Моя пейсанина про Слендермена и прочих. Если не будет оплевано, я выложу продолжение угрожающим тоном
________________________________________________________
Старший сержант Московской полиции Алексей Бондаренко сидел в офисном крутящемся кресле, водрузив обе ноги на стол, и пил отвратительный кофе собственного приготовления, лениво полистывая новенький хрустящий номер "Комсомольской правды". Взгляд его серых, усталых глаз обращался то на статью в газете, то на большие часы, висящие на стене, обклеенной дешевыми зелеными обоями. Что поделаешь, на нормальную покраску стен в их дежурном отделении денег не хватало. Он спустил ноги со стола и потер переносицу. До конца его ночной смены оставалось всего два часа и товарищ Бондаренко молил Бога, чтобы они прошли тихо и спокойно, без постоянных надрывных звонков, беспрестанно сыпавшихся на его загнаных коллег. Всего два часа, и можно будет на всех парах бежать домой, к молодой красавице жене и двум бойцовским псам, с которыми еще никто не гулял... Мысли унеслись было куда-то далеко из заваленной бумагами дежурки, и тут рука полицейского, рассеянно блуждающая по столу, наткнулась на стопку последних дел. С треском вернувшись с небес на землю, Бондаренко начал просматривать каждый лист, вложенный для порядка в отдельный файл. За последний месяц пропало, ни больше, ни меньше, пятеро детей школьного и дошкольного возраста, огромная цифра для их района. Достав очередную запись, сделанную, кстати, не так давно, дежурный вчитался в плывущие от усталости перед глазами сухие строки. Мальчик, двенадцати лет, учился...нет, остается еще надежда, что учится в школе, неподалеку от большого лесопарка, по дороге туда часто срезал путь через лесную чащу. С одной стороны, ничего удивительного в этом исчезновении нет, через лес детям вообще лучше не ходить, а с другой... Бондаренко раздраженно постучал пальцами о потертую столешницу. На небольшом кусте боярышника, неподалеку от тропинки, была найдена детская кепочка, в которой мать опознала вещь своего сына. И на этом все. Ни следа, ни крови, ни тела, ни-че-го. Кто бы ни похитил ребенка, а в отделе расследований были уверены, что это похищение, требований своих он так и не предъявил. Привлекли кинологов со специально обученными немецкими овчарками, которые легко могли учуять любой нужный запах на огромном расстоянии. И что же? Цирк братьев Запашных отдыхает: животные вроде бы и брали след, шли по нему несколько метров, а затем ложились прямо на брюхо, и, на глазах у ошеломленных оперов, начинали горестно выть, тереть морды передними лапами и скулить, словно провинившиеся перед хозяином щенки. А некоторые и вовсе бежали с того места, поджав хвосты. Кинологи чесали репы и разводили руками, а перед детективами вставал еще один ряд вопросов, на которые пока не было ответов. Суеверные поговаривали о мистике, реалисты скептически качали головами, кто-то предлагал скинуться на хорошего экстрасенса...пока об этом не узнал начальник отдела. Тут сержант улыбнулся набежавшим воспоминаниям. Престарелый подполковник рвал и метал, призывая перестать заниматься ерундой и начать, в конце концов, работать. Он был человеком, от потусторонней тематики бесконечно далеким и, отпив невкусного, но бодрящего кофе из большой кружки, полицейский решил, что в принципе с ним согласен. Ему было проще думать, что за серией загадочных — тут он саркастически улыбнулся этому слову — преступлений стоит неведомый доселе маньяк, нежели нечто сверхъестественное, ведь маньяка еще возможно найти. Алексей снова бросил быстрый взгляд на часы и облегченно выдохнул. Остался всего час, один час потерпеть и можно будет переложить дежурство на плечи коллеги, отправиться домой и хорошенько выспаться. Дежурный встал с насиженного места, обошел громоздкий стол и, распахнув широкое окно, высунулся на улицу. Внизу пробежал одинокий прохожий, нервно оглядываясь и утирая пот со лба. Полицейский с интересом стал наблюдать с высоты второго этажа за ним, вдыхая неповторимый аромат весенней ночи и листьев дерева рядом с его окном. Фонарь рядом с неизвестным человеком с треском помигал и потух. Тот вздрогнул и привалился к столбу, судорожно закурив. Глядя на появившийся в постепенно рассеивающейся темноте красный огонек, Бондаренко сам ощутил нестерпимое желание затянуться. Конечно, сигарета пополам с кофе есть яд для организма, да ничего не поделаешь, иногда привычная процедура здорово успокаивает расшалившиеся нервы. Делая первую затяжку, дежурный расслабленно закрыл глаза, считая в уме секунды по тиканью часов... И тут же подскочил от громкого напряженного телефонного звонка. Крепко выругавшись, он щелчком отправил докуренную сигарету в полет до земли и в сердцах захлопнул укоризненно звякнувшее окно. Это просто несправедливо, закон подлости в действии, осталось всего-то полчаса! Телефон звонил, не переставая и сержант горестно вздохнул, поднимая трубку и зажимая ее между ухом и плечом.
- Дежурный отдел полиции, сержант Бондаренко, здравствуйте.
- Алло! Алло, меня кто-нибудь слышит?!
Крик мужчины на конце провода едва не оглушил Алексея и он, поморщившись, отставил трубку подальше от уха.
- Успокойтесь, это полиция. Что с вами произошло? - Спросил он, стараясь сохранять холодный и спокойный тон.
- Прошу вас, выслушайте меня! Пока я еще могу...говорить...
С той стороны линии раздался треск и вскрики, как определил Бондаренко по голосу, парня лет двадцати пяти. Потом все стихло и в ухе раздался его сбивчивый истеричный шепот.
- Он...нет оно...напало на меня... У меня есть совсем немного времени, прежде чем оно найдет место, где я спрятался.
- Ясно. - Полицейский порылся в кипах бумаг и достал более-менее чистый листок и ручку. Он с трудом расписал ее и произнес:
- Я прошу вас успокоиться и описать нападающего.
- Описать... Хорошо, я опишу... Я не разглядел его полностью, но... - Тут он снова сбился, глотая слова. - Он...очень высокий... От земли метра три, или больше...Но он выглядит, как человек... И не как человек...Темная фигура... Но его "..." лицо! Это лицо-о-о! - Парень зашелся в плаче, срываясь на крик. Полицейский напряженно вцепился в ручку, кончик пера которой едва заметно подрагивал в его руке.
- Я...никогда нич-чего подобного не видел! Я сейчас в лесу... в лесопарке...Лосиный остров...У него нет глаз...но...как он увидел меня?! Он увидел меня! Он ВИДИТ меня-а-а!!
- Спокойней, спокойней, вы...
- Нет! - Прокричали с той стороны. И уже тише: Нет. Он пришел за мной... Пришел! Я не могу убежать! Я не могу бежа-а-ть!! Нет! Нет! О, Господи! Господи! Прошу, пожалуйста! А-а-а-а-а-а-а!!
Трубка затрещала и истошный вопль парня покрыли нарастающие помехи...которые, впрочем не помешали Бондаренко услышать громкий тошнотворный хруст ломающихся костей. Из его мгновенно вспотевших ладоней выскользнула трубка и повисла на проводе, издавая громкие короткие гудки. Дежурный подошел к ней и медленно положил на рычаг, садясь в кресло и вытирая ладони о форменные брюки. Внезапно дверь, покрытая облупленной белой краской резко распахнулась и мужчина вздрогнул от неожиданности.
- Лешка, привет! - Его молодой напарник, вечно веселый и горячий на решения младший сержант Николай ворвался, как ураган, в помещение, на ходу скидывая легкую куртку и фуражку. Насмотревшись голливудских фильмов, он мнил себя тем самым великим и крутым полицейским из блокбастеров. - Вали домой, я пришел! - Он уселся напротив Бондаренко и вдруг уставился на него.
- Все в порядке? Ты какой-то шальной, ничего не случилось?
- Случилось, Коля, случилось! - Вдруг взорвался сержант и вскочил с места, хватая фуражку и доставая из ящика стола пистолет. Рванул затвор, проверяя заряд и сунул его в поясную кобуру. - Сойка пришла?
- Да, только что. - Оторопело произнес Коля, - Да что с тобой такое?
- По дороге расскажу, собирайся, поехали.
Они слетели по лестнице вниз, до смерти напугав хорошенькую секретаршу Зоечку, которую весь отдел называл Сойкой за круглые глаза и характерное хихиканье, и с ходу залезли в недавно отремонтированную полицейскую машину.
- Давай в Лосинку, я даже знаю, куда именно. - Скомандовал сержант, нервно посмеиваясь и надвигая фуражку на глаза. ВАЗик плюнул дымом и завелся с первого раза, утробно урча. Уже проинструктированный Коля мелочиться не стал и сразу же утопил педаль газа в полу, стремясь поскорее оказаться на нужном месте. Хотя оба прекрасно понимали, что вряд ли застанут несчастного парня в живых, но тем не менее.
Ласковый лучик еще не слишком жаркого, но уже греющего майского солнца проник в занавешенное прозрачным легким тюлем окно на четвертом этаже кирпичной хрущевки в восточном округе Москвы. Золотистый поток света, в котором танцевали крохотные пылинки, осветил небольшую, заставленную деревянными мольбертами и темной мебелью комнату и разложенный у одной стены диван. Возле него - низкая тумбочка, из ящиков которой высовывались концы разноцветных атласных ленточек, углы бумаги и нитки бус. Луч прошелся по ней и отразился в стеклянной поверхности будильника, показывающего без пяти восемь. Из-под одеяла, скомканного на матраце, высовывалась тонкая девичья рука, свешиваясь с дивана и чуть подрагивая в такт дыханию девушки, лежащей на кровати. Вот она поморщилась от мешавшего ей солнца и прикрыла глаза рукой. Но буквально через секунду ее карие глаза распахнулись и она резко села, схватив обеими руками горестно тренькнувший будильник.
- Ну как так?! - Хриплым ото сна голосом возопила она и с грохотом слетела с дивана, обнаружив, что с вечера так и не разделась. На ходу влезая в потрепанные домашние клетчатые тапочки и разглаживая помявшуюся за ночь блузку, она одним движением сгребла в сумку все учебники, что в раскрытом состоянии лежали на столе. Телефон рядом с нагревшимся ноутбуком завибрировал - одно входящее сообщение. Натыкаясь на залежи холстов и масляных красок, девушка пробежала в ванную и, едва не упав, вперила взгляд красных от постоянного недосыпа глаз в чистенькое зеркало над керамической раковиной.
- Ну что, Катюха, первую па
