CatGanch

Был у нас на работе один большой начальник. Занимал отдельный кабинет, имел своего секретаря. С подчиненными был крут и очень любил поработать. Мог написать любому работнику ночью, часика так в 2-3 по электронной почте срочное задание, которое надо было выполнить к утру, к началу рабочего дня. Люди, конечно, возмущались, но выхода не было. Либо делай, либо уходи. Что примечательно, ночные домашние задания он рассылал со своего рабочего места, тоесть сам в 2-3 часа ночи сидел на работе. Говорят, он был счастливо женат, у него были горячо любимые дети. Почему человеку не хотелось домой после окончания рабочего дня - загадка.

Кроме повышенного трудолюбия, начальник этот отличался и большим недоверием к людям. Первое, что он сделал, когда пришел к нам на работу, это врезал на дверь своего кабинета кодовый замок. А уборщице строго-настрого запретил убирать у него в кабинете. Видимо, нагрелся человек уже на чем-то в прошлом и теперь соломки стелет, чтоб не упасть. Работа у нас государственная, документы важные. Но документы важные были у всех начальников его уровня, однако кодовый замок в нашей организации никто прежде не врезал.

И вот, однажды, секретарь этого начальника заболела, а меня посадили ее заменять. Всё было хорошо, с работой я справилась, с начальником общались нормально. Но в первый же день сломался его любимый кодовый замок. Приходит он с обеда, к двери - а открыть не может. Косится на меня с подозрением, спрашивает, не пыталась ли я открывать дверь. Нет, говорю, а сама думаю, если б я умела такие замки открывать, я б не тут работала, голубчик, а в какой-нибудь силовой структуре хотя бы или сейфы бы чистила. Ну, нечего делать, вызвал какого-то своего личного мастера, замок пришлось устанавливать новый. Но ко мне доверие потерял. Стал от меня бумажки прятать, когда я ему документы в кабинет приносила. Зайду, просит подождать, сначала соберет все бумажки со стола, отложит подальше, потом монитор отвернет от меня, и тогда только разрешает к своему столу подойти.

Через несколько дней я совсем его добила. В приемной у его секретаря висели на стене часы и тикали. А я иногда, когда плохо себя чувствую, не могу слышать равномерных таких звуков, вроде, стука каблуков, гудения холодильника, шума воды в кране, тикания часов. Меня сразу "укачивает" - наступает предобморочное состояние. Ну, такой симптом моей милой болезни. И, понятное дело, часы эти меня жутко раздражали. Несколько дней я терпела, а потом не выдержала. Дай, думаю, вытащу из часов батарейки, и будет тихо. Только я к часам, как сразу начальник на порог. Видит, я чего-то в часах копошусь. Очень ему это не понравилось. Интересуется, что это я там делаю. Я отвечаю, что часы сломались. Не буду же я объяснять, что они мне мешают и почему. Посмотрел на меня с подозрением, видимо, решил, что я в его приемной жучок в часы устанавливала. Потом своего секретаря, она говорила, про меня расспрашивал, кто я и откуда.

Моим первым местом работы стал техникум, который я на тот момент окончила. Мне было 19. Я продолжала учиться дальше на заочном, а работать пошла по специальности, бухгалтером на участок основные средства и материалы.

В мои обязанности входило зафиксировать поступление на склад, перемещение и списание товарно-материальных ценностей, провести инвентаризацию всего, что было на складе и в здании техникума, насчитать амортизацию на основные средства. Фактически я целыми днями кропала накладные на выдачу со склада талонов на бензин водителям, моющих средств уборщицам, канцтоваров преподавателям, гвоздей и прочей дребедени столярам. Когда техникум закупал эти самые талоны на бензин, моющие средства, канцелярию и гвозди, я отмечала информацию о поступлении в компьютере и в отчетах, а в конце месяца и квартала делала отчет о поступлении и расходе. Когда закупалась мебель, техника или что-то крупногабаритное, я шла ставить несмываемым маркером или корректором инвентарный номер на покупку. Ну, и раз в году я должна была проводить инвентаризацию всего, что есть в техникуме - я ходила по всем кабинетам и отмечала, что на месте, а что уже сперли.

Работы было много, работать было интересно, но очень тяжело, тем более, что руководство у нас было очень злое и несправедливое, доставало всех рядовых бухгалтеров, специально подставляло.

Во всем техникуме царил полный разврат: преподаватели и руководство, как им и положено, брали взятки со студентов, все работники администрации (руководство, бухгалтерия, отдел кадров) пили, как лошади, все, что горело, а некоторое руководство еще и спало с сотрудниками рангом пониже. Короче, было весело.

Ко мне, за исключением руководства бухгалтерией, все относились хорошо. А некоторые даже слишком. Вот об этом и рассказ.

Одному из руководителей было 65 лет. Он то ли собирался на пенсию, то ли уже вышел, но продолжал работать, в общем, дядька был уже старый. Но активный - словами не передать! В свои 65 он имел, рассказывали, молодую жену и сына девяти лет отроду. Но этого ему было мало. Он заглядывался на молодых работниц, а к некоторым и приставал. Ну, как к некоторым, если говорить точнее, то ко мне. С остальными он еще более-менее сдерживался.

Поначалу он пытался со мной флиртовать и говорить мне комплименты. Я наивно полагала, что дядечка просто вежливый, пока дядечка не стал при каждом удобном случае хватать меня за руки и лезть обниматься. Желательно, когда мы оставались где-то наедине. Тут стало понятно, что всё пошло как-то не так.

Естественно, ни о чем между нами и речи быть не могло. Но это я так считала. Дядечка считал по-другому. И когда я стала держать себя с ним холодно и отстраненно, стала избегать его, дядечка совсем слетел с котушек. Он стал приходить ко мне каждый день несколько раз. Происходил примерно такой диалог.

- CatGanch, куколка, не могла бы ты выписать мне лампочки?

- Нет, лампочек на складе нет. Я же Вам уже говорила это сегодня утром, вчера, позавчера и на той неделе. Лампочки будут через месяц, когда их купят.

- Ах, да, я забыл. Ну, ничего, я еще зайду.

И заходил. Опять за лампочками. Нависал над моим столом и терпеливо выжидал, а, вдруг, все выйдут по делам, и мы с ним останемся одни в кабинете. А тем временем нёс всякий бред, заговаривал мне зубы. Меня от него аж передергивало. Особенно от этого его обращения ко мне "куколка". Я уже откровенно ему хамила при всех, но это не помогало, а действовало, казалось, как-то наоборот. Я панически боялась оставаться с ним наедине. Если я попадалась ему в коридоре, и никто не видел, он бросался ко мне, якобы поздороваться (в сотый раз за день, ага), и лез обниматься, хватал за что попало своими морщинистыми, как печеное яблоко, руками.

В бухгалтерии знали о его нездоровом интересе ко мне, но все только посмеивались, мол, опять твой приятель за лампочками идет, готовься.

Больше всего же я боялась, когда мне надо было самой идти к нему в его кабинет подписывать документы, касающиеся его функций. Кабинет был на отшибе, где люди редко ходили, а в кабинете, между прочим, стоял диван. Ну, и дядечка, конечно, при моих визитах приходил в такой нездоровый восторг, что я старалась держаться поближе к дверям, чтоб, если что, свалить оттуда.

О наших высоких отношениях знало и руководство бухгалтерии. Ну, а с руководством бухгалтерии, как я уже говорила, отношения у меня были не самые хорошие. И вот, однажды, когда техникум закупил новые плиты в столовую, мое руководство вызвало меня и велело идти поставить на эти плиты инвентарные номера. Всё, как положено. И всё бы ничего, но столовой заведовал этот дядечка. И, хотя пойти я могла бы и с кем-то из рядовых работников столовой, но мое руководство специально для моего большого удовольствия, видимо, вызвало мне в помощь именно самого дядечку.

Он, естественно, сразу прибежал и аж прыгал от счастья. Я уныло подумала, что никуда не денешься, придется потерпеть его 5 минут, пока я быстренько проставлю номера. Но всё оказалось гораздо интереснее, чем я могла предположить.

Дядечка привел меня под подвал, куда ставили всегда новую технику, приобретенную для столовой. Открыл дверь передо мной и пригласил заходить. За дверью было темно, хоть глаз выколи. Далее я - Я, дядечка - Д.

Я: - Включите, пожалуйста, свет. В подвале же темно.

Д: - А света нет. Там, кажется, лампочка перегорела. Но это ничего. Проходи.

Я: - Так как же я буду ставить инвентарный номер в темноте?

Д: - Ничего страшного. Поставим как-нибудь.

Тут я психанула, вручила ему маркер с просьбой поставить номер самому и вернулась назад в бухгалтерию. И в дальнейшем категорически отказывалась иметь с этим дядечкой какое-либо дело. Руководство поорало, поорало, а потом стало посылать к нему девушку с другого участка, которая дядечке не нравилась. И лампочки со склада ему теперь тоже выписывала она, и он вообще перестал к нам приходить.

Мне всегда нравились мужчины постарше. И мой бывший не стал исключением. Он был старше меня на 12 лет. По факту ему было 38, а мне 26. Моей бедой было то, что на свои 26 я ну, никак не тянула. Алкоголь и сигареты мне не продают до сих пор (себе я эту дрянь не покупаю, потому как не пью и не курю, но, бывает, надо купить мужу сигареты или на праздник шампанское). Окружающие обычно думают, что мне лет 16 максимум. Ну, и на момент истории выглядела я, естественно, еще младше. Бывший же выглядел хорошо, но на свой возраст.

И вот, однажды отправились мы с ним на прогулку в океанариум посмотреть на рыбок. А с нами за компанию пошел друг бывшего с дочкой. Дочке было 10 лет. Мы с ней отлично поладили и с удовольствием общались все время прогулки. Правда, было одно "но". Девочка сразу спросила:

- Дядя Петя, а CatGanch Вам кто - жена или дочка?

Мой бывший только крякнул. Папа девочки ржал, как конь, но молчал. Наконец, бывший со злостью сказал:

- Дочка.

- Я сразу так и подумала, - сказала девочка. - Она на Вас очень похожа. У вас с ней носы одинаковые.

Тут уже крякнула я, потому как мне вообще, в принципе, не сильно понравился ответ бывшего. Что за шуточки? Ну, и нос у бывшего был, скажем так, не ахти, с моей точки зрения. Я полагала, что мой нос уж конечно меньше, изящнее и красивее.

При первой же возможности я, конечно, обьяснила девочке, что на самом деле мы с моим бывшим встречаемся, а я его девушка, но она мне, кажется, не сильно поверила.

Однако это были еще цветочки. Ягодки были впереди.

Вдоволь налюбовавшись в океанариуме на ярких рыбок в аквариумах, мы подошли к открытому бассейну, в котором плавали маленькие электрические скаты. Табличка возле бассейна гласила "Запрещается трогать рыб руками". Рядом с бассейном прогуливался охранник. Мы подошли ближе, к нам подплыл один из скатов, и мы, каюсь, виноваты, таки потрогали его за плавник. Охранник оперативно отреагировал:

- Папы, не разрешайте детям трогать рыб руками.

Папы - мой бывший и его друг - стояли позади.  Нет, ну, а чё, вполне нормально в 38 иметь дочку лет 16-и. Что тут скажешь?

Приходилось ли Вам когда-нибудь принимать транквилизаторы? До 24 лет я ни разу не принимала ничего подобного, только слышала о том, что такие вещества существуют. Я была убеждена, что принимают их только какие-то наркоманы. Я даже не знала, что транквилизаторами что-то лечат. Однако в 24 года, когда у меня нарисовалось одно серьезное неизлечимое нервное заболевание, мне пришлось познакомиться с транквилизаторами поближе.

При моем заболевании полагается принимать лекарства, препятствующие обострению, каждый день всю жизнь. Ну, или до ремисси длиной лет так в 5. Причем вопрос ремиссии довольно скользкий. Сегодня у тебя ремиссия, ты бросаешь принимать свои лекарства, а завтра у тебя уже всё возвращается назад. Тоесть на самом деле, если у тебя уже есть эта болячка, то проще сдаться и пить лекарства, не прекращая, даже если, вроде бы, стало лучше. Но я поначалу сдаваться не хотела. Мне казалось, что врачи ошибаются, что-то путают, и этой болезни у меня нет. Что это просто нервный срыв. И принимать всю жизнь каждый день лекарства мне не хотелось. Тем более, что и лекарства непростые, выдаются по рецепту и вообще сродни наркотикам. Ну, а я же не хочу стать чем-то вроде наркоманки.

На тот момент я посетила всех врачей в городе. Большинство советовало традиционное лечение. Но я отказывалась. Тогда один врач посоветовал пролечиться аминокислотами. Не помогло. И он решил пролечить меня сильными успокоительными. Транквилизаторами. Выписал прекрасный препарат под названием гидазепам, который надо было пить 10 дней. Я согласилась, потому что 10 дней принимать наркоту лучше, чем принимать наркоту всю жизнь. Авось, поможет. Врач посоветовал на время взять отпуск, потому что мне, по его словам, будет хотеться спать после этих чудесных таблеток так, что работать я вряд ли смогу. Все его пациенты после этого препарата дрыхли, как сурки. Но я рвалась на работу, потому что я и так в то время отпрашивалась каждый день то к врачу, то отлежаться при плохом самочувствии.

Итак, я, полная надежд на светлое будущее, смело приняла гидазепам вечером, а потом утром перед работой, и потопала на работу. Спать мне, почему-то, особо не хотелось. По ночам у меня в то время и так была регулярная бессонница, поэтому я не сильно удивилась, что и этой ночью я не хотела спать, подумала, что просто препарат еще не успел подействовать.

На работе я поняла, что у меня прекрасное настроение, что я готова просто горы свернуть, что жизнь прекрасна, а окружающие все поголовно просто лапочки и бусечки. Это потом я поняла, что просто кайф пришел. А тогда казалось, что всё, как всегда, просто уж очень хорошее настроение. Я за пару часов утром перелопатила кучу бумаг по работе и решила, наконец, сделать то, до чего у меня руки уже месяц не доходили - получить канцтовары на наше структурное подразделение.

Кладовщик был пожилой ворчливый мужчина, который очень не любил выдавать всё, что просили, норовил половину зажать, а на посетителя накричать и послать лесом. Все терпели и радовались тому, что хоть что-то даёт. Так уж было заведено в нашей организации. Но на этот раз всё пошло не так. Я пришла на склад в таком отличном настроении и так была рада видеть нашего кладовщика, что мне от переизбытка чувств захотелось даже обнять его. Что я и сделала. Он мне - пачку бумаги, а я ему в ответ бросаюсь на шею с воплем "Спасибо". Кладовщик впал в ступор и с перепугу выдал мне всё, что я просила. Никогда ещё наше подразделение не получало столько канцтоваров. С тех пор, кстати, так всегда и было, а кладовщик был со мной всегда очень мил.

Раздав канцтовары, я поняла, что все мужчины в нашем коллективе красавцы, как на подбор. Даже те, кто лысый, и кому глубоко за 65. Мне и их хотелось обнять тоже, но я сдерживалась. Только всем комплименты говорила. Они почему-то дико смотрели, но мне было все равно.

Когда же я пришла к нашему начальнику, и он вручил мне сувенир с отдыха, я была в таком диком восторге, что обняла и его тоже. Надо заметить, что начальник был средних лет, но действительно очень привлекательный мужчина, за которым женщины в нашей организации буквально бегали табунами, не стесняясь. Он же этого внимания к своей персоне слегка стеснялся и со всеми держал дистанцию. Наше общение было всегда чисто официальным, а сувениры он привозил всем сотрудникам. И поэтому, когда я бросилась ему на шею в его кабинете с воплем восторга, он не на шутку перепугался. Наверное, вид у меня был такой, будто я сейчас его изнасилую. Потому что он очень быстро меня выпроводил и сбежал из кабинета под каким-то предлогом. Потом косился на меня с подозрением, наверное, еще полгода. Я не обиделась, потому что вокруг было и так полно красивых мужчин. Но до меня все еще не доходило, что что-то со мной не так.

Однако, когда я по работе столкнулась с одним коллегой, с которым мы были в контрах, и который, вдруг, внезапно показался мне самым красивым и самым желанным мужчиной на свете, даже я поняла, что что-то идет не по плану. Внезапно влюбиться в этого коллегу я уж никак не могла, умом я это понимала. Тем не менее, я готова была немедленно уединиться с ним и... Короче, лучше Вам не знать моих мыслей в тот момент. Я не стала бросаться к нему на шею, просто взяла его нежно за руку. Вот Вам смешно и странно это читать, а на самом деле это был кошмар. Коллега, конечно, сильно удивился. Он как раз в очередной раз пытался сказать мне какую-то гадость, но передумал и просто отошел от меня подальше. И тогда я поняла, что, наверное, я сошла с ума. Или что это действие проклятого гидазепама.

Я отпросилась у начальника домой по телефону, потому что не уверена была, что мне хватит силы воли не полезть к нему с обьятиями во второй раз, и сбежала домой.

Препарат действовал. Все мужчины на улице казались мне писаными красавцами. Я не знаю, как я благополучно доехала домой. Больше принимать гидазепам я, на всякий случай, не стала, а на следующий день отправилась к моему врачу. Мир вокруг снова был привычно серым и гадким, а мужчины самыми обыкновенными.

Врач выслушал рассказ о моих приключениях вкратце (ну, я просто сказала, что спать мне совсем не хотелось, и что было уж слишком хорошее настроение и не совсем адекватное отношение к окружающим) и сказал, что, вероятно, я вошла в один процент пациентов, на которых гидазепам действует наоборот. Тоесть не усыпляет, а, наоборот, активизирует. Оказывается, такое бывает, но очень редко.

Так опытным путем мы установили, что транквилизаторы мне пить не стоит. А через некоторое время я сдалась и стала пить те лекарства, что положено.

Но тот день под гидазепамом мне не забыть никогда. Как же мне было стыдно перед коллегами и начальником потом!

Дело было 1 апреля. Решила я жестоко разыграть свою школьную подружку. Тут надо отметить тот факт, что в школе на уроках английского языка наш класс делили на слабую и сильную группу. И считалось, что ученики из сильной группы лучше знают английский язык, чем ученики из слабой. Хотя это не всегда было так. Ну, и учили нас, если честно, в обеих группах так себе. Моя подружка была в сильной группе, я в слабой. Также надо отметить и то, что моя подружка всегда пользовалась большим успехом у мужчин восточной национальности. Она шикарная блондинка с огромными голубыми глазами. Всякие турки и арабы просто млеют от нее. Вечно пристают с предложением познакомиться, дать телефончик. Итак, 1 апреля. Мы с подружкой уже взрослые, школа давно позади, нам примерно по 22 года. У меня совершенно случайно появляется стартовый пакет одного из операторов мобильной связи с новым телефонным номером, раздавали бесплатно в переходе. И у меня возникает идея разыграть эту мою подругу. Я пишу ей с нового номера сообщение "Привет, Красотка! Меня зовут Мустафа. Я видел тебя в ночном клубе. Один мой друг дал твой номер. Ты такая красивая блондинка. А я так люблю блондинок! Давай встретимся там-то и там-то в таком-то часу". Пишу на английском языке, специально делая ошибки, ведь по легенде я какой-то араб. Подруга молчит и ничего не отвечает. Потом звонит мне на мой настоящий номер и начинает делиться впечатлениями, что ей только что написал какой-то Мустафа, откуда-то взял ее номер, зовет на свидание. Я готовлюсь коварно уговаривать ее пойти, и тут она говорит "Хочешь, я тебе прочитаю сообщение от него? Ой, только он на английском пишет, ты же английский плохо знаешь, давай, я тебе переведу, что он пишет". Супер. Она переведет мне мое же сообщение. Примитивное. Написанное специально с ошибками. Тоесть она считает, что я в английском полный ноль, раз я в школе училась в слабой группе! Я не выдерживаю, взрываюсь и высказываю всё, что об этом думаю. Разочарованию подруги не было предела. Она-то уже раскатала губу на неведомого Мустафу. Так я и узнала, что друзья думают о моем уровне знания английского языка.