Tanita777

Tanita777

Верю в добро, верю, что хороших людей больше, чем плохих.
Пикабушница
Дата рождения: 11 февраля 1980
Гость и еще 38 донатеров
поставилa 22154 плюса и 1304 минуса
отредактировалa 0 постов
проголосовалa за 0 редактирований
Награды:
За неравнодушие к судьбе Пикабу5 лет на Пикабуболее 1000 подписчиков
46К рейтинг 5019 подписчиков 215 подписок 86 постов 71 в горячем

Хроники оставшихся в Донецке. Как мы жили. Как живем до сих пор. О друзьях и знакомых.  И почему я не уехала

В комментариях меня часто спрашивают - почему я не уезжаю.

Постараюсь ответить всем  в этом посте.

Я уже уезжала к бабушке в Киевскую область.

Когда, наконец, вернулась - я поняла, что больше никуда не хочу уезжать.

Мой офис стал мне вторым домом, тут с 2015 года и по 2021 год было  безопасно. Здание старой постройки, стены толщиной в метр, подвал основательный.

Я поэтому и забирала сюда своих родных, потому что здесь было безопасно.

В 2015 году я нашла бухгалтерскую подработку, потом еще одну. Работала за копейки, но в те времена это было прям везение.

С работой мне всегда везло. Я - атеист до мозга костей, но мы всегда с сестричкой смеялись по этому поводу.

"С личной жизнью не сложилось, детей нет, дома нет, но работа сама тебя находит. Это у тебя личный ангел-хранитель, который в трудные времена работу тебе подгоняет, чтобы с голоду не сдохла". Это цитата моей сестры. И с ней я полностью согласна.

А потом я волей судьбы стала еще и управляющей молодежным баром.  Работа меня всегда находила сама. И это был незабываемый опыт.


Многие мои знакомые не выдержали и уехали кто куда. А многие - остались. И у каждого были свои причины уехать или остаться.

Ниже - просто примеры из жизни моих друзей и знакомых.


Сосед и друг моей сестры и зятя из Макеевки - уехал всей своей многочисленной семьей, жили в палатках в центре эвакуаций.  Их отправили в Углич.

Там они нашли свой дом. И работу.  Ипотеку уже взяли. Возвращаться не собираются никогда.


Моя одноклассница Вита  - уехала в Питер с мужем и детьми. Выдержала полгода и вернулась.

Эту даму надо знать. Замечательная, общительная, она работала проводницей на Донецкой железной дороге.  И мужа туда устроила. Сильная, яркая, пробивная. Питер как раз для нее. Но они вернулись. Я спросила - почему. Она ответила - я там жить не могу. Деньги все на квартиру уходят, дожди постоянно, солнца нет, я устала. Я захотела домой. Дома лучше.  Так и осталась здесь и никуда больше не уезжала.


Одноклассник и одногруппник - Женька - тот, который меня тащил домой в истории

Мой первый алкотрип или как опозориться перед родителями и отхватить пиз..лей -

умер от приступа эпилепсии во время прилетов.  Он никуда не уезжал. Две дочери остались без отца.


Второй одноклассник и одногруппник из той же истории - Серега  - уехал в/на Украину.


Мои любимые соседи, моя вторая семья - тетя Оля и Санька - все годы никуда из Яковлевки не уезжали. Прятались в подвале во время обстрелов, во время затишья садили огород. У них домашнее хозяйство - куры, утки, свиньи, голуби, кролики, два кота и две собаки. Они не смогли это бросить. Да и некуда им было уезжать.

Они и мой огород вот уже 8 лет как  садят и присматривают за домом.

Зачастую без света, интернета там нет вообще.  Вода хотя бы есть.

Я пока им дозваниваюсь - с ума схожу от того, что не знаю, живы они или нет.  Недавно дозвонилась. Живы. Тетя Оля мне сказала, что Санька выкосил траву на моем участке. Последний бензин потратил. Виноградник в порядок привел. Я разрыдалась.  Я об этом не просила, зная, какая сейчас в Яковлевке ситуация по обстрелам.

Я их сейчас и отблагодарить ничем не могу. Но я надеюсь, что доживем - и я приеду, мы увидимся, я постараюсь их отблагодарить, чем смогу. Я их очень люблю и горжусь ими.


Дядя Вася - о нем я писала в предыдущих постах. Мой ангел- хранитель в облике человека. Это человек с большой буквы. Когда у меня руки и ноги отнялись, он был моим проводником и поводырем одновременно. Носил меня по лестницам на руках по больницам,  возил меня с работы в деревню и обратно за совершенно смешные деньги, только на бензин.

У него жена и две дочери. Он их отправил в безопасное место. А сам  остался в деревне. Несмотря ни на что.


Лена - моя троюродная сестра. Мать - одиночка, с непростой судьбой. Одна воспитывала сына. Сын, мой племянник, вырос кстати редким долбоебом. Надеюсь, перебесится.

Мама Лены  - моя двоюродная тетя -  перенесла два инсульта. Третий инсульт ее добил. Умерла зимой. В декабре, если я правильно помню.

Я  сейчас и не вспомню какой это был год. Или  2016, или 2017. Сложно сейчас все помнить.Как в тумане все... Еле похоронили тетю под обстрелами.

Лена в 2019 году  решила уехать в Москву жить и зарабатывать. Два года в Видном пожила, в Москве как то не получилось. Работала няней для маленьких детей, хотя по образованию она - бухгалтер с многолетним стажем.

Так как ей одной квартиру даже в Видном было не потянуть по деньгам  - снимала комнату в квартире. Один раз сняла комнату у наркомана, и еле сьебнула оттуда, второй раз - у сумасшедшей бабки, которая даже в душе запрещала мыться и свет выключала в 20.00.

Не выдержала и вернулась. Домой, в Ленинский район, который тоже  сейчас обстреливают каждый день и воды нет.

Купила 25 листов шифера, перекрыть часть крыши.  Купила луковицы тюльпанов и два куста крыжовника. Нашла работу бухгалтером за один день. И сказала мне - в Москве хорошо, но дома лучше.


Моя близкая подруга - Карина. Мы с ней познакомились в баре. Она была директором комплекса, в котором бар находился.

Постепенно из рабочих отношений наше общение  переросло в странную дружбу. Мы ругались по рабочим вопросам,  потом мирились, потом опять ругались и опять мирились. Я рассказывала ей все истории из моего детства, юности и зрелости, она со мной делилась своими семейными проблемами. У нас оказалось так много общего, несмотря на разницу в возрасте.

Даже детские желания в выборе профессии у нас одинаковые.

Сейчас для меня - это самый близкий человек, после моей сестрички, зятя и племянницы.

Мы созваниваемся по многу раз в день, поддерживаем друг друга во время обстрелов, когда сидим кто где в укрытии. Я - с котом в туалете, она - в коридоре квартиры с кошкой.


Когда война только началась, у нее была возможность уехать с мужем и с дочерью в Израиль. Муж не захотел. Здесь и работа, и квартира,  весь налаженный быт. Дочь на хорошей работе. Вроде нормально все и уезжать никуда не надо...


Руслан, муж Карины - был замечательным.  Легкий человек, с тонким чувством юмора, добродушный, прямой и открытый. Он помогал Карине по работе, снимал показания счетчиков по потреблению воды и света в баре. Карина за ним была - как за каменной стеной. Мои ребята бармены его  просто обожали.

А потом  он заболел. Опухоль в надпочечнике, потом миастения. Карина его спасала как могла, но потом он заболел ковидом, и его и без того ослабленный организм не выдержал.

Руслан умер. Месяцем раньше умер отец Руслана. Тоже от ковида

Мы вместе с ней рыдали каждый день. Но она так никуда и не уехала.

Почему.

Отец Руслана умер, но его мама - жива.

Она - инвалид. Неходячая.

Карина за ней ухаживает,  куда и как  уезжать с инвалидом?

В субботу 17 сентября прилетело в соседний двор рядом с ее квартирой.

Карина уже закрывала дверь в квартиру и планировала сходить в магазин , когда прилетело. Слава Богам,  не успела выйти из дома. Сидела и плакала мне в телефон.

Мы с ней договорились, что она переедет ко мне в  здание. Будем терпеть вместе. У меня безопаснее.


У каждого своя причина не уезжать. Не судите нас и не осуждайте.

Мы просто хотим жить у себя дома, жить, работать. Хотим мира. Хотим, чтобы над нами не свистели снаряды, не гибли люди на остановках и в магазинах, в очереди в банк...

Донецк - моя Родина.  Здесь могилы моих родителей, и здесь я чувствую себя нужной.

В моем здании охранниками работают люди с ограниченными возможностями, которых никто на работу не возьмет.

В моем здании - детский центр, в котором  замечательная женщина - педагог - работает с детками  с ДЦП и отставанием в развитии.

Я не могу все это бросить. Уехать, бросить все. Просто не могу.

Показать полностью

Я еще пока продолжаю жить. И пока я жива, продолжу писать. Пока не закончу

Я в прошлом посте написала, что я больше ничего писать здесь не буду. Но последние события, равно как и просьбы подписчиков продолжать - я не могу проигнорировать.


Отрицание, депрессия, принятие, усталость, агрессия, гнев, страх - этими словами можно описать все 8 лет войны. С момента разрушения дома  я до начала СВО жила как в болотной жиже. Тягучее болото. Каждый день как предыдущий.  Упахивалась на работах до потери сознания, но, хотя бы, находилась в относительной безопасности.

Удавалось и на могилы к родным съездить и убраться, и иногда в деревню съездить траву покосить и привести  сад в порядок.

Обстрелы были частыми и непредсказуемыми.  Мы приспособились и привыкли. Сестра вернулась из эвакуации. Вместе ездили в деревню, вскладчину купили триммер для покоса травы. Умудрялись как -то проскакивать между обстрелами.

На время особо опасных обстрелов я забирала сестру, племянницу и зятя к  себе в офис. 

В тесноте, но в безопасности. Так и жили. 

В таком ключе прошел период с 2016 - по 2021г. Сейчас  об этом воспоминания - как в тумане.

Я в этот период пыталась добиваться восстановления моего разрушенного дома, прошла множество комиссий, обследований, заключений. Последний итог - мой дом был признан невосстанавливаемым. Только новое строительство дома. Но указа по новому строительству разрушенных домов не утвердили. И мне в исполкоме сказали прямо - ждите утверждения указа по  новому строительству домов. Если дождетесь.

А пока - мы можем Вам предложить  комнату в общежитии.

Я отказалась от комнаты в общежитии. У меня был офис, в котором я могла жить сама и еще сестру с семьей забрать.

Больше ни по каким инстанциям я не ходила. Помощи ни у кого не просила. Жили как -то, приспособились - лишь бы хоть так. Живы и слава Богу.


Январь 2022 года мы прожили в относительном покое.

А в феврале началось.

Хаотичные точечные обстрелы всех районов Донецка и Макеевки.

18 февраля 2022 года - дата, которую я запомню навсегда.

В этот день у меня было много рабочих задач, и я промоталась почти весь день. Устала как собака.

Только зашла в офис и пошла в туалет руки помыть - завыла сирена. У меня аж ноги подкосились.

До этого, даже при обстрелах - сирену никто не включал. Периодически были проверки сирены, не более.

Сирена в этот момент 18 февраля - была сигналом к началу эвакуации. Но мы об этом не знали.

Я быстро отпустила ребят из бара. Это был последний день работы бара.


Сестра позвонила в истерике - мы к тебе едем. Приехали с кучей вещей, сеструля собирала в панике все вещи, которые можно забрать. Куча узлов, вещи, наспех собранные тупо в наволочки для подушек, сестра еще и продукты последние успела в сумку запихнуть. Испуганные, растерянные. Я по сравнению с ними  была глыбой спокойствия, хотя руки и ноги дрожали. Но мне нельзя было показывать  свой испуг. Племянничку берегла.

Они остались у меня на несколько дней. 23 февраля они уехали домой.

Когда  21 февраля 2022 года мы все вместе слушали  речь Путина о признании ДНР и ЛНР - мы в тот момент были счастливы. Короткий  момент абсолютного безусловного счастья. Признание Россией ДНР и ЛНР - для нас это было абсолютным подтверждением того, что больше нас обстреливать не будут. Так мы думали  в тот момент.

24 февраля началось СВО.

Об этом напишу позже.

Показать полностью

Мой последний пост здесь

Я прошла многое. Я устала. И пройти еще многое, начинать жизнь заново - у меня нет больше сил.

Сегодня я проснулась с мыслью  о том, когда же я все брошу и перестану бороться. Перестану барахтаться в этой взвеси из животного страха,  неопределенности, осознания своей беспомощности. От необходимости каждый день вставать с дивана, понимать, что нужно помыться кое-как, одеться и замазать тоналкой синие круги под глазами. Пытаться работать практически без результата. Откладывать все дела на завтра, и так ничего и не сделать.


Мне хочется заснуть и не просыпаться.


Нужно  набраться сил и послать такую жизнь нахуй. Просто перестать бороться. Вся моя жизнь с рождения и до настоящего времени - борьба. Борьба, в которой я проиграла.


Больше здесь я  ничего писать не буду. Прощайте. Можно отписываться.

Хроники оставшихся в Донецке. Как мы жили. Как живем до сих пор. Как живу я. Часть восьмая

Здравствуйте.

Продолжаю.

Хочу начать ответом на вопрос про дядю из Тулы.

Мой дядя - очень хороший человек. Умный, добрый, трудяга, всего в жизни добился сам, воспитал троих сыновей. Сыновьям дал все самое лучшее, в меру своих возможностей.


Но мы никогда не были близки.

Он очень рано уехал из дома, по распределению после института, аж в Киргизию.  Один раз мы с мамой к нему туда ездили, мне лет 10 было. Потом перевелся из Киргизии  в Тулу.

К нам приезжал редко.

Мама с сестрой были у них в гостях в Туле два раза, а мне не довелось.

Мама и сестра в эти два раза были один раз на свадьбе старшего сына дяди, а второй раз - на юбилее дяди. Больше нас особо и не приглашали.


В их семье главной всегда была жена дяди. Все семейные вопросы решала только она.

Я предполагаю, что дядя не взял трубку, потому что она запретила.


Зато  тетя позвонила сама, в тот момент, когда я уже в маршрутке ехала из Киева к бабушке в село. В самый неподходящий момент. Объясню почему.

Уже тогда, в самом начале войны, в Киеве начинала проявляться нетерпимость к русскоговорящим.  Мне пришлось общаться на украинском, чтобы не привлекать к себе внимание.  И если в центре Киева это еще было не так явно выражено, редкое общение на русском еще было слышно, то на автовокзале, откуда люди уезжали в райцентр, русской речи слышно не было. На меня и так косились, как будто заранее видели во мне чужую.  Может, я одета была не так, или еще чем-то отличалась...

В маршрутке все откровенно на меня смотрели и перешептывались.

До бабушкиного села ехать было около четырех часов.

И именно в этот промежуток времени тетя решила мне позвонить.

Я сбрасывала ее звонки раза три, но она не унималась.

Надо было телефон выключить. Но я ответила. И очень пожалела об этом.

Тетя начала прямо кричать мне в трубку, чтобы я приезжала, беженцев селят в общежитиях, работа есть на хлебозаводе, волонтеры помогают вещами и продуктами.

К ним домой, к слову,  она меня не позвала. И по ощущениям - по ее тону было отчетливо слышно, что зовет она меня чисто для проформы.

Мне пришлось прервать ее и  сказать, что я занята и перезвоню ей позже. Естественно, на русском языке.

Положила трубку и кожей почувствовала, что воздух вокруг как будто стал гуще.

Все разговоры в маршрутке затихли. И все смотрели на меня. Нехорошо смотрели.

И я нисколько не преувеличиваю.

Маршрутка делала остановку на полпути в одном из сел. На перекур/туалет.

Я вышла вместе со всеми, ноги размять.

И оказалась в пространственном вакууме. Люди сторонились меня как чумной. Демонстративно меня сторонились. Я позвонила сестре, просто чтобы не стоять как изгой, да и мне надо было успокоиться. Такое отношение испугало меня до чертей.

Еле дотерпела, пока в село к бабушке приехала. Она встретила меня на остановке, и я наконец вздохнула с облегчением.

Немного о моей бабушке.

Она мне неродная по крови. Вторая жена моего деда.Но она относилась к нам, как к родным. Всегда.

Но находиться у нее в гостях именно в то время было морально тяжело.

К моменту моего приезда уже было много погибших. С обеих сторон.

Бабуля с ее сестрой и племянниками сутками смотрели украинские новости. Плакали от известий о погибших солдатах, которые были мобилизованы из Ровного, Винницы, Киева. Это были - "их" ребята.

А наши погибшие - их не интересовали.

Когда я пыталась с ними говорить, что нас, обычный народ, столкнули лбами, заставили ненавидеть друг друга эти пидарасы  - америкосы и их проплаченные прихвостни - Турчинов, Тягнибок,  Порошенко, Тимошенко, и т.д.

Что мы не чужие, мы один народ, и нам нечего делить. Меня  просто не слышали. И я не стала больше пытаться их разубедить.


Как они ненавидели Януковича...

Их выражение - пусть будет любой президент, лишь бы не Донецкий.

Как будто Порошенко потом для них много сделал.

Отменил им субсидии на газ для пенсионеров вскоре после начала его президенства.


Ко мне относились хорошо,  никто меня не выгонял, наоборот, настойчиво уговаривали остаться.

Я помогала им копать картошку, убираться в доме и во дворе, готовила еду. Нахлебницей не была. Покупала продукты. Я просто не умею по другому.


Но через неделю я готова была пешком домой бежать. Именно из-за морального состояния. От осознания, что я здесь - чужая. Просто потому что Донецкая.

А уехать не получалось. По сообщениям друзей ,  обстрелы усилились. Поезда в Донецк ходить перестали. Потом пустили поезда из Киева до Константиновки, а из Константиновки нужно было ехать автобусом. Но трасса простреливалась, мои друзья меня отговаривали ехать.

Я продержалась еще недели три.

А потом плюнула на все, и заказала билет на поезд до Константиновки. Больше я там находиться не могла.

Хоть под пулями - но домой.

Попрощалась с бабулей и ее родичами, поблагодарила их за всё - и уехала. Наученная опытом, в Киеве говорила только на украинском языке.

До Константиновки доехала без проблем.

А потом было сложнее.

Расписания автобусов на Донецк не было вообще.

Местные жители показали мне, в какое место с вокзала нужно идти, и там просто ждать, когда подъедет автобус.  Слава богам, я хоть была не одна. В поезде заобщалась с семьей, которая тоже в Донецк возвращалась. И мы решили держаться вместе.

Автобуса пришлось ждать часа два. Дождались. Осталось только доехать.

От Константиновки до Донецка - расстояние почти 80 км. По довоенному маршруту. Это час- полтора по времени.

Мы ехали больше четырех часов. Ехали по безопасному маршруту, который знал водитель. А я сидела и вообще не понимала, как мы едем. Отвлекал немного телевизор в салоне автобуса.


До сих пор помню этот сериал, который мы все смотрели в процессе поездки. "Братья по обмену" с Федором Добронравовым в главной роли.

До сих пор помню сожженный прошитый осколками автобус на трассе уже при подъезде к Донецку. И рядом - танк на обочине, вкопанный в землю по башню.


Когда мы наконец доехали до автостанции в Донецке, вышли на улицу, распрощались с попутчиками,  я села на лавочку на автостанции и  выкурила пять сигарет подряд. Тупо глядя в одну точку. Неспособная сдвинуться с места.

Еле доплелась до офиса - и накрыло. Я, наконец, дома.

Я закрыла дверь, бросила сумку с вещами, упала на пол и разрыдалась.

Роднее этого места  у меня не будет.

И это одна из причин, почему я до сих пор больше никуда не уехала.


P.s. Я не хотела ставить тэг Политика,  так как не считаю, что мои посты политизированы. Но в рекомендованных  Пикабу тэгах именно в этом посте  - тэг Политика присутствует. Поставила.


Еще пару частей - и я ,наконец,  закончу.

Показать полностью

Хроники оставшихся в Донецке. Как мы жили. Как живем до сих пор. Как живу я. Часть седьмая

Здравствуйте.

После небольшого перерыва - продолжаю.

Я просто не могла писать продолжение  несколько дней, потому что понимаю - чем дальше я буду писать - тем больше негатива будет в мой адрес. Писала - и удаляла текст, и так снова и снова.


Но столько людей просили о продолжении - и я не могу  просто это проигнорировать, зарыться в уютную раковинку своих переживаний, и забить на все.

Хороших людей гораздо больше, чем плохих. Я всегда была в этом уверена. И здесь,  на моем любимом Пикабу - я получила подтверждение своей уверенности.


Хочу вернуться к описанию моей жизни с мая 2014 года.

Страх и непонимание - это то, что я чувствовала каждый день с момента начала обстрелов. С 26 мая 2014 года.

Я на полном серьезе убеждала себя и сестру, что дальше аэропорта стрелять не будут, что все это временно, что войны у нас не будет, а то, что сейчас стреляют - ну такое себе. Временно. Мы же  мирные жители, мы граждане Украины, свои по своим стрелять не будут.

Осознание пришло позже.

Я не одна такая. Никто не верил в то время, что наша мирная жизнь в прошлом. Никто к этому был не готов.

А потом привычная жизнь начала разлетаться на куски.

Банки прекратили обслуживать население и юридических лиц.

Перестали платить пенсии  пенсионерам.

Никто не знал, что делать дальше и как жить. Это был первый массовый исход жителей из Донецка. Уезжали все кто куда. Кто мог.

Я помню, как шла на Главпочтамт за посылкой сестры в последний день работы Главпочтамта. В центре города я не встретила ни одного человека. Я шла, и чувствовала себя персонажем фильма "Я- легенда". Только не в тишине, а под звуки Градов.

Здание, в котором я работала - опустело. Арендаторы практически все уехали. Кто уехал, а кто-то просто пропал. Я оказалась  управляющей практически пустым зданием. Некоторые арендаторы бросили все. Мебель, офисную технику, всю документацию и просто  исчезли.

Остался один арендатор.Он один арендовал почти весь второй этаж здания.

Благодаря этому человеку здание удалось удержать от закрытия.  Он до сих пор с нами. И я  ему до сих пор благодарна.

И - еще благодаря одному человеку.

Просто не могу о нем не написать.

Это один из многих, кто после начала военных действий просто исчез. Просто не пришел на работу. Я звонила - номер недоступен.  А этот человек был очень обязательным. Просто так он бы свое дело не бросил.

Он был дилером по реализации  автомобильных масел. Профессионал в своем деле и очень хороший человек. Я звонила ему постоянно с момента его исчезновения, но безуспешно. И через два месяца безуспешных дозвонов мне пришлось вскрыть кабинет, который он арендовал.

Там осталось все. Даже недопитая чашка кофе, которая покрылась плесенью. Уставные документы, ноут, два мобильных телефона, два принтера,  архив документации - и  полка с образцами автомобильных масел.

У меня не было особого выбора. Мне нужно было выживать. И я продала почти все масла из его полки образцов. Чувствовала себя тварью , но  продала. Это помогло мне выжить и не голодать.


Этот человек  все-таки обьявился. Примерно через год.

Все это время я хранила все его вещи. Все, кроме масел, которые пришлось продать.

Пришел не этот человек, а тень от него.  Я его сразу и не узнала. Что он о себе рассказал, почему пропал - писать здесь не буду. Никто не поймет.

Я рассказала как есть. Что масла мне пришлось продать. Он просто поблагодарил меня за то, что я сохранила все остальное.  Вывез все, и уехал. Больше я ничего о нем  не знаю. Но я вспоминаю о нем каждый день, и благодарю его за то, что с его невольной помощью мне удалось выжить.

Летом 2014 года обстрелы усилились. Было очень страшно. Я спала полностью одетой, с сумкой с документами и последними деньгами под головой вместо подушки.

Когда прилетело в километре от меня - в ГринПлазу,  убило девушку - у меня сдали нервы. Я  решила уехать на время. Хоть на неделю. Хоть немножко выдохнуть и поспать.

Вариантов у меня было немного. Или  к бабушке в деревню в Киевской области, или к дяде в Тулу.

Вариант к дяде в Тулу - отпал. Я просто не дозвонилась.  Трубку дядя не взял. Позже я поняла, почему.

Решила ехать к бабушке.

И поехала.

Как до вокзала  добиралась под обстрелами - даже вспоминать не хочется.

Но добралась. Это был последний поезд, который отходил с Донецкого жд вокзала. Я невольно поучаствовала в истории. Я не знала тогда, что этот поезд - последний отправленный поезд с Донецкого жд вокзала.

Время отправления поезда было - 18.00.

Поезд поехал только в 22.00.

Время отправления постоянно откладывалось. Сообщали  о разрушении жд путей из за обстрелов. Жара. Полный поезд людей. Провожающие не уходили до последнего. Многие в этом поезде уезжали навсегда. Поезд плачущих людей.

Меня  провожать было некому, и я просто плакала вместе с ними.

Особенно мне запомнился  парень, который провожал своих родителей в этом поезде. Стоял на перроне все это время,  они его уговаривали уже домой ехать, а он улыбался через слезы, и не уходил. И не ушел. Пока  поезд не тронулся.

О гостевании у бабушки - мне писать не хочется. Тяжелое было время. Хотела неделю отдыха от обстрелов. В итоге загостилась почти на месяц не по своей воле.  Напишу  об этом в следующей части. Нет сил уже. Прошу понять и простить.

Спасибо за Ваше внимание.

Добавила тэг Нытье,  на всякий случай.

Показать полностью

Хроники оставшихся в Донецке. Как мы жили. Как живем до сих пор. Как живу я. Часть шестая

Здравствуйте.

Продолжаю.

Псориаз у меня начался не прям сразу после того, как я узнала, что мой дом был разрушен. Скорее всего, это накопленный стресс. С началом войны я постоянно жила в стрессовых ситуациях, старалась не обращать внимания, но тот пиздец, в котором я жила, явно ломал меня изнутри. А сам факт разрушения  моего дома стал катализатором.

Обьясню про пиздец, в котором я жила.

С мая 2014 года Донецк превратился в город нищих и инвалидов.

Я не жалуюсь, я не умирала с голода. Считала каждую копейку, но не голодала.

На работе я попыталась сохранить все, что до этого выстраивала.

Уборщица уехала в эвакуацию, и я не стала искать новую, а сама мыла полы и туалеты в здании , чтобы сэкономить. 

Сама убирала прилегающую территорию к зданию - мусор, листья, и т.д.

Моя работа все равно предусматривала не сидение жопой в кресле, а перемещение по городу. Забрать счета от коммунальных служб, сходить в налоговую, в банк налоги заплатить.

На каждом шагу, на каждом перекрестке  - стояли  бабули с протянутой рукой, и ребята в военной форме на инвалидных колясках. Кто без рук, кто без ног. Проходить мимо было очень тяжело.

Я старалась обьяснить себе, что всем помочь - невозможно. Что это - бизнес на жалости. Но это было выше моих сил. Моему папе ампутировали обе ноги. Ему было всего 40 лет. И я помню, как ему было тяжело. И  с тех пор я всегда  помогаю деньгами людям без ног. И мне похуй, что это, возможно, наебалово. Я просто не могу пройти мимо.

Столько лет прошло, а я помню. Стою на остановке на Университетской. Вокруг куча людей, ждущих, как и я, свою маршрутку. Я  просто стою и вижу очень старенькую худенькую женщину, очень бедно одетую, у нее в руках какой-то сверток, и она подходит к о всем, ждущим  свой маршрут на остановке. Но очень быстро от них отходит с растерянностью и испугом на лице.

Ко мне она тоже подошла. Не сразу. Моя суровая и одновременно унылая морда в то время способна была оттолкнуть самых наглых попрошаек.

Но она подошла.


Развернула сверток, который держала.  Там спал  матерый рыжий котяра, худой до истощения.

Эта женщина тихо попросила - пожалуйста,  не дайте моему коту умереть. Помогите. Купите ему еды. Мне не нужно. Ему купите еды. Я без него не смогу.

Можете меня назвать конченной дурой - но я вытащила из кошелька все свои последние деньги, и отдала их этой женщине. Это были небольшие деньги, рублей двести с копейками , если перевести в рубли.. Но это все, что у меня было.

Эта женщина расплакалась.  И сказала тихонько  - я и хлеба сегодня себе куплю тогда.


Блять, она подходила с этой просьбой к каждому - к КАЖДОМУ человеку на этой остановке. И ей все отказали в помощи.Я, наверное, из всей массы людей такая одна ебнутая на всю голову?


Я не просто так это описываю.  Сейчас, после всего, что со мной происходило и происходит, я поняла, что я сама спровоцировала своей излишней открытостью, эмпатией и то, что, я воспринимаю все очень остро и близко к сердцу - свой личный псориаз.


Псор проявился через пару месяцев от момента разрушения моего дома.

Я внезапно обнаружила, что у меня чешется голова. Я сначала подумала, что шампунь не подошел.

Сменила шампунь. Не помогло.

Сменила еще один. Не помогло.

Начали куски кожи отслаиваться на волосистой части головы.

У меня на протяжении всей жизни даже перхоти  не было. Никогда.

Я запаниковала и пошла в больницу.

Дерматолог - пожилая еврейка, с  ярко выраженной брезгливостью на лице, полезла мне в волосы.

И без обьяснений начала что-то писать мне в медкарту.

Я спросила - что у меня? Грибок может какой подцепила?

Эта старая пизда посмотрела на меня как на говно, и сказала - девушка, у Вас псориаз.


Я охуела. В моем понимании псориаз- это аутоиммунная болезнь, которая передается по наследству.

У меня у всех моих родственников  псориаза не было.

Я так ей и сказала. И прямо сказала, что я  очень сомневаюсь в ее компетентности, как врача. Стадия отрицания, блять.

Вышла из больницы, сидела рыдала на лавочке, рассказала сестре.

Путем семейных обсуждений было принято решение ехать в КВД. Кожно венерологический диспансер,  где мне должны поставить правильный диагноз.

Поехала.

Диагноз - псориаз.

Обаятельный дяденька -врач, который подтвердил мне диагноз, обьяснил мне,  что сейчас  они не могут обьяснить  ничем проявления псориаза у людей всех возрастов. Что к ним приходят с псором как молодые девушки и парни, так и люди среднего возраста, и пожилые люди. В анамнезе  у всех людей нет наследственности по псориазу. Выписал мне протокол лечения, и посоветовал мне побриться налысо.

Показать полностью

Хроники оставшихся в Донецке. Как мы жили. Как живем до сих пор. Как живу я. Часть пятая

Здравствуйте.

Весь день читала комментарии. Иногда пыталась отвечать.

Да уж, это было тяжело. Я крайне восприимчива к необоснованным обвинениям  во вранье, необоснованной критике и оскорблениям. За 42 года жизни я так и не отрастила "толстую кожу", и практически все проблемы со здоровьем у меня из-за этого.

Сегодня я даже работать не смогла. Благо, что у меня сейчас свободный график. Прорыдала весь день и морда опухла так, что даже лед не помогает. Но это - мои проблемы.

Хочу прояснить несколько моментов, на которые я хочу ответить не в комментариях каждому отдельно , а здесь всем.

1. Последним постом я не горжусь. Я писала за один вечер подряд все три части, и на последнем меня эмоции захлестнули, я плакала, и получилось совсем не то, что я пыталась донести. Очень кратко и нелепо.

Я не буду за это извиняться, просто констатирую факт.


2. Матерные слова, которыми я зачастую злоупотребляю.

Да, это у меня  есть. Корни моей матершинности уходят глубоко в детство. Но сейчас и  не получается у меня не материться. Слова "заебало", "хуйня" и "пиздец" - это те слова, без которых у меня сейчас не обходится ни один диалог. Выматеришься от души - и становится легче. Я этим также не горжусь. Но что выросло - то выросло.


3. Подростковый слэнг.

Это остатки продеформации. Я 3,5 года работала управляющей маленьким уютным молодежным баром, который пришлось закрыть с началом СВО.

Мне 42. Сотрудникам и посетителям - от 18 до 25. Мне пришлось подстраиваться. Начиная от вкусов  музыки, заканчивая трудностями в общении.

У меня получилось. Во вкусах в музыке - мне, любящей A-HA,  James Blant, Sting, Maitre Gims, Weekend, Король и Шут, Би-2, Любэ, Lighthouse Family - пришлось слушать Моргенштерна, Скриптонита, Галибри, братьев Гаязовых, и, черт возьми, мне даже кое что понравилось! А я старалась прививать свой вкус в музыке им, и небезуспешно.

А в общении... Если не говорить с молодежью в их манере общения, очень сложно найти общий язык. Мне пришлось подстроиться. И я нисколько об этом не жалею.

Все мои сотрудники были для меня как дети. Я их воспитывала так, как бы воспитывала своих детей. Ругала за косяки, хвалила за достижения,  премировала, штрафовала, мы с ними говорили по душам, и они меня воспринимали не как старую тетку- мамочку, или злобного руководителя, а как друга, собеседника. Они мне доверяли свои секреты.  И я очень горда этим.

К сожалению, все мои ребята разьехались кто куда. Но мы на связи, мы переписываемся.

Один - уехал в пгт в Ростовской области. Благодаря тому, чему я его научила - парень делает карьеру бармена, и очень успешно.

Второй -  уехал в Ростов. Нашел работу за один день. Парень просто умница, находка для любого работодателя, и я к его воспитанию приложила максимум усилий. Теперь я знаю, что он нигде не пропадет. Он профессионал своего дела, и я люблю его и горжусь им, как я бы любила и гордилась своим сыном.

Третий - анархист, сатанист и очень неоднозначный человек. Он как раз из Донецка  не уехал. Пока.  Иногда я его не могла понять, как ни пыталась. Но у него был огромный опыт бармена, и уровень его эмпатии был близок к моему.  С ним очень интересно говорить, парень наполнен своими идеями, мыслями, трезвым отношением к жизни. И именно он беспокоился обо мне при каждой информации об обстреле рядом с моим офисом.

Я не хотела  работать в этой сфере. Возраст сказывался.Мой мозг сопротивлялся только мысли о том, что я буду работать в окружении людей, которые мне в дети годятся. И в непривычной сфере развлечений.

Пару раз я истерила и отказывалась от этой работы. А потом опять соглашалась. А сейчас - когда бар закрыт - мне этого очень не хватает.



4. Я реальный человек.  Не проплаченный кем-то писака,  рождающий фантазии у себя в голове, пытающийся выдавить у кого-то слова сочувствия, слезы,  и попутно набрасывающий говно на вентилятор. И описываю я только то, что происходило и происходит со мной все эти годы.

Просто потому, что сейчас лично для меня  это очень важно. Это как сходить к психотерапевту. И хейтеры тоже помогают в этом, сами того не зная.

Спасибо за Ваши комментарии.  После тонны говн в свой адрес я не хотела больше продолжать.

Но все-таки продолжу.


Дальше я нихуя не помню. Очнулась уже в офисе. Потом пришло осознание и истерика. А после этого у меня начался псориаз.

Вот тут как раз все скомканно и непонятно.

Я упала в обморок после звонка. Хорошо, что я от офиса недалеко ушла. Охранник меня занес/затащил в офис, я пришла в себя, начала звонить соседке, но связи не было.

Это был странный и страшный день для меня. Я заливалась слезами, звонила соседям без ответа, а в это время приходили смс с поздравлениями. Сестра тоже ничего не знала. Она была в безопасном месте у знакомых. Позвонила мне с приготовленными стихотворными поздравлениями, я послушала ее с еле сдерживаемыми слезами, и поблагодарила. Я не хотела ее волновать. Но сдержать себя не получилось. Я все ей рассказала. Дальше плакали мы уже вместе.

На следующий день я дозвонилась соседке.

Оказалось, что пакетом града накрыло мой дом, также  соседний дом слева, в котором уже никто не жил, и дом моей соседки. У соседки разрушило летнюю кухню, дом посекло осколками. Часть снарядов легла в огороды.

В мой дом влетел снаряд, в центральную комнату, которую мы по-деревенски звали - зал, где стоял диван, на котором я спала, и снес крышу полностью. Осколки прошили весь дом, и разлетелись по всему двору. У меня стояли ворота еще из Советского Союза. Железо толщиной  миллиметров шесть, их осколками прошило как масло. Если бы в тот момент я была дома - шансов у меня бы не было.

Стены дома остались стоять. Одну стену только вывернуло наружу. Стены дома - шлаконаливные. Дом строился еще моим дедом, после Великой Отечественной, в 1958 году.

Внутри все не несущие стены были разрушены. Целой осталась только часть кухни.

Я до начала войны запланировала в доме капремонт. Начала с окон. Заказала и поставила пластиковые. Сама сделала откосы. Потом планировала сделать стяжку стен, потом хотела поменять полы, обои, сделать внутренний санузел, душевую кабину, но всему этому эже не суждено было сбыться.

То немногое, что мне удалось сделать - было разрушено.

Когда я немного успокоилась, нужно было принимать решения. Надо ехать, надо фотографировать разрушения, чтобы подать документы о разрушении дома в администрацию.

И я, несмотря на обстрелы, поехала. Мне помог наш местный таксист и замечательный человек - дядя Вася. Он и Бельчика взял к себе. Редкой души человек, который помогал и помогает всем.

Когда я ему позвонила и сказала, что хочу поехать домой и все сфотографировать -он не отказал. Но предупредил, что это сейчас опасно.

Мне повезло. Я поехала в перерыв между обстрелами.

Когда я увидела свой дом - я не поверила.

Я даже не смогла туда зайти. Все было завалено обломками и мусором.

Я очень хотела бы поделиться с Вами всеми фотографиями, но в нынешней ситуации это небезопасно.

Опубликую только одну фотографию.

Хроники оставшихся в Донецке. Как мы жили. Как живем до сих пор. Как живу я. Часть пятая Личный опыт, Внутренний диалог, Донецк, ДНР, Нытье, Мат, Длиннопост, Политика
Показать полностью 1

Хроники оставшихся в Донецке. Как мы жили. Как живем до сих пор. Как живу я. Часть четвертая. Самое страшное для меня

Здравствуйте. Продолжаю, несмотря ни на что.

Ниже последний абзац, с предыдущей части.

В своем родном доме я встретила Новый 2015 год, и осталась там на новогодние выходные. Наслаждалась тишиной, постирала шторы, сходила в гости к моему родному собане и накормила его вкусняхами.

По договорнякам, которые нам озвучивали, стрелять никто был не должен до Рождества. Я встретила Новый год дома, и собиралась в доме провести все выходные до 6 января. Хер там. Обстрелы начались с 4 января. Я решила не искушать судьбу и вовремя сьебнуть. Это  было моим лучшим решением. Это спасло мне жизнь.

Я подсобрала еще немного личных вещей, забрала пару кастрюль и набор посуды, договорилась с нашим частным таксистом, заплатила ему по тройному тарифу, и он под обстрелами меня вывез в офис.  Больше в январе 2015 года я  домой поехать не смогла.

11 февраля 2015 года мне  исполнилось 35 лет. 

У меня есть своя особая фича. В каждый свой день рождения я иду в салон красоты, наводить красоту и просто чтобы немного выдохнуть и раслабиться.

И вот,  11 февраля 2015 года,  я на позитиве, прусь в салон красоты, и у меня звонит телефон. Звонит моя соседка, и орет в трубку - Таня, у тебя больше дома нет!!! Снаряд прилетел! Дома у тебя больше нет!!!!!!!!! И  связь обрывается.

Дальше я нихуя не помню. Очнулась уже в офисе. Потом пришло осознание и истерика. А после этого  у меня начался псориаз.

Продолжение следует.

Отличная работа, все прочитано!