уральском регионе, в Среднем и Нижнем Поднепровье, а также в Северном Причерноморье и не встречаются западнее Карпат и восточнее Урала. Время их существования – XVI/XV–XIV вв. до н.э. и связаны они, по всей видимости, с так называемыми срубной, сабатиновской, черкаскульской и сусканской археологическими культурами. Со временем эти наконечники трансформировались в другой тип, получивший еще большее территориальное распространение. Причем самые ранние типы изделий имели самые большие прорези, а более поздние, соответственно, меньшие. Также со временем исчезает традиция орнаментации.

Прорезные наконечники прохоровскоготипа

Однако, кто-то уже мог заметить, что данный наконечник, так скажем, не выглядит сколько-нибудь надежным, если его использовать в качестве копья по прямому назначению. Заметили это и археологи. Поэтому исследователи высказали версию, что такие наконечники имели иное функциональное назначение, чем обычное оружие. Предполагается, что они представляли собой некие знаки отличия (навершия, штандарты и т.д.), которые скорее подчеркивали статус своего владельца. Кроме того, прорези, а также ушки на втулках некоторых типов наконечников, вероятно, предназначались для крепления подвесок и т.д. Таким образом, таналыкский наконечник – это скорее статусная вещь.

Наконечник копья, найденный на берегу р. Таналык

Подробнее об этой категории находок:

Бочкарев В.С., Тутаева И.Ж. Об одной группе металлических наконечников копий-наверший эпохи поздней бронзы Северной Евразии // Археология Восточно-Европейской степи. Выпуск 14. С. 40-77.