AlexKap2015

Ленин В.И. Полное собрание сочинений Том 10

Под таким заглавием немецкая социал-демократическая газета «Vorwarts» поместила на днях чрезвычайно ценный документ: оригинал письма г-на Жюля Гуэна (Jules Gouin), директора крупной машинной фабрики в Батиньоле (предместье Парижа), к чиновнику, служащему в одном из питерских министерств. Французская фабрика через посредство этого господина получила заказ на 114 локомотивов. Общая стоимость заказа (по 27 700 франков за локомотив) — 3 миллиона франков, т. е. около 1 200 000 рублей. За посредничество при доставке заказа благородный министерский чиновник (занимающий, вероятно, добавим от себя, довольно высокий пост) получает, как видно из письма, во-1-х, два процента с покупной цены. Это составляет около 25 000 рублей. Из письма (которого мы не приводим целиком по недостатку места) видно, что из этой суммы 13 000 франков уже получены посредником, остальное выплачивается в разные сроки. Кроме того, изменения в обычном типе локомотивов для русских дорог оплачиваются особо. Представитель парижской фирмы в Петербурге обязуется заранее сообщить этому чиновнику, как высока эта добавочная плата, требуемая фабрикой. Если же чиновник «выручит» с русского правительства цену выше той, которую назначила фабрика, то разница достается, согласно условию, тоже ему, как «посреднику». Это называется в немецком переводе французского письма Vermittlungsgebuhr, «вознаграждение за посредничество». На деле же, разумеется, этим выражением прикрывается самое наглое мошенничество и казнокрадство, сообща по договору производимое французским капиталистом и русским министерским чиновником.

Справедливо говорит «Vorwarts», что это письмо проливает яркий свет на русскую продажность и на то, как заграничный капитал извлекает выгоды из этой продажности. Письмо документально доказывает, какова обычная практика «деловых» отношений в цивилизованных капиталистических нациях. И в Европе повсюду проделываются такие вещи, но нигде не проделываются они так бесстыдно, как в России, нигде нет такой «политической безопасности» (безопасность от обнаружения) для продажности, как в самодержавной России. Понятно, — заключают немецкие соц.-дем., — почему европейская промышленность заинтересована в сохранении русского самодержавия с его безответственными чиновниками, тайно обделывающими ловкие делишки! Понятно, почему русские чиновники руками и ногами отбиваются от конституции, грозящей публичным контролем над администрацией. Можно себе представить по этому примеру, какие денежки «зарабатывает» себе русская бюрократия на русско-японской войне, — какие суммы попали хотя бы при продаже немецких океанских пароходов России в карманы министерских чиновников в Питере! Народное бедствие — золотое дно для военных поставщиков и для продажных чиновников.

источник

В эпоху своего расцвета, между I и III веками н.э., Римская империя имела профессиональную армию. Солдаты служили в ней на протяжении 25 лет и получали жалование. Армейская структура имела сложный характер и включала десятки позиций, различавшихся характером обязанностей и объёмом выплат. Передвигаясь от одной позиции к другой, рядовой солдат имел шанс сделать успешную карьеру и "выбиться в люди".

Военная карьера

Структура римской армии эпохи империи отражала сословный характер современного ей общества с его неравным распределением прав, доходов, привилегий и обязанностей. Высшие командные должности доставались представителям сенаторской знати, на среднем уровне преобладала муниципальная аристократия, а внизу преимущественно находились выходцы из простонародья и провинциалы. Для последних военная служба являлась одной из очень немногих реально существовавших возможностей изменить своё положение, сделав удачную карьеру.

Стелла Северия Акцепта, солдата VIII Августа легиона. Конец III века. н.э. Археологический музей, Стамбул

Перемещение вверх по социальной лестнице для представителей простонародья было чрезвычайно ограничено по сравнению с современным обществом, и три четверти ветеранов уходили в отставку с рядовых должностей. Чтобы добиться звания сержанта, или, по римской терминологии, стать принципалом, потенциальный претендент должен был обладать рядом профессиональных качеств, иметь средства и связи наверху. Должность центуриона для начинавших службу рядовых солдат была пределом их мечтаний. Подняться ещё выше было почти невозможно. Конечно, существовали исключения из правила, но это были единичные случаи.

Тренировка новобранца, рисунок Питера Коннолли.

Солдатская карьера начала формироваться по мере профессионализации римской армии в эпоху Ранней империи, когда в военной среде возникла система рангов и со временем установилась дифференцированная шкала заработной платы. Наряду с рядовыми солдатами, получавшими одинарное жалование, появились те, кто получал полуторное, двойное и даже тройное — в зависимости от занимаемых рангов. Примерно тогда же появились основные должности, соответствующие каждому рангу, между ними выработалось устойчивое соотношение и определённая последовательность прохождения, а также установились сроки их занятия. Наконец, возникло и получило дальнейшее развитие разделение карьер между преторианской гвардией, легионами и ауксилиями — вспомогательными подразделениями. Это различие относилось не только к скорости служебного роста, но и к дальности карьерных перемещений и возможности повышения до должности центуриона, которых у выходцев из гвардии было гораздо больше, чем у солдат, служивших в легионах. Этот процесс занял примерно полторы сотни лет. В завершённом виде военная карьера сложилась в период зрелой Империи в конце II – начале III века н.э.

Иммуны

Рассказывая о римской армии середины II века до н.э., Полибий упоминал о том, что каждый центурион выбирал в своей центурии троих солдат для исполнения обязанностей помощника-опциона (optio), знаменосца-сигнифера (signifer) и тессерария (tesserarius). Опцион был заместителем центуриона и выполнял обязанности командира в его отсутствие. При боевом построении центурии он занимал позицию в последнем ряду на левом фланге отряда, чтобы отсюда следить за порядком. Сигнифер носил в бою знамя центурии. В обязанности тессерария входило получение от своего коллеги из соседней центурии запечатанной таблички с паролем и проверка ночных постов. Все три должности замещались рядовыми воинами. Строго говоря, они обозначали не воинские звания, а должностные обязанности. Когда Цезарь сообщал, что он в наказание отстранил некоторых сигниферов от их обязанностей, это означало отстранение от должности, а не лишение звания. О каких-либо привилегиях, связанных с занятием той или иной должности, ничего не известно. Единственным поощрением было освобождение от дневных нарядов (munera), обязательных для других воинов.

Сигнифер римского легиона, 1-2 вв н.э.

С превращением легиона в кадровую военную часть в его составе постепенно формируется класс технических «специалистов», в мирное время выполнявших различные работы по лагерю. Римский автор Таррутен Паттерн, занимавший в правление Коммода (180–192) должность преторианского префекта, оставил список таких обязанностей:

«Весовщики (mensores), опцион лазарета, лекари (medici), санитары (capsarii), специалисты по проведению водоотводных канав, ветеринары, строители (architectus), кормчие (gubernatores), судостроители (naupegi), изготовители баллист, те, кто изготавливает наконечники копий и стрел, ремесленники, изготовители стрел, медники, изготовители нащёчников и забрал, изготовители повозок, изготовители мечей, кровельщики, колодезные мастера, изготовители труб, изготовители горнов, изготовители луков, изготовители свинцовых шаров, кузнецы, каменотёсы, те, кто обжигает известь, дровосеки, те, кто заготовляет древесный уголь. К ним обычно причисляют также палачей (lani), мясников (victimarii), охотников (venatores), опциона оружейной мастерской и тех, кто ухаживает за больными, также писарей (librarii), способных обучать грамоте, счетоводов при складах, счетоводов воинских вкладов и тех, кто составляет списки выморочного имущества, поступающего в казну, и помощников (adiutores) корникулариев и страторов (stratores) и пастухов (polliones) и хранителей оружия (custodes armorum), и глашатая (praeco), и трубача (bucinator). Таким образом, все они принадлежат к иммунам».

Этот список, надо сказать, далеко не полный. У Вегеция перечисляются ещё кампигены, то есть передовые, разметчики (metatores), которые, идя впереди, выбирали место для лагеря, трубачи и другие. Надписи содержат десятки наименований. В большинстве своём вышеперечисленные обязанности не требовали специальной квалификации, и для их выполнения командировали рядовых солдат, которых ради этого освобождали от обычных нарядов. Приобретение такого специального «освобождения» (immunitas) рассматривалось командованием как форма поощрения благонадёжных и расторопных солдат. Хотя в техническом смысле это ещё не было повышением по службе, ведь иммуны (immunes) оставались рядовыми солдатами и, выполнив задание, возвращались в строй сослуживцев. Однако переход в категорию «освобождённых» солдат становился первым шагом в солдатской карьере, сулившим хорошие перспективы. Согласно подсчётам современных историков, на римский легион приходилось примерно 620 иммунов.

Штамп с надписью EX(ERCITUS) GER(MANIAE) INF(ERIORIS), который ставили на кирпичи, изготавливавшиеся в военных мастерских, так называемых фабриках. В качестве работников здесь были заняты рядовые солдаты. Многие тысячи находок свидетельствуют о широком распространении военного производства

Принципалы

Помимо работ в технических службах легиона, уже в I веке н.э. грамотных и толковых солдат стали привлекать для бумажной работы при штабе командующего или канцелярии (officium) наместника провинции. Таких солдат называли бенефициариями (beneficiarii), поскольку их назначение рассматривалось как благодеяние, милость (beneficia) начальства. Технически бенефициарии на тот момент не выделялись из массы рядовых солдат ни своим рангом, ни доходом, не превышавшим жалования остальных солдат. Единственной формой их поощрения, как и в случае с иммунами, было освобождение от обычных нарядов, которое рассматривалось как привилегия. Хорошо известно письмо Гая Юлия Аполлинария, написанное им в 108 году, в котором он рассказывал домашним о своём назначении на пост либрария (librarius), то есть писаря III Киренаикского легиона, и с радостью констатировал:

«Я благодарю Сераписа и добрую Фортуну за то, что пока другие усердно трудятся и целый день обтёсывают в карьере камни, я теперь, являясь принципалом, стою поблизости и ничего не делаю».

Термин принципал (principalis), которым Юлий Аполлинарий обозначил свою должность, изначально относился к неформальной лексике военной среды. Дословно он означает «первый» или «главный». Возможно, первоначально так себя называли младшие командиры и канцелярские работники, чтобы подчеркнуть своё отличие от других категорий иммунов и рядовых воинов. Однако уже в конце I века н.э. сам термин и стоящая за ним категория лиц приобрели официальный статус, что нашло выражение и в документах.

Стелла Оклация, сигнифера из алы африканцев из Нойса

Император Адриан (117–137) существенно повысил принципалам жалование и улучшил условия их службы. Он также создал для принципалов более благоприятные карьерные перспективы, учредив много новых должностей и разработав определённую последовательность их прохождения. Венцом карьеры принципала стало получение должности центуриона, что могло произойти после 13–20 лет службы. Септимий Север (193–211) ещё более увеличил жалование принципалам и стал более охотно, чем его предшественники, производить их в центурионы, а затем продвигать их ещё дальше, так что офицерский корпус римской армии стал быстро пополняться выслужившимися солдатами.

На римский легион приходилось примерно 480 принципалов, то есть к этой категории относился примерно каждый десятый солдат. Если к этой цифре прибавить ещё иммунов, то уже каждый пятый солдат легиона оказывался на особом положении. Высокое жалование и хорошие карьерные перспективы обеспечивали принципалам немалый вес в рядовой солдатской среде. Со времени Севера принципалы пользовались правом налагать штрафы и взыскания на солдат и тем самым могли в зародыше подавить любой бунт или недовольство. Как признание их особого статуса принципалы получили право учреждать свои профессиональные коллегии. Таким образом, со временем принципалы превратились в разряд младших командиров, приблизительный аналог сегодняшних старшин и сержантов.

Сцена мятежа в римской армии. Реконструкция З. Грбашича

Карьерная структура

Ключом, открывавшим дорогу к почестям, являлись доблесть и отвага на поле боя. Иосиф Флавий рассказывал, как в ходе штурма Иерусалима римские воины состязались друг с другом в храбрости, «и каждый надеялся, что этот день станет началом его повышения, если он будет храбро сражаться». Военачальник, в свою очередь, сулил повышения и почести тем, кому удастся первым взойти на стену города.

Эпитафия Тиберия Клавдия Максима, обнаруженная в 1965 году в Филиппах, излагает его послужной список, включавший службу сначала пехотинцем, а затем всадником в VII Клавдиевом легионе. Легат легиона зачислил его в состав своего эскорта, после чего Клавдий Максим перевёлся во II Паннонскую алу сперва на должность разведчика (explorator), а затем декуриона (decurio) той же алы. За участие в Дакийских войнах он неоднократно получал награды от императоров Домициана (81–96) и Траяна (98–117). Последнее повышение в должности стало наградой за то, что Клавдий Максим захватил царя Децебала и поднёс его голову Траяну. Эту сцену он приказал изобразить на своём надгробном памятнике. Хотя Клавдий Максим получал награды также за Парфянскую войну и прослужил в армии сверх установленного срока, выше должности декуриона он так и не поднялся.

Надгробие Тиберия Клавдия Максима с эпитафией, описывающей его биографию и карьеру

Биография Клавдия Максима служит примером удачной карьеры рядового солдата, сумевшего личной храбростью выслужиться в принципалы. Благодаря эпитафиям и посвящениям в нашем распоряжении имеются десятки примеров военных карьер I–III веков, которые сложно свести к единому знаменателю. Общей чертой является чередование занимаемых постов, число которых может колебаться от четырёх до десяти и даже более. В начале этого периода храбрый солдат мог надеяться на внеочередное производство в должность знаменосца или опциона в центурии. Во II–III веках правилом становятся более длительные и сложные карьеры.

После трёх лет службы рядовой солдат мог перевестись в число всадников легиона, затем получить должность разведчика и стать фрументарием или вернуться назад в легион в качестве опциона или претендовать на должность бенефициария в канцелярии легиона или наместника провинции. По времени каждый из этих карьерных этапов занимал три или четыре года. При этом количество претендентов на более высокую должность превышало количество вакансий, и карьерное продвижение могло застопориться на любой ступени. Как правило, выслужившиеся с самого низа (ex caliga) солдаты подходили к получению должности центуриона в возрасте 45–50 лет, часто при выходе в отставку и поступлении на сверхсрочную службу. Выходцы из преторианской гвардии, чья служба продолжалась меньше, а возможностей быстрого продвижения было больше, пользовались преимуществом перед легионерами.

Получение повышения

Решение о повышении того или иного претендента принималось на самом высоком уровне римской армии по представлению трибунов легиона. На войне, как отмечалось выше, продвижение по службе являлось наградой за проявленную храбрость. В мирное время оно зависело от иных обстоятельств, в том числе от расположения начальства, личных связей и покровительства. Получить младшую должность писаря (librarius), по-видимому, мог любой солдат, который был обучен грамоте, умел хорошо считать или обладал красивым почерком. Юлий Аполлинарий в письме домашним следующим образом рассказывал об обстоятельствах своего повышения:

«…я попросил Клавдия Севера, консуляра, сделать меня писарем в его канцелярии, на что он ответил: «Сейчас нет подходящей вакансии, однако я дам тебе должность писаря легиона с надеждами на последующее продвижение». С этим назначением я пошёл от консуляра к корникуларию легиона».

По-видимому, возможность юноши, только-только вступившего в армию, обратиться с ходатайством о служебном продвижении напрямую к наместнику провинции была обусловлена покровительством друга семьи, богатого торговца пряностями. У большинства претендентов такой возможности, разумеется, не было. В другом дошедшем до нас солдатском письме на папирусе флотский солдат Клавдий Теренциан писал отцу о своём желании добиться перевода в когорту и замечал, что без денег ничего невозможно добиться и что даже рекомендательные письма не будут иметь значения без непосредственной протекции.

Папирус с письмом Гая Юлия Аполлинария

В источниках нередко фиксируется продажа должностей за взятки. Это явление приобретало широкое распространение при «плохих» императорах, а дельные правители, напротив, стремились пресечь или, по крайней мере, ограничить это зло. Император Юлиан в одной из своих речей обещал солдатам не допускать, чтобы почести доставались по тайным проискам и какой-либо иной рекомендации, кроме собственных заслуг. Частое повторение этих обещаний в источниках говорит о том, что искоренить практику торговли должностями было крайне нелегко. До нашего времени сохранился любопытный документ — письмо, написанное 2 февраля 345 года отставным ветераном Аврелием Пласом префекту алы, в которой служил его сын. В письме он просил командира обеспечить служебное продвижение его сына, обещая не остаться в долгу:

«Если ты придержишь должность для моего сына, как только он получит повышение, я, Плас, добросовестно тебя отблагодарю, клянусь богом»!

Само существование подобного письма показывает, что такого рода сделки носили легальный характер или, как минимум, считались допустимыми.

источник

На фото ниже, мемориал в г.Варда, Норвегия. Один из многих мемориалов в Европе посвященных жертвам "охоты на ведьм".

«Охота на ведьм» – инспирированные церковью ведьмовские процессы, потрясшие Европу и ее колонии в XV–XVIII веках, бесспорно, являются одной из самых позорных страниц в истории Западноевропейской цивилизации. Более ста пятидесяти тысяч невинных людей были казнены по совершенно абсурдным, не подкрепленным никакими фактами обвинениям, миллионы их родственников и близких знакомых были разорены и обречены на нищенское существование.

Напомним, что началось все в 1484 г., когда папа римский признал реальность колдовства, которое прежде официально считалось обманом, что сеет дьявол. Уже в 1486 г. Генрих Инститорис и Яков Шпренгер издали книгу «Молот ведьм»: именно эта книга стала настольной для религиозных фанатиков всех европейских стран, которые почтительно написали к ней десятки тысяч страниц дополнений и комментариев. Может показаться странным, но преследование «ведьм» и «ведовские процессы» вовсе не были редкостью и в протестантском мире, где, казалось бы, указания римских пап не должны были являться руководством к действию. Однако люди, со всеми их достоинствами и недостатками, были одинаковы с обеих сторон Великого Раскола. Одинаковы были тексты Священного Писания (типа «Ворожеи не оставляй в живых» – Исход 22:18). И Мартин Лютер, который так удачно «ухватил Папу за тиару, а монахов – за брюхо», который безапелляционно называл христианские святыни и святые мощи «чёртовыми игрушками», в реальности ведьм не сомневался, считая их «злыми чертовыми шлюхами», и утверждал, что сам охотно сжигал бы их.

портрет Мартина Лютера

Правда Мартин Лютер и самого римского папу очень ловко объявил пособником Сатаны. Все дело было в формуле отлучения от церкви, возникшей в XII веке:

«Взываю к тебе сатана, со всеми посланниками, да не примут они покоя, пока не доведут этого грешника до вечного стыда, пока не погубят его вода или веревка... Предписываю тебе, сатана, со всеми посланниками, чтобы, как я гашу эти светильники, так ты погасил свет его очей».

Это «предписание сатане» позволило Лютеру объявить папу Римского Антихристом и союзником дьявола. И, с точки зрения великого реформатора Церкви, сжечь папу римского было бы не менее полезно, чем какую-нибудь старуху-ведунью из Виттенберга или Кёльна. Возможно, даже, гораздо полезнее – если сжигать Иоанна XII, пившего за здоровье сатаны и превратившего в бордель Латеранскую базилику или Бонифация VIII, утверждавшего, что половая связь с мальчиками не более греховна, чем потирание ладоней. Тем более, что настоящие, знающие толк в лечебных травах ведьмы, (ведуньи-травницы, а не те, что с «Битвы экстрасенсов») и тогда, встречались весьма редко. Небольшой пример: препараты наперстянки (на их основе были созданы дигоксин и строфантин) стали применяться в официальной медицине после 1543 года, когда это растение было введено в европейскую фармакопею немецким врачом Фуксом, в то время, как в народной – начиная с V века в Риме, и с IX – в «варварской» Европе. И на фоне тогдашних европейских врачей, почитавших универсальной терапевтической манипуляцией кровопускание, некоторые ведьмы смотрелись весьма прогрессивно. Другое дело, что, как и в наши дни, среди них полно было всевозможных аферисток, что вызывало законное возмущение потребителей и клиентов (которые за нормальным декоктом дигиталиса пришли, а им какую-то гадость из помета летучих мышей и лягушачьих костей подсовывают).

Следует сказать, что в отношении к ведьмам и колдовству у католиков и протестантов, все же, имелись существенные различия. Католики попытались унифицировать подход к расследованию ведовских дел, сделать его стандартным во всех, контролируемых ими городах и странах. Протестанты же действовали, что называется, кто во что горазд. И каждый маркграф или епископ самостоятельно определял, кто из окрестных жительниц – ведьма, также самостоятельно выбирая методы расследования и наказания. В лютеранских землях Саксония, Пфальц, Вюртемберг, например, в 1567—1582 г.г. появились собственные законы, направленные против ведьм – не менее кровавые и жестокие, чем католические. А Фридрих I Прусский «охоту на ведьм» не одобрял, и даже наказал одного из баронов, который сжег обвиненную в колдовстве 15-летнюю девочку.

Фридрих I Прусский

Немцы в этом отношении вообще оказались большими затейниками: мало того, что они стали рекордсменами по количеству применяемых к обвиняемым пыток (в некоторых землях – 56 видов), так еще и придумали для них ряд инновационных орудий. Например, «нюрнбергскую деву»: железный шкаф с острыми гвоздями внутри, особенностью которого была дополнительное мучение закрытым пространством. Люди, склонные к клаустрофобии, в этом страшном ящике не выдерживали и пары минут.

Нюрнбергская дева

А в городе Нейссе даже построили особую печь для сжигания ведьм, в которой были только в 1651 году сожжены 22 женщины (все-таки Генрихи Гиммлеры не приходят просто так – из ниоткуда).

Общее число жертв ведовских процессов современные историки оценивают в 150 – 200 тысяч человек, не менее сотни тысяч из них погибли на территории Германии. Целое столетие Германия (и католическая, и протестантская ее части) корчилась в огне ведовских процессов. Особенно прославились на поприще борьбы с ведовством области, управляемые не светскими правителями, а епископами. Причем, католические иерархи Германии за помощью к инквизиторам Ватикана не обращались, и зверствовали на подвластной им территории самостоятельно. Так, епископ Вюрцбурга Филипп-Адольф фон Эренберг сжег 209 человек, в том числе 25 детей. Среди казненных им оказались самая красивая девушка города и студент, знавший слишком много иностранных языков. Князь-епископ Готфрид фон Дорнхейм (двоюродный брат Вюрцбургского) за 10 лет казнил в Бамберге 600 человек (1623-1633 г.г.). В числе сожжённых в этом городе в 1628 году оказались даже бургомистр Иоганн Юниус и вице-канцлер Георг Хаан. В Фульде судья Бальтазар Фосс сжег 700 «ведьм и колдунов», и сожалел лишь о том, что не смог довести это число до 1000. Мировой рекорд одновременного сожжения «ведьм» был установлен также в Германии, и именно протестантами: в саксонском городе Кведлинбурге в 1589 г. были казнены 133 человека.

Статуя "ведьмы" в Гершлице (Северная Саксония), мемориал жертвам охоты на ведьм между 1560-1640 г.г.

Об ужасе, царившем в Бонне начала XVII века известно из письма, оправленного одним из священников графу Вернеру фон Сальму:

«Кажется, вовлечено полгорода: профессора, студенты, пасторы, каноники, викарии и монахи уже арестованы и сожжены… Канцлер с супругой и жена его личного секретаря уже схвачены и казнены. На Рождество Пресвятой Богородицы казнили воспитанницу князя-епископа, девятнадцатилетнюю девушку, известную своей набожностью и благочестием… Трёх-четырёхлетних детей объявляют любовниками Дьявола. Сжигают студентов и мальчиков благородного происхождения 9-14 лет. В заключение скажу, что дела находятся в таком ужасном состоянии, что никто не знает, с кем можно говорить и сотрудничать».

Апогей «охоты на ведьм» в Германии пришелся на период Тридцатилетней войны (1618-1648 г.г.) – воюющим сторонам нравилось обвинять противников в колдовстве. Ведовские процессы пошли на спад после вступления в Германию армии шведского короля Густава II, который в резкой форме потребовал и от католиков и от протестантов прекратить этот околоцерковный беспредел. С горячими шведскими парнями в военной форме в то время старались особо не связываться, поэтому мнение «Льва Севера» многими было услышано. К тому же, по естественным причинам, постепенно умирали, оставляя за собой буквально пустыню, наиболее одиозные, бешеные и непримиримые идеологи ведовских процессов. Все костры не угасли разом, и продолжали загораться то в одном, то в другом немецком городе, но, медленно и мучительно, Германия все же начала приходить в себя.

В Нидерландах к выявлению «ведьм» подходили более рационально – путем взвешивания: считалось, что метла может поднять в воздух женщину весом не более 50 кг (у несчастной женщины, таким образом, появлялся шанс снять с себя хотя бы часть обвинений). «Ведьмины весы» в голландском городе Аудерватер считались самыми точными в Европе, местные чиновники отличались честностью, сертификаты этой весовой палаты весьма ценились и приносили городу немалый доход.

Суд над ведьмой через взвешивание

Помогал такой сертификат не всем, о чем свидетельствует эта гравюра голландского художника Яна Люкейна с изображением казни «ведьмы» Анны Хендрикс – 1571 г, Амстердам:

А вот англичане в Эйлсбери со взвешиванием «ведьм» откровенно жульничали: в качестве противовеса там использовали Библию в чугунном переплете – если весы оказывались не сбалансированными (в любую сторону), подозреваемую объявляли колдуньей.

Черным годом в истории Нидерландов стал 1613, когда после эпидемии, закончившейся гибелью сотен детей, были сожжены сразу 63 «ведьмы».

В Кальвинистской Женеве искоренение «противного Господу колдовства» было объявлено задачей государственного значения. Кальвин прямо говорил:

«Библия учит нас, что ведьмы существуют и что их должно истребить. Бог прямо повелевает, чтобы все ведьмы и чародейки были умерщвлены, а закон Бога — всеобщий закон».

Чтобы смерть ведьмы или еретика не была слишком быстрой и легкой, Кальвин приказывал сжигать их на сырых дровах.

Жан Кальвин, портрет неизвестного художника 17 века

Во всех кантонах Швейцарии только в одном 1542 г. было сожжено около 500 «ведьм».

В находящейся на другом конце Европы протестантской Швеции (и вассальной по отношению к ней Финляндии) пытки к подозреваемым в колдовстве были запрещены, и особого фанатизма в преследовании ведьм долгое время не наблюдалось. Единственной женщиной, заживо сожженной на территории этой страны (обычное дело в Германии, Голландии или Австрии) стала Мэлин Матсдоттер, которая не признала себя виновной и не закричала даже на костре, чем, кстати, очень испугала «зрителей». Но в середине XVII века пароксизм общеевропейского безумия вдруг сотряс и эту страну. Главным событием и апогеем тамошней «охоты на ведьм» стал процесс 1669 года. Тогда на смерть за колдовство были осуждены 86 женщин и 15 детей. Еще 56 детей на том же процессе были приговорены к наказанию палками: 36 прогнали сквозь солдатский строй с розгами, и потом в течение года били плетью по рукам один раз в неделю. 20 других били розгами по рукам в три последующих воскресенья. В шведских церквях потом еще долго по этому поводу возносились благодарственные молитвы о спасении страны от Дьявола. После этого преследование «ведьм» резко пошло на спад. Но лишь в 1779 г. шведский король Густав III изъял судебные предписания о колдовстве из свода законов страны.

В Дании и Норвегии ситуация была сложнее. Во-первых, имели свое значение близость и более тесные контакты с полыхающей в кострах ведьмовских процессов Германией. Во-вторых, применять пытки к подозреваемым в колдовстве там разрешались. Особенно отметился на поприще борьбы с «ведьмами» считающийся вполне «положительным» и прогрессивным король Дании и Норвегии Кристиан IV. Достаточно сказать, что во время его правления, в норвежском городе Вардё с населением около 2000 человек, была сожжена 91 женщина. В настоящее время в этом городе можно увидеть памятник жертвам «охотников на ведьм».

Кристиан IV, король Дании и Норвегии, при котором в норвежском городе Вардё были сожжено более 90 женщин

В Британии король Яков I (он же король Шотландии Яков VI Стюарт) не поленился написать трактат, посвященный демонологии (1597 г.). Борьбу с демонами и ведьмами этот монарх считал своим личным делом, и даже воображал, что Дьявол преследует его за ревность в служении Церкви. В 1603 году им был издан закон, признающий колдовство уголовным преступлением. Интересно, что шторм, в который однажды попал корабль этого короля (жениха датской принцессы), был официально признан деянием враждебно настроенных к нему ведьм – в Дании были получены «признательные показания». Заказчиком признали дальнего родственника короля – Фрэнсиса Стюарта, пятого графа Босуэлл. Это «расследование» значительно укрепило Якова в его ненависти к «дьяволу», результатом которой, по некоторым данным, могли стать в общей сложности около 4000 женщин в Шотландии.

Король Яков I

Памятник Элис Наттер, одной из женщин, сожженных при Якове I в Англии

Яков I не был одинок в своём рвении. В конце XVII века богослов Ричард Бакстер (которого называли «самым великим из пуритан») в книге «Доказательство существования мира духов» призвал к крестовому походу против «секты Сатаны». Опубликован сей труд был в 1691 году – за год до трагических событий в американском Салеме.

Поскольку сожжение в Британии служило стандартным наказанием за государственную измену, ведьм и колдунов в этой стране казнили через повешение. А наиболее распространенной пыткой было лишение сна.

Преследование колдунов и ведьм в Британии продолжилось и в период Республики. Эти предрассудки и суеверия английские колонисты, к сожалению, перенесли и на территорию Нового Света. В американском штате Массачусетс по обвинению в колдовстве было казнено 28 человек. Первой в Бостоне в 1688 г. по обвинению в колдовстве была арестована, осуждена и повешена прачка Гуди Гловер. Её печальная судьба никак не повлияла на состояние якобы околдованных ею детей. Тем не менее, используя материалы данного процесса, некий Коттон Матер опубликовал книгу о ведьмах и колдовстве. Но самый страшный и позорный в США ведьмовской процесс произошел в 1692-1693 г.г. в небольшом городке Салем, основанном пуританами в 1626 году. По совершенно абсурдным обвинениям тогда было арестовано около 200 человек. Из них 19 были повешены, 1 задавлен камнями, четверо умерли в тюрьме, семеро были осуждены, но получили отсрочку приговора, одна женщина, которую длительное время без суда держали в тюрьме, в итоге была продана за долги в рабство, одна девочка сошла с ума. Как приспешники ведьм были убиты и две собаки. В принципе, ничего особенного и выходящего за рамки в Салеме тогда не произошло: Старушку-Европу таким, достаточно «скромным», ведовским процессом вряд ли можно было удивить или, тем более, напугать. В Германии или Австрии казни ведьм случались и гораздо более массовые, и не менее жестокие. А в старой доброй Англии адвокат Мэтью Хопкинс всего за один год (1645-1646) добился казни 68 «ведьм».

Мэтью Хопкинс. Discovery of Witches

Кстати, знаменитый американский фантаст Рэй Брэдбери в одном из интервью рассказал, о существующей в его семье легенде о прабабке-колдунье, которую, якобы, сожгли во время охоты на ведьм в Салеме. Обращение к документам подтвердило: среди погибших, действительно, числится некая Мери Брэдбери.

В 2001 году губернатор штата Массачусетс Джейн Свифт вновь подтвердила невиновность обвиняемых. Но и здесь обнаружились исключения из правил: на официальном пересмотре дела, состоявшемся в 1957 году, были реабилитированы не все жертвы этого процесса, и 5 казненных женщин до сих пор юридически считаются ведьмами. Их потомки требуют (пока безуспешно) повторного пересмотра данного дела и полной реабилитации своих предков.

источник

Френология - антинаучная теория о связи психических свойств человека и строения его черепа. Была очень популярна в конце 19 - нач 20 веков. В 1902 г. некто Л.А. Вогт (L. A. Vaught) опубликовал книгу под названием "Практическое руководство по определение характера". Пользуясь достижениями френологии, он не только рассказывает, как достоверно определить характер любого человека, но и дает дамам практические советы по выбору мужа, сопроводив их изумительными иллюстрациями...

Подпись: Юные леди, хорошенько запомните эту форму черепа. Так выглядит сбоку голова любого мужчины, из которого выйдет добрый и верный муж. Надпись на тыковке: ИДЕАЛЬНЫЙ МУЖ

Этот мужчина станет плохим мужем, потому что у него слабо развиты шишки "Склонность к супружеству" и "Родительская любвь", а также чрезмерно развита "Эротичность". Юные леди, опасайтесь выбирать таких господ себе в мужья! Надпись на башке: НЕНАДЕЖНЫЙ МУЖ

ПРИРОЖДЕННЫЙ ОТЕЦ У прирожденного отца должны быть вот такая шишка на затылке, которая свидетельствует о Родительской любви.

Мы настоятельно рекомендуем женщинам помнить, что мужчины с подобной формой черепа - ненадежные отцы.

Надписи на черепушке: ОПАСНОСТЬ! Вкратце: у опасного мужика на черепе выпуклости в указанных местах.

Эта иллюстрация показывает, что два римских носа в одной семье - это слишком. Особенно у мужа и жены. (Разъяснение: нет, дело не в том, что будет неудобно миловаться. Считалось, что римский нос - показатель упертости и упрямства)

Если нажать на нужную точку на черепе, поднимется верхняя губа. Не получается? Давите сильнее.

Типичные предатель имеет три развитых области: "Стяжательство", "Жажда похвалы" и "Эротичность"

Даже Санта Клауса можно характеризовать, используя достижения френологии! Автор изучил форму его черепа и установил, что Санте свойственны доброжелательность, склонность к веселью, творческая жилка, лишний вес...

https://publicdomainreview.org/collections/vaughts-practical...

источник