Atatat

На волне здешних истории о вымышленном изнасиловании, рассказываю очередную историю из жизни.

Как всегда свидетелем сего события был я сам, так что тег "Мойо", имею право!

В общем тусили мы дружной компанией парней лет по 15-17. В один из дней, родители нашего товарища Сашки уехали на дачу с ночевкой и оставили Санька за смотрящего. Родители Сашки были понимающие и разрешили нам устроить массовый просмотр видика на свободной квартире. - Заодно за квартирой присмотрите. - Сказала Сашкина мама.

Видик в то время был отчаянным дефицитом, мы скинулись с пацанами деньгами и взяли его в прокате на одну ночь.

Электроника ВМ-12 - наш ключ в мир взрослого кино, мир Чака Нориса, Брюса Ли, Боло Йена, Ван Дама, Джеки Чана, молодого Мики Рурка, Дольфа Лунгрена, Джеймса Белуши и Халка Хогана.

В общем взяв винного напитка, видик и кассет мы приступили к просмотру фильмов. Вечер обещал быть интересным и спокойным до тех пор, пока один из гонцов за вином не заявился в квартиру с местной девчонкой Викой.

Вика была нашего возраста (15-16 лет), отчаянная блондинка в джинсовой, варёной куртке, лосинах и кедах с яркими, зелёными шнурками на правой ноге и розовыми на левой. В общем эталон рыночной красоты и показатель моды начала 90х.

Саня, как хозяин квартиры, поддав винишка сразу взял в свои руки вопрос общения с Викой. Накатив вина, Виктория восседала на коленях Александра, а его руки смело изучали все неровности Вичкиного тела. В результате этой исследовательской деятельности неровные тела молодых людей переместились в родительскую спальню. Мы дружно продолжили пьянку и просмотр фильмов, параллельно устраивая демонстрацию увиденных приёмов. В некоторых случаях исполнение было не хуже оригинального.

Утром, проснувшись в перегарном угаре, мы приступили к наведению порядка в квартире. Воспоминания вчерашних приколов и дружный ржачь прервали громкие удары в дверь. На пороге стояли какие-то женщины.

- Баааб, маааам, вы что тут делаете? - Удивлённо воскликнула Вика.

- Я тебе бл..дь устрою "чо мы тут делаем! - Вломилась в квартиру мать Вики. За ней вошли какая-то бабушка и наша соседка тётя Галя.

- Я тебе бл...дина покажу, что мы тут делаем! - Мать Вики начала гонять дочь по квартире избивая её руками и таская за волосы.

- Женщина, пошла вон от сюда! - Заорал Санёк. - Вышли быстро все из квартиры!

- Попиз..и ещё, нашёлся заступник. -  заорала на него Викина мать. - Мы уже милицию вызвали, спасибо соседка видела как вы мою дочулю в квартиру затаскивали!

- Кто кого затаскивал!? - Возмутился Санёк. - Мы друг друга с детства знаем, в одном дворе все живём. Сидели дома все видик смотрели. Вика? Чо за дела?

- Вика закрыла лицо руками и стояла у стены, плечи её содрогались от плача.

- В общем так, милые мои. - сказала женщина. - Сейчас приедет милиция, и если выяснится, что вы хоть пальцем тронули мою дочулю, вы у меня все сядете!

Сашка ещё что-то пытался разговаривать с женщинами, а мы тихо сидели на диване в зале до тех пор, пока не пришли родители Санька. Отец у Сашки был мужик заводской, простой, а мать занималась золотом и была связана с какими-то бандюками. В общем мать была женщина боевая, но весёлая.

- Ну, что делать-то будем? - выслушав все версии спросила мать Санька. Сашка сидел тихо и смотрел в пол.

- Ну что-что, дети уже взрослые. - Начал отец. - Ну, и я о том же! - Весело заявила Сашкина мама. - Сейчас пойдём со сватьями познакомимся, посмотрим где дети жить будут, а то у нас Сашку в армию через год забирают. Нужно же детскую оформить!

- Какая ещё свадьба!? - возмутилась мать Вики, - нахрен вы мне сдались. - Гоните мне, вон, ковёр у вас смотрю дорогой висит. И денег давайте, я знаю, вы золотом занимаетесь. А то сейчас милицию оформим.

Мама Сашки попросила нас всех выйти на улицу. - Ты тоже пойди за ребятами погляди, Жень. Обратилась она к мужу. Мы все спустились во двор и стояли молча. Дядь Женя курил на лавке и о чем-то вздыхал. Мы стояли рядом и тихонько обсуждали произошедшее.

Минут через двадцать, из подъезда появилась процессия: первой шла мать Вики, за ней топала запыхавшаяся бабушка и соседка тётя Галя, они несли свёрнутый ковёр. Завершала процессию заплаканная Вика.

- Эх них..я себе, куда они бабкин ковёр попёрли? - Удивился дядя Женя и поднял взгляд на балкон.

На балконе стояла мать Сашки и с улыбкой кивнула нам на подъезд. Мы поднялись и зашли в квартиру.

- Ну что, алкашня. - смеясь спросила тёть Катя. - оплатили ковром за сиську?

- Благо этот колхоз не знает как отличить персидский ковёр от советского, а на бирку они и не глянут. - сказала она.

- Вот и пригодился материн ковёр, да Жень? - А ты кряхтел тут "Выкинуть надо, выкинуть". А его и выкидывать не пришлось, сам новых хозяев нашёл. - продолжала заливаться смехом тёть Катя.

- Ладно, мужички, бегом пить чай и слушать меня молча, не перебивая. - вдруг посерьёзнев, сказала мама Сашки.

В тот день она очень доходчиво, на примерах, рассказала нам чем и как могла закончиться наша подростковая попойка, и как с нашими юными телами поступили бы на зоне. Усов у нас не было, но мотали мы науку кто-куда. Я лично запомнил этот случай на долго. Тем более, что тёть Катя и моя мама были подругами, так что мне дали особенных советов и лёгкого подзатыльника.

- Через пару дней я встретил Азата, местного старшака. - Это у вас что ли сиська зависла позавчера? - мы её с пацанами ждали на беседке, ждали, обещала к нам прийти. А вчера Дрюня рассказал, что видел как она у Санька на балконе курила ночью.

Мы ещё перетёрли пару местных слухов и разошлись по своим делам.

А я шёл и думал: "А всё же, было дядь Жене жалко мамин ковёр, и что было бы, если Сашку посадили бы за износ. И много ли это - откупиться ковром за ночь с дворовой сиськой".

На волне всяких рассказов о подкаблучников, вот вам, камрады, очередная история из жизни. Как всегда я сам свидетель событий, по тому ставлю тег "Мойо".

В общем есть товарищ (назовём его Дмитрий) который приходился мужем моей знакомой Елены.

Елена очень успешный предприниматель и вообще по жизни бабёшка активная и бойкая. В общении очень приятная и с чувством юмора всё в порядке.

Дмитрий (который бывший муж моей знакомой) являлся начальником в городском УВД, мужчина серьёзный и довольно респектабельный. Ну а как по другому, характер нордический и вообще такой постоянно суровый взгляд.

Судьба пересекла наших героев на одном из дружеских мероприятий, Купидон был трезв и стрела любви пронзила Елену и Дмитрию сразу в двух местах (сердце и голову соответственно).

Конфетно-букетный период был скоротечен и вот, герои нашего рассказа бодро шагают в ЗАГС со всеми вытекающими в виде бурной свадьбы последствиями.

Жизнь бурлит, он на работе, она в офисе. Каждый решает свои профессиональные дела. Дмитрий взглядом стал мягок и на слова лестен, в общем приобрёл все атрибуты жарко влюблённого юноши. Елена тоже разрумянилась и выглядела счастливой молодожёнкой.

Однако Елену совершенно не устраивал рабочий распорядок супруга в виде постоянных дежурств и ночных подрывов по тревоге. В итоге Елена поставила ультиматум молодому душой мужу: "Либо я, либо твоя работа, дорогой, выбирай сейчас и здесь! Да и вообще, что ты там зарабатываешь? Копейки, а время всё проводишь на работе, увольняйся и занимайся домом." Благо денег бизнес жены приносил целую кучу, и супруг (который Дмитрий) принял важное решение и уволился. Стало бы превратился Дмитрий в домохозяина. Днём следит за домом, а вечером встречает жену вкусными ужинами и ласками.

Однако очень быстро Елена закручинилась, опечалилась, походила походила грустной, да и завела себе нового мужика. А старого попросила на развод и за порог.

Ваш покорный слуга естественно удивился от такого поворота событий, и даже честно скажу, что я малость ошалел от таких новостей. И при первой же встречи потребовал разъяснений и сочных подробностей от Елены, на что и получил следующую версию событий:

- А что он постоянно дома сидит и ни чем не занимается?

- Ну так ты же сама хотела, что бы он уволился и дома с тобой был? Ленка, ты совсем бошкой ёбнулась?

- Да мало ли, что я там хотела, он что, не мужик что бы самому решить? Нахрен мне такая тряпка упёрлась?

В итоге Елена живёт с новым мужиком, а Дмитрий скатился до алкоголизма и куда-то пропал из поля зрения.

В общем, малята, к чему весь этот рассказ, а к тому, что вся эта идиллия про совместное принятие решений и самопожертвование ради любимой должно иметь чёткие границы. Вас полюбили и приняли такими как вы есть, и старайтесь сохранять свои качества. Цените свою личную жизнь и уважайте личную жизнь вашей половинки. Но, при принятии важных решений всегда выслушивайте мнение вашей супруги, и делайте так как считаете нужным. Что бы потом не услышать "а ты что, не мужик что ли!".

По следам поста http://pikabu.ru/story/vot_yeto_vot_voobshche_v_tochku_45617...

Сегодня утром собираюсь на работу. В прихожей стоит шкаф в котором хранится одежда и стул на который можно присесть одевая обувь или положить сумку. Стул в прихожей это мега удобная вещь, ребята.

Одеваюсь в прихожей, прохожу в зал и беру с дивана файл с документами. Кладу файл на стул.

Начинаю одевать ботинки и понимаю, что сидя на стуле одевать обувь будет удобнее ибо уже одел пуховик и нагибаться не удобно. Вспоминаю, что на стуле файл и нужно его убрать прежде чем сяду на стул.

Поворачиваюсь и смотрю на стул, файла нет.

Что за нах???

Осматривают пол вокруг стула, смотрю по сторонам и вращаюсь вокруг оси стоя в прихожей.

Нихера не понимаю, вот же он тут лежал!!! Начинаю раздражаться:"ГДЕ БЛЯХА МУХА МОЙ ФАЙЛ????" Уже не важно, что опаздываю на работу. Документы вообще не важные, но где файл!!!!

Жена выходит из ванной комнаты: "Что случилось, ты чего тут пыхтишь-шумишь?"

- Да еба, взял файл с документами и положил его на стул пока одевался. Сейчас решил сесть на стул, а файла нет.

- Где файл лежал?

- На диване, я забрал его вот тут, подхожу к дивану и показываю на место где он лежал. Потом пошёл вот так вот и сюда положил, прохожу в прихожую и показываю на пустой стул.

- Понятно, говорит жена, проходит весь путь снова, походит к шкафу, открывает его и достаёт мой файл.

......???????!!!!!!!!.......

Целует меня: "Не опаздывай на работу, позвони мне в обед поболтаем-посплетничаем, пока пока". И уходит обратно в ванную.

Вот так приблизительно я смотрел в след жене, уходящей обратно в ванную комнату наводить утренний марафет.

Вот что это было? Как это вообще такое может быть?

Как и у многих советских детей пред перестроечных лет, наши родители не обсуждали маньяков и педофилов, цыгане ещё не воровали детей, а чеченцы отличались от нас лишь суровым папой дядей-Арби, нам дозволялось с утра и до ночи играть на улице с обязательным откликом на балконно-мамино: «Серёёёёжаааа, Витюююшааа» и прочие Коли и Кати. Жили мы в районе высотных новостроек и понятное дело, что мы всей гурьбой обитали на стройках. Всё, что можно было играть или сломать, подружить или подраться происходило на стройках. Эх...а какие многоэтажные баталии с цементными бомбочками мы устраивали. Ватага ребятни была просто огромной, шутка ли, шесть или семь девятиэтажек были объединены в микрорайон, и вся эта детская банда дружила и играла на стройках. Мы делились на армии: красные, фашисты, белые, Чапаевцы, Робин Гуды, бандиты, мильтоны и казаки-разбойники до кучи. Прыжки с этажа на этаж, перебежки по высоте между корпусами, стрельба из брызгалок и стеклянных трубочек, и конечно же цементные бомбочки, армии рушились и объединялись против общего врага. Территория захватывалась, пленных допрашивали с пристрастием, но никогда не щадили. Быть предателем и показать «штаб» было равнозначно настоящему позору. Такое забывалось не сразу, в следующую игру нужно было доказать мужество и первым ринуться в атаку на врага. Это был целый мир, в котором мы росли и превращались в людей. Количество сломанных костей и карябин, выбитых зубов и сорванных ногтей, порванных вещей и потерянных ключей от квартир невозможно сосчитать. Наши фронтовые подруги в перерывах между резиночками и классиками стойко перевязывали наши смертельные раны подорожником и слюной. Что и говорить, материнский инстинкт и навыки оказания первой помощи были получены в нешуточных боях дворовой пацанвы.

Пацаны постарше держались особняком, многие из них уже были студентами или заканчивали школу, а кто-то работал на заводе за железной дорогой. По вечерам они собирались на крышах многоэтажек где оборудовали сидушки и лежаки для удобного времяпровождения с табаком и картами. Особенно смелой привычкой было сидение на краю крыш свесив ноги на улицу. По нашему мнению, эти пацаны были просто не реально важные, они курили, играли в карты на деньги и говорили на каком-то невообразимом языке. Кто-то даже имел специальную щель между зубами для красивых и дальнобойных плевков. Эта щель создавалась при помощи спички, нужно было. превозмогая боль, вставить спичку между зубами и расшатывая раздвинуть их. Жуть жуткая. По выходным, после игры в секу, сходняк старшаков посылал одного или двоих проигравшихся за пивом. Башлял за всё «победитель» в секу. Продувшимся важно было упросить тётеньку у бочки продать пива. И вот, эта драгоценная, трёх литровая банка бережно поднималась на крышу где старшаки важно отпивали золото пива, отливавшее на солнце мёдом и бронзой, прямо из горла, передавая банку из рук в руки по кругу. При этом каждый из них, после небольшого и вкусного глотка, щурился на солнышко и с важным видом закуривал сигарету. В особенно удачные дни кто-то из мальков притаранивал воблу, честно сворованную с балкона у родителей, а все мы в складчину, вместо мороженного, покупали пару булок свежего хлеба и приносили пацанам на крышу. Туда же мы тащили помидоры, огурцы, соль и может быть что-то ещё, стащенное со стола у мамки. Мы сидели рядом и слушали взрослые разговоры. "Когда ни будь, и мы будем так же сидеть и важно пить пиво" думал каждый из нас.

В один из дней произошло то, что изменило жизнь каждого в нашей банде. Один из старшаков, я уже и не помню, как его звали, свернулся с крыши 12 этажного дома. Вопросы смерти нас не касались, мы просто почувствовали, что в жизни произошло что-то неприятное. Во дворе стало как-то тихо, на улице собрались взрослые, было много черного цвета, играл оркестр, а мы сидели на стройке напротив и старались разглядеть гроб. Не знаю что именно, но что-то тяжелое и липкое оставило внутри запах какой-то тревоги, чего-то чужеродного, чего не должно быть вовсе. Мне долго не удавалось избавится от этого чувства и до сих пор я не люблю поминки именно из-за этого чувства чего-то чужеродного. Наши родители стали серьёзнее, нам запретили бегать по этажам и играть на стройках. Позже, в этом же году, с подъездного окна 8 этажа новостройки свернулся друг погибшего, Слава. Потом был ещё Ринат, который сорвался с окна пятого или шестого этажа. Позже из разговоров родителей и соседей мы узнали новое слово "наркоман".

Мы становились взрослее, кто-то следовал заветам старших пацанов и примыкал к их группировке и образу жизни. Кто-то шёл своим путём и исчез из нашей, дворовой жизни. А я, может быть из-за собственной трусости, а может быть из-за вечной кликухи «толстяк» оставался в стороне от опасной дворовой жизни и просто смотрел как старшаки продолжали спиваться или скалываться. Кто-то из них ушёл на зону из-за квартирных краж и наркоты, кто-то, пуская пену изо рта, откинулся в подъезде или подвале от передоза или бомотухи. А сами мы уже не летали этажами новостроек играя в войнушку бомбочками из газет и сухого цемента. Многие из нас тоже счуфанились или скололись, кто-то спился и сошёл с ума от водки. Многие из наших боевых подруг ушли на панель и растворились в прошлом, не оставив после себя никакой вести, кто-то из них тихонько спился и продолжает сидеть на лавке в окружении таких же друзей и пузырьков из-под боярышника.

Сейчас я взрослый мужчина, у меня семья, работа, я часто хожу в гости к родителям и встречаю своих друзей детства. Многие вещи в этом мире остаются неизменными, мои друзья как и прежде сидят на лавочке за домом и проходя мимо них я как и раньше, в приветствии вскидываю вверх руку, зажатую в кулак и кричу: «Здарова пацаны». В ответ я получаю порцию улыбок от выпивох и ответный клич: «ОООО!!! Серёга, здарова! Давай к нам, у нас сегодня муравьишка!». Парни знают, что я почти не пью, но мы выросли вместе, и я отношусь к ним с теплотой и сочувствием. Многие из общих знакомых, кто не скололся и не спился, не понимают моего поведения. Я здороваюсь с этими людьми при встрече, мой лучший друг это бывший алкаш-беспередельщик районного масштаба, а сейчас нормальный и закодированный от водки мужик Саша. У него почти не осталось друзей, от него ушла жена и ребёнок с ним почти не общается. Ему сложно связывать слова без мата, а на лице остались следы былых побоищ и пьянок, с трудом он устроился работать куда-то на вахту и сейчас копит деньги что бы отдать бывшей жене на образование дочки. Мечтает, набравшись смелости, попытаться попросить у них прощения. Не вернуться в семью, а просто попросить прощения и показать, что он изменился, стал человеком, что он наконец-то выжил.

Я часто вспоминаю как неблагополучный наркоман Руслан кинулся спасать меня малолетку из-подо льда на речке, и пока остальные пацаны стояли и ржали надо мной, он отправил меня в подъезд отогреваться около батареи. Рядом стоял мой одноклассник-второгодник и отжимал от воды моё оледеневшее пальто. Потом, замерзшими руками он прикуривал, найденный тут же на площадке бычок и просил, что бы я никому не рассказывал про то, что он курит. Руслан потом много раз сидел на зоне, снова воровал и снова кололся. Сейчас он работает на стройке и живёт в той же квартире с родителями. Чуть сутулый он бредёт утром на работу с чёрной сумкой на плече и при встрече всегда здоровается. Иногда мы останавливаемся и перекидываемся парой слов о том о сём. Он всегда прячет наколотые руки в карманы и отводит глаза если кто-то успевает увидеть его наколки. Что бы не смущать его, я просто здороваюсь с ним взмахом руки и тоже прячу руки в карманы.

Многих из моих друзей одноклассников уже нет в живых, один из них сошёл с ума от алкоголя, многие из девчонок несчастны в браке и при встрече предпочитают сделать вид, что не помнят меня. А я, оставаясь наедине с сами собой, иногда вспоминаю того паренька из подъезда, что курил и замерзшими руками отжимал моё пальто у батареи, стыдливо прося сохранить его секрет в тайне. От чего-то мне стыдно за себя, хотя я и не раскрыл его тайну. Я испытываю такое же чувство стыда и чувство неловкости, когда кто-то успешный осуждает бомжей, тихих пьяниц, странных людей не от мира сего и прочих нищебродов.

Я совсем не помню, как звать того паренька, как не помню имена многих друзей и товарищей из моего детсва, не знаю, что стало с ним и другими, но я предполагаю, что очень  важно не просто выжить в детстве на стройке, а выживая, превратиться в человека.