GrafoMMManus

Спасители. Глава 53. "Шахта, полная Зла"

Спасители. Глава 54. "Шахта, полная Зла"

Спасители. Глава 55 "Шахта, полная Зла"

Дорога из разбомбленного девятиэтажного района проходила через небольшой частный сектор и вела на другой берег – к «подкове». Калуев подвёл свои штурмгруппы поближе к берегу, занял позиции на окраине частного сектора, чтобы никого не выпустить, чтобы никто не убежал.
Секту прижали к стенке. Им было некуда деваться. Но попыток выползти они уже не предпринимали. Даже уцелевшие твари спрятались. Чернота над «подковой» не была такой же густой, как раньше, но всё ещё не позволяла вести разведку с воздуха. А биться вслепую, пусть и с численно меньшим противником, было очень опасно.
-- Сколько у них там? – курил Данилыч и рассуждал. – Допустим, «уральцы» имели тоже шестьдесят человек в штате. Кого-то порвали твари. Допустим, сектанты оживили пятьдесят – в лучшем случае, мне кажется. Потом «центровики» въехали на мост. Конечно, они пососали. Но кого-то, да уложили. Потом мертвецы попытались пробиться за мост, но их накрыла вертушка. Тоже кого-то разъебали, значит. Мне кажется, там в лучшем случае – человек тридцать осталось. В лучшем. Плюс культисты…. Не так уж и много, если задуматься. Но на стороне противника – темнота.
-- Да хрен ли загадывать, ёпт, -- сказал Юра. – Работать будем аккуратно. Десантура всех завалит, нахрен, а мы войдём уже на добитое. Я считаю, справедливо. Наших и так дохрена легло… Захар, есть сиги? А то у меня кончились давно, трясёт пиздец, Данилыч жмотит…
-- Так ты куришь, как волк из «ну-погоди» -- целую пачку в пасть суёшь и поджигаешь, -- сказал Данилыч. – Тебе одной мало будет, а у меня и так немного осталось. Тем более это вообще вредно для здоровья. Импотенцию вызывает.
-- А тебя импотенция не пугает, нахрен? У тебя вроде баба есть.
-- После Загорска у меня полгода стоять не будет.
-- У меня тоже. Так что давай сюда сиги.
Данилыч вздохнул, но всё-таки поделился. У самого – последние.
-- Ща с боем до десантов доберёмся, -- размышлял Юра, со смаком закуривая. – У них запасов сижек дохрена, ещё скурить не успели. Вот тогда заживу, ёпта!

Олег сидел и у него до сих пор колотилось сердце. Страх не исчез в момент, когда Мара сдохла. Страх остался внутри. И пожирал душу. Чтобы отвлечься, он старался не сидеть на месте. Отвлечься получалось неважно. Однако, сидеть сложа руки он не мог.
Когда это кончится? И кончится ли? Безграничный кошмар… Он выбрался из ада. Но теперь завидовал мёртвым.
Олег хотел, чтобы эти странные неземные мучения закончились. Страдание теперь лилось наружу из неконтролируемого подсознания. Он испытывал и горе и тоску, и гнев и страх – всё одновременно. А впереди ещё был бой…

Лидер сектантов вышел на связь из бомбоубежища на территории завода в «подкове». Он сообщил переговорщикам, что согласен обменять заложников взамен на их отход из города. Но никто с ним торговаться уже не собирался. Предложили лишь сдаться. Обещали сектантам жизнь, правда, в тюрьме.
Лидер понимал, их там ждут тяжёлые допросы, пытки, одиночные камеры. Поэтому предпочёл смерть.
Завод этот располагался у северного моста, по которому пытались войти «центровики». Теперь было понятно, почему им это не удалось – в крепких цехах расположились основные силы сектантов, которые тут же и отбили вторжение. А ещё сектанты заметили, что артиллеристы жалеют промышленные предприятия, видать, олигархи давят сверху… Поэтому и спрятались там.
Позиции культистов легко раскрывались средствами РЭБ. Основная масса этих позиций была уничтожена огнём артиллерии ещё до прибытия армии. Потом сектанты, видимо, что-то поняли. И затаились.

А потом роты ВДВ вошли в город. Сначала сообщалось, что они наткнулись на чудовищ, зародившихся на городской свалке у выезда из Загорска. Чуть позднее сообщили, что столкнулись с толпами мертвецом. Сектанты, кажется, разворошили всё городское кладбище.
Когда десантники с боем пробились в руины города, они столкнулись с мёртвыми бойцами Организации. И тут же понесли первые потери. Мёртвые бойцы Организации бились почти так же умело, как и живые.
Десантников предупреждали, что им придётся биться с необычным противником. Но солдаты всё равно охреневали от происходящего.

«Центровики» и отдел Варшавского ринулись к мостам, когда ВДВ отвлекли на себя основные силы противника, основное внимание. У сектантов не было достаточно сил, чтобы достойно ответить по всем фронтам.

Противоположный берег был пологий, но высокий. Ожидалось, что на нём устроят целый укрепрайон, который задаст жару вошедшим. С него культисты могли пожечь всю колонну. По крайней мере, так размышляли ветераны боевых действий. Они бы так и поступили…
Первая линия частных домов располагалась на выгодной высоте, но оказалась сожжена полностью разразившимися пожарами. Окопов рыть сектанты не умели. Или не хотели. Поэтому этот выгодный берег они не заняли. Повезло.

На всякий случай перед заходом вперёд бросили парочку лёгких автомобилей, чтобы во мраке обнаружить огневые точки. И не успели машины преодолеть мост – по ним тут же ударили из Черноты. Водителям удалось прорваться на тот берег и увидеть, откуда вёлся огонь.
На высоте среди заснеженного картофельного поля стояла нетронутая баня. В которой противник организовал пулемётное гнездо, прорубив бойницы в стенах. Из этой же бани свистели снаряды РПГ – прямо из дырок в стенах. Культисты думали, что этой одной позиции окажется достаточно для защиты моста. Может, если бы Калуев отправил по мосту всю колонну сразу, так оно бы и вышло. Но координаты обнаруженной бани передали в Штаб и через пару минут на неё спикировало что-то белое и крылатое, разорвав позицию в клочья мощным взрывом. Десантники притащили с собой «ланцеты»…
-- Какое расточительство, -- заметил Данилыч.
-- Зато надёжно, нахрен, -- ответил Юра. – Результат хороший. Вон как разлетелись брёвна.

Колонна быстро прорвалась за мост и уже на дороге разрежилась в боевой строй. Дорога шла вдоль берега – и на этой дороге колонна была отличной мишенью. Мчались быстро, хорошо, что мин у культистов не имелось.
Твари сжигались огнём сновидцев. Пушками старались лишний раз не шуметь.

Потом дорога повернула на холм. Всё-таки на берегу больше никого не оказалось, кроме тех двух мёртвых уральцев в бане.
Колонна ворвалась в разбомбленный частный сектор, так и не встретив врагов, кроме вездесущих насекомообразных существ.
На западной части города шёл бой. Стрельба и взрывы постепенно приближались. Значит десантники имели успех.
«Центровики» так и не смогли пробиться через мост. Слишком плотно его контролировали сектанты. Поэтому их штурмгруппы остались на том берегу и принялись обстреливать территорию завода издалека, чтобы хотя бы как-то сковать действия врага.

Первые мертвецы повстречались колонне Калуева в руинах церквушки посреди разрушенной «подковы». Уральцы обстреляли колонну, мимо просвистели снаряды РПГ. Промазали.
В этот момент очень бы пригодился АГС. Но вместо этого в бой отправили дрон-камикадзе, потом под прикрытием огнём «бэтров» сблизились с руинами и добили уцелевших. Всего пять мертвецов. До завода было совсем недалеко.
Десантники же ещё не подошли достаточно близко, поэтому Калуев решил пока подождать. Штурм завода мог дорого обойтись.
Решили начать охоту на оставшихся Плачущих, оставив неподалёку от завода штурмгруппу Ярослава с пулемётами и с БТРом.

Группа заняла позиции в рощице на высоте у дороги – завод находился в низине у реки. Поэтому никто бы не смог без потерь вырваться с территории.
Мрак сделался прозрачным, как дым.
Кажется, победа уже рядом. Остались только культисты. Демон, зародившийся в глубинах шахты, порождавший и тварей – уничтожен. Плачущие – почти истреблены.
Они провели здесь практически вечность.
Это был один из самых худших кошмаров в жизни Олега. Встреча с Марой с лихвой переплюнула «метаморфозу». Это приходилось признать.

Бойцы держали завод на контроле и отстреливали всех, кто высовывался. Если кого-то видели, то запрашивали огонь артиллерии. Снаряды обрушивались на позиции, уничтожая врагов.
Потом мрак совсем развеялся. Видимо, Плачущие подохли окончательно.
-- Наконец-то, бля! – обрадовался Юра. – На душе даже легче сделалось, ёп! Никто теперь не пилит. Заебись.

Десантники подходили всё ближе. Можно было наконец рассмотреть руины города.
Вдалеке вздымались столбы дыма от подбитой бронетехники – похоже ВДВшники понесли потери.
Едва Чернота развеялась – вертушка тут же вычислила оставшиеся «бэтры» уральцев и быстро их уничтожила.

-- А вообще, что достаётся таким как ты ветеранам Организации? Просто деньги? – спросил тогда Олег, обратившись к Захару. Хотелось занять свой беспокойный разум хоть чем-то – бой как-то сбавил обороты и опасности не ощущалось.
-- У меня обеспечена семья, -- ответил Захар. – На многие поколения вперёд. Лучшее образование, преподаватели оказываются благосклонны ко всем моим детям. Никаких проблем с получением лечения… Квартиры. И здесь и за бугром. Устройство в государственные заведения – откуда-то вдруг всем выпадают блатные места, куда бы они не ткнули. Семья вообще не испытывает никаких проблем. Её, будто, ведут за руку. Кто-то невидимый. Может, Господь. А может – спонсоры Организации. Официально от Организации я получаю только денежки. Но Спонсоры о своих заботятся, не показываясь в открытую. Со временем я понял. Спонсоры – щедрые люди. Хоть со стороны может казаться, что им лишь бы результат и на бойцов им срать. Это не так…
-- А твои вообще подозревают, что ты занимаешься чем-то… странным?
-- Они думают, что я в службе по борьбе с наркошами работаю, -- как-то скривился Захар. – Поэтому и денег варится много. И выколотый глаз – это вполне себе объясняло.
-- Понятно, -- кивнул Олег, размышляя, чего бы ещё спросить.

А потом он увидел, как Захар падает на землю замертво. Вот так – совершенно неожиданно и никчёмно. Захар упал и Олег увидел его лицо, превращённое пулей в кровавое месиво.
-- Стреляют, блять! – крикнул Олег, в приступе злобы. Он глядел по сторонам, не заботясь о том, чтобы спрятаться. Кто стрелял и откуда – непонятно. Со стороны завода. Стрелка засекли после второй вспышки – на этот раз стреляли в Олега, но промахнулись – пуля отскочила от фургончика, за которым они прятались.
-- Убью, сука!! – крикнул Олег и отправил длинную очередь по окну из которого вёлся огонь.
Потом по окну отработал «бэтр». И снайпер больше не высовывался.
-- С-сука! – ругался Юра.—Захарыча, нахуй! Захара убили! Как так?! Самого Захара?! Я думал, этот хрен совсем не убиваем! Тем более – так глупо. Высунулся просто. Да японский… Как-то это неправильно всё...

Калуев, узнав о гибели самого старого бойца Организации, разочаровался особенно сильно. Такого опытного бойца потерять – слишком дорого.
Вертушка отработала по заводу. Потом на завод отправили дроны-камикадзе. Дроны жужжали, вычисляли позиции противника – и тут же обрушивались на них.
-- Получайте, суки! – радовался Юра.
«Бэтр» Ярослава выкашивал пытавшихся перебегать по открытой местности культистов, которые меняли позиции, пытаясь спастись от дронов. Бойцы, можно сказать, перешли в атаку. Пытались отомстить за Захара.
Но этим они лишь излишне засветились. Нужно было перебраться в другое место. Недооценили противника, считали, что это не опасней, чем сафари на львов. Как сектанты могут ответить? На стороне Организации арта, вертушки и, скоро, будут и танки ВДВшников, которые от завода всего в двух кварталах, судя по докладам…
Сверху на группу упала граната. Многих посекло осколками. Олега ранило в бедро. В ушах звенело. В небе мелькала точка. Квадрокоптер, который штурмовики приняли за коптер кого-то из их отдела.
-- Ур-роды, нахрен!!

Но на этом ничего не закончилось. Ошарашенные внезапной атакой, они не заметили, как к ним приближалось нечто гораздо более опасное. Дрон-камикадзе, видимо, некогда принадлежавший уральцам, а теперь управляемый кем-то из сектантов.
Это было страшно. От дрона никуда не деться. Он летит быстрее, чем ты можешь бежать. И взрывчатки в нём столько, что разорвёт на части. Бойцы бросились врассыпную, едва завидев аппарат.
Дрон на секунду завис. А затем врезался в «бэтр».
Почти сразу сдетонировал боезапас. Люк распахнулся. Но оттуда вырвалось лишь высокое пламя.
Изнутри доносились сумасшедшие крики мехвода, наводчика и Ярослава... Они не успели выбраться.

_____

Спасибо огромное за доны!) Обожаю вас, подписчики, за предоставленную возможность творить, не растрачивая время на подработки!

Кирилл 1000р

Виктория Олеговна 500р "На вдохновение"

Сергей Михайлович 200р "Твори, Друг!"

Артём В. 250р

_____

Мой ТГ канал: https://t.me/emir_radrigez

А потом осталось регулярно отпаивать снадобьем для крови. И надеяться, что Грег переживёт самое первое, самое опасное время, пока в венах не появится новая кровь. Чтобы придать сил – приходилось отпаивать другими отварами. Очень много отваров ушло на Грега…

Инга сильно помогала – она проводила рядом с Грегом и дни и ночи. Было даже как-то завидно. Прекрасная девушка, добрейшая душа.

Когда Готам прознал, что Камил выходил Грега – сначала возмутился, что мальчик не позвал его на такое ответственное дело. Но когда увидел через неделю, как Дылда встаёт с кровати – похвалил, посетовав, однако, на уродливые швы.

-- Ты делаешь успехи, -- признал Готам. – Но осторожней с этими методами. Монахи могли заподозрить. Ходят слухи, что Грег получил раны, несовместимые с жизнью. А прошла лишь неделя – и он стоит на ногах. В лазарете даже простуду лечат дольше…

-- Их проблемы, -- ответил Камил. – Скажем, что Грег живучий, как стая собак. Это, между прочим, недалеко от истины. Я бы от таких ран оправлялся месяц даже с этими отварами.

Предстоящей дуэли ждали все. Вальдемар, чей род всегда славился величайшими фехтовальщиками – против верзилы Маркуса, который играючи расправился с Грегом. Большинство, разумеется, поддерживало Нойманна. Маркус – садист, зверь. Он был таким в детстве, когда травил слабых. Он остался таким и сейчас в свои семнадцать – даже сделался ещё хуже. Горе всем, кто окажется у него в подчинении, когда он вернётся в своё поместье и начнёт править.

За Нойманна говорила фамилия. Почти никто не сомневался в его победе – если верить древним легендам, Нойманны сражали вампиров, полулюдей и чудовищ от лица Святого Престола. Что им – какой-то верзила? Но самые наблюдательные с большинством не соглашались. Они часто видели тренировки ребят с Ларсом. И на этих тренировках дылда Грег побеждал всех, даже Нойманнов. Даже Ларса. И где теперь этот Дылда? Повержен. Маркус победит – однозначно.

Жаркие споры охватили Башни Знания. Учителя злились, что какая-то дуэль поглощает внимание учеников сильнее, чем их лекции и семинары.

Даже стражники шептались – между собой они делали ставки.

А Камил не знал, что и думать. Он обоим желал мучительной смерти. Нойманн, конечно, сделал куда больше гадостей лично Камилу. Однако мстительный Маркус, если победит в этой дуэли, примется за Карла, за Ишуаса. И за него. И недолго Камил будет танцевать на могиле Вальдемара, празднуя смерть заклятого врага – придётся отбиваться самому.

Идеальным раскладом была бы гибель всех и сразу, от ран после дуэли. На это Камил и надеялся.

Нойманн, кажется, не волновался вовсе. Маркус и Вальд стоили друг друга. Оба – задиристые и заносчивые.

На дуэли собралась невиданная доселе толпа. Пришли даже монахи – дуэль принесёт Башням Знания множество проблем. Если победу одержит Нойманн – взбаламошится дом Лонч, которому принадлежал Маркус – самый влиятельный баронский род в Долине Ветра. А если победит Маркус – Нойманны больше не будут столь благосклонны и щедры к ним. Поэтому лекари стояли наготове, а ректор Аппий пригрозил дуэлянтам тяжёлой учёбой, если те не проявят милосердие друг к другу. Но разве мог старик остудить молодую горячую кровь?

Вальдемар прибыл на место, как водится, немного опоздав. Расхлябанный и безразличный. Актёр! Он расслабленно прошёлся вдоль толпы, густо сморкнулся на землю. И отправил девице Маркуса воздушный поцелуй – с той же руки, которой вытирал сопли с носа.

-- Не горюй по своему жиртресту, дорогуша, -- сказал он ей. – Я утешу тебя, можешь обращаться сразу после моей победы!

Маркус тут же побагровел от злобы, а его девица – от смущения. Лиза тоже не была в восторге от подобного показного поведения, но Вальд всегда обращался с ней с неким пренебрежением, поэтому она редко возмущалась вслух – боялась потерять своего возлюбленного, крепко держалась за своё ненадёжное счастье обеими ручками и была готова «съесть» многое. Ох уж эти девицы…

Дуэлянты поприветствовали друг друга, агрессивно ударившись мечами.

-- Ой. Злюка. Не сломай снова прежде времени свою ковырялку, -- ухмыльнулся Вальдемар. – Маменька не может прикупить тебе меч покрепче? Если я тебя сегодня пощажу, то скажи ей, что ты уже большой мальчик и попроси настоящее оружие. А не этот напильник для её ногтей. Ты что, обокрал шкатулку маминой косметики?...

-- Не сверни шею, задирая нос! – ответил Маркус. -- Скоро ведь будешь им обнюхивать свою уютную могилу!

Хорошая идея, невольно подумал Камил, а ведь можно организовать, если диафрагма уцелеет. Жаль, что за такое нынче сжигают на костре.

Маркус отправил в Нойманна плевок, но промахнулся.

-- Ну вот, а я думал в этих землях слишком холодно, -- сказал Вальдемар. – Для верблюдов.

-- Давай быстрее, объявляй бой! – рявкнул Маркус на Ларса. Дружинник едва сдерживал смех. Он, очевидно, куда больше симпатий испытывал к своему бывшему ученику.

-- Бой!

Маркус тут же набросился на Вальдемара. Нойманн даже не отступил назад – парировал атаки быстрыми движениями, заблокировал мощные удары, уклонился. И тут же ранил Маркуса в бок. Тогда и разошлись. Верзила тут же потерял всю ярость, вернулся на землю. Понял, что в этой дуэли нужно быть куда осторожней… Но Вальд не дал ему отдыха. Нанесённая рана не была глубокой, но она придала Нойманну ещё больше самоуверенности. Зазвенели мечи. Галдящая толпа в напряжении даже замолчала. Такую зрелищную дуэль в Башнях Знания не видел никто, даже видавший многое ректор Аппий. Оба дуэлянта были прекрасны в своих отточенных движениях. Это была не дуэль, а танец смерти.

Нойманн атаковал с напором, с особой настырностью, не давал Маркусу расслабиться и всё пытался найти в его защите брешь. Но пришлось отступить. Маркус, если не бросался вперёд от злобы, фехтовал искусно. Едва Нойманн решил отступить, верзила тут же ранил его в запястье. Вальдемар едва удержал меч, отскочил назад бысрей. Маркус двинулся следом, но не успел воспользоваться замешательством противника. Нойманн встретил его опасными выпадами.

Потом дуэлянты встали друг напротив друга, и тяжело дышали, не решаясь перейти в атаку. Первоначальная заруба отняла у обоих много сил. А так же оба теперь боялись – они осознали, насколько каждый из них хорошо фехтует. Одно неправильное движение могло оказаться фатальным. Это был бой до первой ошибки.

-- Неплохо фехтуешь. Для жирного, -- Вальдемар пытался вывести из себя верзилу. – Тебе не мешают эти сиськи? У моей Лизы – и то меньше…

Маркус свирепо рявкнул и атаковал первым. Нойманн тут же перешёл в контратаку. Но через мгновение понял, что повёлся на обманку. Он слишком сильно провалился, поэтому не успел отразить настоящую атаку, которую верзила скрыл за своей показной злобой. Маркус едва ли не прорубил Вальдемару ключицу – лезвие прошлось вскользь, срезав с плеча шмат кожи.

Маркус продолжил атаку, не теряя напора. Но едва не нарвался на ответный укол. Он отбил выпад в сторону и… ударил кулаком. Вальд отшатнулся, потерялся. Тут-то Маркус иссёк Нойманну грудь. Белая рубаха Вальда тут же взмокла протяжной красной полосой – от плеча до самого пупа. Рана не была глубокой, Маркус не стремился разрубить Нойманна пополам.

Он стремился поиздеваться.

Нойманн бросился вперёд, обретя самоотверженную смелость. Если бы против него бился Камил – он бы ничего не смог поделать в этот момент. Слишком стремительны были его атаки в момент, когда отключалась осторожность.

Но против него бился Маркус.

Верзила с лёгкостью отбил удары, отошёл назад, похохатывая.

-- Какой злобный! – воскликнул он. А потом резко уколол Нойманна в бок и сразу же отступил назад. Не глубоко. Не смертельно. Однако очень болезненно. Вальд скривил лицо.

-- Ну что! – радовался Маркус. Победа была практически в его руках. – Про чью ты там мать говорил? Кому воздушные поцелуи отправлял?.. Стыдно, наверное, быть порезанным напильничком? А? Слабейший из всех Нойманнов? Все эти легенды – жалкий фарс. Ваш род – дерьмо.

Камил подумал, что Маркус зря разглагольствует. Нойманн ещё твёрдо стоял на ногах. И в любую секунду исход поединка может поменяться.

И Нойманн тут же напал, кажется, совсем внезапно для Маркуса.

Меч Вальда просвистел в опасной близости от глаз верзилы. Лицо Маркуса тут же сменилось на испуг. Он отступил, убегая от распалившегося Нойманна. Удар, взмах. Лезвия сверкали на солнце.

Маркус ловко сменил стойку, перекинул меч в левую руку.

Вальд растерялся. Против левши драться было неудобно, тем более вот так резко – в суматохе поединка…

Маркус взмахнул мечом, Нойманн кое-как блокировал неудобный удар, но меч верзилы от этого только сменил направление. Просвистел.

И случайно попал Вальду между ног.

Поляну пронзил леденящий душу крик, полный боли. Толпа ахнула, парни сжались, а девицы закрыли глаза ладошками. Вальд свалился на колени, схватившись за достоинство. По штанам его текли ручьи крови.

-- Ой-ё-ё!! Господи, чёрт бы тебя побрал!!! – Маркус и поморщился и улыбнулся одновременно, высунул язык. – Наверное, это очень больно! Прости, я не специально!... Вальд!... ха-ха! Кусок ты дерьма!… Кусок дерьма!...

Маркус отошёл чуть в сторону, наблюдая за Нойманном с каким-то радостным сочувствием.

-- Я не специально! – сказал он толпе. – Вы всё видели сами! Я целился вообще не туда! Он сам отбил удар и… Господи! Сучий ты потрох! Ха-ха!... Вальд… Вальд, ты слышишь меня?... Я совсем сильно попал?.. Боже, судя по крови… Ха-ха! Род Нойманнов будет испытывать некоторые проблемы с наследниками…

Вальд ныл и ревел от невыносимой боли. Что-то внутри Камила безумно ликовало. Маркус вдруг сделался ему безгранично симпатичен. А не так уж и плох этот ублюдок!

Маркус подошёл, замахиваясь мечом. Но остановился.

-- Нет, -- вдруг осенило его. -- Так даже лучше. Я не буду тебя убивать. Живи! Живи, Вальд! Ты же благородный, в конце концов. Ты проявлял в дуэлях милосердие. Так что и я – проявлю…

Маркус поднял свой меч к небу и обратился к толпе.

-- Я проявляю милосердие к своему врагу! И дарую ему жизнь!

Ларс кивнул и объявил победу Маркуса. Монахи тут же бросились к Нойманну на помощь. Ректор Аппий негодующе покачал головой и вздохнул. Но, благо, никто не умер. Удалось избежать резни.

А потом Маркус, в огромной радости от своей победы, снова посмотрел в толпу взглядом, не предвещающим ничего доброго.

-- Камил Миробоич! – воскликнул он. – Я вызываю тебя на дуэль! Через неделю! Думаю, к тому времени моя рана затянется!

Ну конечно! Камил, правда, ожидал, что следующим в очереди будет Карл. Но, видимо, Карл не вызывал у Маркуса такой же ненависти.

-- Принимаю! – выпалил Камил. – И да сразимся мы с тобой! Жирная ты рожа!

-- И не боишься, дерзить? А если тебя постигнет та же участь? – скривился Маркус, указывая на Нойманна. – Ты проиграл даже Вальдемару. И дылда Грег куда сильней тебя. Все они – повержены. Выбирай оружие, от которого умрёшь. Тебя я щадить не стану, безродный!

-- Будем сражаться на алебардах, -- сказал Камил. – Через неделю. Даю тебе время на подготовку.

Маркус хмыкнул.

-- Странный выбор, конечно. Но будь по-твоему!

Он мог бы отказаться от дуэли с Маркусом. Но Камил – аристократ. Этот отказ затруднил бы дальнейшую военную карьеру, которую он мечтал построить по примеру своих предков-воевод. Простолюдинам вроде Ишуаса гораздо проще – кроме перешёптываний за спиной им в случае отказа от дуэли не грозило ничего. А вот трусы без чести воеводами не становятся.

Алебарды – хорошее решение. Маркус не упражнялся на них – это Камил выяснил заранее. Кто вообще устраивал дуэли на алебардах? Никто. А Камил – уже полмесяца тренировался с этим новым оружием, едва Маркус принялся мстить. С самого начала было понятно, к чему всё идёт.

Алебарды сравняли бы их шансы. Сравняли бы. Если не одно «но»…

Камил согласился на дуэль, но биться не собирался.

Дуэли – это бессмысленная игра для дураков. Честь – выдумка для идиотов. Подохнуть, как собака, на потеху публике он не хотел. Даже преимущество в умении владеть алебардой могло не сыграть роли – бои зачастую непредсказуемы.

Камил дождался, пока наступит вечер. Он положил Бродягу в мешок и отнёс в Башни Знания. Припрятал в тёмном закутке.

И на следующий день он не явился на тренировки к Ларсу, чем вызвал обеспокоенность друзей.

Весь день настраивал себя.

Не каждую ночь можно выйти из тела. Это не полностью зависело от одного намерения – ещё от удачи. Но впереди была ещё целая неделя попыток. Алебарда окажется запасным вариантом. Да и можно было натравить Бродягу напрямую. Но Камилу хотелось управиться самому.

Весь день он посвятил занятию концентрации внимания. Весь день он посвятил одной мысли – проснуться внутри сна. Он лёг спать сильно раньше остальных.

Подгадал ко времени тренировок Маркуса.

И проснулся. Ему казалось, что он лежит в постели. Сонная реальность мелькала, как дождь, расплывалась, как марево при жаре. Камил представил, будто раскачивается, словно маятник. Набрал амплитуду и «упал» с кровати. Таким нехитрым образом он вышел из тела.

А потом полетел по коридорам Башен, к тёмному закутку. Вселился в Бродягу.

Маркус тренировался в одном из пустых коридоров башни астрономии. С ним был ещё кто-то, невеликого роста, но крепкого сложения. Наверное, боец из имперской Дельты. Помутневшие от высыхания глаза Бродяги уловили силуэты алебард. Оружие трещало, звенело.

-- Рано, -- делал замечания тренер. – Ещё… Ага. Не так резко. И не так близко. Это алебарда. Её суть – в расстоянии…

Камил затаился за углом. И ждал. Лишь бы его не разбудил кто…

А потом они опустили алебарды. Маркус сильно запыхался. Алебарда – тяжёлое оружие. Владеть им было нелегко. А у верзилы ещё ныла рана на боку.

-- Отдохните, -- сказал боец. – На сегодня всё. Хорошо отоспитесь. И обработайте рану той мазью…

Маркус что-то недовольно буркнул в ответ. И двоица направилась вниз.

Камил замер в тени. А потом крался следом, выжидая.

На первом этаже Маркус и тренер попрощались и разошлись в стороны. Тренер отправился в сторону города, а Маркус – к спальням.

Камил бежал бесшумно. Рычать было ни к чему. Высокий прыжок. Пасть сомкнулась на шее сзади. Маркус завопил, отшатнулся в сторону. Клыки порвали кожу на лоскуты, но соскользнули. Верзила смахнул с себя мёртвую псину. Но та набросилась снова. Пасть сомкнулась на выставленном вперёд локте. Когти расцарапали пузо. Маркус закричал. Он выхватил кинжал. И всадил в Бродягу. Пёс боли не чувствовал. Лишь сильнее сжал челюсть. С такой силой, на какую живые псы не были способны.

Маркус визжал. И всаживал в пса кинжал, раз за разом. Но всё без толку.

Затрещали кости в его руке. Пёс свирепо дёргал башкой, разгрызая руку. И вскоре та отвисла на лоскутке сухожилий, почти отделившись от тела.

Камил не успел наброситься снова. Что-то прибило его сверху. Придавило к земле. Не Маркус. Верзила визжал, выронив кинжал, и пытался приделать руку обратно.

На помощь ему прибежали монахи с топорами, которые в тот вечер возвращались с поленницы.

-- Дьявольское отродье! Господи сохрани!...

-- Получай!!

Бродягу быстро порубили на куски. Камил подпрыгнул на кровати, резко вернувшись в своё тело.

***

Спасибо огромное за доны!) Обожаю вас, подписчики, за предоставленную возможность творить, не растрачивая время на подработки!

SergeantRUS 1000 р «Темнейший»

Андрей Вячеславович 500 р «пятихаточка на Маркуса!»

Владимир Максимович 200р «Темнейший просто имба. Спасибо за чтиво»

*

Мой паблик ВК: https://vk.com/emir_radriges

Мой телеграм канал: https://t.me/emir_radrigez

-- Ишуас, я хотел бы тебе помочь… -- говорил Камил. – Могу ли я как-то облегчить твою участь?

-- Нет! – отвечал Ишуас. – Никто не сможет! Никогда! Даже после смерти… После неё наоборот – начнётся самое страшное. ХА-ХА-ХА-ХА!!!

Ишуас рассказывал, как отыскал в тёмном закутке библиотеки эту запылившуюся книгу. Как взял её в руки и удивился красивым рисункам, символам. Неизвестный ему язык, тем не менее, чем-то цеплял. Узоры продолжались, тянулись на следующие страницы. А он всё листал, листал. Когда пришло понимание, что началось нечто ему неподконтрольное – примерно на двадцатых страницах – Ишуас уже не мог оторваться от чтения, и всё листал, листал. Узоры переплелись с реальностью, потом и вовсе заменили её, унесли его в неизведанные пространства Изнанки, полные ужаса, полные Понимания… И картинки всех жизней, всех его перерождений, всех его проявлений – сыпались могучим оползнем, не останавливаясь, надрывая что-то в голове.

Истина.

Она была тем, что невозможно понять человеку. Но Книга Знания нашла способ передать это понимание. Истина была чужда человеческому разуму. Поэтому несла лишь ужас.

Ишуас ощущал нереальность мира, его нарисованность. И ничего не мог с этим поделать. Всё изменилось. Всё перевернулось.

Камил перепугался за друга. Книгу Знания он читать точно не собирался. А вот старец Готам напротив. Он жаждал в своей старости лишь одного -- истины. Больше ему не нужно было ничего.

-- Вы посмотрите, что сталось с Ишуасом, -- пытался его остановить Камил. – Книга Знания опасна…

-- Всю свою жизнь я стремился к Просветлению, -- ответил Готам. – Всю свою жизнь я жаждал Истины. Я практиковал сновидческие техники, дарованные нам далёким востоком… Но вот уже я стар. Скоро меня настигнет смерть. А я так и не достиг своей главной цели, ради которой жил. Поверь мне, Камил – Истина того стоит. Какой бы кошмарной она ни была.

Может, в словах старца и было рациональное зерно. Камил не стал его останавливать – всё-таки Готам и его цели были вне понимания. Философия принятия тьмы для Камила была чужда.

Готам осознавал весь ужас, с которым всем предстояло столкнуться после смерти. Поэтому Книги он не боялся.

-- Вы не ведаете, что творите… -- лишь сказал Ишуас.

Готам открыл первую страницу. И принялся листать Книгу Знания.

Вскоре его всецело поглотило чтение. Восторженная улыбка предвкушения сменилась на взволнованную пустоту лица. А потом – на выражение ужаса. Ужас нарастал с каждой страницей. Очевидно, Готам хотел бросить книгу. Или хотя бы её отложить. Но не мог этого сделать. Потом каморку пронзили истошные крики, и Камил надеялся, что никто не наведается в гости...

Однако старик взял себя в руки. Ужас не исчез с его лица. Но Готам, видно, набрался смелости, не утерял среди вселенского кошмара главное своё намерение – прикоснуться к Истине. Он весь дрожал, сердце его колотилось, ноги подкашивались. Но Готам открывался Истине. Пытался её принять…

Через некоторое время старик добрался до последней страницы и захлопнул Книгу Знания. А потом посмотрел на ребят. И расхохотался. Монах прилёг на лежанку. И попытался осмыслить всё, что ему довелось узреть, но потом понял, что это осмысление -- не дело для обычного человеческого разума и тут же прекратил эти попытки, доверяясь лишь ощущению.

А потом он сочувственно глянул на страдающего Ишуаса. И сказал ему:

-- Тебе не хватило самоотречения, Ишуас. Не хватило, чтобы прочесть Книгу до конца. Она не раскрылась перед тобой потому, что ты не подготовился перед чтением. Книга набросилась на тебя спонтанно. И единственный способ прекратить твои страдания, Ишуас – прочитать Книгу Знания снова. Но сделать это, набравшись смелости, приняв то, что мир полон Тьмы. Что всё есть страдание. Не гнаться за счастьем. Иначе Палач не пропустит тебя к Истине! И тогда ты обретёшь полную Истину. А не лишь её половину.

-- Ни за что! – ужаснулся Ишуас. – Ни за что я не стану…

-- Станешь, -- сказал Готам. – Я видел. Видел, кем ты сделаешься. После повторного прочтения Книги Знания. Видел, как ты будешь читать эту книгу сотни, тысячи раз! Видел, как ты станешь её лучшим другом. Как ты подружишься с Изнанкой и сделаешься её союзником. Другом… Нет… Сыном! О, Ишуас! Я видел…

Готам обладал достаточной степенью самоотречения, чтобы его рассудок не растрескался от контакта с Изнанкой. Всё-таки, он являлся великолепным сновидцем… Ишуас, однако, не стал читать Книгу Знания повторно. Он ещё не был готов. И тогда Готам принялся его подготавливать, помогать бедному парнишке своим словом.

Камила пугали изменения, которым подверглись оба его друга после чтения. Что-то изменилось в них. Он не мог понять, что именно, но эта чуждость и отстранённость от реального мира задевали древний страх…

Наступила весна. Душа снова наполнилась красками и предвкушениями. И не у одного Камила.

В один светлый апрельский день он узнал, что громила Маркус вызвал на дуэль Толстого Имнара. Вызвал, как бы в насмешку, издеваясь над толстяком. Однако Имнар согласился -- в тот момент его девушка оказалась поблизости. Имнар всегда страдал от своей трусости. И опозориться перед возлюбленной не хотел.

Теперь он закалился в тренировках Ларса. Теперь он помужел. Имнар принял вызов. И выбрал в качестве оружия -- топоры и щиты, которыми владел лучше всего.

Камил, разумеется, взволновался.

-- Топоры – опасны, -- сказал Камил. – Раны нанесённые ими – куда смертельней, чем меч.

-- Это смотря куда ранить, -- ответил Имнар. – Убить можно и мечом. Тут как повезёт. Я неплохо научился бою на топорах. Конечно, мне тревожно. Но я хочу разделаться с Маркусом. Раз и навсегда. Отомстить ему за те годы мучений…

Толстый Имнар сильно волновался перед боем. В Свидетеля выбрали Ларса – по старой традиции, уже сложившейся в Башнях Знания. Дружиннику доверяли, дружинник чтил кодекс. Хотя и не слишком-то горел желанием участвовать в разборках малолеток, но думал, что лучше дело контролировать будет он, чем кто-либо ещё. Тем более, сверху наседал ректор Аппий, стремившийся хотя бы как-то взять дуэли под контроль.

Поэтому все эти полгода горячие головы Башен обращались к Ларсу.

Поединок назначили на вечер, после занятий. Во дворе снова собралась толпа – побольше, чем собралось на дуэль Нойманна и Миробоича. Много народу приобщилось к этим «гладиаторским боям».

Зачастую, участники боёв не были столь милосердны, как Вальдемар, пощадивший Камила, и расправлялись с обидчиками с особой жестокостью. Кодекс это не запрещал – победитель волен делать всё, что угодно с проигравшим, главное, чтобы он при этом не менял оружия, которым условились биться.

Девушка Имнара, пухлая, маленькая, широкая, как бочка, но всё равно миловидная, сильно волновалась за своего будущего мужа, который принесёт ей обеспеченность. И всё картавила без умолку, что следовало отказаться от дуэли, пока она не началась – после начала дуэли отказываться было бы уже поздно и отказавшийся тогда оказывался во власти победителя.

Камил задумался – а ведь действительно. Лишь бы Имнару хватило духу не сдаться во время боя. Он ведь может передумать. Биться на смерть – это не то же самое, что и размышлять о том, как ты будешь биться насмерть. В своих глазах все люди – атланты, способные на подвиги. Камил помнил тот холодный страх, когда Вальдемар перешёл в атаку. Только тогда пришло осознание всей серьёзности предприятия.

Имнар и Маркус вышли в круг. Ларс проверил топоры – не подпилены, не затуплены ли… Потом сказал им поприветствовать друг друга, скрестив оружие. Поинтересовался, не хотят ли те сказать что-либо перед дуэлью.

-- Жирная рожа, я выпущу тебе кишки! – выпалил Маркус. – На твоём сале с боков крестьяне целой деревни смогут пережить голодную зиму!

Толпа зашлась в хохоте. Имнар не нашёлся, что ответить – остроумием он не блистал, тем более, когда нужно было что-то сказать в ответ. Камил подумал, что Маркус и сам был жирен. Правда, от Имнара он отличался тем, что под его жиром скрывалась ещё и гора мускулов.

-- Бой! – объявил Ларс. И Маркус тут же набросился на Имнара.

Толстяк умело прикрывался щитом. Он даже контратаковал. Тренировки Ларса пошли ему на пользу. Однако, что оказалось удивительно, Маркус тоже где-то научился владению топором и щитом. Он хорошо чувствовал дистанцию, он парировал атаки, и удары его были быстры и сокрушительны – щит Имнара очень скоро превратился в лохмотья.

-- Ну, Толстяк! – рычал Маркус. – Давай! Покажи людям зрелищ! Перед своей смертью!

В тот момент Имнар особенно сильно растерялся, испугался. От слова «смерть». На одну секунду он взглянул на толпу, на Камила, как бы по привычке надеясь на помощь со стороны. В эту же секунду Маркус врезался в него своим щитом, ударил топором, Имнар кое-как защитился, но Маркус быстро завёл свою ногу за колено Толстому, сделал шаг вперёд и толкнул, опрокинув Имнара подсечкой.

Толпа улюлюкала в напряжении. А Маркус замахивался топором с особым остервенением, кровавые брызги окропляли его лицо, крики Имнара били по ушам. Маркус рубил плечи, обездвижив руки Толстяка, глубоко прорубил ключицы. Потом откинул лохмотья щита Имнара в сторону. Прорубил тому пузо, приговаривая о том, что жир прорубить не так-то и легко. И только потом, когда Имнар обмочился от ужаса на потеху толпе, прорубил ему голову. Помнится, как от давления глаза Имнара слегка высочили из черепа, уставившись в разные стороны.

Девица Имнара визжала, как свинья на бойне, Камил пытался её успокоить, хотя и самого его разрывала ненависть и душевная боль.

Ларс оттолкнул Маркуса от своего погибшего ученика, чтобы не допустить глумления над трупом.

И Маркус поднял окровавленный топор. Прошёлся по кругу, наслаждаясь победой.

-- Я вызываю тебя на дуэль!!! – разразился чей-то голос, похожий на гром.

Взбешённый и раскрасневшийся от ярости дылда Грег вышел из толпы. Он жаждал расправы над Маркусом. Он жаждал мести.

Маркус обернулся на зов. И в его лице не оказалось и тени сомнения. Даже показалось, что он на то и рассчитывал. На ярость Грега. Чтобы потом…

-- Будем биться на мечах! – крикнул тогда Маркус.

-- Согласен! – ответил дылда Грег, который знал только топоры. – Дай мне неделю на подготовку для справедливости – и я отрублю твою голову!

-- Будь по-твоему! – ответил Маркус.

Всю неделю Грег упорно тренировался с Ларсом бою на мечах. Камил помогал ему, выступая на тренировках оппонентом. Грег показался ему врагом пострашнее Нойманна. Удары Дылды были столь сильны, что отбивались ладони – блокировать атаки оказалось тяжело.

Порой, тренировочный меч выскакивал из рук.

Имнара похоронили на городском кладбище. Его богатый отец пытался вмешаться в дела Башен Знания, пытался найти управу на Маркуса, но закон не запрещал убийства во время дуэлей. Да и у семьи Маркуса в Долине Ветра имелось куда больше влияния, чем у какого-то купца…

Тогда отец Имнара узнал о том, что дылда Грег собирается мстить. И подарил тому самый лучший меч, который только смог отыскать в Ветрограде. Как сын кузнеца, Грег восхитился качеством подарка. Преклонил колено и пообещал, что будет сражаться отважно и что непременно отомстит за Имнара.

Камил предлагал Грегу изведать снадобье, улучшающее реакцию и скорость движений, и снадобье, увеличивающее силу и снадобье, приглушающее боль. Грег отмахнулся от всего этого.

-- Я буду биться честно! Камил, неужели ты думаешь, что мне нужно ещё больше сил, чем у меня уже имеется?

И когда настал день дуэли – до Камила донёсся слух, гуляющий по толпе, что Маркус многие годы тайно тренировался владению многими видами оружия специально для того, чтобы стать великим дуэлянтом. И отомстить всем своим врагам. И что учителем его был какой-то именитый боец из Дельты – далёкой столицы Империи.

И когда Грег сошёлся с Маркусом на мечах, то не мог попасть в него. Маркус хоть и был таким же гигантом, как Грег, всё же осознавал, какие мощные удары способен совершать Дылда. Он уходил от яростных атак, выжидал самый выгодный момент для удара. У Грега было куда меньше опыта. Окажись в его руках двуручный топор – Маркус не продержался бы и минуты. Но расклад был не в пользу Грега…

И вот Маркус совершил выпад. И вот Грег отскочил в сторону, отступил. Маркус продолжил искусную атаку. Грег не успел отбиться – он был талантливым бойцом. Он быстро учился. Но Маркус владел мечом потрясающе виртуозно. Он ранил Грега в руку. Потом ранил в ноги. Дылда хромал и бросался в бесполезные атаки, словно загнанный в угол зверь. Маркус глумился, насмехался. Он ловко передвигался и рассекал своего противника. Вскоре ручьи крови покрыли тело Грега водопадами.

-- Чего? – говорил Маркус. – Час расплаты наступил? А? Выбрал не ту сторону?... Помнишь ту ночь? Как сладка бывает месть!…

Грег истекал кровью. Ему осталось жить недолго. И тогда он, собрав всю свою оставшуюся ярость, всю свою силу – бросился в свою последнюю атаку. Маркус парировал, замахнулся, рассёк Грегу бедро, откуда тут же хлынула, пульсируя, кровь. Грег рухнул на колени, больше не в силах держаться на ногах.

-- Попрощайся с жизнью! – радостно воскликнул Маркус и занёс окровавленный меч для фатального удара в шею, намереваясь одним ударом отсечь горолу. И тогда их мечи ударились со страшной силой.

Меч Маркуса сломался пополам. Лезвие со свистом отлетело и воткнулось в песок.

Грег тут же набросился на Маркуса, но Ларс оказался быстрее. Он растолкнул дуэлянтов подальше друг от друга, Грег рухнул в песок, на спину, тяжело дыша. А Маркус разочарованно фыркнул.

-- Оружие сломлено! – выкрикнул он разочарованной толпе. – А значит поединок окончен ничьёй по воле Бога! Дуэлянты ещё нужны миру – так решил Господь! И да позабудут они ссоры, ненависть друг к другу. И, согласно кодексу, не имеют права сражаться ещё до тех пор, пока природа не совершит круг, умерев и затем вновь ожив, возможно сменив и намерения всевышнего…

Маркус вдруг попытался оттолкнуть дружинника и расправиться с Грегом. Целый год он ждать не хотел – у него не было столько времени. В Башнях Знания он закончит своё обучение к началу этого лета. Но Ларс взглянул верзиле в глаза как-то особенно злобно.

-- Так. Решил. Господь. Такова его воля. Или ты хочешь, чтобы я свершил правосудие, пресекая твою попытку пойти против воли Бога? Я сделаю это с удовольствием, щенок.

Маркус остановился. Может, он был уже сильнее и крупнее Ларса, может и прекрасно владел оружием… Но взгляд дружинника заставил попятиться похлеще, чем атаки Грега.

Впрочем, Грег всё равно умрёт от полученных ран, рассудил Маркус. Дылда извивался от боли.

Камил и Инга тут же бросились к нему. Останавливать кровотечение нужно было всюду. Раны глубокие. Судя по насыщенному цвету льющейся крови, оказались задеты артерии.

Маркус поднял обрубок своего меча, подразумевая, что победа на его стороне. Взглянул в толпу, свирепым взглядом выискивая оставшихся в живых врагов.

-- Вальдемар фон Нойманн! – крикнул он громко. – Сын потаскухи! Я вызываю тебя на дуэль! Выбирай оружие! И готовься к смерти!

***

Спасибо за дон!)

Андрей К. 200р «пили почаще)»

*
Мой телеграм канал: https://t.me/emir_radrigez

А чтобы оно прошло – нужно было что-то делать в ответ, а не просто лишь уносить ноги в неведомо куда – всюду царил Морок.

-- Это иллюзии, -- говорил он. – Этот ужас – иллюзии…

А бойцы неслись в панике. И паника эта была заразной, особенно когда паниковал даже дед Захар. Опытный боец кричал от ужаса и молился Богу, но молитвы были здесь бессильны – в этом царстве ада. Кажется, они уже и не принадлежали реальному миру, угодив куда-то в пространства Изнанки. Может, они уже и погибли вовсе.

Олег первым обернулся назад и, преодолевая ужас от вида лица Смерти – это точно была Смерть, Олег это понял одним лишь ощущением – Олег отправил в черепообразный фрактальный лик весь рожок, всадил выстрел из подствольника. И всё без толку. Дальше бежать. Оно не воспринимало пули. Даже с метками Изнанки. Ему было наплевать.

Пули поглотились бесконечностью тёмных пространств, коими Смерть и являлась…

А потом Смерть забрала Артёма. Кто-то из ребят бросил своего товарища, не выдержав ужаса. Олег не успел подхватить бойца – всё случилось слишком быстро. Когда он заметил пропажу Артёма и обернулся, было поздно. Артём упал на колени, глядя на командира потерянным взглядом, полным мольбы и ужаса. А потом огромный клыкастый рот с бесконечными рядами зубов сомкнулся над ним, разрывая на части.

Бойцы почувствовали, как Артём умер. Восприятие их обострилось в этих пространствах. Артём сделался частью этих пространств. Остальных ждала та же кошмарная участь.

-- Всё пройдёт! – говорил себе Олег, пытаясь преодолеть неконтролируемую панику. Он вспоминал, что делали сновидцы, когда попали на границу с Изнанкой, столкнувшись с Королём Падали. Вот только Смерть была куда глубже. Она была не на границе с Изнанкой. Она сама была Изнанкой. А Олег – не был сновидцем. И Ясным Светом не владел.

Но он помнил слова Хамидуллы.

Те столкнулись со страхом лицом к лицу. С самой сутью страха. А затем полностью ему отдались.

И Олег пытался сделать то же самое.

Чтобы вспыхнул нимб просветления.

Чтобы страдания привели к неуязвимой святости.

Но ничего не получалось. Он пытался полностью отдаться ужасу с намерением от этого ужаса избавиться, а, значит, неискренне. А по другому не получалось. Для этого нужно было сдаться, а сдаваться Олег не умел.

Олег перезарядился и снова выпустил в чудовище полный рожок. Швырнул гранату. Но что было толку?..

Смерть щёлкнула своей пастью, едва не задев Олега.

Их уносило всё дальше в чудовищные фрактальные миры, чья структура разительно отличалась от привычного мозгу трёхмерного мира. Они точно были теперь не в Загорске. И не только клыки были опасны. Олег чувствовал, как постепенно растворяется в бесконечности, как сам постепенно становится чем-то фрактальным – голова закипала, вместе с мыслями, с личностью. Но что были «мысли»! Они оказались лишь верхушкой айсберга. И что-то в Олеге истёрлось, некая внутренняя граница исчезла. И тогда из глубин психики, из подсознания хлынули все ужасы, которыми Олег успел обзавестись за жизнь, но которые усердно блокировались до этого момента защитными механизмами.

И не только Алтайские горы привиделись ему. Не только выбрасывающаяся из окна больницы искажённая и поломанная Алиса. Не только ампутация руки Бануша, ужасающая вина за то, что Олег перетянул смертельно раненному пастуху руку жгутом… Светлана со своим сыном, изгрызенная в канаве. Фермер Виктор, терзаемый «метаморфозой» на куски. Наружу хлынули все ужасы жизни – одновременно, сразу. Жизнь была полна ужасов. Жизнь была полна тьмы. Каждое событие несло в себе страдание. Даже каждый вздох, совершенно неосознаваемый, нёс в себе неутолимую жажду, а значит и страдание. Любой момент, любая секунда жизни – это борьба. Между Жизнью и Изнанкой. Борьба бессмысленная и вечная.

Даже моменты счастья были насквозь пронизаны страданием, страхом упустить это самое счастье. Ворох желаний. Ворох мыслей. Всё это разбивалось на чёрные фракталы.

Все они окажутся там. И будут вариться в собственных переживаниях целую вечность, пока не растворятся окончательно, пока не «излечатся» от жизни…

Смерть пыталась убедить Олега в том, что жизнь недостойна того, чтобы её жить. Смерть пыталась утянуть его в пространства Изнанки. Однако, в этих самых пространствах было ещё холоднее, чем в самом страшном сне подсознания. Там не было счастья, любви, света. Изнанка – пространства вне всякого понимания. Сознание оказалось бессильно осознать правила игры, для человеческого сознания просторы Изнанки несли ещё больший ужас. Только отделавшись от своей жизненности можно было стать частью Изнанки, только умерев до конца…

Витя впал в истерику. Он принялся палить по остальным из автомата.

-- Это вы во всем виноваты! – вопил он.

На него тут же набросился Захар, схватил его за автомат вовремя. Пули просвистели рядом с Олегом, едва не задели. Захар и Витя вступили в борьбу.

-- Очнись, дурень! – пытался его образумить Захар. Они остановились. И клыкастая фрактальная пасть приближалась к ним, ощетинившись. – Очнись и бежим!!!

-- Я УБЬЮ ТЕБЯ! И ТОГДА ВСЁ ЗАКОНЧИТСЯ!

Витя зажал спусковой крючок, пытаясь одновременно наставить дуло на Захара. Хоть дед был крепок и опытен, но на стороне Вити оказалась молодость.

Они упали и покатились, в попытках угробить друг друга.

В ту секунду Олег осознал, что все они умрут здесь.

Он набросился на фрактальный череп, преграждая путь к ребятам. Это ведь по его вине они угодили в мрак смерти. Нужно было отступать с остальными. Нужно было отходить… И пусть он теперь умрёт. Но хотя бы кто-то из ребят спасётся. Пусть хотя бы у кого-то появится шанс выжить, выбраться из этого ада живым.

Кинжал с символами Изнанки пронзил фракталы, отчего те расступились в стороны. Пасть щёлкнула прямо перед ним, но Олег увернулся и нанёс удар снова. И снова. Рассекая фракталы, не позволяя им собраться воедино. Пасть распадалась на множество составляющих, смыкалась прямо над ним, но ранить не могла, потому что расходилась на части, расползалась.

Ужасы, хлынувшие на Олега в тот момент, сделались совсем уж вне всякой размерности. Он ощущал, как сходит с ума. Как ломается всё, чем он был. Как распадается сама личность, все идеи, все ценности.

Захар повалил Витю, оказался сверху. Малец, конечно, был крупнее и сильнее. Но он не умел убивать людей так же хорошо и хладнокровно, как это делал старый волк. Захар на мгновение отпустил Витю, за что тут же поплатился выбитыми зубами – Витя заехал прикладом с размаху. В это мгновение Захар выхватил свой нож.

И с размаху обрушился на Витю, вонзая лезвие тому в горло, раз за разом. Парень захрипел кровью, забулькал, но продолжал замахиваться прикладом, разбивая деду лицо. Надолго его, однако, не хватило. Захар вогнал острие ножа Вите в глазницу. И безумец обмяк.

Витя был мёртв.

Тогда окровавленный Захар оглянулся, предвкушая скорую смерть. Но увидел, как командир рассекал фрактальное чудовище на части. И расхохотался беззубым ртом. Страх развеивался. Ужас ослабевал. Захар чувствовал, как чудовище теряет свою силу.

А ещё он чувствовал, как приближаются сновидцы.

Он чувствовал, как проясняется в голове. Но что же сталось с Олегом? Командир рубился отчаянно, с неведомым напором, позабыв о себе.

Из тьмы выскочили насекомообразные твари и Захар схватил автомат, принялся прикрывать своего командира.

-- Силами Господа! И да одолеем Тьму!! Лишь дай нам сил! Дай сил разглядеть добро и свет! В долине смертной тени…

Тьма Смерти порождала новых тварей.

Когда из отчаявшейся слабеющей черноты вырвался новорождённый Плачущий, Захар схватил брошенный пулемёт своего командира и преградил собой дорогу к Олегу…

Калуев бросил в атаку всю колонну, когда сновидцы сказали, что Мара, вырвавшаяся из глубин шахты слабеет. Сначала он хотел ударить по твари артиллерией, но потом осознал, что обычное оружие против неё бесполезно. И отменил запрос на артудар.

Штурмгруппы даже сделали залп из «Лучей», но без успеха.

Благо, армия перебросила к Загорску самолёты радиоэлектронной борьбы. Их операторы засекли помехи. Радиосвязь заглохла, испортилась, едва чудовище приблизилось к колонне. Мара влияла на материальный мир очень своеобразно, порождая широкий спектр радиоволн. Она не могла полноценно проявиться в этом мире. И, кажется, сама отчасти являлась волной.

Тогда Калуев отошёл подальше от Мары, связался с самолётами РЭБ и приказал глушить тварь всеми возможными способами.

Самолёты направили мощные установки. Наземные комплексы, так же дежурившие поблизости, ринулись поближе к Черноте, чтобы обрушить на неё мощь своих антенн.

Колонна Калуева бросилась в отчаянную атаку. Нужно было прикрывать сновидцев. Мара порождала тварей. Мара могла сделать всю предыдущую зачистку бессмысленной, если они не одолеют её прямо сейчас.

Насекомообразных тварей, Плачущих нужно было уничтожать, пока сновидцы занялись бы самой Марой.

Связь с штурмгруппами оказалась потеряна. Калуев со своим БТР стоял поодаль, с ужасом наблюдая бой издалека – как руководителю операции, ему нельзя было рисковать и собой…

Связь потеряна, но были слышны выстрелы.

Ясный Свет сновидцев пронзал тьму. Средства РЭБ тоже, казалось, ослабляли Мару.

Из Черноты доносились и крики бойцов. Потери оценить было невозможно. Калуев беспокоился, что из мрака и вовсе не вернётся никто.

Но скоро чернота принялась стремительно рассеиваться. За минуту мрак растворился полностью. Штурмгруппы резко вышли на связь. Операторы радиоэлектронной борьбы доложили, что источник странных радиоволн куда-то исчез.

-- Доложите обстановку, -- тут же сказал Калуев в рацию. Ему ответил Захар. Старый везунчик. Удивительно, Калуев не надеялся, что кто-то из штурмгруппы Олега выживет – они скрылись в черноте Мары одними из первых. Захара действительно хранил сам Господь.

-- Мы уничтожили главного демонюгу, -- сказал он. – И побывали в самом эпицентре ада. Спасибо за помощь, Калуев. Без сновидцев нам была бы крышка… Вряд ли Олег бы смог зарубить эту чертовщину своим кинжалом до конца и при этом выжить. Пули Изнанки не работали. Но, видать, на его кинжале символы другие, мощнее. Ваш подарок пришёлся в самую пору.

Калуев некоторое время потратил на осмысление слов старого вояки.

Кинжал этот был изготовлен по образцу древней находки, которую удалось раскопать португальским археологам. Лишь материал при изготовлении применили другой, не как в средневековом оригинале -- заменили на более современные сплавы, да заточили по особенному. А символы его покрывали те же самые. Что за символы – никто не знал, даже «ботаны». Только было ясно – символы эти помогали уничтожать тварей. Но чтобы ими можно было уничтожить одно из божеств Изнанки – этого не знал никто...

***

Из боя вернулась только половина. Когда колонна вошла в черноту, то потерялась в необычайном мороке. Штурмовики рассказывали, как угодили в самый страшный кошмар в своей жизни, как едва не поддались ему.

Многие погибли от дружественного огня. Бронетехника, в попытках прикрыть сновидцев от тварей, которых Ясный Свет не брал, по ошибке подавляла своих. Фургончики не были способны выдержать обстрел из крупнокалиберных пулемётов. И бойцы внутри разлетались на части, выжившие выбрасывались наружу, ложились на землю, отстреливались от чудовищ. Не всем удавалось пережить мрак, оказавшись вне фургончиков…

Сновидцы при атаке выбрали правильное направление. И по косвенным признакам они определили, что Мара слабеет. Кто-то подтачивал её силы. Самые опытные сновидцы узнавали холод Изнанки и ужасались ему…  

Они добрались до сердца зла вовремя. Промедли на минуту – и тогда бы из мрака не вернулся никто, включая и самих сновидцев.

Калуев осматривал уцелевшие войска. Требовалась реорганизация. Штурмгруппы сильно проредились. Нужно было объединить некоторые, а это сулило тем, что бойцам придётся на ходу привыкать друг к другу, учиться слаженной работе. Получилось так, что из шести штурмгрупп людей осталось только на три…

Калуев отыскал Олега посреди руин, сидящего на обломках. Рядом стоял особенно хмурый Захар. И бойцы Ярослава, которые что-то Олегу говорили, как-то утешали, но тот их не особо слушал, погружённый внутрь себя.

Олег за время этой кошмарной операции по зачистке Загорска потерял почти всех своих бойцов – у него остался только Захар. И Серёга, которого Калуев запер в больнице от греха подальше – боров, когда узнал, что началась заварушка, встал с кровати и пытался прорваться к выходу. Ему было невыносимо осознавать, что где-то там без него могут погибнуть друзья, а за себя Серёга не боялся…

-- Как ты, Олег? – спросил тогда Калуев. Командир ответил невпопад. Он был не в себе. Захар сказал, что в голову к Олегу в последнее время пробирались слишком часто. А Мара и вовсе что-то внутри него перевернула, сломала. Безвозвратно ли?…

-- Собирайся, Олег, -- сказал Калуев. – Сейчас прибудут снабженцы, с ними и уедешь на большую землю.

Тут Олег и пришёл в себя, ожил.

-- Нет, -- ответил он. – Я никуда не поеду. Я останусь здесь… До конца.

Калуев хотел бы возразить, но Олег оказался слишком серьёзен.

-- Захар, -- сказал Калуев. – Ручаешься за него? Я слышал, у вас «качок» тронулся умом. И на тебя набросился от паники. Не поступит ли Олег так же?

-- Ручаюсь за него, -- ответил Захар. – У Олега голова покрепше, чем у Вити…

-- Ладно, -- сказал Калуев. – Вы двое вливаетесь в штурмгруппу Ярослава. И полностью ему подчиняетесь. Пока что. Олег, не обессудь. Я оставляю тебя здесь, но командовать в таком состоянии я тебе не позволю.

-- Хорошо, -- кивнул Олег.

-- Крепитесь, мужики, -- сказал Калуев остальным. – Мрак сильно развеялся. Мы зачистили свою часть города и переходим к временной обороне южной переправы через реку на «подкову». Там спрятались культисты. Нельзя позволить им прорваться оттуда. А потом дождёмся подхода нескольких рот ВДВ – своими силами Организация уже не справится, поэтому пришлось запрашивать помощь у федералов. Оно нам как раз на руку. Всех десантников, кто выживет в грядущем штурме, мы завербуем к себе... Дождёмся десантуру и тогда войдём в «подкову» с трёх сторон. Грядёт штурм. Готовьтесь, мужики.

____________

Спасибо за доны!) Посылаю вам лучи обнимашек) Благодаря вам, ребята, я могу творить регулярно и часто, полностью отдавшись творческому процессу. Эта неделька была в разъездах и делах, сорян, но на следующей недельке же я возьмусь за писательство поплотнее!

Данил Александрович 6700р "Пиши ещё! Читаю даже на работе) Кайф!" Ответ: Вам спасибо!

Данил Александрович 3000р "Нужны самолёты, артой до весны ровнять:)"

Nlb.Artem 1000 р

______

Мой ТГ канал: https://t.me/emir_radrigez

Спасители. Глава 53. "Шахта, полная Зла"

Мрак рассеялся над большой областью. В том числе и над ближайшими рядами девятиэтаг. По большей части дома выдержали артудары – только верхние этажи разорвало взрывами. Где-то обрушилась лишь половина здания, обнажив комнаты, кухни, спальни и гостиные, порой окровавленные учинившейся там резнёй. Лишь четверть зданий в районах обрушилась полностью.

От вида одного из домов содрогнулись даже самые опытные бойцы. Из многочисленных окон высовывались мерзкие длинные паучьи ножки, свисающие вниз. Иногда ножки вздрагивали, заматывая очередную едва живую жертву в кокон. В доме не было пауков. Дом будто сам стал пауком. Нечто заразило его – огромный окровавленный символ Изнанки был нанесён на стену здания. И обрёк всех его жильцов на невыносимые мучения внутри коконов, где они переваривались заживо. Коконы вздувались на стенах, пульсировали, высовывались с балконов. Приглушённые крики доносились изнутри. Но вырваться было невозможно…

Штурмовать эту высотку было бы безрассудно. Мурашки шли по коже лишь от одной мысли забрести в этот ад арахнофоба. Поэтому Калуев запросил огонь артиллерийского дивизиона, передав координаты. Снаряды обрушились на логово, разламывая бетонные плиты, словно сухари. Мощные взрывы разворошили дом. Твари не выбегали оттуда. Их там не было. Паучьи ножки, жвала, мешанина из вздувшихся паучьих тел -- всё это принадлежало одному целому. Поэтому когда дом обрушился, то бетонные плиты и панели сложились, похоронив под собой это огромное чудовище.

«Чёрная Акула» снова вернулась к колонне – её отправляли к «подкове», отражать перешедших в наступление мертвых бойцов Организации. Сектанты отправили их в атаку, чтобы добить остатки «центровиков». Вертушке удалось подбить большую часть бронетехники противника. Встретив мощное сопротивление, мертвецы отступили, снова скрывшись во мраке.

В небе кружили самолёты радиоэлектронной борьбы – армия отправила их, чтобы Организация могла перехватывать переговоры культистов, засевших в городе, а так же глушить их связь. Эти самые средства засекли и источник странных радиоволн, доносящихся из мрака высотных кварталов. Достаточно мощный источник… По выявленным координатам нанесли артудар, но источник не иссяк.

Перед заходом в кварталы обрушили все дома, которые можно было разглядеть. А потом ударили и по скрытым в черноте зданиям – после пристрелки огонь артиллерии сделался куда точнее, чем был в момент, когда весь город покрывал мрак.

Рушились здания. Белая пыль разносилась ветрами по округе.
Нойманн говорил, что высотки нужно зачистить до наступления темноты. И что боеприпасов у дивизии осталось мало. Артиллеристы истратили целый ЖД-состав, чтобы сравнять город с землёй и пока логисты заняты налаживанием поставок с более далёких складов, что может и затянуться на неопределённый срок. Поэтому совет Штабов решил экономить боезапас, сковывая передвижения культистов и их отряда мертвецов.

Колонна вошла в районы, расстреливая нечисть. Ехали аккуратно, ожидая, что из подвалов могут вылезти сектанты с гранатомётами. Хотя районы разбомбили уже совсем вдребезги. Морока не было, поэтому не жались, а шли на расстоянии друг от друга.

-- Как же прекрасно жить, -- говорил измотанный постоянным страхом Артём. -- Как же хорошо – просто жить. И как вообще я раньше был несчастный? По какой-то херне загонялся. Жил ведь. Это самое главное. Это уже – кайф.
-- Заткнись, -- снова буркнул на него Захар. – Что значит «жил». Не говори в прошлом, пока в бою, дебил. Плохая примета.
-- Да я не то имел ввиду. Оговорился просто…

Артём сначала замолчал. А потом снова заговорил.
-- А ты так много прожил в рядах Организации потому, что приметы соблюдал?
-- И это тоже, -- ответил Захар.
-- Наверное, тоже нужно взять на вооружение… И сколько у тебя было всего выездов?
-- Думаешь, я считал?
-- Есть же негласная статистика длительности жизни штурмовиков Организации. Пятнадцать серьёзных выездов. Не считая простых выездов за Одержимыми и ложных выездов, конечно… А потом уже в гроб. Пятнадцать выездов живёт штурмовик.
-- Херня статистика, -- сказал Захар.
-- Ну, с тобой-то понятно, она не работает.
-- Кто-то погибает в первом же своём выезде. Как Стас, -- напомнил Захар. – А кто-то уходит на пенсию. И между этими двумя сделали среднестатистическое. Я свои штурмы «истратил» ещё в Грозном. Никогда не знаешь, сколько проживёшь. Это зависит только от твоей судьбы.

Артём хитро прищурился.
-- А если судьба есть, то сглазить, значит, невозможно. Или я чего-то не понимаю в ваших «магиях»?
-- Заткнись, -- как-то устало вздохнул Захар и поправил повязку на пустой глазнице.
-- Жалко Абдуллу… -- ахнул Артём. – Зря мы так с ним общались. Как-то не доверительно. Хоть и не русский, но что-то в нём было такое. Наше, что ли…

Послышался грохот. Николаич тут же затормозил, сматерившись.
Это не снаряды. Это звук падающего здания.
Олег повернулся в сторону грохота, направил туда пулемёт, потому-что уловил некое движение вдалеке. Клубы пыли выходили из черноты.
Топот. Гулкий топот. Тяжёлый топот.
-- Твою мать, -- ругнулся Калуев и тут же сообщил по каналу связи. – Колонна, стоп. «Чёрная Акула»! Нужна поддержка огнём! Нужна срочно поддержка огнём! Приём!
-- Захожу на манёвр, -- ответил лётчик.

Из черноты вдалеке выплыла гигантская фигура. Огромное чудовище из трупов, ростом немного выше девятиэтажек. Чудовище врезалось в здание и теперь из огромного плеча его хлестали ручьи крови из раздавленных при столкновении с бетоном тел. Люди вопили и кричали и шум этот, мольбы их было невозможно различить – все они слились в единый гул. В голос ада.
Теперь понятно, почему вокруг так мало трупов. Их собрали в одном месте. Настолько большого гиганта они ещё не встречали…
-- АГС, к бою! – скомандовал Олег. Группа тут же спешилась по отработанной схеме. Расчистили снег, установили станок, водрузили тело гранатомёта.
Загудели пулемёты «Ильи Муромца», «бэтров». Вылетела единственная оставшаяся ракета, разбившая трупы в кровавые облака. Гигант сделал несколько шагов. Тогда заработал Олег, целясь по ногам, стараясь укладывать гранаты в одно и то же место, разбивая трупы, подтачивая ноги…
А потом, в ста метрах от первого гиганта, вышло ещё два колосса. Такие же большие, на двух ногах.
-- Охренеть! – только и сказал Артём.
Калуев тут же приказал отступать.
-- Отходим! Кружим как мухи, не даём себя поймать. Стреляем, методично наваливаем. Тогда гиганты и закончатся.

Олег увлёкся стрельбой. Нужно было поломать ноги хотя бы первому гиганту. Мужики поблизости отстреливались из автоматов, но что этим колоссам пули…
-- Начальник, давай валить, они уже рядом! – запаниковал Артём, когда Захар принялся заряжать вторую улитку, а Олег схватился за дрон-камикадзе. Действительно, было жаль, что Абдулла погиб – не хватало ещё одного оператора…

Калуев повторил приказ, персонально для Олега. Но обычными пулями они будут подтачивать гигантов – целую вечность. Время ещё имелось для второй улитки… Бронетехника и фургончики уносились прочь.
Первый гигант подошёл очень близко, на опасное расстояние, когда Захар пробил тому коленный изгиб. Гигант тут же споткнулся. И полетел прямо на них.
-- Валим!! – проорал Артём. Бойцы бросились в разные стороны. Олег едва успел поднять в воздух дрон, едва успел убежать. Чудовище рухнуло, тряхнув землю и подняв пыль с руин.
Бойцы штурмгруппы оказались разделены, оказались с двух сторон от упавшего монстра. Гигант упал прямо на фургончик, смяв его, как консервную банку. Из кабины доносились истошные крики Николаича, зажатого металлом.
-- Чёрт возьми! – ругнулся Олег, как-то слишком культурно – не по ситуации.
-- Крюков!! – проорал Калуев в общий канал. – Какого хрена самовольничаешь! Я же сказал – отступать!! Ярослав! Подберите мужиков Олега, они встряли и лишились своей машины! Приём!
-- Плюс! – ответил Ярослав.
-- Ща отступим, как отстреляемся! – ответил Олег. – Тащите сюда, нахрен, «Коготь», пока гигант лежит на земле! И поднимайте ФПВ-дроны, мужики!! Цельте в ноги оставшимся двум! Сафари ещё успеем устроить, но мы тогда будем их стрелять неделю, нашими пукалками! Нехуй ссать, биться надо!

Калуев проорал что-то в ответ, но Олег уже не слушал, управлял дроном, натянув FPV-очки на глаза. Гигант в земле совершал неуклюжие попытки подняться.
С этой стороны вместе с Олегом оказался Захар.
-- Витя и Артём – там! – сказал он.
-- Витя и Артём, в обход бегите! – сказал в рацию Олег.

Он направил на подступающих гигантов дрон-камикадзе. Остановился прямо перед их ногами, как оса перед ульем, высматривая место послабей. И лишь потом пикировал. Разразился мощный взрыв. Во все стороны полетели оторванные человеческие ноги, руки, головы и потроха. Взрыв не перебил гиганту ногу полностью. Но момент взрыва Олег подгадал так, чтобы вся масса гиганта оказалась именно на этой ноге. Силы, сцепляющей тела воедино, оказалось недостаточно. Люди затрещали, разрываемые на части, хлынула кровь. А потом бедро оторвалось, соскользнуло – оторванная икроножная часть гиганта так и продолжила стоять – а само чудовище с размаху ударилось об землю.
На ребят полетели обломки.

-- «Коготь»!!! – орал Олег в рацию. – Сюда!!! Пока не поздно, блять!! Пока гиганты лежат!!
Калуев, наблюдавший ситуацию с беспилотников, решил всё-таки повернуть колонну обратно. Он отдал ровно те же самые приказы, что посоветовал Олег. В небо поднялись дроны-камикадзе. «Коготь» ринулся к первому упавшему гиганту.

Лежащее чудовище громко стонало тысячью голосов, тысячью агоний. Это внушало какой-то особенный ужас.
АГС оказался безнадёжно погнут. РПГ тоже остался в раздавленном фургончике. И огнемёт. Отстрелялись. Теперь нужно было валить, иначе третий гигант скоро нагонит их.
Олег бросил взгляд на разбитую кабину, внутри которой бился от сумасшедшей боли Николаич. Водила стучал по зажавшему его металлу, лупил ладонями и орал. От осознания того, что Николаичу уже не помочь, сделалось как-то пусто на душе. Гигант упёрся руками в землю. И теперь пытался встать.
Олег увидел, как натягивались люди, словно мышцы, в руках гиганта. И выстрелил по этим напрягающимся местам из подствольника. Затем швырнул гранату. Гигант снова провалился, но ненадолго.

С другой стороны от гиганта доносились выстрелы.
-- Ребята, вы где, блять? – спросил Олег. – Доложите обстановку.

На связь вышел только Витя.
-- Тут жуки, отстреливаюсь! Артём убежал!
-- Куда убежал?!
-- Да он же вечно на панике! – ответил Витя. – Не вижу его. Сбежал к тем развалинам в три этажа, а я занят, нахрен, отстреливаюсь…
-- Нахрена он туда… Ай, блять, как же он меня заебал! Побежали ребят выручать! – сказал Олег Захару и ринулся бежать в обход гиганта.

«Коготь» подоспел быстро. Огненный столб обрушился на чудовище, опалил горючей смесью. Голоса завыли ещё сильней и отчаянней.
-- Дохрена большой! – говорил Богданович. – На всех великанов огня не хватит!
Над головами просвистели снаряды с вертушки, оставив в небе белые полосы. Лётчик бил по ноге оставшегося колосса. Трассеры вонзались в тела.
Потом над головами прожужжали дроны-камикадзе. Ринулись вперёд. Последовал мощный взрыв. Затем второй. Третий гигант тоже рухнул.
-- «Акула», не давай им встать! – сказал Калуев лётчику. Вертолёт теперь отстреливал великанам руки.

Олег и Захар встретили Витю по дороге. Качок отстреливался от насекомообразных чудовищ, выбежавших из тьмы, со стороны, откуда пришли великаны.
-- Где Артём?! – спросил Олег.
-- Там! – показал Витя совсем в другую сторону, откуда отступал. Местность у трёхэтажных руин кишела тварями.
-- Нам нужны сновидцы, -- сказал Олег в рацию. – Нашего выручить! Астральные твари его окружили, сами мы вряд ли пробьёмся туда.

Калуев заворчал, но сновидцев отправил. Пока бойцы шли к трёхэтажным руинам, отстреливая тварей, «дефендер» сновидцев прибыл, и те в миг расчистили Ясным Светом всю пустошь. А потом приехала бронетехника и занялась великанами.
-- Я истратил боезапас, --сказал лётчик. – Ухожу на пополнение.
-- Ёбаный насос, чё же так хреново всё, -- ругнулся Калуев. – Хорошо, улетай.

Олег, Захар и Витя пробрались к трёхэтажным руинам. И там, на дороге, они встретили израненного Артёма. Твари, видать, окружили его со всех сторон и хорошо искусали, но загрызть не успели. Боец озирался по сторонам, ничего не соображая. Кажется, тяжёлых ран он не получил, но зато обрёл взгляд в две тысячи миль.
Захар тут же отобрал у паникёра автомат от греха подальше. Артёма подхватили под руки. И потащили к колонне.

Фургончик Ярослава подоспевал к ребятам по кочкам, виляя по снегу между завалами.
-- Отсту..аем! Зап…ваю артиллер…! Они согласились, что это к…йний случай! – сказал Калуев. – Валим, только без самовольничества, н…уй!

Связь чего-то сильно забарахлила, голос Калуева с трудом различался сквозь помехи.
-- Принял, мы своего выручили, -- сказал Олег, а потом заметил, что его сердце бьётся куда сильнее обычного, что руки слабеют, а ноги наливаются свинцом. Воздуха не хватает.
-- Какого… -- запыхался Захар, тоже испытывая нечто необычное. Ощущение походило на паническую атаку. Неужели из Тьмы снова выбралось нечто, влезающее в мозги?
Олег перевёл взгляд обратно, в направлении приближающегося фургончика Ярослава. И не увидел ничего. Кроме вездесущих узоров.
Всё пространство охватили чёрные фракталы, состоящие из Черноты.
А потом Олег увидел нечто невообразимо кошмарное, надвигающееся на них. Невыносимый страх, ужас, безнадёга и отчаяние.
Они бежали вперёд, практически утеряв способность мыслить.
А за ними неслось словно само пространство-время, щёлкая клыками и переливаясь узорами, зловещее чёрное фрактальное чудовище.
_____
Мой ТГ канал: https://t.me/emir_radrigez