NobodyIM

Антон всегда был не таким как его ровесники. Всегда желая силы, он не стремился получить ее усердным трудом, а искал какие-то лазейки и короткие пути, которые почти всегда оказывались тупиковыми или уводящими от здравого смысла. Было время, когда он увлекался магией, черной и белой, но из магии, магического, там было только то, что родные не сдали его в дурдом, когда нашли его тайник магических предметов, таких как ритуальные свечи и зеркало с сатанинской рамкой. Так же он занимался и гаданием, загадыванием желаний, порчей, талисманами удачи и множеством других подобных видов деятельности, пока не узнал об осознанных снах.

Как и во всем мире, не видя причины в себе, он искал причины в чем-то другом, не признавая скучную парадигму нашего мира, надеясь найти лазейку и то, что не такие умные, как он, не разглядели среди фундаментальных законов вселенной. Его не устраивали научные объяснения снов, их механизмы и нарушения, его интересовала только возможность выгоды, причем выгоды без реальных усилий.

На фоне впечатлений и безумного желания, на фоне безрезультатных практик и отчаяния, уже на следующую ночь ему удалось попасть в мир магии и чудес, мир, где всего его желания исполнялись, как по мановению волшебной палочки. Одна лишь проблема оказалась в этом чудном мире, время, отведенное на пребывание здесь, было очень ограничено, а правила нахождения в нем, были строги и сложны. Уже через пару секунд восторга от легкости в теле, отсутствия законов физики и возможности перенестись из своей спальни в абсолютно другое место, Антон проснулся.

Весь потный он тяжело дышал и молчаливо смотрел в потолок, все еще не веря, что он, именно он, нашел метод, как можно получить силу, в обход многодневных тренировок и работой над собой.

Но прошли дни, затем и недели, месяца, а вернуться в это состояние все, никак не удавалось.

И тут случилось то, чего юноша избегал всю свою жизнь, он решил во чтобы то ни стало вернуться в этот мир.

Антон начал читать и исследовать сны, практиковать медитацию, картографию сновидений, учиться быть осознанным днем, наслаждаться жизнь, и на фоне этого, пробовал все новые и новые методы снова оказаться в осознанном сне.

Сам того не замечая, юноша стал мужчиной, далекая мечта из цели, превратилась в привычную интересную дорогу, путь по которой стал не менее важен, чем ее окончание. Но осознанные сны так и не приходили, пока однажды ночью, он вдруг не осознал, что спит.

Уже мужчина, он давно перестал верить в магию и мистику, доверял лишь фактам, что можно перепроверить и лично убедиться, опытам, что можно повторить. Поэтому в этот раз, когда он оказался в осознанном сне, не было мальчишеского возбуждения и восторга, лишь холодная констатация факта, что ему удалось. Однако даже этого, даже знания теории, как удержаться в осознанном сне, не хватило, чтобы задержаться надолго.

Но это было лишь начало. Отпущенное слепое желание, превратившись из безумного наваждения и став лишь целью пути, начало реализовываться само по себе. Все чаще мужчина понимал во сне, что спит, первые развлечения уступили место опытам над собой во снах, первые восторги уступили скупой расчетливости и методичности.

И вот однажды, практикуя самый сложный метод, прямого погружения в осознанные сны, где надо было успокоить свои тело и ум, но сохранив свой разум, не отдав его на растерзание гипнотическим образам, мужчина осознал, что что-то изменилось.

Нет, он не оказался в новом месте, не обрел крылья, или не увидел чего-то странного, он все так же лежал на своей кровати, но привычная тяжесть тела куда-то пропала. Пропали и мелкие, практически незаметные боли, что нас постоянно сопровождают, пропали любые источники дискомфорта, такие как зуд, затекшие ноги или духота жаркого дня, заползшая и напитавшая собой всю квартиру. Потом, вначале практически беззвучный, рокот, стал усиливаться экспоненциально, уже через пару секунд превратившись в рев турбины самолета, заставив Антона в ужасе вскочить с кровати, и побежать в ванну, чтобы умыться холодной водой.

Добежав до двери, мужчина понял, что не может включить свет. Скорее всего, это опять отключили электричество, подумал он и в полной темноте зашел в ванную. Тело все еще дрожало от страха и возбуждения, получилось! Это был его первый прямой выход в осознанный сон.

Умывшись водой, Антон посмотрел в зеркало, ничуть не удивившись тому, что видит свое отражение. Но вот само отражения заставило его в ужасе провести по макушке ладонью, в попытке проверить наличие рогов.

- Что ты там ищешь? - раздался голос за спиной.

- Кто здесь?! – испуганно спросил Антон и быстро развернулся.

Перед ним никого не было, но голос продолжал идти, словно собеседник стоял напротив.

- Я тот, кого вы называли богом, а кто-то все еще зовет.

Максим испуганно оглядел комнату, но источника шума так и не нашел:

- Что вы хотите?

- Ничего. У меня нет, и не было ни желаний, ни мечтаний. Я здесь с одной лишь целью. Предложить тебе часть моего могущества, как существу, что вышел за границы его привычного мира и смог осознать нереальность его реальности.

- Подожди, - ухмыльнулся Антон, - да я же еще сплю! – и ударил себя по лбу, - ну и болван, свет же не включился, а светло как днем.

Невидимый собеседник молчал, не мешая размышлять сновидцу вслух.

- Значит ты часть моего сознания, просто генерация моего воображения, так?

- Нет, но вряд ли ты поверишь.

Антон полностью расслабился, успокоил свое дыхание и материализовал два металлических шара в руке, которые аккуратно вращал, ощущая их тяжесть и рельеф.

- И кем же ты себя считаешь?

- Никем. Но вы меня называли, а кто-то все еще зовет, богом.

- Значит ты, бог? – ухмыльнулся сновидец, садясь на край ванны.

- Не больше чем яблоко, является яблоком в отсутствии наблюдателя, - ответила тишина.

- Если ты бог, то какой? Христианский, Иудейский или какой еще религии?

- Я бог всех религий, где существа называли меня богом, дух всех вещей, что одухотворяли существа, источник силы всех, кто ее называл и искал.

- Хм. Ладно. А что по твоему мнению, нас ждет после смерти?

- Зависит от мира, где смерть произошла.

- Т.е. следующее событие за смертью, является не обязательным для всех?

- Лишь воля владельца мира определяет, что будет после смерти.

- А кто такой владелец мира?

- Тот, кто владеет миром, - будь это живой реальный собеседник, Антон поклялся бы, что услышал иронию, но реальный голос не содержал каких-либо эмоций или даже намеков на них.

- Ты определяешь, кто владеет миром?

- Да.

- Как ты выбираешь, кому достанется во владение мир?

- Я не делаю выбора, лишь награждаю тех, кто готов получить награду.

- А если это… ну, не знаю, насильник, убийца?

- Если насильник готов получить награду, получит, если убийца готов получить награду, получит.

- Выходит ты не очень-то справедливый бог.

В ответ тишина. Антон хмыкнул, приняв правила игры, и задал прямой вопрос:

- Есть ли в созданном тобой мире, высшая справедливость?

- Нет, как и нет созданного мной мира. Миры создают его владельцы. Они же определяют то, что существа твоего мира называют справедливостью. Но она такова лишь в этом мире.

- Значит, убийца не попадет в ад, а насильник не будет вечно мучиться за страдания, что причинил другому существу?

- Зависит от мира.

Разговор стал повторяться и надоедать Антону:

- Ладно, я понял. Общих правил нет, есть лишь правила конкретного мира. Могу я тогда увидеть того, кто создал мой мир?

- Нет. Мы сейчас находимся не в том мире, откуда ты пришел, обратный путь есть только для тебя.

- То есть наши сны, это наши уникальные миры? – улыбнулся Антон.

- Сны, это лишь сны, не в каждом мире они есть, не каждое существо их видит. Но сны один из наиболее удачных инструментов, с помощью которых существо может научиться осознанно творить свой мир. Лишь этот навык определяет готовность получить награду.

- То есть я сейчас не во сне?

- Нет.

- Тогда как я материализовал… Стоп, это же мой мир, так?

- Да.

- А когда я проснусь, он исчезнет?

- Чтобы проснуться, надо спать.

- А я не сплю?

- Нет.

- Ну хорошо, а если я захочу вернуться в свой реаль… старый мир, что будет с этим?

- Ты навсегда лишишься своего мира и награды, что мог получить.

- Значит, либо я остаюсь в своем не сне, и живу в ненастоящем мире, думая, что я здесь всемогущ, либо просн… возвращаюсь к себе и живу обычной жизнью?

- Либо ты обретаешь силу, близкую к всемогуществу в своем мире, либо возвращаешься в чужой мир.

- Ха, интересный сон, - Антон задумчиво почесал затылок, - пожалуй, это одна из самых интересных бесед со спрайтом в моих снах, - воскликнул сновидец.

Какое-то время мужчина и невидимый собеседник сидели молча.

- А я могу побыть в своем мире пару часов, а потом вернуться в свой старый, если захочу?

- Нет. Я здесь, чтобы оборвать твою связь с чужим миром, либо лишить тебя дара.

- А почему нельзя оставить и дар, и связь? – удивился Антон.

- Могущество творца ограниченно его миром, сохранив связь, сохраниться могущество. Мир, созданный одним, станет полем брани для всех. Всплеск такой силы приведет к тому, что все прекратит существование. Поскольку я есть лишь совокупность желаний и идей всех существ во всех мирах, я не могу этого позволить.

- Хм, звучит очень логично. Но если ты лишь плод общего глобального сознания, то как появилась возможность существам создавать свой мир?

- Все люди хотят исполнения желаний. Но коли, желания всех разом начнут исполняться, то ничье желание не будет исполнено. Что одному рай, другому ад. Поэтому лишь те, кто понимают иллюзорность мира и могут принять отсутствие настоящего мира, могут стать творцами и исполнить все свои желания. Данная функция была рождена разумом тех существ, что научились воспринимать иллюзорность окружающего их мира, они жаждали найти настоящий или получить ответы, так я стал приходить к тем, кто был готов получить награду.

- Складно ты говоришь. И я бы уже согласился, лишь глупец откажется. Но как мне понять, что это не игры моего воображения? Что я не пускаю сейчас слюни в реальном мире, разговаривая…

Постепенно окружающая картина мира растворилась во мраке, а на ее место пришла привычная спальня, договорил фразу Антон уже лежа на своей кровати, - с тобой здесь.

- М да, ну и присниться же, - улыбнулся сновидец и встал с кровати.

Это был обычный рабочий день, точнее уже вечер. Антон привычным движением закинул планшет в рюкзак и вышел из офиса. Погода не радовала, уже третий день моросил мелкий дождь, на тротуаре образовались мелкие лужицы. Обходя очередное водное препятствие, Антон не заметил, как пролетающая рядом машина въехала в лужу и волна грязной жижи вылилась прямо на него.

Усталый работник лишь выругался, даже не обернувшись на уже умчавшийся автомобиль.

- М да, ну и козлы, - сказал кто-то, словно пародируя манеру речи кота.

Антон удивленно огляделся, но никого не заметил, остальные пешеходы торопливо бежали по делам, стараясь быстрее попасть в сухое помещение.

- Вниз смотри, дуралей.

Мужчина послушался совета и увидел, как на него уставился черный лоснящийся кот. Помотав головой, скидывая наваждение, Антон уже собирался продолжить свой путь до метро, но голос в голове его снова остановил:

- Да я это, я, - и кот самозабвенно потер мордочку своей обслюнявленной лапой.

- Что за бред, - вслух сказал мужчина и шедшие мимо прохожие опасливо на него оглянулись.

- Можешь не говорить вслух, чего людей зря пугать.

Вновь Антон постарался сбросить наваждение и на всякий случай проверил наручные электронные часы, цифры исправно показывали время. Прошло лишь пару минут, как он вышел из офиса, и дисплей показывал адекватное время.

- Убедился, что это не сон? – кот продолжал смотреть в глаза человеку, запрокинув голову.

Антон испугался, и холодный пот прошиб его тело:

- Что происходит? – подумал он.

- Просто беседа, чего ты так напрягся. Не страшнее твоих монстров, что мучили тебя сонными параличами.

- Так, - Антон снова посмотрел на часы, но электронное табло все так же исправно показывало адекватное время, - не похоже что я сплю.

- Так я и думал, - удовлетворенно мурлыкнул кот.

- Думал что? – непроизвольно вслух спросил уже вымокший мужчина.

- Думал, как может человек отказаться стать всемогущим, ну ладно-ладно, ПОЧТИ всемогущим в своем мире и продолжить жить в моем. Не поверил-ссссс…

- Откуда… Постой, в твоем? – Антон помотал головой.

- Да-да, моем мире. Ты же хотел встретить владельца ТВОЕГО мира. Вот, любуйся, - кот встал и на месте продефилировал по кругу, - ну как я тебе?

- Это какой-то бред, - подумал работник.

- Бред, это было решение отказаться и остаться здесь, мурррр, - мурлыкнул кот, - ну ладно, прощай, человечек.

- Постой!

- Да? – довольно спросил кот.

- Так это было правдой, тот сон?

- Это был не сон, и это было правдой. Правда это все, что нас окружает и для каждого она своя, всегда. Даже близкий тебе человек будет иметь свою правду, свою модель восприятия мира.

Глаза Антона хаотично забегали, он старался найти еще вопрос, чтобы задержать встретившееся существо, понять что-то пока еще не поздно:

- Что теперь со мной будет?

- Я сотру твою память, и ты проживешь жизнь, что тебе была уготована судьбой.

- А после смерти?

- После смерти и узнаешь, - мурлыкнул кот.

Антон посмотрел на часы, он уже опаздывал на свидание с девушкой, хотя точно помнил, что вышел за 20 минут до встречи, плюнув себе под ноги, мужчина поспешил к любимой.

Хорошо иметь теплый сухой дом и быть сытым. Я часто этого не замечаю и не ценю, отношусь к этому как к должному, но недавно произошел интересный случай, заставив меня вспомнить, что моя жизнь не так и плоха.

Было уже поздно, и я решил испить горячего ароматного чая с плюшками, как всем известный авиатор.

Дожидаясь, пока чайник закипит, я смотрел за окно, где погода совсем испортилась. На градуснике было градуса 2, не больше, сильный ветер и мерзкая мелкая морось. Про такую погоду принято говорить, что даже собаке нечего делать на улице. Хотя меня всегда и смущало, почему даже.

Тепло жилья, просачивающиеся через стеклопакет, привлекало обездоленную мелкую живность, что уже проснулся от спячки, но попала в ловушку природы. В том числе пауков.

Вообще люблю пауков в средней полосе России. У нас нет ядовитых и опасных. Наши пауки это такие мелкие труженики мира животных, которые пытаются всеми силами уберечь нас от различных паразитов и просто раздражающих взор хаотично летающей мелюзги. Встречая такого на балконе или в углу квартиры, я лишь ощущаю умиление и восхищение, таланту плести паутину.

И вот такой паук, на фоне холодной ночи, перебирал лапками по стеклу теплого окна. Он старательно полз в одном ему известном направлении. Его лапки поскальзываясь, вынуждали его срывать снова и снова. Пока я готовился к чаепитию, он усердно боролся за свою жизнь и жизнь своего потомства. Для него нет выходных, праздников и отпусков, или борись или умри.

Размышляя над этим, я попивал чай, и когда уже закончил, был еще сильнее расстроен. Этот бедолага, что при моем последнем брошенном взгляде, почти добрался до рыхлого кирпича, снова сорвался и был снова лишь в самом начале.

Хорошо, что я человек.

Есть вещи, что мне нравятся в России. Например, качественный, дешевый и достаточно пока еще свободный интернет. Но есть вещи, которые пробуждают во мне негодование.

Сегодня вечером, в очередной раз, разворачивая творог, я задумался, а насколько я могу быть уверен в том, что я ем действительно творог? Да, написано на этикетке. Да, в России наказывают производителя, если он обманывает. Но вот какая вещь. Так же как говорил герой фильма «Бойцовский Клуб». Если выгода нарушения перевешивает возможные расходы на урегулирования вскрывшегося нарушения, то почему бы не рискнуть? Почему бы не поставить на должность человека, платя ему солидную зарплату, за то, что он будет рисковать своей свободой?

И так же в медицине. Я рад, искренне рад, что она бесплатна. Но мне грустно, что врачи в провинциях за это получают гроши, а качество ее порой просто ужасное. Хотя это и стороны одной монеты.

Пример той же Финляндии. Там врачи получают больше и качество лучше. Но вот ждать помощь, если она не срочная, вы можете даже полгода.

Т.е. уравнять хороший доход, бесплатную медицину и скорость обслуживания есть сложная экономическая задача, даже для развитой страны, что говорить о догоняющей (в теории).

Но я немного ушел в сторону. Речь о российской медицине. В поставленных условиях врачи и вся система лечит не так, чтобы человек стал здоровым и мог продолжать полноценно наслаждаться жизнью, а так, чтобы он снова стал функционирующей экономической единицей.

И если выгода ввода в строй больного ниже, чем затраты на его восстановление, то человека могут футболить между инстанциями, врачами, отделениями, чиновниками, так никогда и не решив его проблему.

И это грустно.

Глава 1.

В гостиной царил беспорядок, стеклянный столик перед камином был разбит вдребезги. Экран огромного телевизора напротив был безжалостно расколот надвое длиной трещинной. Повсюду валялись различные вещи интерьера. В гостиной на перевернутом диване сидела плачущая супруга, в углу, прижимая салфетку к губе, стоял высокий тощий мужчина, он с опаской смотрел в середину комнаты, где сидел по-турецки хозяин дома и медленно раскачивался из стороны в сторону.

Жена и худощавый мужчина одновременно пошли навстречу прибывшему Диме, но после гневного взгляда супруги, мужчина решил повременить:

- Дима я так рада вас видеть, - начала женщина.

Врач заметил, что ее губа была разбита, а на скуле расползался синяк.

- Что случилось?

- Михаил вам не сказал?

- Сказал, что что-то пошло не так, что Иннокентий Але…

- Просто Иннокентий, не надо отчества. Новый врач, Виктор, - супруга показала на худощавого мужчину, - попытался сегодня поговорить с моим мужем, как это делали вы. Но когда Иннокентий, та, его ночная версия, узнала, что вас не будет, она взбесилась. Или он взбесился…. В общем, он набросился на врача, разнес всю квартиру. Я услышала шум и решила спуститься и, - супруга зарыдала.

Дима нерешительно замер, не зная как поступить, пока женщина сама не прильнула к нему в поисках утешения. Врач осторожно прижал ее и похлопал по плечу.

- Он ударил меня, - тихо сказала супруга, - он ни разу, никогда даже голос на меня не повышал. А тут. Я, я не верю, что это произошло.

Дима задумчиво посмотрел на то место, где он в первый же день заметил синяк, но ничего не сказал.

- Это же не мой, Кеша, правда? Это ведь все болезнь? – женщина отринула и с надеждой посмотрела заплаканными глазами на врача.

- Я не знаю, - честно ответил Дима, - извините, но мне надо срочно поговорить с коллегой, чтобы разобраться, что произошло.

- Д-да, конечно, - понимающе кивнула Людмила и отстранилась

Только Дима пошел в сторону Виктора, как тот рванул к нему навстречу и сходу затараторил:

- Здравствуйте. Наконец-то вы пришли. Как же я рад видеть коллегу. Я, конечно, работал с буйными, но мне сказали…

- Короче, Виктор. Давайте ближе к делу, что произошло? – хмуро спросил врач.

- Ах да. Ну я прочитал ваши отчеты и решил повторить вашу методику. Я дождался, пока Иннокентий сядет на диван, - Дима недовольно отметил про себя, как коллега называет пациента, - и начал с ним разговор. Вначале он вообще никак не реагировал. А потом, когда услышал и понял, что вы больше не будете его лечить, начал буянить. После того, как он ударил жену, он сел туда и любые попытки достучатся до него, были уже безрезультатны.

- Понятно, - ответил Дима и, недослушав доклад, осторожно подкрался к Иннокентию.

- Новый, вы меня слышите?

- Да доктор, - лунатик продолжал раскачиваться из стороны в сторону.

- Что случилось? – доктор присел по-турецки рядом.

- Я-я не знаю. Я не помню, - растеряно сказал больной.

- Вы помните, как ударили свою жену?

Лунатик начал раскачиваться гораздо сильнее.

- Я-я не хотел. Я-я не знаю, как это получилось.

- Не хотите встать и присесть на что-то более удобное?

- Нет! – резко ответил лунатик, затем уже тише добавил, - я боюсь, боюсь снова навредить кому-то. Боюсь навредить любимым…

- Любимым? - удивленно переспросил врач.

Пациент перестал раскачиваться и повернул голову в сторону Димы:

- Почему это вас так удивило, доктор?

- Я не думал, вы разделяете ваши и Иннокентия чувства, поступки, мысли.

- Поступки и мысли, да, определенно да. Но чувства. Они нам не подвластны. Мы можем им сопротивляться, делать вид, что их нет, но это гораздо более глубокие механизмы, чем наше сознание. Разве нет? Разве можно лишь силой мысли перестать ненавидеть убийцу близкого тебе человека? Забыть безответную любовь?

- Значит, вы любите Людмилу.

Возникла пауза, после которой лунатик неуверенно ответил:

- Я бы не хотел об этом говорить.

- Хорошо. Давайте поговорим о том, что случилось.

- Я-я же сказал, я не помню.

- Не надо вспоминать, если это больно. Просто подумайте, почему вы бы могли так поступить? Представьте что вы сторонний наблюдатель. Почему Новый смог бы ударить любимую женщину, мать ребенка его основной версии?

- Основной? – голос наполнило раздражение.

- А как бы вы называли Иннокентия?

- Старый.

- Но разве старое не является основой для нового?

Лунатик снова замолчал, прежде чем дать ответ:

- Вы меня подловили. Может быть вы и правы. Но вы спросили, как бы я назвал. Я называю его старый.

- Хорошо. Так вы можете предположить, почему Новый мог бы ударить мать детей Старого, которую она так же, как мы выяснили, любит?

Лунатик опять закачался из стороны в сторону, с силой сжав руками паркет под ногами:

- Я не ребенок и не дурак. Я знаю, что вы пытаетесь сделать.

- Так вы не можете вспомнить или не хотите отвечать?

Больной посмотрел прямо в глаза Димы:

- Я только обрел себя. Только начал себя осознавать как личность, в мире, в котором был лишь один человек. Вы. Вы стали для меня как опора, на которую я только оперся, и ее выбили из-под меня. Думаю, это могло разозлить Нового… Меня.

- Понимаю. Но это уже не область моей спецификации. Я боялся не справиться с задачей и отдал дело в руки специалиста, который в этом разбирается. Я хотел сделать как можно лучше.

Лунатик перестал раскачиваться и посмотрел на своего врача:

- Правда?

- Абсолютно.

- Я понимаю, - кивнул лунатик, - помогите мне, пожалуйста, встать. У меня, похоже, затекли ноги.

Врач, сам с трудом и кряхтя, поднялся и протянул руку.

Супруга дернулась было помочь, но Дима коротко кивнул в сторону кухни. Людмила быстро поняла намек и схватив застывшего Виктора вышла из зала.

- Зачем вы их прогнали? – спросил лунатик.

- Я думал, вам будет комфортнее остаться со мной наедине.

- Вы правы.

- Еще недавно вы с трудом сидели, боясь потерять сознание. Теперь вы совершаете сложные и энергичные движения. Что-то поменялось?

- О, - лунатик улыбнулся, - поменялось многое.

- Что?

- Я устал, Дмитрий. Давайте продолжим разговор завтра.

- Вы хотите, чтобы я снова пришел?

- Я думаю, вы сами захотите прийти снова, - Иннокентий вновь улыбнулся и, кивнув, ушел на кухню.

***

Дима сидел с диктофоном в руках и периодически засыпая, старался сделать запись. Он описывал свою последнюю встречу с Иннокентием. В какой-то момент голова врача вновь дернулась, и диктофон выпал из рук, а сам Дима упал на кровать и предался забвению.

Врач резко встал, услышав на кухне подозрительный шорох. Он медленно и осторожно, все еще сонный подкрался к двери и заглянул.

Люба, стараясь не шуметь, готовила себе ужин, скрипнувшая половица под ногой ее мужчины, заставило ее резко развернуться:

- Ох, ты напугал меня, - улыбнулась девушка.

- Извини, - смущенно улыбнулся Дима и подошел ее поцеловать, - как на учебе?

- Да все как обычно, пары, одногруппники, невкусная еда в столовой, - Люба намазала на хлеб джем из холодильника.

Мужчина с сомнением посмотрел на выбор подруги и ответил:

- Может просто стоит есть что-то более сытное?

- Что? Это ты сейчас намекнул, что я толстая? – возмутилась девушка.

- Да нет…

- Знаешь, тебе бы и самому не помешало в спортзал походить! – Люба подхватила сделанные бутерброды и быстро вышла с кухни.

Мужчина устало потер лоб, а потом поплелся следом.

- Что ты делаешь? – с набитым ртом спросила Люба.

- Да надо подготовить отчет начальнику о вчерашней встрече.

- Ты же обычно их на диктофон записываешь?

- Да я уснул с ним в руках, надо вырезать все лишнее, - устало улыбнулся врач, затем надел наушники и принялся редактировать запись.

Программа вывела на экран ноутбука графическое отображение звуковых волн. В начале, когда велась запись, виднелись сильные отклонения, после чего начиналась прямая линия с незначительными всплесками шума, что соответствовала сну.

Дима уже выделил мышкой лишнюю область, когда обратил внимание, на большое возмущение прямо посередине графика. Мужчина удивленно навел курсор и нажал прослушать, и по его спине пробежали мурашки:

- Я, - сначала шепотом, - Я, - потом громче, - Я, – в конце раздался крик. Его собственный крик.

Дима испуганно сдернул наушники и резко встал из-за стола. Его девушка удивленно на него уставилась:

- Ты чего?

Мужчина проглотил тяжелый ком и взял паузу, прежде чем ответить:

- Происходит что-то очень плохое.

Затем снова надел наушники и прослушал запись. Это была не помутнение рассудка, он услышал крик снова.

- Мне срочно надо к Иннокентию, - сказал Дима и быстро на ходу одеваясь, ушел в коридор.

- Что случилось то? – испуганно закричал ему в след девушка, но ответом послужил лишь хлопок двери.

Когда Дима уже подъезжал к дому Иннокентия, в его машине раздался звонок телефона. Звонили с неизвестного номера. Мужчина раздраженно ответил, выруливая одной рукой.

- Алё?

- Дмитрий? – голос был торопливым, тихим и испуганным.

- Да, кто звонит? Извините, я сейчас очень занят.

- Понимаю, понимаю! Но это очень важно, не вешайте трубку, пожалуйста.

- Говорите быстрее, - Дима резко крутанул колесо, стараясь не съехать в кювет.

- Вы мне пытались позвонить. Насчет того лекарства.

Врач сморщил лоб, стараясь вспомнить:

- Не понимаю.

- Лекарство от бессонницы. Я его дал попробовать Иннокентию.

- А! Да-да, слушаю вас, - вспомнил Дима.

- Послушайте, это очень важно. Вы ни в коем случае не должны говорить и находиться рядом с Иннокентием, дело в том, что он… - голос замолк, а потом человек заговорил заново, но совершенно с другой манерой речи и интонацией:

- Извините, Дмитрий. Я перепутал номер, - и в трубке раздались короткие гудки.

Врач удивленно посмотрел в телефон, и в этот момент машина врезалась в столб.

Дима пришел в себя лежа на кровати. В комнате стоял легкий полумрак, а к вене была подсоединена капельница. Врач попытался встать и выдернуть иглу, но понял, что плотно привязан к кровати. Мужчина попытался вырваться, но все безрезультатно.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем в комнату зашел темный силуэт. На фоне света из соседнего помещения было сложно разглядеть, кто это был, пока гость не закрыл за собой дверь.

- Иннокентий, - сухим, сбитым от жажды голосом, произнес Дима.

- Здравствуйте Дмитрий, - Иннокентий прошел и сел рядом, в не поля зрения врача.

- Что происходит?

- Вы, как и многие совершили непростительную ошибку. Вы были очень рассеяны за рулем. И попали, к сожалению, в аварию.

- В аварию?

- Верно.

- Тогда где я? Это не похоже на больницу, - Дима обвел помещение взглядом.

- Верно, ведь это и не больница, - улыбнулся Иннокентий.

Врач промолчал, ожидая ответа, но его так и не последовало, поэтому он задал вопрос снова:

- Где я?

- Вы в семье, мой дорогой брат.

- Брат? В семье? Что вы несете? – Дима старался сделать голос более сердитым, но в нем проступали лишь страх и паника.

- Не стыдитесь. Бояться в такой ситуации это нормально. А я уж знаю о страхе многое.

- Что в капельнице?

- Это правильный вопрос, думаю, ответ вас встревожит, хотя и напрасно. Там активное вещество препарата «Сомнаниум».

- Сомнаниум?

- Снотворное, что мне выписал, уже кажется так давно, мой друг, хотя уже и более чем друг, фармацевт Олег. Вы еще хотели ему позвонить и узнать о лекарстве.

- А, - только и ответил Дима.

Затем замолчал и заплакал. Тихо, бесшумно и даже слез почти не было.

- Не плачь мой брат, тебе нечего бояться. Даже, возможно, тебе старому.

Дима сглотнул тяжелый ком и спросил:

- Почему вы меня называете братом?

- Потому что ты член нашей семьи. Активное вещество препарата, что мне любезно предоставил мой друг, вызывает необратимое диссоциативное расстройство. На фоне основной, как вы ее небрежно назвали ранее, личности начинает развиваться вторая. Все то, что вы в себе скрывали, подавляли, старались запихнуть поглубже, все это становится основой для новой личности.

- Так вот что с вами было… - прошептал Дима.

- Верно. Не знаю, как уж так получилось, но когда это вскрылось, мой друг уже также принимал это лекарство…

- Вы хотите, чтобы и я сошел с ума?

- Нет. Я хочу лишь освободить то, что заточено, сделать раба внутри вас свободным. Хочу справедливости, как и все в этом мире. Разве не этого желают все? Справедливости. Разве что она у каждого она своя…

- А что будет со мной? Что будет с ос… старой личностью? И что случилось с Иннокентием?

- Тут все сложнее, брат. Видишь ли, это индивидуально. Все зависит от человека. Сможет ли он принять новые правила игры, то, что его тело больше не его единоличная собственность. Сможет ли он договориться с Новым Я.

- А если не сможет?

- Мучительная борьба, в которой победит кто-то один. Но, к сожалению, цена такой победы слишком велика.

- Так что случилось с Иннокентием?

Дима вздрогнул от резкой смены голоса:

- Я принял правила новой игры, Дима, - голос принадлежал старому Иннокентию.

- Это вы?

- Да, это я, - рассмеялся бывший пациент, а затем голос опять резко поменялся, - но какая-то личность все равно будет доминировать, это неизбежно.

- Я начинаю понимать.… Но все еще не понимаю, почему вы называете меня братом? – задумчиво, с все еще страхом, но уже гораздо меньшим, в голосе, спросил Дима.

Иннокетий посмотрел на часы:

- Сейчас ты поймешь это сам.

И вдруг все вокруг поплыло, разум, словно пузырь, начал надуваться бесконечно быстро. Все больше и больше, пока не встретил такие же пузыри. Сотни пузырей сознаний, она были рядом, настолько близко, что были одним целым. Сотни сознаний объединялись в одну сеть, где каждый был равен перед другим…