AnticDailyNews

В 1054 году как орех раскололась христианская церковь: на католиков, с центром в Риме и на православных, с центром в Константинополе.

Папа Римский всё мечтал опять объединить всю церковь под своим чутким руководством. Оно и не мудрено, ведь лучше получать десятину со всех христиан, чем только с католиков.

Да и совать свой блаженный нос, прикрываясь имени Бога, можно будет куда угодно, как и ранее.

Когда дела православных византийцев пошли не очень, и местные мусульмане то и дело стали выписывать им лещей, то византийский император попросил папу Римского о помощи.

Папа увидел в этом свой крестовый интерес и возможность объединить церкви, поэтому выступил с пламенной речью, призывая освободить Иерусалим от неверных в обмен на Царство Небесное.

Надо сказать, что Папа обладал суперспособностями к пиздежу, но в этой речи он превзошёл сам себя и так жонглировал понятиями из Писания, так додумывал и перекручивал слова от туда, что католики ахнули и стали собираться в крестовый поход.

Первым сорвалось немытое католическое быдло, которому-то и терять особо нечего было. Вся их подготовка к походу состояла лишь в том, чтобы нашить себе крест на пузо и крикнуть: «С нами Бог».

Поперлась эта одурманенная толпа кугутов на Иерусалим, грабя всё на своём пути, ведь провианта в дорогу взять ума не хватило, да и не за кой было его покупать.

Добравшись до Константинополя они застали врасплох тамошнего императора. Он то уже все свои проблемы с мусульманами давно решил и благополучно забыл о просьбе о помощи. Лежал себе, потягивая винишко, а тут на тебе здрасьте. А вы не ждали, а мы приперлись! Кое-как спровадив эту серо-коричневую биомассу на другой берег, император выдохнул. Ибо воняли они хоть святых выноси.

Турки на другом берегу вырезали всё это крестовое стадо без каких-либо проблем, подумав, что все крестоносцы такие же сладкие лохи как эти увальни с граблями и мотыгами.

Но, расслабляться было рано. Теперь уже начали подплывать серьёзные дядьки, среди которых был суровый, но справедливый Готфрид Бульонский, который до этого в Европе перемолотил столько рыцарей, что хоть металлобазу открывай.

Продолжение следует...

Расскажу Вам одну эпичную историю, которая мне очень нравится, которая случилась в 1097 году во время первого Крестового Похода.

Разгромив в пух и прах быдлячую орду крестьян-крестоносцев, турки посчитали, что и остальные крестоносцы будут такие же сладенькие лохи. Эта самоуверенность стоила им потери столицы - города Никеи.

Готфрид Бульонский, который ранее навёл шороху в Европе, при штурме столицы турков тоже проявил себя красавчиком и ярко продемонстрировал всем, что ему пофиг кого рубать, католиков или мусульман.

Никея пала и после этого очередь ходить павлинами настала для крестоносцев. Вальяжной походкой и виляя бёдрами, они подошли к маленькому городишке Дорилее, как Джеймс Бонд на пляже подходит к понравившейся дамочке, что бы её закадрить, а потом оприходовать.

Правителю были посланы парламентеры с требованием сдать город. Однако турок решил выпендриться и прислал Бульонушке

роскошный, усыпанный драгоценными камнями, ларец. Там лежала туфля правителя, которую тот прислал Готфриду, что бы он её облобзал в знак покорности.

Не знал турок, что за такие шутки в зубах бывают промежутки. Готфриду шутеечка вообще не зашла и он в ярости бросил послу в лицо первое, что попалось под руку. А на беду турка, попалась Готфриду увесистая боевая перчатка, которая, наверно, сильно попортила турецкий интерфейс посла.

После этого, побывавшего в глубоком нокауте турка, откачали и сказали передать ему эту перчатку правителю Дорилеи для поцелуя. Собрав выбитые перчаткой зубы и саму перчатку, посол удалился, шипя беззубым ртом проклятия неверным.

Дорилея была взята, а красивый понт с метанием перчатки в таблоид обидчику так понравился рыцарям, что превратился в средневековый мем и трансформировался в дуэльный обряд. В каком месте правителя Дорилеи осталась злосчастная туфля - история умалчивает.

Считают, что заказчиком картины Леонардо Да Винчи «Спаситель мира» является Людовик XII, но это не точно. Но верняк, что ею владел английский король Карл I и его наследники, но потом картина ушла в страну потерянных вещей, после чего ещё долгое время ходила по рукам как путана по окружной. Естественно, что такие хождения по мукам внешний вид не облагораживают.

В 1900 году картину загадили настолько, что её купили как работу миланской школы, с уже пририсованными усами и бородой. Для полноты образа на ней не хватало только похабных надписей и изображений всем нам известных органов.

В таком стрёмном виде в 1958 году картина была продана на «Сотбис» за 45 фунтов. Думаю, что Да Винчи в этот момент сделал добрых 100 оборотов в гробу и смачно выругался 3-х этажным итальянским матом. Покупатель был явно каким-то любителем некрофилии в стиле эпохи Возрождения.

Уже в 2004 году её покупают за $10 тыс. Сработала чуйка у одного арт-дилера. После долгих реставраций, чисток и прочего, арт-дилер с дрожью в голосе рискнул назвать это полотно работой самого Да Винчи. Музеи только разводили руками и тактично морозились признать авторство за Лео. Однако один из музеев, судя по всему неплохо подмазанный бабосиком, таки подтвердил подлинность картины.

Аргумент был что-то типа — раз Памела Андерсон после пластики выглядит сейчас совершенно по другому чем 20 лет назад, то почему с картиной не может быть того же самого? Бред, конечно, но печать ляпнули и бумага о подлинности была готова.

У арт-дилеров всё строго. Без бумажки ты букашка, а с бумажкой - молодец. С этой бумагой картину за $80 млн. покупает Ив Бувье, у которого есть прикормленный сладенький клиент — русский миллиардер Рыболовлев, которому он уже насадил картин на 2 ярда ненаших денег. Да Винчи ушёл как дети в школу за $127 млн.

Но через время, к огорчению для Бувье, миллиардер решил продать некоторые надоевшие ему картины и вляпался на $100 млн. Словив буйного, Рыболовлев подаёт на Бувье в суд за то, что тот сильно завысил цены на картины. Выяснилось, что Бувье, когда заряжал олигарху цены на картины, говорил, что он всего лишь является посредником и берет только комиссионные, а на деле он был владельцем полотен.

Через подмазанных оценщиков, картины оценивались гораздо выше их рыночного ценника и впаривались Рыболовлеву. Или же Бувье через подставных людей, прогоняя картину на каком-то пафосном аукционе, «разгонял» цену на картину до небес, а потом предлагал её Рыболовлеву уже с хорошей скидкой для постоянного клиента.

За такие финты Бувье имел все шансы присесть на зону лет на десять с конфискацией, но его спас «Спаситель мира».

Рыболовлев выставил «Спасителя» на аукцион, а поскольку Да Винчи это Вам не хрен с бугра, а гений эпохи Возрождения, то естественно, что всё его картины уже давным давно проданы и приносят своим владельцам некислый профит либо в виде внушительных отчислений за её демонстрацию, либо в виде иллюзорного +10 см к МПХ, от мысли о владении ею.

Ну а поскольку от лишних бабок или +10 см ни один дурак не откажется, то естественно, что в обозримом будущем никто в здравом рассудке Да Винчи продавать не собирается. Поэтому «Спаситель» оказался единственной картиной легендарного Лео, которая была в свободной продаже, и желающих купить его было столько, сколько в очереди на открытии первого МакДональдза в Москве.

Никого не смущало сомнительное происхождение полотна и то, что оно шароёбилось где-то туеву кучу лет, ведь на бумаге о подлинности написано «Да Винчи», поэтому если бы сам Лео восстал бы из гроба и сказал: « я такого не писал», то поверят бумаге, а не Да Винчи.

В отличии от наших музеев, прозябающих в нищите среди сквозняков, забугорные — очень богатые, поэтому они являются постоянными и грозными участниками аукционных торгов. В итоге «Спаситель мира» был куплен за $450 млн. музеем Лувр в Абу-Даби, что судя по всему уладило претензии Рыболовлева к Бувье.

Вот так «Спаситель Мира» спас Бувье от сумы и от тюрьмы, но наказал его огромной зеленой жабой, которая будет душить Бувье до конца дней, ведь он сам мог выставить картину на торги, и заработать не жалких $47 млн., деньгами непонятного происхождения и гемор с судами и русской мафией, а официально $320 млн. чистыми( за вычетом процентов от продажи).

Впрочем ему грех жаловаться, ведь лучше сорок семь лямов кэшем, чем бетонные тапки и прогулка на дно реки с кляпом во рту, под русскую фразу «Dosvidanija».

Все мы привыкли к тому, что Олимпиады проводятся помпезно и с размахом, чем то напоминая свадьбы у долбоёбов, которые дабы не выглядеть лошьём перед почти посторонними людьми, влезают в сумасшедшие долги, а после брачной ночи, в роли жениха уже выстраиваются в длинную очередь коллекторы.

Но так было не всегда, ведь до дяди Адика, Олимпиады напоминали учения по ДПЮ в бомжеватом колхозе имени «10 лет без урожая». Адик хоть и вывел Олимпиаду на новый уровень, но он же, сука, и поспособствовал тому, чтобы после него олимпиады не проводились ближайшие 12 лет, а основные нормативы сдавались на поле боя.

Но речь сегодня пойдёт про Летнюю Олимпиаду 1904 года, которая в своём уебанстве по праву стоит особняком, как ополоумевший бомжара, возомнивший из себя Паваротти и орущий посреди площади, взобравшись на ящик.

Во-первых русско-японская война внесла свои коррективы, а во вторых место проведения — пиндосский Сент-Луис, который в отличии от предыдущих мест проведения — Афин и Парижа, находился по другую сторону Атлантики, что очень увеличивало ценник на проезд для европейских спортсменов, позволить который себе могли либо мажоры либо аристократы, но и те и другие на спорт ложили большой и толстый болт.

Поэтому большинство олимпийцев были местными чудиками и напоминали цирк-шапито, в котором толковых спортсменов можно было пересчитать на всех семи пальцах токаря-неумёхи Петровича.

Особо ораловским получился марафонский забег, в котором помимо прочих чепушил, участвовали два босоногих аборигена, десять греков, которые никогда до этого не бегали, и кубинский почтальон, который просадил все свои деньги как только попал в США, и добирался до Сент-Луиса автопопом. Увидев этого додика, организаторы дали ему ножницы, чтобы он обрезал свои штаны, сделав из них шорты.

У организаторов было настолько чёрное чувство юмора, что ещё немного и оно бы начало поглощать свет, ведь они назначили забег в самое пекло на 3 часа дня, составив маршрут так, чтобы марафонцы бежали 42 километра через холмы и буераки, прямо через город, а дабы жизнь малиной не казалась, ещё и раскидали по маршруту камни.

Первым сошёл чувак с желудочным кровотечением, второй зарыгался и тоже решил, что ну его нафиг, а на третьего напали бродячие собаки. Наш кент, кубинец взяв хороший старт, решил спиздить два персика из припаркованной у обочины машины, но закрепив успех и сожрав два грязных яблока, валявшихся на дороге, у него сорвало днище, и он заехал на питстоп в ближайшие кусты, где и заснул.

На 15-м километре сходит с дистанции и пропадает безвести лидер забега Фред Лорц, и это ещё как взбодрило его конкурента Томаса Хикса, который тоже во всю ловил галюны, собираясь вот-вот прилечь на пыльную дорогу и не вставать минут 600-700.

Однако Лорц, сойдя с дистанции, решает проехаться до финиша на попутке, которая ломается, влетев в один из камней, любезно разбросанными организаторами-садистами. Лорц решает пробежаться до финиша и понимает, что все считают его лидером, не заметив то, что он сошёл с дистанции хрен знает когда, поэтому он решает прикинуться шлангом и продолжить забег как ни в чем не бывало, прибежав к финишу почти за три часа и заняв первое место.

Когда Хиксу сообщили, что его конкурент вдруг откуда не возьмись появился в рот дерись и ещё занял первое место, то он сразу же сдулся и прикинулся мертвым, а его тренер принялся отпаивать подопечного коктейлем из крысиного яда и коньяка.

Тем временем обман вскрывается и Лорца хотят превратить в олимпийское чучело за такие проделки, но шалун утверждает, что он большой поклонник помойного юмора и Евгения Петросяна, поэтому это он так просто неудачно пошутил.

Естественно, что когда залитому по самые уши Хиксу сказали, что первое место всё ещё вакантно, он получил волшебный пендаль от тренера, и подгоняемый таким способом стал направляться в сторону финиша со скоростью слепой улитки.

За два километра до финиша бобик окончательно сдох, совершив аварийную посадку лицом в землю, подняв большое облако пыли, но коньяк с мышиным ядом творил чудеса, поэтому получив лошадиную дозу этого адового коктейля, Хикс вскочил как ошпаренный, но на этом хорошие новости для тренера закончились, ибо продолжать движение Хикс смог только на полусогнутых ногах, а последние метры он напоминал освобождённого узника концлагеря, который мог идти только туда, куда дует ветер. Поэтому тренеры буквально дотащили невменяемого Хикса до финиша, сделав его победителем этого маразматического фарса.

Хоть Хикс и имел все шансы получить золотую медаль посмертно, но всё же его не внесли на пьедестал в гробу, а он самостоятельно на него взобрался, но особо в этой истории меня радует кубинский почтальон, который скинув в кустах лишний балласт и хорошенько выспавшись (а может и всё одновременно) совершил камбэк и занял четвёртое место в этом забеге.

Хоть Никитоса Демидова и пощипали петровские чинуши, прописав ему пятилитровую клизму от жадности в виде епического штрафа и настроив казенных заводиков вокруг, но все же ушлый старикан передал сыну, Акинфию, хороший, хоть и надкусанный кусок уральского пряника.

Сынок оказался молодцом и не спустил папкино наследство на яхты-шлюхи-блэкджек, а с умом подошёл к делу, и дабы его не отчепиндосили как папаню, Акинфий, закрепился на изрядно раздолбанных позициях, а потом перенёс свой взгляд на Алтай и Колывань. Как говорится подальше от начальства и поближе к кухне. Места это были глухие, а это означало, что в ближайшие 50-100 лет ни одна чиновничья лядь сюда даже носа не покажет.

Поэтому здесь он и собрался развернуться, ведь профит обещал быть лютым, ибо в умелых руках и МПХ балалайка, не говоря уже про Алтайский край, битком набитый полезными ништяками и ископаемыми.

И сделал Демидов для этих земель не меньше чем Хью Хэфнер для PlayBoy, за одним только исключением, что он в отличии от Хью, шпилил не моделей на яхтах, а царскую казну, нелегально добывая драгметаллы и чеканя из них монеты у себя в башне.

Монет было нафигачено столько, что однажды Акинфий, играя в карты с любившей прогибы императрицей, безбожно поддавался и соответственно то и дело проигрывал. После очередного проигрыша Демидов вывалил на стол огромную кучу свежеотчеканеных серебряных рубчиков, которые даже при свечах ярко блестели роскошным штемпельным блеском. Сквозь приятный уху мелодичный серебряный звон, императрица, забирая выигрыш, спросила с улыбкой:

— Чьи это деньги, Демидыч, твои или мои?

— И мы твои рабы, матушка императрица, и деньги тоже твои, - подобострастно ответил хитрый Демидов.

С тех пор с императрицей Акинфий стал ближе чем Маркс с Энгельсом. Подогнав как-то ей здоровенный серебряный самородок, императрица потеплела, а когда Демидов попросил взять все свои заводы под её руководство — императрица потекла.

Сделано это было для того, что бы долбать об стену многочисленных проверяющих, которые выискивали левое серебришко и рыжье на демидовских приисках. Все посылались лесом к медведЯм, говоря им, что мы только императрице подчиняемся, а не всяким там ушлёпкам.

Вот так в тихом омуте черти и жили, жирнея и тягая на небольшой островок всю огромную неучтёночку, пока её не скопилось так много, что остров под её весом ушёл под воду как Муму. Вот только Демидов горевал куда больше Герасима. Я думаю, что даже Тургенев не смог бы описать все его душевные муки и вселенскую боль от утраты.

Как Вы понял, это всё были легенды, которыми Демидовы обросли, как бомжи вшами. Потом писатели про них книг понаписывали, вот народ наш и судит про эту семейку по книгам, да по легендам, правды в которых с гулькин нос, ведь любой писатель Вам скажет, что не приврешь — красиво не расскажешь.

А жиза была такова, что Демидова юзали, пока он развивал промышленность у чёрта на рогах. Да, он невероятно разбогател, ведь ни одному чиновнику и в буй бы не впилось рвать свой казенный кукан, развивая горную промышленность лишь за то, чтобы любоваться красотами Алтая, довольствуясь небольшой пайкой да похвальными грамотами.

Поэтому, как и сегодня часто бывает, потомкам Демидова пожали руку, похлопали по плечу, забрали заводы и сказали:

— Спасибо за службу! Родина Вас не забудет! Добби может быть свободен!

— А деньги?!?!

— Денег нет, но Вы держитесь!

Благо не все легенды лишены были смысла, и потомки Демидова могли себе позволить безбедно горевать об утраченном величии, на припрятанные предками денежки. Ну, а чтобы им совсем жизнь малиной не казалась, и никто не вздумал их жалеть, косо смотря на императрицу, забравшую всё их майно, то насочиняли про них легенд нехороших, создав им в народе имидж душегубов. Ну а как? Именно с тех времён нам прививают нелюбовь ко всем дельцам и прочим купцам, намекая на то, что лучше всех Иван-дурак да царь-тиран.