FelixBeck

Холодный ветер бил в глаза, разбушевавшаяся метель навязчиво шептала, что надо повернуть назад. Путник целеустремленно бежал, не оглядываясь. Он не боялся холода, но точно боялся тех, кто шел по пятам. Поэтому для него свернуть — означало погибнуть.

За ним гнались опасные твари, способные разорвать его без особых усилий. Однажды он увидел их темные силуэты — они были больше него в несколько раз. К тому же эти существа жутко воняли. Сильный запах мокрой шерсти — он чуял его, когда твари подбирались слишком близко.

Теплое, согревающее солнце сменялось хмурым, моросящим дождиком, затем дождь превращался в ливень, а тот, в свою очередь, в холодный снег. Путник не знал, сколько смен света и темноты уже прошло, он не обращал на это внимания. Просто шел домой, к той, ради которой проделал огромный путь. К той, чей запах родней всего, к той, чей голос расслаблял, успокаивал...до тех пор, пока их не разлучили.

Он ни за что не решился бы на такое опасное путешествие, если бы не знал — она с нетерпением его ждет и сильно переживает. Поэтому он готов был пройти сколько угодно, чтобы вернуться. Усталость и холод все больше сковывали тело, но он все равно упорно шел вперед.

Путник все время искал какое-нибудь убежище, однако усиливающийся запах хищников подстегивал идти дальше.

Время от времени он переходил с бега на шаг, постепенно замедляясь. Переводя дыхание, одновременно прислушиваясь к тому, что происходит вокруг. Его острый слух, даже несмотря на поврежденные в нередких стычках уши, отлично улавливал любой. Если он ничего не слышал и не чувствовал — значит путь безопасен.

Однако погода была настроена против путника, снежная буря разыгралась настолько, что он не видел практически ничего. Почти вслепую, полагаясь на свои обостренные чувства, он набрел на давно заброшенное, ветхое убежище — чей-то бывший дом. Без труда забрался в него сквозь небольшое отверстие в стене. Пол был засыпан снегом, попадающим внутрь через полуразрушенную крышу. Метель теперь завывала снаружи. Можно немного отдышаться, дать телу долгожданный отдых.

Путник изучил территорию своего убежища, приметил хорошие отходы на случай, если враг застанет его врасплох. Однако его предчувствие молчало, он смело устроился на деревянной балке под куском уцелевшего навеса. Закрыл глаза и быстро провалился в сон, несмотря на холод и опасность. Спал он чутко, беспокойно — любое шуршание выдергивал путника в реальность.

Темнело быстро, с каждым днем это случалось все раньше и раньше, оставляя мало времени на дорогу. Ночью становилось настолько холодно, что его тёплая шуба не согревала, приходилось искать ночлег, теряя драгоценное время.

Протяжный, жуткий вой прорезал тишину, запах врага путник учуял немногим позже. Он резко подскочил, готовый в любую минуту сорваться с места, но любопытство пересилило чувство опасности. Или просто страх притупился, потому что путник ощущал себя в недосягаемости. Он знал, что преследователи не проберутся внутрь убежища, зато можно наконец рассмотреть тех, кто за ним охотился уже долгое время.

Путник ловко взобрался на крышу и занял наблюдательную позицию. Хищники не заставили себя долго ждать, один за другим они выходили из бушующей метели, словно появляясь прямо в воздухе, даже в темноте он видел их отчетливо. Твари покрыты грубой, всклокоченной, заснеженной и промерзшей шерстью. Глаза некоторых особей будто пылали красным пламенем, слюни стекали с их мощных челюстей. Окружив деревянное убежище, твари наматывали вокруг него круги, воя и рыча, иногда огрызаясь друг на друга.

Холод сдавливал своей тяжестью, но хищникам это не мешало. Они чуяли, что их еда где-то рядом, но забраться внутрь дома им оказалось не по силам, как бы они не пытались. Самые упорные долго скребли своими тупыми когтями стены, это продолжалось почти до рассвета. Но, в конце концов, мороз прогнал их вглубь леса.

Метель стихла, но ветер все еще посвистывал сквозь щели, словно зазывая продолжить путь. Вокруг царила тишина. Запах хищников по-прежнему витал в воздухе, но был не таким сильным. Значит они где-то рядом. Он вновь залез на крышу, чтобы осмотреть окрестности. Следов тварей как не бывало — снегопад за ночь засыпал абсолютно все.

Спрыгнул с козырька прямо в пухлый сугроб, который смягчил падение. Выбрался, и едва успев отряхнуться, услышал за своей спиной утробное рычание. Путник мгновенно понял, что враг на него нападет и приготовился принять бой.

Хищник обнажил острые зубы, рванув в сторону путника. Тот увернулся от смертоносных челюстей, ловко пройдя за спину врагу, обрушил на него серию ударов. Спустя мгновение существо заскулило. На его морде появились царапины, кровь закапала на белый снег. Мотая головой в разные стороны, оно пыталось скинуть нападающего со своей шеи. У него получилось, хоть и не с первой попытки. После этого преимущество перешло на сторону врага. Тварь резко кинулась, вцепилась зубами, прокусив нижнюю часть спины. В тот момент боль притупилась, благодаря обострившемуся инстинкту выживания. Путник извернулся, атаковав еще раз, из последних сил и разорвал кожу на носу вонючего хищника. Челюсти на секунду ослабли, это позволило путнику вывернуться из цепкого капкана зубов. Продолжать бой не имело смысла. Эта тварь, скуля, отступила, но ненадолго, да и другие хищники поблизости. Единственный шанс выжить — сбежать, путник понимал это. Спустя пару секунд он уже был на безопасном расстоянии от своего врага, оставив за собой лишь кровавые пятна.

Через некоторое время рана на его спине дала о себе знать — зудела, ныла нестерпимой болью. Путник остановился, чтобы рана хоть немного затянулась. Он отправился дальше лишь тогда, когда из раны перестала сочиться жидкость. Шаги с каждым разом отдавались болью в спине, метель сбивала с курса, мышцы изнывали от усталости, сугробы мешали двигаться дальше, но останавливаться было нельзя. В тот момент это приравнивалось к смерти — либо хищные твари догонят его по свежим следам, либо холод сделает все дело.

Вскоре он что-то учуял. Нет, это не хищники, это запах той, ради которой чуть не отдал свою жизнь. Неужели все-таки добрался? Пусть и совершенно обессиленным, но добрался.

Наконец он увидел двухэтажный дом, на втором этаже, в окне горел свет. На подоконнике сидела девочка, словно высматривая что-то за стеклом. Вот ее взгляд упал на путника, она вгляделась, убеждаясь, что глаза ее не обманывают, и тут же скрылась из виду.

Путник упал на холодный снег без сил, тяжело выдохнул, тело изнывало от боли. Неожиданно он почувствовал, как руки девочки подхватили его, укутав в теплый свитер. Она прижала его к груди и понесла домой.

“Марсик, ты вернулся! Как я тебя ждала! Я знала, что ты вернешься, что ты живой! Папа говорил, что ты умер, но я не верила. Ты мой хороший, пойдем домой!”

На него плюхаются соленые капли воды. Они попадают на рану, от этого становится еще больней, но ему уже все равно. Главное, он пришел к ней.

Чем ближе они подходили к дому, тем отчетливей становился еще один запах. Запах мужчины, который их разлучил. Это он увез кота далеко за пределы деревни и вышвырнул с дороги в лес. Из-за него пришлось преодолеть столько трудностей.

Он стоял на пороге дома. Едва завидев, кого на руках несет девочка, мужчина заворчал:

— А ну выбрось вшивого, один сбежал, ты второго с помойки притащила?

— Нет, папочка, Марсик вернулся. Только он поранен немного, надо ему помочь.

Мужчина слегка растерялся, затем смягчил тон.

— Иди в дом, а то простынешь! Давай-ка его сюда! — в его голосе слышалось раздражение, кот почуял неладное, даже находясь в бессознательном состоянии. Его особое чутье сигналило по-полной, но ни одна мышца не хотела шевелиться. Кот слабо мяукнул. Он мог лишь смотреть вслед девочке, которая нехотя зашла в дом, закрыв за собой дверь.

Мужчина закинул кота в багажник автомобиля, завел двигатель. Ругаясь, он тронулся с места и поехал. Кота трясло в багажнике, он все время бился раненым боком о ящик с инструментами. От боли скручивало все внутри. Марсик не знал, куда его везут, знал лишь то, что если он снова выживет, то обязательно вернется к ней.

Под редакцией @MoranDzhurich

Предыдущие части.

Пара обещанных дней растянулись на все четыре. Время, казалось, замедлилось. Мы с Соней проводили время вместе и я настаивал на том, чтобы отвезти ее за границу. Я даже нашёл способ это сделать. Всего лишь нужно было превратить самолет в холодильник, и я даже нашёл грузовой самолет с рефрижератором. Однако девушка настояла на том, чтобы сперва побывать в прошлом. Слишком уж её это прошлое зацепило, как думал я в то время.

Поэтому когда мне пришла смс от OSTRYX с текстом, что они ожидают меня в офисе, мы были на низком старте. Ее проблемы с кожей мы решили теплоизолирующий одеждой, сшитой специально для Сони по моему заказу. Она не должна была пропускать тепло, тем самым ее кожа была практически в безопасности.

Ехали с открытыми окнами, впуская холодную зиму в салон авто. Договорились с ней о том, что я схожу в офис один, и уточню некоторые вопросы, пока она подождёт меня в автомобиле. Несмотря на спецкостюм, тепло в офисе все же могло плохо сказаться на здоровье Сони. Она научилась терпеть эту постоянную термическую боль, но чем выше была температура, тем сильнее она усиливалась.

На этот раз меня встретил другой сотрудник и провёл в приемную. Представился Марселем.

– Вы уже прошли пробное путешествие, верно? – спросил он, заглянув в какие-то документы. – Тогда для вас открыты все даты, но сначала мы просим вас оплатить оставшуюся сумму.

– У меня вопрос по этому поводу.

– Я весь внимание, господин Краснов.

– А что, если я хочу взять еще одного человека с собой в прошлое? Мне нужно будет доплатить?

– Ни в коем случае, господин Краснов. В договоре указано, что вы вправе взять с собой в путешествие до трех человек. Только учитывайте, что у вас есть… – он замялся, видимо, подбирая подходящее слово, – лимит, так скажем. В вашем распоряжении три путешествия подряд.

– Замечательно. Второму человеку нужно подписывать какие-либо документы?

– Да, в обязательном порядке, – кивнул Марсель.

– А сделать это удалённо получится?

Сотрудник задумался. После чего отвлекся, начав искать что-то в столе, затем произнёс:

– Я должен выйти за пакетом новых соглашений для вашего друга, это займет не больше пяти минут, вы не возражаете?

Конечно, я не возражал.

Спустя полчаса все было готово. Соня заполнила анкету, подписала все бумаги, я отвалил кучу денег со своей карты и вот мы уже сидели в кабинете под номером 421, ожидая, когда нам разрешат наконец-то открыть дверь в прошлое. В окне была Москва тридцать шестого года и я видел, как Соня смотрела в него. Глаза блестели. Она жаждала очутиться там.

Марсель принес две пары неудобных ботинок, проконтролировал, чтобы все было по плану. Предупредил о возможном временном ухудшении самочувствия, пожелал удачи, нажал пару кнопок на неизвестном приборе и вышел из кабинета.

– Ну что? Ты готова? – спросил я Соню.

Она кивнула, улыбнулась и поцеловала меня в губы. «Спасибо тебе за все» сказала она, прежде чем мы вошли в дверь в прошлое.

Мы оказались практически посредине оживленной улицы, всюду сновали автомобили и пешеходы. Я потерял дар речи, Соня наверное тоже, потому что молчала.

Не такой был в моем представлении 1936 год. Если быть точнее, это был вовсе не 1936 год, если, конечно, я не упустил этот момент в истории.

Автомобили никаким образом не были похожи на старые довоенные. Скорее, они походили на какие-то космические аппараты. В их очертаниях не угадывались даже современные авто. Их аэродинамическая форма позволила бы им летать в небесах, не иначе. И шум. Не было шума двигателей. Они передвигались абсолютно бесшумно, слово электрические. Их было крайне много, словно в час пик. Людей тоже было огромное количество и они шли упорядоченно, словно по линейке. Будто существовали какие-то правила пешеходного движения. А дома… Дома были как один высоченные. Их вершин не было видно – они скрывались в облаках. Невероятно высокие небоскребы, я таких не видел ни в одной из стран. Я не знал, насколько они возвышаются вверх, но по ощущениям, они были выше Бурдж Халифа в Дубае.

Первой заговорила Софья. Она шёпотом произнесла:

– Так опять случилось, – звучало это, как мысли вслух. Наверное, так оно и было, потому что она тут же опомнилась и спросила меня:

– Миш, что происходит?

Но меня зацепили её первые слова. На ее вопрос я не знал ответа, но скорее всего, она что-то знала.

– Я не знаю. Это больше похоже на кадр из фантастического фильма про будущее, чем на...

– Господи. Это и есть будущее… смотри, Миш, – она указывала куда-то пальцем. Я последовал глазами за пальцем и увидел на одном из зданий огромный экран, на котором красовалась надпись «с Новым, 2270 годом, Москва!»

Выходило так, что мы вместо прошлого попали в будущее, но как такое могло произойти? В агентстве ведь ничего не говорилось о будущем. Разве такое тоже было возможно? Да и с Новым годом не связывалось – вокруг не было снега, а температура точно была плюсовая, по ощущениям. В тот момент я не обратил внимания на свои чувства.

– Соня, я не знаю что происходит. Такого не могло быть.

– Могло, Миш. Как видишь, мы в будущем.

И тут я начал замечать другие странности. Мне было тепло. Солнце согревало мою кожу! Но ведь я не должен ничего чувствовать, как это было в 1980 году. И запах, я почувствовал запах. Едкий, немного кисловатый. А прохожие глазели на нас, несмотря на то, что этого не могло быть. Но они нас видели, я был в этом уверен. Они оглядывали нас с ног до головы, а ловя мой взгляд сразу же отводили глаза. Внезапно меня осенило:

– Соня? Как ты себя чувствуешь? Ты тоже ощущаешь теплоту? Солнце, оно ведь опасно для тебя.

Соня молчала. Она примеряла на себя эмоции, но я бы не сказал, что она страдала от боли. И вдруг улыбнулась и произнесла:

– Миш, я чувствую солнце. И оно не обжигает, а греет! Боже, какое же прекрасное чувство!

Соня расплакалась. Я осторожно обнял ее и спросил:

– То есть тебе совсем не больно?

– Ни капли, – только и ответила она.

В другой ситуации я бы радовался от счастья за Соню, но именно сейчас все стало еще непонятней. Ведь я помнил, что мне сказал в первый раз сотрудник этой странной компании: «Вас не существует в другом времени». Но мы существовали! Мы определенно существовали сейчас, в 2270 году, и от этого сносило голову.

– Миша, я больше не чувствую боли. Она прошла!

– Это хорошо но... ты сказала, что это случилось еще раз? Что ты имела в виду?

Соня замешкалась на секунду, а затем сказала:

– Я должна тебе кое-что рассказать…

Первая часть. Жми.

Я начал нажимать все кнопки подряд, но ничего не изменилось. Единственное что сработало - вызов лифтера. Через полминуты на том конце ответил прокуренный мужской голос.

— Слушаю?

— Я застрял в лифте, помогите мне выбраться!

— Ну, говорите! Что за приколы?

— Але? Слышно меня? Я застрял, мать вашу…

Связь прервалась. Я набрал еще пару раз. Тишина.

И тут я вспомнил слова этой проклятой старухи. “Долгой дороги...” — бубнил её голос в моей голове. Стало жутковато.

Достал телефон, но сеть не ловила. Набрал экстренную службу. Автооператор перевел на полицию. Я долго слушал длинные гудки, прежде чем отключился. Повторил эту операцию еще два раза. Скорая и пожарные не отвечали тоже.

Внезапно лифт замер и свет погас. Только хотел включить фонарик на смартфоне, как двери разъехались.

Я оказался на том же этаже, с которого сбежал. Отлично.

Бабка давно уже закрыла дверь, но в глазке что-то мелькало.

Что было с лифтом, я не понял. Списал все это на банальную неисправность.

Пробежав по ступенькам три или четыре пролета вниз, осознал, что всегда возвращаюсь на один и тот же этаж. Голова немного закружилась. Я даже ущипнул себя, чтобы убедиться, что это не сон. “ Как такое возможно?” — стучало в голове.

Связь ловила на две полоски. Набрал номер своего водителя, тот не отвечал. Позвонил диспетчеру - занято. Предпринял еще несколько попыток дозвониться им. Глухо.

Я стоял у подъездного окна, высматривая напарника, но Уазик стоял вне зоны видимости. Внизу изредка проходили люди. Хотел открыть окно и крикнуть, но ручки на рамах отсутствовали. Внезапно за моей спиной послышалось шипение, я резко оглянулся.

На лестнице стоял бабкин черный кот, который еще недавно сверлил меня взглядом в квартире. Он опять пялился, приняв боевую стойку. Кошак явно угрожал расправой. Шерсть на загривке встала дыбом, хвост распушился. Не успел я отойти назад, как он прыгнул, в одно мгновение вцепившись в ногу чуть выше колена. Когти вонзились прямо в кожу, да так глубоко, что я не мог оторвать его от себя. Клыки впивались в мои штаны, с лёгкостью их прокусывая. Спустя пару минут суровой борьбы, мне удалось отшвырнуть шерстяного дьявола в сторону. Нога заныла.

“Ах ты ж, мелкий сученыш!” — я орал на весь подъезд. Махнул здоровой ногой, чтоб отпугнуть зверя подальше. Только ничего не получилось, кот был готов к этому. В тот момент, когда нога оказалась ближе всего к нему, он прыгнул, невероятно шустро взобравшись на плечо. На этот раз он разодрал мне всю руку, ещё оставил пару глубоких царапин на щеке. Я кинул этого ублюдка прямиком на нижнюю площадку. Он мавкнул где-то в темноте и пропал.

Рука кровоточила. Вспомнились курсы медицинской помощи. Вот уж не думал, что это реально мне пригодится. Порвал футболку на лоскуты и перемотал запястье. Я сидел на ступеньках, баюкал руку и думал, что же теперь делать. Как долго я здесь? Тупо смотрел на проступающие красные пятна на ткани и очень хотел домой. Просто выйти отсюда. Домой.

На стене отразился зеленый отсвет и послышались хлопки. Фейерверки. Я подбежал к окну. В небе раскрывались прекрасные, огненные букеты разных цветов, угасали и вспыхивали вновь. Всегда любил смотреть на радующихся людей, пускающих салюты, но только не в тот момент.

Сквозь взрывы петард я услышал какой - то странный гул. Он постепенно усиливался и до меня дошло, что это звук поднимающегося лифта. Я подбежал к шахте, прислушавшись.  Отчетливо услышал как кабина проскочила мимо меня вверх. Остановилась, кажется, на два этажа выше. Ринулся вверх по лестнице, забыв, что опять окажусь на седьмом. Было слышно, как человек вышел из лифта, открыл дверь своей квартиры. Я закричал со всей силы: “Помогите мне, эй!”, но тот кто был наверху уже захлопнул дверь.

Нажал кнопку вызова лифта. Тот покорно, спустя пару секунд, раскрыл свои двери. В нем по-прежнему было темно. Долго всматривался в кабину, но зайти не решался. Сзади меня что-то скрипнуло, заставив подпрыгнуть от испуга. Обернулся. Дверь шестьдесят шестой квартиры была немного приоткрыта, будто приглашая зайти внутрь. Через образовавшуюся щель я видел только темноту. Казалось, что туда просто тянет зайти. Я не хотел, ноги сами понесли меня.

Толкнул дверь.Отчетливо пахло газом. Из комнаты доносились странные, хлюпающие звуки. Мне было не по себе, но любопытство пересилило.

Заглянув за шторку, висящую вместо двери, я обнаружил своего напарника. Он сидел на диване, но только выглядел он не таким, каким я привык его видеть. Его кожа стала серой, морщинистой. Он обмяк, сидел ссутулившись и опустив голову. У его ноги возилась бабка. Она стояла на четвереньках, отклячив тощий зад в байковом халате и вгрызалась в лехину ляжку.  На пол капала кровь, но Лехе будто не было больно. Я подбежал и пнул старуху ногой. Она взвизгнула и повалилась на бок. Распялив рот, измазанный кровью, словно любимой пенсионерками красной помадой, бабка кинулась на меня, быстро перебирая руками по полу. Голова ее тряслась, седая “гулька” из волос съехала на бок, открывая розовые залысины. Я стал пятиться, пока не уперся спиной в стену. И тут старуха распрямилась и шаркая тапками стала подходить ближе. Я уверен, она даже стала чуть выше, чем прежде. Ее кожа больше не была дряблой, а вполне себе подтянутой, волосы не седые, а темные. Мерзко ощерясь, она осматривала меня с ног до головы. Затем облизав губы, в два шага оказалась рядом со мной. Рука бабки молниеносно вцепилась в горло. Хватка была стальной и отодрать ее руки я не мог. Если бы при мне был чемодан...но он лежал в подъезде, между двумя этажами. Я оставил его там после битвы с котом.

Вспомнил!

Я опустил руку в карман, нашарил рукоятку отвертки.

Чавкнув, старуха пробасила: “Ну что, милок? Хочешь чайку -то выпить? Твоему дружку шибко понравилось”.

“Старая сука!” — хотел сказать я, но получилось лишь прохрипеть. Выхватил отвертку, всадил ей в живот. Стержень пропорол грязный халат и мягкое брюхо, почти не встретив сопротивления. Дожал, чтоб только ручка торчала и оттолкнул обмякшую старую тварь от себя. Пока она пыталась достать отвертку, скользя руками по рукоятке, я схватил друга подмышки и поволок в сторону выхода. Мы были почти у двери, как на меня свалилось другое исчадие ада. Долбанный кот. Спрыгнул откуда-то сверху, вцепился когтями в мой затылок. Я завопил от боли, но не бросил Леху. Вытащил его в подъезд, отодрал со спины кошачьего сатану, зашвырнув его обратно в квартиру. После глухого удара, донесшегося до меня, я захлопнул дверь снаружи. Забрал чемодан с инструментами и дорогими электронными приборами, быстро затащил напарника в темный лифт, кулаком заехал по кнопкам. Двери закрылись, свет заморгал и лифт включился. Мы тронулись вниз.

Я потерял всю надежду выбраться из этого долбанного подъезда, но в закрытом помещении хотя бы мог отдышаться. Мой напарник был на грани обморока. Штанина формы пропиталась насквозь и кровь заливала ботинок. Он смотрел на меня туманными, полузакрытыми глазами, похоже не понимая, кого видит перед собой. Я достал лоскут, что остался от футболки, перетянул ногу чуть выше раны. Под нами образовалась липкая лужа.

“Леха, ты как себя чувствуешь?” — я тихонько потряс напарника. Леха что-то мыкнул и обмяк у меня на руках.

Когда кабина лифта медленно остановилась, я боялся даже выдохнуть.

“Сейчас двери откроются и бабка со своим котом нападут на нас.” — промелькнуло в голове. Но опасения не подтвердились, створки раздвинулись на первом этаже.

Выволок Леху на улицу, волоком дотащил до Уазика. Упал рядом с ним, полностью обессиленный. Немного отдышался, с трудом запихал напарника на заднее сидение, достал ключи из его кармана, уселся за руль.

В больницу я привез Алексея уже в бессознательном состоянии, а под утро он скончался. Когда я был на грани отключки, мне позвонил начальник, сообщив, что по адресу ночной заявки произошло возгорание. Пожарным удалось потушить огонь вовремя и никто не пострадал. Внутри квартиры никого не было. Он потребовал объяснений, но я послал его нахер и отключил телефон.

Под редакцией @MoranDzhurich

Телефон зазвонил, я взглянул на часы - 22:56

— Заявка? — проворчал мой напарник - водитель. — Кому там газом запахло за час до нового года?

— Надеюсь, что никому. — я был солидарен с Лехой. Поднял трубку. — Газовая служба. — отчеканил на автомате.

— Сергей, тут заявка. Женщина говорит, что пахнет газом рядом с плитой. Запиши адрес.  Улица Хохломская, дом сорок два, квартира шестьдесят шесть.

Я начеркал адрес на бланке. Обратил внимание на две шестёрки: “Чуть - чуть не хватило до адской заявки”.

— Принял, на связи. — развернулся на крутящемся стуле. — Ну что? Прокатимся?

Алексей громко выругался, тяжело поднявшись с дивана. Он был почти вдвое старше меня. Буквально через пару месяцев он собирался на заслуженную пенсию, поэтому работать в новогоднюю ночь для него было тем еще испытанием.

Леха накинул теплую куртку, взял путёвку и ключи от машины. Уставился в телек, произнеся с улыбкой:

— Давай там, на заявке, побыстрей! А то надо ж поздравление главнокомандующего посмотреть…

— Ты бы лучше машину завел, а то холодно. — я натягивал рабочие штаны. — И куда нам спешить? Помнишь, че с Максом произошло? А все потому что торопился! Ладно, ещё не посадили.

— Это да. Ну я пошёл. Заводиться. — он неохотно оторвал глаза от экрана. Толкнул тяжелую дверь, выйдя на улицу.

Я снял со стены газоанализатор и течеискатель. Первый позволял замерить загазованность воздуха в процентах. Второй хорошо способствует нахождению выхода газа. Закинул в свой чемодан с инструментами и, выключив телевизор, тоже выскочил на мороз.

Новогодняя ночь немилостиво давила низкой температурой. Термометр, прикрепленный рядом с дверью, показывал минус тридцать два.

— Охренеть, как холодно! Включи подогрев задницы. — я заскочил в Уазик, поежившись. Салон ещё не прогрелся, двигатель громко, натужно гудел. Изо рта вырывались облачка пара. Но сидение уже выдавало порцию тепла, а это хоть немного, но согревало.

Через десять минут стояли у сорок второго дома, напротив подъезда номер шесть.

— А вот тебе и адская заявка. — заключил я вслух.

— Чего?

— Да я так. На заморачивайся. — отмахнулся, выскочив на улицу. Забрал из заднего отделения машины инструменты.

Переминаясь с ноги на ногу у домофона, потыкал цифру шесть два раза. Ответа не последовало. Очевидно, на том конце трубка отключена или не работает. Набрал номер другой квартиры. В замерзшем динамике зашуршал мужской голос.

— Кто?

— Извините за беспокойство, это газовая служба. Мне нужно попасть к вашим соседям.

— А им че не позвонишь? — негодующе спросил мужчина.

— У них не работает домофон. Откройте, пожалуйста…

Прозвучал писк, за ним щелкнул магнитный замок. Я поблагодарил мужика, забежав в подъезд.

В нем было тепло. Потопал по ступеням, попутно осматривая первый этаж. Он был украшен парой старых, советских гирлянд, мишурой и еловыми ветками, прикрепленными к почтовым ящикам.

Ожидая лифт, примерно прикинул, на какой этаж мне подниматься. Никаких табличек указывающих эту информацию не было.

Со второго раза попал на нужный. Седьмой.

Подошел к двери, занес руку к звонку, но тут же отдернул. Если в квартире действительно утечка, то искра может спровоцировать возгорание.

Бухнул тяжелый чемоданчик на пол и громко постучал. Дверь открылась спустя полминуты.

— Кто тарабанится, как ошалелый? — недовольная бабка в грязном халате. Выглядела она лет на семьдесят, но я мог ошибиться. Одной рукой она держалась за ручку двери, вторая опиралась на клюку.

— С новым годом, бабуль! Газовиков вызывали?

— Аа, заходи, милок. Ноги вытирай, а то лужи будут. — она развернулась и пошла вглубь квартиры.

— Домой-то пришла, чувствую - пахнет. Вроде газом, а вроде и нет. — бабка закашляла, содрогаясь всем телом. Я осмотрелся вокруг. В этой квартире, видимо, никогда не убирали.

— Где у вас кухня? — спросил я для приличия, а сам уже шел по коридору. Он был настолько захламлен, что я едва протискивался между наваленными вещами. Стены покрыты тонким слоем жира поверх обшарпанных обоев. На углах, под потолком засиженном мухами, висела паутина. Воняло затхлостью. Духота на пару с едким запахом прошибали нос. Как бабка учуяла запах газа, для меня осталось загадкой.

Дошел до кухни и поставил чемодан на пол, выбрав наименее грязное место. Снял теплую куртку.

Такого количества вещей на квадратный метр я не видел нигде. Каждая полка была заставлена барахлом, а горизонтальная плоскость завалена журналами, пакетами, грязной посудой и кухонной утварью. Все это под толстым слоем пыли. По липкому полу сновали тараканы. Не удивительно, он весь усыпан засохшими крошками и скомканными волосами.

— Да вроде и не пахнет уже. — проскрипела старуха.

При бледном свете одинокой лампочки выглядела бабка неважно. Кожа на её лице давно обвисла подтаявшим маслом, под черными, злобными глазками мешки, размером с кошелек. Засаленный халат в темных пятнах явно переживал не лучшие дни.

— Ну проверь уж, раз приехал.

— Обязательно. — достал газоанализатор, нажал кнопку включения. Я и без него унюхал загазованность, но нужно было удостовериться в этом. Прибор радостно пропищал, а затем зажужжал. Спустя минуту было ясно, что концентрация газа в воздухе присутствует и довольно сильная. Для взрыва бы не хватило, но долгий выход газа приблизит этот процесс и к тому же, пагубно повлияет на самочувствие.

Открыл форточку, чтобы проветрить помещение. Достал течеискатель и быстро проверил колонку. С ней все было в порядке. Когда начал проверять плиту, то сразу понял, что ей конец. Но даже не она была источником запаха, а старый, потрескавшийся и запылившийся шланг. Он был поврежден. Из рваных дыр с тихим шипением вырывался газ. Присмотревшись я понял, что его будто… надкусили.

— Бабушка, сколько лет плите?

— Не знаю. Лет тридцать может и есть. А чего?

— Она в плохом состоянии, и шланг непригоден к использованию. Придётся заменить. Но у нас таких шлангов нет, ремонтом занимается другая служба. Поэтому пока плита не будет работать. Я поставил заглушку.

— Как? А я что теперь? Мне же есть захочется, а где я приготовлю? Верни все обратно!

— Ну вы поймите, шланг порван! — я повертел им перед собой, но бабка даже не взглянула. — Придется покупать новый, если вы хотите быстрее…

— На какие шиши я тебе его куплю? Мм? — голос звучал с нотками агрессии. — Включи мне газ, я сказала. — она неожиданно изменилась в лице. В ее запавших глазах металась злость вперемешку с ненавистью.

— Я не могу, бабуль… Вы взорвете квартиру, а мне потом в тюрьму?

— Да плевала бы… ни черта я не взорву. Что ж я, дура?

Только сейчас я обнаружил, что меня пристально кое-кто разглядывал.. Черный как уголь, худой кот, сидящий на горе пыльных книг. Его зрачки были расширены, словно он готовился вцепиться мне в глаза. Создавалось такое ощущение, что он сделает это в любую секунду. Кот утробно взвыл и зашипел.

— Маркиз, прекрати. Не ругайся при гостях. — пригрозила бабка, повертев пальцем у кошачьей морды.

Маркиз спрыгнул на пол, канув в полумраке коридора.

— Ну, так что? Включишь мне обратно плиту? Хотя бы одну конфорку?

— Боюсь, не получится, честное слово…поставьте вашу подпись в акте об…

— Щас! Не буду! Скажу что ты без моего согласия отключил.

Мне, в принципе, было плевать. Имел право, а точнее, даже был обязан это сделать. Я хотел как можно скорей убраться из этой квартиры. Схватил куртку, чемодан.

Однако у бабульки, по всей видимости, созрели на меня совсем другие планы. Она резво вскочила, перекрыв проход своей клюкой: “Милок, давай хоть чаю-то попьем? У меня есть замечательный чай на травах. Оставайся.” Бабка пыталась натянуть улыбку, и от этого выглядела зловеще. Смотрела в глаза и я не мог отвести их в сторону. Мне стало нехорошо, появилось чувство слабости. Я рванул вперед, оттолкнув старуху.

Открыл замок вспотевшими руками, выскочил в подъезд. В спину мне заскрипело: “Долгой тебе дороги! Никуда не денешься!”

Двери лифта были открыты. Я заскочил в кабину, нажав кнопку первого этажа. Как нарочно, створки закрывались очень медленно. Все это время бабка сверлила меня взглядом, стоя на пороге и приговаривая “Долгой дороги, милок, долгой… ”

Нервное напряжение спало только тогда, когда лифт покатил меня вниз.

Я стоял, задумавшись об этой странной бабке. Из - за нее новогоднее настроение было безнадежно испорчено. Взглянул на часы - почти двенадцать. Совсем скоро наступит праздник.

Заметил странности только минут через пять. Лифт все спускался, иногда постукивая и пошаркивая тросом, но никак не хотел останавливаться. По ощущениям я точно двигался вниз, но так долго категорически не мог.

Прошло еще десять минут, но кабина, не собираясь останавливаться, вместе со мной спускалась в бездну. Или в ад. В памяти всплыли цифры “666” из которых состоял бабкин адрес.

Часть вторая. Жми.

Под редакцией @MoranDzhurich

предыдущие главы:

Седьмая глава

Шестая глава

Пятая глава

Четвертая глава

Третья глава

Вторая глава

Первая глава

Перед тем, как вновь нырнуть в изгибы времени, я решил заняться более приземленными, но не менее важными вещами. А именно: я намеревался обследоваться. С Сониного телефона позвонил своему лечащему врачу и договорился о встрече, благо знал его номер наизусть. Вообще у меня безупречная память на номера, да в принципе на любые цифры. Я с лёгкостью мог запомнить до двадцати цифр, едва на них взглянув, так что записная книжка в телефоне это чистой воды страховка.

Мой врач, Георгий Робертович, был первоклассным терапевтом, и если уж я кому и доверял своё тело, то только ему. Родился он в России, но его отец был англичанин по происхождению, и вскоре вся его семья переехала за границу. Долгое время Георгий жил, а потом и работал в Англии, но, по какой-то причине (которую Георгий никогда не раскрывал), он вернулся на родину. Открыл свою клинику, стал заниматься частным лечением за хорошие деньги. Именно в России он и получил кучу наград за свои труды, а также всеобщее признание.

Я поцеловал спящую Соню и, перебив аппетит чашкой кофе, выскочил на улицу. «Наконец-то этот белый пух перестал сыпать с неба» – проворчал я себе под нос и направился откапывать свой автомобиль. Перелопатил, наверное, тонну снега, затратив на это не меньше часа. В конце концов, Мерседес был благополучно возвращен в строй.

Ещё через час я добрался до частной клиники. Георгий уже стоял на пороге, ожидая своего клиента и докуривая сигарету. Глядя на него, мне тоже захотелось курить и я не смог перебороть это желание.

– Давненько вы у меня не появлялись, Михаил. Это очень хорошо конечно, но о здоровье нужно заботиться. Очень рад вас видеть, – затем добавил: – Но не как пациента, а как хорошего человека, хочу заметить.

Он по-доброму улыбнулся, и в уголках его рта возникли новые морщины, которых раньше я не замечал. Совсем недавно Георгию исполнилось пятьдесят лет. Мы прошли в его кабинет.

– Что-то беспокоит, Михаил? – он уселся в своё кресло и взглянул на меня вопросительно.

– До недавнего времени все было замечательно, но кое-что случилось, и это, если честно, выбило меня из колеи, – я прокрутил в голове тот случай со звонком в метро и продолжил:

– Я ехал в метро, как вдруг мне стало плохо. Сперва я почувствовал тошноту, затем зрение как бы расфокусировалось. Через пару минут я потерял сознание, – я пытался как можно тщательней вспомнить свои ощущения в том вагоне, чтобы ничего не упустить. Как мне не раз говорил Георгий: «Правильно поставленный диагноз – это уже половина лечения».

– И ещё кое-что. Не знаю, имеет ли это значение... – я замолчал, вновь пытаясь сконструировать в голове свои мысли.

– Конечно, все имеет значение, Михаил.

– После того как я почувствовал ухудшение, мне поступил, мягко говоря, очень странный звонок. В общем, мне звонила моя мать и просила приехать к ним в гости. Что это было, я до сих пор не решусь объяснить.

– Но ведь ваших родителей, насколько я знаю…

– Да, верно. Их нет в живых, но разговор был таким реальным. Я посмотрел позже по входящим, звонок действительно был.

Я думал о том, что это галлюцинации. Думал о том, что возможно, я просто представил случившийся разговор с матерью, а звонил мне кто-то другой. Такое ведь могло быть?

Врач погрузился в раздумья. В комнате воцарилось давящее молчание. Длилось оно минуты три, пока Георгий серьёзно погрузился в себя. Наконец он вернулся в реальность.

– А непосредственно после звонка вы потеряли сознание?

– Именно так.

– Давайте-ка я осмотрю вас, Михаил.

***

Я был обследован с макушки до кончиков пальцев ног. Я прошел МРТ, мою голову и тело облепили десятками датчиков. Организм подвергся тщательной проверке, но результаты были нулевыми. По словам врача, я был абсолютно здоров, притом здоровью моему позавидовал бы любой. В принципе я себя так и чувствовал, и в любой другой ситуации я бы был уверен в своём здоровье. Но всё-таки по Георгию было видно, что он не на шутку заинтересовался этим случаем. Для него это был вызов.

– Судя по результатам, вы совершенно здоровы. Но я давно в медицине и знаю, что таких отклонений от нормы не бывает без серьезных на то причин. Если случится нечто подобное, не затягивайте, сразу звоните мне, хорошо Михаил?

– Обязательно, Георгий Робертович, вы же меня знаете.

– В том-то и дело что знаю.

Мы выкурили по сигаретке, пожали друг другу руки и попрощались.

Но странности в моей жизни только набирали ход.

***

Я решил, что съезжу в офис 444 для уточнения информации о том, возможно ли мне воспользоваться их услугами в паре с Соней. Не думал, что они откажут, но все же решил узнать наверняка. Заодно и уточнить про 1936 год. По пути заехал в мобильный салон и купил себе новый смартфон одной известной марки. Предпочитал только эту компанию. Также заглянул в банк, чтобы восстановить свои банковские карточки. Все это заняло у меня не больше времени, чем я провёл в клинике и к часу дня я уже выдвигался на проспект Вавилова.

Подъехал к знакомой стоянке, свернул в переулок и оставив машину, подошёл к двери под стрелкой. На этом знакомая обстановка закончилась, потому как, дернув ручку двери, как в прошлый раз и, ожидая что она заперта, я чуть не потерял равновесие. Дверь с ужасным скрипом открылась. То, что я увидел внутри, снова заставило меня усомниться в своем психическом состоянии. Правда, сперва я ничего не увидел – темень в подвале была хоть глаз выколи. Я почувствовал запах. Затхлость. Точно затхлость. Я ступил через порог и тут же угодил в сырость. Нога ушла под воду по щиколотку, а я от неожиданности громко односложно выругался. Мой голос отразился эхом на весь подвал. Достал телефон и включил фонарик.

От шикарного минималистичного дизайна, который так запал в душу, не осталось и следа. Точнее, его тут будто бы и не было. Были тут лишь стены из белого блока со штукатуркой двадцатилетней давности. Местами отделка давно отпала, и весь пол, там где не было воды, был усыпан мелким мусором. Кое-где торчала арматура, и даже рядом с тем местом, куда я так неосмотрительно вступил. Ещё чуть левей и я, возможно, продырявил бы себе ступню вместе с ботинком. И в этот же момент я опять почувствовал тошноту и головокружение. И страх. Надо было срочно выбираться из этого подвала, что я немедля сделал. Как только я оказался на улице, дверь в подвал с шумом и скрипом закрылась.

Состояние медленно пришло в норму, и сознание на этот раз я не потерял. Но я вдруг понял кое-что: на приеме у врача я совсем не упомянул о том, что побывал в грёбаном прошлом. Как я мог упустить эту маленькую деталь? Ведь началось-то все с этого подвала. Но я даже не успел додуматься до того, что надо сваливать с того места подальше, как услышал короткий щелчок электронного замка позади себя и писк, похожий на домофонный. Я обернулся и увидел за приоткрытой дверью свечение. Единственная мысль, которая пришла мне в голову: «Что за херня со мной происходит?».

Надо иметь отличное самообладание, чтобы вновь спуститься в этот подвал, верно? Не знаю, что сделали бы вы на моем месте, но я спустился и открыл дверь.

***

– Скажу вам так, мы были не здесь и не сейчас. Не стоит в это вникать, между прочим, это очень-очень сложная система, – так на все мои бесконечные вопросы ответил тот же сотрудник, что и в первый раз встретил меня. Евгений, кажется.

Мы сидели в помещении, отличном от того, где мне удалось побывать в первое посещение этой организации. Что-то вроде приемной. Здесь не было мониторов или картин с жизнью из прошлых годов. Стол, два дивана, пара кресел, ничего лишнего. Может я не заметил что-либо ещё, но только потому, что находился в полном шоке. Ещё минут десять назад тут не было ничего, кроме обрушенных стен, груды мусора и воды, а теперь я сидел в чистом, приятно пахнущем офисе.

– Вы хотите воспользоваться нашими услугами, господин Краснов? Боюсь, сегодня это сделать невозможно. У нас небольшое ЧП, но через пару дней мы обязательно с вами свяжемся, – его учтивая лживая улыбка напомнила мне улыбку моей секретарши Евы. – А теперь прошу извинить, но мне очень срочно нужно бежать, с вашего позволения.

И, не дождавшись хоть какой-то моей реакции, вышел из комнаты.

Я не успевал за ходом событий. В моей голове не переваривалась входящая информация. Я сидел в машине, но как я до неё добрался – не помнил. Долго ещё так сидел, пока не замерз. Только когда продрог, то завёл мотор и включил обогреватель. В конце-концов я уговорил себя, что знаю слишком мало, чтобы делать какие-то выводы. Даже прыжки во времени это не так-то просто, чего уж говорить об остальном. Сложная система.

Ссылка на первую часть:

Первая часть.

Я осветил фонариком яму и тоже увидел, во что упал. Мое тело при падении прорвало несколько сгнивших мешков и их содержимое вытекало и вываливалось на меня.

Вонючая, бурая, густая жижа вперемешку с волосами, глазами, ушами, и один бог знает чем еще. Я не сомневался что все это человеческое. Я закричал от дикого ужаса, продравшего по спине морозной теркой.

— Прекрати орать, ты что, хочешь чтобы нас услышали? —этот уродец наверху ухмылялся. — Ты на ногах вообще умеешь стоять? Как ты туда умудрился упасть.

— Вытаскивай меня скорей. — я взял себя в руки и уже думал, как выбраться из ловушки.

Мишка скрылся из виду. Я встал и соскреб со штанов чьи - то дико вонючие кишки. Еще раз вырвало.

— Ну ты где там? Я щас сдохну тут…

Брат не отвечал.

Спустя минуту нервного молчания я услышал его голос.

— Иду я, иду! Признайся, подумал о том, что я тебя брошу тут в куче трупов?

— Ничего я не думал, давай вытаскивай меня, а то третий раз блевану.

— Вот блин! Самое интересное пропустил. — усмехнулся Миша. — Тут такое дело. Я не нашел, чем тебя достать, но кое-что придумал.

Он предложил мне сделать “лестницу” из мешков. Меня эта идея не устраивала, но в яме я тоже не собирался больше торчать.

Спустя пятнадцать минут перекладывания смердящих, сочащихся слизью мешков я выбрался на поверхность. Я был крайне зол на отца.

— Ну ты и воняешь. — Мишка демонстративно заткнул нос пальцами.

— Посмотрел бы я на тебя, поваляйся ты в….Фуу… Какого хрена вообще? Папаша что, маньяк?

Я снова вспомнил про содержимое мешков. Желудок опять подпрыгнул к горлу, но мне удалось удержаться от очередного приступа рвоты.

— Надо узнать. Похоже он тоже того… Как и мама.

— Но ведь должно быть какое-то объяснение этому? - я не хотел верить в то, что отец тронулся умом. — Он конечно бывает агрессивным, но убить человека?

— Да ты просто ничего не знаешь!

— Чего я не знаю? — брат молчал, раздумывая. — Ну! Говори! - поторопил я его.

— Ты мне не поверишь, но… отец убил меня. — Мишка потерянно замолчал. — Много лет назад.  Я уже даже не помню…

— Не неси чушь.

— Ну сам подумай! Ты говорил, что отец бьет только тебя? Почему?

Отец всегда вёл себя так, словно нас не существует, но если и обращался к кому-то, то только ко мне. И колотил он только меня. Неужели это правда? Голова закружилась.

Так мы молча дошли до дома.

— А ты что, призрак? — наконец я опомнился, задав дурацкий вопрос.

— Ну, типа того.

Я молчал, ошарашенно хлопая глазами. Но уже знал, что нужно делать.

Проник в отцовский гараж, достал оттуда самую тяжелую кувалду, которую только смог поднять и пошел в сторону мастерской.

На сарае висел огромный замок.

— Только попади хоть разок себе по ноге, — подтрунивал меня брат. — Вот будет зрелище.

Я промахнулся раз пять или семь, прежде чем удалось попасть по замку и сбить его. Прислушался. Кудахтали проснувшиеся курицы. Свиньи тоже занервничали и похрюкивали. Но отец, видимо, спал крепко.

Мы зашли в сарай. В нос опять ударила кислая вонь. Все вокруг было пропитано чем-то бурым. На полу, усеянном мелкими темными лужицами, были разбросаны мешки из которых торчали… человеческие конечности.

Я сразу же вспомнил этот запах. Так могла пахнуть только кровь.

В памяти всплыл момент, как я сижу комнате и рыдаю. В ушах от чего-то звенит, а в воздухе пахнет порохом. Передо мной отец. Его руки трясутся, лицо застыло в гримасе ненависти. У меня нет сил взглянуть вниз. Там кто-то лежит.

— Боже, какого хрена он тут делал? Он что, реально маньяк? — я не мог поверить в то, что видел.

— Похоже что так. Пытал и расчленял людей. Ты только посмотри! — Миша показал пальцем на кушетку с ремнями. К такой можно намертво прицепить человека и делать с ним все, что захочется. Кушетка была покрыта красными пятнами. На ней валялись какие-то инструменты.

— Он все это записывал! — я увидел маленькую видеокамеру, стоящую на треноге. Корпус заляпан засохшими бурыми отпечатками пальцев. — Тут и кассета есть, гляди.

— Включай, давай посмотрим, что там?

Если честно, меня в тот момент мутило, очень хотелось выбежать из этой “мастерской”. От слова “мастерская” мне стало еще хуже.

Я щелкнул на перемотку и подождав секунд пять, включил запись. На дисплее камеры мы увидели папу в темном резиновом фартуке и в маске, закрывающей рот и нос. Он ковырялся в мертвом теле. На извлечении внутренностей я вновь нажал на перемотку.

— Господи, меня чуть не стошнило. — покашлял Миша. — Давай, включай еще.

— Ага! А я в этом дерьме искупался. — я вновь воспроизвел запись.

Папа говорил, смотря в камеру, он был в фартуке, но без маски.

“...Пока ничего не удается. Но, просматривая ранее записанное, я наткнулся на интересный факт. Сегодня попробую поэкспериментировать. Осталось совсем немного, их тела уже почти готовы…”

Внезапно прогремел удар по воротам, а в следующую секунду в помещение ворвался разъяренный отец. В тот же момент я понял, что будет дальше. Я выучил этот хищный прищур и его нахмуренные брови. Так он смотрел на меня, когда собирался как следует размять кулаки.

— Ты что тут делаешь, маленький ублюдок? — процедил он сквозь зубы. Его руки уже готовы были сдернуть ремень с пояса.

— Это ты нам скажи, что ты тут делаешь? Ты убиваешь людей, пап? — я старался выглядеть храбрым, но голос дрожал.

— Не твое дело, щенок. Куда ты лезешь? Мне тебя выпороть, как в я порол тебя в детстве?

— Мы тебя не боимся. — я был наготове. В руках тяжелая кувалда.

— Кто это мы? У тебя опять крышка поехала? — отец закричал, надувшись от злости и начал расстегивать пряжку.

— Нет. Я с братом. Помнишь его еще?

— Гриша, ты че? Какой еще, нахер, брат, у тебя никогда не было… — но я заметил, как на мгновение гнев сменился печалью и безнадежностью.

Мишка шептал мне на ухо: “Врет все! Ударь его. Ударь.”

—Ты врешь!

— Ну все, иди сюда, гаденыш малолетний. — папа выдернул ремень из шлевок и пошел в мою сторону. — Молоток положи на место, выродок.

“Ударь же! Ударь! Убей!” — шептал кто-то, но это был не голос моего брата.

Папа подошел достаточно близко и я, слегка замахнувшись, уронил всю тяжесть кувалды ему на ногу. Тот точно не ожидал такого от собственного сына. Отец завопил от боли, но я знал, что это его не остановит. Ударил еще раз, по колену. Нога с треском выгнулась и он осел на пол.

— Ты что творишь, ублюдок, я тебя убью, сука. — орал он уже охрипшим голосом.

Я вскинул кувалду над плечом и с силой обрушил ее на отцовскую голову.

Когда его тело перестало дергаться, я огляделся по сторонам. Моего брата нигде не было. Только это меня не удивило, так как я осознал, что Миша, с которым я еще пять минут назад был в сарае, всего лишь плод моего воображения. Никакой не призрак. В моей голове вдруг все стало четким и ясным.

Словно нащупал в глубине сознания какую-то веревочку и дернув за нее, зажег свет. Там я смог разглядеть свои потаенные воспоминания, от которых мой разум пытался защититься, нарисовав живого брата.

Я, зареванный, в окровавленной комнате, передо мной отец с Сайгой в руках. Из дула идет дымок, в воздухе запах пороха. Пижама липнет, и машинки на ней стали красные. На полу два мертвых человека. Я знаю кто это - моя мать и брат. Помню даже, что произошло за минуту до этого. Мама зашла с молотком в нашу комнату. Сказала лишь: “Это было моей большой ошибкой… ” и в следующую секунду ударила брата по голове. Прозвучал неприятный звук ломающихся костей и тело Миши сразу обмякло и упало на пол. Кровь из отверстия в черепе хлынула на ковер. Мать уже занесла молоток надо мной, как вдруг что-то бахнуло. В ушах зазвенело, обдало чем-то теплым, а затем я увидел, как мама с дырой в животе падает сперва на колени, а потом на труп моего брата, накрывая его собой. Я смотрел на их тела, а папа растерянно шептал одно и то же: “Я все исправлю, сынок. Я все исправлю.”