Jneck20

Советская армия покинула Афганистан в 1989 году. После ухода шурави (советских солдат) моджахеды перешли в наступление, намереваясь взять власть в свои руки. Афганистан погрузился в пучину борьбы за власть. Прошло несколько лет, и вооружённым силам теперь уже Российской Федерации пришлось вернуться в неспокойную страну, чтобы вывезти сотрудников посольства из охваченного боями Кабула.

Война без шурави

После вывода Советской армии из Афганистана в 1989 году светская власть в этой стране вступила в чёрную полосу. Лидеры моджахедов считали, что для обрушения правительства достаточно одного серьёзного удара, и тянуть с его нанесением они не собирались. Через месяц после вывода Ограниченного контингента душманы ударили по Джелалабаду, пятому по величине городу в стране.

Мятежников ждало большое разочарование: хотя правительственные силы и позволили взять город в кольцо, но отдавать его боевикам просто так они не собирались. На помощь окружённому гарнизону было брошено практически всё, что могло подняться в воздух. В ход пошли даже переделанные местными умельцами из транспортных самолётов в бомбардировщики Ан-12, вывалившие свой смертоносный груз прямо из грузовых кабин. ВВС ДРА (Демократической Республики Афганистан) не жалели топлива и бомб, совершая больше ста вылетов в день для поддержки сухопутных сил в городе. Моджахеды так и не смогли забить последний гвоздь в гроб режима Мохаммада Наджибуллы — последнего генерального секретаря в истории Афганистана. Им не оставалось ничего иного, кроме как отступить, обвиняя друг друга в провале операции. Весной 1989 года началась новая глава в долгой и горькой истории афганских междоусобиц.

Мятежники продолжали сражаться с правительственными силами и медленно, но верно брали под свой контроль новые территории, превращая карту Афганистана в полотно из пёстрых лоскутов.

Отдельно стоит остановиться на одном из главных участников гражданской войны — лояльных Кабулу силах. Ни для кого ни секрет, что военнослужащие Ограниченного контингента в 1980-е годы очень редко могли сказать что-то хорошее о своих товарищах из местной армии: те не славились дисциплиной, имели низкую боевую подготовку и при первой же возможности дезертировали из вооружённых сил. После того, как генерал Громов доложил, что в Афганистане не осталось советских солдат, ситуация в армии ДРА только ухудшилась. Активно воевало только несколько подразделений, которые регулярно перебрасывались с одной проблемной точки в другую. Состояние афганской армии ярко описывает рассказ главного военного советника М.А. Гареева о формировании новой танковой бригады:

«Из 370 чел. танковых экипажей, которые обучались в Термезе, в составе танковой бригады в Кабул прибыли только 127 чел., остальные дезертировали. На каждом привале и ночлеге по несколько человек убегали. Главная причина происшедшего состояла в плохом отборе и изучении людей. Для обучения в Термезе набрали молодёжь в основном из северных районов страны, которые уезжать из родных мест и воевать где-то под Кабулом или Джелалабадом не хотели. Часть людей, видимо, «подсунул» Ахмадшах с тем, чтобы подготовить для себя танкистов. Вторая причина — плохо были подготовлены служба и контроль за людьми на марше».

В войне с моджахедами полагаться на таких бойцов было самоубийственно, поэтому в рядах правительственных сил начались изменения. Гораздо шире стали использоваться отряды племенного ополчения, а для обороны столицы министерство госбезопасности создало национальную гвардию, части которой имели хорошую материальную мотивацию. Моджахеды же всё чаще действовали как регулярные силы. Это позволило афганской армии сдерживать душманов при помощи артиллерийских обстрелов, авианалётов и массовых ударов тактическими ракетами. В условиях катастрофического недостатка боеспособной пехоты такие удары имели большой эффект и позволяли срывать планы противника.

Однако судьба страны решалась не в горах Панджшера или окрестностях Хоста, а в кабинетах чиновников в Москве. Советский Союз доживал последние дни, и руководству государства, озадаченному проблемами в экономике, многочисленными войнами на собственных окраинах и политической борьбой, было не до помощи союзнику. Махмут Гареев, внесший серьёзный вклад в боеспособность правительственных сил после ухода советского контингента, в своих воспоминаниях приписывал Андрею Козыреву, главе МИД РСФСР, такие слова:

«В Афганистане всё готово к урегулированию — мешает этому только советская поддержка «экстремистов» во главе с Наджибуллой».

В ноябре 1991 года министр иностранных дел Борис Панкин объявил о прекращении с 1 января следующего года поставок топлива и боеприпасов в воюющую страну. Афганской армии, важным подспорьем которой в борьбе с боевиками являлась авиация и тактические ракетные комплексы «Эльбрус», был подписан приговор. Без стабильного снабжения правительственные войска не могли долго сдерживать натиск радикальных группировок.

В марте 1992 года Абдул-Рашид Дустум — генерал, сражавшийся на стороне социалистического правительства с момента его появления в 1978 году — отрёкся от Наджибуллы. Он командовал самым боеспособным подразделением правительственных войск — 53-й дивизией, которая представляла собой ополчение, собранное из проживающих на севере страны узбеков. Без поддержки этой силы Наджибулла, державшийся у власти три года и один месяц без помощи советских войск, уже ничего из себя не представлял и ушёл в отставку. Генерал же быстро стал ключевой фигурой в Афганистане и создал на севере страны фактически независимое государство, прозванное Дустумистаном.

В апреле 1992 года боевики добрались до пригородов Кабула. Столицу Афганистана заняла коалиция, созданная Ахмадом Шах Масудом и Абдулом-Рашидом Дустумом. Лидеры других группировок были не согласны с таким раскладом сил, и между боевиками, воевавшими против светского режима, началась ожесточённая борьба за власть.

Подготовка к эвакуации

После падения режима Наджибуллы российское посольство продолжало исправно функционировать, однако смысла в его работе с каждым днём становилось всё меньше. Моджахеды регулярно обстреливали Кабул из всего имевшегося у них вооружения. Столица стремительно превращалась в руины. Почти две недели августа сотрудники российского представительства из-за непрекращающегося огня жили в бомбоубежище. Два человека погибли под обстрелами. Было бы очень глупо спокойно ждать момента, когда радикалы начнут штурм некогда цветущего города и ворвутся на территорию посольства, поэтому в Москве начали готовить операцию по эвакуации российских граждан из погрузившейся в кровавую бойню страны.

Задачу по вывозу 160 граждан Российской Федерации министерство обороны решило выполнять силами 110-го полка военно-транспортной авиации. ВВС выделили три Ил-76. Звено транспортников лично возглавил командир соединения Евгений Зеленов — опытный офицер, за плечами которого были полёты в Афганистан и ликвидация Чернобыльской аварии. В самый последний момент к выполнению опасной миссии решили привлечь воздушно-десантные войска. За несколько часов до вылета в 106-й дивизии ВДВ сформировали три группы из бойцов разведывательной роты и военнослужащих 7-й роты 51-го полка, уровень подготовки которой считался одним из самых высоких. В Кабул предстояло отправиться 33 десантникам.

27 августа самолёты с бойцами на борту взлетели с аэродрома Кречевицы под Новгородом и перебрались в Узбекистан, где их ждала дозаправка. Прибывшие из России машины в теперь уже независимой республике встретили тепло: Евгений Зеленов и Олег Струков, командир истребительного полка узбекских ВВС, на аэродром которого сели Илы, хорошо знали с друг друга ещё со времён учёбы в Военно-воздушной академии имени Ю.А. Гагарина.

План операции был до банального прост. Авиация должна прибыть в аэропорт Кабула, где к этому моменту её уже будут ждать сотрудники дипмиссии и представители других стран, изъявившие желание покинуть Афганистан. Эвакуируемых под прикрытием бойцов 51-го полка быстро посадят на борт, после чего самолёты отправятся домой. На бумаге всё выглядело легко и просто. К тому же дипломаты смогли поговорить с Гульбеддином Хекматияром — полевым командиром и одной из ключевых фигур в грызне за власть после свержения Наджибуллы. Советнический аппарат в Кабуле давал весьма лаконичную и красноречивую характеристику этому человеку:

«Вообще Хекматьяра отличали исключительная целеустремлённость, упорство и фанатизм в борьбе, изощрённая хитрость, коварство и жестокость как по отношению к противникам, так и к своим подчинённым. В его вооружённых формированиях многое держалось на страхе и примитивной политической демагогии (…) Хекматьяр выделялся среди других лидеров оппозиции наибольшей непримиримостью и ненавистью к Советскому Союзу и Кабульскому режиму, основанному на идеях Апрельской революции».

Именно его отряды весь август расстреливали столицу, используя танки и реактивные снаряды. Тем не менее лидера боевиков удалось убедить не мешать эвакуации и на время прекратить обстрелы.

Возвращение в Афганистан

Ранним утром 28 августа многотонные машины с интервалом в 10 минут поднялись в небо и взяли курс на Афганистан. Неприятности начались почти сразу. После того, как самолёты пересекли границу, радар с аэродрома Струкова показал, что на хвост российским транспортникам сел неизвестный объект, о чём комполка предупредил своих коллег. Неизвестным объектом оказался стремительно приближавшийся к Ил-76 истребитель МиГ-21, поднятый в небо по приказу генерала Дустума. При встрече с перехватчиком транспортные самолёты представляли собой беззащитные мишени, не имевшие даже малейшей возможности дать отпор. Командир истребительного полка отправил на помощь российским пилотам несколько МиГ-29, но узбекское начальство запретило самолётам пересекать границу. К счастью, опасная ситуация разрешилась без участия боевых машин: афганский истребитель получил приказ вернуться на аэродром, а транспортники продолжили полёт. Причина появления перехватчика в небе остаётся неизвестной по сей день.

На территории посольства в это время заканчивались последние приготовления к исходу. Когда документы были уничтожены, а всё имущество погружено в три КамАЗа, сотрудники дипломатической миссии покинули представительство. Колонна медленно шла по улицам Кабула с выключенными фарами. Её охраняли местные бойцы, но только на той территории, которую они контролировали, поэтому лица, сопровождавшие конвой, регулярно менялись после прохождения того или иного района города.

На подлёте к аэропорту моджахеды начали стрелять по ведущему борту из зенитных орудий, но экипажу повезло: зенитки боевиков не могли достать до самолёта. Первый Ил-76, отстреливая тепловые ловушки, уверенно сделал афганский заход и приземлился на ещё не раскалённый от жары бетон. В него быстро загнали КамАЗ с имуществом сотрудников дипмиссии и стали сажать членов иностранных представительств из Монголии, Китая, Индии и Индонезии. Затем Ил-76 начал разбег по взлётной полосе и благополучно поднялся в воздух.

На смену первому борту пришёл следующий самолёт, который повторил ту же самую процедуру. В этот момент боевики нарушили своё обещание и начали расстреливать аэропорт реактивными снарядами. Сперва снаряды падали вдалеке от Ила, но постепенно их разрывы подбирались всё ближе к самолёту. Один из сотрудников охраны посольства позже рассказывал, как происходил запуск подобного снаряда:

«Я видел, как духи в городе стреляли подобными снарядами. Сваренная сваркой или связанная проволокой, железная тренога из толстой катанки, сам реактивный снаряд, задранный носовой частью в небо, а соплом на земле, бикфордов шнур, подведённый к стартовому механизму, ну и сам «Яшка-артиллерист».

В разгар обстрела на взлётной полосе появился третий транспортник. К последнему самолёту устремился КамАЗ российского представительства, и тут же возникла заминка. Один из десантников начал объяснять сотруднику МИД, что грузовик с собой забирать никто не будет. Второй участник диалога пытался доказать обратное. Пока решалась судьба автомобиля, рядом с Илом взорвался очередной снаряд, осколки которого повредили систему подачи топлива. Заминка при погрузке грузовика спасла жизнь огромному количеству людей. Пламя охватило огромный транспортный самолёт, несколько членов экипажа получили ранения.

В это время второй самолёт уже шёл на взлёт и вот-вот должен был подняться в воздух, но командир борта подполковник Анатолий Копыркин решил вернуться за ранеными сослуживцами и сотрудниками МИД. Его самолёт развернулся и с открытой дверью направился по усыпанному осколками лётному полю к терминалу, где укрывались все, кто должен был покинуть Афганистан на третьем Иле. Машина Копыркина взяла на борт несколько десятков сотрудников посольства, раненых лётчиков, и транспортник вновь пошел на взлёт. Резина на шасси была разорвана в клочья осколками, перегруженный самолёт катился по взлётной полосе и никак не мог оторваться от земли. Один из свидетелей этих событий вспоминал:

«Взлетал он очень тяжело. Было видно, как, чуть оторвавшись от земли и не набравши высоту, он проседал в яму, но опять заревев движками, пошёл вверх и опять вниз и опять пошёл вверх. Потихоньку, потихоньку он всё же набирал высоту. Потом поворот, так низко от земли, и опять я думал, что он упадёт. Но нет, он пошёл, набравши нужные обороты».

Подняться в воздух транспортнику удалось только у самого конца полосы. Самолёт взял курс на узбекский аэродром Кокойды — тот самый, где несколько часов назад три Ил-76 пополняли свои топливные баки. Экипаж не имел ни малейшего понятия о состоянии шасси. Конечно, лётчики понимали, что оно было ужасным, но насколько? Сможет ли перегруженный самолёт приземлиться на них? Чтобы получить ответ на эти вопросы, экипаж Копыркина выпустил шасси и сделал круг над аэродромом. С земли им сообщили, что колёса действительно повреждены, но всё-таки стоит попытаться посадить машину на шасси, а не на брюхо. Транспортный самолёт сумел благополучно сесть на бетонную полосу.

Тем временем в кабульском аэропорту всё ещё оставались сотрудники посольства и десантники, один из которых был серьёзно ранен. Пока они укрывались в подвале воздушной гавани, дипломаты ломали голову над тем, как вызволить россиян из капкана. Помощь пришла, откуда не ждали: генерал Дустум после переговоров согласился принять участие в эвакуации и отправил в Кабул несколько самолётов Ан-32 — машин, представлявших собой модифицированную версию Ан-26 для работы в высокогорье.

В столичном аэропорту наученные горьким опытом россияне быстро заняли места в транспортниках, после чего лётчики генерала покинули опасное место и взяли курс на Мазари-Шариф — столицу так называемого Дустумистана. Однако за один раз вывезти всех из Кабула не получилось, и афганским пилотам пришлось сделать ещё по одному вылету.

Моджахеды не унимались и стреляли по уходящим вдаль самолётам, не жалея боеприпасов. К счастью, трассеры проходили вдалеке от машин, и те благополучно добрались до места назначения.

В вотчине влиятельного генерала дипломатов ждала короткая встреча с одним из главных участников гражданской войны. Через несколько часов сотрудники посольства и десантники наконец-то покинули Афганистан и без происшествий добрались до узбекского Термеза, откуда спокойно улетели в Москву. Операция по эвакуации российского посольства и иностранных граждан успешно завершилась.

После Кабула

На аэродроме Чкаловский вернувшихся из Кабула дипломатов встретили министр иностранных дел и журналисты, вооружённые десятками объективов фотокамер. На страницах газет появились скупые строки о вывозе сотрудников посольства.

1992 год так не стал годом окончания боевых действий в Афганистане — многолетняя бойня только набирала обороты. Тем временем огонь войны перекинулся на бывшую советскую республику: радикальные боевики взялись за оружие в Таджикистане. К слову, там российским военным пришлось выполнять очень похожую задачу. В октябре 1992 года в раздираемый боями Таджикистан прибыл американский посол, а уже через шесть дней представителя Вашингтона пришлось эвакуировать. Просто так покинуть Душанбе, улицы которого погрузились в кровавый хаос, было уже невозможно, поэтому выручать американцев пришлось бойцам 3-й бригады специального назначения, находившейся там в командировке, и военнослужащим 201-й дивизии, втянутой в гражданскую войну.

Что же касается героев нашей истории, то в начале 1993 года Евгений Зеленов, командир звена транспортных самолётов, Анатолий Копыркин, командир второго Ила, и Сергей Арефьев, десантник, вытащивший из охваченного пламенем самолёта нескольких раненых, стали одними из первых, кто получил звание Героя России. Генерал Абдул-Рашид Дустум продолжил сражаться и успел повоевать почти со всеми сторонами конфликта в Афганистане. После 2001 года он нашёл себе место в новом правительстве и по сей день оказывает большое влияние на жизнь в республике. В 2020 году Дустуму было присвоено звание маршала, а через год, когда светское правительство пало, он бежал в Узбекистан.

В конце XIX века на Дальнем Востоке было неспокойно: Япония стремительно набирала силу и строила агрессивные планы. По этой причине Российской империи срочно понадобилась железная дорога, которая позволила бы относительно быстро добраться до Владивостока и Порт-Артура, основных баз Тихоокеанского флота. Так в начале ХХ столетия появилась Китайско-Восточная железная дорога (КВЖД), которая в 1929 году стала яблоком раздора для СССР и Китая.

КВЖД от постройки до советско-китайского конфликта

В 1896 году Россия взяла в аренду на 80 лет земли в Маньчжурии и приступила к строительству магистрали. Через семь лет по Китайско-Восточной железной дороге помчались первые поезда, а уже в следующем году в регионе загрохотали орудия — началась Русско-японская война. Столкновение со Страной восходящего солнца обернулось для России поражением и потерей Порт-Артура. Использовать для снабжения Владивостока железную дорогу, которая находилась теперь прямо под носом у противника, было достаточно опасно, и Санкт-Петербург решил проложить до дальневосточного города ветку Транссибирской магистрали. Тем не менее КВЖД осталась важной артерией, приносившей правительству хорошую прибыль.

Современная карта, на которой прекрасно видно, насколько КВЖД сокращала путь до Владивостока.

В 1917 году в России произошли две революции, началась гражданская война. И у «красных», и у «белых» имелись куда более серьёзные заботы, чем контроль над КВЖД. Железная дорога стала практически бесхозной. Такое положение дел сохранялось до 1924 года, когда Советский Союз и Китай подписали договор о совместном контроле над транспортной артерией.

КВЖД не было суждено долго проработать в спокойных условиях. В 1925 году к власти в Китае пришёл Чан Кайши. СССР пытался продолжить сотрудничество, но пути советского руководства и нового лидера Поднебесной быстро разошлись. Кайши начал бороться с коммунистами, а советские граждане в Китае стали подвергаться провокациям.

Тем не менее сваливать всю вину за события, связанные с железной дорогой, на Чана Кайши не совсем правильно. Долгое время центральное правительство Китая практически не контролировало целый ряд регионов, где вся власть была сосредоточена в руках местных лидеров. У Чана Кайши получилось объединить разрозненные территории, однако позиции Чжана Суэляна, правителя Маньчжурии, оказались слишком сильны. Центру пришлось вести с ним диалог и считаться с его мнением. Часто взгляды Кайши и Суэляна расходились, но развязать конфликт на железной дороге желали оба лидера. Правитель Маньчжурии хотел получить прибыль, которую приносила магистраль, а Чан Кайши надеялся, что конфликт с Советским Союзом уничтожит Суэляна как самостоятельного политического деятеля и вгонит его в зависимость от центра.

Чан Кайши, 1926 год.

В 1928 году акции против присутствия Советского Союза на КВЖД приняли пугающе широкий размах. Полиция регулярно арестовывала работников железной дороги и захватывала административные здания. Советские дипломаты пытались решить проблему мирным путём, но их усилия были тщетны. Чан Кайши и Чжан Суэлян продолжали гнуть свою линию. Становилось понятно, что боевых действий не избежать.

В июле 1929 года китайцы уволили всех советских граждан из руководства КВЖД и заменили их на своих соотечественников и белоэмигрантов. Фактически магистраль полностью перешла под контроль Поднебесной.

СССР на захват железной дороги ответил разрывом дипломатических отношений и начал готовиться к войне. В августе вышел приказ о формировании Особой Дальневосточной армии (ОДВА) под руководством Василия Блюхера. Выбор командующего был неслучайным: новоиспечённый командарм до этого несколько лет работал советником в штабе китайской армии и знал о противнике не понаслышке. Преимуществом Красной армии являлись абсолютное превосходство в авиации и более высокий уровень подготовки солдат и офицеров.

Василий Блюхер во время работы советником в Китае, 1925 год.

Китай тоже не надеялся на мирное решение конфликта и спешно перебрасывал войска к границе и железной дороге. Он без труда создал несколько крупных группировок, превосходивших по численности силы ОДВА. Однако грозной силой китайские войска выглядели только на бумаге. Значительная часть подразделений, которые подчинялись местным властям, имела низкую дисциплину, была плохо оснащена и обучена. Более или менее серьёзным противником для советских войск в грядущей кампании могли стать формирования, подчинявшиеся центральным властям. Конечно, уровень частей центрального подчинения был далёк от передовых армий того времени, но по крайней мере они напоминали регулярные войска, чего нельзя было сказать о провинциальных отрядах, больше похожих на вооружённые банды.

Первый удар

Весь август и сентябрь 1929 года китайские военные и отряды белоэмигрантов не давали покоя советским заставам. Практически каждый день пограничникам приходилось вступать в бой с противником, обстреливавшим сопредельную территорию, и отгонять его от границы. В октябре Москва решила, что пора перестать смиренно смотреть на формирование трёх крупных китайских группировок в приграничье. На Дальний Восток ушёл приказ о начале наступательной операции.

В качестве первой цели командование Красной армии выбрало город Лахасу, расположенный на берегу реки Сунгари, притока Амура. Там находилась база китайской речной флотилии, корабли которой регулярно участвовали в провокациях и обстреливали позиции советских пограничников.

Общий ход боевых действий.

Ранним утром 12 октября советские аэропланы атаковали вражеские канонерские лодки и береговые укрепления. Гарнизон города тут же занял прекрасно подготовленные к обороне позиции и сразу попал под артиллерийский обстрел советской Дальневосточной флотилии, корабли которой ночью заняли позиции на рейде.

К 9 часам моряки превратили позиции неприятеля в перепаханную землю. На берег высадился десант, состоявший из двух стрелковых полков. Длительный обстрел не смог полностью сломить боевой дух противника: немало китайцев бежало с поля боя, но отдельные подразделения встретили десантников ожесточённым сопротивлением и время от времени даже пытались контратаковать. Однако остановить продвижение красноармейцев у них не вышло. Дальневосточная флотилия активно помогала десантникам огнём и подавляла очаги сопротивления, во многом упростив жизнь пехоте. Спустя несколько часов боёв Лахасу был окружён и после непродолжительного штурма оказался в руках Красной армии.

Вражеская флотилия потеряла свою базу, но многие китайские подразделения смогли избежать разгрома и отступили на север, к городу Фугдин, прикрывавшему дорогу на Харбин. В конце октября советские войска начали наступление на оставшиеся силы противника. Несколько дней тральщики прокладывали путь для основных сил, обезвреживая установленные китайцами мины, а самолёты 68-го авиаотряда выявляли позиции противника. Утром 31 октября советская авиация и корабли Дальневосточной флотилии ударили по китайским войскам, после чего с пароходов и барж высадился десант. Подразделения 2-й Приамурской стрелковой дивизии быстро сломили вражеское сопротивление и взяли город в кольцо. Вечером бои перекинулись на улицы Фугдина, а уже к утру китайские войска были полностью разбиты.

Китайские военнослужащие.

Направление главного удара

Первая наступательная операция Красной армии завершилась успехом, но ситуация на границе спокойнее не становилась. Китай направил свежие силы и остатки формирований, сохранивших после Лахасу и Фугдина боеспособность, в район озера Ханка. Оттуда они с лёгкостью могли ударить по советской границе и перерезать железнодорожное сообщение с Владивостоком. Однако советское командование вовремя обратило внимание на возникшую угрозу. 17 ноября подразделения 1-й стрелковой Тихоокеанской дивизии и 9-й кавалерийской бригады при активной поддержке авиации начали стремительное наступление и к концу дня разгромили белокитайцев — именно так в советских штабных документах именовался противник.

В это же время на другом конце КВЖД началась операция, сыгравшая ключевую роль в развитии конфликта. Командование Особой Дальневосточной армии решило ударить по основным силам неприятеля, представлявшим собой наиболее боеспособные подразделения. Они были сосредоточены в районе городов Чжалайнор и Маньчжурия (последний населённый пункт носил то же название, что и весь регион).

Наступление Красной армии на Маньчжурию и Чжалайнор

17 ноября три стрелковые дивизии и кавалерийская бригада в предрассветной мгле двинулись в сторону вражеских позиций. Наступление началось удачно. Подразделения Красной армии без труда продвигались по китайской территории, даже не встречая противника. Через несколько часов ситуация кардинально изменилась: на подступах к китайским городам советские войска наткнулись на вражеские линии укреплений. Чтобы выбить китайских солдат с позиций под Чжалайнором, вместе с пехотой в атаку пошли девять танков МС-1 — это было первое применение советских танков в боевых условиях. Один из командиров Красной армии в своих мемуарах так описывал дебют грозных машин:

«Взводы уже изготовились для атаки, когда у нас в тылу послышался шум двигателей, и вскоре из-за сопки вынырнули два наших танка МС-1. Я жестом приказал им остановиться. Командиры танков доложили, что отстали от своего подразделения и не знают, что делать. Я распорядился поддержать атаку роты и указал задачи. Заметил, что бойцы мои заметно повеселели. С танками идти на врага вернее (…) Поддерживаемые танками, ведущими огонь с коротких остановок, стрелки почти без потерь ворвались на позиции китайцев и через вертикально расположенные дымоходы забросали гарнизоны дотов гранатами…».

Появление танковой роты сильно облегчило задачу красноармейцам, но не обратило противника в бегство. Пехотинцы видели танки впервые, а их командиры никогда не изучали взаимодействие царицы полей и новой техники. По этой причине первый блин вышел комом: к середине боя МС-1 начали действовать сами по себе и не оказывали существенной помощи стрелковым ротам, увязшим в атаке.

Танк МС-1.

Первый день боёв под Чжалайнором завершился достаточно скромно: красноармейцы окружили город и выбили китайских солдат с передовых позиций, но развить успех не смогли и упёрлись во вторую линию обороны.

За ночь советские войска провели работу над ошибками и новый день начали с новой атаки. На этот раз взаимодействию боевых машин и пехоты уделили куда больше внимания, и дела пошли гораздо лучше. Сокрушительный огонь артиллерии и уверенные действия танкистов помогли пехоте ворваться во вражеские окопы. Хотя китайские войска отчаянно сопротивлялись и, даже попав в окружение, сражались до последнего патрона, переломить ход боя было уже трудно.

Советский командир детально описал события, происходившие в тот день:

«К 15 часам мы заняли исходное положение для наступления на Чжалайнор. В 16 часов началась атака. Противник открыл сильный артиллерийский огонь, он пристрелял командный пункт и позиции нашей артиллерии. Едва мы приблизились к позициям белокитайцев, как попали под перекрёстный пулемётный огонь. Однако уже стемнело, и мы обошлись без потерь (…) Нас удивляло упорство, с которым дрались китайские солдаты. Лишь впоследствии выяснилось, что китайские офицеры запугали их выдумками о зверствах командиров и бойцов Красной Армии».

Во второй половине дня подразделения Красной армии сражались уже на улицах города. Китайские военачальники поняли, что бой почти проигран, а наиболее боеспособные формирования будут разбиты, поэтому решили попробовать спасти хотя бы часть своих войск. Подразделения, отказавшиеся сложить оружие, воспользовались брешью в окружении и вырвались из кольца. В погоню за прорвавшимися отрядами умчались кавалеристы и мобильные группы красноармейцев на грузовиках с пулемётами. Преследователи без труда нагнали китайцев, отступавших лишь на своих двоих, и быстро поставили точку в двухдневном сражении за Чжалайнор.

Военнослужащие бурят-монгольского дивизиона, принимавшего активное участие в Маньчжуро-Чжалайнорской операции.

В это же время громыхали орудия и свистели пули недалеко от Маньчжурии. Красная армия окружила город и начала преодолевать вражеские линии обороны. Китайские войска, защищавшие Маньчжурию, оказались ещё строптивее, чем их товарищи под Чжалайнором. Они не только сражались на своих позициях до последнего вдоха, но и пытались прорвать кольцо окружения. Первая попытка произошла уже после первых боёв, в ночь с 17 на 18 ноября, и имела катастрофические последствия для оборонявшихся: на поле боя остались лежать несколько сотен китайских солдат.

Тем временем разгром противника в районе Чжалайнора позволил ОДВА перебросить освободившиеся силы к последнему очагу китайского сопротивления.

19 ноября Красная армия усилила натиск, собираясь войти в Маньчжурию, и предложила оборонявшимся сложить оружие. Китайские войска не пожелали сдаваться и попытались вырваться из города после заката. Очередной прорыв закончился провалом, но противник не торопился отказываться от своих намерений. Той же ночью китайцы вновь попробовали отступить из окружённого города. На этот раз часть гарнизона смогла воспользоваться брешью, образовавшейся из-за перегруппировки советских войск перед штурмом, и выскочить из кольца. Однако далеко уйти китайским подразделениям не удалось: их быстро настигли и разбили советские кавалеристы.

С рассветом Красная армия продолжила наступление на Маньчжурию, но штурмовать город ей не пришлось: китайское командование согласилось начать переговоры. Остатки гарнизона подняли белый флаг.

Василий Иванович Чуйков, прославленный советский военачальник, а в 1929 году начальник штаба ОДВА, достаточно ярко описал происходившее в Маньчжурии после прекращения боёв:

«При подъезде к Маньчжурии было видно, как китайские солдаты и офицеры со всех сторон стекались к городу, а за ними двигались наши боевые порядки, не ведя огня. Когда же мы въехали в центр города, перед нами открылась ужасная картина грабежа. Двери и окна магазинов и торговых заведений высаживались прикладами, толпы мародёров старались проникнуть внутрь, из дверей и окон выскакивали солдаты, нагруженные всем, что попало в руки. Многие на военное обмундирование напяливали штатскую одежду, другие сбрасывали с себя военную и одевали штатскую. Трудно передать ту картину, которая творилась в городе Маньчжурия 20 ноября 1929 г. Когда-то покорённые города отдавались на разграбление завоевателям. Мы же видели, как город грабили не завоеватели, а оборонявшие его войска. Не доезжая до японского консульства, наша машина попала в затор, её движению мешали брошенные винтовки, гранаты и снаряды».

После разгрома крупнейшей группировки китайских войск единственное, что мог сделать Чан Кайши — это предложить мирные переговоры. 21 ноября представители двух стран впервые встретились для разрешения конфликта.

Красноармейцы с захваченными знамёнами.

Пока дипломаты обсуждали грядущий мирный договор, боевые действия продолжались. 26 ноября один из батальонов 106-го стрелкового полка погрузился на грузовики и начал наступление на город Хайлар, где занимали позиции две китайские бригады. Вслед за ним по железной дороге отправились основные силы. Через 14 часов передовые части Красной армии вошли в город, но противник оттуда уже бежал, поэтому главной заботой советских солдат стало проведение гуманитарных акций. И.И. Федюнинский, командир 6-й роты 106-го полка, позже вспоминал:

«В Хайларе мы увидели примерно ту же картину бесчинств белокитайских войск, что и в Маньчжурии. На улицах города и в пригородах — трупы зверски убитых железнодорожников, кучи брошенного награбленного имущества. Командование Забайкальской группы отдало приказ навести в Хайларе порядок, наладить снабжение населения водой, возвратить жителям награбленные китайскими солдатами ценности».

Наступление на Хайлар стало последним эпизодом конфликта. Боевые действия завершились. 22 декабря 1929 года представители Советского Союза и Китая подписали Хабаровский протокол, согласно которому стороны возвращались к договору 1924 года, а Китай отпускал всех задержанных работников КВЖД и восстанавливал их в должностях. 30 декабря из Советского Союза на железную дорогу прибыл новый руководитель, а уже через несколько недель на ней вновь можно было услышать стук колёс и гудки паровозов.

Награждение отличившихся в боях солдат и офицеров Особой Дальневосточной армии.

Уроки боёв на КВЖД

Боевые действия на Дальнем Востоке стали настоящим экзаменом для Красной армии, которая последний раз встречалась в бою с регулярными армиями других стран в годы Гражданской войны. Практически в каждом столкновении советские солдаты имели дело c противником, который серьёзно превосходил их по численности. Однако ход боевых действий показал, что сражения выигрывает не тот, кто способен обеспечить перевес в живой силе, а тот, кто обладает лучшим снабжением, связью и боевой подготовкой. С этим у китайцев всё было плохо: их войска испытывали катастрофические проблемы с уровнем дисциплины, качеством боеприпасов и снаряжения.

Справедливости ради, сложности со снабжением имели и советские войска. Личному составу не хватало тёплого обмундирования, а под конец боевых действий начались перебои с поставками топлива, приковавшие часть самолётов к земле. По-настоящему сильной стороной Красной армии оказалось регулярное и систематическое применение авиации. Во всех операциях Особая Дальневосточная армия активно использовала аэропланы Р-1 для разведки, связи и ударов по силам противника. Китайцы же применили авиацию лишь один раз: во время боёв за Маньчжурию их самолёт по ошибке сбросил на позиции советских войск сообщение о том, что на помощь обороняющимся идёт подкрепление.

Личный состав эскадрильи «Дальневосточный ультиматум».

Конфликт на КВЖД стал боевым крещением для советских танков МС-1 и позволил руководству РККА понять, как лучше всего использовать на поле боя относительно новый вид вооружения. В столкновениях участвовала одна рота, состоявшая из девяти машин. За всё время боёв два танка получили повреждения на поле брани, ещё пять МС-1 выбыли из строя по техническим причинам.

Попытка захвата железной дороги стоила китайцам почти 2000 человеческих жизней. Ещё 8000 военнослужащих предпочли сдаться в плен Красной армии. Советский Союз потерял 281 бойца.

После подписания Хабаровского договора в регионе воцарилось спокойствие. Продлилось оно недолго: уже через два года, в 1931 году, на территорию Маньчжурии вошли японские войска.

Источник: https://warspot.ru/21024-ekzamen-dlya-krasnoy-armii

Это вторая часть рассказа о приключениях британцев на другом конце света.

Первая часть тут: Бойня в Атлантике: аргентинская авантюра

После гибели «Шеффилда» в первые дни Фолклендской войны в Южной Атлантике наступило подозрительное затишье. Однако это вовсе не означало, что Лондон пошёл на попятную. Напротив, британцы перешли к последнему этапу подготовки десантной операции.

Борьба спецподразделений

Оперативная группа ВМС Великобритании перерезала все пути снабжения противника и взяла Фолклендские острова в блокаду. У аргентинского гарнизона начались серьёзные проблемы с продовольствием, многие военнослужащие стали в тайне от офицеров приобретать еду у местного населения. Вдобавок приближалась зима, и солдаты испытывали острый дефицит зимнего обмундирования.

Во время передышки к работе приступили британские офицеры, ответственные за проведение специальных операций. В недрах авианосца «Гермес», где находился штаб группировки, разработали дерзкий, но совершенно самоубийственный план. Британцы собрались посадить на вражеском аэродроме в Аргентине пару транспортных самолётов C-130, из которых должны были высадиться бойцы SAS (Special Air Service) и уничтожить запас ракет «Экзосет». Командование даже отправило в район проведения операции разведывательную группу. Её прибытие заметили аргентинцы и организовали поисковую операцию. Разведчики и экипаж вертолёта ушли в Чили, там спокойно сдались властям и были переданы посольству Великобритании. Операцию пришлось отменить из-за потери фактора внезапности. Для SAS нашлась другая работа.

Рейд на Пеббл.

На севере Фолклендского архипелага находится остров Пеббл, на котором аргентинцы оборудовали аэродром и разместили там штурмовики «Пукара» и учебные T-34 «Ментор». Последние хоть и не были боевыми самолётами, но тоже могли наносить бомбовые удары. Авиация, базировавшаяся на Пеббле, была страшной силой: с «Харриерами» она, конечно, сражаться не могла, но нанести серьёзный урон сухопутным частям ей ничего не стоило. Задачу по ликвидации штурмовиков командование доверило спецназу.

Поздним вечером 14 мая с палубы авианосца «Гермес» в воздух поднялись два вертолёта S-61 «Си Кинг» и взяли курс на Пеббл. Они высадили 45 бойцов SAS. Диверсанты беспрепятственно проникли на аэродром, заминировали самолёты и открыли огонь из гранатомётов по складу ГСМ. Всего в ту ночь спецназ уничтожил 11 летательных аппаратов, а тщательно спланированная операция стала одной из самых ярких страниц в истории SAS.

Аргентина тоже пыталась проводить специальные операции. В конце апреля в солнечной Испании приземлился авиалайнер, среди пассажиров которого находились четыре бойца спецподразделения «Бузо тактико». Аргентинцы принялись изучать подходы к Гибралтару и охрану базы британских ВМС. Жертвой диверсантов должен был стать фрегат «Ариадна», но за несколько часов до часа Х в квартиру, где жили бойцы спецподразделения, ворвались испанские полицейские. Они подозревали в задержанных грабителей или фальшивомонетчиков, но никак не военнослужащих элитного подразделения. В итоге дело замяли, а незадачливых диверсантов в обстановке строжайшей секретности вернули домой, дабы избежать международного скандала.

День Д

Весь месяц британские офицеры выбирали подходящее место для высадки десанта. Они рассмотрели огромное количество вариантов и остановили выбор на бухте Сан-Карлос. Находившаяся на противоположной стороне острова от Порт-Стэнли гавань имела немало достоинств: у аргентинцев не было серьёзных сил поблизости, корабли могли легко разместиться в бухте и не опасаться ударов врага, а берег был достаточно удобным для высадки войск.

20 мая к Сан-Карлосу отправилась армада из 19 кораблей, из которых семь были десантными, а пять вспомогательными. Погода играла на руку британцам: на море стоял сильный туман, поэтому о манёврах оперативной группы противник так и не узнал. Вечером десантные силы благополучно подошли к точке назначения, а другие корабли стали наносить отвлекающие артиллерийские удары на всех направлениях, где аргентинцы ожидали противника. Глубокой ночью катера начали перебрасывать на берег подразделения 3-й бригады коммандос. Началась наземная фаза операции.

Британские морпехи перед высадкой.

Если не считать небольшого инцидента с «дружественным огнём» между двумя ротами парашютного батальона, то операция «Саттон», как называли высадку в штабных документах, проходила гладко, пока британцы не столкнулись с противником. В тех местах у Аргентины имелся только наблюдательный пункт, на котором находилось два взвода элитного 25-го пехотного полка. Бойцы этого формирования были превосходно подготовлены и имели опыт боёв с левыми партизанами, а сам полк после начала войны получил слово «специальный» в названии.

Увидев в бухте корабли, аргентинцы попытались сообщить об этом командованию, но внезапно выяснилось, что связи со штабом нет. Защитники не растерялись и открыли огонь из миномётов. Противника быстро обнаружила группа Особой лодочной службы — SBS (Special Boat Service) и передала координаты на фрегат «Энтрим». Огонь корабельной артиллерии заставил пехотинцев покинуть свои позиции и отойти. Британцы решили перестраховаться и организовать преследование. Сначала они попытались при помощи десанта отрезать путь к отступлению, но аргентинцы серьёзно повредили британский вертолёт, который должен был его доставить. Тогда по упрямому противнику было решено ударить с кораблей, но и тут гарнизон наблюдательного пункта смог отбиться, сосредоточенным огнём уничтожив два вертолёта-корректировщика. После этого британцы отстали от неполной роты, и та смогла благополучно уйти в Порт-Стэнли.

Оператор ПЗРК «Блоупайп» прикрывает высадку десанта.

Утром о высадке десанта узнала хунта и распорядилась принять ответные меры. Для успешного наступления на плацдарм Аргентине пришлось бы использовать 70% своих сил на островах, поэтому вариант с наземным ударом командиры сразу же отвергли и решили сделать ставку на авиацию. Весь день аргентинские ВВС работали на пределе своих возможностей, совершая массированные налёты на британский флот. Самолёты, работавшие на опасно низкой высоте, неоднократно преодолевали систему ПВО кораблей и успешно поражали цели, но бомбы предательски не взрывались, делая работу пилотов напрасной. Главным достижением стало уничтожение фрегата «Ардента», гибель которого напоминала судьбу эсминца «Шеффилд»: бомбы, сброшенные с аргентинского самолёта, не сработали, но на корабле начался пожар, который привёл к взрыву боеприпасов. Аргентинцы же потеряли 12 самолётов за день.

Через несколько суток счёт уничтоженных кораблей увеличился ещё на две единицы. 23 мая аргентинская авиация атаковала фрегат «Антилопа», но бомбы по печальной традиции не сдетонировали. Британцы решили попробовать обезвредить их, и как раз в этот момент на корабле раздался взрыв. Начался пожар, который уничтожил «Антилопу».

«Антилопа» идёт ко дну.

25 мая аргентинцам улыбнулась удача. Их самолёты нанесли удар по эсминцу «Ковентри», аналогу «Шеффилда». Две бомбы из трёх взорвались. Этого было достаточно, чтобы корабль ушёл на дно всего за 20 минут.

Аргентинские лётчики сражались отважно, но гибель боевых кораблей не могла сорвать сухопутную операцию. Чтобы помочь своим товарищам на земле, авиации нужно было наносить удары по десантным кораблям. Британское командование прекрасно понимало это, поэтому танкодесантные корабли и вертолётоносцы надёжно прикрывались фрегатами и эсминцами, с которыми всё это время и боролись ВВС Аргентины.

Начало конца

Британские корабли подвергались атакам не только аргентинских самолётов, но и со стороны официальных лиц из Лондона. Политики опасались затягивания войны и назойливо требовали от военных какой-либо победы в ближайшее время. Командование 3-й бригады коммандос подготовило план наступления на Порт-Стэнли, но просто так начать его выполнение десантники не могли.

Аргентинские солдаты на позициях.

На юге от плацдарма находилась крупная группировка противника, собранная вокруг аэродрома «Кондор». В состав тактической группы «Мерседес» входили подразделения 12-го и 25-го пехотных полков. Сразу после начала наступления на столицу островов она могла нанести чувствительный удар во фланг или же атаковать пути снабжения, поэтому британцы решили разобраться с этой угрозой. Согласно первоначальному плану, после уничтожения тактической группы 2-й парашютно-десантный батальон (ПДБ), которому поручили эту задачу, должен был вернуться к основным силам. Этот план раскритиковала сама Маргарет Тэтчер, назвав его мелочным, и потребовала захватить посёлки Гус-Грин и Дарвин.

26 мая из Сан-Карлоса вышел батальон десантников. К утру следующего дня он завершил изнурительный пеший марш. Появление 2-го ПДБ не стало сюрпризом для противника, потому что за день до этого о выдвижении британцев к Гус-Грину сообщил репортёр BBC. Это привело парашютистов в ярость. Десантники решили отложить атаку на позиции, где их уже ждал враг, и дождаться темноты, чтобы использовать своё преимущество в ночных прицелах.

Наступление на Гус-Грин.

Ночью корабельная артиллерия перепахала передовые позиции обороняющихся, и британцы начали наступление. Первая линия обороны досталась десантникам без боя: противник покинул её ещё во время артподготовки. Батальон продолжил движение и наткнулся на организованный огонь пулемётных расчётов и снайперов. Для преодоления этой преграды британцы применили переброшенные днём на вертолётах 105-мм гаубицы, которые заставили аргентинцев откатиться назад.

Перед самым рассветом десантники вышли к господствующей над Дарвином высоте, откуда противник открыл по ним шквальный огонь с прекрасно подготовленных позиций — за месяц нахождения на острове аргентинцы успели даже построить ДОТы. Как назло, у гаубиц закончились боеприпасы, но британцы всё равно попытались с ходу овладеть высотой. Атака сразу же захлебнулась. Десантники отошли для перегруппировки, а затем повторили удар, однако результата это не дало: аргентинцы снова выстояли. Бои продолжились при свете дня. Один из парашютистов позже вспоминал о первой атаке:

«Сплошной ливень пулемётного огня лился на нас с расстояния в 400 метров. Вспышки выстрелов и взрывов на мгновение освещали нас, этого самого мига врагу хватало, чтобы засечь нас и стрелять как по мишеням. Мощности нашего огня не хватало на эффективный ответ на огонь врага».

Третья попытка захватить высоту оказалась особенно трагичной. Командир десантного батальона лично повёл своих бойцов в атаку — и был моментально сражён вражеским снайпером. После очередного провала британцы попытались эвакуировать раненых. Это закончилось потерей вертолёта.

Гибель Герберта Джонса, командира парашютно-десантного батальона.

Место погибшего комбата занял его заместитель, который быстро сменил тактику. Десантники начали использовать ПТРК «Милан» для борьбы с бетонными бункерами. В середине дня аргентинцы дали слабину и потеряли сначала левый фланг, а потом и весь рубеж обороны.

После взятия Дарвин-хилл батальон под шквальным огнём противника продолжил наступление и взял Гус-Грин в клещи. Вечером к сражению подключились «Харриеры», которые уничтожили зенитные орудия — краеугольный камень обороны аргентинцев. Солдаты были истощены. Сопротивление становилось бессмысленным, и утром почти тысяча военнослужащих сдалась в плен.

Последний удар

Британское командование решило не дожидаться поднятия «Юнион Джека» над Гус-Грином и 27 мая отправило подразделения морской пехоты в район столицы островов. Первоначально для переброски войск штаб собирался использовать вертолёты «Чинук», но 25 мая аргентинцы ракетой «Экзосет» потопили судно, на котором они базировались.

Марш к Порт-Стэнли стал тяжёлым испытанием для бойцов, двигавшихся по труднопроходимой местности/

Карта наземных боёв.

В конце мая в Сан-Карлосе высадилась 5-я пехотная бригада, которой предстояло пройти через весь остров, чтобы занять позиции в районе Порт-Стэнли. В последний момент приказ был отменён, а солдаты погрузились обратно на корабли: руководители операции решили, что перебросить подразделения морским путём будет гораздо проще. Бригада благополучно добралась до места высадки, однако разгрузка кораблей затянулась. Британцы не особо боялись противника, который уже давно умерил свой пыл, и позволили себе расслабиться, забыв о правилах маскировки.

Аргентина не могла не воспользоваться таким подарком судьбы и заставила англичан заплатить за проявленную беспечность. 8 июня авиация нанесла удар по британским кораблям. Атака стала настоящей катастрофой для Великобритании: 56 человек погибло, 150 было ранено, один десантный корабль уничтожен, другие были нашпигованы неразорвавшимися бомбами. Британцы понесли в этот день самые крупные потери за всю войну.

Тем не менее драма в Атлантическом океане приближалась к логическому завершению. Великобритания сформировала серьёзную группировку в районе столицы.

Порт-Стэнли был окружён холмами — отличными позициями для ведения обороны. Гарнизон острова это прекрасно понимал, поэтому на господствующих высотах были оборудованы опорные пункты, на которые аргентинцы стянули крупнокалиберные пулемёты и ПЗРК, а подходы усыпали минами. Хунта не теряла веры в то, что противник увязнет в боях за позиции, ставшие последней надеждой Аргентины.

Британцы же проанализировали бой 2-го ПДБ за Гус-Грин и сделали простые выводы: преодолевать позиции противника лучше всего ночью, когда враг слеп, а пехота без разведки и поддержки артиллерии обречена.

Поздним вечером 11 июня аргентинские позиции превратились в настоящий ад. Британцы стреляли из всего, что только у них было: миномётов, гаубиц, ПТРК и корабельной артиллерии. После обстрела морские пехотинцы устремились вперёд. Аргентинцы встретили их плотным огнём и заставили подразделения бригады коммандос откатиться на исходные позиции. После встречи с организованным сопротивлением артиллерия Великобритании снова накрыла опорные пункты, но сломить врага у неё не получалось. Ожесточённые бои продолжались всю ночь и закончились лишь к утру. Сражение за одну из высот — Две сестры — завершилось рукопашной схваткой. Британцы выполнили поставленную задачу, но поверить в то, что против них сражаются восемнадцатилетние солдаты срочной службы, они могли с трудом.

Атака на гору Две сестры.

Через день к наступлению присоединилась 5-я пехотная бригада. После традиционно сокрушительной артиллерийской подготовки она ударила по позициям аргентинской морской пехоты при поддержке танков. Британцы штурмовали высоту несколько часов. В конце концов они примкнули штыки к своим винтовкам и ворвались в окопы. Враг был повержен, а путь на Порт-Стэнли открыт.

Утром генерал Менендес, командующий аргентинскими силами на островах, получил сообщение из Буэнос-Айреса. Хунта требовала от него сражаться до последнего и обещала непременно помочь окружённым подразделениям. Генерал понял, что в столице совершенно не представляют сложившуюся на островах ситуацию. Менендес решил не обрекать своих подчинённых на верную гибель и начал переговоры с британцами.

Триумф британского оружия

14 июня аргентинцы согласились прекратить сопротивление. Весь мир облетели кадры, на которых сотни грязных уставших солдат сдавались победителям в Порт-Стэнли. В плен попало 11 000 военнослужащих.

На материке люди были в ярости. Тысячи аргентинцев вышли на улицы, требуя продолжения войны до победного конца. Для простых людей, которым СМИ ежедневно рассказывали о десятках потопленных кораблей противника, произошедшее выглядело как предательство. Глава государства Леопольдо Галтьери был смещён со своего поста, а через год хунта прекратила своё существование. В 1986 году суд обвинил бывшего диктатора в неправомерном ведении войны и отправил его за решётку. Военнослужащие, сражавшиеся на спорных островах, стали для аргентинцев национальными героями.

Военнопленные в Порт-Стэнли.

На другой стороне океана царила эйфория. Возвращавшихся с войны солдат и офицеров люди встречали цветами. По иронии судьбы кампания, которую начала хунта для завоевания политических очков, стала маленькой победоносной войной для Маргарет Тэтчер. Рейтинг крайне непопулярного премьер-министра взлетел до небес, а уставшие от социальных потрясений британцы снова почувствовали себя гражданами великой страны.

Кампания в Южной Атлантике вскрыла многие минусы Королевских вооружённых сил. Материалы, из которых были сделаны новые британские корабли, легко воспламенялись, самолёты противника часто безнаказанно наносили удары по флоту, возможности ВМС, которые так рвались сократить реформаторы, и без продажи кораблей были недостаточны, из-за чего военным пришлось реквизировать гражданские суда.

Аргентинцев сгубила не только выучка и храбрость их противника, но и трусость и пассивность собственного командования. Однако обвинять в этом генерала Менендеса, как это сделали аргентинские политики, не стоит: командующий гарнизона просто не мог вести эффективные боевые действия, имея в распоряжении плохо оснащённые подразделения призывников, которые тем не менее часто делали всё возможное для победы. После уничтожения крейсера «Адмирал Бельграно» и возвращения кораблей в порты Аргентина была обречена. Другой причиной поражения стали авиабомбы, взрыватели которых предательски отказывались срабатывать. Если бы хотя бы половина боеприпасов взорвалась, то война стала бы для Великобритании катастрофой. Однако, как мы знаем, история не терпит сослагательного наклонения.

Встреча авианосца «Инвинсибл» в Великобритании.

Аргентина потеряла 649 человек, 11 000 военнослужащих попало в плен. 75 самолётов различных типов было уничтожено, потоплен крейсер «Адмирал Бельграно» и ещё несколько вспомогательных кораблей. 255 британцев не вернулись домой, 778 получили ранения. Королевские ВМС остались без двух эсминцев, двух фрегатов, пары десантных кораблей и переоборудованного контейнеровоза. Также Великобритания потеряла десяток «Харриеров» и около 20 вертолётов.

Буэнос-Айрес и по сей день продолжает рассматривать Фолклендские острова как свою территорию, но и Лондон стоит на своём. Радует, что обе страны больше не считают оружие хорошим инструментом для решения конфликтов.

Источник: https://warspot.ru/19330-boynya-v-atlantike-vozvraschenie-ko...

Путь к народной любви

В 1976 году в Аргентине произошёл военный переворот, и власть в стране перешла в руки высокопоставленных офицеров. Правление хунты стало настоящим эталоном для всех военных диктатур третьего мира: страна погрузилась в репрессии, на улицах городов появились головорезы из эскадронов смерти, а экономика оказалась в глубоком упадке. Всё это никак не могло помочь офицерам завоевать симпатии населения собственной страны.

В 1981 году к власти в Аргентине пришёл уже третий генерал — Леопольдо Галтьери, однако уровень недовольства правительством продолжал бить один рекорд за другим. Долго продержаться у власти в таком положении было невозможно, поэтому военным пришлось думать, как заручиться поддержкой сограждан. Сперва Галтьери разбавил кабинет министров людьми, не имевшими за плечами армейского прошлого. Это не помогло добиться желаемого результата, и после недолгих изысканий был избран другой, простой и близкий генералу метод: маленькая победоносная война.

Леопольдо Галтьери.

Целью авантюрного предприятия стал крошечный кусок суши в южной части Атлантического океана, который Аргентина называла Мальвинскими, а Великобритания — Фолклендскими островами. За свою историю архипелаг сменил немало хозяев. Больше 40 лет он считался территорией Испанской империи. В 1833 году острова перешли под правление британской короны. Аргентинцы же были убеждены, что после ухода испанцев в 1811 году Мальвины принадлежат им.

В январе 1982 года генерал-лейтенант Галтьери вместе с группой приближённых офицеров начал готовить план вторжения. Они надеялись взять контроль над островами, избежав потерь среди малочисленного британского контингента, потому что новость о погибших военнослужащих заставила бы Лондон дать жёсткий ответ. Операцию аргентинцы решили проводить во второй половине года, в разгар масштабного сокращения расходов в британских вооружённых силах. Чиновники Туманного Альбиона собирались сильно упростить жизнь хунте, продав один из трёх авианосцев Королевского флота и списав единственного представителя ВМС Её Величества в районе спорных островов — патрульный корабль «Эндьюранс». Аргентинский план был разумен и имел шансы на успех, но вскоре произошли события, которые Галтьери при всём желании не мог предвидеть.

Старая рана

Аппетиты Буэнос-Айроса не ограничивались одними лишь Фолклендами. Аргентина считала своей территорией ещё и остров Южная Георгия, расположенный более чем в тысяче километров от Фолклендского архипелага. Именно туда 19 марта прибыло судно, с которого на берег сошли аргентинские рабочие и влившиеся в их ряды бойцы спецназа ВМС. Сперва они занимались безобидным сбором металлолома, законно купленного у владельца. Но не для этого на остров прибыли боевые пловцы. Вскоре над лагерем рабочих был поднят аргентинский флаг. Заметившие его британские полярники тут же сообщили об этом губернатору Фолклендов, полномочия которого распространялись и на Южную Георгию. В ответ они получили депешу с требованием прекратить безобразие, о чём и сообщили рабочим. Флаг быстро был убран, а британцы поняли, что на Южной Георгии происходит что-то странное, и отправили туда патрульный корабль «Эндьюранс» со взводом морских пехотинцев на борту.

Патрульный корабль «Эндьюранс», 1988 год.

На пути к острову экипаж Королевских ВМС столкнулся с несколькими аргентинскими кораблями. Лондон счёл активность потенциального противника в районе спорных территорий очень подозрительной и распорядился выслать в Южную Атлантику две атомные подводные лодки. Известие об этом быстро дошло до хунты. Аргентинские военные прекрасно понимали, что уже скоро в районе Фолклендских островов появится британский флот, и тогда с мечтами о лёгком захвате архипелага можно будет попрощаться навсегда. Генерал Галтьери решил действовать незамедлительно и отдал приказ о начале вторжения, получившего кодовое название «Росарио».

Операция «Росарио»

Ясным вечером 1 апреля у берегов Фолклендских островов появились два аргентинских корабля: танкодесантный «Кабо Сан Антониа» и эсминец «Сантисима Тринидад». Ночью с «Тринидада» высадился отряд коммандос и направился прямиком к казармам британской морской пехоты. Дальнейшие события позже описал один из аргентинских офицеров:

«Было ещё темно. Мы собирались применить слезоточивый газ, чтобы выкурить британцев из зданий и взять их в плен. У нас был приказ по возможности избегать жертв. Это была самая сложная задача в моей карьере, ведь вся суть нашей подготовки заключалась в том, чтобы вести агрессивный бой и наносить противнику максимальные потери. Мы окружили казармы пулемётными расчётами, оставив только один путь к отступлению, к северу от гавани Стэнли (…) Затем мы забросили газовые гранаты в каждое здание. Никакой реакции не было; казармы оказались пусты».

Разведка предупредила гарнизон островов о грядущем вторжении, и командир британцев решил увести своё небольшое воинство из казарм — самой очевидной цели для нападения. Аргентинцы взяли штурмом пустые здания, в которых предусмотрительные англичане оставили гореть свет.

Карта боевых действий.naukatehnika.com

Эсминец «Сантисима Тринидад» перебросил на остров не только спецназовцев, но и взвод морской пехоты. Ранним утром они подошли к резиденции губернатора — небольшому особняку на холме недалеко от столицы Фолклендов Порт-Стэнли. Там аргентинцы наконец столкнулись с ожесточённым сопротивлением кучки британцев. Первая атака захватчиков захлебнулась. Появились первые раненые и даже один погибший, но отступать никто не собирался.

Пока шли бои за резиденцию, с другой стороны острова к берегу подошёл корабль «Кабо Сан Антониа» и высадил основные силы десанта: 2-й батальон морской пехоты на новейших бронетранспортёрах AAV7. Не теряя времени, аргентинские морпехи устремились в сторону столицы и вскоре угодили в засаду, организованную защитниками острова. Королевским морским пехотинцам удалось вывести из строя одну бронемашину, но тягаться с целым батальоном они не могли. Аргентинцы уверенно выдавливали противника с позиций и вскоре воссоединились со взводом, осаждавшим резиденцию. После этого гарнизону острова стало ясно, что никакого смысла в сопротивлении нет. Губернатор Фолклендов принял тяжёлое решение и подписал капитуляцию, а 58 защитников сдались в плен.

Аргентинцы в Порт-Стэнли.

В этот же день аргентинские морские пехотинцы должны были провести ещё одну операцию — на Южной Георгии, но там бушевал сильный шторм. Командование решило не рисковать и перенесло десант на следующий день. 3 апреля аргентинские вертолёты высадили бойцов на промёрзлую землю. Как мы помним, на этот остров в марте отправились королевские морпехи. Их командир Китт Милс знал о падении Фолклендов и жаждал отомстить захватчикам. Такая возможность ему представилась, когда вражеский вертолёт начал высаживать аргентинцев прямо в секторе обстрела морских пехотинцев. Британцы незамедлительно открыли по прибывшим огонь и даже серьёзно повредили вертолёт. Десант попросил корвет «Геррико» поддержать прижатых бойцами Милса морпехов огнём. Корабль сделал пару выстрелов и сразу же затих: у него отказало вооружение. Экипаж смог оперативно вернуть в строй 100-мм пушку, огонь которой заставил бойцов капитана Милса сложить оружие после почти часового боя. Захват Южной Георгии стоил жизни троим военнослужащим.

План хунты сработал. Новость о том, что Фолклендские острова стали Мальвинскими, в Аргентине восприняли с ликованием. На улицах появились огромные очереди из желающих записаться добровольцами в армию, а 10 апреля состоялась многотысячная демонстрация в поддержку власти. Однако это был далеко не конец — война ещё только начиналась.

Демонстрация 10 апреля.

Ответный ход

Ночь на 2 апреля выдалась для членов британского кабинета министров тяжёлой и бессонной. Члены правительства нервно рассматривали разные варианты ответа на аргентинскую агрессию и в конце концов решились отправить войска на другой конец света.

К тому времени Великобритания уже давно не была владычицей морей. Состав флота сильно сократился, но и с оставшимися кораблями всё было не гладко. Например, капитан эсминца «Шеффилд», который планировалось отправить на войну с Аргентиной, так отзывался о службе на корабле в 1976–1977 годах:

«Из 406 дней командования «Шеффилдом» я провёл в море только 96. И ни в один из этих дней «Шеффилд» не находился в состоянии полной боевой готовности».

Тем не менее распоряжение премьер-министра Великобритании Маргарет Тэтчер нужно было выполнять. Сразу после того, как политики на Даунинг-стрит приняли решение о силовом ответе на агрессию, на многие корабли британских ВМС поступил приказ готовиться к походу. Военные начали спешно формировать оперативную группу для действий в районе спорных островов. В неё вошли два авианосца, пара вертолётоносцев, восемь эсминцев, несколько подводных лодок и многочисленные патрульные корабли и фрегаты — всего 43 вымпела. Но даже такой грозной группировки для войны с Аргентиной было недостаточно, поэтому в Адмиралтействе вспомнили о проверенном способе расширения флота и реквизировали 62 гражданских судна. Под нужды военных в сжатые сроки были переоборудованы океанские лайнеры, контейнеровозы, ролкеры и танкеры.

Опасаясь встречи с многочисленными аргентинскими ВВС, Великобритания собиралась отправить в Южную Атлантику столько самолётов и вертолётов, сколько было вообще возможно: все имеющиеся у вооружённых сил самолёты вертикального взлёта «Харриер» (38 штук) и десятки вертолётов. Однако быстро стало ясно, что на двух авианосцах всю авиагруппу не разместить. Проблему быстро решили, превратив реквизированный контейнеровоз в импровизированный авианосец.

Контейнеровоз «Атлантик конвейор», переоборудованный в носитель авиации.

Роль главного кулака в сухопутной фазе операции досталась одному из самых боеспособных формирований в британских вооружённых силах — 3-й бригаде коммандоc королевской морской пехоты, усиленной ради такого дела двумя батальонами десантников и бронетанковым эскадроном. Кроме того, в состав десантных сил вошла 5-я пехотная бригада. Её состав был неполным, потому что в неё входили уже упомянутые десантные батальоны, которыми усилили морских пехотинцев. Начальство быстро восстановило численность формирования, передав в распоряжение комбрига батальоны валлийской и шотландской гвардии.

Пока британцы шли через весь Атлантический океан к району боевых действий, аргентинцы не сидели сложа руки. Хунта успела перебросить на захваченные острова три бригады и 15 штурмовиков «Пукара». Аргентинцы опасались, что их корабли могут встретиться с британскими подводными лодками, поэтому бо́льшую часть сил на острова доставили транспортные самолёты ВВС и реквизированные у местной авиакомпании боинги. Из-за этого сухопутная группировка почти не имела тяжёлого вооружения, однако отсутствие бронетехники и серьёзной артиллерии было не главной проблемой.

Забот хунте добавил другой одиозный правитель — Аугусто Пиночет. Диктатор решил, что наступил отличный момент для того, чтобы поставить точку в старом территориальном споре между Аргентиной и Чили, и отправил войска к границе. В Буэнос-Айресе не без основания сочли, что сосед представляет опасность, и приняли меры. На запад страны отправились самые боеспособные подразделения и 60% мобилизованных в начале апреля резервистов. Отбивать наступление британцев в Атлантике предстояло неопытным солдатам, попавшим в вооружённые силы лишь несколько месяцев назад.

Аргентинские солдаты перед переброской.

Возвращение

К концу апреля британская оперативная группа добралась до Южной Атлантики и была готова действовать, хотя многие из тех, кто находился на кораблях, отказывались верить в приближающееся кровопролитие. Один из морских пехотинцев вспоминал:

«Вся эта авантюра казалась настолько масштабной, нереальной и неправдоподобной, что мы всё ещё думали о разрешении этого кризиса без необходимости высаживаться на Фолклендских островах».

Начать триумфальное возвращение британской короны на захваченные территории командование решило оттуда, где всё началось — с Южной Георгии. Перед этим требовалось провести разведку, чем и занялись спецназовцы из SAS и SBS. Бойцам спецподразделений систематически не везло: шторм чуть не потопил предназначенные для высадки лодки, а два вертолёта потерпели крушение из-за ужасной погоды. Пусть и не с первой попытки, но британцам всё-таки удалось перебросить десять разведчиков, однако их ждали новые неприятности: к острову шла аргентинская подводная лодка «Санта Фе». Построенная в годы Второй мировой субмарина не представляла никакой угрозы и занималась всего лишь снабжением гарнизона, однако у страха глаза велики. Королевские ВМС отложили высадку десанта и увлеклись охотой на лодку. Британские вертолёты быстро нашли и повредили её, но стараниями моряков субмарине удалось добраться до пункта назначения.

25 апреля британские корабли открыли огонь по безжизненным пустошам. Следом высадились бойцы SAS и морские пехотинцы, которых встретили белые флаги аргентинцев: защитники острова имели приказ не вступать в бой.

После возвращения Георгии Маргарет Тэтчер в ответ на вопрос о дальнейших действиях Британии лаконично посоветовала «возрадоваться». Однако теперь даже самым закостенелым скептикам стало очевидно, что Британия не намерена идти на уступки.

Знакомство с противником

В последние дни апреля оперативная группа заканчивала подготовку к боям. Британским планам мешали аэродромы на Фолклендских островах, с которых аргентинские ВВС могли наносить быстрые и болезненные удары. Никто не ограничивал руководителей операции в методах и средствах, поэтому восстанавливать территориальную целостность генералы собрались с размахом.

В ночь на 1 мая пара стратегических бомбардировщиков «Авро Вулкан» поднялась в воздух с острова Вознесения и взяла курс на Фолкленды. В пути на одном из самолётов обнаружились неисправности, и он вернулся на базу. Второй «Вулкан» после нескольких дозаправок благополучно добрался до своей цели и сбросил несколько бомб. Лишь одна из них угодила во взлётную полосу, создав огромную воронку.

Бомбардировщик «Авро Вулкан».

Бомбардировщик «Авро Вулкан».

Утром эстафету у стратегической авиации приняли пилоты «Харриеров». Штурмовики совершили массированный налёт на авиабазу около Порт-Стэнли, уничтожили склад с горючим и подавили ПВО. Не повезло и военнослужащим с базы «Кондор»: там тройка «Харриеров» серьёзно повредила две «Пукары», а ещё одну аналогичную машину превратила в груду металла. На помощь атакованным срочно отправились две пары истребителей «Даггер», но к моменту их появления над островами в небе уже никого не было.

Аргентина решила ответить британцам на море. Подводная лодка «Сан Луис» незаметно подкралась к вражеским кораблям и выпустила торпеду по эсминцу «Ковентри». Техника подвела экипаж: торпеда лишилась управления и поразила акустический буй. Британцы развернули поисковую операцию, но аргентинскому экипажу удалось уйти незамеченным.

Около 4 часов дня аргентинские солдаты увидели недалеко от берега несколько британских кораблей. Вскоре Королевские ВМС начали обстреливать позиции врага, но в штабе обороняющихся твёрдо решили не допустить повторения утреннего избиения наземных сил. С континентальных аэродромов один за другим начали взлетать самолёты. Первыми над островами появились четыре «Дассо Мираж III». Первая двойка истребителей заметила в воздухе «Харриеры» противника и выпустила по ним ракеты. Хотя сбить аргентинцам никого не удалось, англичане решили не испытывать судьбу и удалились.

Второй паре «Миражей» повезло меньше. Она заметили патрулировавшие воздушное пространство «Си Харриеры» и собрались уничтожить их, но британские пилоты оказались проворнее и атаковали шедшие прямо на них истребители на встречном курсе. Первый аргентинский самолёт был сбит сразу, а второй серьёзно повреждён. Лётчик решил дотянуть свою машину до аэродрома. Фортуна отвернулась от него недалеко от заветной полосы бетона. Измученные налётами противника аргентинские зенитчики приняли сбрасывавший топливные баки перед посадкой «Мираж» за вражеский самолёт и сбили его.

Аргентинский самолёт готовится к вылету.

Пока Королевские ВВС сражались с «Миражами», к островам подошла четвёрка «Даггеров». Один из них британцы перехватили, но оставшиеся бомбардировщики успели проскочить и, прижимаясь к кромке воды, устремились к кораблям. Самолёты без проблем достигли целей, сбросили бомбы мимо и ушли на аэродромы. До конца дня аргентинские бомбардировщики ещё несколько раз пытались отправить на дно британские корабли, но все атаки ловко парировала британская авиация.

Первый день серьёзных боёв разочаровал обе стороны. Британцы хотя и сбили множество самолётов, но едва не потеряли два своих корабля и поняли, что противник не собирается просто так оставлять острова, подготовленные к обороне. Аргентинцы же узнали, что прилетающие с континента самолёты имеют очень мало времени на выполнение боевой задачи из-за ограниченного количества топлива, а пилоты врага отлично подготовлены. В то же время боевой дух в рядах аргентинских ВВС вырос, ведь после удара «Даггеров» лётчики увидели, что британский флот не так уж и страшен и с ним можно бороться.

Время больших потерь

Пока в воздухе ревели двигатели самолётов, атомная подводная лодка «Конкерор» Королевских ВМС села на хвост группе из трёх вражеских кораблей, которую экипаж субмарины обнаружил ещё 30 апреля. Крейсер «Генерал Бельграно», эсминцы «Пьедрабуэна» и «Иполито Бучар» находились за пределами зоны отчуждения, в которой Великобритания грозила топить вражеские корабли, а атомоход имел совершенно другую задачу: поиск аргентинского авианосца. Тем не менее контр-адмирал Вудвард, командующий ударной группой, был полностью уверен в том, что противник собирался атаковать авианосец «Гермес» — корабль, потеря которого означала бы поражение для британского соединения, обладавшего скромным количеством авиации. Всю ночь в штабе операции размышляли об атаке, нарушавшей приказ. Утро офицеры встретили с облегчением: из Лондона пришёл приказ, разрешавший атаковать цели вне зоны отчуждения. Распоряжение незамедлительно передали на все корабли, кроме подлодки, для которой оно и было принято — «Конкерор» не мог стабильно принимать сигнал в подводном положении. Позже субмарина поднялась на поверхность для планового сеанса связи, и экипаж начал готовиться к удару.

Жертвой атомной подводной лодки должен был стать крейсер «Генерал Бельграно» — корабль, построенный ещё до Второй мировой по заказу американского флота. В составе ВМС США он пережил Пёрл-Харбор, с честью прошёл всю войну и был продан Аргентине в 1951 году. В свои последние часы крейсер вёл за собой два эсминца, которые тоже раньше ходили под звёздно-полосатым флагом, но в отличие от ветерана имели в арсенале современные противокорабельные ракеты (ПКР) «Экзосет», применения которых и опасался Вудвард.

Пока аргентинские коллеги пытались отправить на дно эсминец «Ковентри», капитан атомохода не стал полагаться на современные технологии и приказал зарядить в торпедные аппараты проверенные временем Mk.8 — торпеды, использовавшиеся ещё во времена Второй мировой войны.

В 15:57 подводная лодка выпустила три торпеды. Две из них попали в крейсер, и тот начал медленно уходить под воду. Эсминцев, с которыми действовал «Генерал Бельграно», рядом не оказалось, поэтому «Конкерор» спокойно ушёл. По официальной версии, они потеряли контакт с крейсером из-за сильного тумана, а утонувший корабль не смог выйти на связь. Атака на «Генерал Бельграно» унесла жизни 323 человек, ещё 772 моряка смогли спастись.

Гибель крейсера.

Уничтожение крейсера стало, пожалуй, переломным моментом войны. Аргентинское командование, опасаясь продолжения охоты на флот, приказало почти всем кораблям вернуться на базы. Гибель трёх сотен моряков шокировала общество.

На следующий день британцы смогли увидеть кощунственно радостные сообщения о гибели вражеского крейсера, однако на кораблях Королевских ВМС царили совсем другие настроения. Хью Макманнерс, капитан 148-й батареи 29-го полка Королевской артиллерии коммандос, отмечал:

«Я не испытываю ликования, подобно идиотской прессе на борту «Канберры», но, скорее, сродни полковнику Королевской морской пехоты, который, услышав о потоплении от журналиста, использовал четырёхбуквенное ругательство и вернулся в свой кабинет, чтобы продолжить работу. Конечно, есть клоуны, которые радуются. Похоже, что они менее всего склонны лично участвовать в будущих боях».

Сводя счёты

Ранним туманным утром 4 мая экипаж аргентинского самолёта-разведчика доложил командованию об обнаружении двух вражеских кораблей: фрегата «Глазго» и эсминца «Шеффилд». В штабе решили нанести по ним удар, и уже через пару часов в сторону Фолклендов улетела пара штурмовиков «Супер Этандар» с ракетами «Экзосет» на пилонах.

Аргентинские пилоты подошли к выполнению боевой задачи со знанием дела: самолёты шли на высоте, едва превышавшей 40 м, а радары почти весь полёт были выключены. «Этандары» благополучно проскользнули мимо системы ПВО британских кораблей и выпустили по ним две ракеты. Бдительный экипаж фрегата «Глазго» успел засечь летящий к ним «Экзосет» и поставить помехи, которые сбили ПКР с толку. На «Шеффилде» же во время налёта радар был выключен, и моряки узнали об атаке только когда своими глазами увидели приближающуюся ракету.

«Экзосет» попал в эсминец, но не взорвался. Тем не менее на корабле вспыхнул пожар. Экипаж изо всех сил пытался спасти пожираемый огнём «Шеффилд», однако из-за риска детонации боеприпасов британцам приказали покинуть эсминец. Команда спокойно эвакуировалась, а одна из групп моряков даже распевала песню «Всегда смотри на светлую сторону жизни» из комедии «Житие Брайана по Монти Пайтону». «Шеффилд» ушёл под воду только 10 мая.

Эсминец «Шеффилд» после удара авиации.

Атака аргентинцев унесла жизни 20 человек, но гибель эсминца британцы восприняли хладнокровно. Контр-адмирал Вудвард оставил в дневнике следующую запись:

«Эсминец всё ещё горит, и я надеюсь, что они (аргентинцы — прим. авт.) непременно придут полюбоваться своей победой, и тогда я их порублю».

После гибели боевых кораблей внимание всего мира было приковано к крошечным островам в Южной Атлантике. Политики, военные и простые люди затаили дыхание, ожидая развязки драмы.

Продолжение следует

Источник: https://warspot.ru/19328-boynya-v-atlantike-argentinskaya-av...

Начиная с 1978 года в долине реки Панджшер в Афганистане было неспокойно. Мятежники совершали налёты на представителей власти, устраивали засады и вели охоту на военнослужащих правительственных войск. Всё закончились тем, что Кабул ещё до появления в Афганистане советских войск окончательно потерял контроль над Панджшерским ущельем, название которого переводится как «пять львов». Свято место пусто не бывает, и в 1980–1982 годах полевой командир моджахедов Ахмад Шах Масуд создал там целую сеть укреплений. Советским и афганским войскам пришлось немало потрудиться, чтобы выгнать льва из его логова.

Из рук в руки.

После ввода подразделений советской 40-й армии остро встал вопрос контроля над ущельем, ведь долина реки Панджшер раскинулась совсем недалеко от перевала Саланг, через который проходила важная транспортная артерия — магистраль Хайратан–Кабул. Именно по ней доставлялась львиная часть грузов для Ограниченного контингента советских войск в Афганистане (ОКСВА). Командование 40-й армии прекрасно понимало, что снабжение будет находиться под угрозой, пока в Панджшерском ущелье остаётся противник. Зачистка рассадника боевиков была лишь вопросом времени.

Панджшерское ущелье.

В апреле 1980 года две тактические группы, состоявшие из трёх советских и двух афганских батальонов, начали наступление в ущелье. Одна из них молниеносно прорвалась вглубь ущелья, развернулась и пошла навстречу другой группе. Действия советской армии были хорошо спланированы и подготовлены, а противник тогда ещё не имел ни серьёзного вооружения, ни внушительного опыта борьбы с частями Ограниченного контингента. Банда душманов, численность которой, по заявлениям самих моджахедов, насчитывала около 1000 штыков, была рассеяна и выбита из Панджшера всего за несколько дней.

Действия по разгрому боевиков, хоть и имели недочёты в организации взаимодействия с авиацией и управления войсками, вопросов, в принципе, не вызывали. А вот дальнейшим решениям командования найти какое-либо объяснение достаточно сложно. После окончания активной фазы операции все советские подразделения получили приказ покинуть Панджшерское ущелье и вернуться в пункты постоянной дислокации.

Душманы, разумеется, без промедления воспользовались этим обстоятельством и вернулись в обжитую ими долину. Находившиеся там «зелёные» — так военнослужащие ОКСВА называли своих афганских коллег — растворились в рядах мятежников.

В декабре в ущелье вновь начались боевые действия, что заставило командование 40-й армии вскоре заключить негласное перемирие с полевым командиром Ахмадом Шахом Масудом. По условиям соглашения, советская армия не действовала против формирований Масуда, а его бойцы, в свою очередь, не трогали многочисленные колонны, проходившие через перевал Саланг.

Ахмад Шах, прозванный Панджшерским львом, выделялся на фоне других противников Народно-демократической партии Афганистана (НДПА). Глубокие познания в теологии позволили стать ему превосходным агитатором и обзавестись непререкаемым авторитетом среди местных жителей. Отчёты Главного разведывательного управления (ГРУ) отмечали его аналитический ум и организаторские способности.

Ахмад Шах Масуд.

Полевой командир не терял времени зря. Во время прекращения огня, уже к 1981 году, численность отрядов Ахмад Шаха, едва не прекративших своё существование в апреле 1980 года, выросла до более чем 2000 бойцов. Они проходили обучение у офицеров-перебежчиков из правительственных войск и постепенно закалялись в боях с бандами других полевых командиров. Была выстроена чёткая цепочка командования. Обзавелись моджахеды и серьёзным вооружением: из Пакистана в Панджшер начали переправлять пулемёты ДШК, миномёты и безоткатные орудия. Ущелье обрастало огневыми точками, укреплениями и связанными между собой опорными пунктами, превращаясь в тщательно продуманный укреплённый район.

Возвращение в ущелье.

С весны 1980 до начала 1982 года советская армия провела в Панджшере четыре операции. Весной срок перемирия подошёл к концу. На колонны Ограниченного контингента вновь начались нападения, а политическое руководство Демократической Республики Афганистан (ДРА) и Советского Союза стало давить на командование 40-й армии, требуя решить наконец проблему. В апреле офицеры ОКСВА приступили к разработке плана новой операции.

Схема укреплений формирований Ахмад Шаха.

Все лица, участвовавшие в штабной работе, отлично понимали, что больших потерь при новом масштабном наступлении трудно избежать, поэтому к его подготовке подошли крайне ответственно. Разведчики тщательно исследовали район предстоящей операции. До офицеров вооружённых сил ДРА, часто передававших секретную информацию противнику практически сразу после знакомства с ней, доводились сведения, которые не имели ничего общего с действительностью. В радиопереговорах и документах Панджшерское ущелье совсем не упоминалось. К середине мая подготовка операции вышла на финишную прямую, и после проведения смотров подразделения отправились на исходные позиции.

Для наступления была собрана внушительная группировка войск. В её состав вошли подразделения 108-й и 201-й мотострелковых дивизий, 66-я отдельная мотострелковая бригада, формирования 103-й воздушной-десантной дивизии и 345-го парашютно-десантного полка. К операции привлекли и афганские подразделения: 444-й полк и 37-ю бригаду коммандос, а также три пехотные дивизии, хотя некоторые из них могли оказаться не такой уж грозной силой из-за неполной укомплектованности личным составом. Всего в операции планировалось задействовать 12 000 военнослужащих. Отряды моджахедов в ущелье, по данным разведки, насчитывали около 6000 боевиков.

При планировании наступления советские офицеры поделили район действий на три зоны. В первой расчёт делался в основном на подразделения 108-й мотострелковой дивизии (батальоны 177-го, 180-го и 181-го полков). Вторая зона находилась в 20 км от входа в ущелье и на отметке в 40 км переходила в третий сектор. В этих двух зонах главную роль должны были сыграть тактические десанты.

Карта боевых действий в Панджшерском ущелье.

Первые шаги.

15 мая под покровом ночи разведывательные подразделения подошли к господствующим у входа в ущелье высотам и заняли их, не встретив серьёзного сопротивления. На следующую ночь в ущелье отправился батальон 177-го полка. Мотострелки закрепились на возвышенностях и создали плацдарм для действий основных сил. Пока на направлении главного удара только готовились к наступлению, бойцы 345-го парашютно-десантного полка уже вели бои, но не в Панджшерском ущелье, а в долине Горбан, раскинувшейся в нескольких десятках километров от настоящей цели операции — это делалось для того, чтобы моджахеды решили, будто ущелью Пяти львов всё ещё ничего не угрожает.

Ранним утром 17 мая тишину разорвал рёв реактивных двигателей, которому вторил грохот орудий. Авиация наносила удары по выявленным разведкой целям, а артиллерия расчищала путь для наступавших. В 4 часа утра два мотострелковых батальона 180-го и 181-го полков начали продвигаться вглубь ущелья по флангам. Действуя в пешем строю при активной поддержке артиллерии, но без какой-либо бронетехники, пехотинцы брали одну высоту за другой. Под прикрытием своих товарищей вдоль единственной грунтовой дороги в низине наступал третий батальон, которым командовал капитан Руслан Аушев — будущий глава Ингушетии.

По мере продвижения советских войск сопротивление моджахедов становилось всё ожесточённее: противник приходил в себя после ударов авиации и артиллерии. Но у советского командования было, чем ответить на это. В 5 часов утра в районе кишлака Руха, к которому прорывались подразделения 108-й дивизии, появились вертолёты и высадили тактический десант, состоявший из двух батальонов: мотострелкового из 191-го полка и пехотного из 14-й дивизии афганской армии. Их появление стало для противника настоящей неожиданностью. Бойцам удалось быстро занять господствующие высоты и запереть мятежников в ловушке, но, к сожалению, не обошлось и без потерь. Моджахеды смогли сбить два вертолёта МИ-8, доставлявших десант, что привело к гибели 12 человек.

Сбитая в ходе Панджшерской операции «восьмёрка». Май 1982 года.

Сбитая в ходе Панджшерской операции «восьмёрка». Май 1982 года.

Весь день армейская авиация перебрасывала новые подразделения во вражеский тыл. К вечеру вдали от основных сил сражались уже три советских и три афганских батальона. Ночью боевики попытались спастись из образовавшихся клещей. До самого рассвета моджахеды с особым фанатизмом стремились выбить советские войска с занимаемых позиций, но ни одна из атак успехом не увенчалась.

Утро второго дня наступления началось с ураганной артиллерийской подготовки, после которой батальоны 108-й дивизии продолжили пробиваться к высаженным вчера подразделениям.

Тем временем формирования Ахмад Шаха ждал новый удар. После того, как авиация нанесла удары по позициям боевиков, вертолёты перебросили по батальону 345-го парашютно-десантного полка и 444-го полка коммандос вооружённых сил ДРА в третью зону. Схема действий этих подразделений мало чем отличались от того, что можно было наблюдать день назад. Десантники захватывали вспаханные ударами фронтовой авиации господствующие высоты, сковывали в бою отряды мятежников и начинали планомерно выдавливать противника с его позиций, расширяя контролируемые территории.

Боевики пытались поменять свою тактику и подстроиться под изменяющуюся обстановку. Они то вгрызались в камни на высотах, которыми стремились овладеть советские солдаты, то искали спасения в активном маневрировании, пытаясь выйти из-под удара. Однако изменить ситуацию или нанести серьёзный урон войскам у мятежников не получилось.

Неприятности для моджахедов только начинались. В этот же день во вторую зону армейская авиация доставила десантно-штурмовой батальон 66-й отдельной мотострелковой бригады и аналогичное по размеру подразделение из 11-й дивизии вооружённых сил ДРА.

Отвлекаясь от событий весны 1982 года, заметим, что наличие десантно-штурмового батальона в составе 66-й бригады было продиктовано характером боевых действий в Афганистане и стало изюминкой этого подразделения. Во всех мотострелковых войсках, помимо 66-й отдельной мотострелковой бригады, десантно-штурмовой батальон в своём составе имела лишь 70-я мотострелковая бригада, тоже входившая в состав Ограниченного контингента.

Подготовка вертолётов к действиям в Панджшере.

Отправленные во вторую зону силы встали клином среди отрядов моджахедов, значительно расширили плацдарм и окончательно лишили отряды противника возможности маневрировать в ущелье и как-либо взаимодействовать друг с другом.

Тактические десанты стали отличной находкой для советского командования. Они не давали моджахедам уйти из-под удара, выскользнув по горным тропам из ущелья. Огромное количество отрядов Ахмад Шаха было втянуто в сражение независимо от того, где они находились: на передовой или глубоко в тылу. Это мешало эвакуировать раненых в безопасное место или организовать переброску подкреплений и боеприпасов боевикам, которые пытались остановить мотострелков, наступавших со стороны входа в ущелье.

Запертые в скалах.

На следующий день, 19 мая, переброска сил в ущелье продолжилась. Во второй зоне высадились два батальона — советский и афганский. В это же время на аэродром Баграм прибыли десантники 103-й дивизии, которым ещё только предстояло отправиться в бой. В первом и втором секторе, где действовали мотострелковые подразделения, многие отряды моджахедов были уже разгромлены либо доживали свои последние часы, а высаженные в горах бойцы наконец-то соединились с основными силами. А вот в самой дальней зоне, хотя там уже и действовал 345-й парашютно-десантный полк, основные бои только начинались.

20 мая армейская авиация доставила в Панджшерское ущелье два парашютно-десантных батальона из 317-го и 350-го полков и пару батальонов коммандос вооружённых сил ДРА. По воспоминаниям советских военнослужащих, афганские элитные подразделения кардинально отличались по уровню подготовки от своих товарищей из общевойсковых частей и, что гораздо важнее, обладали высоким боевым духом, которым другие формирования «зелёных» похвастаться не могли.

Афганские коммандос и советские военнослужащие.

Десантники высадились на флангах, в 70 км от входа в ущелье.

Типичным примером боёв в третьей зоне стали действия солдат и офицеров 2-й роты 1-го батальона 350-го парашютно-десантного полка, которым командование поручило захватить высоту 3706. Она была примечательна тем, что там находился не самый очевидный для зоны боевых действий объект: изумрудный прииск. Добытые на нём драгоценные камни переправлялись в Пакистан и служили важным источником дохода для отрядов Ахмада Шаха Масуда.

Рота сбила противника с окружающих прииск высот, но приблизиться к нему не смогла из-за того, что подвесной мост, проложенный к заветной цели, находился под плотным огнём моджахедов. Тогда десантники решили обойти врага, форсировав реку Панджшер в 500 м севернее — в тех местах она представляла собой стремительный поток, перейти который было крайне сложно, поэтому боевики не стали распылять свои силы и устанавливать там посты.

Вскоре бойцы вновь попыталась овладеть высотой 3706, но мятежники, находившиеся в прекрасно оборудованном опорном пункте, и не думали сдаваться. На следующий день позиции противника проутюжили вертолёты и фронтовая авиация, после чего на них обрушились сотни артиллерийских снарядов. Когда канонада смолкла, рота перешла в атаку и наконец захватила высоту.

Выдвижение роты на рубеж в горной местности.

Примерно так же действовали и другие подразделения, высаженные в третьей зоне. К середине 20-х чисел противник в ущелье был практически разбит, территорию брали под контроль правительственные войска, а контрразведка начинала работать в кишлаках. Однако для разгрома формирований Ахмад Шаха этого было недостаточно.

Финальный удар

Выход из ущелья Пяти львов находился недалеко от границы с Пакистаном, и мятежники не упустили возможности оборудовать в районе кишлака Эвим перевалочный пункт, через который в ДРА попадали свежие силы боевиков, оружие, боеприпасы и медикаменты. Командование 40-й армии прекрасно знало о существовании этого пункта и понимало его значение, но советским войскам добраться туда было сложно из-за суровых условий высокогорья — в разряженном воздухе эффективность армейской авиации резко снижалась. Тем не менее 23 мая на аэродроме Баграм бойцы мотострелкового батальона 860-го полка и пехотного батальона 20-й дивизии ДРА погрузились в вертолёты и отправились в удалённый район. Пилоты армейской авиации вели свои машины на пределе технических возможностей, порой преодолевая хребты высотой 4600–4700 м.

Моджахеды переносят пулемёт ДШК.

Бойцы быстро выбили моджахедов с ключевых позиций и закрепились на них сами, но вскоре мятежники попытались вернуть утраченные высоты и перешли в отчаянные контратаки. Успеха противник не добился, но вот боеприпасы мотострелков, которых по расчётам должно было хватить на несколько суток боёв, начали стремительно заканчиваться. Командованию пришлось организовать снабжение десанта по труднейшему для людей и техники маршруту. Экипажи вертолётов, совершая до семи вылетов в день, смогли обеспечить пехотинцев всем необходимым, и 24 мая важный для боевиков район контролировался советскими и правительственными войсками.

После боёв

В конце мая советские войска начали постепенно покидать ущелье, но полностью уходить на этот раз никто не собирался. В Панджшере разместились усиленный мотострелковый и парашютно-десантный батальоны, а также три роты афганских коммандос, которые два года спустя чуть не перешли на сторону противника. Самым неприятным для Ахмад Шаха стало появление в ущелье 177-го отряда специального назначения, который долгие девять месяцев активно проводил рейды против мятежников и устраивал диверсии.

Бойцы 177-го отряда специального назначения.

Масштабная Панджшерская операция 1982 года года показала, что на третий год войны в Афганистане советская армия научилась противостоять иррегулярным формированиям и наносить им серьёзные поражения. Ограниченный контингент впервые столь массово использовал тактические десанты, ставшие полной неожиданностью для боевиков. Всего в ходе операции армейская авиация перебросила в ущелье около 4000 солдат и офицеров, которые сделали возможным уничтожение хорошо подготовленного укреплённого района. Ещё одной причиной успеха стала эффективная работа лётчиков, оказывавших поддержку войскам на земле. За время наступления ВВС и армейская авиация потратили 10 549 авиабомб и 61 297 неуправляемых авиационных ракет. Советская армия потеряла погибшими около 90 солдат и офицеров, ещё 343 военнослужащих получили ранения. Число уничтоженных боевиков точно неизвестно. Один из приближённых к душманам источников называл цифры, не превышающие 50 человек, что, разумеется, очень далеко от правды.

Результатом операции стал разгром многих отрядов моджахедов, уничтожение складов, лагерей подготовки и опорных пунктов. Были захвачены списки агентуры Ахмад Шаха в Кабуле, но полевой командир в очередной раз подтвердил, что прозвище Масуд — «счастливый» — ему дали не зря. Лидер мятежников сумел скрыться и вскоре приступил к восстановлению инфраструктуры и возрождению разбитых отрядов.

Следующая крупная операция в Панджшерском ущелье прошла в 1984 году. Она проводилась по схожей схеме, но такого успеха уже не имела и привела к гибели большого числа советских военнослужащих.

Источник: https://warspot.ru/18540-v-logove-pandzhsherskogo-lva