Иногда у людей останавливается сердце. Работа спецбригады скорой помощи часто заключается в том, чтобы это самое сердце запустить снова, а в идеале еще и устранить причину его остановки. Бывает сердце останавливается у бабушки. У бабушек чаще всего оно, конечно, не совсем останавливается, а просто неправильно работает. Сердце бабушки привыкло к гипоксии, ведь уже много лет работает с забитыми бляшками артериями, а бабушке при этом надо в любую погоду идти в поликлинику, по пути купив несколько килограмм продуктов, вот и приходится выкручиваться, подстраиваться, отращивать коллатеральные сосуды, расширять сеть капилляров. Не бабушке же, в самом деле, подстраиваться под какие-то бляшки. Сердце бабушки хорошо отвечает на терапию и легко заводится, если конечно начать терапию в первые минуты. У них еще и мозг к гипоксии привык. Может быть поэтому они после восстановления сердечной деятельности часто сразу приходят в сознание. Очень редко - и до восстановления. Не полностью в сознание конечно, но делаешь массаж сердца, а она вдруг начинает стонать и пытаться тебя отпихнуть (верный признак успешности реанимации). Останавливаешься - а на мониторе изолиния и бабушка снова лежит спокойно. Сердце детей, если заболевание не изменяет непосредственно сердце, заводится даже спустя 10-20 минут после остановки, и работает еще довольно долго, при этом, конечно, умирает мозг. Но бывают случаи, когда врач не должен пытаться запустить сердце пациента. По крайней мере так говорит закон. Такие случаи тоже нередки. Паллиативные пациенты с онкологией в терминальной стадии в России, как правило, умирают дома. Родственники к этому оказываются готовыми и принимают смерть человека, часто даже не вызывая скорую. Но как-то поступил вызов к 13-летней девочке. Я знал эту пациентку, 4 стадия с метастазами куда только возможно, включая головной мозг. Ее в глубоко угнетенном сознании выписали домой умирать (как спокойно говорили сами родители) еще 2 месяца назад. Родители пару раз вызывали скорую, когда у девочки поднималась температура, падало давление или когда не могли купировать боль и девочка стонала. Но вот к остановке сердца родители были не готовы. Сначала они с большой задержкой дозвонились до врача паллиативной помощи, а та уже вызвала скорую. Ехать было нужно в деревню недалеко от города, около 20 минут, если торопиться. Зачем врач вызвал скорую вопросов не возникало, скорее всего оказывать помощь предстояло родителям. Но когда я вошел в дом, то на секунду растерялся, ведь отец проводил дочери массаж сердца. Несмотря на то, что я прекрасно знал о состоянии ребенка, а по пути на вызов уточнил информацию по планшету, для того, чтобы избежать юридических проблем, мы начали СЛР. Около минуты ушло на то, чтобы родители рассказали о диагнозе дочери, затем я сообщил, что, исходя из полученной информации, я не имею ни морального, ни юридического права продлевать страдания ребенка и продолжать реанимационные мероприятия и собираюсь их прекратить. Я предполагал, что родители набросятся на меня, конечно же так и случилось. Мать пыталась отобрать укладку у моей помощницы чтобы взять оттуда адреналин, отец же, отстав от меня, продолжил массаж сердца. Мы были там около 40 минут. За это время, используя весь опыт общения в подобных ситуациях, мне не удалось хотя бы немного их успокоить. Предложенные мной успокаивающие инъекции и таблетки мне настойчиво посоветовали засунуть себе в жопу и даже предложили свою помощь в этом. Спрашивая коллег о том, как бы они поступили, я слышал разные мнения. Одни говорили что нужно было пол часа показательно проводить СЛР, тогда родителям было бы, возможно, легче жить дальше, зная что они и врачи сделали все возможное. Кто-то, как и я, считали что моя задача была в том, чтобы защищать интересы своего пациента, а в эти интересы не входили дальнейшие страдания, которые последовали бы за возможной успешной реанимацией. И только одна коллега посоветовала вытащить наконец те таблетки из жопы и перестать гундеть.
