Михаил Александрович Бакунин - человек-глыба, повелитель умов и разрыватель пуканов своих современников. Он был гегелистом, коммунистом, социалистом, панславистом, масоном и анархистом, всегда оставаясь, на всю голову, революционером и мощнейшим троллем Европы.
В друзьях и врагах Михал Саныч имел исключительно выдающихся современников: Маркс, Вагнер, Бисмарк, Достоевский, Герцен, Белинский, Боткин, Огарев, Жорж Санд, Тургенев, Гарибальди и (внезапно!) маленький Ницше.
Примечательно, что эпизод с Ницше Бакунину и не запомнился, но уж на Фридриха-то точно оказал влияние. Ницше был сыном смотрителя в здании, где располагался штаб революции. Как то раз разуваясь раздосадованный Бакунин швырнул не глядя сапог и попал в сами угадайте кого.
Теперь-то понятно откуда растут ноги у "Сверхчеловека" о котором талдычит Заратустра. :-)
Бакунин своей энергией связывает эпоху Пушкина и самое начало эпохи Ленина (казалось бы такие бесконечно далекие времена). Он успел почти год немного подискутировать с Пушкиным в литературном салоне Петербурга, а когда лежал на смертном одре, где-то в далеком Симбирске, уже бегал и набирал силу 6-ти летний кудрявый мальчуган Володя Ульянов.
Теперь, боле-менее по порядку:
- Михаил Александрович Бакунин. Юнкер артиллерийского училища, в 18 лет - прапорщик. Офицером стать не случилось - переоценил силы в ментальной схватке с начальником училища. Под лозунгом "Вазелин еще надо заслужить!" отчислен с офицерских курсов в армию. В армии Бакунину скучно, он внезапно ощущает себя глубоко больным человеком и нафиг увольняется.
- Пытался посвятить себя науке, но разосрался со всеми друзьями (вплоть до дуэлей), даже с отцом, и решил, что "в этой стране" ему делать нечего. Провожал на чужбину его только Герцен. Он же снабдил Мишу деньгами на первое время.
2000 рублей - это для Бакунина было, именно, "на первое время".
- В Европе отлично проводит время, в свойственной себе лёгкой, медвежей манере троллит немецких, французских, польских и прочих левых гегельянцев, коммунистов-утопистов, пока не натыкается на еще одну глыбу глыбу - Маркса.
"Твою мать!", - сказал Миша. "Шайзе!", - ответил Маркс. И понеслась долгая, полная взаимного уважения, но дистанцированная дружба. Бакунин первым перевел на русский программное сочинение Маркса "Манифест коммунистической партии", замахнулся на первый русский перевод "Капитала", но охладел после нескольких глав (или передумал).
- При всех идейных противоречиях, которые то стихали, то достигали невиданных высот и градусов накала, Бакунин никогда не позволил себе перейти на личность. Маркс держался долго, но в конце, когда Миша замахнулся на святое - "Интернационал", не стерпел и начал подло травить, хоть и больше чужими руками.
- Три неполных года хватило властям европейских стран, что бы прозреть кого они приютили, и стали откровенно заставлять Михал Саныча скитаться и мигрировать по Европе.
Еще через пару лет "Почта России" доставила ему весточку с Родины, что прав у него никаких нет и "крайне справедливый Басманный суд" уже приговорил его к каторге.
А Сибирские курорты Мише были вредны с детства.
- В 1848 Бакунин бурно революционно оргазмирует, участвуя во Французской революции. Изъев печень парижскому
префекту, и некоторым членам временного правительства, вынужден уехать в Прагу, что бы успеть на недельку поучаствовать в восстании. Кстати, годом ранее, Бакунина уже высылали из Парижа по требованию русского посла.
В следующем году, Саныч уже сам стоит у истоков восстания в Дрездене. Но опять на недельку - арестовали, не дав развернуться. Надо отметить геройскую выдержку и хладнокровие Бакунина - он до конца руководил обороной восстания от королевских войск и когда понял что "все пропало, гипс снимают, клиент уезжает", то организованно вывел из города мятежников. Многие отмечали, что с яичками у Саныча полный порядок - чистый чугун.
- Два года немцы с австрийцами пихали друг другу "ценного заключенного", то приговаривая его к смерти, то милуя пожизненным. Причем, в Австрии Бакунин сидел в одиночке, прикованный к батарее, под охраной целого взвода зольдатенов! Не достигнув консенсуса по вопросу что делать с этой головной болью, немцы и их австрийские братья, решили отдать Бакунина русским - пусть сами разбираются со своим исчадием.
- В России Миша сидит крепко и долго, от чего "прозревает" и в лучших традициях "узников совести" играет в Ходорковского - пишет царям покаянные письма, и в итоге, сцуко, вымаливает прощение и определяется на поселение в Сибирь - в глубокие еб@ня Томской губернии. (Когда после револющии вскрыли архивы "Третьего отделения собственной, Его Императорского Величества канцелярии", то от этих писем срали добротными силикатными кирпичами все пламенные бакунинцы.)
- Откинувшись, Миша кутит, радуется жизни, и сразу начинает свою любимую игру - свалить из сраной Рашки. Он же так соскучился! Ему это удалось в три хода.
Снова прикинувшись самым тяжелобольным в мире человеком, сначала выпрашивает себе поселение в самом Томске, затем женится на молодухе и замылив глаз охранке и получив свободу перемещения, сразу же, на высокой скорости перемещается в сторону государственной границы - в Иркутск. Далее, по делам бизнеса отправляется в Николаевск на Амур, где тайными сибирскими тропами пробирается на американское судно и через Жапонию и штаты летит стремглав куда? Правильно, в Лондон. Традиция такая у русской оппозиции, ну что возьмешь. Полоний еще не открыли и в Лондоне было относительно безопасно для диссидентов. :-)
- В Лондоне, могучая кучка Герцен-Бакунин-Огарев готовят восстание в Польше, и придумывают долгоиграющую фишку под названием "Освобождение Польши необходимо для свободы самой Роисси!". Чуете, как оно перекликается с нынешним "Освобождая Уркаину, мы освобождаем Россию"?
Это вечная фишка всех друзей России.
- Поднятое в Польше восстание привело к появлению в Российской Империи медали "За усмирение польского мятежа". Бакунин, пытался увлечь даже Гарибальди участием в восстании, но мудрый итальянец, сослался на возраст, раны и плохой общий анализ крови. Он тоже умел изображать больного в терминальной стадии.
- Прознав что Маркс организует "Интернационал", Бакунин не смог представить себе как это они, да вдруг без него... и примчался в Лондон к Марксу. Был красноречив, показался крайне вменяемым и получил право организовать франшизу интернационала в Италии (места уж там больно хорошие, чебак знатно берет, да).
- Но Саныч не был бы собою, если бы просто стал работать на немецкого дядю - долгих четыре года он создает внутри Интернационала, свое личное, тайное революционное общество, основанное на сетецентричных ячейках, без штаба, с клятвами, шифрами и конспирацией. Но одновременно,
он беспалевно издает программный труд "Международное тайное общество освобождения человечества".
- "Ага!", - сказал Маркс, и не будучи дураком, понял куда дует ветер, и начал закручивать гайки в Интернационале. Помогла осечка Бакунина с пройдохой-революционером Нечаевым, которому Саныч поверил, доверил активы, секреты и право распространить борьбу в России. Когда вскрылась афера Нечаева, Саныча гневно осудили и выпилили из Интернационала. Все в Европе облегченно вздохнули. И революционеры и правительства. Всё-таки, серьезные гешефты лучше делать с вменяемыми людьми.
- На излете карьеры, Бакунин без прежней энергии поучаствовал в революционном комитете Лиона, а его соратники побузили в Испании и Италии, на что Энгельс
съязвил: "бакунисты показали в Испании неподражаемый образчик того, как не следует делать революцию".
- Скончался спокойно и осознанно. Сам приехал в больницу умирать. В простую рабочую больницу. Но, сцуко, в Берне, не в Мухосранске. По всем революционным традициям.
- Проститься с ним пришло множество социалистов, и похоже, что большая часть из них присутствовала только для того, чтобы удостовериться что Бакунин действительно мертв, а не придумал очередную каверзу.
