Diplaktika

Занесло меня в какую-то скорбную часть Пикабу, где люди делились своими детскими обидами и рассказами о несправедливости родителей. Вот и мне захотелось поделиться, если не возражаете.

Когда я закончил начальную школу, то мы переехали в другой город. Рядом с домом стояли две прекрасные школы. Но прекрасны они были по-своему.

Одна с лютейшим спортивным и частично литературным уклоном. Оборудование спортзала и пришкольного стадиона поражало воображение. Множество снарядов, инвентаря, бесплатных секций (это важно). И главное, там работал знаменитый Мендельсон. Не физрук, а УЧИТЕЛЬ ФИЗКУЛЬТУРЫ! Икона бывших трудных и неблагополучных детей. Больше, чем отец. Человек с большой буквы. Если интересно, нагуглите Мендельсон В.Г. Эта школа теперь носит его имя.

Вторая школа имела сильнейший физико-математический уклон. Преподаватели там были тоже весьма знамениты. Все сплошь с учёными  степенями. Подбухивающий и лапающий девок за сиськи физрук, компенсировался супер-классами химии и биологии, а так же сильной секцией шашек-шахмат.

Обо мне в те годы. Ипанутейший гиперактив. Считался "трудным ребенком". Психологи были тогда не в моде, но я подозреваю, что диагноз мой был СДВГ (синдром дефицита внимания и гиперактивность). Люто-бешено обожал все, что связано со спортом. Неутомимо гонял во все дворовые виды спорта и подсматривал в окно секции по тхеквондо, где занимались мои новые друзья и чуть не плакал от зависти. Меня не отдавали ни в какие секции. Это дорого - раз. И мне надо "учиться усидчивости" - два. Ограничивали выходы во двор. Сильно. Так как я там падал с горки-турников-качелей и мог подраться.

Угадайте, в какую школу меня отдали? Да, с Мендельсоном я так и не познакомился ...

Результаты. Полнейшая неуспеваемость по большинству предметов. Отвратительное поведение, учёт в детской комнате милиции, растолстел и стал проявлять значительную агрессию ко всему живому. В старших классах познакомился с наркотой, алкоголем, группировками и преступлениями.

Усидчивости не научился.

В студенчестве работал охранником в ночь. Объект был просто прелесть. Старая насосная станция на отшибе города, прямо на кладбище. Ну, не совсем на кладбище, а забор в забор. Вечером делать было нечего и я гулял по кладбищу, сидел на лавочках, курил, думал о вечном. С грустью взирал на забытые могилы и буйство сорняков над повалившимися крестами да оградками. Когда надоело смотреть, я взял лопату( на объекте я пытался посадить  редиску, но не взошла, падла) и подошёл к ближайшей могиле. Оттащил крест и начал рыть новую яму, чтобы поставить его заново. Смеркалось. Нет, уже ... эээ ... смерклось) По узкой дорожке между кладбищем и насосной станцией идут три деревенских мужичка. Все выдавало в них опытных сидельцев. Синие перстни, блатной жаргон. Вы поняли что было дальше, да? Я получил мощнейшей пизды. И лопата не помогла. Спасибо, что рядом не прикопали. Нет, никто не поверил в то, что я не ночной гробокопатель. Преступники свершили правосудие ...

Когда следы от праведного мужицкого гнева слегка сошли, я взял с объекта шокер. Ему надлежало лежать под замком в железном ящике, который имитировал сейф, не заряжать и вообще никогда не доставать. Только показывать проверяющему и запирать обратно. Благо, он все же не понадобился.  Крест я вкопал, выполол всю растительность, сколотил заново и поставил деревянную ограду.

И получил чувство удовлетворения. Мне это понравилось. Я не религиозен, не добряк, понимал, что действия мои бесполезны и покойникам на меня наплевать, но какое-то радостное чувство я все же испытал и решил довести могилу "до ума".

На следующее дежурство я шел и гремел полупустыми банками с краской. Как в случае "пакета с пакетами", почти у каждого есть остатки краски на балконе, сныканных после ремонта "на всякий случай".  И вся родня охотно свалила мне все вот это полузасохшее и невостребованное.

За малярным дебютом я не заметил, как снова стемнело. По дороге шли три деревенских мужика ... Они видели восстановленную могилу, видели меня с кистью и измазанного краской. Они просто прошли мимо, стараясь не смотреть на меня.

После учебы я дошел до ближайшей стройки и попросил два пакета щебня, а вечером я уже увлеченно засыпал щебень в пространство между холмиком (его я тоже слегка поднял) и оградой. Все это получилось топорненько, но симпатично. Могилка уже не навевала уныние и я двинулся к соседней, прикидывая, как будет удобнее разделаться с ещё более густым бурьяном.

Вдалеке, у края кладбища, шумно затормозила машина и из нее вылетела женщина лет сорока, явно направляющаяся ко мне.

- Идёмте со мной!

- Ээээ ... Куда???

Женщина посмотрела на меня, как на говно.

- Я покажу вам свою могилу!

- И давно вы оттуда выбрались?

В глазах дамы я превратился из простого говна, в целую кучу ароматного навоза.

- Могила моей мамы, молодой человек! Я уезжаю в Ригу, а вы будете за ней присматривать!

- Девушка! (это я очень польстил) Я поправляю заброшенную могилу и заказов не принимаю.

- Тебе работать надоело, щегол? Я нанесу визит в администрацию и тебе хвост то прижмут!

В какую администрацию собралась эта дура, я хз. Города? Области? Бред же. Кладбища? Это не очень большое кладбище для окрестных деревень и оно не оборудовано даже будкой смотрителя, а уж тем более, стендами с информацией.

- Следите за покоем вашей матушки сами, всего хорошего и идите на хуй.

Тётка воздела руки к небу, выдала ещё пару унизительных эпитетов и угроз, да ушла восвояси.

А вот этой доброй радости я больше не испытывал. Мне уже не хотелось дергать бурьян, не хотелось красить и сколачивать ограду, ничего не хотелось. Хотелось пива, если только.

На кладбище я появился всего один раз. Остатками краски я написал на кресте подшефной могилы что-то вроде "Твоя душа возвратилась ко Христу", вместо неизвестных имени-фамилии. И больше там не появлялся. Даже курил прямо на объекте. И редиска не взошла, падла ...

Какая длинная ночь. Холодная, мрачная и неуютная. Тонкое колючее одеяло «привет из Советского Союза», совершенно не согревало и норовило высочить из пододеяльника тех же славных времен. За окном мелькали тусклые фонари маленьких станций и забытых богом деревенек, этой мрачноватой светомузыке аккомпанировали парочка дребезжащих подстаканников – символ Российской Железной Дороги. Мельхиоровые ложки и сахар с меткой РЖД, подплясывали в такт и коварно подбирались к краю стола.

Скинув бесполезное одеяло, Света собрала разбегающуюся от тряски казенную собственность родной РЖД и, зевая, направилась в купе проводницы.

Но на требовательный стук никто не отреагировал.

- Девушка-а-а-а! – жалобно протянула Светлана.

- Включите обогр-е-е-ев! Холодно-о-о-о! – замерзшая пассажирка продолжала постукивать в опочивальню хозяйки вагона, попутно позвякивая подстаканниками.

Молчание.

Без особой надежды на успех, Света сердито дернула вбок дверную ручку. Потрепанный временем механизм натужно лязгнул, и дверь без труда откатилась в свою нишу.

В купе царил бардак из грязных стаканов, пустой бутылки лимонада «Колокольчик» и остатков нехитрого дорожного ужина. Проводница, даже не сняв свою синюю форму, безмятежно спала на целой горе стеганых одеял.

Брезгливо скинув свою шумную ношу на стол, девушка потрясла за плечо труженицу рейса Москва – Владивосток.

Никакой реакции.

И никаких признаков жизни.

- Помогите-е-е-е!

Света вылетела из маленького купе и бросилась в вагон.

- Она умерла! Помогите! Вызовите врачей!

Но в вагоне было по-прежнему тихо.

Не включался свет, не шуршали простыни, никто не спешил на помощь.

- Мужчина! Мужчина! – девушка изо всех сил затрясла огромного пузатого мужика, но все было бесполезно.

Все пассажиры были мертвы.

Не позволяя себе оцепенеть от ужаса, Света метеором пронеслась по безжизненному вагону и вылетела в тамбур, с грохотом распахивая двери …

Соседний вагон встретил девушку такой же зловещей тишиной и мрачным полумраком. Купе проводников было открыто настежь, а на уже знакомой стопке разноцветных одеял лежала все та же женщина в синем костюме.

- Господи-господи-господи-господи-господи … - дрожа всем делом, единственная выжившая, вновь пронеслась по жуткому вагону, в попытках покинуть это ужасное место.

Тамбур, шаткая площадка в месте сцепления вагонов, настежь распахнутые двери, открытое купе, уже знакомые «спящие» тела и бег, бесконечный бег куда-то вперед, по ходу движения проклятого поезда.

И каждый раз один и тот же вагон.

Безумная карусель повторялась вновь и вновь, а время, казалось, остановило свой ход. Но за окном все так же мерцали придорожные фонари, на короткие промежутки, освещая безжизненные лица пассажиров. Поезд продолжал свой ход.

Стоп-кран!

Бросившись к заветному рычагу, Света сорвала жесткую пломбу и ухватилась за холодную металлическую ручку.

- Не смей!

Истерически завизжав, девушка обернулась. Перед ней стоял голый по пояс парнишка, строго грозя ей пальцем, как нашкодившему ребенку.

- Убери руки, ты можешь их убить!

- Но они уже умерли!

- Нет, они не умерли! Это ты умерла! Сердце. Во сне. Не самая плохая смерть.

- А ты?

- Я тоже умер, разве не понятно? В этом же поезде. Не надо паники, с теми, кто сошел с ума очень сложно. Пожал …

Но рассудок уже покинул то, что раньше было милой девушкой. Истерично захохотав, Светлана изо всех сил дернула блестящий рычаг.

***

12.06.07, на пульт дежурного отдела полиции станции Немаево, поступило сообщение о том, что во время следования поезда сообщением " Москва – Владивосток " неизвестный пассажир сорвал «стоп-кран». Вследствие экстренного торможения, 12 пассажиров получили травмы, несовместимые жизнью, 22 человека госпитализированы с травмами разной степени тяжести. Расследование продолжается.