R.Melvin

По-хорошему, я должен был внести данные из прикрепленного файла в базу данных, но мне сейчас было некогда. Много работы, потом сделаю.

Никогда еще такого не было, чтобы я не успел выполнить всю отложенную работу до конца месяца, как того предписывает регламент. Кроме, разве что, последних нескольких месяцев. Или лет.

Я встал, потянулся и оглядел офис. Наша комната была сравнительно небольшой и вмещала, помимо меня, еще офисного планктона в количестве трех штук. Рабочие места были расположены у стен так, чтобы вошедший не видел содержимое мониторов.

Подобная планировка была нашим общим и пока что единственным примером сплоченности коллектива. Мы отбросили все разногласия и единым порывом ныли и скулили, как нам ужасно неудобно, и как повысится наша эффективность, если расставить мебель по-другому. Директор, которого этот недельный натиск порядком достал, потому что постоянно отвлекал его от игры в мини гольф у себя в кабинете, сдался и махнул рукой.

Переставили мебель, и с тех пор зажили, как люди. Единственным неудобством стала необходимость изображать бурную деятельность, когда кто-то входил. Я обычно делал серьезное лицо и сосредоточенно печатал. У меня на этот случай всегда был открыт текстовый документ с десятком страниц, исписанный случайным набором букв. Говорят, что если посадить обезьяну за печатную машинку и дать ей бесконечное время на бездумную печать, то рано или поздно она напишет «Войну и мир».

Не могу ручаться за точность цитаты и за то, кто именно это сказал. Какой-то закон чего-то там. Закон обезьяны, возможно.

Я был до этого еще далеко, но возможно, я тоже когда-нибудь напишу свою «Войну и мир». Однако для этого я должен стать либо Толстым, либо обезьяной. Либо толстой обезьяной.

Рядом со мной был стол Миши. Это был в меру упитанный парень в голубой рубашке с засаленными черными волосами. Рубашка его выглядела так, будто он в ней ночевал. Месяц подряд. Его нелепые очки напоминали два увеличительных стекла, делающие глаза визуально больше, как у грустного теленка. Я всегда удивлялся, как ему еще глаза не выжгло на солнце с такими-то очками. Несколько раз я видел его без очков, и это выглядело так, будто его глаза сжались на морозе.

Это долгое описание можно было бы сократить до одной фразы, но он был моим другом, и я никогда не позволил бы себе называть его задротом.

Миша, как обычно, увлеченно играл в свою любимую браузерную игру про эльфов, гномов и прочих фантастических тварей.

Напротив нас было два стола, один из которых сейчас пустовал. Валера был в отпуске уже неделю. Наверное, копает картошку на даче со своей мамой, а потом будет нам рассказывать, как он оттянулся на море. Или что он там обычно всем рассказывает, когда его никто не слушает.

– Давай, давай, мочи его! – яростно прошипел Миша, с силой вдавливая кнопку мышки.

Вика цокнула и закатила глаза, не отрываясь от телефона.

Вика – четвертый член и богиня нашего отдела. Не то чтобы она была прекрасна как Афродита, но по крайней мере, являлась особью женского пола и в довесок имела самомнение высотой с Эйфелеву башню.

– Коль, – медленно протянула она и соизволила наконец отлипнуть от инстаграма. – Уже двадцать девятое число, если мы не добьем все отчеты, то шеф будет в ярости. Давай я тебе скину пару договоров.

Последнее предложение должно было быть вопросом, но почему-то прозвучало утвердительно.  Формально проверять договоры было ее обязанностью, и сейчас она пыталась спихнуть на меня свою работу. Меня это всегда выводило из себя. Не люблю бездельников.

– У меня своей работы полно, – отрезал я.

– Козел, – равнодушно бросила она, снова уставившись в телефон.

– Коза, – пробурчал я в ответ.

– Козлы! – гыкнул Миша, и мы с Викой одарили его гневными взглядами.

Вечно он встревал куда не просят. Мы с Викой всегда вели подобные содержательные диалоги, это было нормой. Назвать меня козлом и получить в ответ козлиное приветствие было для нас так же естественно, как пожелать доброго утра или спокойной ночи. Хотя желать Вике спокойной ночи, а потом и доброго утра мне бы не хотелось. Не для того моя роза цвела.

На мгновение наши с Викой взгляды встретились – это был краткий мир, когда мы были в чем-то заодно. Но затем она сжала свои тонкие губы в линию и уткнулась в телефон. Ее светлые локоны полуприкрыли лицо, словно занавески, оставив торчать заостренный нос. Придвинь она телефон еще ближе, то смогла бы им перелистывать страницы на экране.

Глядя на неё я почему-то представил, как некий зверек с длинным носом обнюхивает мое лицо, щекоча своими усиками. Я поежился.

Вика увлекалась астрологией, нумерологией и еще какой-то херологией. Ее стол был завален фэншуйными статуэтками, купленными в лавках, продающих бесполезные побрякушки. Она даже хотела притащить денежное дерево в офис, но в нашей комнатке его негде было поставить. Мысль о том, что денежное дерево будет стоять далеко от нее и обогатит кого-то другого, уязвляла ее внутреннюю жабу. Не зря самой большой статуэткой на столе Вики была жаба с золотой монеткой на вытянутом языке. Мне кажется, она была ее тотемным животным.

В коридоре послышались шаги. Я быстро вернулся на место, Миша свернул свою игру, Вика убрала телефон. В тот момент, когда вошел Игорь из бухгалтерии, мы все выглядели очень занятыми и важными.

– Работаете? – ухмыльнулся он.

– В отличие от некоторых, – пробормотал я, раздраженный тем, что это была ложная тревога.

Я разглядывал только что напечатанное «роылыждтмылв» и думал, когда уже случайные буквы сложатся в слово. Это будет первым шагом к «Войне и миру».

– Ум заключается не только в знании, но и в умении применять знание в работе, – поставленным голосом произнес Игорь, будто выступая перед аудиторией.

– Гегель? – скучающим голосом обронил Миша.

– Кажется Цицерон. – задумался Игорь.

Он всегда цитировал умных и мертвых людей, и любил выражаться туманно и непонятно. Философ и главный мыслитель нашего офиса. Игорь закончил ускоренный трехмесячный курс по философии и собственноручно распечатанный им диплом висел на стене его кабинета. Сейчас, насколько я знаю, он ходил в кружок по философии, где в компании таких же одаренных персонажей разбирали философию Егора Летова. Пели его песни, а потом обсуждали их глубинный смысл.

– Не поделитесь ли бумагой, коллеги? – повернулся он к Вике.

Я оторвался от своей рукописи и поднял взгляд на Игоря.

В чем я действительно был хорош – так это в угадывании возраста. Ему было 20 лет. Или 30. Но точно не больше 35. У него был высокий лоб, который затекал в две залысины по бокам. Нет, не так. Линия волос напоминала кромку прибоя на песчаном пляже. И «вода» отступала – скоро вся голова покроется «песком», оставив лишь небольшие «лужи».

У него был вид древнегреческого мыслителя. Аристократический и с печатью интеллекта на лице. Это были его собственные слова. Сам я не видел ни одного древнегреческого мыслителя. По мне, так Игорь как Игорь. Такого с одинаковым успехом можно было встретить и на стройке, и за прилавком, и на помойке, дерущимся с голубями за еду.

– Этот вон, – указала Вика острием своего носа на Мишу, – всю бумагу на свои раскраски извел. Теперь самим мало.

– Это были комиксы, – обиженно буркнул Миша.

– Да пофиг.

– Одни копят, словно должны жить вечно, другие тратят, словно тотчас умрут, – снова процитировал кого-то мертвого Игорь, разочарованно разведя руками.

– Сам ты умрешь, понял! – возмутился Миша.

Вика хмыкнула.

Игорь сочувственно посмотрел на Мишу, и удалился, на ходу бросив:

– Кстати, шеф уехал до завтра.

Все облегченно выдохнули.

Я подвинул клавиатуру, сложил руки на столе и положил на них голову.

Разбудил меня Миша, когда было пора идти домой. Я с трудом разлепил глаза. Вика уже убежала.

«Вот и еще один тяжелый рабочий день закончен,» – подумал я потянувшись.

Дорога домой занимала сорок минут, и большую часть времени мы ехали вместе с Мишей. Жили мы относительно близко – с разницей в несколько остановок.

– Здравствуйте! – громко поприветствовал я старушку в подъезде.

Она неотрывно смотрела на меня с прищуром. Есть выражение лица, когда кого-то в чем-то подозревают. У нее же эта эмоция достигла совершенства, отточенная годами, и навсегда в впечаталась в лицо. Я даже не знаю ее имени, но все три года, что я снимал здесь квартиру, она смотрела так каждый раз. Всегда и на всех. А может у нее просто лицо от природы такое?

Я представил врача, принимающего роды. После долгой десятичасовой смены он вытаскивает младенца, который смотрит на него с таким выражением. Вскоре врач бросает карьеру и спивается, бессонными ночами изводя себя вопросом, что он сделал не так. Потому что столько осуждения во взгляде младенца не может выдержать ни одна психика.

Заперев за собой входную дверь и бросив ключи на полку, я едва сдержался от возгласа: «Дорогая, я дома!». Я напомнил себе, что моя девушка ко мне еще не переехала. Может чуть позже. Когда я найду себе девушку.

Пока пельмени варились в электрическом чайнике я включил ноутбук.

В мессенджере замигала иконка нового сообщения. «Наверное Миша опять свой спам шлет,» – подумал я, разворачивая сообщение.

И каково же было мое удивление, когда я увидел запрос добавления нового контакта.

«Даша Ягодка» хотела добавиться ко мне в друзья.

«Привет, красавчик! Пообщаемся?» – прочитал я в комментарии к запросу, и у меня от волнения вспотели ладошки. Развернув аватарку контакта, я с минуту любовался на красавицу модельной внешности в купальнике. У нее были влажные после купания темные волнистые волосы, идеальная фигура с ровным загаром. Ее томный сексуальный взгляд смотрел мне прямо в сердце… или чуть ниже.

Свернул фотографию я занес курсор над кнопкой «Добавить в друзья» и замер.

Из ступора меня вывело пищание таймера на кухне, который я установил на десять минут. Пельмешки готовы.

Я глубоко вздохнул и с силой отодрал руку от мышки, которая не хотела ее отпускать. Раскрутив проволку, которая фиксировала кнопку включения чайника я выключил пельмени и перелил их в глубокую тарелку. Затем направился в ванную и уставился в зеркало.

На меня смотрел накачанный, широкоплечий брюнет. Тело было будто соткано из одних мышц. Кубики пресса, мощные бицепсы и красивая осанка. Да, этот парень был определенно мечтой любой девушки. Я ухмыльнулся, а затем перевел взгляд со старой фотографии Ван Дамма, прикрепленной в углу зеркала, на свое отражение.

Ну, определенное сходство между нами было. Различало нас только несколько десятков килограмм и что-то еще. Возможно, божья воля.

Но я явно был слишком строг к себе, тем более если меня назвала красавчиком такая девушка.

Вернувшись с пельменями к ноутбуку, я добавил Дашу Ягодку в друзья и замер с нанизанным на вилку пельменем около рта. Она была в сети и печатала сообщение.

«Привет! Как дела, что делаешь?» – вскоре пришло от нее.

Я сглотнул, опустил пельмень обратно в тарелку и осторожно набрал:

«Привет. Дела хорошо, спасибо что спросила. Ем пельмени. А ты любишь пельмени?»

Я нажал клавишу отправки до того, как успел все обдумать.

Какой я идиот. Какие еще пельмени? Такая наверняка питается здоровой и дорогой пищей. Я на секунду задумался. Вареники?

Она снова что-то начала печатать.

«Пельмени – это круто. Чем увлекаешься, где работаешь?»

«Я коллекционер. Работаю директором одного филиала в крупной компании»

Ну не мог я сказать девушке моей мечты, что я никчемный перекладыватель бумажек. Я никогда об этом особо не задумывался, но если задуматься, то моя работа была совершенно бессмысленной и вряд ли была хоть кому-то полезной. Мы просто из офиса в офис перекидывали друг другу внутренние акты, не имеющие никакой ценности вне нашей компании. Однажды у нас месяц гулял по почте отчет по использованию туалетной бумаги в офисе. Никто не хотел его печатать и нести на подпись коллегам. В итоге кто-то собрал всю волю в кулак и взял на себя ответственность, похоронив его в своей почте.

«Вау! А что коллекционируешь?» – сразу же пришло сообщение от Даши.

Игрушки от киндер сюрпризов. Нет, серьезно, я гордился своей коллекцией. В ней были довольно редкие экземпляры, да и шоколад был вкусным. На кассе я всегда говорил, что-то вроде «Детишкам своим беру». Кассирша, как правило, натянуто улыбалась, даже не пытаясь скрыть, насколько ей плевать на эту информацию.

«Да так, редкие ценности,» – уклончиво ответил я.

«Ты такой интересный!» – пришло от нее. В конце были смайлики с сердечками вместо глаз.

Я откинулся на стуле и улыбнулся. Да, я такой!

Потом перевел взгляд на свою аватарку и дернулся к мышке. Надо срочно убрать эту картинку с котом, у которого на голове был шлем из арбузной корки. Вряд ли бы директор филиала поставил себе такую картинку. Что там богатые обычно ставят вместо фото?

Я открыл браузер и вбил в поиск: «Дорогие машины». Найдя красивую картинку Мерседеса премиум класса, я тут же заменил ей своего котика.

Мы общались еще около часа. Она была такой милой. Хвалила меня, еще несколько раз сказала, какой я интересный и необычный парень.

«А ты в каком городе?» – спросила она.

«В Пензе» – помедлив ответил я.

«Не может быть! Вау. Представляешь, я всегда мечтала побывать в Пензе. Покажешь мне город?»

Я слышал, как стучит мое сердце. Таких совпадений просто не бывает. Неужели сама вселенная мне помогает? Надо будет спросить у Вики, я как раз от нее слышал нечто подобное.

«Конечно,» – медленно напечатал я, уже обдумывая, куда ее поведу. Однозначно, я покажу ей, где продают самые вкусные чебуреки и парк. Да, парк! Там продают сладкую вату, и можно найти скамейку, не сильно обгаженную голубями.

«Супер. Ты просто прелесть,» – и смайлики с сердечками.

И дальше она поведала мне свою историю. Жила она в Москве, вела свой бизнес, вместе с парнем. Но он оказался козлом, и Даша ушла от него. Ей надоела вся эта роскошная жизнь и парни-мудаки. Она хочет развеяться и просто человеческого счастья. Найти такого простого, доброго и понимающего, как я. И она готова вылететь уже завтра, только вот беда, пока идет судебное разделение бизнеса, ее счет заблокирован. Если бы я смог оплатить ей билеты и расходы, то она прилетела бы ко мне, а как закончится суд, она сразу будет снова богатой, и мы ни в чем не будем нуждаться. Конечно же, она все вернет до последней копейки, за то, что я выручил ее в трудное время.

«И даже больше, если ты понимаешь, о чем я,» – закончила она, с подмигивающим смайлом.

Больше денег, – пожал я плечами – что тут непонятного.

«Это сколько в деньгах?»

«Не переживай, для тебя это не большая сумма,» – ответила она, снова со смайликами.

«И все-таки?» – медленно написал я, предчувствуя страшное.

«Пару сотен тысяч. Я кину тебе номер карты дяди, потому что мои счета заблокированы. Ты такой классный, уже представляю, как мы клево проводим время».

Я с трудом проглотил пельмень, застрявший в горле. Пару сотен тысяч…

Я открыл свой онлайн банк. Двести двадцать рублей на счету. Чёрт.

Я создал новый перевод на карту, введя присланный ей номер, представляя, как перевожу ей пару сотен тысяч. Как она радуется тому, что сделала правильный выбор, написав мне.

Несколько секунд я непонимающе смотрел на имя получателя: «Исмаил Джабраилович А.»

«Это ее дядя, – дошло до меня, она же говорила». Я сразу успокоился.

Я закрыл глаза и представил, как мы с Дашей, держась за руки бегаем среди фонтанов и беззаботно смеемся. В замедленной съемке и под красивую музыку.

Это был шанс, подаренный Вселенной, и его нельзя было упустить. Во что бы то ни стало я должен раздобыть эти деньги.

Продолжение следует...

Ситуация эта меня слегка напрягала, но все равно могла быть обычным совпадением. Все встало на свои места, когда, оглянувшись, я увидел ее, выходящей за мной из автобуса.

Вроде даже симпатичная девушка, лет 30. Но этот взгляд… Так на тебя смотрит размороженная и охлажденная рыба, с прилавка магазина. Взгляд убийцы.

А еще у нее был нож. Большой бы не поместился в кармане куртки, а вот складной вполне.

Я прибавил шаг, стараясь не поддаваться панике.

Дело осложнялось тем, что на дворе зима. Будь сейчас лето, я мог бы ей швырнуть в глаза горсть песка и убежать. Но горсть снега вряд ли ее бы надолго задержала.

Я хотел сделать пару кругов, чтобы запутать след, но под ее пристальным взглядом этот маневр терял всякий смысл.

Она упорно следовала за мной, уже не скрывая своих намерений.

Вот он, родной подъезд! Я не выдержал и забежал внутрь, судорожно соображая, что дальше делать. Звать соседей на помощь? Слишком долго, а она вот-вот будет здесь.

И я решил встретить опасность лицом к лицу, потому что никогда ничего не боюсь.

Дверь со скрипом открылась и вошла она. Я уже собрался спросить, что ей от меня надо, и сказать, что я вызвал полицию, но она лишь бросила на меня удивленный взгляд и прошла мимо.

Испугалась, ага! Так я и думал.

Сердце бешено колотилось. Наверно от того, что слишком быстро забежал по ступенькам.

Вот так я чуть не стал жертвой маньячки. Кто знает, что было у нее на уме, читали бы потом про меня в криминальной хронике.

На будущее буду носить с собой песок, лишним не будет.

Берегите себя.

Это был первый случай, когда я применил свою силу. Последующую неделю я посвятил упорным тренировкам.

Вскоре, герои фильмов делали в точности то, что я им приказывал. Лучше всего это работало с фильмами, которые я уже видел. Не знаю почему так.

Я решил опробовать свою силу всерьез, когда увидел, как Дима бил Володьку на перемене.

«Перестань его бить» - послал я мысленный приказ, но почему-то он не сработал. Дима продолжил свое дело.

Я задумался. Может это не то, что я хотел на самом деле, поэтому не работает?

«Бей этого придурка!» - изменил я приказ. И тут Дима в точности стал выполнять мою команду.

Истинное свое могущество я осознал, когда приказывал какому-то пьяному мужику на улице протрезветь. Я так сильно сосредоточился, что от моей энергетики его вытошнило. А я ведь мог ему и навредить, впредь мне надо было быть осторожнее.

Я был всесилен, повелевал умами. С легкостью я мог стать президентом, властителем мира, просто не хотел. Несколько раз я получал по морде от старшаков, но только лишь потому, что я позволял им это делать. Я не хотел раньше времени раскрывать свое могущество.

И вот однажды, я совершил роковую ошибку. Я раскрыл свой секрет другу. Рассказал, что это именно я внушил физруку спиться, и старшаки такие дебилы, потому что я им так велю.

Классическая ошибка супергероя.

Ожидаемо, он ляпнул лишнего, а мои враги никогда не дремлют. Под суровыми пытками его заставили раскрыть мою личность. В результате они нашли меня и отпинали на перемене. Против толпы я не мог использовать свою силу.

Теперь, зная мою личность, они могли причинить вред моим близким. Пришлось бросить свою любимую девушку. Не потому, что она смеялась как дятел Вуди и часто ковырялась в носу. А потому что я любил ее и не вынес бы, если бы с ней что-то случилось.

Только потом я узнал, что мне стоило носить маску. А в идеале побриться на лысо и сесть в инвалидное кресло. Но было уже поздно, я успел хлебнуть горя.

С тех пор я перестал использовать свои способности и живу жизнью обычного человека. Я и сейчас могу, но такая мощь развращает, а я не хочу ступать на темную сторону.

С большой силой приходит большая ответственность.

Стоит ли говорить, что я ходил только к ней.

И вот, накопив, наконец, достаточно денег для оплаты ее услуг, я в очередной раз счастливый примчался в салон.

Но Алиса была занята и меня попросили подождать. Я почти месяц ждал встречи, чтож, подожду ещё пару минут.
Я сел на диван и уставился в стену с глупой улыбкой.

К слову, это была квартира, которую переделали под салон. Чем была занята Алиса, я не видел.

И тут, я услышал ее голос. Среди пустых стен квартиры эхом прокатилось: «Красавчик».

Я встал, сделал несколько неуверенных шагов и увидел свою Алису, которая трепала по голове другого мальчика.

Он был толстый и некрасивый. Сердце мое будто остановилось.

Я хотел устроить скандал, выкрикнуть ей: «Чем он лучше меня?!»

Возможно, он был моложе.

Ничего не соображая, я развернулся и ушел оттуда. Навсегда.

И как я мог наивно думать, что у такой дамы я был первым и единственным?

Последующие дни я помню смутно. Я глушил свое горе компотом и спустя долгие три часа только смог завязать. Нет, не потому что мне стало легче, а потому что я получил люлей за выпитый новогодний компот. Но это даже к лучшему. Я был близок к тому, чтобы спиться.

Десятки раз я прокручивал в голове наш разговор, но все они заканчивались тем, что мы ругались.
Но все это время она не выходила со мной на связь, не искала встречи.

Время лечит. Я пережил это.

И потом, спустя какое-то время я встретил ее случайно на улице. Мы сделали вид, что не знаем друг друга и разошлись в разные стороны. Никто из нас даже не обернулся. Будто, между нами, ничего не было…

Наверное, так даже лучше. Я не хотел слышать ее слова оправдания. Это все равно бы ничего не изменило.

Вот так, Алиса, имя которой я не знаю, разрушила наши отношения. И то, что она о них даже не догадывалась, не оправдывает ее предательства.

А сейчас я стригу себя сам. Приловчился.

Жизнь научила.

- Ой, дебил! – сказала она, театрально закатив глаза.

- Все будет хорошо, не очкуй. – успокоил я ее и принялся готовить тесто.

С тестом трудностей обычно не возникало, потому что пиццу я готовил и до этого. Но в этот раз я решил внести масштаб и гротеск! Я хотел сделать сразу штук 5 и заморозить их впрок. Что-то пошло не так уже на этапе: а сколько теста делать-то?

После короткого совещания с самим собой, мы единогласно пришли к выводу, что известный мне рецепт нужно у множить на 5. Стакан муки сразу превратился в пять стаканов, вода - в пять вод, а дрожжи… Да похер, и дрожжи тоже.

Пока тесто отдыхало и офигевало от ленивого замеса, я, не теряя времени решил подготовить другие ингредиенты.

Кошка наблюдала за моими манипуляциями издалека, не скрывая своего пессимистичного настроя. Чтобы хоть как-то задобрить ее, я отрезал ей кусочек колбаски и бросил на пол.

- Симка, вкусняшка! – дружелюбно воскликнул я.

Недоверчиво прищурившись, она медленно подошла и понюхала предложенное мною угощение. Могла ведь и просто вежливо промолчать. Но нет, надо было изображать рвотные позывы еще и лапой потрясти, показывая высшую форму отвращения.

Это уже меня задело.

- Зато там состав хороший был, а ты просто зажралась! – сказал я ей в след, вежливо выпроводив с кухни тапочком по пушистому седалищу.

Благополучно нарезав все нарезательное для пиццы, я прикинул, сколько там еще тесту отдыхать надо. По всем расчетам выходило около получаса. Была мысль посмотреть, как оно себя чувствует, но подглядывать за тестом, в его интимной обстановке, я не рискнул. Ходят легенды, что после этого оно обижается и получается невкусным всем назло.

Пол часа, так пол часа. Скоротать время я решил отстрелом нечисти в Dead Space. Благодаря отлично развитому чувству времени, я всегда мог понять, когда надо прекратить играть и заняться важными делами.

Спустя два с лишним часа я вспомнил про это треклятое тесто и побежал на кухню.

Зрелище было унылым. Тесто было похоже на липкого лизуна, которого потрепала жизнь. Я сгреб тесто в руки и приподнял над столом. Минут пять ушло на тяжкие раздумья и наблюдением за тем, как эта сопля медлееенно тянется с руки на стол.

Можно было съесть и всю нарезку, выдать себе ачивку «Ленивый жопорук» и на этом закончить. Но представив самодовольную морду кошки, которая была права, я взял себя в руки.

Решил готовить пиццу, значит будет пицца!

Кое-как раскатав тесто на 5 заготовок, я сложил их на обеденный стол, покрытый клеенкой-скатертью, и стал раскладывать нарезку.

Очередной фейл ждал меня, когда я решил намазать все это дело сверху мазиком. Не знаю зачем. Мой внутренний гастроном подсказал, что так вкуснее.

Поскольку кисточкой возюкать не очень удобно – сдвигаются все ингредиенты, я налил мазик в обычный пакет и завязал его. Далее я проделал в нем маленькую дырочку и стал давить. Получилась такая тоненькая струйка. С помощью этой вундервафли можно было покрыть пиццу тонкой паутинкой мазика и забрать все звезды Мишлен.

Чувствуя себя художником, с аэрографом в руках, я надавил чуть сильнее и пакет лопнул.

Этот чертов майонез, всей своей массой упал на ковер и красиво разлетелся по всей кухне. Наверное, в слоумо вышло бы шикарно.

Но я не мог позволить такой мелочи, как желание разнести все вокруг, отвлечь меня. Решив убраться позже, я был полон решимости доделать пиццы. Судорожно вытерев пот со лба, я заменил его майонезным следом.

Кошка зашла с довольной мордой, чтобы сказать какую-то едкую фразу, но увидела этот ахтунг на кухне и, сделав большие глаза, решила ретироваться.

«И без мазика норм, он все равно вредный» - утешил я себя.

Дальше меня ждал главный провал этого вечера – тесто было похоже на тонкую жидкую дрысню и прилипло к столу.

Я пытался отодрать его, теряя всю нарезку, но все было тщетно. Не придумав ничего лучше, я сжал зубы и начал скручивать это все в рулет. Пиццевый сраный рулет… Не таким я представлял себе вкусный ужин.

Запекалось все это долго и выглядело странно. Подобно роковой горе, пиццерулет извергал из себя расплавленный сыр, который стекал на поддон и подгорал, что добавляло эпичности. Я представил, как где-то там ползут из последних сил маленькие Фродо и Сэм со своей тяжелой ношей.

- Нам всем тяжело, мои маленькие хоббиты. – тяжело вздохнул я.

Приключение подходило к концу.

На вкус это было не так уж и ужасно. Все-таки бутеры с колбасой рулят. А пиццерулет обрел покой в мусорном ведре, где ему и было место.

И все-таки кошка была права - колбаса отвратная.

А самое забавное во всей этой психоаналитической вакханалии то, что смыслы искали в уже отредактированной и адаптированной Шарлем народной сказке. А отсебятины он добавил смачно.

Уберите детей, беременных женщин и психоаналитиков от экрана. Сегодня на обзоре Красная шапочка, в ее неповторимом, доПерроГриммовом французском народном исполнении.

Погнали.

Однажды мать велела своей маленькой дочке отнести бабушке хлеба с молоком. Поскольку бабушка находилась на самоизоляции, а доставка еды еще не была развита, то приходилось еду ей носить тому, кого не жалко. А не жалко было девочку.

Навигатор проложил кратчайший путь через лес. Девочка надела квадратный рюкзак доставщика еды и двинулась в путь засветло, пока нет пробок.

Песню про Африку, к слову, она не пела. Во-первых, Африку еще колонизировали, а во-вторых, советской экранизации она не смотрела.

Да и красной шапочки у нее не было.

В лесу к девочке подошел волк. Нормальный волк, а не эти ваши собаки сутулые. Оборотень.

— Куда путь держишь? — спросил ее волк.

— К бабушке, — ответила девочка.

— Есть два стула, на какой сядешь, на какой мать посадишь? А по какой тропинке ты пойдешь — по той, что с иголками, или той, что с колючками?

— С иголками. — ответила девочка, сверившись с навигатором.

Как мы видим, волк прекрасно знал адрес бабушки. Хаживал.

И тогда волк побежал по тропе с колючками и первым добрался до бабушкиного дома. Он убил бабушку, сцедил ее кровь в бутыль, а тело разрезал на куски и разложил их по блюдцам.

Зачем, спросите вы? Это высокая кулинария, нам не понять.

Потом он надел бабушкину ночную рубашку и залез в кровать. Фетиш у него такой.

Вот что бывает, если на краю спать, малята.

Тем временем, наша девочка слоупок, наконец-то притопола.

Тук-тук.

— Заходи, милая.

Девочка зашла и посмотрела на бабушку. Бабушка как бабушка. Никогда красавицей не была, а тут видать, просто не выспалась.

— Здравствуйте. бабушка. Я вам принесла хлеба с молоком.

— Поешь и сама, милая. В кладовке стоит мясо и вино.

— Какого черта я тащила хлеб с молоком, если у нее тут вино с мясом!? – не сказала девочка, потому что думала мало и делал все, что велено.

А еще у бабушки была кошка. И пока девочка ела предложенное угощение, кошка сказала:

— Вот негодяйка! Ест плоть своей бабушки и пьет ее кровь!

Но девочка ее то ли не поняла, то ли не расслышала, и продолжила хомячить. Потому что вкусно похомячить можно только у бабушки.

Зато это услышал волк и расстроился, что кошка не умеет хранить секреты. Кинул в нее деревянный башмак, кошка все осознала, извинилась и умерла. Красиво ушла, так сказать, с кадра.

Тогда волк сказал:

— Раздевайся и ложись рядом со мной.

— А куда мне деть фартук? — спросила девочка.

— Брось его в огонь, он тебе больше не понадобится.

Девочка задавала тот же вопрос обо всех своих одежках — о юбке, кофте, нижней юбке и чулках, — и волк каждый раз отвечал:

— Брось их в огонь, они тебе больше не понадобятся.

Когда девочка разделась догола и залезла в постель, она сказала:

— Ой, бабушка! Какая вы волосатая!

— Это потому, что я давно не брилась чтоб мне было теплее, дитя мое.

— Ой, бабушка! Какие у вас широкие плечи!

— Это чтоб было легче носить хворост, дитя мое.

— Ой, бабушка! Какие у вас длинные ногти!

— Это мне вживили адамантий в секретной лаборатории чтоб было удобнее чесаться, дитя мое.

— Ой, бабушка! Какие у вас большие зубы!

— Это чтоб поскорее съесть тебя, дитя мое!

И он взял и съел ее.

Ну собсна, конец. Парам-парам-пам, всё!

Свыше половины из 35 зафиксированных вариантов «Красной Шапочки» оканчиваются тем же: волк съедает девочку.

Дровосеки и прочие мстители, появились уже у Перро и Гримм.

Хотя, были варианты, где девочка смогла спастись:

«Бабушка, мне нужно выйти оправиться», — говорит она волку, когда тот собирается схватить ее.

«Оправляйся тут, милая, прямо в постели», — предлагает он.

Но девочка настаивает на своем, и волк отпускает ее во двор, хотя и привязанной за ногу. Там девочка привязывает веревку к дереву, а сама убегает, оставляя волка дергать за нее, пока он, потеряв терпение, не кричит: «Да что ж ты так долго? Или из тебя лезет колбаса длиной с эту веревку?»

Морали тут никакой нет и быть не может, потому что это народная сказка.

Источник: «Великое кошачье побоище и другие эпизоды из истории французской культуры» 2002г. Роберт Дарнтон - один из виднейших американских историков, профессор Принстонского университета.

Злая гадина всей сказки детектед!

Жена от обиды пошла и зарезала коня.

Приехал муж с охоты, с полным мешком пупочков, а жена ему и говорит:

- Не, ну ты видал! Лучшего коня твоя пупочница зарезала!

- Ну, не с конем жить, а с родимой сестрицей! – весело сказал муж, отодвинул жену, и сестре: - Здорово, сестрица! Гляди что принес!

Отсыпал ей пупочков и поехал на охоту.

- Прощай сестрица!

Жене опять пуще досадно стало. Пошла она и вола зарезала.

- Сестрица твоя, в этот раз лучшего вола зарезала! – встретила она мужа.

- Ну, не с волом жить, а с родимой сестрицей!

И опять все по новой: «Здорово, сайпал!» и т.д. И уехал.

И вам может показаться странной эта история, но стоит заметить, что словами через рот тогда проговаривать все не умели. Не было еще инстапсихологов. И да, спросить у сестры что она творит и когда уже нажрется этих пупочков – было не проще.

Захотелось жене опять крови, но нужен был размах, а то не со скотиной ему все жить… Пошла и зарезала своего ребенка в колыбели. Ну, тут он точно не отвертится, - подумала она, злобно смеясь.

Тут даже дьявол поперхнулся.

План, надежный как швейцарские часы сработал безукоризненно. Тут уж брат разозлился и собрал сход.

- Что с сестрой мне делать, подскажите, добрый народ? – вопрошал он у толпы. - Режет всех без разбора.

Коллективный разум почесал репу и выдал: «Дай ей топор, коли она свои руки отрубит, то она твоего детища зарезала, коли она своих рук не отрубит, то не она твоего детища зарезала»

В общем-то, идея была не лишена логики. Если ее совесть мучает – то руки она себе отрубит (технически, правда, сможет только одну).

Дали ей топор; она и говорит: «Нет, говорит, братец родимый! Я своих рук не могу рубить; а коли хотите, рубите сами»

И все такие: «Ну значит невиновная», и стали было расходиться...

А брат взял, да отрубил. Не, ну а чего? Сама ж сказала.

Одел сестру в шубеночку, подпаясал, сказал: «Ступай, куда хочешь» и придал ускорения на выходе.

На этом депупочкозация закончилась и зайцы наконец-то смогли вздохнуть спокойно.

Ходила она, бродила и пришла в царский сад. Перелезла кое-как через забор и стала жить в саду. Захотелось ей поесть - она яблочки надкусывала. Сорвать-то нельзя, ручек-то нет.

Жила эта гусеница в саду и яблоки портила. Заметил царский сынок порчу яблок и вышел с собаками, вредителя искать. Собаки бросились к малине и лают. Царенок говорит: «Скажи, кто есть христианин? Коли старая старушка, будь мне бабушка. Коли молодая молодушка, будь мне тетушка; коли красная девица, будь мне невеста. А коли не выйдешь, так я собачками затравлю!»

О том, что там бомжи завелись, он даже не думал.

И тут вышла наша красавица 3/4.

Привел он ее к отцу и матери, и попросил позволения жениться.

Пытались родители намекнуть сыну, что с ней что-то не то. Найдем тебе, говорят, с полной заводской комплектацией, богатую.

А крошка сын ни в какую:

- Не вам с ней век вековать, а мне.

Век вековать… Наивный какой.

На том и порешали. Сыграли свадьбу, порвали два баяна. Хоть на кольцах удалось сэкономить.

И сделалась она беременна после свадьбы. А сынишке внезапно приспичило уезжать. Он родителям и говорит: «Не бросьте мою хозяйку»

Вот она потом ему родила сына по локти ручки в золоте, по колено ножки в серебре, по бокам часты звезды, во лбу светел месяц, а на затылке красно солнце.

Родители подивились на это нечто и сыну письмо написали:

«У нас тут производственный брак. Все херня, переделывайте! Дитятко наше милое, любезное! Родила твоя хозяйка детище, и мы отроду такого не видали; такого Бог дал дитя, свету просвещенье»

И послали человека с письмом к сыну. А тот случайно забрел в бордель к той самой злобной жене брата. Та гонца приласкала, напоила, накормила и в постель уложила. Поздоровался с ней, видать, в отличии от мужа.

Стащила она у гонца письмо, порвала его, а вместо него написала другое:

«Дитятко милое! Родила твоя хозяйка, а наша невестка такое детище, что мы отроду не видывали: волчиные лапы, медвежьи взгляды, собачья морда»

Принес это письмо гонец царенку, тот прочел и написал ответ:

«Милые папенька-маменька! Не трожьте мою хозяйку до моего приезда»

Его понять можно, как минимум это интересно – посмотреть на такую хрень.

А гонец на обратном пути снова поздоровался с женой брата и был обласкан.

Порвала она снова письмо и написала новое:

«Милые мои папенька и маменька! Чтобы к приезду моему моей хозяйки не было, чтоб сослать ее»

Плакали отец с матерью, когда это прочли, но, деваться некуда. Одели сноху, за пазуху ребенка положили и…

Она и пошла. Ходила, бродила, да к речке пришла. Захотелось ей напиться, она нагнулась – ребеночек и выпал в речку.

Идет старичок и говорит:

- О чем ты, голубушка, плачешь? – он оглядел ее: - Ну, кроме очевидных причин…

- Батюшка мой, у меня вот ребеночек в реку упал, а мне нечем достать его: у меня рук нету.

- Нету рук – нету ребеночка. Поди, вон стоят два колодца. В левый просто посмотри, потом к правому подойди. Правой культёй перекрестись и в колодец засунь. Потом левой повтори.

Подошла она, перекрестилась и в колодец культю засунула – дал Бог ей руку. Потом перекрестилась и дал Бог ей вторую руку. Снова перекрестилась – дал Бог ей третью руку.

Обрадовалась она и пошла к реке. Действительно, а куда ей торопиться…

Ребеночек сидит на берегу, играет с цветочками. Это его господь вынул. Больше-то было некому.

Шла она, шла и пришла к снохе своей. Видать там яркая вывеска была, раз все туда забредают.

А тут брат и муж приехали из полка и просят кто бы сказал сказку хорошенькую. Больше их ничего не удивило и не смутило.

Она и говорит: «Коли угодно, господа, я вам скажу сказочку. Только я стану сказывать — не перебивать и из комнаты не выходить»…

На этом Худяков сказку обрывает, ссылаясь на концовку Афанасьева.

Штош, обратимся к книге: "Народные русские сказки А. Н. Афанасьева. Выпуск III (1860)"

А дело там дальше было так:

Начала наша безручка с ручками правду матку рубить. А сноха ворчит:

- Вот пошла вякать, б.... такая!

Ее благополучно заткнули, а ручкобезручку дослушали.

Поохали, поахали, потом брат привязал к хвосту кобылицы жену свою и пустил ее по чисту полю.

Вскоре принесла кобылица одну косу ее, а самоё растрепала по полю. Пустили ее, в общем, на удобрения.

И зажили все долго и счастливо.

Морали тут никакой нет. Разве что: говорите словами через рот.