Kaliskida

Начало: Рассуждение о кибернетическом методе, ч.1

Едва дверь захлопнулась за спиной, как тело, помимо моей воли, вжалось в неё, парализованное страхом. Весь мой запал, вся решимость мгновенно улетучилась, едва я покинул казавшиеся безопасными стены каюты. Снова вернулись прежние страхи. Я боялся повернуть голову, чтобы осмотреться по сторонам. Навязчивое ощущение, что в темноте меня кто-то поджидает, никак не желало уходить, хотя всё обстояло как раз наоборот, и в коридоре царила давящая тишина.

Тем не менее, самообладание постепенно вернулось ко мне, возвращая контроль над собой. Первым делом я обратил внимание на свет, изливавшийся из тупикового конца коридора. Аварийное освещение работало, и это меня несказанно порадовало. По крайней мере, не придётся шарахаться в потёмках от переборки к переборке. Правда, одного-единственного светильника едва хватало, чтобы разогнать мрак, угнездившийся в коридоре, и выход на лестничную шахту терялся где-то в темноте. Зато я, к своему огромному сожалению, прекрасно наблюдал последствия того кошмара, который учинили чудовища.

Пол щедрым ковром усыпали обломки, обрывки и осколки того, что некогда являлось переборками, стёклами, проводами, трубами и приборами Орфея. Неистовствуя, чудовища крушили всё на своём пути. Повсюду зияли огромные чёрные провалы, из которых буквально вываливались наружу внутренности корабля. Но не это заставляло меня содрогаться всем телом.

Вперемешку с останками Орфея пол усеивали тела людей. Они лежали в неестественных позах, неподвижные, присыпанные мусором и придавленные обломками. А влажные бурые пятна, покрывавшие всё вокруг размашистыми мазками, довершали картину беспощадной бойни, устроенной совсем недавно в коридорах корабля.

Неожиданный хлопок и последовавший за ним протяжный скрип металла о металл нарушили гнетущую тишину. Я снова панически вжался в дверь, вслушиваясь в тяжёлые шаги, гулко застучавшие по полу где-то в глубине корабля. Нечто тащило массивный металлический предмет, оставляя за собой след из глубоких борозд на полу. Продлился шум не дольше нескольких секунд, я даже шелохнуться не успел, а затем всё снова затихло, и в коридор вернулась гнетущая тишина.

Перебарывая отчаянный внутренний протест, я заставил себя тронуться с места, и двинулся в сторону скрытой во мраке лестничной шахты. Разбросанный по полу мусор шелестел под ногами, и приходилось прикладывать очень много усилий, чтобы не шуметь ещё больше. Вскоре передо мной выросло неожиданное препятствие. Поначалу я едва заметил его, лишь в последний момент, различив тёмный силуэт какого-то предмета, перегородившего проход. Тщательно ощупав его, я пришёл к выводу, что путь мне перегородила каютная дверь, наискось лежавшая поперёк прохода. Чтобы выломать её из проёма требовалась нечеловеческая сила, и я в очередной раз содрогнулся, подумав о тех, кто сейчас, где-то там, ходил по кораблю.

Вопрос напрашивался сам собой. Как перебраться на ту сторону? Присев, я попробовал пролезть снизу, но быстро понял, что это не лучший вариант. Пространства едва хватало, чтобы протиснуться под дверью. К тому же, я опасался, что одно неосторожное движение может стронуть её с места и уронить. Тогда поднялся бы такой шум, что на него точно сбегутся чудовища со всего корабля. Оставалось только перепрыгнуть её.

Поставив одну ногу на поваленную дверь, я несколько раз примерился и с силой оттолкнулся от пола. Вложенный импульс оказался достаточно сильным, чтобы выбросить меня наверх. На мгновение я завис на дверном полотне, балансируя на одной ноге, но уже в следующее мгновение с ужасом понял, что соскальзываю вниз, проваливаясь в пустоту.

Я кубарем вкатился в каюту, разбрасывая в разные стороны мусор, и остановился лишь, когда ткнулся спиной во что-то твёрдое. Меня охватил ужас, так как шум должен был подняться просто невообразимый. Я тут же замер на месте, ожидая в любой момент услышать гулкие шаги или скрежет металла, но ни единый посторонний звук так и не нарушил тишину.

Неужели меня никто не услышал? Не веря в собственную удачу, я поднялся с пола. В поисках опоры рука нащупала край кровати-ложемента, и меня тут же передёрнуло от ощущения липкой влаги под ладонью. Стараясь не думать о том, что я сейчас невольно обнаружил, как и о стойком запахе железа, наполнявшем это место, я встал на ноги и попытался сориентироваться в темноте.

В каюту не проникало ни единого лучика света, из-за чего поиски выхода происходили наощупь. Водя руками из стороны в сторону, я продвигался вдоль стены, обходя попадавшиеся на пути предметы. Пробираясь мимо рабочего стола, моя ладонь случайно скользнула по какому-то предмету. Раздался щелчок, что-то слабо загудело в тишине, и темноту рядом со мной рассеял голубоватый мерцающий свет экрана. Как оказалось, в потёмках я случайно активировал терминал.

Бросив взгляд на экран, я напрочь позабыл обо всём. Моё сознание заполнило лицо девушки, смотревшее с него на меня. Она выглядела невероятно печальной и уставшей. Лишь секундой позже я сообразил, что смотрю на остановленную видеозапись. По какой-то неведомой причине, едва я увидел измученное лицо девушки, меня начало снедать иррациональное желание побольше узнать про неё, выяснить причины столь глубокой печали, снедавшей её.

Рука сама потянулась и включила видео.

- …115 цикл, - раздался тихий, немного уставший голос. Затем губы девушки изогнулись в вымученной улыбке, и она наигранно помахала в экран. – Привет, дневник, это снова я! Снова пожаловала к тебе с очередным сеансом психотерапии. Доктор Астин говорит, что это должно помочь, но я…, - девушка судорожно вздохнула, провела руками по лицу и откинулась на спинку кресла, – …я устала. Я тут вспоминала свой первый день полёта. Такой радостной я себя не припомню. Меня буквально распирало от гордости. На тебе такая ответственность, вся Солнечная система смотрит на тебя, как на спасителя. К тому же, мои родители попали в программу. Там, на Земле, им больше нечего делать. Разве что дышать отравленным воздухом и лишь изредка вспоминать о зелени. Для них это настоящее спасение, хотя, по правде говоря, мне пришлось изрядно постараться, чтобы убедить их. Но теперь… теперь я не знаю. Я не помню, когда в последний раз чувствовала себя в безопасности, - девушка горько вздохнула. – Мне кажется, что за мной кто-то следит. Меня буквально трясёт от малейшего шороха или промелькнувшей тени. И эта тревога проявляется не только у меня. Многие мои знакомые тоже чувствуют себя не в своей тарелке. А сегодня…, - девушка внезапно уткнулась ладонями в лицо и всхлипнула. - У Миллика сегодня случился нервный срыв. Прямо на рабочем месте. Это был настоящий кошмар. Он накинулся на проходившего мимо бригадира смены и чуть не воткнул ему в горло метчик. Мы еле-еле удержали его. А он всё орал и орал что-то непонятное, – отняв, наконец, руки от лица она посмотрела заплаканными опухшими глазами в экран. – Я до сих пор не могу поверить в это. Чтобы Миллик… И так… Чёрт, да когда у нас три отсека залило токсичным хладагентом, Миллик и бровью не повёл. Тут же заблокировался внутри, в одиночку перекрыл магистраль и залатал течи. А сегодня у него сдали нервы. Мне кажется, я тоже скоро сорвусь и учиню что-нибудь. Не пойму, когда всё пошло наперекосяк. Говорят, люди на взводе, потому что мало жилого пространства, открытый космос вокруг, да ещё и ответственность за пять тысяч жизней давит на нервы. Может быть это и так, но я больше не могу. Я бы прямо сейчас пошла к капитану и попросила выкинуть себя в спасательной капсуле. Пусть уж лучше проспать несколько лет в гибернационной камере, чем терпеть… всё это. Единственное, что меня останавливает – родители. Я обещала помочь им обосноваться на новом месте. Доктор Астин говорит, что скоро всё наладится. Он даже выписал мне успокоительное, но, кажется, стало только хуже. Вчера, пока я спала, мне показалось, что кто-то ходил по каюте…, - девушка умолкла и приложила ладонь к уху. – Что, опять? Ладно, мне пора идти. Опять неполадки на насосной станции. Прощай, дневник, до следующего раза».

Запись остановилась, а я всё смотрел и смотрел в заплаканное лицо девушки. Этот видеодневник, тревоги, о которых рассказала его владелица, всколыхнули старые воспоминания. Часть экипажа, действительно, в последнее время выглядела какой-то подавленной. Неужели, всё дело заключалось в стрессе из-за долгого космического полёта? И тут у меня зародилась новая догадка, от которой сразу стало не по себе. Ей мерещились непонятные шаги в каюте. Что если, уже тогда чудовища расхаживали среди нас, выжидая момент для атаки? В таком случае становилась понятной причина, по которой экипаж чувствовал себя неуютно. Вполне возможно, они тоже ощущали чужое присутствие, хотя и молчали об этом. В самом деле, расскажи кому, что нечто невидимое тайком бродит по твоей каюте, и над тобой в лучшем случае посмеются. А в худшем запрут от греха подальше.

Отвернувшись от экрана, я сразу же позабыл про видеозапись и вспомнил причину, по которой оказался тут. Кас! Так много времени потеряно впустую! Коря себя за нерасторопность, в свете экрана я добрался до выхода из каюты.

Оставшийся путь до лестничной шахты мне удалось преодолеть без происшествий. Здесь аварийное освещение работало чуть лучше, чем в коридоре. Тем не менее, тусклые редкие светильники давали так мало света, что лестница, скорее, утопала в темноте. Отыскав первую ступеньку, я начал опасливо пробираться к верхним этажам, время от времени замирая, чтобы прислушаться. Шахта тянулась на приличное расстояние, так как жилой модуль сам по себе являлся чуть ли не самым большим модулем на Орфее. В его задачи входило не только обеспечить жильём на время полёта активный экипаж корабля. По прилёту колонистам потребуется жильё на первое время, и жилой модуль стал бы первым пристанищем для пяти тысяч переселенцев.

Пока я поднимался по лестнице, гробовая тишина практически не нарушалась. Лишь один раз в самом низу, где-то на технических уровнях разбили что-то стеклянное. Ярус, на котором проживал высший командный состав, встретил меня разрухой и запустением. Одинокий источник аварийного освещения бросал скупой свет, едва очерчивая контуры. Едва сделав пару шагов по коридору, я тут же зацепился за что-то ногой и едва не упал. Пошарив вокруг себя, я с отвращением нащупал чью-то безжизненную руку. Неприятные мысли тут же начали заползать в голову, и поспешно я переступил через неподвижное тело.

Лавируя среди обломков и мусора, я последовательно отсчитывал каюты, выискивая ту, которую назвала мне Прогэк. Некоторые из попадавшихся на пути дверей выглядели запертыми. Всякий раз, проходя мимо них, я одновременно со страхом и волнением ожидал услышать оттуда шорох или тихий голос, зовущий на помощь. Тем не менее, коридор хранил непоколебимое безмолвие, отчётливо давая понять, что живых я здесь точно не отыщу.

А потом моего слуха коснулось эхо шагов. Тук-тук-тук. Кто-то спускался по лестнице размеренной походкой, абсолютно не скрывая своего присутствия. К этому моменту я уже преодолел треть коридора, и теперь явственно ощутил себя загнанным зверем. Позади меня чудовищное создание спускалось по лестнице, отрезав тем самым путь к бегству, а впереди коридор оканчивался тупиком. В этот момент захлёстываемое паникой сознание толкнуло меня вперёд, давая понять, что осталось лишь одно решение. Я сорвался с места и бросился бежать. Взгляд мой метался из стороны в сторону в поисках подходящего укрытия. Но некоторые каюты стояли распахнутыми настежь, и чудовище без труда нашло бы меня, проходя мимо. Другие же выглядели плотно запертыми, а времени на то, чтобы открыть их просто-напросто не оставалось.

Подходящее место попалось мне на глаза совершенно случайно. Дверь оказалась едва-едва приоткрыта, но зазора вполне хватило, чтобы просунуть ладони и сдвинуть её в сторону. Стук шагов продолжал нарастать, от чего сосредоточиться на чём-либо ещё не получалось, тем не менее мой взгляд зацепился за табличку, висевшую рядом с дверью. В свете аварийной лампы мне удалось прочитать: «Глава службы безопасности Хельмис Альтман».

Не веря своим глазам, я протиснулся внутрь каюты и закрыл дверь за собой. Ступени продолжали дребезжать под размеренной поступью. Чудовище спускалось всё ниже, и ниже, и ниже, пока не миновало мой ярус и не продолжило свой спуск. Узел нечеловеческого напряжения медленно распустился, внезапно лишая меня каких-либо сил. Стремительное бегство, отчаянный поиск спасения и томительные минуты ожидания спрессовались в один большой калейдоскоп ужаса и паники. К тому же я всё равно не мог до конца поверить в свою удачу. Каким-то чудом я разминулся с чудовищем на лестнице, каким-то чудом чудовище меня не услышало. Да ещё мне удалось отыскать каюту главы службы безопасности. В это верилось меньше всего.

Как бы то ни было, я оказался там, где мне и следовало. Теперь, когда чудовище прошло мимо, оставалось отыскать терминал Альтмана, и после непродолжительных блужданий в темноте мне это удалось. Кратко мигнул экран, побежали строчки диагностики систем. Прогэк дала достаточно подробные инструкции по отключению карантинной блокировки. Я сосредоточенно вводил команду за командой и поэтому не сразу обратил внимание на синий огонёк, вспыхнувший внизу экрана. При мысли о Прогэк, которая пыталась выйти со мной на связь, внутри меня тут же потеплело.

Но ожидания мои не оправдались. Приняв входящее сообщение, я с удивлением обнаружил, что открылся не канал аудиосвязи, а окно видеопроигрывателя. На экране появился незнакомый мужчина с ярко белой шевелюрой и густой бородой. Выглядел он до крайности усталым и осунувшимся, под глазами явственно выделялись тёмные круги. Позади него тянулись какие-то трубы, терявшиеся в полутьме. Похоже, он находился на одном из технических уровней и снимал самого себя на небольшой коммуникатор, который держал в руке.

- На связи Хельмис Альтман, - заговорил он тяжёлым, хрипловатым голосом, - глава службы безопасности корабля «Орфей». Идёт 63 цикл полёта. Он продвигается согласно номинальному плану, но сегодня прошёл инцидент, который я отношу к классу А-3 - «потенциальная угроза срыву миссии», - прежде чем продолжить Альтман посмотрел по сторонам и прокашлялся. – Итак, я записываю этот экстренный отчёт потому, что сегодня старшего смены нашли в петле, которую он сделал из собственного ремня, - выпалив на одном дыхании, Альтман снова на несколько секунд отвернулся от экрана и провёл рукой по бороде. – Идиот наложил на себя руки прямо в собственной каюте. Мы бы ещё долго не хватились его, если бы не один из его подчинённых, который заглянул к нему с каким-то вопросом. Парень до сих пор в шоковом состоянии, - Альтман вздохнул. – Твою же мать, говорил я капитану, а он слушать меня не хотел. Калмир уже давно тревожил меня. В последнее время только и бормотал что-то про то, что они ходят по кораблю. Всем вокруг нервы накручивал. А ещё этот доктор Астин. Один его голос пробирает до костей. Не странно, что команда на взводе. А капитану всё нипочём, лишь твердит, что команде нужно почаще заглядывать к психологу. Даже рассказывать мне не хочет, о чём они там болтают с этим Астином. Выкинуть бы его вместе со всеми его экспериментами в открытый космос. Но капитан упорно считает, что он нужен нам, - Альтман выругался себе под нос. – Ладно, чёрт с ним. Команда на пределе, вот что главное. Слухи о шорохах и тенях никак не утихнут, и я начинаю подозревать, что под этим кроется. Может быть они действительно что-то…, - Альтман резко прервался и посмотрел куда-то вдаль. – Эй, кто зде…?! А, это ты. Чего тебе надо?

Запись остановилась. Монолог Альтмана заставил меня неуютно поёжиться. Весть о том, что на Орфее произошло самоубийство, для меня новостью не являлась. Слух об этом доходил до меня и ранее. Но, оказывается, проблемы начались, едва мы покинули Солнечную систему. По всему выходило, что чудовища могли оказаться на корабле задолго до того, как напали на команду. При мысли о том, что всё это время мы летели бок о бок с жуткими созданиями, которые так искусно укрывались на Орфее, меня обдало липким холодом.

Снова появился сигнал входящего вызова. И когда я принял его, то с облегчением услышал голос Прогэк.

- Приём! Колм, ты тут?

- Да, почти получил доступ к аварийным командам. Как там Кас?

- Он держится, но важна каждая минута.

Я ввёл оставшиеся команды.

- Готово, теперь ты можешь открыть путепровод со своей стороны.

- Отлично! - воскликнула Прогэк. – А теперь отыщи код сброса карантинной блокировки. Он должен быть где-то в записях Альтмана. Я введу его у себя.

Пришлось основательно покопаться в памяти терминала, прежде чем отыскать искомый документ.

- Нашёл.

- Диктуй, а я буду вводить.

- Пять, три, четыре, два, два, девять.

Прогэк бормотала вслед за мной цифры, вводя их на своём терминале.

- Девятка или восьмёрка? – неожиданно спросила она.

От безобидного на первый взгляд вопроса меня проняла беспричинная дрожь. Мысли тут же лихорадочно запрыгали в голове, а по телу пробежал неприятный холодок.

- Ч-ч-что? – спросил я, пытаясь совладать с голосом.

- В конце девять или восемь? – повторила Прогэк. – Я не расслышала.

- Девять, - выдавил я с трудом.

Из колонок терминала донеслись непонятные щелчки и шум включающихся приборов.

- Ура, - победно вскрикнула Прогэк, - ты справился, Колм. Всё заработало. Сейчас я вызову вагон и перевезу Каса на другую сторону.

Я испытал неимоверное облегчение, услышав об этом.

- Хорошо. А мне что делать? У нас есть какой-нибудь план?

Прогэк задумчиво помолчала.

- План у нас может быть только один.

- Спасательные капсулы?

- Да, но, - неуверенно протянула Прогэк, - ммм… есть огромная проблема. Мы не знаем, в каком они состоянии.

От этих слов радость моя слегка померкла.

- А мы можем это как-то выяснить?

Прогэк снова задумалась.

- Есть одна идея. Я могу добраться до пусковых палуб. Но мне снова понадобится твоя помощь.

От чего-то я предполагал такой поворот событий и поэтому оказался морально готов.

- Конечно. Что я могу сделать?

- Проберись в диспетчерский узел, и открой проход на пусковые палубы. Тогда я смогу осмотреть их.

- Понятно, - я зачем-то кивнул терминалу. - Я немедленно отправлюсь туда. Когда прибудет вагон?

- С минуты на минуту должен появиться… А, вот и он. Ну всё, я пошла. Пока отключу гарнитуру. А ты поспеши в диспетчерский узел. И береги себя, Колм.

Связь прервалась, и я снова остался в одиночестве. Вдалеке раздался резкий дребезжащий звук, который оборвался также внезапно, как и появился. Чудовище опять что-то отломало от корабля. Когда эхо затихло, я шагнул к двери и ухватился за край, чтобы открыть её. Дорога предстояла долгая.

Чудовища безжалостно терзали корабль, не останавливаясь ни на секунду. Я слышал их сквозь дверь каюты, когда бодрствовал на грани потери сознания и слышал, будучи погружённым полузабытьё. И всякий раз меня пробирало до самых внутренностей, когда из глубины корабля в очередной раз долетал протяжный скрежет и хруст. Странно, что они еще не добрались до двигательной установки, с таким-то упорством. О том, что двигатели всё ещё работали, говорила тяжесть собственного тела, давившая на компенсирующий гель кровати-ложемента. Корабль продолжал свой путь. Правда, теперь непонятен ни смысл, ни точка назначения. Держит ли он до сих пор заложенный курс? Или уже давно сбился и затерялся в безбрежном космосе?

Всё-таки к звукам истязаемого корабля я мало-помалу привыкал. С каждым разом страх давил на меня всё слабее и слабее, что не могло не радовать. А вот к едкому запаху горелой проводки, вязкому аромату технических масел и сладковатому флёру вытекавшего где-то теплоносителя привыкнуть не получалось. Особенно когда ко всему этому примешивался тяжкий железистый запах. Орфей медленно умирал вслед за своей командой. Умирал посреди мёртвой, холодной пустоты, застигнутый на перепутье между домом покинутым и домом новым. И вместе с ним умирали пять тысяч человек, пожелавших когда-то новой жизни. Я не видел их лиц и не знал их имён, но судьба каждого из этих несчастных отзывалась щемящим чувством в груди. Пять тысяч надежд и мечтаний оборвались в одночасье.

Снова раздался протяжный надсадный скрежет, переросший в оглушительный грохот. Чудовище, судя по всему, вырвало особенно массивный прибор, приблизив Орфей на шаг ближе к краху. Когда всё-это началось? В который раз я уже задавался этим вопрос. Отлёт с Земли не предвещал ничего подобного. Мы улетали, окрылённые надеждами, успехом, прорывом. Обнаружение очередной планеты, которая пригодна для заселения человечеством! Столь редкое событие всегда встречали ликованием в истощённой Солнечной системе, но эта планета оказалась ещё и недалеко от нас. У измученного постоянными распрями и ресурсным дефицитом человечества появился реальный шанс обрести новый дом.

Колониальный корабль готовили быстро и с большим энтузиазмом. Собрали группу из пяти тысяч добровольцев-колонистов, пожелавших начать, хоть и тяжёлую, но новую жизнь. Нашли и команду профессионалов, готовых провести корабль с бесценным грузом сквозь бескрайний космос. Поначалу всё шло просто отлично. Люди на Орфее собрались самые лучшие. Навигаторы, техники, баллистики, инженеры – все вместе, они олицетворяли собой квинтэссенцию умственного и волевого потенциала человечества. Поэтому я ощущал невероятную гордость, что оказался среди них, хотя и являлся, наверное, самым малоценным членом экипажа. На мою должность не требовались особые знания или умения. На корабле я являлся чем-то вроде разнорабочего. Отремонтировать здесь, прикрутить там, прибраться тут. Хотя это больше выглядело как насмешка, так как надёжность Орфея достигала немыслимых высот, и поломки происходили крайне редко.

Тем не менее, я не унывал. Делал то немногое, что выпадало на мою долю. И выполнял свою работу, надо сказать, на совесть. Хотя большой ценности для экипажа она всё равно не представляла. Такую ерунду мог сделать кто угодно. По этой причине меня особо не замечали, и в самом начале полёта меня это задевало. Но, чуть позже, я привык и даже стал ценить своё уединение. Одиночество позволило мне совершенствовать свои навыки, и досконально изучить корабль от носа до кормы.

Циклы тянулись друг за другом монотонной вереницей, сливаясь в сплошной поток. Пока однажды я не познакомился с Касом. До сих пор не понимаю, как так получилось. Я, как обычно сидел в самом дальнем углу безлюдной столовой. Я часто приходил сюда в поисках тишины и одиночества. В окружении пустых столов и стульев ко мне приходили приятные мысли. Но в один из таких моментов, рядом совершенно внезапно подсел парень в оранжевом комбинезоне навигатора.

- Восьмёрка или девятка?

Я недоумённо оторвал взгляд от затёртого пластика столешницы.

- Что?

Передо мной сидел невысокий, но плотный парень лет тридцати-тридцати пяти. В руке он сжимал две карты, грязные и потёртые.

- Восьмёрка или девятка? – парень придвинул карты ближе.

Совсем сбитый с толку я сказал первое, что пришло в голову:

- Восьмёрка.

Ухмылка парня стала чуть шире, и он взглядом указал на карты, намекая на то, что мне следует теперь выбрать одну из них. Пожав плечами, я вытянул левую карту и перевернул её. Пятёрка.

- Не свезло, - хмыкнул парень.

- Это же просто угадайка, - я пожал плечами и вернул карту. - К чему это?

- Да так, - он неуловимым движением спрятал карты под стол, - просто скучно стало, - и он резким движением снова достал две карты. – А теперь?

Вторая попытка оказалась такой же неудачной, как и первая.

- Меня, кстати, Кас зовут, - представился навигатор.

- Колм, - кивнул я, провожая взглядом карты, вновь скрывшиеся под столом.

- Ты сказал угадайка? – усмехнулся Кас. – А давай проверим.

Терпение закончилось на десятой попытке.

- Это невозможно, - я откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. – Я должен был хоть раз угадать.

- Должен был, - согласился Кас, - но не угадал. Наверное, сегодня просто не твой день. Слушай, я давно за тобой наблюдаю. Ты какой-то тихий, скрытный. Постоянно в стороне держишься.

Его вопрос от чего-то вызвал у меня смущение. Непривычно, что кто-то обратил на меня внимание.

- Я… Ну…

- Да ладно, это твоё дело. У меня к тебе вопрос, - Кас достал из нагрудного кармана комбинезона сложенный вчетверо листок. - Ты вроде бы в корабле неплохо соображаешь. Подскажи-ка мне кое-что…

* * *

* * *

Пронзительный металлический стон вырвал меня из забытья. Пришлось приложить некоторое усилие, чтобы сфокусировать взгляд. Надо мной нависал всё тот же потолок каюты, в которой я отыскал укрытие, когда всё только началось.. Сколько я уже здесь? Время вообще истёрлось до малозначимой категории, характеризовавшей лишь мои непродолжительные периоды бодрствующего бездействия. И всё что я мог делать – это просто смотреть в потолок, ожидая своей участи.

В конце концов, мне надоело лежать в одной позе, и я повернулся на другой бок. Находясь в полузабытьи, мне вспомнилась наша первая встреча с Касом. Почему я о нём вспомнил именно сейчас? Наверное, просто надеялся, что друг всё ещё жив. Пустая надежда, ведь вокруг творился такой кошмар, что выжить вряд ли кому-то удалось. Когда чудовища заполонили корабль, мы как раз перелетали по совершенно пустынной звёздной системе к следующему переходу. Они появились совершенно внезапно, словно бы материализовавшись прямо на корабле. Экипаж начал гибнуть в считанные минуты, даже не успев понять, что происходит.

Сначала сообщили о прорыве в технических отсеках. Затем один за другим, начали отказывать системы слежения. А потом корабельный циркуляр заполнился истошными воплями. Люди умирали, моля о помощи, пока волна, вырвавшаяся с технических этажей, взбиралась по жилому модулю и растекалась дальше, во все уголки Орфея. Собственное спасение я помнил довольно смутно. Меня выручило хорошее знание служебных ходов, которыми были пронизаны переборки Орфея. Я полз, по узким тоннелям, с ужасом слушая, как за тонкой стенкой умирают люди.

Тяжёлые воспоминания, нахлынувшие столь внезапно, никак не хотели отпускать меня. Как я ни старался, но образы ужасного побоища появлялись в памяти снова и снова. И помощь в избавлении от навязчивых мыслей пришла оттуда, откуда я меньше всего её ожидал. В темноте вспыхнул маленький голубой огонёк и тут же погас. Оцепенение мгновенно покинуло меня. Я приподнялся на кровати и пристально всмотрелся в темноту. Огонёк снова мигнул, заставив весь мир внутри меня перевернуться с ног на голову. Терминал! Это сработала световая индикация входящего вызова на терминале. Мало того, что он работал, так кто-то ещё и пытался выйти на связь через него. Неужели тут есть ещё кто-то живой? Чёрт возьми, кто-то ещё дышит на этом гибнущем корабле?!

Преодолев первый шок, я вскочил с кровати и бросился к терминалу. Мой палец едва успел нащупать кнопку активации на клавиатуре, как иная, жуткая догадка окатила меня ледяным душем. А что если это чудовища? Что если это они ищут меня? Но как? Я же хорошо спрятался. Я вёл себя незаметно, я прятался, я слился с этим кораблём, прежде чем добраться сюда. Нет, нет, нет, они не могли, точно не могли. Но всё же что если… что если я сейчас отвечу - это погубит меня?

Я стоял над терминалом, собираясь с мыслями. Решимость тонкой струйкой утекала, и я находил в себе всё меньше и меньше сил, чтобы нажать кнопку вызова. Понимая, что тянуть дальше невозможно, я собрал остатки смелости в кулак и ткнул кнопку включения, после чего осторожно произнёс:

- Д-да? К-кто-это?

Секунда тишины казалась мне вечностью. Вдруг я сейчас услышу не человеческий голос, а грохочущий хохот чудовища, которое, наконец, выследило свою жертву? Но динамики терминала ответили взволнованным женским возгласом:

- Господи, не могу поверить в это! Ещё один выживший. Но как? Каким образом ты смог… в этом кошмаре… не может быть!

Я в изнеможении обмяк и нащупал стул, стоявший рядом. Я не один, не могу поверить, здесь ещё кто-то есть, думал я, усаживаясь в него.

- Живой человек, - радостно простонал я. – Неужели, кто-то ещё пережил этот кошмар. Как тебя зовут?

- Прогэк. Старший техник.

Я не помнил такого имени среди членов команды. Хотя, с чего бы мне знать каждого человека на корабле?

- Прости, я не помню тебя.

- Наверное, потому что мы работали в разных местах. Я работала в модуле гибернации.

Меня в очередной раз проняло от осознания масштабов экспедиции. Столь огромное количество людей принимает в ней участие. Точнее принимало, тут же с горечью поправил я себя, принимало.

- Но как ты не попалась им? – меня пробрала дрожь. – Я сам едва сбежал. Весь корабль прополз по служебным туннелям.

- Мне повезло, что я проводила осмотр гибернационных капсул на складе. Чудом успела запрыгнуть в один из контейнеров. Я…, - голос Прогэк дрогнул, и она откашлялась, – я слышала, как моих друзей рвут на части. Думала и меня достанут, но они просто разгромили всё на своём пути и умчались дальше. Говоря по правде, я и сама решила, что осталась одна на корабле, но потом наткнулась на этого парня из навигаторов. Каса, вроде.

Я вскочил со стула, с грохотом опрокинув его.

- Кас с тобой? – спросил я, переполненный внезапным приливом радости. – Я его знаю, он мой хороший друг. Он с тобой? Он рядом? Я хочу поговорить с ним!

Прогэк не ответила, и её продолжительное молчание начинало уже давить на нервы.

- Прогэк…? – начал было я, но она меня перебила.

- Кас не сможет сейчас ответить. Он сильно ранен и потерял сознание. Один из… этих напал на нас, пока мы пробирались по модулю гибернации.

Внутренности стиснуло болезненной хваткой отчаяния. Кас ранен. Кас ранен, и, наверное, сейчас умирает!

- Насколько всё плохо?

- Плохо, - коротко ответила она после непродолжительной паузы. – Я сумела стабилизировать его состояние, но долго он не протянет.

Я сжал кулаки от бессилия. Кас медленно умирает, пока я, трясясь от страха, забился в самый тёмный угол, который сумел отыскать. В тот момент ужас перед чудовищами отступил, и на его место пришло жгучее желание спасти жизнь своего единственного друга. Но я даже не знал, с чего начать.

- Есть способ спасти Каса, - произнесла Прогэк, словно бы проследив за моими мыслями. - Теперь есть.

У меня зародилось нехорошее предчувствие.

- Что ты имеешь ввиду?

- Сейчас я и Кас застряли в транспортном отсеке между гибернационным модулем и отсеками технического обслуживания. Проблема в том, что транспортный путепровод не работает из-за карантина. Вагон не стронется с места, пока блокировку не снимут. Но теперь, когда я отыскала тебя, у нас есть шанс. Колм, мы можем помочь Касу и спастись с корабля.

Нехорошее предчувствие переросло в неподдельную тревогу.

- Я могу помочь? Но как?

- Ты находишься на четвёртом уровне жилых палуб. Двумя уровнями выше расположены каюты старшего командного состава.

Теперь я понял, на что намекала Прогэк.

- Ты хочешь, что бы я вышел… туда? К ним?

- Да, я хочу, чтобы ты добрался до каюты главы службы безопасности. С его терминала ты сможешь снять аварийную блокировку. Тогда я доставлю Каса на палубы технического обслуживания. Рядом с пересадочным узлом должен быть медотсек.

Пришлось очень сильно постараться, чтобы унять мелкую дрожь в руках.

- Ты здесь? – окликнула меня Прогэк, так как я уже несколько минут не мог выдавить из себя ни слова.

- Да-да, я тут, - отозвался я с большим трудом. – Я просто… мне страшно туда… там… чудовища. Я до сих пор слышу их.

- Да, я тоже, - понимающе согласилась Прогэк, - но без твоей помощи я ничего не могу сделать.

Касу с каждым часом всё хуже и хуже. Представляю, какой ужас наводит одна мысль о том, чтобы выйти наружу. Но… Колм, мне нужна твоя помощь.

Прогэк умолкла. По большому счёту, слов больше и не требовалось. Я прекрасно всё понимал. Без меня Кас умрёт. Но там, в глубине коридоров Орфея затаились они. Я никогда не отличался ни силой, ни умом и уж тем более смелостью. Что я могу противопоставить этим кошмарным созданиям? Но Кас же умирает!

Я решительно встряхнул руками и расправил плечи.

- Хорошо, Прогэк, я всё сделаю, - я постарался придать голосу больше уверенности, хотя едва ли во мне теплилась хоть тень её.

Тем не менее, Прогэк несказанно обрадовалась.

- Отлично! Просто замечательно! Ты даже не представляешь, какое это облегчение для меня. По правде говоря, я боялась, что ты откажешься. Только прошу тебя, поторопись.

Что ж, подумал я, первый шаг сделан.

- А как я свяжусь с тобой в следующий раз? Мне вернуться обратно?

- Нет-нет, – быстро заговорила она, – я свяжусь с тобой через терминал главы службы безопасности. Буду наготове.

Понадобилось ещё несколько минут, чтобы Прогэк разъяснила мне некоторые детали. Затем я отключил терминал, вернувшись в темноту и одиночество своей каюты. Но больше оно не угнетало меня. Я знал, что не один. Я знал, что где-то меня ждёт Кас и Прогэк, и это странным образом придавало сил.

Я нащупал дверь, закрывавшую выход из помещения. Чудовища успели над ней потрудиться, пока неистовствовали в коридоре. Несколько внушительных вмятин указывали на места, куда пришлись наиболее сокрушительные удары. Меня пробрала лёгкая дрожь, когда я провёл по ним рукой. Страх толкал назад, затуманивал сознание, хватал и тянул, мешая сделать шаг из каюты, но огромным усилием над собой, я заставил себя нащупать выступы на двери и потянуть её в сторону.

Дверь, после небольшого сопротивления, сдвинулась, открыв темнеющий провал в коридор. Напоследок мне хотелось бросить взгляд на каюту, так долго служившую мне убежищем, но я понимал, что это может лишить меня последних крох решимости. Поэтому, мне пришлось буквально вытолкнуть себя наружу, сквозь дверной проём, быстро закрыть его за собой.

* * *

* * *

- Cogito ergo sum.

- Что? – я удивлённо обернулся к Касу, на время позабыв про молекулярный экструдер, который уже битый час пытался починить. Один из пищевых принтеров барахлил с самого начала.

Не знаю, зачем я завёл этот разговор. Мне просто захотелось побольше разузнать о друге. Обычно наше общение сводилось к тому, что говорил в основном я. Кас расспрашивал обо мне, о моей работе, об отношениях с командой. В итоге, в какой-то момент я осознал, что совершенно ничего не знаю про него самого. Поэтому, когда он заглянул в очередной раз ко мне в мастерскую, я и поинтересовался:

- А какая твоя любимая книга?

Правда, тут же пожалел об этом, так как ответ лишь загнал меня в тупик.

- Cogito ergo sum, - пожал плечами Кас, словно бы называя самую очевидную и обыденную вещь.

- Прости, - я смущённо потыкал щупом тестера в экструдер, - я не знаю такой книги.

- А это не книга, - усмехнулся Кас. – Это утверждение, которое выдвинул Рене Декарт, философ из весьма далёких времён. Ты читал его «Рассуждение о методе»?

- Нет, - признался я, - не читал. А о чём она?

Кас прошёлся по мастерской, пристально осматривая каждый предмет, который попадался ему на пути. Он брал в руки отвёртки и ключи, покрутил в руках портативный лазерный резак, рассмотрел со всех сторон юстировочную платформу. Время от времени он даже останавливался на одном месте и рассматривал пустой воздух перед собой, будто бы видел нечто незримое моему глазу. Наконец, он обернулся и пояснил:

- А вся суть и заложена в этой фразе. «Я мыслю, следовательно, я существую».

- Ээээ…, – неуверенно протянул я, – какая интересная… мысль. Наверное.

Кас понимающе покивал.

– Согласен, на первый взгляд звучит странно, но в этой мысли скрыта великая суть. До Декарта существовало мнение, что всё в мире неопределённо. Философская мысль тогда опиралась на божественное представление о мире и движущих его силах. Бога невозможно ни познать, ни осмыслить, а, следовательно, невозможно познать окружающий нас мир. Он непредсказуем, не определён, а, следовательно, является лишь продуктом субъективной оценки. Декарт же, напротив, доказал, что мир детерминирован, что законы природы объективны и не зависят от чьего-либо мнения, будь то мнение короля, священника или целого общества. Мир можно разложить на составные элементы, холодно и взвешенно изучить их, после чего собрать обратно и получить истинную картину, незамутнённую ни религиозными, ни социальными, ни какими-либо иными предрассудками. И Декарт нашёл тот главный инструмент, который позволяет это сделать.

Кас замолчал и ухмыльнулся. Я уже обратил внимание, на его лёгкую склонность к актёрству. Наверное, после такой вдохновенной речи, ему требовалось ответная реакция, и я решил подыграть другу.

- Ммм, и что это за инструмент?

- Мышление, - торжественно произнёс Кас. Он снова начал прохаживаться взад-вперёд. – Существует лишь то, что можно осмыслить, познать, измерить и взвесить. Весь мир вокруг нас существует лишь в тех границах, в которых мы способны его познать. Согласно декартовской парадигме в этом мире нет места необъяснимым проявлениям, которые в далёкие времена называли божественной волей, судьбой, злым роком или кармой. У всего есть причина и у всего есть следствие. Вселенная детерминирована от начала до конца, и если мы подберём ключ, то мы сможем, - он остановился и расправил руки, словно бы пытался обхватить всю комнату, - мы сможем объять всю Вселенную.

Глаза Каса пылали восторгом. Под этим сверкающим взором, я и сам ощутил невероятное воодушевление. Мне очень нравилась эта идея. У всего есть смысл, у каждого есть в нём своё место. Даже у меня, самого неприметного и незначительного члена экипажа. Правда, для меня оставался неясным в этом всём один момент.

- Но, Кас, а что же человек в этой системе? Какое место занимает он?

Кас нахмурился, не поняв вопроса.

- Ты о чём?

- Ну, всё что ты перечислил – измерить, взвесить, осмыслить. Только человек способен на такое. Но как доказать, что ты мыслишь?

Кас кивнул.

- Хороший вопрос. Декарт дал ответ, и он содержится в самом его утверждении. Если ты мыслишь, если осознаёшь себя как личность, значит ты существуешь. Вот и всё. Больше никаких доказательств не требуется. Вот ты осознаёшь себя как личность, Колм?

- Да, - кивнул я.

- И я мыслю. Значит мы с тобой, судя по всем признакам, существуем. А вот, например, это экструдер перед тобой не мыслит, а, значит, не существует. Это просто инструмент, подчинённый чужой воле. Хотя мне кажется, Декарт допустил небольшую, но критическую ошибку.

Я удивлённо уставился на Каса. Он вдруг стал непривычно серьёзный и собранный.

- И какую же? – поинтересовался я. – На мой взгляд всё логично.

- Он решил, что сам факт мышления является достаточным доказательством. Но я так не считаю, - друг покачал головой. – Возможно, то, что кажется мышлением и то, что им является в действительности – это две разные вещи.

- И что бы ты назвал истинным мышлением? – я ощутил странную дрожь во всём теле, настолько меня проняла его речь.

- Не знаю, - вздохнул Кас. – Как тебе известно, человечество бьётся над этим вопросом уже очень давно, - Кас постоял немного в задумчивом оцепенении, а затем тряхнул головой, отгоняя какую-то навязчивую мысль в сторону. Внезапно, в руке из ниоткуда появились две карты, и он протянул их мне. – Девятка или восьмёрка?

Ну здравствуй, путник. Не правда ли, эта ночь особенно прекрасна? Не бойся меня, отложи в сторону меч и не прячь за спиной кинжал. Лучше присядь у огня и выпей вина. Кто я такой? Просто ещё один странник, такой же как ты. Бродяга, гонимый ветром приключений, словно осенний лист. О, я вижу тебя заинтересовал этот лес. Ты, наверняка, знаешь его под названием Фламнир. Но это название появилось совсем недавно. В стародавние времена его называли Аглаэтль-Строк’ай. Да, человеческой речи его сложно выговорить, согласен, но ведь и имя сие звучало в те стародавние времена, когда здешних землях о человеке слыхом не слыхивали. А сейчас даже легенд о тех временах не осталось.
Ооо, то были славные года. Истинные чудеса творились с той же лёгкостью, с которой ты бы дышал. Полубоги ходили средь смертных, даруя мудрость и величие сильнейшим и достойнейшим.

Время шло, поколения сменялись поколениями, и на великом Обсидиановом престоле воцарилась царица Хла’а’гади. Мудрейшая и прекраснейшая. Её правление оказалось столь благостным, что имя её славили и стар и млад, а заздравные чаши поднимались в её честь на каждом празднике.
Но вечно длиться это не могло. Грянула война. На земли царицы обрушилось Воинство-с-небес. Могучие и неутомимые воины низвергались прямо с облаков в огне и дыме. По всему царству зазвенели мечи и полилась кровь. Воины царицы отчаянно защищались, но небесных захватчиков никто не мог остановить. Шаг за шагом они пробивали себе путь к стольному граду, намереваясь взять царицу в плен и сломить сопротивление защитников.

И вот настал день осады. Разразилась самая яростная битва, которую ведала эта земля. Камень и пламя низверглись на дворец, обрушивая неприступные доселе стены. Царица до последнего оставалась со своим народом и оказалась в окружении. Бежать она более не могла и ей лишь оставалось дожидаться своей участи.

Войска небесных воинов пробились внутрь города и подступили к ступеням замка. И тогда дверь раскрылись и навстречу им вышел одинокий воин. То был молодой рыцарь из гвардии царицы, имя которому Аглаэтль. Да-да, как этому лесу. Доспех его сверкал на солнце, а меч светился от пламени пожаров. Встал он на пути бесчисленных воинов, воздев свой меч. И тогда сильнейший из небесных захватчиков бросил ему вызов.

Сошлись они лицом, ожесточённым оказался бой. Но Аглаэтль сразил противника, и тот замертво скатился к подножию лестницы. Воин снова молча поднял свой клинок, и тогда на него ринулось сразу с десяток захватчиков. Аглаэтль же без малейшего сомнения бросился им навстречу. Засверкали мечи, пролилась кровь, и ещё десять тел скатилось к подножию лестницы. Аглаэтль же стоял как и прежде, с мечом наизготовку и решимостью на лице. И хотя его кровь тоже обагрила ступени, молодой рыцарь не выказывал и признака слабости.

Ещё десять раз по десять воинов бросалось на Аглаэтля и всякий раз они падали замертво к подножию лестницы. Ни один из захватчиков не прошёл мимо него. Но всякий раз рука Аглаэтля поднималась всё с большим трудом, взор туманился всё сильнее, а ран на теле прибавлялось.

На одиннадцатый раз вперёд выступил король захватчиков. Он поднялся по ступеням и остановился подле Аглаэтля. А в следующее мгновение поднял свой клинок и преломил его о колено. Бросив обломки к ногам рыцаря, он преклонился и признал величие и могущество молодого рыцаря. И тогда всякий из его воинства поступил подобно своему королю. Захватчики все до одного преломили мечи и бросили их к подножию лестницы, которую молодой Аглаэтль так яростно защищал.

Признав своё поражение Воинство-с-небес ушло. И едва они покинули стены города, к Аглаэтлю выбежала его царица. Завидев её, молодой рыцарь, наконец, поддался своим ранам и пал на земь. Он уже понимал, что умирает, и поэтому последним своим выдохом признался в любви к ней, и жалел лишь о том, что не сказал этого ранее.

Так и умер Аглаэтль, великий воин, защитивший свою возлюбленную царицу. Долго скорбела Хла’а’гади, а затем повелела похоронить его со всеми почестями. Мечи же, что преломили захватчики, она приказала перековать и воткнуть их в землю на месте могилы Аглаэтля. А потом на этом месте вырос лес, который прозвали Аглаэтль-Строк’ай – Аглаэтль Несломленный.

Да, путник, ты сидишь рядом с последним пристанищем великого воина, верного клятве и своей любви. Так что когда будешь проходить мимо истлевших и ржавых клинков, что в здешних местах называют могилой Ингура Завоевателя, остановись и вспомни про другого достойного мужа. А пока, передохни возле костра и насладись этой прекрасной ночью.

Начало: Соломенные люди, часть 1

Предыдущая часть: Соломенные люди, ч. 4

- Ещё один твой фокус? – я недоверчиво взглянул на ладонь Марины. – А это точно сработает?

- Сработает, - твёрдо сказала она. – Уверяю тебя.

Глубоко вдохнув, от чего плечо снова прорезала боль, я кивнул и позволил ей приложить руку к моему лбу. Лёгкая волна холодка пробежала по телу, и пульсации в плече тут же утихли.

- Неплохо, - хмыкнул я, уже дыша более свободно. – Полезная штука.

- Лучше этим не злоупотреблять особо, - напряжённо промолвила Марина, хватаясь за нож, торчащий из моего плеча. – Теперь приготовься.

Я молча кивнул и ухватился за край стола. Импровизированную операционную мы решили устроить прямо в доме Марины, в большой комнате на первом этаже. Поначалу девушка очень перепугалась, когда я отключился, но всё-таки сумела привести меня в чувство и затащить внутрь. Там она сбегала куда-то ненадолго и вернулась с чемоданом, полным медицинских принадлежностей.

- Сразу говорю, врачую я не самым лучшим образом, - призналась она, ставя чемодан на стол. – Кровь, конечно, остановлю, но шрам останется.

Я невесело усмехнулся и позволил ей снять с меня куртку и верхнюю одежду. Затем она начала что-то вкалывать мне, дала какие-то таблетки, и уже после этого занялась самой раной. Не представляю, чтобы со мной бы случилось, когда Марина начала доставать из меня нож, если бы не эта её магия. Всё что я ощущал в тот момент – это тянущее чувство, когда нож покидал рану. Затем Марина тщательно обработала порез и начала сосредоточенно сшивать его края стежок за стежком.

Минуты тянулись в молчании, сопровождаемые лишь напряжённым сопением Марины. Я же, предоставленный самому себе, сидел и тупо глядел перед собой, пытаясь хоть как-то сложить в голове мысли. Сейчас события последних часов казались безумным сном, хотя я прекрасно понимал, что это лишь попытка оттянуть неизбежное принятие действительности.

- Ты знаешь, - произнёс я, наконец, едва слышно, - а я видел его последние мгновения.

Марина прервалась.

- Видел?

Я молча кивнул, и Марина снова вернулась к сшиванию раны.

- В смысле его глазами?

Я снова кивнул.

- Да. Я видел, как его терзали предыдущие жертвы, чувствовал его беспомощность и панику. Находясь внутри него, я поражался тому, как этот человек являл собой идеальную машину для убийств. Молниеносную и точную. Казалось, что он просто-напросто не способен бояться, - и я повернулся к Марине. – Но оказывается нет, он боялся тех, кто уже умер.

Марина взглянула на меня, а затем с усилием повернула мою голову обратно.

- Сиди смирно, - шепнула она, - я почти закончила, - а затем добавила. – В этом нет ничего странного. Мама рассказала мне кое-что незадолго до своей смерти. Все они боятся мертвецов. Все они страшатся того дня, когда их жертвы пожалуют, чтобы забрать свой долг. Наверное, именно поэтому их влечёт убийство. Убедиться ещё раз, что мёртвые не опасны, что их власть над ними никуда не делась. Самоуспокоение, которое и позволяет таким как он сосуществовать с собой, - Марина хмыкнула. – Бедные, больные и напуганные люди.

Я не выдержал и снова повернулся к ней. Взгляд мой сам собой соскользнул на горло девушки, где растеклось синее пятно от безжалостных пальцев. Она проследила за моим взглядом и вздохнула.

- Больные и опасные, - согласилась она.

В комнате снова повисла тишина.

– И что ты теперь собираешься делать? – поинтересовался я.

Марина сделала последний стежок, зафиксировала шов и отложила иглу в сторону.

– Для начала приду в себя, – промолвила она. – А там продолжу своё дело.

– Какая упёртая, -усмехнулся я, наблюдая за тем, как Марина достаёт бинт. - Тебя ещё пару часов назад чуть не придушили, а ты снова рвёшься в бой.

Забинтовав моё плечо, она встала со стула. Обошла меня, она уселась в пыльное кресло и подобрала одну ногу под себя.

– У меня нет иного выбора. Где-то всё ещё расхаживает мамин убийца. Пока я его не найду, я точно не успокоюсь, – она с каким-то вымученно-тоскливым выражением посмотрела на замутнённое окно, сквозь которое внутрь падали лучи предутреннего солнца. – Знаешь, я ведь и правда думаю, что это не моё.

Я приподнял брови.

– Почему?

– Потому что чувствую это, – Марина устало подпёрла голову рукой. – Вечно в дороге, в постоянной опасности. К тому же я толком-то ничего и не знаю. До всего приходится доходить самой, - она вздохнула. - Когда-то я мечтала закончить художку.

И тут у меня в голове созрел один вопрос, который я незамедлительно задал девушке.

– А вас таких вообще много?

Марина подняла голову, и в её взгляде я прочёл всё ту же усталую тоску.

– Нет, это уникальный дар нашей семьи, – вздохнула Марина. – Женской линии. И после смерти мамы я одна такая осталась.

– Ааа, – я замялся, – кхм… а твой отец… он где?

– У меня его нет, – грустно промолвила Марина, а затем, сообразив как двусмысленно это звучит, добавила. – Нет, конечно, он где-то есть, но я никогда не видела его. Женщины в нашем роду всегда в одиночку растили дочерей.

– Только дочерей? А если родится сын?

– Их отдают в приюты, - с гранитной твёрдостью пояснила она. - Понимаешь, им с нами не место.

Я вздохнул.

– Понимаю… наверное. Хотя мне до сих пор трудно поверить в сам факт вашего существования. Кстати, а как мы вообще познакомились?

– Точно! – воскликнула она. – Ты же ничего не помнишь. Ментаформула до сих пор подавляет твою память. Подожди, я извлеку её.

Марина перегнулась через подлокотник кресла и коснулась моего лба. Новая волна холодка пробежала по телу, но теперь она словно бы стягивалась к тонким пальцам девушки. Едва Марина отняла их, как в голове у меня словно бы упали тяжёлые занавеси, а следом накатило довольно странное чувство. Я всё ещё помнил старые, вложенные Мариной воспоминания. Что она - моя девушка, что мы знакомы пять лет и что она накануне уговорила меня поехать и отдохнуть за городом. Но, одновременно с этим, я понимал, что это всё обман. Я едва знал эту девушку и видел её от силы несколько часов, а познакомились мы совсем недавно, в кафе. Я пришёл туда, подавленный и растерянный. Сначала Света, потом Настя, а теперь и Коля. Они все куда-то пропали. Полиция уже била тревогу по поводу Светы. Я как раз полчаса назад закончил давать показания в отделении, и решил зайти в ближайшую забегаловку, чтобы выпить кофе и немного успокоить нервы. И вот в мои тяжкие раздумья вмешалось постороннее лицо. Незнакомая девушка бесцеремонно подсела ком мне за стол, и едва я раскрыл рот, чтобы выяснить, чего она хочет, как она стремительно коснулась моей руки, и все мысли одномоментно выветрились из головы.

– Знаешь, странные ощущения, – невольно признался я. – Словно бы я прожил разом две жизни, в одной из которых я тебя знаю, а в другой – нет.

– Если подумать, это недалеко от истины, – вздохнула Марина, откидываясь на спинку кресла. –

В конце концов, что как не воспоминания определяют твою реальность?

Её странная фраза загнала меня в тупик, и я не нашёлся с ответом. Наверное, в чём-то она права. Ведь я же не сомневался в том, что Марина – моя девушка, что мы давно знакомы. Я помнил, как мы познакомились, помнил, как мы впервые улетели вместе на море, помнил первую размолвку и примирение… Чёрт, я даже помнил, какие цветы она любит.

– Мне вот интересно, – медленно проговорил я, – как работает эта твоя ментаформула. Ты и правда любишь альстромерии?

Марина ошарашено похлопала на меня глазами, а затем покраснела.

– Просто, – пробормотала она сдавленным голосом, – времени было мало чтобы строить с нуля модель… а так получилось наиболее правдоподобно….

Марина умолка, а я ехидно ухмыльнулся.

– Так, значит, ты правда любишь жареный лук? А татуировка на…

– Умолкни, – Марина вспыхнула ещё ярче. – И ухмылочку свою дурацкую сотри с лица. А не то я…

Я невольно отодвинулся от раскрасневшейся Марины и примирительно выставил руки перед собой.

– Ну ладно, ладно. Чего ты. Я ж просто… Ладно, пойдём, что ли.

Марина кивнула, и мы стали собираться. Пока я пытался привести в порядок свой внешний вид, избавляя его от обильных пятен грязи и крови, Марина скрылась в глубине дома и вскоре вернулась в белом свитере с высоким горлом, скрывшим как её посиневшее горло, так и многочисленные ссадины, покрывавшие тело. В конце концов, ни я ни она приличнее выглядеть на стали, но теперь наш потрёпанный внешний вид не так сильно бросался в глаза.

Последним усилием Марина попробовала привести воронье гнездо на голове в порядок, но плюнула на это, и мы вышли из дома. Лесное утро окончательно расцвело в небе и воздух полнился влажным туманом, прохладной свежестью и трелями пичуг, что прятались где-то в развесистых, шелестящих кронах. Шурша по подстилке, мы отошли от дома и остановились подле колодца. Взор мой скользил по разбросанным в стороны прелым листьям, по вспаханным бороздам земли в том месте, где ещё совсем недавно Марина билась в отчаянном сражении за один-единственный глоток воздуха, по растёкшемуся пятну крови в том месте, где лежал я.

- Даже не верится, - тихо проговорила Марина.

Она стояла рядом и также, как и я, осматривала недавнее поле битвы. В глазах её плескался ужас, облегчение и… обречённость.

Я вздохнул и повёл раненым плечом.

- А вот мне очень даже верится. На всю жизнь запомню.

- Я тоже, - шепнула Марина едва слышно, а затем она резко обернулась ко мне. В глазах её стояли слёзы. – Миш, прости меня! Прости, пожалуйста. Я впутала тебя во всё это по своей глупости.

- А ты можешь заставить меня позабыть обо всём этом? – спросил я, поворачиваясь к ней всем телом.

Марина долго смотрела на меня. Очень долго.

- Могу, - наконец, кивнула она. – Я подменю воспоминания. Ты будешь помнить про своих друзей, что тебя ранил тот маньяк, но позабудешь про меня навсегда. Только попроси и я…

Подбородок Марины рухнул вниз, и она уставилась на свои ладони. Я тоже посмотрел на них. Узкие, с тонкими и длинными пальцами. Одновременно могущественные и беспомощные.

- Ты можешь быть со мной не согласна, - спокойно промолвил я, наконец, - но моё мнение таково, что память человека должна принадлежать только ему и не следует её править, - я слегка хлопнул её по плечу и сказал уже веселее. – Пошли, Марин. Нам предстоит ещё долгая дорога обратно.

Марина резко подняла на меня расширенные глаза.

- Так ты…?

- Если ты помнишь, - усмехнулся я, - при нашей первой встрече ты так и не дала мне допить кофе. А мне сейчас очень нужен кофе. Много кофе.

Зрачки девушки расширились, и она хихикнула, прикрыв рот рукой.

- Мне тоже, - кивнула она. – Много и очень крепкого.

- Тогда чего мы ждём? – бросил я, бодро шагая в сторону деревьев. – Время идёт, дорога не ждёт. Показывай, где тут машина.

Марина оживилась, пристроившись рядом и начала объяснять, как пройти к дороге. Увлечённый хорошей погодой и общением, я сам не заметил того как быстро закончился обратный путь и вскоре увидел среди деревьев знакомый силуэт своего автомобиля. Правда, после всего пережитого я успел и позабыть в каком состоянии бросил её на обочине.

- Ээээ…, - неуверенно протянула Марина, обходя машину по кругу и заглядывая внутрь. – А что с

ней случилось?

Я грустно наморщил нос.

- Наш общий дружок постарался.

- И ты думаешь, она заведётся?

Я распахнул водительскую дверь и уселся на истерзанное ножом кресло. Ключ зажигания так и остался в замке. С лёгкой паникой я выжал сцепление и повернул ключ. И чуть не подпрыгнул от радости, когда двигатель приветственно заурчал.

- Как видишь, - ухмыльнулся я и показал рядом с собой. – Садись. До ближайшего городка километров двадцать топать.

Машина медленно тронулась с места и вырулила на дорогу. Размеренная езда вскоре расслабила нас обоих. Марина возобновила свои попытки продолжавшую безуспешные попытки привести волосы в порядок, а я то и дело поглядывал на неё и отстранённо размышлял над тем, как же интересно и замысловато начинается мой путь.

КОНЕЦ

P.S Благодарю за прочтение))

P.S.S И отдельная благодарность моей замечательной супруге за вычитку черновика и поддержку.

Начало: Соломенные люди, часть 1

Предыдущая часть: Соломенные люди, ч. 3

- Хорош, - прошипел я, потирая щёку. – Больно же.

Марина медленно опустила руку.

- Что ты видел? – едва слышно спросила она.

Я уселся поудобнее, окончательно приводя мысли в порядок.

- Ммм, - протянул я медленно. – Его… как бы… его глазами видел.

Марина привалилась к стенке лаза и устало опустила веки.

- Интересный эффект.

Её слова вызвали внутри меня целый взрыв эмоций. На меня нахлынуло понимание того, что со мной сотворила эта девушка. А вслед за пониманием нахлынул и гнев.

- Интересный эффект? – вскричал я.

Марина испуганно взглянула на меня и зашипела.

- Тише ты, придурок.

- Интересный эффект? – повторил я, но громкость, всё-таки, снизил до яростного шёпота. – Это всё что ты можешь сказать?

В ответ Марина раскраснелась и потупила взор. Но уже спустя секунду, взглянула на меня с вызовом.

- А что я ещё могу сказать? – парировала она шёпотом. – Прости, что заманила тебя в лапы к маньяку! Я не хотела.

На этот раз я буквально задохнулся от возмущения.

- Я…! Ты…! Прости?! Да ты меня, чёрт возьми, чуть до дурки не довела. Я ж решил, что друзей своих прикончил. Да я… да я… да я чуть из-за тебя не застрелился!

Марина раскраснелась ещё сильнее, и теперь складывалось впечатление, что она чуть ли сама не светиться в темноте заместо фонарика.

- И за это прости, - пробормотала она, отводя взгляд в сторону. – Просто я не… я не думала, что внедрение может вызвать такой эффект.

Я понятия не имел, о чём она говорила, но от всей души обругал это самое внедрение у себя в голове.

- И что это за эффект такой? – спросил я, уже немного успокаиваясь.

Марина вздохнула.

- Это, собственно, то искусство, которому я обучилась. Извлекать, внедрять и манипулировать воспоминаниями и образами.

- Но как так получилось, что я вижу глазами этого психа?! – воскликнул я. – И чувствую его эмоции?

Марина пожевала губами.

- Да, - промолвила она. – Тут совсем нехорошо получилось, - она ещё немного помялась, прежде чем продолжить. – Понимаешь, когда я тебя коснулась там, в кафе, то внедрила в твоё сознание ментаформулу…

- Ментачто? – переспросил я.

- Ментаформулу… неважно, - Марина махнула рукой. – Так вот, эта ментаформула связана с этим местом. Я специально подготовила считывающую матрицу в окрестностях дома, чтобы не ходить за тобой по пятам и не контролировать её работу. Но эта матрица настроена на извлечение воспоминаний об убийстве твоих друзей. И получается такая ерунда, что матрица… ммм… считывает воспоминания и эмоции того, кто совершил эти убийства и перенаправляет их в носителя ментаформулы, - и она добавила, уже бормоча себе под нос. - Хотя твоё упоминание маньяка должно было насторожить меня. Всё-таки про подобную реакцию мама мне не рассказывала… но я-то решила, что это проявление твоей второй сущности…, - и, наконец, добавила, обращаясь ко мне. - По крайней мере, я думаю, что произошло что вроде этого.

По мере её слов моя правая бровь медленно ползла вверх и к концу рассказа достигла той высоты, которую максимально позволяла биология.

- Либо ты принимаешь меня за идиота, - медленно проговорил я, - либо я и вправду идиот. Потому что я ни хрена не понял, кроме того, что ты что-то натворила с моими мозгами.

Марина вздохнула.

- В двух словах: пока ты здесь и этот… кхм… ненормальный тоже здесь – между вами будет односторонняя ментальная связь.

- Не сильно легче, - я наморщил нос. – Но пусть будет так. Но почему ты решила, что это я убийца?

Марина прикусила губу.

- Потому что все улики указывали на тебя.

Меня снова окатило гневом.

- Ты видела, как я убиваю хоть кого-то из своих друзей?!

На лице Марины отразилось глубокое страдание. Она покачала головой.

- Нет… Но ты всегда появлялся перед убийством.

Я вытаращил на неё глаза.

- Да ты что?! – выдохнул я. – Ну конечно, они ж мои друзья! Я ж не мог мелькать рядом с ними… ну не знаю…, - я картинно задумался, - потому что они мои друзья, например.

Марина запустила пальцы в длинные запылённые волосы и сгорбилась.

- Ну прости меня! - глухо выдавила она. В голосе явственно чувствовались слёзы. – Прости пожалуйста. Я… это моё первое дело. Мама слишком мало успела мне рассказать прежде чем… Я просто подумала… мне показалось это логичным… Ревность толкнула тебя на первое убийство… ты сошёл с ума от любви и…

- Ох ты боже ж мой, - застонал я, проводя по лицу рукой. – Про бритву Оккама слышала?!

Марина подняла на меня заплаканные глаза.

- Прости, пожалуйста. Я… я ужасно поступила. И теперь и себя подвергла опасности, и тебя. Прости…

Всхлипнув, она упёрлась в ладони и зарыдала. А я смотрел на её содрогающиеся плечи и пытался хоть как-то совместить в голове кусочки того абсурда, в который превратилась моя жизнь. Внедрение, ведьмы, маньяки-убийцы, какая-то ментахрень и соломенные чучела, бормочущие про раскаянье. Расскажешь кому… да блин, никому ты такого не расскажешь никогда! Иначе сам себя в дурку сдашь после этого.

Так и не справившись с этой непосильной задачи, я махнул рукой. Марина продолжала содрогаться всем телом, и от чего-то мне стало её жаль. Хотя уж к кому-кому, а к ней я такого ожидал меньше всего.

- Ладно, - вздохнул я, кладя ей руку на плечо. – Сам не верю, что говорю это, но я тебе верю. И теперь нам нужно как-то решить насущную проблему.

Марина отняла руки от ладоней.

- Ты… ты не держишь на меня зла?

Хотя в раскрасневшихся глазах девушки и плескалась надежда, ответил я искренне и беспощадно.

- Шутишь что ли? Меня до сих пор трясёт от злости, - я глубоко вдохнул и выдохнул, гася бурю внутри. – Но сейчас мы имеем то, что имеем. Надо вместе разобраться с тем психом, иначе он нас точно прикончит.

Марина провела по лицу тыльной стороной руки, вытирая слёзы и размазывая грязные пылевые дорожки.

- Да, хорошо, - ответила она уже более ровным голосом. – Так, что мы можем сделать?

Повисло молчание. Каждый думал о своём, выискивая способы выбраться из сложившейся ситуации. В какой-то момент меня охватило странное чувство, и уже несколько привыкший к этому, я понял, что улавливаю мысли убийцы, что рыскал сейчас по дому. Едва я потянулся к ним, как окружавшие меня стенки лаза и Марина поплыли, а на их место пришло какое-то тёмное помещение. Я расхаживаю по подвалу, выискивая этих двоих. Дом оказался просто огромным, и на место азарта постепенно начинала приходить злость. Я не думал, что поиски могут так затянуться. Слишком уж долго я игрался с ними. Пора завершать начатое.

Меня трясли за плечо. Я понял это не сразу.

- Миша? Миш?! Приходи в себя.

Я медленно поднял голову. Обеспокоенная Марина склонилась надо мной и пыталась привести меня в чувство.

- Ты опять его видел?

Я кивнул. Марина помрачнела.

- Прости меня за это, - промолвила она и в глазах её снова набухли слёзы. – Я понимаю, это должно быть очень мерзко. Некоторые люди как животные. Одно прикосновение к их мыслям вызывает отвращение. Давай я уберу ментаформулу из твоего сознания.

Она вытянула руку, собираясь коснуться моего лба, но я решительно отвёл её руку в сторону.

- Не спеши. Мне кажется мы можем использовать это в свою пользу.

- Но…

- Да, согласен, ощущения не из приятных, - кивнул я, - но у нас не так много возможностей. Мы хотя бы можем знать, где он находится. Правда я, почему-то, не всегда его вижу.

Марина задумалась.

- Наверное, это из-за того, что не ты владелец этих воспоминаний. Поэтому связь устанавливается в моменты сильного волнения, когда его мысли становятся наиболее открытыми.

- То есть ты даже точно не знаешь? – удивился я.

Марина вздохнула.

- Я уже говорила тебе, мама не успела ничего толком объяснить. До всего приходится доходить самой.

А ведь она и вправду повторяла это несколько раз, вспомнил я.

- Так это у вас семейное? – мои губы невольно искривила усмешка.

Марина смотрела на меня совершенно серьёзно.

- Женщины в нашем роду испокон веков были ведьмами, и всегда занимались тем, что наказывали виновных.

- И тех, кто попался под горячую руку, - пробормотал я.

Марина оставила мою шпильку без внимания и продолжила:

- Да, мы веками охотились за теми, кто уходил от правосудия по тем или иным причинам. Наши знания накапливались и передавались от поколения к поколению по женской линии.

- И почему же мама не успела передать их тебе?

Марина запнулась.

- Её убили, - прошептала она. – Один из тех, за кем она охотилась.

Ехидство во мне тут же куда-то испарилось. Теперь мне стало жаль бедную девушку.

- Соболезную.

Марина благодарно кивнула.

- Ты очень добр.

Я взглянул в темноту лаза и промолвил:

- Не засиделись мы тут? Может уже двинем куда-нибудь.

От этих слов Марина оживилась. Сжав фонарик в руке, она направила его в темноту и поползла вперёд. Я лёг на живот и двинулся следом за ней.

- Странный дом, - прошептал я, осматривая лаз, по которому мы ползли. – Кто его вообще построил?

- Наша семья, - ответила Марина. Голос её приглушался, отражаясь от стенок.

- У вас довольно странные представления об архитектуре, - хмыкнул я.

- Если помнишь, раньше не очень жаловали ведьм, - промолвила Марина. – Поэтому приходилось изворачиваться, чтобы скрывать от остальных свои знания. К тому же, мы часто заманивали сюда тех, кого наметили для наказания, и многочисленные ходы позволяли укрыться в случае всяких накладок.

- Таких, как сейчас? – спросил я с усмешкой.

- Типа того, - вздохнула Марина.

Мы проползли ещё немного, и лаз сделал поворот. Затем ещё пару раз он петлял, пока не вывел к вертикальному ходу, в стенки которого были вбиты металлические скобы. Его верх и низ скрывались в темноте.

- Куда теперь? – спросил я, осматривая скобы.

Марина задумалась.

- Отсюда можно попасть как на крышу, так и в подвал.

- Последний раз он бродил в подвале, - оживился я.

- А сейчас ты его не видишь?

Я прислушался к ощущениям и с разочарованием покачал головой.

- Нет. Совсем ничего, - и тут же добавил. – Но раз он побывал в подвале, то наверняка уже ушёл куда-то в другое место.

Марина согласилась с моим доводом, и мы решили, всё-таки, спуститься вниз. Ступив первой на металлические скобы, она предостерегла:

- Тут всё уже довольно старое, так что аккуратнее. Скоба может случайно отвалиться.

Держа в голове слова Марины, я сполз следом за ней в шахту и начал опасливый спуск. Всякий раз я останавливался и проверял скобу под ногой, убеждаясь, что она крепко держится. Время от времени Марина шикала, останавливая движение. В эти минуты мы оба до звона в ушах вслушивались в тишину, надеясь различить малейшие намёки человеческого присутствия, после чего продолжали медленное продвижение вниз.

С каждой секундой руки и ноги наливались свинцом, и к концу они уже основательно устали. Внизу нас поджидал ещё один короткий лаз, в который Марина ловко заползла и начала там копаться. Затем раздался щелчок, и из прохода донеслось:

- Вылезай.

Помещение, в котором мы очутилось, выглядело обширным и из него вело несколько тёмных проёмов. Каменные стены с зелёной порослью источали холод и влажный запах плесени.

- Подвал тянется подо всем домом, - прошептала Марина, водя фонариком из стороны в сторону. - Тут много комнат и закутков. Раньше это место служило для обучения ведьм.

- Ну и какой у нас теперь план? – спросил я, осматриваясь по сторонам.

- Бежать нам нужно, - прошептала Марина и прислушалась к тишине. – Бежать отсюда к машине. Сейчас мы с ним ничего сделать не сможем.

- А ты заклинание какое-нибудь прочитать не можешь? – спросил я скептически. – Ты ж ведьма. Преврати его в жабу.

Марина закатила глаза.

- Это так не работает, - прошипела девушка. – Это не книжка или фильм. Мне нужно непосредственно коснуться его, чтобы ментаформула сработала.

Я насупился.

- Ладно, тогда возвращаемся к изначальному плану. Пойдём.

Осмотревшись по сторонам, Марина выбрала один из проходов, после чего выключила фонарь. Стоя в темноте, я неожиданно ощутил её тёплые пальцы в своей ладони. Мягко сжав мою руку, Марина потянула за собой, шепнув на ходу:

- Сюда.

Сцепив руки, мы двинулись вперёд. Девушка непрестанно ощупывала пространство, выискивая выходы из комнаты. Каждый десяток шагов мы останавливались и прислушивались к гулкой тишине, и всякий раз с нехорошим предчувствием убеждались, что не слышим признаков присутствия убийцы. Признаться, меня это пугало куда больше, чем если бы он шумел где-то рядом.

- Слушай, - шепнул я, наконец, уже не в силах вслушиваться в тишину. - А эта твоя магия… Как она работает? Я к тому, что вы просто показываете всем этим убийцам и маньякам их преступления? Уж прости, но мне кажется это какой-то глупостью, потому что этот псих получает от своих убийств одно лишь удовольствие.

Марина ответила не сразу.

- Тут немного по-другому, - медленно проговорила она, после чего замерла и прислушалась. – Да где ж ты прячешься? Так вот, тут всё дело в личности, скорее. Задача ментаформулы лишь вызвать нужные эмоции, будь то раскаянье, радость или печаль. Помнишь, как ты разговаривал со своими друзьями в машине? Ты разговаривал с образами в своей голове. Ты сам придумывал, что они скажут тебе. Также и с, - она замялась, - с воспоминаниями о гибели твоих друзей, но тут я точно не знаю. Случай уникальный, и мне предстоит ещё разобраться в этом.

- Жуть, - только и смог ответить я.

Я открыл было рот, чтобы снова задать новый вопрос, но тут реальность, какой бы она тёмной ни была, начала плыть и распадаться. Я сразу понял, что дальше последует, но ощущения накатили на меня довольно странные. Я одновременно осознавал себя в своём теле, ощущая тёплую ладонь Марины, и вместе с тем видел мир немного иным. Видел его охотничьими угодьями, лабиринтом, полным закоулков, в которых можно затаиться. Вот и сейчас я выжидал. Они где-то тут, они рядом. Я слышал их шаги, вдыхал их страх, чувствовал кожей их сердцебиения. Ещё чуть-чуть. В предвкушении мои пальцы крепче сжали рукоять ножа.

Мои пальцы крепче сжали ладонь Марины. А затем со всей силы дёрнули на себя. Одновременно с этим, на самом краю сознания, я почувствовал, как другая рука наносит резкий выпад в проём, в который Марина ещё секунду назад собиралась шагнуть.

- Он здесь!

В тот момент Марину парализовало ужасом, я сразу понял это. Мне подсказало это сверхчутьё, которым обладал наш преследователь. Он резко выскочил из своего укрытия, держа оружие наготове. Своим шестым чувством он ощущал наше присутствие и уже надвигался на девушку, различая её слабый силуэт в кромешной темноте. Нож снова взметнулся, намереваясь нанести гибельный удар, но я, повинуясь скорее рефлексам, нежели сознанию, снова отдёрнул её, увлекая в сторону.

- Бежим! – крикнул я, особо не раздумывая о том, куда бежать.

Ноги сами понесли меня. Видимо и здесь сказывалось влияние нашей с убийцей связи. Я знал, где находится другой выход из комнаты, потому что он успел хорошенько изучить это место. Мужчина немедленно бросился за нами, преследуя два силуэта, сцепившихся за руки. Вбежав в следующее помещение, я вслепую повернул налево и забежал вместе с Мариной в ещё один проход. В голове билась одна единственная мысль: что делать? Ведь долго бегать от него не выйдет.

Забежав в очередную комнату, я быстро шепнул Марине на ухо пару слов. Девушка сильно удивилась моей просьбе, но послушно протянула небольшой предмет, который всё это время держала в руке. Спрятав его за спину, я встал лицом к нарастающим шагам, одновременно с этим роясь в чужой памяти. Ровно в тот момент, как убийца шагнул в помещение и остановился в паре метров, я отыскал решение, которое могло нас спасти. Оставалось лишь верно подгадать момент.

Он немного постоял в темноте, изучая нас. Затем хмыкнул:

- Что, устали?

Я молчал. Где-то на краю сознания просачивалось чувство недоверия. Он что-то подозревал, до самого конца оставаясь настороженным зверем. Ведь он загнал нас в угол, а загнанная в угол жертва была стократ опаснее. Так и не отыскав подвохов, убийца взял оружие наизготовку и шагнул в перёд. Одновременно с этим я достал из-за спины фонарик Марины и навёл его прямо в лицо преследователю. Даже я сам на мгновение ослеп, когда свет резанул убийцу по глазам. Затем поднялся гневный вскрик, маньяк отшатнулся, защищаясь от яркой лампы и начал яростно размахивать ножом из стороны в сторону.

Я же, снова ухватив Марину и увлёк за собой, спасаясь от смертоносного лезвия, сверкавшего словно молния в свете фонаря. Теперь ориентироваться стало куда проще. Мчась из комнаты в комнату, я подсвечивал нам двоим дорогу и сверялся с планом, который выудил из головы убийцы. Понять где он сам находился сейчас не представлялось возможным, так как безудержная ярость захлёстывала его сознание, оставляя после себя лишь смутную мешанину эмоций. Наконец, мы с Мариной остановились на краткую передышку.

- Куда… мы… бежим? – спросила она, задыхаясь от бешеной гонки.

- Там лестница, - я ткнул пальцем направление, и почти сразу же за нашими спинами взревел разъярённый голос.

- Не скроетесь!

Убийца выскочил в помещение через один из многочисленных входов. Нож в его руках метался из стороны в сторону, а искажённое лицо мало походило на человеческое. Мы с Мариной снова сорвались с места, спасаясь отчаянным бегством. Убийца мчался следом за нами, нечленораздельно вопя проклятья. Счёт шёл на секунды, дистанция сокращалась с каждым шагом, и я уже ощущал холодное прикосновение смерти на своей шее. Наконец, коридор впереди взбрыкнул, делая поворот, и перед нами выросла лестница, ведущая наверх.

Я подтолкнул Марину, подгоняя вперёд. Девушка стремительно взлетела по лестнице, пронзительно заскрипевшей под её ногами. Я взбежал следом, уже ощущая чужое дыхание на шее и шатание лестницы под ногами.

- Попался! – раздался сзади победный вопль.

Я последним рывком заскочил наверх, и в следующее мгновение ощутил, как крепкая рука тянет меня за куртку назад. Одновременно с этим послышался треск ломаемого дерева. Дышавшая на ладан лестница, наконец, поддалась времени и начала разваливаться под грузным телом убийцы. Только я не рассчитал одного. Вцепившись в мою куртку, он начал увлекать меня за собой, и я с ужасом понял, что всего только мгновение отделяет меня от того, чтобы рухнуть вниз, прямо в лапы смерти.

На помощь подоспела Марина. Она ухватила меня за руку и что есть сил потянула на себя. Я и сам отчаянно сопротивлялся, и, в итоге, хватка преследователя сдалась первой. Его пальцы соскользнули с моей куртки, вместе с Мариной меня швырнуло вперёд. Под гневный вопль и грохот я упал на девушку, накрыв её собой.

- Я вас достану! Вы не уйдёте от меня!

Гневная тирада внизу продолжалась и продолжалась всё то время, пока убийца выбирался из-под завала. Мы же с Мариной лёжа на полу, пытались прийти в себя после безумной гонки. Наконец, я отыскал в себе силы подняться на ноги, а из подвала в этот момент послышался стук отбрасываемых в сторону досок, затем убийца крикнул напоследок что-то угрожающее и бросился прочь.

- Вроде, оторвались ненадолго, - выдохнул я и протянул Марине руку.

Девушка приняла её и поднялась с пола.

- Да, но ненадолго, - кивнула она, отряхиваясь от пыли и грязи, обильно покрывавшей как меня, так и её. – Но как ты всё это провернул? Откуда ты знал, что он прячется за углом? И эта лестница… Даже я в панике забыла про неё.

Я усмехнулся и постучал пальцем по виску.

- Выудил у нашего маньяка. Почувствовал его в тот момент, когда он готовился ударить тебя ножом. И подвал он успел досконально изучить. Похоже от этой связи есть хоть какая-то польза.

- Ничего себе, - воскликнула Марина, ошарашенная моим признанием. – Подумать только… А мама мне… Ладно, пошли отсюда скорее. Нужно ещё до машины добраться.

Мы торопливо шагали по коридорам. Марина уверенно вела нас вперёд, и вскоре путь мы вернулись в ту самую комнату, где всё и началось. Кресло, в котором сидела Марина, стояло в центре помещения, всё тот же потемневший от времени стол с масляной лампой стоял рядом. Разве что один из стульев лежал на боку, напоминая о том, как Марина уберегла меня от гибели. А ещё мой взгляд зацепился за другой предмет. Воронёная сталь выделялась мазутно-чёрным пятном на полу.

Едва завидев пистолет, я тут же бросился к нему и подхватил с пола. Тяжесть оружия немного успокоила бушевавшее в груди сердце, хотя я прекрасно помнил, чем закончилась моя первая и единственная попытка выстрелить в человека. И я сильно сомневался, что вторая окажется хоть сколько-нибудь успешнее.

- Пошли, - шепнула Марина, - скорее!

Крепче стиснув рукоять, я направился следом за Мариной к выходу. Мы спешно преодолели коридор прихожей и выскочили наружу. За это время ночь вместе с дождём успели уйти на свой излёт. В небе занимался пока что хоть и робкий, но полноправный безоблачный рассвет. Серый сумрак зарождающегося дня, казалось, сгустил само время. Чёрный, застывший и притихший лес, обступал нас со всех сторон, будоража внутри неприятную тревогу.

- Туда, - указала Марина направление пальцем, - мимо колодца. Побежали.

Кивнув, я бросился следом за Мариной. От черты леса нас отделяло около полсотни метров ровной, без малейшего укрытия, травы, но мне казалось, что на её месте раскинулась бескрайняя пропасть. Слишком многое зависело от нашей скорости и удачи. Если мы сможем скрыться в лесу, если только незаметно доберёмся до него, то наши шансы на спасение резко повысятся. По крайней мере, во мне теплилась такая надежда. Если всё это время убийца просто ходил за мной по пятам, то он вполне мог и не запомнить дорогу от машины до дома. А Марина знала этот лес. Впервые у нас появилось хорошее преимущество перед ним.

Поначалу я даже не понял, что стряслось. В тот момент, когда я пробегал мимо колодца, что-то ощутимо ударило в плечо, а затем все чувства потонули во взрыве боли. Лишь собственный вскрик слабо пробился сквозь шум крови в ушах. Словно бы издалека пришло понимание, что из плеча у меня торчит какой-то предмет, ноги отказываются подчиняться мне, а перед глазами всё меркнет. Обнаружил я себя уже лежащим на мокрой траве и жадно хватающим морозный воздух.

- Нет! – вскрикнула Марина. Подбежав, она схватила меня за рукав куртки и что есть сил потянула. – Вставай же!

- Ты следующая, сучка! – раздался совсем рядом скрипучий голос.

В поле моего зрения появилась Марина. Она склонилась и что-то подняла с земли. Пистолет.

- Прочь! – крикнула она дрожащим голосом. – Не подходи. Я…

Теперь я увидел и маньяка. Он остановился в паре шагов от неё, совершенно расслабленный.

- Что? Выстрелишь? Ты посмотри на себя. Тебя всю трясёт, - он кратко усмехнулся. – Нет, ты не выстрелишь. Ты слишком слаба для этого. Сделай одолжение и просто тихо сдохни, как твой дружок.

Шагнув вперёд, он наотмашь ударил Марину. Девушка вскрикнула и упала навзничь, выпустив оружие. Мужчина одним прыжком насел на неё, придавив к земле.

- Не люблю я все эти ножи и пистолеты, - прошептал он тихо. – Кайф не тот. Предпочитаю делать всё своими руками. Что ж, ведьмочка, добро пожаловать на тот свет.

Затянутые в перчатки пальцы сомкнулись на её горле, сдавив вырвавшийся было крик. Марина захрипела и забила ногами, пытаясь стряхнуть его, но мужчина крепко сидел на ней. А я тем временем лежал в стороне, раненый и беспомощный. Пульсации боли в плече перемежались с собственным отчаянием и неистовой яростью чужой воли. И всё это постепенно смешивалось в коктейль жгучего гнева, желания сделать хоть что-то. Совершить последний отчаянный рывок.

С утробным рыком я, наконец, поднялся на ноги. Перед глазами то собиралась в кучу, то снова расплывалась картина безуспешной борьбы: массивный мужчина вдавливает Марину в землю, а девушка скребёт по его плечам, не в силах дотянуться до лица. Первый шаг в их сторону получился неловким, и мне лишь неимоверным усилием воли удалось удержать равновесие. Плечо ревело от боли, но я даже не пытался извлечь оттуда нож. Всё что меня сейчас заботило в тот момент – дойти. Охотник сейчас увлечён терзанием своей жертвы. Он не видел ничего вокруг.

Шаг, второй, третий. Его широкая спина постепенно выросла передо мной. Марина билась уже из последних сил, ноги к этому моменту перестали шевелиться, а ещё секунда-другая – и её руки также безвольно опадут. Но я опередил это мгновение. Всем своей массой я навалился на голову убийцы склоняя её ниже, к тонким пальцам Марины, и когда они коснулись его лба, девушки безмолвно шевельнулись, выговаривая какие-то слова.

Я думал ничего не получилось. Потому что ничего не происходило. Маньяк продолжал всё также стискивать её горло. Но миг отчаяния взвился ввысь и тут же исчез. В следующее мгновение мужчина дёрнулся, отпуская горло девушки, и рывком сбросил меня со своей спины, так что я едва успел извернуться и упасть на здоровое плечо.

- Нет! – завопил он, хватаясь за голову. – Нет! Уходите! Отстаньте. Вы мертвы! Мертвы!

Вскочив на ноги, он начал метаться из стороны в сторону, в то время как я, лёжа на боку, наблюдал одновременно за ним и видел при этом совершенно иную картину, ужасную в своей фантасмагоричности. Они окружают меня со всех сторон. Безликие соломенный люди. Они стоят вокруг меня и повторяли монотонно «Раскайся, раскайся, раскайся». Я мечусь из стороны в сторону, пытаясь вырваться из медленно сжимающегося кольца, но не могу этого сделать. Они обступают меня, неотвратимо и неутомимо, тянут соломенный руки в надежде схватить меня. Я гневно проклинаю их и начинаю терзать соломенные лица. Сухая трава летит в стороны, но спустя пару секунд я отшатываюсь назад, теряя последние крохи своего и смелости, и рассудка.

Солома скрывает под собой мёртвые взоры. Здесь все. Они смотрят на меня. И тот очкастый парень, и рыжая девка, и десятки других. Они щерят гнилые обломки зубов, тяну ко мне скрюченные посиневшие пальцы, устремляют мутные, подёрнутые бельмами взоры.

- Вас нет! Вы мертвы! – снова кричу я в обезумевшем ужасе. – Это всё она! Это всё та сука…

Мой голос меркнет на полуслове. Соломенные мертвецы набрасываются на меня всей своей неумолимой массой, ниспровергая свою страшную месть. Я задыхаюсь, пока они топят меня в воде, я слышу влажные шлепки и хруст собственного лица, я ощущаю треск рвущейся плоти и гнилые зубы, на своём горле. Бесконечные и бесконечные повторения одного и того же, раз за разом, пока сам мой рассудок, само моё естество не превращается в лоскуты, раздираемые соломенными руками.

Я снова лежал на земле и наблюдал, как высокий мужчина, словно обезумевший, мечется из стороны в сторону, обхватив собственную голову в тисках неистовой хватки. Он выкрикивал что-то нечленораздельное, звал на помощь, просил прекратить муку, плакал и стонал. Марина тем временем, откашливаясь и отплёвываясь, медленно поднялась на ноги. Я сделал тоже самое. Одного краткого взгляда, брошенного друг на друга, хватило нам, чтобы понять общий замысел. Мы кратко кивнули друг другу и рванули прямиком на обезумевшего убийцу. В тот момент, он на мгновение остановился подле колодца, и наш совместный удар сокрушил его, опрокинув через каменный бортик. С продолжающимися надрывными воплями, ноги мужчины скрылись за краем, а эхо многократно отражалось от круглых стенок, пока не оборвалось звонким плеском воды.

- Гори…, - просипела Марина сквозь сдавленное горло и сбитое дыхание, - гори в аду, мразь!

Я хотел тоже что-то сказать, но не смог отыскать в себе сил. Всё что мне удалось – это опереться на бортик, и то только для того, чтобы не упасть сразу, а медленно сползти вдоль него на землю. В глазах мутилась серая пелена, боль в плече снова вернулась, но уже далёкая и слабо ощутимая. Я пытался ещё цепляться за утекающую реальность, но очень быстро понял всю бессмысленность борьбы. Наконец, я остатки сил покинули меня, и я провалился в тяжкое и спасительное забытье.

(продолжение следует...)

Начало: Соломенные люди, часть 1

Предыдущая часть: Соломенные люди, ч.2

* * *

И вот я стоял на коленях перед его бездыханным телом. Его мёртвый холодный взгляд впивался в меня сквозь стёкла съехавших набок очков в изящной тонкой оправе, и он всем своим видом нёс осуждение.

- Я не убивал тебя, - вырвалось у меня непроизвольно. – Не убивал.

Вадим ничего не ответил. Как мертвец мог что-то сказать? Он умер и теперь осуждал за это своего убийцу. В голове снова взорвалось протяжное «Раскайся, раскайся, раскайся». Я до боли стиснул её и зажмурился. Захотелось бежать куда-нибудь, не разбирая дороги, лишь бы оказаться подальше от осуждающих глаз Вадима. И я поддался этому порыву.

Вскочив на ноги, я бросился прочь, но на моём пути снова выросла точка света. Ещё одно соломенное пугало перегородило мне путь. На этот раз очки на нём отсутствовали. Зато голову пугала покрывал рыжий короткий парик, при виде которого во рту у меня пересохло. Сам не понимая зачем, я потянулся к чучелу, но не успел его коснуться, как тот сам сорвался с ветвей и упал передо мной. Руки не слушались, когда я раздвигал в стороны солому, скрывавшую её лицо. Лицо Насти. Такое же мёртвое, как и лицо Вадима.

Вихрь воспоминаний захлестнул меня с головой. Вдруг передо мной живо возникла моя квартира. Беспорядок и грязь царили тут повсеместно. По среди мусора стояли двое: Коля и Настя. Они с сожалением смотрели на меня, развалившегося в кресле, не мывшегося, заросшего щетиной, в не стиранной чёрт знает сколько одежде.

- Миша…

Настя произнесла моё имя с такой болью и мольбой, что мне захотелось провалиться сквозь пол, но я лишь безразлично спросил:

- Что?

Настя робко шагнула ко мне.

- Миша… Миш, ну не надо так убиваться. Да, она ушла, но… но жизнь же продолжается. Всё ещё наладится.

Я сардонически усмехнулся и оставил её слова без комментариев. Моя рука зашарила подле кресла в поисках бутылки.

- Миш, ну серьёзно, - вступил в разговор Коля. – Ты на себя взгляни! Совсем запустился. Хотя бы душ прими, да приведи себя в порядок.

- Сам разберусь, - процедил я сквозь зубы.

Друг поджал губы и покачал головой. В разговор снова вступила Настя.

- Слушай, эта история с Вадимом нас всех потрясла. Свету, наверное, больше всего, но вот увидишь, она успокоится и вернётся…

Я не выдержал и язвительно расхохотался.

- Вернётся? – зло процедил я сквозь зубы. – Вернётся?! Она заявила, что это я виноват во всём. Что это из-за меня всё случилось. Она не отвечает на звонки. Я часами стоял у неё под дверью, но она так и не открыла мне! Она ненавидит меня, понимаешь?! Ненавидит!

- Миша, она не нена…

- Заткнись! – рявкнул я, вскакивая с кресла. – Заткнись, закрой свой рот!

Настя так и замерла на полуслове.

- Не смей орать на неё! - теперь в комнате раздался гневный голос Коли. – Сам заткнись!

Губы девушки мелко задрожали, а глаза блеснули влагой. Она взглянула на меня, затем на Колю и, всхлипывая, выбежала из комнаты. Друг тоже недолго пробыл со мной. Спустя несколько секунд, он пошёл за ней, бросив напоследок «Ну ты и козёл».

Образы смазались, мир вынырнул из воспоминаний. Бездыханное тело Насти лежало у моих ног. В отличие от Вадима, она не осуждала меня. Лишь сожалела, что всё так получилось. «Раскайся, раскайся, раскайся». И снова голоса раскатами грома забились внутри черепной коробки. Я встал на нетвёрдые ноги и побрёл дальше. Неужели… неужели это я виноват. В памяти всплыло совсем недавнее воспоминание. Дождь, тёмная улица и девушка, содрогающаяся под неистовой хваткой. Я невольно взглянул на свои ладони с таким чувством, словно бы видел их впервые. Словно бы они принадлежали кому-то другому и лишь по случайной ошибке достались мне. Неужели я убил Настю? Нет, это просто невозможно! Ещё несколько часов назад я видел её, разговаривал с ней. Она совершенно точно жива и бродит, также как и я, по этому лесу. Нет, нет и ещё раз нет. Настя жива, а я совершенно точно не убийца. Просто от усталости и всего пережитого меня подводит разум.

Так мои мысли и ходили по кругу, повторяя одно и тоже в спасительном самоуспокоении. Я изо всех сил старался убедить себя, что с Настей всё в порядке, и настолько погрузился в себя, что потерял счёт времени, опомнившись лишь когда на моём пути загорелся ещё один огонёк. Ещё один соломенный человек указывал мне путь, всё также покачиваясь на ветвях. Медленно приблизившись, я как обычно потянулся к нему и тот сорвался вниз. Содрогаясь от ужаса, я содрал с лица солому и увидел, то, чего боялся и то, чего подспудно всё же ожидал. Теперь на меня смотрел Коля.

Снова лес взвихрился в водовороте образов, снова я оказался в другом месте. На это раз в какой-то кафешке. Коля сидел напротив меня. Его руки дрожали, чашка с кофе стучала по блюдцу тонким перезвоном. Он выглядел подавленным и не выспавшимся. Я тоже претерпел изменения. Отрешённость и апатия внутри меня, истёрлись, уступив место беспокойству.

- Ты точно везде искал? – спросил я участливо.

Друг нервно отхлебнул из чашки.

- Да, - он суетливо кивнул. – Нигде не могу её найти. Наверное, буду в полицию обращаться?

- Не рано ли? Прошли всего сутки.

Коля судорожно втянул воздух и дёрнул плечами.

- Миш, я с ума схожу. Нужно что-то делать.

Подумав немного, я предложил:

- Давай сегодня вместе поищем. Может сможем что-то накопать.

И снова вихрь образов смазался и растворился. Ночной лес возвышался вокруг меня, но его звуков я не мог слышать. Протяжные слова, вгрызающиеся в сознание, набатом отражались в голове. Я побрёл дальше, оставляя позади бездыханное тело Коли. Ноги несли меня всё глубже и глубже в лес. Снова потеряв счёт времени, я стал отмерять шаги, но и тут вскоре сбился. Ужас неистово терзал меня, лишая малейших сил. Казалось, что земля вот-вот уйдёт из-под ног, но даже такой исход удивил бы меня куда меньше, чем если бы пытка голосами в голове прекратилась. Всё чего мне хотелось в тот момент – чтобы моим мучениям положили конец. Кто угодно и как угодно.

Неожиданно среди деревьев прорезался свет. Но не тот, что источали таинственные соломенные пугала, а иной. Тот, который льётся из окна. Этот факт не столько удивил меня своей странностью, ведь что будет делать одинокий домик в такой глуши, а, скорее обрадовал, так как это изменение сулило хоть какую-то надежду, что кошмар, в который я угодил, скоро закончится.

Вскоре среди деревьев проступил высокий тёмный силуэт. Он возвышался этажа на два вверх, если не больше, и в скудном свете, источаемом единственным горящим окном на первом этаже, проступали детали хоть и старого, но довольно крепкого жилища. С замиранием сердца я подошёл ближе и крикнул:

- Помогите! Помогите, кто-нибудь! Меня хотят убить!

Но как я ни всматривался с надеждой в окно, там никто так и не появился. Тот факт, что внутри кто-то есть у меня не вызывал сомнений, хотя бы той причине, что внутри горел свет, но стойкое безмолвие этого места, тем не менее, пугало меня до крайности. Я от всей души надеялся, что тут жил не тот псих с ножом, а кто-то, кто сможет помочь мне. Видения прошлого и галлюцинации, донимавшие последнее время, ясно давали понять, что мой рассудок находится на зыбкой грани ясности и безумия.

Я опасливо подошёл к невысокому крыльцу и поднялся по скрипучим ступенькам. Дверь охотно поддалась на мой толчок, практически бесшумно повернувшись в петлях. С замирающим сердцем я всматривался в густо затенённый коридор. Ни единого намёка на движение не наблюдалось. Лишь косой прямоугольник света высвечивал дальний конец помещения. Кислый привкус страха жёг язык, когда я шёл на него, вязкая тишина ревела в ушах кровотоком, а внутри нарастало ощущение смыкающейся вокруг меня ловушки.

Шаг в черту света дался с огромным трудом. Я долго стоял во мраке коридора, преодолевая яростный внутренний вопль, кричавший, что нужно бежать отсюда. Но вот моя нога переступила порог, и я вошёл в просторное помещение. Тут явно очень давно никто не жил. Покосившийся деревянный шкаф в углу грозил вот-вот рухнуть, пол покрывал слой пыли, грубо сколоченный стол и стулья потемнели от времени. Но всю эту обстановку я видел лишь краем сознания, какой-то далёкой периферией, так как всё моё естество в тот момент приковало кресло, стоявшее в центре помещения. И едва я взглянул на него, как в глазах всё померкло.

- М… М… М-Марина?

Я зажмурился, потёр веки, даже впился ногтями в ладонь, пытаясь убедиться, что человек, сидевший в кресле – это моя пропавшая девушка, а не очередной плод слабнущего разума. Марина никуда не исчезла. Она так и сидела в пыльном ободранном кресле. Её белая толстовка куда-то делась, и она осталась в одной чёрной футболке с рисунком в виде черепа. Сидела она совершенно расслабленно, развалившись, поджав одну ногу под себя, свесив руки вдоль подлокотников. Одного взгляда на склонившуюся на бок фигуру хватало, чтобы понять, что она дремала.

- Марина, - снова выдохнул я, с трудом подчиняя себе собственный голос. – Марина, ты…?

Вопрос так и повис в воздухе недосказанным, так как Марина при звуках моего голоса дёрнулась в кресле и приподняла голову. К моему огромному удивлению, она не вскочила с кресла, не бросилась ко мне сломя голову, радуясь, что её, наконец, отыскали. Марина даже не удивилась. Девушка лишь протёрла глаза и спокойно промолвила:

- А вот и ты, наконец. Долго же добирался. Я даже успела немного, - Марина сладко потянулась в кресле и крепко зевнула, - задремать.

Её спокойствие и даже какая-то непринуждённость буквально выбили из-под моих ног весь мир. Я покачнулся и тяжко опёрся о стену. А затем решительно направился к ней и затараторил:

- Марина, как я рад! Ты жива! Он тебя не ранил? Ты цела? Пошли отсюда, пока он не вернулся!

Марина слегка нахмурилась.

- Ты о ком?

Не дойдя до неё пары шагов, я остановился, словно бы наткнувшись на непреодолимую стену.

- Как о ком? – едва слышно выдавил я. – Тот… тот маньяк, что похитил тебя… Я думал он…

Марина озадаченно провела по тёмным волосам.

- Маньяк? – смесь непонимания и удивления на её лице казалась мне настолько странной и абсурдной, что я всё больше сомневался в реальности происходящего. – Серьёзно? – и Марина добавила себе под нос. – Какой интересный эффект. Надо бы запомнить. Может быть всё дело… да, наверное, именно в этом.

- Марина, ты о чём? – меня уже начинало трясти. – Какой эффект? Что тебе надо запомнить? Ты не слышишь?! Нам нужно уходить! За нами гонится убийца! Наверное, он ударил тебя по голове, и ты всё забыла. Из этого леса надо бежать как можно скорее. Он какой-то странный, - и меня застряло ещё сильнее. – На меня тут находили жуткие воспоминания. Мне мерещились соломенные пугала и… кое-что похуже.

Глаза Марины распахнулись чуть шире.

- Бежать? Нет, Михаил, спешить нам никуда не надо. Мы находимся ровно там, где нужно, - она решительно встала с кресла и подошла ко мне, но я, по какой-то неведомой причине, отшатнулся от своей девушки. – Не бойся меня. Я совершенно не опасна. Из нас двоих, самый опасный тут только ты.

Наверное, слух уже начал подводить меня, потому что своим ушам я отказывался верить.

- Я? Почему я опасен?

Марина вздохнула.

- Потому что, Миша, никакой убийца за нами не гонится. Убийца пришёл сюда, ко мне.

Я задохнулся от ошеломления. С огромным трудом удавалось подобрать слова.

- Что ты такое говоришь? Я не… я не убийца!

Марина грустно посмотрела на меня.

- Не сомневаюсь, что ты уверен в этом, Миша. Но это правда. Ты убийца. Хладнокровный и жестокий. Точнее, твоя вторая половина, которая скрывается глубоко в твоём подсознании.

Мои руки мелко затряслись. Я вцепился в волосы и, не видя ничего перед собой, сделал несколько нетвёрдых шагов по комнате. Образы, донимавшие меня последнее время, снова хлынули в голову безудержным потоком. Бездыханная Настя, лежащая на залитой дождём улице, Коля, содрогающийся под безжалостными ударами. И Света. Её лицо рябит под водой, пузыри вырываются изо рта безудержным потоком, а в глазах стоит непередаваемый ужас.

- Нет! – вырвался у меня отчаянный крик, и пальцы ещё сильнее погрузились в волосы. – Нет! Нет! Нет! Это не правда, я никого не убивал. Это просто невозможно.

- Ты думаешь, что никого не убивал, - ответил мягкий голос. – Потому что скрыл эту часть воспоминаний. Всё началось с Вадима. Ты всегда знал, что он ухлёстывал за твоей девушкой. Всегда знал это и ревновал. Наверное, на почве ревности у тебя и появилась вторая личность, которая была готова убивать. И вот однажды ты пригласил всех к себе на дачу. Воспользовавшись моментом, ты взял нож и повредил в его машине тормоза. Вадим погиб, оставив тебя с надеждой, что теперь Света будет твоя. Но она ушла, и тогда ты решил отомстить. Ты утопил её в собственной ванной. Затем был конфликт с Настей. Ты не простил ей этого и забил до смерти на улице. А потом Коля начал активно искать, куда запропастилась его девушка. Ты убил и его. Всякий раз тебе удавалось совершать преступления тихо и незаметно. Всякий раз ты ускользал от меня в последний момент. Но не теперь. Я долго следила за тобой и, наконец, поймала. Теперь ты ответишь за свои грехи.

Голос умолк. В голове у меня немного прояснилось, и я обнаружил себя на четвереньках. Мой взор упёрся в ноги, обутые в кроссовки. Марина стояла прямо надо мной, совершенно неподвижно, и я медленно поднял глаза, чтобы встретился с ней взглядом.

- Кто ты? – выдавил я хрипло.

Девушка хмыкнула.

- Зовут меня Марина. И я ведьма.

Каким-то чудом во мне ещё сохранились крохи вменяемости, и я даже нашёл в себе силы невесело усмехнуться.

- Ведьма? Серьёзно? Летаешь на метле и собираешь прах усопших в полнолуние?

Марина наморщила нос.

- Очень смешно. Нет, на мётлах я летать не умею. Да и прах усопших мне ни к чему. Зато манипулировать видениями и воспоминаниями я умею. И всякие галлюцинации наводить.

Тут в голове у меня всё встало на свои места. В голове прояснилось окончательно. Я медленно встал на ноги и расхохотался.

- Ох, Марина, - с трудом выговорил я между взрывами смеха. – Ну вы и придумали. Решили, значит, втроём развести меня. Признаться, неплохо у вас это вышло. Что ты мне подсыпала в тот кофе? А маньяк с ножом, наверное, актёр какой-то, да? Милая, а я ведь почти поверил, в это, - я снова засмеялся и осмотрелся. – Ну ладно хватит уже. Где они? Коль! Настюх?! Выходите уже, я не в обиде.

Но ни друг, ни его девушка не появились. Марина же продолжала смотреть на меня, но с уже неприкрытой жалостью.

- Миш, они мертвы.

Её упорство начинало меня раздражать.

- Нет, - отрезал я. – Хватит уже этой комедии. Они не могут быть мертвы. Я вместе с ними в машине ехал.

Марина поджала губы и тряхнула волосами.

- Некоторым трудно поверить в истину, нужно чтобы они увидели её своими глазами, - пробормотала она себе под нос, и добавила, уже громче. - Вот, думаю это убедит тебя.

Девушка сунула руку в карман джинс и достала оттуда плоский предмет. Телефон. Мой телефон.

- Говоришь, в машине с ними ехал? - промолвила она, включая его и водя пальцем по экрану. – Ну тогда взгляни на это.

Я принял телефон из рук Марины, и тут же едва не выронил его. Как она тогда сказала? «Едем уже пятый час, а всё ещё ни одной фотографии не сделали». И поспешила исправить это упущение. Сфотографировала нас на мой телефон. Сфотографировала нас двоих: меня и себя. Потому что задние сиденья пустовали. Потому что там не сидели ни Коля, ни Настя. Всё это время я разговаривал с пустотой, считая, что мои друзья рядом.

- Как? – прошептал я и телефон, наконец, выскользнул из моих пальцев. – Это же… это же просто невозможно.

Покачнувшись, я сделал несколько нетвёрдых шагов по комнате и опёрся о стену.

- Они мертвы, Миша, - промолвила Марина, и в её голосе читалась печаль. – Мне жаль об этом говорить тебе, но они мертвы. Прими уже правду. Хотя бы сейчас.

Я крепко зажмурился. Мне отчаянно хотелось, чтобы всё это оказалось дурным сном. Неправдой. Но безжалостный разум отвергал любые попытки отыскать спасительное забвение. Я понимал, что доказательства Марины мне нечем опровергнуть.

- Значит все эти видения, - начал я медленно, - все эти пугала, Коля с Настей, Вадим, твоё похищение, даже этот маньяк - всё это происходило в моей голове?

Марина кивнула.

- Да. Это всё в твоей голове.

- И это всё какая-то твоя магия?

Марина усмехнулась.

- Не надо думать, что я прямо такая всесильная. Нет, тут по большей части ты сам себя убедил. Я лишь внушила тебе кое-что. Например, что мы давно знакомы, и что я - твоя девушка.

- А когда мы на самом деле познакомились? – ошарашено промолвил я, не веря своим ушам. У меня никак не могло уложиться в голове, что её я знаю меньше суток, а не несколько лет.

- На самом деле мы увиделись впервые всего несколько часов назад, - Марина снова с сожалением посмотрела на меня. - Поверь, мне тяжко говорить тебе всё это, Михаил. Ты явно хороший человек. По крайней мере, часть твоей личности. Но у тебя серьёзные психические проблемы.

- И… и что мне теперь делать? – я уже и сам едва разбирал свой голос, настолько тихой стала моя речь.

Марина тяжело вздохнула, подошла к креслу и взяла с него пистолет. Я посмотрел на оружие в её руках, уже понимая к чему всё идёт.

- Мне очень жаль, что всё так заканчивается, - мягко промолвила она, подходя ближе. – Пойми, Миша, ты слишком опасен. В глубине тебя живёт хладнокровный и расчётливый убийца, который будет угрожать простым людям и в заключении. А я не могу этого допустить. Я могла бы убить тебя и раньше, сама, но не захотела, чтобы всё закончилось вот так. Ты заслуживаешь того, чтобы знать правду, - девушка щёлкнула предохранителем и добавила. – Как ты хочешь, чтобы это было? Я могу это сделать сама, если тебе страшно.

Меня трясло всем телом. Я смотрел на Марину, и весь мир расплывался вокруг меня. Я просто не мог поверить в то, что натворил. Но и не поверить Марине тоже не мог. Все те видения… они были реальными. Я чувствовал всё, что творил своими же руками. Даже сейчас передо мной стоял образ Светы, и то, как дрожит её лицо, скрытое под водой, то, как стремительно вырывается воздух из её рта. И сладостное осознание своей смерти, угнездившееся в глазах.

С протяжным вдохом, словно бы это меня самого только что топили, я вырвался из воспоминания и отшатнулся от Марины. От того чувства, что захлестнуло меня на долю секунды. Теперь я ощущал не наслаждение, а глубочайшее омерзение. Неужели именно так я убивал своих друзей?! Задыхаясь от восторга, торжествуя над новой жертвой?! Нет… я не хочу этого. Я не хочу нанести ещё кому-нибудь вред. С тяжким комом в горле, я взял из рук Марины пистолет. Она медленно кивнула и отшагнула назад. Я же повернул его стволом к себе и направил прямо в лицо. Вот он, конец. Так всё и должно быть. Это правильное решение. Осталось только сделать последний шаг, и всё завершится.

Перед глазами калейдоскопом промчалась вся моя жизнь. Света, Коля, Настя. Ночь, бегство по лесу и терзания ужасными поступками, который я совершил. Домик, тёмный коридор и просторная комната с креслом, где стоит Марина и я, замерший напротив неё с пистолетом у лица.

Что? Я резко раскрыл глаза и сразу увидел лицо Марины, но она не смотрела на меня. Взор её был направлен поверх моего плеча, на вход в комнату. В глазах её застыла смесь непонимания и страха.

- А ты кто такой?! – крикнула она дрожащим голосом.

Я медленно опустил пистолет, обернулся и в то же мгновение пол под ногами словно бы перекувыркнулся. В проходе стоял человек. Крепкий и высокий, одетый в чёрный балахон, покрытый каплями воды. На невзрачном лице играла ухмылка.

- Привет, ведьмочка, - мужчина шагнул в комнату. - Не меня ль искала?

Он поднял правую руку, затянутую в перчатку, и подбросил в руке угрожающего вида нож. Марина непонимающе посмотрела на меня, а затем снова на него.

- Тебя?

- Да, меня. А кого ж ещё? - мужчина скрипуче расхохотался и указал на меня ножом. – А ты думала этот слизняк всё это сотворил? Нууу, ты меня оскорбляешь этим, ведьмочка.

Наконец, с меня слетела пелена оцепенения. Я поднял дрожащую руку с пистолетом и указал на незнакомца.

- Это… это он! Он гонялся за мной!

Мужчина презрительно фыркнул в ответ.

- Не очень-то это и трудно было. Я мог тебя прикончить в любой момент, - а затем он снова взглянул на Марину. – Но я знал, что эта дура замыслила что-то. Она ж у нас ведьма. Правда мозгов у неё как у курицы. Даже багажник автомобиля не догадалась проверить. Прямо как тот очкарик. Всё это время гонялась за тобой, а в итоге поймала сама себя за хвост. Признаться, я не знал чего ожидать от тебя милая, поэтому и не рисковал лезть на рожон. Но теперь вижу, что без этих твоих фокусов ты беззащитна. Я видел, как ты коснулась руки этого придурка, и он сразу превратился в овощ. Но со мной такой фокус не сработает, - и он подкинул нож в воздухе. – Так что приготовься сдохнуть. Признаться, я ощущаю восторг. На моём счету ведьм пока что нету.

Он двинулся в нашу сторону, а мир перед моими глазами снова поплыл. В моё сознание хлынул поток безудержных эмоций. Радость, торжество, предвкушение скорой крови. Я загнал свою жертву, дичь. Новый, интересный трофей в скучной череде. Внутри меня всё дрожало в предвкушении этого момента. А второго можно убить просто для коллекции. Ведь всех остальных его друзей я уже порешил.

- Чего стоишь?! Стреляй!

Крик вырвал меня на поверхность. Я снова осознал себя, увидел перед собой мужчину в чёрном балахоне и нож в его руке, направленный на нас двоих. До этого момента я никогда не держал оружия в руках, а уж тем более не наводил его на человека. Поэтому дуло плясало из стороны в сторону, когда я нацелил его. Ужас вязким потоком заполнял меня изнутри. Никак не удавалось отыскать в себе решимость. Мужчина тем временем уже приближался к нам вплотную. Ему оставалось всего ничего, и я, наконец, в отчаянии завопил и нажал на курок. Грохнувший выстрел и отдача напугали меня, рука дёрнулась, уводя оружие в потолок, а затем оружие просто-напросто выскользнуло из вспотевших пальцев.

Мужчина на мгновение остановился, а затем расхохотался во всё горло, а я лишь только и мог, что с тупым видом смотреть на нож в его руке. Но тут воздух возле меня всколыхнулся и мимо пролетел стул, который с грохотом врезался в него, заставив пошатнуться. В следующее мгновение меня сзади ухватили за руку, увлекая куда-то за собой.

- Бежим! – гаркнула Марина мне в самое ухо. – Чего встал как истукан?

Я послушно бросился вслед за ней, едва осознавая происходящее. За спиной раскатывались гневные крики и топот ног. Марина выволокла меня в коридор – не тот, через который я вошёл в дом, а какой-то другой - и с грохотом захлопнула дверь, задвинув напоследок засов. А спустя секунду дверной косяк содрогнулся от яростного удара, обрушившегося на него.

- Ты не скроешься от меня, сука, - прорычали с той стороны, и дверь снова застонала под яростным напором, а дерево опасно затрещало.

- Живей, - выдохнула мне в ухо Марина и бросилась в потёмках куда-то по коридору.

Понимая, что долго преграда не выдержит, я бросился следом за Мариной.

- Ну и мощный же детина, - сбивчивым от бега голосом пробормотала Марина. – Стой, тут лестница наверх. За мной.

Я нащупал ногой первую ступень и загрохотал следом за девушкой вверх по лестнице. В тот момент, когда я поднялся по ней, треск внизу перерос в громыхание падающих обломков. Дверь, в конце концов, не выдержала и разлетелась на куски.

- Да что б тебя, - шепнула Марина, увлекая меня куда-то за собой во тьму. – Вот жеж… да как так… я всё проверила. Дура, дура, дура! Теперь понятно почему... Ох, а мама-то мне про такое не рассказывала же. Сюда!

Сквозь её причитания я расслышал, как догоняющий нас топот ног уже поднимался на один с нами уровень. Сам я не представлял, что нам делать, учитывая, что пистолета я лишился, а тягаться в силе и проворстве с тем громилой мне совсем не улыбалось, так как исход этого столкновения становился понятным наперёд. От всего его образа веяло кровью, беспощадностью и смертью, словно от хитрого и ловкого хищника, притаившегося в зарослях для завершающего броска.

Марина тем временем снова потянула меня за собой и втащила в какую-то комнату. Закрыв дверь, она подбежала к покосившемуся и пыльному комоду, который стоял в углу и начала толкать его к двери.

- Да помоги же! – окликнула она меня, и только тут я сообразил, что стою по среди комнаты и тупо озираюсь по сторонам.

Подскочив к Марине, я упёрся в комод рядом с ней и стал толкать его в сторону двери. Едва он перекрыл проём, Марина бросилась к единственному в комнате окну и распахнула его, впуская внутрь шум дождя и брызги воды.

- Ты прыгать надумала? – опасливо спросил я, подскакивая к ней и выглядывая наружу. От открывшейся мне верхотуры закружилась голова.

- Нет, - выдохнула она, отскакивая от окна и бросаясь к одноместной кровати, которая стояла на противоположном конце комнаты. – Давай сюда.

Я с ошарашенным видом наблюдал за тем, как девушка легла на пол и заползла под кровать. Раздался скрип, словно бы открылась дверца и ноги девушки скрылись под кроватью полностью. Всё ещё отказываясь верить в происходящее, я бросился следом. Встав перед кроватью на колени, я заглянул под неё и увидел тёмный провал, появившийся прямо в деревянной стене. Я уже собрался было лечь на живот и нырнуть в него, но тут меня с головой накрыл неистовый поток образов и эмоций.

Я бежал по коридору, ощущая кипучий азарт погони. Эти двое, конечно, сбежали, но это ерунда. Так даже интереснее. Тем слаще будет расправа. А уж с девчонкой я буду забавляться долго. Они скрылись в одной из комнат, я знал это. Слышал, как они шуршат в ней, словно пугливые крысы. А я кот. Хитрый уличный кот, чью мягкую поступь они никогда не услышат, но лишь познают пронзительную остроту клыков. Надо сказать, природа наградила меня славными дарами. Я был сильнее и проворнее, чем любой другой человек. Мой слух, обоняние и даже зрение позволяли легко ориентироваться в потёмках. Идеальный и прилежный охотник.

Вот она, та самая дверь. Я слышал возню за ней. Я повернул ручку и толкнул её, но дверь не поддалась. Конечно, что ещё остаётся крысам. Тогда я со всей силы ударил по ней и ощутил сопротивление груза. Хм, баррикада? Ну, она недолго продержится против меня. Как и всё в этом мире.

Удар в дверь снова рывком вернул меня в своё тело. Чуждые эмоции всё ещё плескались внутри, лишние образы застилали сознание, но вместе с ними я осознавал, что стою на коленях и вижу перед собой тёмный провал в стене. Оттуда послышался гневный шёпот «Ты чего там застрял» и я одним рывком нырнул в него, загребая руками пол. Едва я скрылся внутри, как дверца позади закрылась, окончательно погрузив мир во тьму. И тут же меня снова подхватил вихрь эмоций. Я в очередной раз обрушил на дверь могучий удар. Что-то со скрежетом отъехало в сторону, освобождая проход. Комната оказалась небольшой, с единственным распахнутым окном.

Ухмыльнувшись, я подошёл к нему и выглянул наружу. Они совсем меня за идиота считают? Спрыгивать отсюда форменное безумие. Они наверняка тут, в комнате. Отвернувшись от окна, я осмотрелся. Комод, которым они перегородили дверь, так и стоял рядом с ней. Подле окна располагалось кресло в облезлой обивке, а на противоположном конце комнаты стояла одноместная кровать.

Я снова ухмыльнулся, уже чуть шире. Ну понятно. Место там для двоих маловато, но крысы хорошо умеют забиваться в норы. Поигрывая ножом, я подошёл к кровати и присел на одно колено. Перехватив рукоять поудобнее, я резким выпадом нанёс удар, но острие нашло под кроватью лишь пустоту. Это меня сильно озадачило, и я заглянул под него. Ничего. Их там не было. Я снова обернулся к окну, я нахмурился ещё больше. Неужели они, всё-таки, спрыгнули? Нет, это полный бред. Скорее могли забраться на крышу. Да, эта сучка точно могла выкинуть какой-нибудь фокус. Надо внимательнее всё осмотреть.

Встав на колени, я направился в сторону выхода. Уже в дверях мою щёку обожгла боль, и образ комнаты истаял. Я обнаружил, что полулежу в каком-то тёмном лазе. Надо мной, держа маленький фонарик в руке, склонялась тяжело дышавшая Марина, снова занося ладонь для пощёчины.

(продолжение следует...)

Начало: Соломенные люди, часть 1

* * *

Кулаки с хлюпающим звуком погружается в лицо. Запястья сводит от боли, но я не останавливаюсь. Она не доставляет мне ни малейшего дискомфорта. Я слишком, долго ждал, выслеживал, таился. Я жаждал насладиться каждым мгновением, даже болью. И той что принадлежит мне, и той, что истязала жертву.

Парень уже мёртв. Ещё несколько минут назад он перестал дёргаться. Как же сильно он перепугался, когда оказался здесь, в этом затхлом вонючем подвале. Пришлось постараться, чтобы затащить его сюда. Парень был весь на нервах из-за пропажи той девчонки. Всё ходил в полицию, надеялся, что её найдут. Но такие трудности меня только раззадоривают.

Кулак последний раз погружается в кровавое месиво, образовавшееся на месте лица. Всё, мне надоело. На сегодня я достаточно поразвлекался. Теперь можно и передохнуть. Я медленно поднимаюсь на ноги и беру с пола грязную тряпку. Тщательно вытерев руки, я бросаю её на бездыханное тело. Теперь нужно прибраться за собой, и заняться более интересным делом.

Звериный инстинкт уже давно подсказывал мне, что кто-то рыщет по моему следу. Подбирается ко мне. Уже, можно сказать, дышит в спину. Что ж, тем интереснее этот танец. Охотник становится жертвой – обыкновенная история. И у меня уже есть подозрения, кем является этот самый охотник.

* * *

Дождь. Шум проливного дождя наполнил собой весь мой мир. Он ворвался столь внезапно, что я даже вздрогнул от неожиданности. Затем пришло ощущение того, как тяжёлые капли, настойчиво барабаня по волосам, стекают ручейками за шиворот куртки. Затем появилось промозглое ощущение промокшей насквозь одежды и боль в коленях долгого стояния на них.

- Как...?!

Я неловко вскочил на ноги, растерянный и перепуганный. В голове всё путалось. Образ истекающего кровью Коли, чьё лицо походило на скорее на фарш, вызвал у меня сильный позыв в животе, с которым я не сумел совладать. Согнувшись пополам, я исторг из горла поток желчи, и ещё долго после этого пытался отдышаться.

Кислый привкус на губах немного отрезвил меня, привёл мысли в порядок. Правда, я тут же в ужасе заметался по сторонам, пытаясь понять, как и где я оказался. Прежде чем мир померк во мраке я точно помнил, как избивал того маньяка, что гонялся за мной с ножом. Я совершенно точно помнил это, всё ещё ощущая жжение в разбитых костяшках. Правда, когда я посмотрел на них, то едва вновь не осел на мокрую землю. Кулаки выглядели совершенно целыми.

Я яростно затряс головой, словно бы пытаясь сложить обрывочные воспоминания во что-то осмысленное. Это место… оно как-то странно влияло на меня. Похоже, от всего пережитого мой собственный разум начинал уже сбоить. Образы умирающих друзей, провалы в памяти, шевелящиеся пугала из соломы – имелось лишь одно рациональное объяснение всему этому.

Уняв дрожь в теле, я решил осмотреться по сторонам. Меня окружал всё тот же лес. Только теперь закат сменился глубокой ночью. Слабый свет от звёзд выхватывал из зловещего мрака безмолвные стволы деревьев. Вдобавок к этому, я оказался в какой-то яме, прямоугольной и достаточно широкой, чтобы в ней могли развернуться несколько взрослых людей. Совершенно один.

Сбитый с толку, я лихорадочно прошёлся по дну ямы, надеясь понять, что же, в конце концов, произошло. Что она тут делает? Почему я видел так явственно видел образ умирающего друга? И куда же подевался убийца с ножом? Наверное, я таки сумел одолеть его, а потом сознание моё помутилось. Будучи в невменяемом состоянии, я побрёл, не разбирая дороги, пока, наконец, не свалился в эту яму. Потом, судя по всему надолго сознание, и за это время зашло солнце и пошёл дождь.

Собрав разрозненные фрагменты, в которые превратилась моя память, в более-менее стройную картину, я решил, что пришло время двигаться дальше. По глубине яма доходила до середины груди. Влажная земля предательски осыпалась и обваливалась большими комьями, пока я, кряхтя и отдуваясь, пытался выбраться наружу. Мои пальцы буквально впивались в раскисшую почву. В шуме дождя мерещились чавкающие шаги за спиной, а струи стекающей влаги напоминали холод мертвых пальцев, смыкающихся на моей шее.

Каким-то чудом я сумел вытащить себя на поверхность, но едва я встал, чтобы двинуться дальше, как тут же замер на месте, так как узрел кошмар, который надеялся позабыть навсегда. На дереве, росшем прямо передо мной, покачивалось пугало. Дождь успел намочить сухую траву, но фигура, что странно, всё равно держала форму. Я отступил назад, затравленно озираясь, и в этот момент пугало подняло правую руку, точь-в-точь повторяя уже виденное мной ранее движение. Но мой испуганный крик так и застрял в горле, потому что соломенная фигура умудрилась поразить меня ещё больше, чем прежде. Едва движение закончилось, как промокшая насквозь солома на кончике поднятой руки вспыхнула, словно бы совершенно сухая трава.

Это оказалось чересчур для моего измученного сознания. Я крутанулся на месте и бросился бежать, чудом не угодив обратно в яму. Но, моё бегство оказалось бессмысленным, потому что спустя десяток шагов на моём пути выросло ещё одно соломенное пугало. Словно бы порождение кошмара, которому нет конца, оно тоже вытянуло руку, а затем её кончик сам собой вспыхнул, совершенно не обращая внимания на влагу, напитавшую её. Где на краешке сознания, которая всё ещё пыталась сохранить крохи рациональности, мелькнула мысль, что раз мокрая солома без малейшего труда загорелась, значит дело нескольких секунд, чтобы заполыхало и остальная солома, но, к своему удивлению, выяснилось, что ровные языки пламени оставались лишь на кончике руки и совершенно не собирались расползаться дальше.

Не представляю, каким чудом моё сердце не разорвалось в груди, настолько надсадно оно стучало по рёбрам. Стараясь более не смотреть по сторонам, я побрёл дальше, но то и дело натыкался на проклятые пугала, висевшие на деревьях. И всякий раз, когда я оказывался рядом, пугала начинали шевелиться, а концы их беспалых соломенных рук разгорались огнём.

Так бы и брёл я вперёд, не разбирая дороги, если бы не обратил внимание на одну особенность, связанную с этими соломенными фигурами. Постепенно в их движениях стала просматриваться интересная закономерность. Складывалось впечатление, что они словно бы указывали мне дорогу. В конце концов я обернулся назад и взглянул на огненную вереницу у себя за спиной. От увиденного меня одновременно осенило пониманием и окатило ледяным душем страха. Они действительно указывали мне дорогу. Поднятые соломенные руки все как один устремлялись в какую-то точку, скрытую в лесной чащобе.

Глубоко вдохнув и непрестанно твердя себе, что это форменное безумие, я направился туда, куда указывали соломенные фигуры. Вскоре путь привёл меня к очередному пугалу, которое также как и остальные висело на дереве. Его рука с филигранной точностью повторила движение и вспыхнула пламенем. Я уже собрался было пройти мимо, но моего слуха коснулся слабый шёпот, который я едва различил за шумом дождя:

- Раскайся.

Я затравленно осмотрелся вокруг, не понимая откуда исходит голос, так как меня окружали лишь соломенные фигуры.

- Раскайся.

На этот раз шёпот послышался куда ближе. Он долетел откуда-то слева, но как я ни вглядывался в темноту, разгоняемую лишь слабыми огоньками от соломенных фигур, разглядеть ничего не удалось.

- Раскайся.

В одно единственное мгновение источник звука переместился на диаметрально противоположную сторону. Сбитый с толку, я озадаченно посмотрел на соломенную фигуру, висевшую на дереве. Она более никак не шевелилась, но мне мерещилось, что из глубины соломы за мной кто-то наблюдает.

- Раскайся.

Теперь меня до самых костей проняла дрожь, потому что на этот раз сомнений у меня не осталось - шёпот долетел от этого самого чучела. Теперь я явственно понял это. Спешно отойдя на несколько шагов я крикнул, стараясь перекрыть дождь:

- Что вам нужно?!

Несколько секунд наступившего безмолвия сопровождались лишь гулкими ударами сердца, а затем из глубины леса заструился тихий шёпот:

- Раскаянье.

- Отстаньте от меня! – завопил я висевшей напротив соломенной фигуре. – Я ничего не сделал! За что вы меня мучаете?!

- Раскайся, - снова донеслось отовсюду разом.

С яростным рыком я бросился к дереву и сорвал с него ненавистное пугало. Объятая пламенем рука погасла, едва коснувшись земли, а я, совершенно потеряв над собой контроль, начал рвать фигуру на части. Сухая трава летела во все стороны, устилая собой землю, и лишь когда от пугала ничего не осталось, пелена слетела с моих глаз. Я обнаружил, что стою на коленях и надсадно хватаю ртом воздух в окружении соломы. В голове продолжало пульсировать монотонное «Раскайся», «Раскайся», «Раскайся», и я уже не понимал, издают ли эти голоса те жуткие пугала, развешанные по ветвям, или слова звучат лишь у меня в голове.

- Что вам от меня нужно? – прошептал я, хватаясь за свою голову, которая уже, казалось, начинает распадаться на части. – Что?!

«Раскайся, раскайся, раскайся» эхом отразилось внутри. С трудом поднявшись с земли, я зашагал вперёд на предательски подрагивающих ногах. Меня уже нисколько не волновало, куда я иду, потому что в сознании не осталось никаких иных помыслов, кроме отчаянного желания сбежать это этих проклятых шепотков, неустанно твердивших мне одно и тоже. Крючковатые деревья проплывали мимо меня в мареве полузабытья, но даже несмотря на это в мрачных ночных кронах мне мерещилось зловещее шевеление.

Шаг за шагом я вяло переставлял ноги. Сознание грозило вот-вот покинуть мою раскалывающуюся на части голову. Я уже потерял счёт времени, когда внезапный мощный порыв ветра ударил меня в спину. Он оказался настолько внезапным и сокрушительным, что неверные колени отказали и подкосились. Лишённый сил я рухнул во влажную прелую листву. Ослабевшее сознание окончательно перестало цепляться за реальность, и окружение смазалось до совсем уж малоразличимой субстанции без времени и пространства. Спустя бесконечность мне удалось разлепить веки и приподнять голову. Прямо передо мной, в каком-то десятке метров возвышался огромных размеров дуб. Своими разлапистыми кронами он застилал налившиеся чернильной синевой небеса, а ствол его выглядел таким массивным, что казалось вот-вот проломит землю под собой. Но внимание моё привлёк не он, а другой предмет.

Очередное жуткое соломенное пугало висело в ветвях, мягко покачиваясь из стороны в сторону. Кто-то нарядил его в джинсы и синюю толстовку с капюшоном, а там, где полагалось быть лицу находились элегантные очки в тонкой оправе. При взгляде на них дыхание моё перехватило в ту же секунду, а в пересохшем горле вырос ком. По нервам словно бы пропустили ток, от которых у меня снова появились силы, а в голове прояснилось. Я медленно поднялся с земли и прошептал дрожащим голосом:

– Откуда это у тебя?

Пугало в ответ лишь насмешливо покачнулось на ветвях. Мои кулаки сами собой сжались. Судорога закипающего гнева пробежала по всему телу, от головы до самых ног.

– Откуда это у тебя?! – яростно бросил я в издевательское соломенное лицо, нацепившее очки. – Это принадлежит ему! Не тебе!

Не помня себя, я ринулся вперёд и сорвал с пугало с ветвей. В голове снова помутилось, я накинулся на него, намереваясь рвать и метать, драть и грызть до тех пор, пока и солома, и одежда и сами эти очки не превратятся в осколки, в забытое воспоминание, в ничто. Но едва я вырвал клок засохшей травы из того места, где полагалось находиться лицу, как меня парализовало в приступе удушающего ужаса. Оттуда, сквозь пожелтевшие обломанные травинки, на меня смотрело лицо. Настоящее, человеческое лицо. Посиневшее, мертвенное и знакомое до дрожи в каждой клеточке тела.

* * *

Миска полная шашлыка со стуком встала на стол.

– О-о-о, – протянула Света с ухмылкой, – да ты, Коля, сегодня сам себя превзошёл.

Друг заговорщически подмигнул моей девушке и первым наколол кусок мяса на вилку. Усевшись рядом с Настей, Коля позволил ей стащить источавшее дым и сок мясо себе на тарелку. Света оказалась права, и шашлык получился просто изумительным. Коля не просто превзошёл самого себя, а задал, пожалуй, недостижимую планку. Под мерный стук ножей и вилок сама собой потекла размеренная трапеза, перемежавшаяся пустой болтовнёй. О прошлом, о настоящем, о будущем.

– А у тебя как дела? – спросила Света, поворачиваясь к Вадиму.

В изящных очках Вадима отразились лампы наружного освещения, когда он взглянул на неё. Обычно весь такой деловой и официальный, сегодня он оделся как-то нетипично просто для себя: джинсы и толстовка.

– Да нормально, – он пожал плечами. – Бизнес идёт. Надеюсь, скоро откроем точку в соседнем городе.

– Никогда бы не подумал, что ты будешь владельцем сети кофеен, – хмыкнул я, приобнимая Свету. – Ты ж ненавидишь кофе.

Вадим в ответ развёл руками, признавая своё бессилие перед превратностями судьбы.

– А у вас как?

Света провела по моей ладони пальцем, прежде чем сказать:

– А мы решили съехаться.

Стол всколыхнулся от её слов. Коля с Настей тут же заухмылялись, друг протянул руку и крепко пожал её со словами «Поздравляю!». Вадим же несколько секунд пристально смотрел на нас своим типичным взвешивающим взором, а затем кивнул:

– Отличное решение. Вам давно пора.

– Первым делом, – назидательно начал Коля, обращаясь ко мне, – сразу дай понять, что носки всегда лежат там, где им самое место.

– А место им в ящике для носков, – грозно нахмурилась на него Настя и подкрепила свои слова, ткнув друга локтем в бок. – Ничего, Свет, не опускай руки. Они неплохо дрессируются.

Коля закатил глаза, а затем подмигнул мне.

– Ну что, значит у тебя будете жить? – спросил он меня.

– Нет, блин, у Светы в общежитии, – съязвил я в ответ. – Конечно у меня. Но если всё пойдёт хорошо, то я планирую обменять её на другую.

Глаза Коли расширились.

– Это на ту, которая возле озера?

Я ухмыльнулся.

– Ага. И знаешь, что это значит?

Тут Света резко села, вывернувшись из-под моей руки.

– Ооо, нет. Только не это. Насть, тут сейчас начнутся разговоры про рыбалку. Пошли воздухом подышим, а?

Подруга охотно согласилась, понимая, что разговор, который сейчас начнётся за столом, ничего интересного не сулит, а длиться может битый час. Девушки быстро выбрались на волю и зашагали прочь по дорожке в скрытых в темноте ворот.

– Так вот, – оживился Коля, едва Света с Настей скрылись из вида, и подался ко мне. – Я думаю, нам нужно опробовать ту блесну…

Над ухом раздался мягкий кашель. Мы с Колей обернулись на звук и лишь теперь поняли, что Вадим всё это время сидел рядом. Он извинительно улыбнулся нам обоим и указал вслед ушедшим девушкам.

– Чутьё подсказывает, что я тут тоже лишний, – промолвил он, вставая из-за стола. – Так что и я пойду-ка, покурю.

Вадим забылся очень быстро. Увлечённые близкой нам обоим темой, мы с Колей всё спорили и спорили о наживках, крючках, приманках и прикормках. Опомнился я лишь в тот момент, когда задел локтем нож и смахнул его со стола.

– Жди гостей, – заметил я, поднимая его, покрытого землёй вперемешку с жиром. – Пойду помою.

Оставив Колю в одиночестве, я зашагал по дорожке в сторону ворот, едва-едва различимых в далёком свете, падавшем из окон дома. Свою дачу, на которой мы собрались тесной дружной компанией, я считал никак не меньше, чем своей гордостью. Просторный участок, ухоженный и обустроенный по всем современным стандартам цивилизации. Дома имелись и электричество, и водопровод, и вообще всё что душе угодно, но мне было лень идти в него, лишь для того, чтобы помыть нож. Ещё разуваться придётся, ведь Света утром драила полы с таким остервенением, что малейшее грязное пятно на них воспримет никак не меньше, чем повод для личной вендетты. Поэтому я и направился к входным воротам, возле которых имелся небольшой рукомойник.

Тщательно отмыв нож под струёй холодной воды, я решил проверить, как там Света с Настей. Отворив калитку, я ступил на широкую безлюдную улицу, и осмотрелся по сторонам. На небольшой стоянке, смотревшей на берёзовую рощицу, рядком стояли три машины: моя, Коли и Вадима. Рядом с ними проступал один-единственный человеческий силуэт, в котором, приблизившись, я узнал Настю. Облокотившись на капот Колиной машины, она настолько увлеклась созерцанием яркой и полной луны, что вздрогнула, заметив моё приближение.

– А, это ты, – выдохнула она облегчённо. – Ну ты и напугал меня. Чего с ножом шастаешь по ночам?

Я подошёл ещё ближе.

– А где Света? – поинтересовался я, осматриваясь по сторонам.

Настя повела плечами.

– Ей стало холодно, и она ушла за кофтой.

– А Вадим где? Он вроде за вами пошёл, покурить хотел.

Настя удивлённо поискала его глазами.

– Да вроде был здесь. Наверное, тоже обратно пошёл, – и добавила. – Что-то и я замёрзла.

С этими словами она отстранилась от машины и направилась в сторону ворот. Я проследил за Настей до того момента, как она скрылась за калиткой и задумался. Света вполне могла проскользнуть мимо меня в темноте, пойдя к дому по другой дорожке, что тянулась на противопложном конце участка. А вот куда запропастился Вадим, я решительно понять не мог. Постояв ещё немного, я заметил, что до сих пор так и не отнёс вымытый нож обратно.

Вернувшись к столу, я обнаружил там только Колю и Настю. Они тихо ворковали о чём-то в объятьях друг друга и ни Светы, ни Вадима за это время так и не видели. Тогда я решил проверить дом. Войдя в полутёмную прихожую, я сразу услышал шаги на втором этаже. Поднявшись по лестнице, я замер на последней ступени, так и не сойдя с неё. Внимание моё привлекли два хорошо знакомых мне голоса. Светы и Вадим разговаривали о чём-то между собой, но отсюда разобраться смысл их разговора мне не удавалось. Уже чуть тише я приблизился к двери, что вела в спальню, и остановился.

– …уже всё решено, – услышал я непреклонный голос Светы.

– Послушай! – шипел Влад кричащим шёпотом. – Ну послушай же! Ещё не поздно. Мы ещё можем вернуть всё назад.

– Нет, Вадик, – лёгкие ступни Светы прошлись по комнате. – Как прежде уже ничего не будет.

– Но мы же могли…, – начал было возражать он, но осёкся.

– Хватит, – судя по тону Света уже начинала злиться. – Я не знаю, что ты там себе навоображал, но никаких «нас» никогда не было. Никакие «мы» даже в проекте не существовали. У вас с Мишей были одинаковые шансы, и я выбрала. Ты не в моём вкусе.

– Я не верю. Нет, не верю. Ты это специально, потому что я выбрал работу. Я помню, как мы в Питере… признай, тогда мы едва не поцеловались…

Света заливисто расхохоталась.

– Мы с тобой только разговаривали, Вадик. Только и всего. Я не знаю, с чего ты реши… Отойди от меня!

Последние слова она выкрикнула так громко, что меня буквально стегануло по нервам. Я с размаху распахнул дверь и залетел внутрь. Передо мной застыла немая сцена. Бледная Света, испуганно прижавшаяся к шкафу, и раскрасневшийся Вадим, тяжело дышавший в трёх шагах от неё. Ещё секунду они смотрели друг на друга, а затем разом обернулись ко мне.

- Ой, Миша! – Света воскликнула настолько фальшиво, что её тонкий, ломающийся голос, казалось, оцарапал воздух. – Ты меня искал, да?

Она усиленно старалась не смотреть на Вадима, но её глаза нет-нет, да съезжал на него. Вадим же не сводил с меня каменного взора из-под своих изящных очков.

- Вон отсюда! - рявкнул я.

Вадим дёрнулся, на мгновение решительность на его лице поблекла, но затем снова вернулась, крепче, чем прежде. Он открыл было рот, намереваясь что-то сказать, но тут же закрыл его. Затем повернулся к Свете, намереваясь что-то сказать уже ей, но и этого не сделал. В конце концов, он стремительно прошёл мимо меня и скрылся на лестнице.

Ещё не успели затихнуть его шаги, а я уже стремительно пересёк комнату, направляясь прямиком к Свете. Перепугавшись, она вжалась в шкаф и залепетала неразборчиво:

- Прости меня, я не думала, что он…

Начавшийся было поток оправданий прервался в тот момент, когда я крепко прижал к себе её.

- Он тебя не тронул? – спросил я тихо.

Свету мелко затрясло.

- Нет. Когда мы с Настей вышли за ворота, он увязался за нами. Всё ошивался рядом, пока мы на стоянке болтали. Наверное, искал момент, когда я окажусь одна. Потом я замёрзла и пошла в дом за кофтой. Я даже и подумать не могла, что он увяжется следом. А он всё это время крался за мной. А потом зашёл в комнату, запер дверь и стал говорить всякое…

- Тихо-тихо, - моя ладонь мягко скользила по Светиной спине. – Теперь всё позади. Я его к тебе теперь и на пушечный выстрел не подпущу.

В этот момент на лестнице зазвучали торопливые шаги. Спустя несколько секунд в комнату спешно вошли Коля с Настей.

- Там Вадик…, - начала Настя, тыча пальцем себе за спину.

- Таким злым я его ещё никогда не видел, - признался Коля. - Что тут случилось?

Я уже собрался было рассказать друзьям о случившемся, но не смог и слова промолвить, так как злость сдавила горло мёртвой хваткой. Мне отчаянно захотелось продолжить прерванный разговор с Вадимом и высказать ему всё, что думаю. Я уже шагнул в сторону выхода, собираясь претворить желание в жизнь, но мягкая ладонь Светы стиснула моё запястье.

- Пожалуйста, - всхлипнула она сдавленно. – Не надо. Пожалуйста. Прошу.

Тут лица Коли и Насти прояснились. До них начал доходить смысл случившегося. А я же разрывался на части, не зная, что делать.

- Пошли, - промолвил я, наконец. – Там мясо стынет.

В полном молчании мы спустились вниз и уселись в беседке. В таком же молчании мы сидели некоторое время за столом. Никто не притрагивался к еде и выпивке. Оцепенение рассеялось в тот момент, когда за забором резко взревел мотор и взвизгнули покрышки. Мы разом повернулись и прислушались к тому, как шум автомобиля удалялся от нас с каждой секундой.

- Уехал, - прошептала Настя.

- Пусть катится куда подальше, - процедил я сквозь зубы, наливая вино, но на следующее утро пожалел о сказанном. Потому что вместе с утренней сводкой новостей в мою жизнь ворвался ужасный и неоспоримый факт: мой друг умер.

Автомобиль Вадима обнаружила случайная пожилая пара, проезжавшая мимо. Его машина съехала в кювет с асфальтовой дороги, тянувшейся по среди леса, и врезалась в дерево. Но самое жуткое заключалось в том, что тела внутри не оказалось. Дверь и салон покрывали следы крови, цепочка из капель тянулась в лес и там терялась. Конечно же спасатели пытались найти его. Они облетали лес на вертолётах, отправляли поисковые команды, но всё оказалось без толку. Раненый Вадим ушёл в лес и где-то там сгинул без следа. Именно такую версию приняли в полиции и закрыли на этом дело.

(продолжение следует...)