Linona

Дорогие учителя, жалующиеся на беспредел учеников и «яжематерей», давайте-ка я расскажу вам о том, что вам забыли объяснить в педвузах.

Общество во многом подобно маятнику. Когда его насильно отклоняют от равновесной позиции, оно, прежде чем успокоиться, долго раскачивается. За примером далеко ходить не нужно: когда в Штатах была отменена расовая сегрегация, негры не стали «просто равными». На значительное время установилась так называемая «положительная дискриминация», когда, к примеру, было совершенно невозможно отказать негру в трудоустройстве, даже если он был полностью некомпетентен: иски от людей с небелой кожей в пользу компаний, а также людей с белой кожей, удовлетворялись почти что не глядя, просто в силу цвета кожи истца. Разумеется, общество от этого быстро взвыло, сообразив, что променяло один расизм на другой, и потащило маятник к середине, но это уже другая история… Сейчас этот маятник там всё ещё покачивается, но ситуация уже не так остра: цвет кожи стал более или менее второстепенным, и его всё меньше учитывают при найме работников или вынесении судебного вердикта. Как и должно быть.

Так вот, весь тот ученический беспредел, который вы наблюдаете, есть результат раскачивания маятника. Вы давали детям подзатыльники и били их линейками по рукам в СССР? Вы унижали их публично в девяностые? Вы устраивали безобразные поборы в двухтысячные? Не говорите, что это не так: о первом мне рассказывало слишком много людей, второе я и куча моих знакомых испытали на себе, третье я многократно наблюдал со стороны. И не говорите, что в этом не участвовали лично вы: общество — маятник медленный, и те белые, которые вынуждены были нанимать на работу негров-тунеядцев, рабовладельцами тоже никогда не были. В стране просто выросло несколько поколений детей, которые вспоминали школу как тюрьму, а учителей — как беспредельщиков, и часть этих детей заняла властные посты, только и всего.

Впрочем, не переживайте так: маятник ещё покачается, и вы, вероятно, успеете отыграться.

А задолбало меня то, что вы вот уже много поколений ничему не способны научить, хоть разрешай вам бить детей линейкой, хоть запрещай обращаться к ним на «ты». Не умеете заинтересовать ученика. Объяснить, зачем нужны знания. Вы способны лишь впихивать знания насильно, через наказания и унижения, а когда у вас отбирают такую возможность, становитесь беспомощными. Посмотрите, как учат детей на «загнивающем Западе». Там старшеклассники роботов собирают, блин. Сами собирают из копеечных компонентов. Им это интересно. Они это делают не из-под палки. Мы же — что я в 90-х, что младший брат моего друга в 2010-е, делали на уроках труда грабли, которые, будучи сделанными, тут же выбрасывались учителем в мусорку. Как вы думаете, сильно ли мы были мотивированы учиться? И в нас ли было дело? Я понимаю: денег нет, финансирования нет, ардуины дорогие… Но не выбрасывать в урну сделанное руками можно было? Или это такой сакральный принцип обучения, чтобы ученики к взрослой жизни в стране привыкали?

Прочитала тут прекрасную историю от Ирины Рейдер (если кто не в курсе, то у нее как у гендира бла-бла-кара отказались брать интервью, потому что она баба, а «зритель не поймет»).

И после того, как перестала ржать, как конь, начала возмущаться.

Не, я все понимаю, страшно далеки они там в Останкино от народа, им сказали скрепы вворачивать надо, они и вворачивают, как умеют, и все такое.

Меня в подобных историях не возмущает ни тупость, ни косность, ни даже этот генетический страх пукнуть лишний раз в не согласованную с начальством сторону.

Меня возмущает, поражает и никак не может отпустить другое. Ребята, вы же бизнес делаете. Вы же должны понимать, сколько стоят деньги. И, блин, находитесь в той точке истории, когда эти деньги, вами не заработанные, – буквально можно камазами грузить, потому что они лежат на дороге аккуратными кучками и ждут, когда же вы их, блин, заберете.

Почему иностранные компании, которые приходят на русский рынок и знают его по социальным исследованиям, опросам и еще какой-то поверхностной хероте, это понимают, а наши дебилы в кабинетах – нет?

Почему они знают, что у нас 77% работающих женщин (что, кстати, выше, чем по Европе с их 51-53%), которые водят машины, покупают квартиры, получают высшее образование, работают топ-менеджерами, владеют бизнесами и прочим? И они – экономическое ядро страны, они тратят деньги на шмотки, фитнесы, продукты, запчасти для автомобиля, путешествия, стройматериалы и все остальные виды товаров и услуг. И они хотят, чтобы к ним обращались, как ко взрослым самостоятельным людям, а не к помеси трехлетки с породистым догом.

Феминизм (часто с перегибами, часто нелепо и странно, но все же) шагает по стране семимильными. На него есть огромный спрос во всех слоях общества, о нем бесконечно спорят, он вызывает хайп за полоборота.

Поэтому Найк делает «Из чего же сделаны наши девчонки», и его годами репостят во всех соцсеточках, сохраняют себе, размещают в паблосиках, канальчиках, страничках, про него пишут все сетевые СМИ, и это абсолютно бесплатно.

Я не знаю, когда до вас дойдет, но массовая аудитория России очень далека от ваших представлений о домострой-путин-водка. И не надо мне говорить это бесконечное: «Москва и Питер – это не Россия». Во-первых, Москва и Питер – это 15% населения России. Во-вторых, если вы считаете, что в Казани или в Екатеринбурге ходят люди с песьими головами и хлебают лаптями квас – у меня для вас новости.

У нас гораздо, гораздо больше людей с современным взглядом на мир, чем мы сами себя пытаемся убедить.

И это тот мир, в котором в том числе женщина может управлять огромной компанией или самолетом. В котором она наравне с мужчиной принимает решения, зарабатывает деньги, путешествует, делает ремонт, разрабатывает программное обеспечение, получает образование и делает еще миллион штук. И при том думает не о ноготочках и «отношениях». А о том, чем на данный момент занимается. И не поверите – ни одного уменьшительно-ласкательного суффикса в это время у нее в голове нет.

Я сейчас не хочу залезать обратно на броневик и вещать о справедливости, равенстве, сестринстве и всем таком. Я не хочу поднимать глобальные мировые вопросы или глубокоморальные темы.

Я хочу задать один вопрос. Вы, блин, там что, слепые? У вас под носом миллионы потребителей ваших товаров, услуг и контента с кучей денег и возможностей. И к ним НИКТО не обращается. Это, блин, Клондайк!

Они кидаются стаей голодного зверья на любую херню, почти любого качества, которая хоть как-то обращена к ним и не смешивает их с говном. Или вы считаете, что миллионы подписчиков Залины, – это благодаря ее великолепному литераторскому таланту?

Сейчас можно продать что угодно, от шариковой ручки до жилого комплекса целиком, просто обратившись к женщинам, и не присаживаясь при этом снисходительно на корточки. Вашу статью, ролик или передачу затаскают до дыр по всем эфирам сети, только за упоминание того, что женщины тоже чего-то стоят. Да блин, сильные и интересные женские персонажи делают кассу самым слабым голливудским поделкам, и на них идут толпы уставших от всей этой унизительной херни женщин. Хотя бы чтобы проявить солидарность.

Я еще раз хочу подчеркнуть, что я не собираюсь сейчас выяснять, насколько это хорошо или плохо, но так есть.

Дорогой бизнес – у тебя под носом лежит куча денег. Можно просто брать лопату и грузить в фургоны. А ты позволяешь своим менеджерам и просто рядовым сотрудникам говорить: «Ну это же розовая лопата, западло как-то…»

Удивительно…

Автор: Одоната Ветер

Мне было 15 лет и я очень хотела сапоги. Совершенно ужасные, конечно. Кажется, ботфорты с большим широким комендантским каблуком и какими-то легкомысленными шнурочками с обратной стороны колена.

Сапоги стоили как крыло от Боинга и, по мнению моей мамы, полагались исключительно проституткам.

Я страдала невыносимо.

Утешать печаль я пошла к старшим подругам, которые на тот момент заканчивали свои ВУЗы, участвовали в студенческих пьянках, много разговаривали «за мужиков» и вообще были почти небожителями. И сапоги у них были – какие хошь! Правда, почти все общие.

Подруги сходились на мнении о том, что сапоги – это, конечно, важно, но расстраиваться так сильно не надо, уже скоро у меня появятся щедрые поклонники (и хотя бы немного вкуса) и с радостью одарят меня любыми предметами гардероба, стоит только попросить.

- Но я не хочу никого просить. Тем более выпрашивать предметы одежды! – с подростковым пылом возмутилась я.

- Томочка, ну что ты такое несешь. Ничего «выпрашивать» не надо. Надо, чтобы сам все понял и все купил.

- А если не поймет?

- Ну надо сделать так, чтобы понял. Они, конечно, все тупые, но ты на то и женщина, чтобы донести то, что ты хочешь.

- А почему сразу нельзя сказать все, что хочешь?

- Ну тогда он решит, что ты с него трясешь подарки.

- Ну так вы же про это и говорите.

- Ты хочешь сапоги или нет?

- Я хочу сама себе купить сапоги. Ну потому что – а вдруг не подарит? А вдруг подарит, но не те? А вдруг я снова захочу те, которые как Боинг, а он не может такое потянуть? То есть я буду хотеть и злиться из-за того, что мой мужчина не может заработать достаточно денег на мои сапоги?

- Ну нужно же реально смотреть на вещи. Не каждый день гуччи, ну.

- Ну а если я хочу каждый день гуччи? Я, правда, понятия не имею, что это такое, но вот если – хочу? Я знаю, что все, чего я хочу, я обязательно добьюсь. Может не сегодня, может не сразу, но добьюсь и получу. А если не получится – то винить нужно только себя. А тут получается, что ты мало того, что без сапог, как дура, так еще и сделать с этим ничего не можешь и злишься на мужчину!

- Ну почему сразу так радикально? Можно же не истерить, не злиться, а отнестись с пониманием, поддержать, ну и в конце концов, это женская обязанность – мотивировать мужчину!

- А можно я буду мотивировать себя и зарабатывать больше?

- Ну что ты, хочешь наравне с мужиками пахать?

- Эм… ну а почему нет? Это интересно, сложно, прикольно... ну и сапоги опять таки!

- Тамара! Женщина не должна пахать! Она должна, ну как сказать… подрабатывать, ну для души в смысле!

- Я не хочу «подрабатывать для души». Я хочу работать. И сапоги!

- Ну да, а то у тебя других дел мало!

- То есть?

- Ну готовка, уборка, дом…Ты вообще представляешь, что такое полностью вести хозяйство? Ты сейчас живешь в школьном общежитии и даже понятия не имеешь…

- Так. А почему мужчину не попросить помочь?

- Вот он побежал, волосы назад, помогать тебе полы мыть.

- Ну… если он тоже там живет.

- У него много других дел.

- Например НЕ ПОКУПАТЬ МНЕ САПОГИ, на которые я давно бы сама заработала, если бы не занималась всякой хренью вместо того, чтобы зарабатывать деньги???

- Тамара, ты невыносима. Ничего, это возрастное, скоро пройдет.

В общем, я до сих пор жду, когда «пройдет». Не проходит.

Одоната Ветер

8 Марта в России празднуют с помощью открыток и поздравительных речей, которые мужчины посвящают женщинам. В противовес слащавым пожеланиям социолог Марина Юсупова, которая несколько лет изучала российских мужчин, делится с The Village частью своего исследования, в которой мужчины признаются, что на самом деле думают о женщинах, об их интеллекте, предназначении в мире, феминизме и домашнем насилии. Само исследование стало основой докторской диссертации, которая скоро выйдет в виде книги.

Несколько лет назад для своей докторской диссертации я собрала 40 жизненных историй российских мужчин, живущих в России и Великобритании. Цель работы заключалась в том, чтобы понять, как мужчины разных поколений, профессий, с разным уровнем образования и семейного статуса понимают мужественность и проживают ее в своем жизненном опыте. Помимо вопросов о личной жизненной истории, я напрямую спрашивала своих информантов, считают ли они себя мужчиной и, если считают, почему.

Чтобы объяснить, что такое мужчина, люди тем или иным способом должны опереться на некоторую систему координат. Мужчинность, например, может объясняться через социальные практики (зарабатывание денег), индивидуальные качества (порядочность), положительные архетипы (успешный предприниматель), отрицательные архетипы (предатель родины), ролевые модели (Владимир Путин) и так далее. В процессе анализа интервью я постепенно перешла от изучения индивидуальных биографий к изучению смысловых систем координат, на которые опирались респонденты. Другими словами, я не анализирую отдельных людей, а только те культурные ресурсы, образы, отсылки, модели, которые они использовали для того, чтобы объяснить мне, что такое мужчина, и показать, что они таковыми являются. Этот подход оказался очень плодотворным, так как показал, что мужчины, которые инвестированы в создание, казалось бы, очень разных маскулинностей, зачастую опираются на одни и те же системы координат.

Исследование показало, что рассуждения о женщинах — это точка опоры для практически любой попытки определить, что такое мужчина. Женщина или женственность — это главная негативная точка отсчета мужчины и мужественности. Когда мои информанты рассуждали о женщинах, они преподносили это как свое личное мнение, свой личный опыт, умозаключения, наблюдения и так далее. Однако тот факт, что и тинейджеры, и пенсионеры, и доктора наук, и водители маршрутных такси в моих материалах часто транслируют один и тот же нарратив о женском предназначении, говорит о том, что мы имеем дело не с отдельно взятыми мнениями отдельно взятых людей, а с широкими культурными установками.

Так как я собирала жизненные истории (а не просто интервью о маскулинности), зачастую было хорошо видно, что некоторые суждения о женщинах и мужчинах не имели никакого отношения к реальной жизни отдельно взятого респондента. Например, сама история жизни могла указывать на то, что и мать, и сестра респондента работали всю свою жизнь, а его жена занимала более высокооплачиваемую позицию, но на прямые вопросы о мужчинах и женщинах он отвечал, что мужчина — добытчик, а женщина — хранительница очага. Эта и подобные ей установки так сильно укоренены в культуре, что, когда они приходят в противоречие с реальностью, именно реальность оказывается в проигрыше. Люди часто отрицают или игнорируют реальность в пользу подобных идеологических канонов.

Мои материалы демонстрируют и другого типа противоречия. Воспевание женщин, рассказы о глубоком к ним уважении практически всегда соседствуют со снисходительным изображением женщин как существ, живущих по каким-то иным законам. Существ милых, но не вполне полноценных. Даже самые прогрессивные и образованные респонденты, мужчины, осуждающие дискриминацию женщин, использовали выражения «женская логика», «женский мозг» и ссылались на неадекватность женщин во время менструального цикла. Только два участника исследования были последовательны в своих суждениях о женщинах как о полноценных людях (один в России и один в Великобритании). Остальные 38 интервью были либо последовательно уничижительными по отношению к женщинам, либо противоречивыми.

Мы рождаемся и живем в дискурсах про то, что мужчины — сильные и рациональные лидеры, а женщины — слабые, эмоциональные и не способны к интеллектуальной или управленческой работе. Эффект обильного повторения создает в нас ощущение, что подобные суждения и оценки являются истинными. Как следствие, они часто воспроизводятся с очень умным лицом как доказанный и хорошо известный науке факт. Однако единственный известный науке факт в том, что подобные разговоры сильно вредят женщинам, их самооценке и представлениям о самих себе. Эти разговоры буквальным образом уничтожают настоящее и будущее женщин всех поколений. Их веру в себя, их человеческое достоинство и возможность полноценно реализовать свои таланты.

Если вы действительно хотите сделать женщинам приятное 8 Марта, не вовлекайтесь в эти разговоры и одерните тех, кто это делает.

Здесь я публикую то, что мужчины, которых я интервьюировала для данного проекта, сказали о женщинах. Все интервью проходили один на один и были записаны на диктофон. Все последующие цитаты — это прямая дословная речь респондентов. Это не репрезентативная выборка моих материалов, а слова, которые мужчины не постеснялись сказать мне, глядя в лицо.

О ЖЕНСКОМ ИНТЕЛЛЕКТЕ

БОРИС (51 ГОД, МУЗЕЙНЫЙ РАБОТНИК, ВЕЛИКОБРИТАНИЯ): Есть женщины, которые, мне кажется, не хотят быть женщинами или стесняются, или у них какие-то комплексы и они пытаются равняться с мужчинами в областях, где им не стоит этого делать. Я в своей жизни встречал несколько женщин, которые по своему интеллектуальному потенциалу ну просто зашкаливали. Большинство знакомых мужчин они могли просто за пояс заткнуть. Но таких мало. Такая женщина, конечно, может оставаться женщиной, но она почти всегда превращается в «синий чулок». Она где-то там в своей области крутится, но удачна ли у нее личная жизнь? Чаще всего, я думаю, нет. Скорее всего, она будет одинокая волчица. Настоящая женщина — она другая... Она не должна стремиться соперничать с мужчиной. Чувство соперничества — это чисто мужская черта. У женщин не должно быть этого. Я могу ошибаться, конечно. Кто их, женщин, поймет...

ВИКТОР (45 ЛЕТ, ДОЦЕНТ ВУЗА, РОССИЯ): Мозги у баб другие совсем. Но, вот, знаешь, пренебрежения к женскому сознанию во мне нету. Хотя, знаешь, в чем дело там? Вот классификация баб: бывает баба-баба, бывает баба-человек. Вот баба-человек — это моя первая бывшая, например. У нее сознание мужского типа, то есть оно интеллектуальное. Там есть аналитика, есть эрудиция и все что угодно есть, но в любом случае вот этот интеллект женский — это жалкое подобие [интеллекта] мужского. Потому что мужское сознание, оно интеллектуальное в любом случае. А баба-баба к этому не стремится, она просто и так все знает. И ей не нужно рассуждать. Вот, знаешь, кстати говоря, вот Иван Бунин отмечал как одну из основных женских черт способность к недуманию. Вот ей не надо думать. Мужику надо, а женщине не надо. Вот она живет, не испытывая какой-то мучительной необходимости осознавать, что происходит, анализировать, сравнивать факты, делать выбор. Ей это не нужно.

Продолжение: https://www.the-village.ru/village/city/research/304469-mans...

Никогда не думала, что задумаюсь над этой проблемой, тем более что сама этой «болезнью» не страдаю. Но всё же я столкнулась с тем, что моя знакомая открылась однажды с совершенно другой стороны.

Женщина на посту президента или канцлера, женщина-босс, женщина-карьеристка. Почему эти явления всё больше и больше касаются, казалось бы, внешне здорового, нормального европейского и российского общества?

Знакомьтесь: девочка десяти лет, зовут Лена. Единственный и обожаемый родителями ребёнок. На неё возлагаются надежды всех близких родственников от прабабушки до двоюродного дяди. Ей часто твердят, что деньги — единственное, что может дать ей счастье. Она должна добиться многого и жить лучше своих родителей. Она должна быть независимой от мужа, потому что тогда её будут ценить, или чтобы она просто не осталась без гроша с тремя детьми на руках после развода. Знакомая ситуация?

Девочка растёт. Учится в школе хорошо. С мальчиками не встречается. Нет времени, да и не хочется тратить силы на «глупеньких сверстников».

Выпускной в школе. Золотая медаль. Родители рыдают от счастья. Гордость растёт. На следующий день Лена идёт подавать документы в самый престижный университет или уезжает в столицу покорять МГИМО или МГУ. Поступает. Родители снова рыдают от счастья.

Пять лет пролетают незаметно. Девушка Лена повзрослела. Побывала во многих городах, выступала на международных научных конференциях. Статьи, исследования, диплом. Или несколько дипломов. Все красные. Родители снова рыдают от счастья.

Аспирантура. Диссертация. Кандидат каких-то наук. Уже не просто Лена, а Елена Сергеевна. Собеседование в международную фирму по производству нанопродуктов высокого качества. Блестящее впечатление произвела на начальство. Пост главного топ-менеджера компании. Родители на седьмом небе от счастья. Высоко взлетела пташка. Целеустремлённая, сильная, жёсткая, молодая.

Командировки, презентации, маркетинговые кампании, проекты и все модные словечки современной интеллектуальной «элиты» в жизни Елены Сергеевны играют очень важную роль. Сегодня в Мюнхене на переговорах с немцами о новом контракте, завтра в Токио на презентации новой продукции. Обмен опытом с иностранными компаньонами. С утра до ночи крутится как белка в колесе.

Вечер. Пустая пятикомнатная квартира в центре города N. Исполнилось 35. Гости ушли, оставили горы посуды и бесполезные, холодные подарки.

Добилась всего, чего хотела? Интересная работа, отличная зарплата, влиятельные знакомые. Но чего-то не хватает. И так и не поймёт, чего же. Устала. Уже и спа-салоны не помогают, и шопинг-терапии не расслабляют. Что-то упустила? Добилась всего, что хотела, а хотела ли? Как-то пусто и холодно внутри. Как будто что-то забыла. Забыла стать настоящей женщиной. Забыла полюбить. Забыла родить и воспитать. Забыла стать счастливой. Забыла жить…

zadolba.li

...которую изобрели лет десять назад, назвали «традиционным русским семейным укладом» и активно продвигают различные Хранители Скреп.

Возмущает многое. А вот удивляет одно: то, что кто-то ведь и правда может хотеть так жить.

Дело в том, что это такая интересная система межчеловеческих отношений, в которых вообще никто никого не уважает.

Мужик бабу, ясное дело, за человека не считает, потому что "она баба, ну что с нее взять?". Баба мужика опять-таки не уважает, потому что это большой беспомощный злой ребенок, зажавший в кулачке бабло. Один коммуницирует через агрессию и рукоприкладство, другая – через манипуляции и обман.

В этой системе координат никакой прямой диалог невозможен. Вся финансовая ответственность передана в руки мужчине, и если он, как любой живой человек, вдруг чувствует себя неуверенно или переживает какие-то неприятности, он не может пойти к самому близкому, казалось бы, человеку и попросить поддержки. Потому что это – «за бабью юбку прятаться». Максимум, что он может себе позволить – грубо сорваться на супругу: «да что ты, дура, понимаешь?!», по столу там треснуть, стулья в доме переломать. И тогда жена смекает, мол, мой-то серчает чего-то, надо бы лаской его, лаской...

Все ресурсы тоже в руках у мужчины, а о расходах на содержание быта он, как настоящий мужик, не должен иметь никакого понятия. При этом деньги считать. Женщина, соответственно, на любые нужды эти самые деньги должна как-то вымаливать. Просто просить – нельзя. Да и не даст: по правилам игры любая бабья «хотелка» должна игнорироваться как «придурь». Поэтому добиваться благ нужно эмоциональным террором.

– Я сначала начинаю клевать ему мозг. А вот у Маши есть, а у меня нет. И он, мол: «Ну хочешь купим?» А я: «Ой, да мне не надо, у меня все есть». А потом рыдать. А он: «Ну что случилось? Ну хочешь, миллион таких купим?» А я: «Не надо мне ничего!» А потом через три дня, тихо так: «Да, хочу», – учит нас актриса Лариса Гузеева. «Ну это же готовая инструкция как надо жить!» - радостно восклицает на это телеведущая Оля Шелест. Зал аплодирует.

«Традиционное» распределение половых ролей предполагает семью (да и вообще любое межгендерное общение), как нескончаемую войну за власть, ресурсы и авторитет. Все бесконечно прячут друг от друга деньги, угрожают физической расправой («бей бабу молотом – будет баба золотом», «эта скалка, если вернулся за полночь, эта – если в три утра, а сковородка – если под утро»), контролируют и ограничивают, читают смски и устраивают скандалы, манипулируют и что-то скрывают.

Воюющие объединяются во фракции, и мужики в гаражах обсуждают, какие бабы дуры, а бабы на кухнях – какие мужики козлы. Встречаются бойцы в основном в спальне и все свои установки выплескивают на секс. Не удивительно, что в этой культуре секс считается занятием грязным и табуированным.

Секс как плата за услугу, секс как рычаг манипуляций, секс как способ унизить и подчинить, секс как что-то, что женщина «дает», а мужчина «берет». Мало того – как что-то, что женщина не должна хотеть «давать», а мужчина всегда должен хотеть «взять». И чем меньше женщина дала, но чем больше мужчина взял, тем круче оба. (По логике вещей такая постановка уравнения должна была бы привести к женскому целибату и повсеместной мужской гомосексуальности, но, к сожалению, привела только к распространению культуры насилия.)

У меня, как у долбанутой феминистки, расшатывающей священные понятия семьи, есть несколько вопросов. Где тут любовь? (И как вы ее собираетесь взращивать на отсутствии взаимо- и самоуважения?) Где тут безопасность? Где здесь «опора в ненастные дни»? Если все это ради детей, то каких детей воспитает война? Нахрен вообще так жить?

Я понимаю, что я за равенство, потому что баба. Но не думаю, что будь я мужчиной, мне бы понравился вариант, где мною постоянно манипулируют, эмоционально терроризируют, шантажируют сексом и трясут на деньги. Возможно, я была бы тупым мужчиной и, посмотрев на это, махнула бы лапкой и со словами «ну вас нахрен» осталась бы вечным холостяком.

Но можно же по-другому. Можно сменить плакаты «Все бабы – дуры» и «Все мужики – козлы» на один «Все люди – люди». Можно же договариваться друг с другом, обсуждать потребности, уважать друг друга, делить поровну обязанности. Можно перестать делить дом на женскую и мужскую половины и сделать дом цельным, общим.

Можно же делать хорошо, зачем вы хотите плохо-то?

P.S. В посте сознательно не рассматриваются худшие последствия нео-домостроя, такие как: домашнее и сексуальное насилие, полное бесправие женщин, финансовая зависимость, шантаж детьми и прочее, и прочее. Я хотела рассмотреть модели «счастливых», «удачных» семей этого формата.

P.P.S. Диалоги взяты из интервью Гузеевой в передаче «Временно доступен». Я тыкнула мышкой в рандомную часть видоса, вытерпела 2 минуты и больше не смогла. За сим не прикрепляю к посту, потому что шут его знает, что там было в остальные пятьдесят минут.

(с) Одоната Ветер