Не будем вдаваться в рассуждения на тему, есть ли в данном случае педофилия и насколько уместно подходить с современными мерками и современными законами к событиям столетней давности (напомню только, что в советских законах не было возрастных ограничений на секс, только наличие/отсутствие половой зрелости). Давайте поговорим о том, был ли аборт.
Обвинения в производстве абортов исходят из одного-единственного диалога в книге:
"— Я известный общественный деятель, профессор! Что же теперь делать?
— Господа! — возмущенно кричал Филипп Филиппович,— нельзя же так! Нужно сдерживать себя. Сколько ей лет?
— Четырнадцать, профессор… Вы понимаете, огласка погубит меня. На днях я должен получить командировку в Лондон.
— Да ведь я же не юрист, голубчик… Ну, подождите два года и женитесь на ней.
— Женат я, профессор!
— Ах, господа, господа!"
Из этого отрывка вообще никак не следует, что Преображенский:
А) делал аборты в принципе
Б) согласился сделать аборт в данном конкретном случае. Он явно возмущен ситуацией - о чем, в принципе, прямо сказано в тексте - и нигде не сказано, что он согласился. Нигде, правда, не сказано и что отказался, но, господа самозванные обвинители, любые сомнения трактуются в пользу обвиняемого.
Я вам больше скажу: из этого отрывка даже не следует, что речь в нем вообще идет об аборте.
"Погодите-ка!", могут вскричать обвинители, "А о чем же еще может идти речь?! Гнусный педофил совратил девочку, она забеременела, он боится огласки и хочет сделать аборт! Всё предельно ясно!"
Всё, да не всё.
Гражданин боится огласки, потому что "на днях едет в Лондон". И что ему на это советует профессор? Подождать два года и жениться! Вроде бы Преображенский не идиот и прекрасно понимает, что беременность, роды, ребенок - это не те вещи, которые можно скрыть от окружающих и значит та самая огласка, которой боится гражданин - неминуема.
При этом о будущем ребенке - который, если не делать аборт, а подождать два года, непременно появится - речи вообще не идет. Как будто никакого ребенка нет.
Кстати, если бы речь шла об аборте - профессор интересовался бы не возрастом, а сроком беременности. Но об этом - опять ни слова. И Булгаков, профессиональный врач, забыть об этом не мог.
Тпк о чем же еще, кроме аборта, может идти речь?
Да очень просто: связь с несовершеннолетней, даже без беременности - сама по себе компромат. И огласка "А он со школьницей спит!" не менее фатальна для карьеры, чем беременность. Достаточно маме притащить свою дочуру за руку на службу к гражданину и сказать "Вот этого невинного ангелочка совратил ваш развратник! - и карьере хана.
Но на работе могут и спросить: "Какие ваши доказательства?". И вот тут мамаша может достать справку от врача о том, что девочка - уже не девочка. А может и не достать и никуда не ходить, если развратник пообещает через два года жениться на деточке (то, что предлагает Преображенский). Потому что, в отличие от беременности, отсутствие девственности все эти два года может остаться совершенно незамеченным окружающими.
Таким образом, никто не беременел, всего лишь кто-то не сдержал своего дружка в штанах ("Нужно сдерживать себя") и не стал ограничивать одними поцелуями и прогулками при луне.
А зачем же он тогда к Преображенскому приперся? Да очень просто: у профессора репутация волшебника от хирургии и развратник просит "вернуть как было", т.е. восстановить девственность. Именно об этом и идет речь в разговоре. Нет девственности - есть проблемы, возможна огласка. Есть девственность - нет проблем, всегда можно сказать, что никакого развращения не было, а была нежная дружба. Двадцатые годы 20 века - это вам не 20 годы 21-го, только посидеть на диване рядом с девочкой для обвинения недостаточно.
Вот и все. И никаких подпольных абортов.
П.С. Да, я знаю, что первое медицинское восстановление девственности проведено только в 1962 году. Это не значит, что профессор не мог его проводить. Пересадка части мозга в другой мозг и вовсе проведена только в 1982 году, что не помещало профессору пересадить Шарику гипофиз Клима Чугункина.
