Вера, война началась...
Книга задумывалась лет 5-6 назад. Моя матушка вдруг решила писать книги. И получалось у нее вроде бы не плохо, книги своеобразные. Я выкладывал тут на пикабу одну книгу, кому то понравилась. Меня просили в комментариях дать ссылки на другие книги, но как то заблокировался аккаунт и я не мог ответить. А времени на восстановление не было. Но сей час не об этом.
После смерти моей бабушки Веры Васильевны. Она была невероятно светлым и позитивным человеком. Всегда улыбалась и пыталась рассмотреть во всем что то хорошее.
На ее долю выпало огромное количество горя, именно горя. ВОВ практически во все семьи принесла горе, наверное нет человека в России которого бы не затронула ВОВ так или иначе.
Я много времени в детстве проводил у бабушки и она мне часто рассказывала о своем детстве, юности, жизни... просто мысли, события. Я многое спрашивал, она пересказывала, объясняла...
И когда ее не стало, я попросил матушку написать книгу о бабушке, тут еще момент, что это ее свекровь :) и отношения у них сильно не складывались. Думал что матушка предложение воспримет негативно, но она на удивление согласилась. Я писал свои воспоминания по крупицам, и отправлял ей, так же начали трясти семейные архивы (это очень громко сказано), расспрашивать ее младших братьев как было то или другое, они все живут в других городах и все это через их детей, моих дядь и теть, их детей, потому что с вайбером и вацапом они тоже часто не дружат, короче такой себе получался брехучий телефончик Между событиями которые документально подтверждены были десятилетия которые нужно было заполнить для книги, приходилось что то додумывать, дописывать из воображения. Книга получилась отчасти художественная, отчасти биографичная.
Матушка закончила книгу года 2 назад, я прочел и сильно закритиковал за вторую часть книги, мне она не понравилась. Слишком мало было собитий за последние 30 лет... и второя половина книги так же вышла какой то скомканной что ли... Матушка вроде что то поправила и отдала нам с отцом на редактирование. 3 декабря 2019 года матушки не стало... отец редактировал книгу больше года... очень его понимаю, потому что и читать, ее лично мне, очень тяжело. Но я обязательно прочту..
Все имена и места не вымышлены. Все события имели место случится.
Мой аккаунт был заблокирован года два, я его специально разблокировал чтобы выложить на пикабу эту книгу. Позже наверное мы разместим эту книгу и на самиздате.
У меня только одна просьба: если вам не понравилось, не та стилистика, слог или что то еще, просто пройдите мимо. Ваша критика не будет доставлена по адресу, редактировать подобное более некому. Если же вы заметили где то опечатку, запятую, точку и т.п. пишите, мы будем это править. Надеюсь на понимание.
И заранее спасибо. Я постараюсь выкладывать по две главы в неделю, книга не очень большая.
Хрисанфова Татьяна Анатольевна
(15.12.1957 — 03.12.2019)
«Вера, война началась...»
(Последняя законченная работа автора)
- 1 -
Сегодня, в комнате общежития педучилища, девчата собрались в последний раз. Завтра они разъедутся по домам. А сейчас на столе стояли гранёные стаканы, кувшин с морсом, на тарелке светилась нарезанная тонкими прозрачными ломтиками колбаса, в вазочке лежали карамельки.
- Наливайте морс, девчонки, - возбужденно закричала самая горластая из четверых, Надюха, - надо отметить знаменательную дату окончания училища!
- Даже не верится, что больше не надо ходить на занятия, - передернула плечами самая симпатичная из них, Ольга.
- Ой, девчонки, - воскликнула самая спокойная Вера, - а мне жалко уезжать.
- Конечно, мы сами - ещё дети, - огорченно вставила Лида, - а надо учить детей.
- Представляете, - засмеялась Надюха, - входит в класс наша Верочка - маленькая такая, тоненькая, из под стола не видать - и говорит: «Здравствуйте, дети!»…
- Вот у Веры, как раз, и получится детей воспитывать, - не согласилась Лида. - Она такая спокойная, и выдержки ей хватит с хулиганами совладать.
- Девчонки, что-то не в ту сторону заехали, у нас же - прощальный вечер, а мы опять об учебе.
- Грустно все-таки, - глаза Лиды подозрительно заблестели, - два года вместе жили, почти не ругались…
- У-у-у, - с укором посмотрела на нее Надюха, - нашла время! - Вер, ну ка, спой, - решительно сняла она со стены гитару и протянула инструмент Вере.
Та тонкими пальцами пробежалась по струнам и заиграла грустную мелодию.
- Опять «Гибель Титаника», - огорченно протянула Надюха.
Вера остановилась, немного помолчала и запела свою любимую песню:
На Муромской дороге стояли три сосны…
…Прощался со мной миленький до будущей весны..., - подхватили подруги.
...Он клялся и божился, что будет век любить… - пели они хором.
Песня закончилась, Вера отложила гитару.
- Девчонки, так мы больше никогда не увидимся? - встрепенулась Надюха, - разъедемся по своим колхозам, потом - замуж, дети, хозяйство и всё?
- Давайте будем каждое лето встречаться в Пролетарке! - предложила Вера.
- Точно! В парке возле училища, в день выпуска — 21 июня, - поддержала ее Ольга.
***
Ранним безоблачным утром, обещавшим теплый светлый день, Вера ехала домой.
Она сидела в телеге, на душистом сене и вспоминала, как после школы надо было сделать выбор в какое училище пойти учиться.
В мед. или в пед.?
Вопрос решила мать.
Она сказала:
«Мы с отцом всю жизнь тяжело работали в колхозе. Не хочу своим детям такой беспросветной жизни. Поступай ка, дочка, в педучилище. Там полегче, чем в медицинском. За больными тяжело ухаживать, это тебе не носы сопливые утирать».
Так выбор был сделан.
А теперь Вера ехала домой с аттестатом учителя начальной школы в кармане.
Она огляделась по сторонам.
В небе заливались жаворонки, на полях созревал хлеб.
Сбоку от дороги ослепительно цвела желтая сурепка, распространяя одуряюще- медово-сладкий аромат, да никла от солнечных лучей трава.
Было тихо, только по накатаной дороге отдавался неторопливо-деловитый стук копыт запряженной в телегу лошади.
Сидевший впереди дядька Прохор, лениво понукал коняку, что бы та прибавила шаг.
Мысли Веры перескочили на другое.
Она задумалась о том, куда ее направят на работу. Хотелось в город или, в крайнем случае, в райцентр.
«Ничего, - думала девушка, - через пару дней съезжу и все узнаю».
Вот уже и родной дом.
Вера ухватила чемоданчик и, поблагодарив дядьку Прохора, спрыгнула с телеги.
На пороге ее встретила Елизавета Павловна.
Лицо матери было серьезно, не было радости от встречи с дочерью.
Вера вопросительно посмотрела на матушку.
- Вера, война началась, - только и смогла произнести Елизавета Павловна.
У девушки похолодело в груди.
- Какая война? - от неожиданности задала она нелепый вопрос, первым пришедший в голову.
- Немцы на нас напали, - ответила Елизавета Павловна, - рано утром. Из правления прибегали. Отец вещи велел собрать, говорит, повестку ждать не станет, сам в военкомат поедет.
На глаза матери навернулись слезы:
- Что же с нами будет? Вдруг до нас дойдут?
- Матушка, - укорила ее Вера, - не дойдут они до нас! От границы до нас далеко!
- Как знать, - покачала головой Елизавета Павловна. - Говорят, у них танков о-го-го сколько!
- У нас, все равно, больше! – уверила ее дочь. - А где мелкие?
- Спят они. Отец к Дороховым пошел. С соседом на войну идти собрались.
- Может, не возьмут их? - предположила Вера. - Они же не молодые.
- Война не разбирает возраста, всех перемелет, перетрет, - почти прошептала Елизавета Павловна.
Вера не слышала мать, она по ступенькам взбежала в родной дом. Как же она соскучилась!
Пройдя в спальню, разбудила сестру Надю и брата Виктора. Младший - трехлетний братишка Колька - спал, безмятежно раскидавшись по родительской кровати.
- Надюха, - трясла Вера заспанную сестру, - подарок тебе привезла. Она вытащила плюшевого медвежонка.
- А мне? - насупился шестилетний братишка Витек.
- Про тебя не забыла, - улыбнулась Вера, - тебе - шоколадка твоя любимая.
- А Кольке привезла? - подозрительно спросил брат.
- Я ему юлу привезла, - засмеялась Вера, - игрушка такая.
- А мне почему не привезла юлу? - нахмурился Витек.
- Ты - большой уже!
- Тогда - ладно, - согласился брат, польщенный тем, что старшая сестра считает его взрослым.
Пришел от соседей отец. Дети показывали ему подарки, привезенные сестрой.
- Вась, ты бы поел, - напомнила Елизавета Павловна.
- Вы ешьте, - отозвался отец, - Вера - с дороги - голодная, малые тоже есть хотят.
Хозяйка накрывала на стол и глядела на мужа, тот ни слова не сказал о том, что решили с соседом. Елизавета Павловна глубоко вздохнула, оглядела стол и позвала детей:
- Снедайте.
Все уселись за стол и стали есть яичницу из стоявшей на середине стола сковороды, запивая молоком, принесенным из погреба.
- Рассказал бы, что порешили с Дороховым, - жена старалась не выдавать тревоги.
- Решили: завтра с утра поедем в район, а там, как получится, - не стал скрывать муж.
Елизавета Павловна опустила ложку, есть расхотелось.
Младшие, смотрели на озабоченных родителей: утро начиналось необычно.
Проснулся младший братишка, и мать отвлеклась, помогая ему одеться. Потом она ушла в поле, на работу, полоть бураки.
Весь день Вера провела с братьями и сестрой.
Думать о том, что где-то идет война, она не могла, просто не верилось в такое. Пришли одноклассницы, узнав о приезде подруги. Соскучившиеся после зимней разлуки, они кинулись обнимать Веру. Затем, успокоившись, уселись в горнице на лавки.
Вера оглядела подруг. Показалось, что стали они взрослее, серьезнее.
- Девчонки, мне не верится, что война началась… - с сомнением произнесла Полина.
- Такими вещами не шутят, - возмутилась Клава.
- Сама понимаю. Как дальше жить?
- Как раньше жили, - хлопнула по столу решительная Клава.
После их ухода Вера долго не могла успокоиться.
Следующим утром провожали отца и односельчан в районный военкомат.
Бабы, украдкой вытирая слезы, крестили вслед своих мужиков, уезжавших на той же телеге дядьки Прохора. Никто не знал: вернуться они назад, или вручат им повестки и отошлют на войну?
- Ой, бабы! - вздыхала Лялячка, говорливая баба, за что и получила свое прозвище, - вдруг не отпустят. Выходит: и не попрощаемся!
- Типун тебе на язык! - пожелала ей Дуська Морозова.
- Чай, отпустят, попрощаться, - с сомнением и тоской в голосе произнесла Федора Степнякова.
Вера тоже поехала в райцентр с теткой Марьей. Она уселась среди фляг с молоком, которое каждый день отправляли в Орловку.
- Слыхала, за распределением едешь? - равнодушно спросила ее тетка Марья. - Детей учить, значит, будешь, - продолжала она, видимо не особенно интересуясь ответом, - Полезное дело.
Вера слушала ее, согласно кивая головой. Так и доехали они до станицы, под равнодушные рассуждения возницы.
В отделе образования ее встретила серьезная , озабоченная женщина.
- Так, так, - листала она документы, - училась хорошо. Поедешь ты, Вера Деревянко, в Ростов, работать в детском доме.
- В Ростов? - удивилась Вера.
Она думала, что будет работать в Орловке или в станице Пролетарской. Все таки ближе к дому. Уезжать так далеко Вера не планировала.
- Выбирать не приходится, - вздохнула женщина, - война.
Она вручила направление и пожала девушке руку:
- Поздравляю с началом взрослой жизни!
Вера вышла на залитую солнцем улицу.
На углу продавали мороженое.
Продавщица положила белый холодный комок мороженого в блестящий цилиндрик и шлепнула на кружок вафли, потом накрыла другим вафельным кружком и подала девушке. Вера, облизывая мороженое, направилась к молокозаводу в надежде, что тетка Марья все еще не уехала домой. Девушка вышла на центральную улицу, где находились все учреждения района. Возле военкомата было много народу: в основном парни и мужчины призывного возраста.
Вера увидела, как суетятся деревенские мужики, стараясь выравнять строй.
- В колонну! По два! Ста-но-вись! - услышала девушка строгую команду человека, одетого в военную форму.
Она ускорила шаг и почти побежала, понимая, что там может быть отец. Образовавшаяся колонна нестройно тронулась с места.
Вера была уже совсем близко. Она заметила недовольное лицо военного.
- Под-тянись! - громко командовал он, - эх воины! – эти слова были произнесены очень тихо.
Вера увидела среди колонны своих деревенских мужиков: Дорохова, Ивана Петровича Бакланского, Ивана Кунина, потом заметила отца и кинулась к нему.
- Папа! - закричала девушка, понимая, что еще мгновение, и они расстанутся надолго.
Отец, услышав ее, обернулся.
- Вера! - помахал он рукой, - передай матери, что я вернусь!
- Передай нашим: вернемся мы, - крикнул Иван Петрович.
- Разговорчики! - строго напомнил военный, - Строй держать!
Вера остановилась. Догонять удаляющуюся колонну было бессмысленно. Девушка побрела к молокозаводу.
Тетка Марья ехала ей на встречу.
Вера села на поперечную лавочку, среди пустых фляг. Они оглушительно громыхали, когда колеса телеги подпрыгивали на кочках.
- Где учительствовать будешь? - повернулась к ней тетка Марья.
- В Ростов направили, - рассеянно ответила девушка, думая о том, как сообщить матери, что отец ушел на фронт.
- Городская будешь, - завистливо вздохнула Марья, дергая вожжи, чтобы подбодрить лошадь.
- Городская, - согласилась Вера.
Домой они приехали ближе к вечеру.
- Матушка велела свиней покормить, - напомнил Виктор, - Мы груши собрали в саду, отнеси им.
Вера управилась с хозяйством и приготовила ужин.
Мать пришла уже в сумерках. Лицо ее было темным от постоянного нахождения на солнце; большие натруженные руки - почти черными - от бесконечной работы.
Вере стало жалко маму. Она уедет в город, отец - на войну, а мать останется здесь с тремя малыми детьми. А вдруг и сюда дойдут немцы?
Елизавета Павловна умылась и присела на табуретку.
- Подождем отца, - сказала она. - Задержали, видно. Вернется, ужинать все вместе будем.
Вера проглотила комок, подкативший к горлу.
- Матушка, папа не приедет, - тихо сказала она. - Велел передать, что вернется.
Обе произнесли одно слово, но мать ожидала, что муж скоро войдет в дверь и жизнь вернется в привычное русло. Дочь одним словом разрушила устоявшийся мир, напомнила о войне.
Елизавета Павловна уронила тяжелые руки на колени. Ни одна морщинка не дрогнула на ее усталом лице.
- Будем ужинать одни, - спокойно сказала она.
Вера не удивилась ее спокойствию.
Мать никогда не выдавала своих чувств.
Утром всей семьей провожали Веру в Ростов.
Мать осталась дома, не пошла на работу, чтобы попрощаться с дочерью. Она постоянно вздыхала и отворачивалась, боясь, что дочь увидит, как она расстроена.
- Вера, сало положила? - спрашивала она. - А валенки взяла? Платье новое не помнется?
Вера отвечала, что положила в чемодан кусок сала, хлеб, вареные яйца, пальто, валенки.
- Ох, – вздыхала Елизавета Павловна, - как-то там сложится? Говорят бабы, сила у него несметная!
- Матушка, а кто такой сильный? – не понял Виктор, - Илья Муромец?
- Кащей - бессмертный, - вздохнула мать.
Они вышли на улицу в ожидании дядьки Прохора, который взялся отвезти Веру на станцию. Она пыталась запомнить это мгновение прощания. Ведь и правда неизвестно, что там ждет впереди? Увидит ли еще раз свой маленький, но такой родной домишко, мать, сестру, братьев?
Дядька Прохор, кряхтя, поднял ее чемодан и опустил в телегу. Понимая тяжесть прощания, он поторапливал:
- Давай, Веруха, залезай, поедем. Дорога - не близкая!
Младший Колька заревел, когда сестра крепко обняла его. Надюха еле сдерживала слезы. Мать, молча, обняла Веру и отошла в сторону.
Телега тронулась.
Вера помахала рукой и отвернулась, чтобы родные не видели ее расстроенного лица. Елизавета Павловна мелко крестила ее спину, губы шептали молитву, а по щеке ползла скупая прозрачная слеза.
