Однажды утром Георгий вышел на улицу. У метро стоял памятник коту Твиксу в стиле Самсона и льва: храброе животное разрывало пасть проводнице. В метро изображение Твикса украшало панно на стене, его мордочкой были разрисованы вагоны. В телефоне Георгий посмотрел новости: сборная России перед началом матча встала преклонила колени, выражая извинения перед всеми котами, безвинно павшими от рук палачей общественного транспорта. Этого требовало движение Cat Lives Matters, а без него в последнее время не обходилось ничего. Памятники Ленину всюду поснимали, а Сталин активно критиковался в СМИ: историки выяснили, что у них не было котиков. Спорили, был ли кот у Крупской, но мнения разделились, и дошло до дикого срача.

В редакции всех позвали на пятиминутку ненависти к проводнице. Журналисты кричали, плакали, и кидали бумажные стаканчики с кофе в телеэкран. Проводницу, по чьей вине замёрз Твикс, приговорили к пожизненному заключению. После его отбытия она должна была подвергнуться колесованию, распятию, удушению и растоптанию слонами, переодетыми в котов. Все губернаторы срочно завели себе котиков, и поспешно отчитывались, как всегда их любили. Один из депутатов "Единой Котии" предложил приравнять к агентам ЦРУ тех, кто никогда не имел дома представителей семейства кошачьих. "Это западное влияние, - объяснял депутат, поглаживая мейнкуна. - Хули, в ЦРУ спят и видят, чтобы испоганить веру нашу котофейскую. Сегодня у тебя дома кота нет, а завтра ты, сцуко, ЛГБТ хвалишь".

Георгий вздохнул, и полез в Инет оформлять билеты в командировку. Это было непросто - теперь животные летали только в бизнес-классе, а люди - в багажном отделении. Перед полётом стюардессы согласно инструкции преклоняли колени, и целовали котиков в жопу: этот ритуал стал обязательным в государстве после чудовищной гибели Твикса. Помимо проводницы, отбывавшей наказание в "Чёрном дельфине", были осуждены все, кто высказался в её поддержку. Георгий не возражал летать в багажном отделении, поскольку там давали бесплатную водку. Большинству пассажиров это тоже нравилось. Котикам в самолёте полагались осетрина и чёрная икра, массаж спины, и просмотр видео, где сотрудники РЖД в цепях и разорванных одеждах идут босые каяться в Иерусалим.

Оформив билет, Георгий позвонил маме. "А помнишь, твой ребёнок моего кота за усы таскал?" - сказала она. "Мама, ты что несёшь! - зашипел Георгий, оглядываясь на коллег. - Это же десять лет с конфискацией". "За поступки в двухлетнем возрасте?!". "Неважно, срока давности больше нет, вчера постановление приняли. Уедет дитятко в Магадан. И не говори никому, что была свидетелем. Тебя отменят". "Боже, что это?!". "Мама, тебе лучше не знать. Береги себя. В страшное время живём". Он вышел из офиса пообедать. Кошичковая полиция с пристёгнутыми хвостами из полиэстера проверяла граждан на элемент сочувствия Твиксу, изучая их телефоны. К Георгию подошла полицейская.

- Сержант Котова Котя Котофеевна. А вы сегодня уже извинялись перед котиками? По графику три раза.
- Боже, конечно, - Георгия прошиб пот. - Пожалуйста, вот переписка. И в храме вчера был, свечу ставил за святого мученика Твикса. К иконе не протолкнуться, я два часа стоял.

Полицейская вернула телефон. Георгий двинулся к кафе, а она сверлила ему спину взглядом. Подозрительный тип. Шерсти на куртке нет. Значка "Я/Мы Твикс" тоже. Рекламе "Вискас" не поклонился. Молится ли за котиков? Ох, сомнительно.

Надо бы всё хорошо проверить. Она включила рацию.

- Барсик, приём, это Котофеевна. У меня объект в разработке, подозрение в отсутствии котосимпатии.

На ветру трепетало знамя бело-рыжего цвета - новый государственный флаг страны.

(с) Zотов

Однажды Георгий сидел в Паттайе в кафе, и просил принести ему еду - сделанную "остро, как для тайцев". Официанты лихорадочно переглянулись. Один куда-то ушёл: видимо, осведомиться, если ли в оборудовании ресторана похоронные принадлежности: когда Георгий съест ложку супа, и прилюдно двинет кони. Затем, он вернулся и кивнул второму официанту. Дескать, гроб в наличии, привезли новую партию: после туристов, изображавших из себя храбрецов и отведавших том яма.

Вслед затем Георгию доставили злой салат из говядины. Георгий перекрестился (да, все мы смертны) и отведал его. "Какая-то поебень" - пронеслась в голове стрелой мысль. - "И где тут острота?". Георгий ел его дальше, и огня во рту не прибавлялось. Так, эдакая лёгкая перечная хуета. По молодецкому свисту официант предстал перед грозными очами Георгия, затуманенными от слабой остроты.

- Вы что это тут, блядь? - культурно начал разговор Георгий.
Официант, в общем, с ним согласился. Но в своё оправдание сказал: они много чили туристам не кладут. Ибо фаранги (иностранцы) хилый народ. Они как перец попробуют, так брык и пиздец. Лежат, скучают. Оно, конечно - какие выживают, те до старости живут. Но выживают очень немногие. Ибо настоящие тайские блюда сомтам (салат из зелёной папайи), том ям кунг (суп с лимонной травой и креветками) и креветочные котлетки суть пиздец натуральный, адъ и Израиль во тьме кромешной. Вот Георгию и сделали чуточку поскромнее. А то габариты неслабые, заебёшься его хоронить. Земля-то, она ж в Таиланде дорогая.

Георгий уже познал, как едят перец тайцы. Он был в Чианграе, и ему принесли не суп, а ЁБ ВАШУ МАТЬ. Он ваще не смог есть. И отдал водителю. А водитель Георгия сказал - "Чот слабая фигня какая-то", пододвинул рубленый чили, и ввалил в этот суп ЛОЖЕК ПЯТЬ. И стал жрать. Георгий чуть не поседел тогда. Но с тех пор, он воспитывал в себе устойчивую привычку к перцу. И желал ею немедленно запонтоваться.

Официант с похоронным лицом принёс Георгию суп и кальмаров. Георгий глотнул ложку, и понял, что довыёбывался. Во рту бушевал огонь. Если бы он выдохнул, кафе бы загорелось. "Ну как?" - тревожно спросил официант. Он стоял навытяжку, готовясь вызвать "скорую". "Что-то слабовато" - надменно сказал Георгий со слезами на глазах.

Официант отошёл от сумасшедшего фаранга, очевидно желающего совершить самоубийство при помощи перца чили. Георгий выдохнул искрами и угольками, и вступил в битву с кальмарами.

А это, знаете ли, было нихуя не просто.

© Zотов

Однажды Георгия в Душанбе позвали смотреть, как делают плов. Приезжать надо было к 6 утра. "Бля, - возмутился Георгий. - "Почему этот плов так рано просыпается? Он что, не может в одиннадцать встать, или хотя бы в десять?". "Брат, - сказали Георгию. - В 11 плов уже съедают. Он максимум до двух часов держится". Появившись в скромной народной столовой, Георгий сонно узрел, как моют пять здоровенных казанов. Затем туда залили хлопковое масло, и разожгли под днищем казанов огонь. Видов плова было несколько. Таджикский, ташкентский, самаркандский, ферганский. В соседнем котле варили шурпу.

Повар Мухаммад ловко порезал лук, и забросил в казан. Лук зашипел, обжариваясь в масле, и был на вид так пиздат, что Георгий, ненавидящий лук, был готов достать его оттуда, и жрать прямо руками. "Лук ваще рулит цветом плова, - сказал другой повар. - Как обжаришь, такой цвет и будет". Затем, лук был вытащен, и обжарен курдюк. И тоже извлечён. После бросили здоровенные куски баранины, на один казан обычно идёт целый баран. Далее, баранину опять же вынули, вычерпали со дна все мелкие косточки, и снова добавили её обратно жарить.

От запаха баранины у Георгия стала кружиться голова. Тем более, на кухне было жарко, и вытяжка не спасала. "Как вы ваще целый день работаете?" - спросил он. "Такая профессия, брат". Повара, пока тушится баранина, сели завтракать, и кормили Георгия яичницей и жареной колбасой, а также лепешками, чтобы он не помер в ожидании плова. Шло время. В казан засыпали жёлтую и красную морковь (жёлтая идёт из Исфары, она самая сладкая), барбарис, изюм и зиру. Последним пошёл рис. Казаны накрыли крышками. Запах баранины и специй обнял Георгия, как опытная развратница, и Георгию хотелось рвать на груди футболку и кричать - "КОГДА ЖЕ?!", но он стоически молчал. Всего, плов готовился четыре с половиной часа. Не быстро.

Наконец, Георгию принесли две порции плова из разных казанов, а так же шурпу. "Сравнивай, брат" - сказали ему. Георгий начал есть, и еле сдерживался, чтобы не упасть в плов лицом, и не валяться по нему, как кот по валерьянке. Это была пища богов. Порции были таковы, что Георгий со своим хлебальничком, как у бегемота, не смог доесть до конца. "Не понравилось?" - огорчились повара. "Я больше не могу" - прохрипел Георгий, вяло дожёвывая баранину. "А надо, брат" - сочувственно сказали ему. - "Плов, это ж совсем как живое существо. Он обидится". Георгию пришлось собраться с силами, чтобы плов не обижался.

Он вышел на улицу. Подышал. Вызвал такси.

Таксист в страхе смотрел, как Георгий еле поместился на сиденье. Он не договаривался транспортировать слона.

"Плов кушал" - кротко объяснил Георгий.

Таксист облегчённо выдохнул.

© Zотов. Источник.

Однажды одна страна вместе с нацистской Германией напала на бедную и несчастную Польшу. Вероломно и просто ужасно, можно так сказать. В то время как танковые колонны вермахта перемололи в Польше всё, что можно перемолоть, эта страна решила под шумок заграбастать себе часть польских территорий. Ранее, эти территории были утрачены в результате войны, начавшейся в 1920 году. Ну вот эта умная страна и решила, что следует хапнуть землицу. Хули она тут лежит, как подковка в салфеточке. А они подойдут и в карман положат, ага.

И в сентябре 1939 года 50 тысяч солдат этой страны внезапно на рассвете вторглись в Польшу. Они продвинулись на десятки километров в глубь польской территории, и бедная Польша не могла дать им отпор: подлый вермахт в этот момент разделывал её на западном направлении, как бог черепаху. Некоторые отряды ввязались в бои, но другие даже не встречали вооружённого сопротивления: деморализованные польские части хаотично отступали, ибо не предполагали удара от соседа. "Ах ёбаный ж ты нахуй, - огорчались в Варшаве, в трауре поедая бигос гигантскими порциями. - Братья-славяне называются, вот тоже мне, мда".

Ну и эта страна на войне с Польшей ввиду внезапности удара потеряла там сущую ерунду. Какие-то десятки убитых и раненых. И когда польские войска капитулировали 6 октября 1939 года, её солдаты братались с немецкими солдатами, радостно фотографировались и обнимались. Они даже устроили совместный парад в оккупированном польском городе. Сотни граждан Польши были заключены в концлагеря этой страны (в частности, в городе Лешт), и сотни переданы немцам. Земли польские под ликование народа включили в состав этой страны.

А, простите, Георгий забыл называть вам сию агрессивную страну. И отдельные извинения либералам за жесточайшее разочарование. Это СЛОВАКИЯ. Да-да, союзник гитлеровской Германии, напавший на Польшу с частями вермахта, заграбаставший её территорию, чьи солдаты братались с немецкими. Только что-то Словакии, как злому Советскому Союзу и ледяной России, Польша ничего не предъявляет. Ну напали. Ну расчленили. Ну убили. Ну концлагеря всякие. Но делов-то.

Соседи, в конце концов. С кем по пьяни не бывает.
(c) Zотов

Георгий Зотов

«Гигантская восточная страна неизбежно обречена на гибель. К этому созрели уже все предпосылки. Конец еврейского господства в России будет также концом самой России как государства» — писал Адольф Гитлер в «Майн Кампф».

«180-миллионный народ, смесь рас и народов, чьи имена непроизносимы и чья физическая сущность такова, что единственное, что с ними можно сделать — это расстреливать без всякой жалости и милосердия» — вторил ему Генрих Гиммлер 13 июля 1941 года в городе Штеттине.

По плану «Ост» на землях СССР, предназначенных для немецких колонистов, должны были остаться лишь 14 млн. славян.

«Нежелательных в расовом отношении местных жителей» думали отправить в Западную Сибирь. 5−6 млн. евреев, находящиеся в восточных областях, подлежали ликвидации ещё до начала мероприятий по переселению. В соответствии с планом около 65% украинцев обещали переправить ближе к вечной мерзлоте.

То же самое планировалось сделать и с белорусами: переселены будут 75%, а 25% «подлежат онемечиванию». Аналогично — и с русскими, хотя отдельные деятели, типа доктора Вольфганга Абеля, хотели уничтожить русских полностью. Но им возражали более хозяйственные чиновники Третьего рейха — следует оставить процентов 25, ведь как расе господ обойтись без рабов?

План «Ост» застопорился сугубо по причине, что в 1943-м немцы стали проигрывать войну: поэтому им срочно понадобилось «пушечное мясо».

Что там у нас в сухом остатке?

Ага. Значит, Польши нет, Украины нет, Белоруссии нет, Чехии тоже нет как государства, нет Австрии, Израиля нет, да и гордой Прибалтики нет — немцы не думали возвращать им независимость даже в форме республик, как в СССР.

Газовые камеры в лагерях продолжают работать, по-прежнему миллионами уничтожая «неполноценные» народы, неправильных геев и душевнобольных. Из человеческого жира варится мыло для экономики рейха, печатаются открытки на человеческой коже, волосами заключённых набивают матрасы.

Думается, рано или поздно были бы оккупированы и Швейцария со Швецией, Гитлер это планировал.

Удержалась бы Британия?

Конечно, нет.

На Восточном фронте расстались с жизнью 4 миллиона солдат вермахта, 5 миллионов тяжело ранено, и 2,5 миллиона взято в плен.

Щёлкаем калькулятором, получается 11,5 миллионов военных. Обрушься эта вооружённая до зубов армада скопом на Лондон, затем на Соединённые Штаты — до свидания.

За 5 лет войны Адольф Гитлер убил 37 миллионов человек. Его следовало остановить любой ценой: и основную цену пришлось заплатить нам.

Ставить знак равенства здесь может лишь тот, кто слышал звон, да не знает, где он.

Да хули. В последнее время это норма жизни.

(с) Zотов