Maksimserg

Три года назад мы купили дом в деревне, где я проводил каждое лето своего детства в гостях у бабушки с дедом. Раньше приходилось "подстраиваться" под родственников, чтобы не получалось столпотворение в дедушкином доме, когда все летом съезжались одновременно, теперь есть своя избушка, вещи все на своих местах, приезжай-уезжай, когда хочешь, участок большой опять же... От старых хозяев остался распаханный кусок огорода, где сажали картошку. "Не запускать же под траву" - сказала моя тетушка, которая вернулась в деревню, когда дед слёг, да так и осталась - ведёт огородик, разводит кур, кроликов; достраивала свой дом, решила, что нужна баня, на середине бани решила, что нужен дом для сдачи в аренду. Всё сама, иногда местные безработные помогают за денежку. В общем, дел выше головы, руки всего две, потому делается всё примерно наполовину. Вернёмся к картофельнику: "не пропадать же! Потом заростёт - охренеешь распахивать". Ближайшей весной без нашего участия картошка была посажена веселой артелью (это когда полдеревни ходят от поля к полю и сажают всем участникам по очереди: трактор проехал, картоху закинули в борозду и тд, одному посадили, пошли к следующему). Я с семьёй приехал летом, отдохнули. Приезжаем осенью, и "внезапно" оказывается, что копать бульбу надо нам, ибо "дел до жопы, на стройке никто не помогает, а ещё в лес надо ездить, а то клюква закончится, грибы тоже, да и у себя тоже не выкопано". Я честно вырыл полгрядки, потом мои грыжи межпозвоночные сказали "привет" и тут же "пока". Жена маленько покопала, несмотря на то, что я был против. Больше половины посаженного осталось зимовать. Кроме нас эта ситуация никого ничему не научила. Весной опять посадили, но мы осенью не приехали. В этом году опять растет, а тетушка намекает, что пора бы уже появляться. Стоит добавить, что после посадки никто ничего не окучивал, не пропалывал, соответственно вырастает там картоха размером с куриное яйцо и нахера мне гробить убитую спину, тратить своё время, которое могу потратить с большей пользой?

Но, кажется, там искать особо нечего будет...

Сегодня - тихвинский День памяти и скорби. Ровно 80 лет назад на станции Тихвин произошла страшная трагедия, унесшая сотни жизней ленинградских детей, спасавшихся из осажденного фашистами города, железнодорожников, пожарных, раненых... Точное количество жертв неизвестно до сих пор.

Во время блокады города Ленинграда на железнодорожной станции г. Тихвина разгружались боеприпасы, продовольствие для армии и жителей Ленинграда, проходило много составов с эвакуированными ленинградцами. Понимая стратегическое значение железнодорожной станции, гитлеровцы постоянно бомбили город, пытались выбить части Советской Армии и захватить город. Мужество и героизм проявляли в те дни тихвинские пожарные при тушении пожаров, возникающие после каждой бомбежки. Так, 14 октября 1941 года, состоялся массированный налет фашистской авиации на железнодорожную станцию г. Тихвин. В тот роковой день на путях находились составы с горючим и боеприпасами, эшелоны с ранеными красноармейцами и эвакуированными из блокадного Ленинграда женщинами и детьми. Бомбардировка продолжалась непрерывно более 6 часов, превратив железнодорожную станцию в огненный ад. Пожарные и железнодорожники мужественно пытались спасать имущество, расцепляя горящие составы, выводили из пылающих вагонов людей. Пожарная команда самоотверженно вела борьбу с огнем, стараясь не допустить распространения огня. В какой-то момент произошел сильнейший взрыв цистерны с горючим. Точное число погибших во время этого авианалета и взрыва ленинградцев, тихвинцев, солдат, пожарных и железнодорожников неизвестно до сих пор. О том страшном дне на старом кладбище Тихвина напоминают братские могилы ленинградских детей и тихвинских пожарных. Однако доподлинно известно, что в тот роковой день в этой битве пали смертью храбрых помощник начальника команды А.И. Васильев, командир отделения П.Я. Заглядов, пожарные А.Ф. Бураков, В.Н. Вознесенский, И.А. Иванов, П.Я. Калистратов, П.И. Копцов, А.Г. Моргун, И.Д. Тальбах, Н.П. Фадин. В 1968 году к 50-летию Советской пожарной охраны была изготовлена и установлена мемориальная доска на здании пожарной части (Государственное учреждение «28 отряд федеральной противопожарной службы по Ленинградской области»; находится по адресу: г. Тихвин, ул. Машиностроителей, 1) с именами погибших работников пожарной охраны. Доска выполнена в бронзовом обрамлении, в нижней части бронзовая подставка для возложения цветов. В честь памяти помощника начальника команды Васильева Александра Ивановича, по решению исполкома Тихвинского горсовета, Портовая улица переименована в улицу Васильева. Пожарные похоронены в братской могиле на кладбище г. Тихвина (номер по Книге Памяти — 16000).
Источник

Они были уже далеко от блокады - Вывозимые в тыл ленинградские дети.
Где-то там, позади артобстрелов раскаты,
Вой сирен, стук зениток в прожекторном свете,

Надоевшие бомбоубежищ подвалы,
Затемненных домов неживые громады,
Шёпот мам на тревожном перроне вокзала:
"Будет всё хорошо, и бояться не надо!..."

А потом путь по Ладоге, штормом объятой,
Волны, словно таран, били в баржи с разгона.
Наконец, твёрдый берег – уже за блокадой!
И опять пересадка, и снова в вагоны.

Они были уже далеко от блокады,
Всё спокойней дышалось спасаемым детям,
И стучали колёса: "Бояться не надо!
Бояться не надо! Мы едем! Мы едем!"

Поезд встал, отдуваясь, на станции Тихвин.
Паровоз отцепился, поехал пить воду.
Всё вокруг, как во сне, было мирным и тихим...
Только вдруг крик протяжный за окнами: "Воздух!"

"Что случилось?" – "Налёт. Выходите быстрее!.." –
"Как налёт? Но ведь мы же далёко от фронта..." –
"Выводите детей из вагонов скорее!.."
А фашист уже груз сыпанул с разворота.

И опять свист и вой души детские рвали,
Словно дома, в кошмарной тревог круговерти.
Но сейчас дети были не в прочном подвале,
А совсем беззащитны, открыты для смерти.

Взрывы встали стеной в стороне, за домами.
Радость робко прорвалась сквозь страх: "Мимо! Мимо!"
И душа вновь припала к надежде, как к маме –
Ведь она где-то рядом, неслышно, незримо...

А над станцией снова свистит, воет, давит,
Бомбы к детям всё ближе, не зная пощады.
Они рвутся уже прямо в детском составе.
"Мама!.. Ты говорила: бояться не надо!.."

Есть на тихвинском кладбище, старом, зелёном,
Место памяти павших героев сражений.
Здесь в дни воинской славы склоняются знамёна,
Рвёт минуту молчанья салют оружейный.

А в другой стороне в скромной братской могиле
Спят погибшие здесь ленинградские дети.
И цветы говорят, что о них не забыли,
Что мы плачем о них даже в новом столетье.

Помолчим возле них, стиснув зубы упрямо,
Перечтём вновь и вновь скорбный текст обелиска,
И почудятся вдруг голоса: "Мама! Мама!
Приезжай, забери нас отсюда! Мы близко!.."

А.Молчанов
Источник