Fusion1974

Господа, вопрос к рыцарям закона и права.

Ситуация следующая. У меня есть друг. Друг женился довольно неудачно и 10 лет назад развёлся.

Спустя два года он купил себе квартиру (уже находясь в разводе). Однако, всё это время его бывшая жена, по чьей инициативе произошёл развод, жила с ним, т.к. свою однушку она вынуждена делить с матерью и сестрой, которые не горят желанием пускать её в своё тесную квартирку.

Ситуация, в общем-то, довольно банальная, - люди развелись, но продолжают жить вместе.

Однако, несколько лет назад жена моего друга начала пить. Причины для этого есть, - проблемы со здоровьем из за которых она не может родить, плюс отсутствие работы (в течении последних 7-8-и лет она не работала и не особо пыталась куда-то устроится).

Друг добросовестно пытался её вытащить, но у него, как это часто бывает ничего не получилось. Не помогли ни врачи, ни угрозы отвезти её к маме, ни уговоры, ни мольбы.

Ситуация, между тем, дошла до совершеннейшего абсурда. Друг пашет на работе с утра до вечера, а приходя домой видит невменяемое тело, которое зачастую полностью теряет человеческий облик.

Где она берёт деньги? Неизвестно. Судя по всему, надо её не много, для того чтобы быть в слюни. Всё это сопровождается периодическими падениями, разбитой посудой, сгоревшими сковородками и расплавленными чайниками, которые пьяная женщина забывает убрать с плиты, а также прочими "милыми" происшествиями, так характерными для подобной болезни.

Вместе с тем, у жены моего друга появились какие-то мутные подруги (друзья, родственники?) с которыми она общается в трезвые минуты, сетуя на то, что её муж относится к ней несправедливо и обвиняет её в пьянстве.

Друг, между тем, что называется дошёл до ручки. Его бывшая жена не имеет будущего и отнимает будущее у него.

Учитывая ситуацию, друг выбрал момент, когда женщина была более - менее трезва и поставил вопрос ребром. Либо она с сегодняшнего дня прекращает пить, либо он собрает её вещи и выставляет их на лестничную клетку как только увидит её пьяной хотя бы раз!

Его бывшая жена, заявила ему на это, что она согласна уйти от него, в случае, если он разменяет свою квартиру и отдаст ей половину стоимости. Она утверждала, что в случае, если свидетели подтвердят, что она жила с ним несколько лет (неважно, что не в браке), она имеет право на половину его имущества, жил.площади и т.д.

Вот такая вот история... 

Никакой другой собственности кроме квартиры у моего друга нет, денег, чтобы попытаться откупиться от неё, нет тоже. Ситуация, на мой взгляд, аховая.

Уважаемые знатоки закона и судебной практики! Ответьте, пожалуйста, имеет ли угрозы этой несчастной под собой какие - либо основания? Какие решения, в подобной ситуации выносит суд и примет ли он вообще такое дело к рассмотрению?

С уважением, заранее спасибо!

p\s Комментарии для минусов присутствуют. Просьба не топить, т.к. очень жалко работящего, порядочного и честного парня. 

Вообще-то я не фанат феминистической чепухи. Все эти вопли об угнетении, неравноправии и прочей абстрактной фигне не вызывают в моей душе ни малейшего отклика (разве что иронию). Однако, в случае с сексуальным насилием, я целиком и полностью на стороне дам, поднявших, наконец (в который раз), этот сложный и даже страшный вопрос.

Возьмём одну мою знакомую. Она сферический в вакууме "синий чулок". Образованная, непьющая, несколько закомплексованная девушка. Однако, когда ей было 12 лет, её, угрожая ножом, изнасиловали (орально) в собственном подъезде. Насильника так и не нашли.

В 17 её с двумя подругами затащили в вагончик, в котором тусовалась охрана одного ремонтируемого памятника архитектуры. Затащили грубо, с шутками и прибаутками, не смотря на вопли о помощи. Сбежать оттуда удалось только ей, используя газовый баллончик и последующее замешательство. Естественно она вызвала милицию и написала заявление. Однако, спустя некоторое время, менты заставили её и подруг забрать свои заявления, под предлогом того, что они, якобы, незаконно находились на охраняемой территории (что является заведомой неправдой) и их могут привлечь к ответственности в связи с проникновением на эту территорию.

Это только два, наиболее ярких случаев женской беззащитности. На самом деле их было больше, хотя другие случаи были не настолько драматичны. И таких, несчастных жертв разного рода ублюдков, в нашей стране миллионы! Не считая тех, кого избивают на кухнях, склоняют к интиму используя служебное положение, напаивают и используют как резиновую куклу и пр.

И вот что я ещё скажу, - конечно не исключеие ситуация, когда женщина невольно (чаще вольно) провоцирует мужчину к пограничным действиям или откровенному насилию. Есть и те, кому роль жертвы нравится, хотя сами они этого даже не подозревают. Для этого даже термин придумали - виктимное поведение (Виктимность (от лат. victima — жертва) — склонность стать жертвой преступления.).

Однако говорить что "баба во всём виновата", "сучка не захочет, кобель не вскочит" (и пр. перлы народного юмора), не только не верно, но и ЧУДОВИЩНО ПОДЛО!

Сексуальное насилие, есть самое отвратительное, мерзкое и гнусное насилие, какое только может быть. Оно не только наносит вред непосредственному здоровью женщины, но и калечит самою личность жертвы, зачастую уже необратимо, учитывая, что сама тема эта в нашем обществе является своего рода табу.

А ведь у всех нас есть если не жёны, то матери, подруги, сёстры или дочери. И все они ходят под угрозой этой адовой катастрофы каждый день!

В общем, я к чему... Дорогие дамы! Я сочувствую вам. В первый в жизни раз, я поддерживаю вас от всей души и сердца, искренне и без всякой иронии.

Поверьте, не все мужики - похотливые мудаки. Да, мы любим трахаться, но не ценой страдания другого человека. Между мужчинами и женщинами много проблем, недоговорённостей, недопонимания и пр. Но сексуальному насилию нет оправдания ни при каких обстоятельствах! Мы вас любим и уважаем не смотря ни на что. Простите за излишний пафос (сегодня не 8-е марта), однако я говорю от чистого сердца, а из песни слов не выкинешь. 

В четверг из Киева пришла незначительная, но символичная новость: Московский проспект переименован в честь Степана Бандеры. Кроме того, по словам депутата Верховной рады Юрия Сиротюка, в ближайшее время проспект генерала Ватутина (командующий войсками 1-го Украинского фронта, погибший в 1944 году) будет назван именем Романа Шухевича (главком УПА*, служивший в спецподразделении «Нахтигаль» и 201-м батальоне охранной полиции).

О том, как информационная война влияет на простого обывателя, а также о том, какие ошибки в рамках исторического и политического спора с соседями допустили Россия и ее граждане, газете ВЗГЛЯД рассказал психотерапевт, кандидат медицинских наук Леонид Третьяк.

ВЗГЛЯД: Информационная война – это стихийное явление или управляемый процесс?

Леонид Третьяк: Процесс это, безусловно, управляемый. Иначе и быть не может, ведь тут есть заинтересованные стороны. Но важно понимать, что информационная война в современном мире – это только часть глобального противостояния.

ВЗГЛЯД: Речь идет о противостоянии между Россией и Западом?

Л. Т.: Противостояние гораздо шире, конфликт России и Запада – частный случай на фоне общей картины. Трансатлантическое партнерство развивает глобальный интеграционный проект, цель которого – объединить все ресурсы планеты для более рационального использования. Более рационального с точки зрения авторов проекта, разумеется. В этом заинтересованы транснациональные финансово-промышленные круги, крупный капитал. При этом формируется «образ врага», в качестве которого выступают страны с национально-традиционным укладом и национальным правительством. Эти страны и правительства становятся символом «реакционной» политики, которая препятствует прогрессу всего человечества. Соответственно, задача «сил добра» в лице западных держав – бороться с этими реакционерами. Информационная война становится одним из методов такой борьбы.

ВЗГЛЯД: С точки зрения психологии, как это работает?

Л. Т.: Первейшая задача информационной атаки – создать в обществе фрустрацию. В этом смысле Россия весьма удобное поле для эксперимента. Властные структуры у нас излишне централизованы, а налоговая система деперсонализирована (то есть, в отличие, например, от американской практики, налоги за большинство граждан платит работодатель – прим. ВЗГЛЯД). Из-за этого граждане не чувствуют сопричастность к процессу управления государством. Подобная отрешенность создает чувство беспомощности и апатии. На такой грядке можно взрастить фрустрацию, которая по достижении критического уровня легко конвертируется в революционные настроения.

ВЗГЛЯД: Этот процесс можно стимулировать?

Л. Т.: Безусловно. Именно этим и занимаются модераторы информационной войны. Социальную энергию задействуют при помощи вовлечения эмоционально-неустойчивых личностей, с легкостью реагирующих на любую поляризацию представлений в обществе. Эти люди не получили целостного представления о самих себе, часто их воспитание было противоречивым, родители поощряли или наказывали их не за конкретные дела, а в зависимости от настроения. Им свойственно хроническое чувство неуверенности и напряжения, трудные и проблемные отношения с окружающими, высокая конфликтность. Также характерно размытое представление о самих себе и эмоциональные крайности. Они буквально сотканы из противоречий. В условиях стресса у таких людей включается механизм так называемого пограничного расщепления, мир разделяется на противоположные части, и все те, кто не разделяет их точку зрения, записываются во враги. Организаторы информационных войн сознательно моделируют процесс пограничного расщепления с помощью навязывания ложных дихотомий.

ВЗГЛЯД: Как устроены эти ложные дихотомии?

Л. Т.: Модераторы процесса вбрасывают в общественную дискуссию простые противопоставления, с утрировано-лубочными образами ложных дихотомий, мол, что ты выберешь: покосившиеся изгороди у российской хаты или современные технологии, цивилизованную Европу или Таежный союз? Поощряется культура внешне ориентированной зависти, то, что в советской терминологии называлось «низкопоклонство перед Западом». Наряду с идеализацией западного образа жизни скрыто проводится обесценивание и нивелировка отечественных достижений. Формируется так называемая колониальная мораль, основной принцип которой – «там хорошо, где нас нет». Патриотизм, который, кстати, присущ почти всем успешным в экономике странам (США, Германия, Финляндия), ассоциируют с ограниченностью. После проведенной девальвации устойчивых ценностей общество поляризуется рядом дихотомических выборов («ты за красных или за белых?», «голосуй или проиграешь», «кто не скачет, тот москаль» и так далее). По мере нагнетания градуса дискуссии реакция общества становится все более пограничной, легко стимулируются эмоции примитивной ярости, зависти. Идеологический противник дегуманизируется, подаются его клишированные и карикатурные образы, представление о нем становится черно-белым. Ответы же становятся все более эмоциональными, импульсивными и рефлекторными. Если добавить к этому давление массы (знакомое всем по примерам активизации футбольных болельщиков), то ситуация становится взрывоопасной.

ВЗГЛЯД: Допустим, общество подвели к точке кипения. Что делать дальше, как это использовать?

Л. Т.: Пары бензина наполнили здание, осталось только поднести спичку. Организаторы социальных экспериментов руководствуются правилами стратега Сунь-Цзы: «...если окружаешь войско противника, оставь открытой одну сторону; если он находится в безвыходном положении, не нажимай на него, иначе он соберет все силы для ответа, а так он выйдет в нужном для тебя направлении». Разогретая социальная энергия выплескивается в сторону самого простого решения. Она используется как таран для пролома стен и троянский конь одновременно. Организаторы внешнего воздействия ищут точки уязвимости и противоречия в системе, умело играя на общественных противоречиях. Одновременно с этим они повышают эмоциональный накал дискуссий, формируя карикатурные образы оппонентов и предлагая самые простые решения.

ВЗГЛЯД: Все это очень напоминает ситуацию на Украине.

Л. Т.: Разумеется, там разрабатывался именно такой сценарий. Сначала выявили точки уязвимости: коррумпированная и ограниченная власть, дезориентация элиты, отсутствие общественной саморегуляции, бедность населения. Была проделана большая подготовительная работа по противопоставлению двух базовых моделей развития и дискредитации традиционных ценностей. Постепенно разрушено критическое мышление, научные школы и традиции, снизился общий уровень образования населения. Украина была выбрана в качестве троянского коня, имевшего целью организовать конфликт России и ЕС, таким образом лишив их конкурентных преимуществ соединения доступного сырья и высоких технологий. Украина была идеальным пространством для индукции социального расщепления: противоречивая история, искусственно слепленное государство, которое с самого начала несет в себе внутреннее противоречие (литовско-католическое наследие против московско-православного), прискорбная практика последних двух десятилетий с депрессивной экономикой и коррумпированным правительством, раскол общества, «комплекс жертвы» у украинцев, «имперский комплекс» у великороссов, нежелание слышать друг друга. Постепенно смещаются акценты от «Украина не Россия» до «Смерть русне!»

ВЗГЛЯД: Вы полагаете, что этнический компонент играет здесь важную роль?

Л. Т.: Конфликт на Украине изначально не этнический, а социально-политический. Однако, с точки зрения психологии, национальный вопрос – это мощный козырь, которым не следует пренебрегать. Задачей кукловодов в таком случае является вовлечение архаических, глубинных механизмов психики, напрямую связанных с национально-родовой идентичностью. Ведь этнически-родовой конфликт между родственными народами формирует трещину и незарастающую рану в поколениях, делая процесс расщепления плохо обратимым.

ВЗГЛЯД: С Украиной более-менее понятно. А как можно оценить реакцию граждан России?

Л. Т.: В каком-то смысле мы попали в расставленную ловушку. Власти страны были вынуждены действовать реактивно, на ходу, не имея возможности для детального анализа. Многие действия были навязаны извне. К счастью, удалось предотвратить спланированное разжигание межэтнического, межконфессионального конфликта в Крыму с вовлечением мусульманского мира в противостояние «кровавому режиму». Но в таком сценарии навязанных дихотомий любое действие запускает новую ловушку.

ВЗГЛЯД: Это ловушки для власти или для общества?

Л. Т.: Для России в целом. Как власть, так и общество действовали строго по сценарию, который был разработан модераторами информационной войны. Как отреагировал российский обыватель на всю эту ситуацию? Точно так, как от него и ждали: мощным выплеском антиукраинских настроений.

ВЗГЛЯД: Вы считаете, что это было неоправданно?

Л. Т.: Это объяснимо. Но, тем не менее, вредно. Дело в том, что культурная идентичность украинцев сложилась, и многие из них любят и ценят свою самобытную историю. Суть украинской идеи состояла в отказе от великодержавных притязаний (что отразилось в наименовании «малороссы»). Украина формировалась как казачья республика, союз свободных людей земли русской. И многие украинцы изначально совсем не сочувствовали организаторам переворота. Но развернувшаяся антиукраинская пропаганда оттолкнула их от России, чему весьма умело способствовала антироссийская пропаганда.

В свою очередь, квасные патриоты-укроненавистники из «диванных армий», не имевшие представления о сложности ситуации на Украине, выступали как карикатура на русскую идею. Их вклад стоит признать весьма вредоносным. Многократно повторяемые мантры о «хохлах, укравших наш газ», «майданутых укропитеках» и прочее достигали прямо противоположного эффекта, отбрасывая сомневающихся в лагерь идеологического противника. Большинство жителей Украины не поддерживали и не поддерживают фокусы направляемой заокеанскими кураторами власти, но они также не хотят и не будут поддерживать самоубийственный, полный презрения к ним тренд сознания российского обывателя.

ВЗГЛЯД: Предположим, есть человек, который неравнодушен к тому, что происходит. Он сочувствует русским на Украине и при этом испытывает справедливое возмущение действиями украинских властей. Но в то же время он не хочет становиться зомби-ненавистником, чей праведный гнев работает в пользу противника. Как ему действовать в условиях информационной войны?

Л. Т.: Важно сохранять критическое мышление, способность видеть полутона и различать нюансы. Информацию стоит подвергать критическому анализу, избегая реагировать на эмоциональную подачу информационных материалов. Не вовлекаться в дискуссии с эмоционально-перегретыми участниками – им трудно что-либо доказать, так как у них есть желание говорить, но нет желания слышать (их речь вначале выглядит как приглашение к диалогу, а затем становится монологом). Свою позицию нужно постоянно перепроверять и обосновывать, прежде всего, для самого себя. В дискуссиях важно побуждать оппонента мыслить альтернативами, допускать их формулировку и обсуждение. Избегать крайних эмоций и повышать уровень дискуссии, пресекая оскорбления и грубое обесценивание. Вместо «холиваров» – переговоры. Можно поучиться у полицейских, которые разговаривают с суицидентами и террористами. Спокойствие и чувство уверенности транслируют твою точку зрения гораздо лучше, чем импульсивная агрессия.

ВЗГЛЯД: Таким образом можно одержать победу в информационной войне?

Л. Т.: Для начала нужно констатировать, что мы уже проиграли. Во всяком случае, на данном, тактическом этапе. Задачей противника было отторгнуть от нас Украину и украинцев не только в политическом, но и в эмоциональном плане. Эту задачу противник решил вполне.

ВЗГЛЯД: Возможно ли как-то исправить ситуацию?

Л. Т.: Необходимо признать свои ошибки с самого начала. Например, мы в упор не признавали тот очевидный факт, что социальный протест на Майдане был справедливым. Это потом его оседлали известные интересанты с русофобскими лозунгами, а изначально побуждение украинцев было вполне разумным. Люди устали от коррупции, от вечной неопределенности, от властей, которые так и не решились сделать цивилизационный выбор. Мы же, вместо того чтобы услышать этих людей, зачем-то солидаризовались с прогнившей насквозь украинской властью. Это позволило заказчикам информационной войны сделать из евразийской идеи всемирное пугало коррупции. Нам следовало бы дистанцироваться от этого, а мы с готовностью впряглись за «своих». Хотя режим Януковича нам вовсе не «свой», более того – подставил нас изрядно.

ВЗГЛЯД: Это ошибка наших властей. А что делать рядовым гражданам России, которые стали основной мишенью информационной войны?

Л. Т.: Прежде всего, отказаться от антиукраинской риторики и попытаться наладить диалог с украинцами – не как с врагом, но как с заблудшими братьями. И при этом важно ясно показывать источники и механизмы внешнего влияния. Метафорически говоря, украинский народ укушен обольстительным вампиром, но мало кто знает об этом. Важно активизировать критическое мышление. А оно всегда ведет к трезвости. Как сказано, «по плодам их судите их», тем более что они уже поспели. Язык логики и цифр действует медленнее, но убедительнее. Неоспоримые факты попадают в сердце легче, чем эмоциональные оценки. Находите и показывайте их.

ВЗГЛЯД: Вам могут возразить: это пораженчество, мы и так постоянно уступаем, от этого становится только хуже.

Л. Т.: Повторюсь, побеждая «их», мы побеждаем самих себя. Ведь, как сказал президент России, «мы, по сути, один народ». Важно разделять тех, кого одурманили, и тех, кто имеет четкую задачу, поставленную извне и соответственно оплаченную. Ведь основная война идет за умы и сердца людей. И если мы не вовлекаемся в навязанные противоречия, а стремимся найти то, что нас объединяет, то это приближает нашу общую победу.

Полностью http://vz.ru/society/2016/7/7/820304.html